Сокровище Джалам Хана

[Пелиас Кофийский]

Тёмный силуэт возник над парапетом башни. Крепкие пальцы ухватились за поверхность растрескавшейся кладки, и в следующее мгновение могучая фигура незнакомца одним прыжком перемахнула через каменный бруствер. На мгновение она замерла, касаясь пальцами пола, словно прислушиваясь к звукам, доносящимся из верхушки донжона. Но лёгкий ветер приносил лишь неясное трепетание листьев. Внизу, у подножия древнего укрепления, теряли лепестки ароматные груши, и ветер уносил их куда-то вдаль, словно поток чарующего благоухания. Тишина плотным покрывалом окутала крепость.
Наконец незнакомец пошевелился. Бесшумно, подобно призраку, он преодолел несколько футов, отделяющих его от тёмного прямоугольника окна, расположенного на верхушке донжона. Его лица нельзя было рассмотреть из-за густой, почти смоляной темноты, лишь глаза блеснули при свете мигающих звёзд, подобно глазам дикого зверя. Очертания высокой, атлетически сложенной фигуры, немного тяжеловесной, но в то же время перемещающейся с какой-то неуловимой, почти звериной грацией движений, невольно наводило на мысль о далеко не мирной профессии незнакомца.
Где бы не размещалась стража, но наверху её не было. Багряная луна скрывалась за невысокой надстройкой башни, и антрацитовая темнота, казалось, объяла строение. В бездонном чёрном небе, похожем на тёмный хрусталь, пылали яростные огоньки звёзд.
Незнакомец двигался так осторожно, словно каждую минуту ему приходилось ожидать нападения. Очевидно, он был здесь непрошенным гостем. Придерживая рукой тяжёлый плащ, он осторожно потянул меч из ножен, но после некоторого колебания вложил его обратно. Окно, забранное ажурной решёткой и занавешенное тонкими вуалями, служило одновременно и дверями в надстройку. Великан, осторожно, но с немалым умением ощупал небольшой засов, доступный его пальцам благодаря прихотливым изгибам решётки. Его мрачное лицо прорезала суровая ухмылка. В этом деле он явно был профессионалом. С некоторым пренебрежением он легко отогнул несколько металлических листьев тонкой чеканки, и только прикоснулся к самому засову, как внезапно тишину прорезал новый звук. Грабитель молниеносно отогнул декоративные элементы обратно – так, что хотя при придирчивом изучении и можно было отметить, что они покорёжены, но издалека казалось, что всё в порядке – и спрятался в глубокой тени, отступив назад в темноту. Он замер буквально в дюйме от ажурной решётки, прислушиваясь к новым звукам, словно дикий зверь. Так мог поджидать добычу тигр, крадущийся к водопою.
Его чуткий слух уловил то, что большинству цивилизованных людей было бы не под силу. Где-то в глубине помещение щёлкнул замок, и беспроглядная темнота на мгновение поколебалась – в глубине комнаты появился огонёк. Вор заметил его краешком глаза – неясное трепетание, рассеявшее темноту. Одновременно с этим до него донеслись голоса.

Добавлено через 43 секунды
— Какого дьявола тебе опять от меня нужно, колдун, — грубым, жестоким и уверенным в себе голосом вопросил тот, кто оставался невидим. — Мне неугодно больше участвовать в твоих омерзительных ритуалах. К чему нам нужно было тащится к пустынным демонам на задворки вместо того, чтобы просто встретиться у меня во дворце?
Невидимый собеседник издал холодный смешок. Притаившийся в темноте вор невольно вздрогнул. Было в этом голосе что-то холодное и неприятное, словно шипение потревоженной змеи. И ещё в нём была странная, непонятная ему уверенность, словно тот, кто произносил эти слова, владел тайнами столь страшными, что они даровали ему почти не ограниченную власть над людьми.
— Не все разговоры следует вести в людных местах; некоторым должно вершится в темноте, — с холодным удовлетворением заключил он, и прокравшемуся в башню вору почудилась тень насмешки в его словах. — Не стоит твоим слугам знать, о чём мы будем говорить, а у стен в Джапуре слишком много ушей.
Его собеседник фыркнул, но уже без прежнего напора. Темнота за прямоугольником окна заколебалась и словно неохотно расступилась – он зажигал свечи. Мягкий жёлтый свет вырвался из занавешенного окна, слабым трепещущим полукругом осветив часть старой кладки. Непрошенный гость не шевельнулся, хотя неверный колеблющийся ореол едва не выхватил из кромешного мрака его плечо. Он по-прежнему стоял прямо у самого окна. Ветерок трепал его густые смоляные волосы, но он оставался абсолютно недвижим. Со стороны могло показаться, что какой-то шутник установил бронзовую статую у самого окна. Тем временем в глубине помещения диалог продолжался. Обладатель густого низкого голоса, тяжело протопал в другую часть помещения и зазвенел серебром – очевидно, доставал себе чашу. Затем послышались глухие звуки льющегося напитка. Заскрипела кушетка – или кровать.
— Уши найдутся и тут, — неохотно буркнул он. — В Джапуре сохранить тайну – всё равно что переносить воду решетом. Стражники столь же охочи до тайн, сколь и торговки в базарный день. Такова наша порода. Только твоего чёрного колдовства они бояться, словно укуса змеи.

Добавлено через 1 минуту
— Это верно, — самодовольно заявил его собеседник, и вновь притаившемуся грабителю почудилось в его голосе что-то не вполне человеческое. — Но тебе не стоит бояться, мой повелитель, — саркастически заявил он. — Здесь нас не услышит никто. Чернь боится Пурпурной башни больше чем демонов преисподней. Они полагают, что она проклята, — он издал мрачный смешок, — и что демоны по ночам забирают души тех, кто осмелится потревожить их покой. Что ж, эти слухи не лишены оснований. Я видел этих демонов и говорил с ними. Они столь же просты и понятны, как и все порождения ночи. Они хотят крови, но нас не тронут. Сила моего повелителя сегодня удержит их вдали.
Невольный свидетель их разговора поёжился. Голос чародея – а это не мог быть никто иной - вызывал странное ощущение, подобное ушату холодной воды. Когда он говорил, кровь леденела в жилах. Было что-то до невозможности жуткое в его интонациях, словно чёрные кошмары жили в них, жуткие тайны, сокрытые до поры до времени под душным саваном. Но его визави, казалось, не ощущал того почти сверхъестественного ужаса, который внушал этот голос – гулкий и в то же время какой-то гаснущий, словно задуваемый ветром огонёк свечи.
— Демонов я не боюсь, — проворчал он. — Это угодные тебе твари, но меня они не беспокоят. Но с чего ты решил, что охранники будут не столь любопытны? И что это за тайны, что мне надлежит скрывать их – мне, сатрапу Джапура?
— Сатрап ¬– лишь человек, — загадочно сказал его собеседник. — Есть тайны, которые должны остаться ведомы лишь порождениям ночи – и нам, ибо мы заключили договор с самыми чёрными силами этого мира. Я убрал стражей с верхнего этажа башни. Никто не услышит нашего разговора – только бесплотные духи полуночи.
Раздался грохот, словно чашу с размаху поставили на стол, и она, подпрыгнув, покатилась по столешнице.
— Что ты сказал? — прорычал сатрап. — С каких это пор ты стал распоряжаться моими воинами, словно своими слугами? Кем ты возомнил себя, паршивый факир? Или ты забыл, как я вытащил тебя из склепа в Кутшеме, когда ты просил воды, а глотка твоя была чёрной, как сама смерть? Как я укрывал тебя в караване, когда твои собратья гнались за тобой, насылая чудовищных потусторонних тварей? Лишь благодаря мне ты жив, чародей. Одно лишь послание – и твои кости сгниют прямо в твоей плоти – я знаю чёрную мощь чародеев Стигии!
— Я ведаю это, как никто другой, — тихо ответил ему невидимый собеседник, и в его голосе разбойнику почудились нотки застарелой ненависти. — Но тебе же будет лучше признать, что эти тайны должны ведать только мы.
Он помолчал, а зетам его шипящий голос продолжил, и на этот раз он был полон неизбывной горечи.

[Пелиас Кофийский]

— Солдаты знают, что ты приютил у себя одного из опальных стигийских жрецов, крысу, жаждущую твоего покровительства. О, с какой радостью они вонзили бы мне нож с сердце. Они бояться меня и той чёрной силы, что я владею. Они слышат хлопот чёрных крыльев, что тревожат покой ночи и слышат голоса демонов, что приходят ко мне из царства теней. Они бояться – а страх порождает ненависть и боль. И я знаю, что более не нужен тебе. Дворец Джугир Шаха отныне твой, и тебя беспокоит крыса в твоих покоях. Ты боишься меня и жаждешь избавится от меня, Джалам Хан. Ибо тот, кто дал тебе силу, может её и отнять. Ты давно бы уже уничтожил меня, но я знаю вкус каждого яда, что ведом вам, юным народам и тебя пугают тени, что пляшут на стене напротив моего очага. Но не того ты боишься, Джалам Хан. Тебе следует боятся тех сил, с которыми ты заключил договор!
Голос колдуна возвысился, и последняя фраза прозвучала раскатом грома. Вору показалось – или так и было – но жёлтый круг света перед проёмом слегка колыхнулся, словно при последних словах колдуна в комнату устремилась тьма. Но это, наверно, лишь ветерок колыхнул огоньки свечи.
Долгое время в комнате царило молчание.
— Наверное ты прав, колдун, — наконец тяжело уронил Джалам Хан, сатрап Джапура. — Демоны лишили меня рассудка, — но в голосе его не чувствовалось раскаяния. Слова его источали смертельный яд. — И всё же я гневаюсь на тебя. — его голос снова набрал силу, обращаясь в свирепый рёв. — Как ты посмел убрать солдат из башни, в то время как на меня одно за другим готовятся покушения? даже мой единоутробный брат, поговаривают, желает прикончить меня! Головы предателей каждый день чернеют и тухнут на колах возле дворца наместника!
— Тебе не стоит беспокоиться, — холодно сказал тот, и в его голосе вору почудилась усмешка. — Я – лишь твой верный раб. Здесь тебя не тронет ни зверь, ни человек; сила моего повелителя защитит тебя лучше всяких доспехов. К тому же я не стал отсылать стражу далеко – она охраняет башню внизу, в саду. Тебе не стоит опасаться врагов, Джалам Хан. Сегодня в садах Лейпура умерло несколько человек. Они лишь замыслили плохое против тебя.
— Клянусь Таримом, когда я понимался сюда, — пробасил голос, — мне почудился какой-то шум. Но сейчас, похоже, всё тихо. Ты наверное, прав, колдун. Мне чудятся враги на каждом углу.
Послышался протяжный скрип, словно тяжелая фигура обратно опустилась на кушетку, с которой незадолго до этого вскочила в порыве гнева.
— Я слушаю тебя, Сенусет. И пусть речи твои будут коротки, а просьбы ¬– невелики. Иначе, клянусь пресветлым Таримом, завтра твоя голова будет красоваться над воротами башни. Меня не страшит твоя сила.
— Да, ты отмечен печатью богов, — согласился собеседник. — И твой род долгое время был благословлён. Но ты продал душу и совершил много чёрных дел. Ты продал свою душу и благословления богов больше нет над тобой. И ты всё ещё не отдал богам то, чего они ждут от тебя.
За проёмом наступило молчание.
— Клянусь, ты испытываешь моё терпение, колдун. Так вот зачем ты назначил встречу здесь, в этой башне! Я не отдам девчонку тебе. Я получил её в одном из набегов, и более прелестного цветка не видели сады Джапура. Что мне до твоих богов? Я не обещал её им.
— Верно, не обещал. Ты обещал им сотни рабов, но им угодна лишь одна. Не тебе одному приглянулась её красота. Она родилась под счастливой звездой. В её жилах течёт светлая кровь. Она отмечена богами. Её кровь даст моему повелителю то, чего не дадут сотни ничтожных рабов. Она должна умереть на алтаре в храме Ханумана.
— Твой повелитель – не Хануман, — сумрачно ответил сатрап Джапура.


— Мой повелитель – не человек — грабитель, притаившийся у стены, казалось, почти воочию увидел, как жрец пожимает плечами. — Ему не важны имена. Как только кровь девочки коснётся алтаря, сделка будет завершена. Тебе лучше повиноваться, Джалам Хан. Сила моего повелителя превосходит представление смертных. Твоя душа проклята навеки, но ты может вскоре утратить её – быстрее, чем ожидаешь.
— Не смей мне угрожать! — взревел сатрап. — Так вот что ты задумал – избавиться от меня с помощью своих старых богов. Я единственный, кто может выдать тебя чёрному кругу Стигии! О, я знаю многое про ваши тайны!


Ты хочешь использовать свои чёрные ритуалы, чтобы отправить мою душу в ад раньше предначертанного срока!
— Ты дурак, — тихо возразил ему голос. — Я десятки раз мог убить тебя, Джалам Хан…
В ответ раздался дикий рёв. Что-то затрещало, ломаясь. Тяжёлое дыхание, сопение, вскрики – до замершего грабителя донеслись звуки отчаянной борьбы. А затем голос, полный торжества.
— Вот так, паршивая овца… Больше ты и твои боги не смогут помещать мне. Я знаю, что колдунов нужно убивать быстро – вы ничего не стоите без ваших божков!
В ответ ему послышалось клокочущее дыхание умирающего. Грабитель вздрогнул – голос смеялся. Этот ужасающий, клокочущий предсмертный смех, в котором казалось, кровь хлестала из горла врезался ему в память, словно раскалённый нож.
— Дурак, — прохрипел умирающий. — Последний дурак… Они идут на кровь… они чуют кровь… скоро они будут здесь, сатрап Джапура… теперь, когда ты анрушил клятву, они придут за твоей душой… встретимся в аду.
Последнее клокотание, и всё затихло. В комнате слышалось лишь тяжелое дыхание убийцы. Затем послышалась тяжёлая поступь и оставшийся в живых проревел:
— Габал! Тащи сюда девчонку и убери отсюда эту падаль. Так покончат все мои враги. Твой господин желает развлечься.
Тяжёлый скрип шагов и наступила тишина. А затем грабитель внезапно вздрогнул: до него донёсся отчаянный всхлип женщины.
— Вот она, — донёсся до него густой, словно бронзовый голос. — Я привёл её, мой господин.
— Можешь идти. И забери эту… — послышался глухой удар, словно тело пнули ногой.
— Будет исполнено.
Послышалась возня. Всхлипывания девчонки затихли, и грабитель невольно подумал о том, что она должно быть, смертельно напугана. Притаившийся грабитель легонько потянул меч из ножен, как вдруг до него донёсся неявный звук. Что-то ещё находилось позади него на смотровой площадке башни. Грабитель молниеносно обернулся… и застыл. Ничего более невероятного он никогда не видел в жизни. Бесстрастно и неподвижно, словно бронзовый силуэт, на краю парапета стояла фигура.
Она была высокой, чуть выше человеческого роста, и тёмной, словно сама квинтэссенция ночи. Но самое поразительное в нём не было не это. За его спиной медленно, словно клочки исчезающего тумана, таяли огромные чёрные крылья.
Грабитель невольно вздрогнул. Фигура появилась совершенно беззвучно – вор не слышал хлопанья крыльев, не видел, как она прилетела. Она словно возникла из самого средоточия ночи – безмолвное и бесстрастное изваяния. Странным холодом повеяло от него, словно от древнего седого ледника. Крылья истаяли, и демоническое порождение ночи медленно шагнуло вперёд.

[Пелиас Кофийский]

Непрошенный гость схватился за клинок, и узкое лезвие сверкнуло серебром под тонкими лучиками звёзд. Его глаза цепко держали демона в поле зрения, мускулы напряглись – казалось, он уже вступил в битву с порождением пекла. И, в некотором роде, оно так и было. Дыхание стало глубоким и ровным, словно огонь пробежал по жилам – всё его тело мобилизовалось, он подобрался, как дикое животное, готовясь вступить в бой не на жизнь, а на смерть. Но демон бесстрастно прошествовал мимо него, словно не замечая, и шагнул в окно. Серебрящаяся в свете звёзд решётка не удержала его – она взорвалась и рассеялась в воздухе подобно сотням сверкающих метеоров.
Послышался бешеный рёв и отчаянный крик. Несколько мгновений слышались звуки отчаянного сражения, а затем – глухой звук, словно что-то тяжёлое упало на мягкий ковёр. И потом – отчаянный, истошный крик женщины.
И в этот миг грабитель повернулся и стремительно ворвался в комнату.

Несколько секунд его глаза привыкали к свету, а затем он увидел комнату, обставленную с угрюмой, какой-то мрачной роскошью. Доступную его зрению стену скрывал массивный гобелен. Мебель из дорогих сортов дерева, обтянутая шёлком, усыпанные драгоценными камнями ятаганы на стенах… и массивная фигура туранского градоначальника, лежащая на полу – массивные плечи, серебрящаяся на плечах кольчуга – повелитель Джапура всегда боялся нападения. Под ним медленно расплывалось кровавое пятно. Позади, отчаянно прижавшись к стене, судорожно дышала тоненькая, полубонажённая фигурка. Широко распахнутые глаза, казалось, были зеркалом для наступающего на неё ужаса. Густые светлые волосы словно развевал какой-то иной, нездешний ветерок. А прямо перед ней, между непрошенным гостем и оконном стояла невероятная фигура. У неё более не было крыльев, но даже теперь она производило впечатление чего-то потустороннего, словно реализованного кошмара. Она была чёрной, словно статуя из беспросветного мрака, и в груди грабителя внезапно заколотилось сердце – его словно схватили холодные пальцы из Преисподней. Казалось, все дремлющие древние инстинкты, что человек пронёс из первозданных времён, кричали о немыслимой, чудовищной опасности, призывали скрыться от реализованного кошмара. Но, не взирая на это, грабитель сделал тигриный прыжок вперёд и одним рывком всадил в спину порождения ночи свой длинный узкий клинок.
Демон медленно повернулся, и в его нечеловечески прекрасном лице не было ничего – ни боли, ни ненависти, ни беспокойства. Его движение вырвало из рук преступника клинок. Он тут же схватил за рукоять огромного бактрийского ножа – длинною почти не уступающего иному мечу. Однако демон не дал ему сделать ни единого движения. Чёрные руки обхватили его плечи, и вор почувствовал, что не взирая на силу его стальных мускулов, его связки напрягаются и почти рвутся под нечеловеческим напором порождения преисподней. Чёрное лицо посланника не выражало ничего. Вор невольно откинулся назад, судорожно пытаясь вытащить нож, и последним отчаянных усилием пытаясь освободится от чудовищной хватки посланца повелителя тьмы. Но это было подобно тому, как противостоять урагану – багряный туман поднялся перед его глазами, боль охватила всё его тело, и он почувствовал, как сознание ускользает от него….
И в этот момент объятия муки отступили. Раздался странный звук – словно звон одинокой, невыразимо печальной струны, и когда багряная плена с его глаз спала, он увидел лишь пятно неявной формы на полу – и девушку, сжимающую разбитый хрустальный шар.

Добавлено через 32 секунды
— Вместилище духа… Проклятый сосуд… Это то, что держало его в этом мире. — прошептала она. — Я случайно подслушала, как мой хозяин и колдун говорили об этом. Джалам Хан заключил договор с силами тьмы – и не сдержал его… Сегодня его убил собственный слуга.
Она уронила шар, и едва коснувшись пола, он обратился в пыль.
Некоторое время она тяжело дышала, и смертельная бледность медленно сходила с её лица, а затем молниеносно схватила со стола нож для чистки перьев и приставила его к своему горлу.
— Кто ты? — вопросила она, и в её голосе не было ничего, кроме решимости. — Слуга Джалам Хана? Я лучше умру, но больше никогда не буду рабой!
— Нет, — покачал головой незнакомец. — Я просто вор.
С трудом, ибо от небывалого напряжения мышцы свело судорогой, он подобрал меч с багряного пола и вложил его обратно в ножны.
— Я только вчера прибыл в Джапур, — проговорил он. — Люди везде говорят о сокровище Джалам Хана, вот я и решил попробовать удачи.
Она горько рассмеялась и отбросила нож.
— Я – сокровище Джалам Хана, — произнесла она, и большие серые глаза невольно наполнились слезами. — Я принадлежу к одному из знатнейших родов Бритунии. Что ж, ты по праву добыл своё сокровище, вор. Можешь увести меня с собой – или продать работорговцам в туранские серали – увы, девушки сейчас стоят немного, но за такую красавицу как я, тебе наверняка дадут неплохую цену.
И столько было горечи в обращённых на него глазах, и столь пронзителен был её взгляд, что незнакомец невольно вздрогнул.
— Нет, — покачал он головой. — Каждый человек волен сам распоряжаться своей судьбой. Такова воля Крома.
Он помолчал, а затем угрюмо повёл плечами.
— Я сам когда-то был рабом, — тяжело уронил он. — Но убил своих надсмотрщиков и сбежал. Я бы прикончил всех тех ублюдочных негодяев, что торгуют людьми и жируют на чужом горе – но их слишком много, словно червей в навозной куче.
Он мотнул головой, ивесёлая усмешка внезапно прорезала его лицо.
— Пожалуй, я не буду тебя продавать, но всё же заберу тебя с собой. На улицах Джапура сейчас небезопасно… На окраине меня ждёт добрый конь, он легко домчит нас обоих до Акифа, а там до Заморы рукой подать. В Аренжуне живёт один человек, который мне кое-что должен… А до Коринфии тебя подбросит один мой приятель, который возит контрабандные караваны. Твоя семья наверняка отвалит мне кучу золота за твоё возвращение… может, я и заберу её когда-нибудь, если окажусь в ваших местах…а может, и нет.
Он с наслаждением потянулся.
— Земля велика, а я бы хотел повидать слишком многое.
Он машинально поправил перевязь с клинком, и его лицо озарила ухмылка.
— Пожалуй, ты самое прекрасное сокровище из всех, которое мне доводилось воровать, — честно признался он. — Но мне всё же не стоит оставлять тебя себе.
Некоторое время она молча стояла. а затем её глаза наполнились слезами. Она судорожно оправила изодранную тунику – всё, что на ней было – и, поддавшись внезапному порыву, бросилась вперёд и оказалась в его объятиях. Грабитель на мгновенье огорошено застыл, а затем стиснул её так, что девушка едва не лишилась чувств. Крякнув, он с несвойственной ему грубоватой лаской провёл громадной рукой по её волосам.
— Да будет тебе… да ладно, хватит, а то будешь вся в крови – мой путь сюда был не вполне безопасен…
Она молча утёрла слёзы, но выпускать его из объятий не спешила.
— Скажи мне, как тебя зовут, — тихо шепнула она. — Чтобы я знала, кого мне вспоминать в благодарственных молитвах.
Он весело ухмыльнулся.
— По правде говоря, в моих краях верят в сурового бога Крома, которому безразличны людские молитвы. Он лишь при рождении даёт нам силы, чтобы противостоять нашим врагам – врагам из плоти и крови, или тварям из преисподней, подобной этой. Но так и быть, тебе я его скажу. Меня зовут Конан.

[Warlock]

Две трети рассказа читал с панической мыслью, что что-то в лесу сдохло, и в кои то веки расссказ гражданина П обойдется без сентиментально-романтического софт-порно. Фух, пронесло - бравурно-великодушный Конан-мачо, спасающий очередную голую невинную красотку и колдун, который хочет принести ее в жертву своим богам - в наличии. Стандарт качества соблюден.

Добавлено через 16 минут
На самом деле, все было весьма интригующе, до вот этого момента

— Клянусь, ты испытываешь моё терпение, колдун. Так вот зачем ты назначил встречу здесь, в этой башне! Я не отдам девчонку тебе. Я получил её в одном из набегов, и более прелестного цветка не видели сады Джапура. Что мне до твоих богов? Я не обещал её им.


дальнейшее развитие сразу перестало быть тайной. зато осталось нераскрытым: для чего Джалам Хан использовал своих демонов, да еще и душу за эту власть отдал. а нежелание отдать в жертву темным богам девченку из своего гарема, пускай и красотку, для человека, который ранее продал свою душу, вообще выглядит крайне неубедительно. уж сперматоксикозом ему не от чего страдать

[Стас]

Ога, стандарт налицо:

"Внизу, у подножия древнего укрепления, теряли лепестки ароматные груши, и ветер уносил их куда-то вдаль, словно поток чарующего благоухания".

Но я еще не дорос до высказываний своего мнения, так что молчу-молчу...

[Blade Hawk]

В предложении, написанном критиком языка текстов Бартока и Зогара, явно отсутствует логическая согласованность. Там что текст весь такой?

[Стас]

В предложении, написанном критиком языка текстов Бартока и Зогара, явно отсутствует логическая согласованность. Там что текст весь такой?

Это четвертое предложение от начала. Риторический вопрос, возникло ли у меня желание читать дальше?

[Rock]

У меня тут несколько замечаний:сначала описывается очертания высокой атлетично сложенной фигуры Конана,а потом говорится что на нем был тяжелый плащ,нелегко наверное увидеть атлетичное сложения(даже его очертания)через плащ.Следующее-в момент появления демона говорится что доселе Конан и видывать не видывал ничего более невероятного(это конечно мой перефраз),неприменимы думаю эти слова к Конану,уж он-то много чего повидал невероятного.И еще-"атрацитовая" и "квинтэссенция" не совсем подходят для художественного стиля речи,но тут я могу и ошибаться(может это только мне показалось неуместным).А!вспомнилось вот еще что - как только демон исчез девушка прыгнула на Конана вся в желании,хотя нормальный человек после такого шока врядли способен на такое,тем более что еще не покинул место своих бед и несчастий.
А теперь о хорошем(а оно тут тоже присутствует):понравилось описание Конана и его навыков,понравились характеры колдуна и сатрапа:сатрап -вспыльчивый,властный,трусливый параноик,колдун - спокойный,уверенный в себе,загадочный.И сюжетец неплохой,классический,но успевший малость надоесть(НАДО ЕСТЬ!:D ).

[Зогар Саг]

Две трети рассказа читал с панической мыслью, что что-то в лесу сдохло, и в кои то веки расссказ гражданина П обойдется без сентиментально-романтического софт-порно. Фух, пронесло - бравурно-великодушный Конан-мачо, спасающий очередную голую невинную красотку и колдун, который хочет принести ее в жертву своим богам - в наличии. Стандарт качества соблюден.

:D

не прибавить, не убавить...

[Стас]

"... молниеносно схватила со стола нож для чистки перьев и приставила его к своему горлу.
... Я лучше умру, но больше никогда не буду рабой!"

Через пару строк:

"...Можешь увести меня с собой – или продать работорговцам в туранские серали – увы, девушки сейчас стоят немного, но за такую красавицу как я, тебе наверняка дадут неплохую цену".

%) %) %) :P

Добавлено через 2 минуты
"— Скажи мне, как тебя зовут, — тихо шепнула она. — Чтобы я знала, кого мне вспоминать в благодарственных молитвах".

%) :blink:


За что? Недоконан же ничего не сделал? Только что не подох.

Добавлено через 3 минуты
"а то будешь вся в крови – мой путь сюда был не вполне безопасен…"

Откуда, откуда кровь??? Из носа Конана, что ли?

Добавлено через 5 минут
великодушный Конан-мачо, спасающий очередную голую невинную красотку

Да не спасал никого Конан; он стоял слушал болтовню хана и колдуна, затем по непонятным причинам напал на безвредного демона (вспоминается пресловутое предисловие СЗ-жуликов "искореняя зло"), бесполезно воткнул в него меч, НЕ издох, и грубовато погладил красотку, а такоже представился. Весь сюжет состоит в очередном зуде по написанию словечек "антрацитовый", "багряный" и т.д.

Добавлено через 1 минуту
сначала описывается очертания высокой атлетично сложенной фигуры Конана,а потом говорится что на нем был тяжелый плащ,нелегко наверное увидеть атлетичное сложения(даже его очертания)через плащ

Да это еще мягко сказано; там дальше опять "бронзовая фигура" + целый арсенал оружия - меч; невиданный, не уступающий мечу, бактрийский кинжал, потом нож появляется.

Добавлено через 3 минуты
Окно, забранное ажурной решёткой и занавешенное тонкими вуалями, служило одновременно и дверями в надстройку. Великан, осторожно, но с немалым умением ощупал небольшой засов, доступный его пальцам благодаря прихотливым изгибам решётки.

Это в донжоне декоративные решетки, да. Вуали там же.

Добавлено через 5 минут
нежелание отдать в жертву темным богам девченку из своего гарема, пускай и красотку, для человека, который ранее продал свою душу, вообще выглядит крайне неубедительно. уж сперматоксикозом ему не от чего страдать

А это потому, что гражданин П себя на месте Конана представляет, видимо, сублимирует свое естественное желание ухватить за... путем написания манускриптов.

Добавлено через 2 минуты
— Габал! Тащи сюда девчонку и убери отсюда эту падаль. Так покончат все мои враги. Твой господин желает развлечься. Тяжёлый скрип шагов и наступила тишина. А затем грабитель внезапно вздрогнул: до него донёсся отчаянный всхлип женщины.

Тйная, окутанная антрацитовым мраком, встреча, однако в коридоре подслушивает некий Габал. И там же пресловуя полуголая красотка. Что она там делала, в этом декоративном донжоне???

[Стас]

Дурак этот Джалам Хан. Ослоподобный потомок осла. Знал про шар, шар был в покоях, а он его, идиот, не уничтожил....

Да, респект красотке. Типичная Алиса.

Добавлено через 14 минут
Резюмирующая РЕЦЕНЗИЯ. Пелиасу читать обязательно.

Эпиграф:

"- Значит так, вредитель ВХОДИТ и, пользуясь тем, что честный специалист
УХОДИТ, делает свое грязное дело. Но тут честный специалист СНОВА ВХОДИТ и
разоблачительно смеется. А вредитель ЗАСТРЕЛИВАЕТСЯ. Это не Бомарше, но для
передвижного стационара сойдет. К тому же человек в желтой коже совершенно
ясно говорил, что абсолютно все должно быть условно".

И.Ильф Е. Петров "Зауряд-известность"

По образу и подобию...

а. Конан забирается на условный донжон условной крепости в надежде похитить условное сокровище.
Донжон, как несокрушимая твердыня, оборудован окном, которое служит также дверью, забраной декоративной решеткой, и занавещенной вуалью.
б. Конан стоит и слушает, как в покоях Джалам Хана, размещающихся в этом донжоне, беседуют хан и колдун.
Колдун требует отдать своим неведомым богам гаремную девицу хана, в противном случае грозит ужасными карами.
в. Хан преспокойно убивает колдуна, вызывает из коридора какого-то Габала, который почему-то присутствует на этой тайной встрече.
Габал тащит хану гаремную диву, которая тоже оказывается в том же коридоре.
г. Является демон, Конана не трогает, и умершвляет хана.
д. Конан, будучи идейным борцом со злом, предательски нападает на демона и вонзает в него меч. Результата нет. Демон ухватывает Конана. Конан, утратив меч, выхватывает бактрийскй кинжал "не уступающий мечу". Демону все нипочем. Конан теряет кинжал и выхватывает нож (может, тот же самый, а может, и нет). Демон выдавливает из него душу.
е. Красотка разбивает какой-то шар, отчего демон исчезает.
ж. Хэппи энд. Красотка бросается в объятия Конана, он "грубовато ее поглаживает" и представляется "я Конан".
Красотка, мазохистка, поскольку сначала угрожает убить себя и тут же изъявляет готовность отдаться Конану или продаться в рабство.

Все это происходит в окружении антрацитовой черноты, чарующего благоухания и др.

[Warlock]

сценарий для порно-версии блохбастера Конан готов). вот где круть,это вам не за дочку морозного гиганта обрюхатить

[Стас]

Специально для любителя чорной антрацитовой чорноты:

"А цвета какие? О, огромный выбор цветов! Черный, черно-серый, серо-черный, черновато-серый, серовато-черный, грифельный, аспидный, наждачный, цвет передельного чугуна, коксовый цвет, торфяной, земляной, мусорный, цвет жмыха и тот цвет, который в старину назывался "сон разбойника"

"Директивный бантик"

[Пелиас Кофийский]

дальнейшее развитие сразу перестало быть тайной. зато осталось нераскрытым: для чего Джалам Хан использовал своих демонов, да еще и душу за эту власть отдал. а нежелание отдать в жертву темным богам девченку из своего гарема, пускай и красотку, для человека, который ранее продал свою душу, вообще выглядит крайне неубедительно. уж сперматоксикозом ему не от чего страдать

Да, честно говоря, кое-что малость недоработано. Суть примерно такова: колдун, случайно спасённый Дажлам Ханом в одном из рейдов, помогает ему, младшему сыну наместника Джапура, избавиться от своего брата и занять своё место. Пополз слушок, что Джалам связан с чёрной магией. Брата ео любили боольше чем его, в народе глухое недовольство, Хан не слишком любит чёрную магию, вспыльчив донельзя, жесток и привык во всём потакать своим капризам. Требования колдуна вызвают у него вспышку глубокой ярости и ненависти, ибо он в некотором роде получил, что желал, но подлинного удовлетворения не получил, заодоно получив нелюбовь народа, множество недоброжелатеолей и постоянно опасаясь покушений. Сама девка ему постольку-поскольку. Дело было просто в принципе. Он терпеть не может колудна, боится его и презирает, опасается, что тот поможет заговорщикам или убьёт его по каким-то своим смутно понимаемым мотивам. Его требования касательно девчонки кажутся ему просто надуманными, он подозревает, что за ними стоит что-то больше... И просто пользуется случаем, чтобы прикончить его - удобное место, удобный случай, ярость наконец находит выход... Нельзя сказать, что он действует здраво, но у него постоянная паранойя и не находящая выхода ярость...

Добавлено через 1 минуту
Дурак этот Джалам Хан. Ослоподобный потомок осла. Знал про шар, шар был в покоях, а он его, идиот, не уничтожил....

Э... скажем так: он не очень верил россказням колдуна, подозревая, что тот просто пользуется им для своих целей. А шар был напрямую связан после обряда с его жизнь: разбив его, он убил бы не только демона, но и себя... Другое дело, что он и не подозревал, что по-иному демона убить вообще невозможно...

Добавлено через 36 секунд
У меня тут несколько замечаний:сначала описывается очертания высокой атлетично сложенной фигуры Конана,а потом говорится что на нем был тяжелый плащ,нелегко наверное увидеть атлетичное сложения(даже его очертания)через плащ

Плащ был лёгким, откинут назад. Но может ты и прав.

Добавлено через 43 секунды
Следующее-в момент появления демона говорится что доселе Конан и видывать не видывал ничего более невероятного(это конечно мой перефраз),неприменимы думаю эти слова к Конану,уж он-то много чего повидал невероятного.

Э... к тому моменту он демонов ещё не видал, это сразу после Багряного жреца.

Добавлено через 46 секунд
А!вспомнилось вот еще что - как только демон исчез девушка прыгнула на Конана вся в желании,хотя нормальный человек после такого шока врядли способен на такое,тем более что еще не покинул место своих бед и несчастий.

Э... дело не в желании. Она прильнула к нему в поисках утешения, укрытия от недавнего шока.

Добавлено через 1 минуту
"... молниеносно схватила со стола нож для чистки перьев и приставила его к своему горлу.
... Я лучше умру, но больше никогда не буду рабой!"

Через пару строк:

"...Можешь увести меня с собой – или продать работорговцам в туранские серали – увы, девушки сейчас стоят немного, но за такую красавицу как я, тебе наверняка дадут неплохую цену".

И что тут такого: у девушки шок, она около месяца находится в плену, не очень-то ей хочется умирать, её настроение постоянно колеблется от апатии к решительности, от отчаяния к отчаянной надежде...

Добавлено через 37 секунд
"— Скажи мне, как тебя зовут, — тихо шепнула она. — Чтобы я знала, кого мне вспоминать в благодарственных молитвах".

Он общеал отвезти её домой. Её ЕДИНСТВЕННЫЙ шанс попасть домой.

Добавлено через 37 секунд
"а то будешь вся в крови – мой путь сюда был не вполне безопасен…"

Откуда, откуда кровь??? Из носа Конана, что ли?

На его одежде - НЕ его кровь. Кровь солдата внизу, из сада.

Добавлено через 1 минуту
Да не спасал никого Конан; он стоял слушал болтовню хана и колдуна, затем по непонятным причинам напал на безвредного демона (вспоминается пресловутое предисловие СЗ-жуликов "искореняя зло"), бесполезно воткнул в него меч, НЕ издох, и грубовато погладил красотку, а такоже представился. Весь сюжет состоит в очередном зуде по написанию словечек "антрацитовый", "багряный" и т.д.

Вам может это и не понятно, но иногда Конан У ГОВАРДА совершает великодушные поступки просто так, а не только для того, чтобы спасти свою шкуру. См. Долина Пропавших Женщин, Башня слона, Люди Чёрного Круга, Родится ведьма.... и т.п.

Добавлено через 2 минуты
Это в донжоне декоративные решетки, да. Вуали там же.

Тут согласен, есть наверно глюки. Идея была такая: старая полуразрушенная башня, некогда бывшая донжоном, но теперь стоящая на самой окраине города, внизу - караульные, Джалам Хан использует её, чтобы держать там свою пленницу и для тайных встреч, хотя за ней водится дурная слава, и кое-кто иногда пропадает. Сверху есть пристройка, которую он оборудовал по своему вкусу, точнее, оборудовал ещё его отец (решётки), но вскоре покинул башню после нескольких странных смертей. Но заручённого помощью колдуна Джалам Хана это не остановило.

Добавлено через 1 минуту
Тйная, окутанная антрацитовым мраком, встреча, однако в коридоре подслушивает некий Габал. И там же пресловуя полуголая красотка. Что она там делала, в этом декоративном донжоне???

Габал - беспредельно преданный, всегда торчит с крохотной комнатушке с покоями господина. Кроме того, его все ненавидят, так что смерть его господина для него автоматически обозначает смерть его самого.

Добавлено через 1 минуту
г. Является демон, Конана не трогает, и умершвляет хана.

Конан демону совершенно индеферентен. Такова СУТЬ демона. Он - слуга Сета, и пришёл покарать того, кто нарушил договор. ЕСли бы Конан ему мешал, а так...

Добавлено через 20 минут
Э... скажем так: он не очень верил россказням колдуна, подозревая, что тот просто пользуется им для своих целей. А шар был напрямую связан после обряда с его жизнь: разбив его, он убил бы не только демона, но и себя... Другое дело, что он и не подозревал, что по-иному демона убить вообще невозможно...

Собственно, он попросту пропустил всё, что касалось шара, мимо ушей... пользуясь чёрным колдовством, он не особо доверял словам колдуна, полагая, чтот ведёт двойную игру... уяснил лишь, что шар трогать нельзя. А вот девушка, находясь в комнатушке Габала, услышала и поняла всё, что сказал колдун...

[Зогар Саг]

Сама девка ему постольку-поскольку. Дело было просто в принципе. Он терпеть не может колудна, боится его и презирает, опасается, что тот поможет заговорщикам или убьёт его по каким-то своим смутно понимаемым мотивам. Его требования касательно девчонки кажутся ему просто надуманными, он подозревает, что за ними стоит что-то больше...

Вот это бы все как-то отразить в рассказе- было бы уже гораздо лучше))

Добавлено через 9 минут
но иногда Конан У ГОВАРДА совершает великодушные поступки просто так, а не только для того, чтобы спасти свою шкуру. См. Долина Пропавших Женщин, Башня слона, Люди Чёрного Круга, Родится ведьма....

"Люди Черного Круга" и "Родится ведьмы"- тут банальное оскорбленное самолюбие..."Долина Пропавших Женщин"- "расовая солидарность"

[Blade Hawk]

"Долина Пропавших Женщин"- "расовая солидарность"
Да, перечитывал я ее недавно, сравнивая с оригиналом. Еще отмечу цитатой: `Crom, girl,' grunted Conan, embarrassed. `Don't do that; you'd think I was doing you a favor by kicking you out of this country; haven't I explained that you're not the proper woman for the war-chief of the Bamulas?'

Будь она более приспособленной к жизни на диком юге, то конец был бы немного другим.

[Пелиас Кофийский]

"Люди Черного Круга" и "Родится ведьмы"- тут банальное оскорбленное самолюбие..."Долина Пропавших Женщин"- "расовая солидарность"

Ну а Башня Слона - оскорблённое самолюбие или расовая солидарность? :D

Добавлено через 1 минуту
Да, перечитывал я ее недавно, сравнивая с оригиналом. Еще отмечу цитатой: `Crom, girl,' grunted Conan, embarrassed. `Don't do that; you'd think I was doing you a favor by kicking you out of this country; haven't I explained that you're not the proper woman for the war-chief of the Bamulas?'

Будь она более приспособленной к жизни на диком юге, то конец был бы немного другим.

Я что, спорю? Конан поначалу согласился - хотя эта она его едва не вынудила, потом опомнился и до него дошло, что она там просто загнётся. Ну и спасает её, а ещё и домой помогает добраться! Ну если это не благородство, тогда и не знаю, что это тогда...

[Зогар Саг]

Башня Слона- вопрос выживания...

[Стас]

Не понял реакции вообще. :ph34r: Говорят - нет сюжета; вообще никакого, окромя завываний по поводу смоляного, багряного, чарующего и т.д.

И что за манера объяснять написанное? Все сказанное автором должно обнаруживаться в тексте, а не после него. Я не фокусник, чтобы угадывать, что у автора на уме.

Единственный плюс, на фоне сплошного минуса, это то, что написано в одном (гадостном, ИМХО) стиле.

[Пелиас Кофийский]

Не понял реакции вообще. Говорят - нет сюжета; вообще никакого, окромя завываний по поводу смоляного, багряного, чарующего и т.д.

Какая реакция? ты сделал ряд замечаний; я ответил: 1) верно, доработаем (мога быть); 2) неверно, но всё равно надо доработать 3) неверно.
Сюжета там и никакого не планировалось. Пространного. Хотя что значит нет сюжета? Всё логично, продумано, ну да, 20 минут действия всего-то. ну и что? Такой формат.

Добавлено через 2 минуты
И что за манера объяснять написанное? Все сказанное автором должно обнаруживаться в тексте, а не после него. Я не фокусник, чтобы угадывать, что у автора на уме.

Я вообще объясняю, заодно и чтоб самому потом глянуть и вспомнить, что я там имел в виду.

Единственный плюс, на фоне сплошного минуса, это то, что написано в одном (гадостном, ИМХО) стиле.

Стас, как видишь, кому-то нравится, кому-то нет, как всегда. Не нравится - НЭ чытай. Или читай. Но не думай, что я вдруг изменю манеру написания, только потому, что она не в твоём вкусе.

Добавлено через 2 минуты
А теперь о хорошем(а оно тут тоже присутствует):понравилось описание Конана и его навыков,понравились характеры колдуна и сатрапа:сатрап -вспыльчивый,властный,трусливый параноик,колдун - спокойный,уверенный в себе,загадочный.И сюжетец неплохой,классический,но успевший малость надоесть(НАДО ЕСТЬ! ).

Как видишь, кому-то нравится ;) Нрваилось Марксу, Германику, Беру (пока не надоело), даже Блейд и Чёрт писали вполне нормальные отзывы, пока не разругались. Повторяемость элементов - да, присутствует. Но такой формат задал Создатель. И мне нравится именно таким. Только я его ещё сократил: мне нравяться вообще миниатюрные рассказы - вроде как "пол-часа из жизни киммерийца"

[Стас]

Ну, Пелиас Кофийский, погоди!

До тех пор, пока ты будешь выкладывать бессодержательную гнусь, я буду делать так:

Добавлено через 2 минуты
Сокровища Джалам Хана-2: http://cthulhuhammer.mybb.ru/img/smilies/MyBB/light/crazyfun.gif
"Узкая извилистая горная тропа взбиралась в заоблачные выси. Солнце яростно пламенело в раскаленном небе. Конан широко и мощно щагал по тропе, попирая её своими подобными поршням паровой машины слоноподобными ногами. Спасенная из донжона Джалам Хана Алиса едва поспевала за ним, любуясь его упругими ягодицами, мышцы которых перекатывались и почти не были скрыты набедренной повязкой из черной кожи бритунского гиппопотама. Порой, она украдкой прикасалась губами к этим полушариям, делая вид, что спотыкается за полы просторного плаща, отданного ей Конаном. Её легкие гаремные одежды давно истрепались, и пленительные полушария куполов, успевшие познать только ласку плетей гаремных евнухов, мягко колыхались в такт её шагам. Пот заливал лицо Конана, превращая его в маску воплощенной мужественности, сродни мужественности стриптизера, каковым он в душе и являлся. Конана раздражал обычный высокогорный зной и ему хотелось схватить эту ослепительную солнечную монету, и засунуть её в опустевший после визита в сокровищницы Джелам Хана кошель. Единственное сокровище, обретенное Конаном, плелось за ним следом, и, к крайнему смущению Конана, оказалось обладателем настолько мощной девственности, что даже мощное чорное копье Конана не смогло её нарушить. Конан даже подумывал поправить свои финансовые дела посредством заключения беспроигрышных пари, ставкой в которых была бы девственность Алисы, которая, как уже неоднократно удостоверился Конан, была несокрушима как гиперборейские льды. Но на пути Конана пока не попалось ни одного селения, в котором бы водились хоть какие-нибудь деньги. Так что Алиса оставалась совершенно бесполезной. Удовлетворить же свою страсть посредством использования алебастровых полушарий, как ему по-девичьи стесняясь предложила Алиса, Конан высокомерно не пожелал.
Вдруг на лицо его упала мрачная тень. За поворотом тропы его взору открылась черная пасть пещеры. Оттуда тянуло прохладным зловонием/смрадной прохладой. Конан остановился и прислушался.
Из пещеры донеслось детское бормотание:
«- Помилуй меня, о чудовище,
Скажу я тебе, где сокровище.
Зарыто наследство старушкино,
Под камнем на площади Пушкина…»Через мгновение стройный хор голосов забубнил «Купола, купола, купола…»
«- Заткнитесь» - прогремел властный повелительный окрик, подобный скрежету пенопласта по стеклу, «- Мое незримое ужасное божество требует приношения». «- Вы, правнуки ослов, немедленно свершите предначертанное свыше, иначе ваши проклятые детские душонки будут завывать в кромешном мраке неизъяснимых бездн, когда черные демонические вихри будут играть вашими юными чреслами».
Алиса, услышав ужасный голос, и мгновенно распознав нем акцент черного стигийского жреца, от ужаса упала на колени, и прижалась к промежности Конана.
«- О Конан, отдай меня этим ужасным порождениям мрачной бездны, но только награди меня лобзаниями моих полушарий, а сам спасайся».
Конан, тронутый проникновенной речью Алисы, выронил скупую мужскую слезу, которая скатилась по его мужественной щеке.
«- Не бойся, дитя, это, должно быть, детишки со своим учителем играют. Не плачь, хочешь, на привале, я высеку тебя плеткой, как ты любишь?»
Алиса благодарно закивала, и заранее выпятила упругие ягодицы.
Конан послушал затихающую в мрачной глуби проклятой пещеры возню и кряхтение, смачно плюнул в разверстую пасть провала, и, повернув лицо к свежему горному ветру, легко и свободно зашагал дальше, с чувством исполненного долга. Алиса стремглав устремилась за ним".

[Михаэль фон Барток]

когда сопроводительный комментарий по объему приближается к произведению - значит с произведением что-то не так.

[Стас]

когда сопроводительный комментарий по объему приближается к произведению - значит с произведением что-то не так.

Так оно и есть! И это должно быть понятно всем, даже особо талантливым, писателям:ph34r:

[Пелиас Кофийский]

Стас, ты меня извини конечно, делай что хочешь. Мне нравится моё произведение. Не гениальное, не шедевральное... обычное. Если ты считаешь это бессоджержательной гнусью (конкретно объясни, почему? Я не понял. Сюжет есть, стиль для меня обычный и т.п.)
Я например, считаю, незрелым, скучным, интересным только подросткам Дар Крома. Нетребовательным подросткам. Но это я слегка... э... жестковато сказал. Что-то в нём есть, но всё равно... не мой формат. Но я же только под большим давлением написал что это бред :))))
Смысла твоей критики я вообще ни разу не понял. Были глюки, я ними согласился. Что ещё? Стиль не нравится? Извини...
В общем, это какой-то левый личный холивар. Скучно.

Добавлено через 54 секунды
когда сопроводительный комментарий по объему приближается к произведению - значит с произведением что-то не так.

Только скупой перечень ошибок в первом абзаце Дара Крома превысил по размеру сам абзац. С произведением что-то не так?

[Стас]

Пелиас Кофийский, это я тебя понять не могу. Прочитай мост пост выше, где "входит-выходит". Бессодержательный, это значит содержания нед. То, что Конан слушает и больше вообще ничего не делает - это не содержание. И зачем ты уворовал у СЗ идею о том, что Конан "искореняет зло". Он пришел за сокровищем, так? Зачем он напал на безвредного демона, ну зачем? Насчет "гнуси" - я не один раз писал, что надо либо писать сразу правильно, либо писать "налету", но потом править. Нужно правильно и уместно употреблять слова, без выспренности. У тебя нет сюжета, но есть крайне цветастое обрамление этого "ничто" - куда это годится? Бросай неуместное употребление слов антрацитовый, смоляной, багряный. Прекращай светила сравнивать с монетами. Сам посмотри: у тебя то солнце печет как раскаленная золотая монета (почему монета раскалена, что это за сравнение), то луна как мертвенная монета. Меркантильный ты какой-то стал.

[Зогар Саг]

Стас666:
"маска я тебя знаю")))):roll::roll::roll:

[imhep-aton]

у тебя то солнце печет как раскаленная золотая монета (почему монета раскалена, что это за сравнение), то луна как мертвенная монета.
Я конечно, понимаю, что ты хочешь сказать, но мне например, ясно представляется, что такое мертвенная монета и раскалённая золотая.. :)

[Стас]

мертвенная монета

Монета на глазах мертвеца? Монета из золота-195 или -199, убивающая радиоктивностью? магически заряженная монета?
Монета стоимостью равной цене жизни где-нибудь в трущобах?
Монета из кармана трупа?

Или это имеется в виду мертвец, имеющий металлический блеск?

[Пелиас Кофийский]

Я конечно, понимаю, что ты хочешь сказать, но мне например, ясно представляется, что такое мертвенная монета и раскалённая золотая..

Да уж... то что у Говарда такие описания на каждом шагу, конечно, не авторитет :D Почитайте, что ли, Луну черепов...


Пелиас Кофийский, это я тебя понять не могу. Прочитай мост пост выше, где "входит-выходит". Бессодержательный, это значит содержания нед. То, что Конан слушает и больше вообще ничего не делает - это не содержание. И зачем ты уворовал у СЗ идею о том, что Конан "искореняет зло". Он пришел за сокровищем, так? Зачем он напал на безвредного демона, ну зачем? Насчет "гнуси" - я не один раз писал, что надо либо писать сразу правильно, либо писать "налету", но потом править. Нужно правильно и уместно употреблять слова, без выспренности. У тебя нет сюжета, но есть крайне цветастое обрамление этого "ничто" - куда это годится? Бросай неуместное употребление слов антрацитовый, смоляной, багряный. Прекращай светила сравнивать с монетами. Сам посмотри: у тебя то солнце печет как раскаленная золотая монета (почему монета раскалена, что это за сравнение), то луна как мертвенная монета. Меркантильный ты какой-то стал.

Что значит нет содержания? Такой ФОРМАТ. Он кое-что всё-таки делает. Может, не удалось толком написать. Суть именно в том, что он спасасет нафиг ему не нужную девицу - просто потому, что его варварское чуство справедливости не позволяет ему находится рядом с женщиной, которую ни за что убивают - хотя она ему и нафиг не нужна.

Где Конан сходным образом поступает в Говарде? Не идентично, но сходно? А пожалуйста:

Красные гвозди: становится на пути верной смерти, даже не задумываясь (там так и написано), только потому что "дракон" несётся прямо на Валерию.
Стальной демон: готов пожертвовать жизнью (так и написано) - ради Октавии, которую евда только знает;
Люди Чёрного Круга - отправляется фактически на веруню смерть на Имш только за Деви... И не надо полагать это воспалённой гордостью - что ему эта Деви? Ради чего идти с сней на Имш, которго все племена смертельно бояться? Тем более что он сам лицезрел силу колдунов? Да, он храбрый, но не дурак...

Добавлено через 48 секунд
Монета на глазах мертвеца? Монета из золота-195 или -199, убивающая радиоктивностью? магически заряженная монета?
Монета стоимостью равной цене жизни где-нибудь в трущобах?
Монета из кармана трупа?

Или это имеется в виду мертвец, имеющий металлический блеск?

Согласен, некорректно. Монета, отливающая мертвенным сиянием

[Стас]

Красные гвозди: становится на пути верной смерти, даже не задумываясь (там так и написано), только потому что "дракон" несётся прямо на Валерию. Стальной демон: готов пожертвовать жизнью (так и написано) - ради Октавии, которую евда только знает; Люди Чёрного Круга - отправляется фактически на веруню смерть на Имш только за Деви... И не надо полагать это воспалённой гордостью - что ему эта Деви? Ради чего идти с сней на Имш, которго все племена смертельно бояться? Тем более что он сам лицезрел силу колдунов? Да, он храбрый, но не дурак...

Там сюжеты есть. Я не против того, чтобы Конан кого-то спасал, хотя и здесь - вообще кого-то невидимого, ну уж...

[Пелиас Кофийский]

Ну ладно, в чём-то согласен. Не удалось верно написать, это да... Должно быть более мрачно, пугающе, так чтобы акт спасения выглядел как контакт двух нормальных людей в море насилия и кошмара... может, когда-нибудь доработаю.

[Пелиас Кофийский]

Типа небольшое продолжение что-ли...
Ничего особенного, хотя, честно говоря, любопытно, что вы (особенно Стас) скажете.

Старые дубовые двери со скрипом открылись, плеснув в коридор волну золотого тепла. Возникший сквознячок заставил заколебаться огоньки свечей. Причудливые тени побежали по гобеленам. Скрипнули рассохшиеся от старости ступени, и проём на миг заслонила неясная фигура – высокая, широкоплечая. Из неосвещённого коридора она казалась тёмным великаном, озарённым со спины сполохами призрачного огня. Осторожно спускаясь, неторопливо, но с известной ловкостью, она преодолела несколько ступеней и обернулась назад. Лезвие обнажённого ножа – длинного и широкого, по всей видимости, бактрийского – сверкнуло, отразив свет свечей.
— Здесь никого нет, — негромко сказал гигант приглушённым голосом.
В проёме появилась тоненькая фигурка, закутанная в изодранную хламиду.
— Я слышала, как колдун отослал всю стражу в сад, — дрожащим голосом сказала она. — Здесь оставался только Габал.
— Габал больше нам не помешает, — мрачно сказал гигант, прислушиваясь к тишине в коридоре. — А вот мимо стражи пробраться будет нелегко…
— Но как ты забрался сюда один? — с лёгким изумлением спросила девушка, застыв на границе света и тьмы, и пытаясь сдержать невольную дрожь. — В саду полно солдат!
Её спутник лишь хмыкнул.
— Когда мне было лишь четырнадцать зим, — пояснил он. — Мы крались среди громадных елей так, что даже лисы не слышали наших шагов. Мы выслеживали дичь, которая хитрее лисы и опаснее снежного тигра. В день зимнего солнцестояния мы обрушились на лагерь гиперборейцев… много моих соплеменников полегло в кровавой бойне… но шайка Гуйнара Жёлтоволосого больше не ищет рабов в наших лесах, а его голова будет торчать на пике прямо на перевале Волка, которым едут купцы из Асгарда в Гиперборею, пока её не сбросят звери или птицы.
Когда великан говорил об этом, он поднял голову, и в его глазах зажглись опасные огоньки, словно снега севера на миг блеснули в их глубине. И сам он стал похожим на опасного, непредсказуемого хищного зверя.
— Но Конан! — изумлённо воскликнула его спутница. — Ты сражался, когда тебе было всего лишь четырнадцать зим?
Он невесело хмыкнул.

Добавлено через 1 минуту
— Сразу видно, что ты из благодатных южных земель… Ты не родилась в Киммерии… Север холоден и неприветлив, и выживают там только те, кто умеют держать клинок. Я сражаюсь едва ли не с самого рождения. Моя мать принесла меня в мир прямо на политой кровью земле, где ваниры схлестнулись с моими сородичами. Первое, что я услышал, был звон мечей… Так говорил мне отец. Наша земля мрачна и безжалостна, и безумие смерти всегда кружит над равнинами… — он внезапно ухмыльнулся. — По крайней мере, что-то подобное можно разобрать в завываниях наших скальдов. Род идёт на род, клан – на кланы, и кровь беспрестанно орошает землю. Чёрные ели у поселения помнят много смертей… Ваниры то и дело вторгались в наше селение, и иногда к нам вторгались пикты… Это жалкие дикари, что живут у самого края мира… Они снимают скальпы со своих врагов, а мы – убиваем их, как собак. О, в хорошие годы мы слагали пирамиды из их голов!
Он приглушенно рассмеялся, и в этом смехе его спутнице почудилось рычание дикого зверя. А затем его лицо опять стало сумрачным.
— В нашей земле нет ни веселья ни радости… лишь вечное ожесточение боя. Мы взрослеем, сражаемся и умираем с клинком в руках… — он тряхнул головой, словно отгоняя мрачные воспоминания, и невольно повёл плечами. — Но рано или поздно холодная сталь найдёт тебя. Киммерийцы не ведают весёлых песен, не пьют вина – и смеются лишь в безумии боя. Такая жизнь – не для меня. Поэтому в возрасте 16 зим я ушёл из своих земель – сначала в дружину Вульфера, затем – в восточные земли Асгарда… О, я помню множество славных битв! А весной мы отправились на границы Гипербореи, где я и попал в плен, — криво усмехнулся он. — Я должен сгнить в каменоломнях, но надсмотрщики были слишком самонадеянны и ленивы, мне подвернулся удачный случай, и я бежал…
Его лицо затуманилось воспоминаниями.
— За мной гнались волки и всадники на лошадях… И даже мёртвые повстречались мне на пути – те, что не умирают до конца… Но холодные снега и древние ели укрыли меня, а холодная сталь спасла от опасностей, с которыми едва ли доводилось сталкиваться большинству людей. — он молча повёл плчеами, словно что-то припоминая. — Я побывал в Немедии и Бритунии, а затем добрался до Шадизара… чтобы стать вором.
Лицо её спутника прорезала волчья усмешка. — У цивилизованных людей слишком много побрякушек, за которые другие люди платят потом и кровью… Другие работают за них, а эти толстые боровы лишь жиреют на чьих-то несчастьях. Боги только отблагодарят меня, если я немного облегчу их мошну.
Спутница молча стояла, глядя на него, словно перед её глазами проходили картины всех этих кровавых битв.
— Так много крови и страданий, — наконец сказала она. — А я до пятнадцати лет не видела ничего, кроме родового поместья и Лангертона. Туранцы схватили меня, когда мы гостили у барона Хогта. И не только меня. Ещё Виллану, и Ириду… — она закрыла лицо ладошками. — Боги, кажется, это было так давно… Я помню резню в палатах Вилердемерда… звон мечей и кровь на коврах… Помню хрипы умирающих…
Она подняла голову, и её глаза блестели, словно воспоминания проходили в них призрачной чередой.
— А потом… мы ехали к Заморе… безумная скачка в болотах, стыки с кезакийцами… эти горные дьяволы ещё страшнее туранцев… И потом… Акиф… он красив… пурпурные купола… и алое зеркало Вилайет… я видела его на рассвете и на закате. И вижу до сих пор.

Добавлено через 27 секунд
А потом меня купил Джалам Хан… и запер в этой башне. И колдун… он часто приходил к нему… они обсуждали свои чёрные дела… страшные дела… я не верю в Тарима, но хозяин продал свою душу кому-то намного более страшному, нежели жестокосердный Тарим… По ночам я слышала странные удары барабанов, что раздавались в ночи… и крики… словно кого-то истязали. Колдун жил здесь в башне… Джалам Хан не хотел, чтобы о его тайнах узнали. А я жила в комнатке, где ты убил Габала… Я слышала их разговоры… Иногда хозяин бывал здесь одни… я слышала его бормотанье… он убил своего брата и стал наместником Акифа, но это не принесло ему счастья. Он ежечасно боялся яда… и кинжала из-за угла… и колдуна…. О, колдуна он боялся больше всего! Он нашёл его где-то на границах Стигии, умирающего от жажды… В чёрном безымянном храме в песках. Дьявольские создания гнались за ним, жара и беспрестанная скачка едва не убили его… Джалам Хан спас его, и наверно, не один раз пожалел о своём решении. Сетотмес скрывался от гнева Чёрного Круга, и своими отвратительными умениями и чёрным колдовством он помог избавиться от наместника Джапура, Убар Хана… Говорят, ночью к нему явилось нечто, что нельзя называть, и сердце его разорвалось от страха… Так или иначе, Джалам Хан взял в руки бронзовый жезл наместника. Но это не принесло ему счастья… Народ роптал… Бывшие соратники Убар Хана плели интриги у него за спиной. Шестеро рабов пробовали его еду, и все шестеро уже мертвы… Я слышала всё это… О, он часто говорил об этом… Я помню безумие в его словах… Я помню пальцы, что теребят нагайку… – она хрипло дышала, торопясь выговорится, словно слова могли избавить её от того ужаса, что преследовал её по дням и ночам. — Но больше всего он боялся колдуна… О да, колдуна! Исполнив задуманное, тот обрёл необычайную власть над жизнью наместника… Жрецы Тарима отвернулись бы от Джалам Хана, если бы стало известно об его занятиях чёрным колдовством… Но и это ещё не всё… Своими искусствами, настолько тайными, насколько и бесчеловечными, этот выродок из Стигии привязал его жизнь к жизни твари из преисподней… — она посмотрела на него, и в её глазах плескался страх. — О, настоящим владыкой был здесь колдун… Он был демоном, заточённым во всеми забытой башне… Он мог приказать, и солдаты слушались его, а их глаза были пусты, словно они объелись белены… По ночам он запирался в своей комнате, и из неё доносились страшные крики, и звук барабанов, и чудовищный голос, словно с ним говорил кто-то из преисподней. Стоило ему запереться в комнате и провести свои чудовищные ритуалы – как враги Джалам Хана исчезали. Так погибли первые заговорщики… Но кто знает, что творилось в голове у колдуна?… Джалам Хан никогда не доверял ему…
Она вся задрожала.
— А потом колдун потребовал меня. Сказал, что я родилась под счастливой звездой и его чёрные боги желают меня… Митра, как я перепугалась! Я месяц жила рядом с его покоями, слышала жуткий бой его барабанов. Слушала, как вопят невольники, которых приводили к нему… Ночью их уносили назад… А рабы потом мыли пол, но он пахнет кровью до сих пор… Боги, боги, боги… я забилась в угол и рыдала, стенала… а потом, я стала думать, как мне бежать? Но посланцы ночи нашли бы меня… Колдун обладал такими силами, которые люди даже не могут представить… Страшные существа говорили с ним из ночи, я слышала, как он выходил на вершину башни и шептался с кем-то во тьме… И тогда я стала думать, как избавиться от колдуна…
Я стала думать, как убить колдуна… — она опустила голову, а затем резко подняла её, и её глаза гневно сверкнули. — И когда Джалам Хан призывал меня, я рассказывала ему о Сетотмесе, рассказывала странные слухи и сочиняла сама… А он охотно верил всему, что я говорила… ведь я говорила то, что он хотел услышать… — она вновь спрятала лицо в ладонях и задрожала. — Он много раз вызвал меня, но ни разу меня не коснулся … Ему нравилось наслаждаться моим страхом и страданием… это приносило ему наслаждение большее, нежели то, что могло дать ему моё тело… — выкрикнула она. — Нет, ему не достаточно было моих страданий! Он хотел истязать душу! — она горько рассмеялась. — И боги наказали его.
Она опустила голову.

[Пелиас Кофийский]

— О, он боялся всего… Лишь со мной он говорил откровенно, ведь я всегда здесь, и слушать меня мог лишь Габал… Я сказала ему, что моё тело нужно колдуну, чтобы разорвать ту тонкую нематериальную нить, что протянулась между ним и моим хозяином во время совершения чёрного ритуала. Что он хочет убить его, и откупиться жизнями многих его людей от тех чёрных сил, с которыми заключил договор… И он поверил мне! — её грудь вздымалась. — Поверил… он привык всех ненавидеть и никому не доверять… Он не говорил об этом не слова, но я видела, как мрачнее и мрачнее становится его лицо, всё более затравленным – взгляд… Он перестал верить Сетотмесу… и он не уплатил долг. Жертву тем силам, с которыми нельзя торговаться. Не поверил. Не захотел, — её голос превратился в шёпот. — Я знала – рано или поздно они придут за ним… Но вначале должен был погибнуть колдун. — её глаза были широко раскрыты и словно отражали все ужасы тёмной ночи. — И то, что было задумано мной, совершилось! Джалам убил колдуна, а силы ночи убили его. Но демон забрал бы меня, если бы не ты…
Некоторое время она молчала. А затем сказала – тихо-тихо, так что он едва расслышал её голос.
— Иногда мне кажется, что я тоже проклята, ибо нельзя бороться со злом его оружием… И быть может, демон должен был забрать меня.
Конан долгое время молча смотрел на неё.
— Всё позади, — наконец хрипло сказал он. — Нам нужно спуститься в сад… — он невесело хмыкнул. — Пока тихо… Похоже, никто не слышал шума.
Она вздрогнула.
— Здесь часто кричат по ночам. Стража не слышит того, что происходит в покоях их господина.
Варвар фыркнул.
— Тем лучше. Однако… — он озабоченно посмотрел на коридор. — Очевидно он ведёт вниз, в караульную… — пробормотал он про себя. — Кто знает, быть может, вся стража в саду…
Девушка молча потянула его за рукав. Он вопросительно посмотрел на неё.
— В саду полно стражи, — утвердительно сказала она. — Мы вдвоём можем не добраться…
Конан хмуро коснулся кончика ножа, словно проверяя остроту стали.
— Кром его знает… луны нет, и темно, как в преисподней…
— Ты можешь оставить меня здесь, — негромко сказал она.
Варвар лишь хмыкнул.
— Тогда слушай! — её лицо разгорелось волненьем. — Здесь есть проход… Я случайно заметила его… Я видела, как по нему волокут невольников для колдуна…
Она сглотнула, и по её лицу текли слёзы.
— Я слышала, как их волокут на заклание… слышала, как они кричали… что за бесчеловечные зверства творились за закрытыми дверьми? И ещё… я слышала жуткий рёв и бормотание, и видела тени… они ползли из-под дверей, чёрные, страшные, они тянулись по мне, словно живые…
Она закусила губу. Не переставая прислушиваться к тому, что происходило в коридоре, Конан молча привлёк её к себе одной рукой и словно ободряюще, сжал плечо. Она уткнулась ему в плечо, и тихо рыдала. Слёзы текли по её щекам, волосы поблёскивали во мраке прохода.
Наконец, проглотив слёзы, она робко выскользнула из его объятий.
— Проход там, — срывающимся голосом сказала она. — Высокая деревянная дверь, задрапированная чёрным шёлком.
Киммериец мрачно взглянул на проход. Ступени сбегали вниз, во тьму – словно в глубокое тёмное море. На самой границы света и тьмы поблёскивала тканью высокая арочная дверь. Что-то зловещее было в ней, словно они взирали на проход в Царство Тьмы. Конан невольно зябко поёжился. Он не боялся ничего на земле, но многие твари, с которыми ему доводилось столкнуться, не имели в себе ничего земного…
Внезапно его глаза сузились, а мышцы напряглись, словно в преддверии прыжка.
— Чу, — тихо сказал он. — Кто-то есть в коридоре.

Добавлено через 11 секунд
Офелия испуганно замерла. Конан молча отпустил её и, не опуская лезвия ножа, бесшумно, словно большая кошка, приблизился к двери. Трепещущий свет свечей выхватывал из темноты только несколько верхних ступеней, а далее коридор погружался во тьму. Киммериец замер. Офелия следила за ним, прижав руки к груди. Несколько мгновений он стоял неподвижно. Все его чувства – зрение, слух, инстинктивное чувство опасности – были напряжены до предела. Неужели ему почудилось? В башне не должно было быть никого – но, быть может, кто-то поднялся из сада? А затем его чуткий слух наконец вновь донес до него странные звуки. На миг ему показалась, что он и в самом деле слышит из-за двери глухие удары барабанов, и странные голоса, которые звучат, как из глубокой пещеры… Он склонился к двери, и на него дохнул ветерок… и какое-то странное дуновение принёс он с собой, словно аромат подспудного страха… Волосы шевельнулись у него на голове, и мурашки поползли по коже. Странный гул из-за двери каким-то необъяснимым образом взывал к глубинам его человеческой сущности, пробуждая древние, первобытные страхи… Страхи, таившиеся с тех проклятых времен, когда человека повсеместно окружали чудовища из тьмы.
Конан помотал головой. Что это было? Наваждение? Минутное потрясение прошло, звуки растворились, и коридор снова окутала тишина. И от этого он казался ещё более зловещим.
— Это он, — шёпотом сказала Офелия у него за спиной. — Тот самый проход.
Конан лишь неуверенно хмыкнул. Он коснулся двери рукой, и она легко распахнулась, словно приглашая войти внутрь. Цепкие глаза Конана быстро обшарили представшее перед ним помещение, но не обнаружили ничего опасного. Комната была обставлена с показной роскошью. Таинственно поблёскивали в полумраке шелка, мерцали прошитые золотыми нитями гобелены, сверкали отполированные ножки из драгоценных пород дерева. В дальнем углу комнаты горел очаг. Пляшущие языки пламени сплетались и расплетались, словно змеи, пуская по стенам волну причудливых, танцующих теней.
И ещё – посередине комнаты стоял треножник. Видимо, колдун разжигал его незадолго до смерти – в нём всё ещё тлели угли. Густой, сладковатый, дурманящий дым поднимался над ним густыми спиралевидными клубами – странного зеленоватого оттенка. Офелии на миг показалось, что это живые змеи - клубок шипящих извивающихся тварей, рождающихся и умирающих в полумраке.
Тягучий дым не желал растворятся или подниматься к резному потолку. Густые клубы бурлили и кипели, тягучими плотными струями переваливая через края треноги и стекая на пол. Странным образом они почти не исчезали, рождая внизу густое изменчивое море. Зеленоватым мраком оно почти целиком затянуло роскошный туранский ковёр, и казалось, подбиралось к ногам непрошенных гостей.
Конан безо всякой радости посмотрел на причудливую субстанцию. Его проснувшееся звериное чувство предупреждало его об опасности. Немногочисленный опыт знакомства с колдунами свидетельствовал о том, что от всяких чародейских штучек лучше держаться подальше. Но проход был только один – он темнел в другой стороне комнаты, точной такой же узкой арочной дверью.
Офелия вцепилась ему в руку.
— Конан, я боюсь!
Варвар отстранил её молчаливым движением и шагнул в туман. И в тот же миг и в тот же миг клубы искристого тумана взметнулись вверх, пытаясь обхватить его за лодыжку.
Конан мгновенно отпрянул. Тягучие цепкие пальцы тумана последовали за ним, неохотно отпуская добычу. Конан наклонился и молниеносно отрубил густой киселееобразный жгут, обхвативший его сапог. Клок искристого малахитового тумана распался в воздухе, бесследно исчезая. Мгновение – всё успокоилось. У их ног по-прежнему клубилось и бурлило туманное море.

[Пелиас Кофийский]

Конан с подозрением смотрел на колдовское марево у своих ног. Живой туман не делал попыток приблизится. Он по-прежнему мерно струился у его ног, словно неспокойная пена прибоя. Не более было слышно и колдовских барабанов. Комната словно притаилась, поджидая добычу.
Не выпуская из руки ножа, Конан жестом велел бритунийке оставаться на месте и легко запрыгнул на один из диванов. Обтянутые бархатом подушки упали на пол, мгновенно скрывшись под вскипевшим искристым морем. Некоторое время туманное зелье бурлило, а затем успокоилось – и снова стал виден дорогой бархат – не тронутый, словно его и вовсе не коснулось странное колдовство. Конан хмуро посмотрел на него. Затем с необычной для человека его роста и сложения ловкостью перепрыгнул на невысокую оттоманку. Шипящее «море» почти коснулось его ног. И вновь ничего не произошло. Искристые жгуты, странные туманные вихри клубились внизу, и у него возникло странное чувство, словно туман был живым, жаждущим существом, поджидающим добычу. Какое странное колдовство вдохнуло в него подобие жизни? Что заставляло его охотится и выжидать? Варвару вновь ему почудились странные голоса, словно нашёптывающие ему что-то из-за самой грани мироздания. Он помотал головой.
С предельной осторожностью он перешёл на хрупкий резной столик. Тот жалобно скрипнул под его весом. Варвар тут же вернулся назад, на оттоманку, а оттуда – на софу.
— Давай, — мотнул головой он.
Девушка, собравшись с духом, запрыгнула на диван. Она опасно покачнулась, но варвар вовремя подхватил её. Взглянув на варево, искрящееся у её ног, она побледнела. Варвар не стал ждать. Он осторожно перешагнул на оттоманку, и потянул её за собой. Её изодранная сандалия на миг самым краешкам коснулась тумана, и странное марево жадно всколыхнулось. Тающие жгуты потянулись в воздух, словно пытаясь найти добычу… а затем полностью растворились, распадаясь, словно туман. Конан кивком указал на столик. Взяв девушку за талию, он поставил её на тёмно-вишнёвую столешницу.
— Прыгай, — сказал он.
И она, преодолев лёгкую дрожь в коленях, прыгнула – и оказалась по другую сторону искристого моря.
Конан хмуро посмотрел на табльдот. Выдержит ли он его немалый вес? Но другого пути не существовало. Он сделал шаг… дерево жалобно скрипнуло, раздался неприятный треск… и варвар, упав на одно колено, оказался среди колдовского тумана.
И в тот же миг марево закружилось, словно в водовороте. Взметнулись вязкие жгуты, словно окружая его пеленой, и они были плотными, материальными, жгучими и упругими, словно лианы, источающие едкий сок. Там, где они соприкоснулись с обнажённой кожей рук, их словно обдало кислотой. Варвар рванулся, но сила жуткого порождения колдовства была невероятной. Его мышцы уже лопались от напряжения, в то время как щупальца колдовства с неизменной силой сжимали его, словно кольца гигантского питона. Они сдавили его с такой силой, что только сила стальных мышц уберегла его от чудовищных переломов. Пугающий туман поднимался всё выше и выше, и в его странных завихрениях киммерийцу на миг привиделись лица… странные лица… словно зовущие его. Последним отчаянным движением он попытался раскромсать туман ножом, но кошмарное марево всё глубже погружало его в себя, ему послышалась странная мелодия… и в этот миг что-то произошло. Словно лопнула невидимая струна, чудовищное давление ослабло и, сделав отчаянный рывок, Конан оказался на ногах. Отпрыгнул назад. В глазах прояснилось, и он увидел прямо перед собой, на полу, серебряный подсвечник. Искристые жгуты расступились, словно избегая его.
— Серебра бояться все порождения тьмы, — прошептала Офелия, белая, точно мел. В её руках дрожал ещё один канделябр. — Идём скорей.
Она взяла его под руку. Её маленькая ладошка дрожала. А варвар с неохотой про себя признал, что она уже второй раз спасла ему жизнь.
Дверь была не заперта. Они толкнули её, и прозвенел крохотный колокольчик – говорят, такие вешают над дверью жрецы Кусана – и перед ними открылся очередной путь во тьму.
Офелия порывисто дышала. Испытания этой ночи явно подкосили её. Её била крупная дрожь.
— Я… зажгу свечи, — тихо сказала она.
Конан хмуро кивнул. Огоньки затрепетали, разгоняя мрак, но он казалось, лишь ещё сильнее сгустился перед ними - стеной. Проход полустёртыми ступенями опускался вниз, следуя под крутым углом. Неуверенно пожав плчеами, Конан стал спускаться. Офелия последовала за ним. Свет свечей дрожал на лезвии ножа.
Они прошли много шагов вниз, во тьму. Маленькие горячие огоньки, пляшущие на фитильках, трепетали и вытягивались назад, грозя потухнуть в любое мгновение. Конан предпочёл бы такому свету шипящий и плюющийся смолой факел, но ничего подобного заметно не было. На стенах даже не было бронзовых скоб. Каким образом в подземелье спускался колдун – если, разумеется, спускался – оставалось загадкой. Какое-то время они, видимо, шли внутри башни, а затем кладка стала более грубой, а через несколько шагов – и вовсе исчезла, и ход прекратил свой спиральный спуск – теперь он пролегал целиком в скале. Стены носили следы грубой обработки, словно коридор был вырублен в незапамятные времена – или второпях. Ступни исчезли, пол стал покатым, но ровным. Иногда их касалось слабое дуновение, почти неразличимое, словно откуда-то издалека тянул неуловимый ветерок. А значит, где-то в конце коридора их ждал выход. И они шли вперёд.

Добавлено через 11 секунд
Иногда Офелии казалось, что они уже эоны, бесчисленные века идут по этому тёмному коридору, чья вязкая темнота лишь отчасти рассеивалась огоньком свечей. Она бережно несла канделябр перед собой, опасаясь нечаянно затушить его – ведь случись это так, и они бы остались в полной темноте. Кто знает, что поджидало их в этих коридорах? Бездонные ямы или древние ловушки, а может быть когти диких неведомых зверей – или же ужасы, которым нет названия на языке людей. Впрочем, Офелии показалось, что варвар с большей охотой остался бы в темноте – ведь свет свечей выдавал их, делал единственным ярким пятном во тьме коридора. Любая тварь – зверь или человек - легко могла заметить их, сама оставаясь сокрытой. Если бы только её не выдал шум – ибо слух у варвара был феноменальным. Она подумала, что её случайный спутник с большей охотой шёл бы в полной темноте, ориентируясь лишь на слух и шестое чувство, и постоянно проверяя пол перед собой носком сапога, нежели согласился бы стать лёгкой мишенью для невидимых врагов. Но он молчал, и они всё так же молча спускались во тьму.
Несколько раз варвар замирал, и некоторое время стоял, прислушиваясь. Ему почудились странные звуки в оставленном ими позади коридоре. Какой-то странный, почти неуловимый звук на самой грани слышимости. Словно тихое шипение змей. Несколько раз он колебался, подумывая вернуться назад, во тьму – и столкнуться с врагом лицом к лицу. Но здравый смысл победил. Кто знает, какая неведомая опасность поджидала его? Быть может, сокрытые в стенах механизмы выпустили на волю клубок гадюк? Теперь никто не узнает, какие ловушки мог здесь соорудить стигийский жрец. И кто знает, не послышалось ли ему? Поэтому Конан хмурился и продолжал идти вперёд, во тьму.
Свечи почти догорели, и потрескивающие огоньки теплились у самой начищённой бронзы, когда коридор наконец закончился. Прямо в грубо обработанной скале поблёскивали бронзовыми заклёпками двери из полированного тиса.
Конан мгновенье помедлил, а затем резко толкнул двери вперёд. Она мягко отошла, бесшумно – очевидно, петли часто смазывали маслом – и лёгкое дуновение сквозняка мгновенно задуло едва теплящиеся огоньки свечей.
Впрочем, в свете уже не было нужды. Подземный ход привёл их в широкую комнату, в незапамятные времена, похоже, вырубленную прямо в скале. Возможно, это была нерукотворная пещера, лишь немного обработанная и приспособленная для человеческих нужд. Вполне вероятно, что прежние правители Джапура использовали этот ход, чтобы бежать из осаждённого города в случае нужды; но теперь, когда стены Джапура давно обветшали, а мощь Турана столь возросла, что даже сатрапам небольших городков не приходилось опасаться осады, старый донжон оказался на окраине разросшегося города, а древний секретный ход – заброшен и позабыт. И колдун использовал его для своих нужд.
Из узкой расселины в дальнем углу пещеры лился свет; очевидно, ход выходил в безлюдную заболоченную местность на побережье Внутреннего моря, кишащую гадюками и заросшую тростником. В эти места неохотно забредали даже бродяги-юэтши – болота вокруг Джапура славились своим коварством, к северу, на пятачке плодородной земли, густо теснились поселения туранцев, а к югу – разбойничали ватаги козаков. Топкое, почти непроходимое побережье Вилайет к востоку от Джапура было совершенно безлюдно.
Конан подозрительно огляделся. Бледный рассеянный свет выхватывал из полумрака грубые стены пещеры, испещрёнными причудливыми стигийскими иероглифами; они тянулись по стенам, как будто змеи.
Вдоль стен были расставлены скамьи, столы и треноги; а центр пещеры занимал алтарь.

[Пелиас Кофийский]

С первого мгновения он приковал его взгляд. Алтарь был невероятно древним, сложенным из потрескавшихся и раскрошившихся камней, отчего казался каким-то приземистым, словно осевшим. Одного взгляда на него киммерийцу хватило, что осознать – он не был ни туранским, ни стигийским. Он был сложен ещё в те времена, когда ястреболикие сыны Тарима ещё не увидели воды Вилайет.
Одни боги знали, кто сложил его из камней посередине этой пещеры. Какая цивилизация или шаманы дикарей отправляла здесь ритуалы своим давно забытым богам. Алтарь был древнее Турана – и, кто знает? – быть может, древнее человека.
Конану доводилось слышать в своих беспрестанных странствиях о расах, что правили Землёй до человека; о странных городах, что покоились в занесённых снегом горах Киммерии; о мостовых, которых не касалась нога человека. О богах, что давно ушли в небытие. О ритуалах, что превосходили сам ад в своих нечеловеческих зверствах.
Кому поклонялся здесь изгнанный стигийский колдун? Какие силы он хотел пробудить от векового зла? Какое-то необъяснимое ощущение жути веяло над этим древним местом. Словно страшная, жестокая аура зла настолько пропитала эти камни, что не хотела исчезать даже после смерти создателей.
Медленно, осторожно приблизились они к центру пещеры. Было тихо; лишь ветерок приносил из расселины запахи моря – и болота. И всё же Конан не выпускал ножа. Офелия шла, постоянно дрожа – на нетвёрдых ногах, ступая лишь кончиками сандалий, словно боялась наступить на змею.
Вблизи стало заметно, что алтарь был вовсе не серым – не таким, как слагающие его камни. Он был бурым, и потёки ржавого цвета покрывали его почти целиком. Уродливым каменным грибом он словно вырастал из центра пещеры – и тёмным был также камень возле него.
Конан почти брезгливо обошёл его – словно притаившуюся под корягой змею. На минуту ему показалось – а может, в этом была виновата аура жуткого места – что алтарь жив, жив странной противоестественной жизнью, и он жаждет крови - так же, как и тысячелетия назад. В груди у киммерийца родилось странное, ничем не объяснимое желание использовать нож и развалить этот постамент – медленно, по камешку, пока от сооружения не останется ничего, кроме груды беспорядочных камней. Что-то настолько необъяснимое, но почти материальное было в нём, какое-то дыхание древнего зла, нечто совершенно противоестественное, противоречащее самой человеческой натуре, что даже просто находится рядом с ним было почти невозможно. Человеку с нетвёрдым духом хотелось бы бежать; но в груди киммерийца, прошедшего не один десяток битв, мрачный скособоченный жертвенник неведомым богам вызвал лишь яркую, разгорающуюся ненависть – словно тот был настоящим врагом. И всё же он сдержал свой ничем не объяснимый порыв и молча потянул за собой Офелию. Она растерянно повиновалась, и держа её за руку, он чувствовал, насколько она безвольная - и ледяная. Бритунка осознала – именно на этом алтаре она должна была расстаться с жизнью.
До выхода оставался десяток шагов. Конан сделал знак Офелии оставаться на месте, и крадучись, и держа нож наготове, приблизился к высокой, словно прорезанной ножом в ветхом камне скалы, трещине. Казалось, боги когда-то в гневе метнули в неё копьё, и она раскололась – образовав узкий проход, в который едва мог протиснуться человек. Офелия могла бы проскользнуть здесь без труда; а Конан мрачно подумал о том, что в этой расселине даже десятилетний мальчишка мог бы остановить целую армию. Его богатырское сложение позволяло ему протиснуться наружу, но с большим трудом.
Некоторое время он внимательно прислушивался к тому, что происходило снаружи. Но ветер приносил лишь негромкий шёпот тростника – впрочем, ход был извилистым и долгим, и вряд ли многое он мог услышать. Местность далее, видимо понижалась, и через причудливый скальной «лабиринт» Конан видел ослепительно сияющий кусочек моря.

Добавлено через 15 секунд
Пока они сражались с демоном, столкнулись в Габалом, стояли и говорили в коридоре башни, спасались от колдовского дыма в комнате колдуна и следовали по потайному проходу, уже наступило утро. Громадный, багряный шар восходящего солнца медленно поднимался над зеркальными водами Внутреннего моря. Он словно расплывался, наполовину закрытый облаками, передавая им свой порфировый цвет.
Внезапно с силой ворвавшийся в пещеру ветер принёс собой мягкий запах моря, на мгновение рассеяв запахи застоявшегося болота.
Недовольно поведя плечами, он спрятал нож. Так или иначе, ему предстояло идти первым. Он взялся за ближний к нему край трещины и повернулся боком – иначе он просто не смог бы пройти. Внезапно Офелия ухватила его за руку.
— Погоди! — умоляюще сказала она, и он увидел в её глазах немую мольбу. — Скажи… зачем ты спас меня?
Конан неопределенно хмыкнул. Он и сам едва ли смог бы дать ответ на этот вопрос. Он повидал немало смертей – и вещей достаточно ужасных, чтобы менее крепкого духом человека они лишили бы рассудка. Он неоднократно смотрел в глаза смерти – и сам неоднократно убивал. В том мире, где он родился, непрерывно лилась кровь. Между угрюмых сосен, на искристом холодном снегу. Проживший юность среди холодных неприветливых снегов севера, в непрестанном вихре боёв, среди воя десятков глоток и скрежета стали, варвар не было особенно склонен к жалости. И всё же стоять и просто смотреть, как убивают женщину, он не мог. Офелия истолковала его сомнения верно.
— Ты тоже отмечен богами, — негромко сказала она. — Я вижу это… Так странно… До этого я полагала, что видения приходят только лишь в час скорой смерти…
Её снова начала бить крупная дрожь. Конан растерянно посмотрел на неё. На какое-то мгновение, пока она говорила, ему почудилась в его спутнице какая-то странная сила, словно нечто, кроме её самой, говорило через неё. Но через секунду наважденье прошло, и она снова стала обычной перепуганной девочкой, держащей его за руку.
— Идём, — шепнула она.

Конан кивнул, а затем стремительно развернулся, увлекая за собой Офелию – подальше от трещины. Со стороны трясины донеслись голоса. Но гораздо хуже было другое. Острый слух варвара различил бряцанье оружия.
Варвар лихорадочно соображал. Единственным выходом было вернуться – назад, во тьму бесконечного коридора и отправится навстречу неведомой шипящей опасности. С тремя-четырьмя воинами он бы совладал, а, раздобыв меч, мог бы удерживать прочих напротив щели сколь угодно долго. Но в том случае, если у них были луки, то они мигом нашпигуют его стрелами, словно соломенное чучело для тренировок. Порыв ветра опять донёс до него звуки. К пещере приближались не юэтши. Это был лающий туранский. Смуглолицые повелители востока сбивали стрелами птиц на лету.
Конан потянул Офелию за собой, молча указав на коридор. Она поняла его без слов. У них было некоторое время, пока нежданные гости преодолеют проход. Однако прежде чем они успели сделать хотя бы шаг, двери снова распахнулись. Из тёмного прохода, словно из глотки какого-то мифического чудовища, выплеснулись клубы дыма - того самого, который они видели в кабинете волшебника. Они тяжело упали на пол и расплылись волнами дымного моря.
А следом за ними в тёмном полумраке коридора появилась фигура. Она двигалась как-то странно, рывками, создавая жутковатое впечатление – словно кто-то ведёт её в тёмном коридоре, дёргая за невидимые нити, переставляя ноги. Неестественной механической походкой она преодолела несколько полустёртых ступеней, высеченных в камне скалы у самой двери, и рассеянный свет утреннего солнца упал на её лицо. Оно было залито кровью. Нос переломан, и жуткая рваная рана шла от виска до подбородка. Взгляд глаз был каким-то стеклянным, словно они уже давно смотрели в туманные дали, недоступные сметным. Лицо, обычно смуглое, теперь было пепельным, искорёженные губы – синеватыми. Офелия охнула и ухватилась за руку киммерийца. Это был Сетотмес. Тот самый, который должен был давно быть уже мёртв.

[Пелиас Кофийский]

Какие противоестественные искусства смогли возродить в нём жизнь? Какая бесчеловечная сила заставила изуродованное тело подняться и пройти по потайным коридорам. Невероятная живучесть колдунов вошла в легенды, страшные сказки, что рассказывали по ночам. Духи, демоны или чёрные боги ли таились в его теле, рождая новое, противоестественное подобие жизни, или же его невероятное чёрное искусство смогло на некоторое время продлить существование, удержать на самом пороге Врат, что ведут в чёрное царство забвения? Мышцы киммерийца напряглись. Мёртвым был колдун или живой – варвар намеревался навсегда отправились его в туманное царство смерти. Но в следующий миг с его губ сорвалось глухое рычание загнанного в угол зверя – из двери появилось ещё несколько фигур. Смертельно бледные солдаты Джалам Хана. Они сжимали сабли и луки.
— Взять их, — бесцветным голосом сказал колдун. — Вот тот, кто убил сатрапа Джапура. Девчонка нужна мне живой.
Его голос был гулким и страшным, словно исходящим из далёкой пещеры. Конан мог бы поклясться, что так не может говорить живое существо. А за их спинами из коридора выплёскивалось дымное море.
Конан молча стоял, положив руку на лезвие ножа. Его глаза сузились, мышцы почти непроизвольно напряглись, но он не сдвинулся с места. Солдаты медленно потянули из налучей луки – их руки тряслись, губы прыгали, кровь отлила от лиц. То чудовищное действо, невольными участниками которого они оказались, явно напугало их до безумия. Но ещё больше они боялись самого колдуна.
На миг у киммерийца мелькнула безумная мысль – обрушится на пришедших с колдуном солдат, пока они не успели собраться с духом, и прорубить себе дорогу наружу. И прикончить колдуна – без головы и без ног даже трупы редко умудряются расхаживать по миру смертных. Но тогда пришлось бы оставить Офелию в пещере – на милость тех, кто пришёл со стороны болот. И кто знает, не выпустят ли ему стрелы в спину?
Солнце поднялось ещё выше. Его косые лучи проникали через трещину в породе, подобно пылающим ярким клинкам. Варвар не боялся смерти. Она шла вслед за ним из киммерийских чащоб, кралась по тёмным коридорам, сверкала на лезвии клинка. Но он и не звал её. Его острый ум лихорадочно изыскивал способы выбраться из ловушки живым. Но гораздо больше, чем на ум, но полагался на дремлющие в его крови инстинкты, чуткую, почти звериную интуицию, которая редко его подводила. И сейчас словно что-то удержало его на месте, и интуиция говорила, что лучшее сейчас – просто ждать. И Конан, не размышляя, доверился ей. Лишь его губы произнесли несколько странных, дикарских слов – он пообещал своим богам захватить с собой в безрадостные чертоги смерти столько врагов, сколько может.
И звериное чутьё его не подвело. Из расселины, пылающей синевой южного неба, вылетела чёрная стрела. Подобно змее, атакующей добычу, пронзила она грудь колдуна. А следом за ней последовала другая. И за ней – тёмный шлейф стрел. Подобно вестникам смерти, легко прошли они в тех немногочисленных участках пролома, что напрямую связывали открытое пространство болота и пещеру, и впились в тела ничего не ожидавшей стражи. Пещеру огласили крики боли.
В груди колдуна трепетало пятеро стрел. Их основание окрасилось алым. Но чародей не упал. Покачиваясь, словно дерево, выкорчеванное бурей, он продолжал стоять, словно его поддерживала невидимая рука. Из уголка рта текла ещё одна тонкая струйка крови. Казалось, он потерял последнее сходство с человеком – сломанная кукла, которую поддерживало лишь чьё-то противоестественное проявление воли.
А вслед за стрелами из прохода стремительными тенями один за другим стали появляться воины – туранцы, в мелконаборных кольчугах, шлемах с конскими султанами, и длинными ятаганами. Они обрушились на солдат Джалам Хана, подобно взъярившейся буре. Воины стигийца невольно попятились под их яростным натиском. Воздух наполнился криками умирающим и скрежетом стали. Конан стиснул запястье Офелии железными пальцами.

Добавлено через 11 секунд
Какое-то мгновение киммерийцу казалось, что нападающие просто сомнут солдат Джалам Хана. Однако его ожидания не оправдались. Позабыв про колдуна, воины башни, казалось, воспряли духом. Перед ними был настоящий противник – из плоти и крови, и закалённая сталь, вгрызаясь в незащищённую шею, исторгала потоки крови и навсегда отправляла противника в мир духов. Некоторое время слышался лишь шум ожесточённой схватки. Никто не выкрикивал имени военачальника или Тарима. Две группировки сражались в почти полной тишине - её нарушал лишь звенящий звук ударов и крики боли. Нападающих было больше, чем обороняющихся. Конан бросил пылающий взгляд на пролом – но в это мгновение из изломов породы появилась ещё одна фигура. Высокий, статный, в богатых одеждах, пожилой туранец с мрачной улыбкой следил за происходящим. Вся его осанка, угрюмые морщинки вокруг глаза и то, как уверенно лежала его рука на эфесе меча, говорили о том, что он привык повелевать. Роскошный огненно-красный плащ из безумно дорогой материи был разодран и заляпан кровью, словно его обладателю сегодня довелось отстаивать свою жизнь. В следующий миг место за его спиной появились ещё две фигуры – два высоких мрачных чернокожих. И стрелок. Конан скрипнул зубами и продолжил выжидать.
Нападающие медленно, но верно теснили защитников башни. Последние сражались почти обречённо, но с каким-то мрачным ожесточением. Повсюду текла кровь. Один из тех, что были в конских шлемах, опрокинул солдата башни на приземистый алтарь и практически пригвоздил его ятаганом к древним камням. Багряная кровь пузырилась и стекала и стекала густыми потеками по бурым засохшим пятнам – новая кровь поверх старой. Туранец хрипел; на его губах лопались кровавые пузыри – ятаган пробил лёгкое и раскромсал грудную клетку. В следующий миг сабля пронзила его убийцу, и он повалился на свою недавнюю жертву. Кровь стекала с потрескавшихся камней…
Предводитель нападающих следил схваткой с каким-то мрачным удовлетворением. Один за другим падали защитники башни, багряными пятами украшая пол. Кровь смешивалась с туманным морем, медленно, но верно сползающим вниз со ступеней, тяжёлыми, густыми клубами, заволакивающим пол под сражающимися… Пожилой туранец, не отрываясь, смотрел на колдуна. Тот упал на колени, словно жизнь покидала его с каждым вздохом – если то странное существование можно было назвать жизнью. Киммериец мог поклясться, что слышал – где-то далеко, на самой грани слышимости – странный яростный вой, вопль боли и разочарования. Нечто, что даровало стигийскому ренегату подобие жизни, окончательно его покидало. Было что-то жуткое в его неестественных рваных движениях, жутко было смотреть, как резко дёргаются его руки и ноги, словно что-то чужое пыталось яростно восстановить контроль над неуклонно ускользающим в объятия смерти телом.
Человек в огненно-красном плаще с хищным удовлетворением наблюдал за ним. Конан и девчонка удостоились лишь беглого взгляда, и взгляд его тёмных пронзительных глаз снова обратился на колдуна.
— Так значит, мерзавец мёртв, — с холодным удовлетворением заключил он. — Клянусь, это лучшая новость, что я слышал со смерти Илдиза. Он мёртв, и его проклятая шавка уберётся вслед за ним.
Злая усмешка исказила его красивое лицо.
— Эта свинья была даже хуже, чем собака Харим. Он был недостоин даже того, чтобы вылизывать пол перед креслом наместника, на котором сидел! Мой род правил Джапуром много десятилетий! И сегодня я возьму Бронзовый жезл наместника.
Он неприятно расхохотался, и стены пещеры гулко разнесли его голос:

[Пелиас Кофийский]

— Клянусь Таримом, я думал, что мы прольём немало крови. Но шакалы перегрызли друг друга. Что ж, пора вам отправляться в ад, там где таким крысам самое место!
Последние защитники башни полегли в дальнем углу пещеры под ятаганами нападающих. Только фигура колдуна всё так же неестественно содрогалась перед алтарём. Туранец хрипло рассмеялся. Он отточенным движением вытащил из ножен саблю и лёгким движением приблизился к колдуну. Его поступь была уверенной, а движения лёгкими и в то же время скупыми – движения воина, а не придворного. Огонёк торжества горел в его глазах. Но он не видел того, что заметил Конан.
Зеленоватый дым медленно тёк к основанию жертвенника. Смешивался с багровой кровью. Клубился и бурлил. И всё тёк и тёк вверх, нарушая все известные законы природы, струился вверх по камням, словно впитываясь с трещины седого камня. Словно полупрозрачные змеи, туманные клубы окутали алтарь. Но ослеплённый яростной радостью туранец ничего не заметил.
В три лёгких шага он оказался возле стигийца. Рывок – и он поднял его на ноги. Сверкнула сталь, и длинная сабля туранца пригвоздила колдуна к двум лежащим на жертвеннике трупам. Новый сатрап и не подумал вытащить её из тела врага. Вместо этого он извлёк тонкий, изукрашенный драгоценными камнями кинжал и перезал стигийцу глотку, вновь оросив алтарь каплями крови – тёмной, почти бордовой.
— Отправляйся к своим богам, паршивый пёс, — прорычал он. — Чтоб тебя пожрали демоны – те, которых ты посылал на Джапур!
И в этот самый момент последние клубы дыма впитались в алтарь. Что-то закричало, словно какой-то невыносимый голос, в котором не было ничего человеческого, прорвался в наш мир. И мёртвая рука стигийца ухватила туранца за горло.
— Я давно мёртв, — глухо сказал голос нечеловеческой мощи, — И давно проклял свою душу, обрекая её на такие муки, которых ты и представить не можешь!
Шея туранца сломалась с глухим щелчком, словно сухая ветка.
И в этот же самый миг над алтарём снова взметнулись клубы дыма. Туманное облако вспучилось над ним, подобное бесформенному грибу, беспрерывно кипящим и меняющим форму – а затем в нём пугающим образом проступило лицо. Оставшиеся в живых туранцы, казалось, оцепенели. Облако нависало над ними, словно исполин. И его черты были пугающе знакомы.
— Смерть – это только начало, — сказал идущий из ниоткуда голос, и туманные жгуты обвили солдат, странным образом обойдя Конана и девушку – словно опасаясь приближаться. Воины метались по огромному залу, преследуемые струями полупрозрачного дыма. А те охотились за ними, подобно огромным змеям. Крики отчаяния и боли снова заполнили пещеру. В считанные минуты с ними было покончено. Чудовищное облако забурлило, меняя форму, и теперь громадное бесплотное лицо взирало на последних оставшихся в живых.
— Иди ко мне, отмеченная печатью, — раздался холодный металлический голос. — Твоя судьба предрешена.
Конан заслонил её плечом, но девушка с неожиданной яростью и силу толкнула его и выступила вперёд.

Добавлено через 10 секунд
— Нет никакой судьбы! — звонко воскликнула она, и Конан снова поразился силе, заключённой в её словах. — Ты продал душу Тем, кого нельзя называть, и что ты получил взамен? Это слабое подобие жизни! Моя кровь будет питать тебя, но рано или поздно твою душу ждут все мучения Тьмы! Твой повелитель ждёт тебя – там, за пределом времён! Так возвращайся к нему!
Сатанинский лик взревел в чудовищной ярости и наклонившись, поглотил свои жертвы.
Конану на миг показалось, что их захлестнула чёрная буря. Кипящие жгуты стискивали тело и опаляли немыслимой болью. В слепом безумии тьмы он нашёл руку Офелии и стиснул её. А затем потащил вперёд – куда-нибудь, наугад, в тщетной надежде наткнуться на проход. Его пальцы на миг коснулись стены, а затем чудовищное давление туманных нитей отшвырнуло его назад. И с невероятной, дьявольской силой туман стал вырывать девушку из его объятий. Конан зарычал об бессилия и ярости – и в этот момент тьма вспыхнула, разорванная ослепительно ярким светом – и исчезла.
Конан пришёл в себя по холодном каменном полу. Из многочисленных ссадин текла кровь, лёгкие горели, словно он дышал огнём. А рядом с ним лежала девушка. Её глаза были широко раскрыты, а из приоткрытых губ стекала капелька крови. Она с мукой посмотрела на него, но в этом взгляде не было ни страха, ни укора.
Её губы дрогнули, словно на них пыталось затеплиться слабое подобие улыбки.
— Не… кляни себя… — с сиплым клокотанием сорвалось с её уст. — Такова воля богов… Я нарушила её, когда убила Джалам Хана. Свет нельзя обращать во тьму… и за всё есть расплата. Боги милостивы… они позволили мне воззвать к своей силе… в последний час. Я… умираю, но в том нет большой беды. Отсюда я вижу… Я вижу… Смерть – это только начало.
Её губы вздрогнули и замерли навсегда. Конан молча склонился над ней.
Сложно сказать, сколько времени он простоял посреди пещеры. Солнце уже заходило, и багряные краски выплеснулись на небосвод, когда он отвязал одного из коней заговорщиков и медленно поехал на юг.

[Пелиас Кофийский]

Ну? :D

[Стас]

Ну? :D

Читать пока некогда; я должен иных (настоящих) шарлатанов разоблачать.:ph34r:

[Пелиас Кофийский]

???

[Зогар Саг]

Да в принципе не так уж и плохо...

[Germanik]

Читать пока некогда; я должен иных (настоящих) шарлатанов разоблачать.:ph34r:

Если не секрет, кого?

[Пелиас Кофийский]

Да в принципе не так уж и плохо...
Ты уже прочитал? Благодарю!

[Стас]

Лиц, считающих, что они "отличные" ... юристы.:)

[Пелиас Кофийский]

Лиц, считающих, что они "отличные" ... юристы.

Вот оно как :D

[Зогар Саг]

Ты уже прочитал? Благодарю!

Мне как-то понравилось, что тут больше девушка спасает героя, чем наоборот)))

[Rock]

А у меня вот тут пара замечаний:1)в первой части было написано что брат Джалам Хана хочет его убить,во второй же - его брат уже мертв.2)Конан не в меру болтлив3)Между колдовским туманом и стражей в саду - Конан выбрал первое.4) (это вопрос,ибо тут я не уверен) Разве Конан из Гипербореи попал в Замору через Бритунию и Немедию?(я просто раньше думал, что он перешел через горы).5)Про серебряный подсвечник:я так понял это отсылка к "Сокровищам Траникоса",но там Конан швырнул...горящую урну чтоли%) не помню что,но тяжелое и с огнем,а тут подсвечника хватило)
А вообще мне понравилось,особенно, ситуация когда Конан с герлой оказались меж двух огней и когда кровушка стекала на алтарь,правда был разочарован финалом(я-то расчитывал что из кровушки материализуется мегадемон и Конан эпично его убьет:) )

[Пелиас Кофийский]

Честно говоря, сейчас перечитав мне это всё вообще показалось редкостным бредом, но на вопросы отвечу.

Мне как-то понравилось, что тут больше девушка спасает героя, чем наоборот)))
Надоел это Конан вечно спасающий всех. Надо, чтоб и его кто-то хотя бы разок спас :D

)в первой части было написано что брат Джалам Хана хочет его убить,во второй же - его брат уже мертв
Это глюк, спасибо.

2)Конан не в меру болтлив
Возможно, в некоей мере... хотя я бы не сказал, что Конан так уж молчалив... но есть некоторый перебор, да.

Между колдовским туманом и стражей в саду - Конан выбрал первое.
Колдовской туман представлял гипотетическую опастность, которую при некоторой сноровке можно было избежать, а вот если бы они стали с девкой прорывться через сад, наверянка бы нарвались на стражу: и Конан-то как раз выбрал бы этот путь, а вот Офелия наверняка бы в пути либо погибла, либо попала бы в плен, либо погубила бы Конана.

4) (это вопрос,ибо тут я не уверен) Разве Конан из Гипербореи попал в Замору через Бритунию и Немедию?(я просто раньше думал, что он перешел через горы).5)Про серебряный подсвечник:я так понял это отсылка к "Сокровищам Траникоса",но там Конан швырнул...горящую урну чтоли%) не помню что,но тяжелое и с огнем,а тут подсвечника хватило)


Ну в целом да, но ведь там был демон, а тут - жалкий колдовской туманчик.

Добавлено через 1 минуту
Ну в целом да, но ведь там был демон, а тут - жалкий колдовской туманчик

Это уже потом, когда стигиец воскрес, но воспользовался туманом, чтобы сохранять связь с миром мёртвых, а три (ненамеренных, разумеется) жертвоприношения на алтаре - позволили ему набрать достаточную силу, чтобы так сказать, "перейти на новый уровень". Сам по себе туман до этого ничего особенного не представлял. Так, небольшая "факирская" игрушка, мания низшего порядка.

Добавлено через 27 секунд
вообще мне понравилось,особенно, ситуация когда Конан с герлой оказались меж двух огней и когда кровушка стекала на алтарь,правда был разочарован финалом(я-то расчитывал что из кровушки материализуется мегадемон и Конан эпично его убьет:) )

Концовка вполне может быть альтернативной :D

Добавлено через 54 секунды
Зогар, Рок, спасибо за замечания и потраченное время. Рад, что всё же кое-что понравилось.

[Rock]

Концовка вполне может быть альтернативной
зачем же?:) пускай остается как есть,а альтернативную концовку придумаешь к новому рассказу =))

[Пелиас Кофийский]

Дело в том, что я и сам честно говоря, колеблюсь между двумя вариантам концовки.

Добавлено через 1 минуту
Я побывал в Немедии и Бритунии, а затем добрался до Шадизара… чтобы стать вором.


Э... ну есть такой вариант, если включить в хронологию Змею из чаши.

Добавлено через 5 минут
а. Конан забирается на условный донжон условной крепости в надежде похитить условное сокровище.
Донжон, как несокрушимая твердыня, оборудован окном, которое служит также дверью, забраной декоративной решеткой, и занавещенной вуалью.
б. Конан стоит и слушает, как в покоях Джалам Хана, размещающихся в этом донжоне, беседуют хан и колдун.
Колдун требует отдать своим неведомым богам гаремную девицу хана, в противном случае грозит ужасными карами.
в. Хан преспокойно убивает колдуна, вызывает из коридора какого-то Габала, который почему-то присутствует на этой тайной встрече.
Габал тащит хану гаремную диву, которая тоже оказывается в том же коридоре.
г. Является демон, Конана не трогает, и умершвляет хана.
д. Конан, будучи идейным борцом со злом, предательски нападает на демона и вонзает в него меч. Результата нет. Демон ухватывает Конана. Конан, утратив меч, выхватывает бактрийскй кинжал "не уступающий мечу". Демону все нипочем. Конан теряет кинжал и выхватывает нож (может, тот же самый, а может, и нет). Демон выдавливает из него душу.
е. Красотка разбивает какой-то шар, отчего демон исчезает.
ж. Хэппи энд. Красотка бросается в объятия Конана, он "грубовато ее поглаживает" и представляется "я Конан".
Красотка, мазохистка, поскольку сначала угрожает убить себя и тут же изъявляет готовность отдаться Конану или продаться в рабство.


Перечитал вот это, и так смеялся, что чуть не поперхнулся.

[Warlock]

Надоел это Конан вечно спасающий всех. Надо, чтоб и его кто-то хотя бы разок спас

добавь еще, как спасительница ему подсрачников отвешивает за частое и пафосное пи**больство

[Blade Hawk]

Страпона и плетки не хватает?:D

[Пелиас Кофийский]

добавь еще, как спасительница ему подсрачников отвешивает за частое и пафосное пи**больство

Ты сам расказ читал-то? При чём тут это? Типа Конана никто у Говарда не разу не спасал. Хотя бы та же Зенобия.

[Warlock]

Читать толком не читал, но и без этого с первых же абзацев валит с ног конская доза пафоса. Конан тут на самом деле похож на юного хвастуна, рисующегося перед малолеткой.

Я сражаюсь едва ли не с самого рождения. Моя мать принесла меня в мир прямо на политой кровью земле, где ваниры схлестнулись с моими сородичами. Первое, что я услышал, был звон мечей… Так говорил мне отец. Наша земля мрачна и безжалостна, и безумие смерти всегда кружит над равнинами… — он внезапно ухмыльнулся. — По крайней мере, что-то подобное можно разобрать в завываниях наших скальдов. Род идёт на род, клан – на кланы, и кровь беспрестанно орошает землю. Чёрные ели у поселения помнят много смертей… Ваниры то и дело вторгались в наше селение, и иногда к нам вторгались пикты… Это жалкие дикари, что живут у самого края мира… Они снимают скальпы со своих врагов, а мы – убиваем их, как собак. О, в хорошие годы мы слагали пирамиды из их голов!



За мной гнались волки и всадники на лошадях… И даже мёртвые повстречались мне на пути – те, что не умирают до конца… Но холодные снега и древние ели укрыли меня, а холодная сталь спасла от опасностей, с которыми едва ли доводилось сталкиваться большинству людей

Когда мне было лишь четырнадцать зим, — пояснил он. — Мы крались среди громадных елей так, что даже лисы не слышали наших шагов. Мы выслеживали дичь, которая хитрее лисы и опаснее снежного тигра. В день зимнего солнцестояния мы обрушились на лагерь гиперборейцев… много моих соплеменников полегло в кровавой бойне… но шайка Гуйнара Жёлтоволосого больше не ищет рабов в наших лесах, а его голова будет торчать на пике прямо на перевале Волка, которым едут купцы из Асгарда в Гиперборею, пока её не сбросят звери или птицы.

[Пелиас Кофийский]

Гм. Ну, доля правды в этом есть :D Так я вначале и написал - ничего особенного :D

Добавлено через 57 секунд
Читать толком не читал, но и без этого с первых же абзацев валит с ног конская доза пафоса. Конан тут на самом деле похож на юного хвастуна, рисующегося перед малолеткой.

Хотя кое-что могу пояснить. Конан и в самом деле очень юный (почти сразу после Аренжуна)... ну и несколько похвастался, да :D

Добавлено через 1 минуту
Но хвастался он только в начале. Большую часть рассказа в дальнейшем он ничего не говорит. Где-то начиная с коридора, если мне память не изменяет, он изъяснялся вообще только хмыканьем и жестами :lol:

Добавлено через 8 минут
Читать толком не читал, но и без этого с первых же абзацев валит с ног конская доза пафоса.

Переборщил :)))) Но я же прямо скажем и не заявлял, что енто шедевр мирового масштаба. В некотором роде первая страница даже малость пародийна.

[Blade Hawk]

Пелиас явно чувствует слабость к елям. Сплошные хвойные в описаниях.
О, в хорошие годы мы слагали пирамиды из их голов!О, супер. :D Почему не зиккураты? Или вместо кирпичей не использовали? :D А еще удобно дороги мостить.
Ссылки будут?
которая хитрее лисы и опаснее снежного тигра.Сильнее мохнатого мамонта, умнее белой совы, проворней горного мангуста, крепче скалистой черепахи, выносливей лесного верблюда, огромней сухопутного кита, изворотливее пресноводной селедки и зорче бинокулярного орла.
перевале Волка,что неподалеку от тропы косули, которая рядом с перекрестком кречета.
Это жалкие дикари, что живут у самого края мира…Не мог он так их называть. Только дегенерат так назовет опасного врага и достойного противника.
Первое, что я услышал, был звон мечей… Так говорил мне отец. А первое, что я увидел, был антрацитовый сосок на алебастровой полусфере... Так говорила мне мать.
По крайней мере, что-то подобное можно разобрать в завываниях наших скальдов.Гхм..
Род идёт на род, клан – на кланы,Здесь клан явно круче чем род - он то на один род идет, а клан аж на многие кланы.:D
Они снимают скальпы со своих врагов, а мы – убиваем их, как собак.О, как - добрые пикты снимют скальпы с каких-то там своих врагов, киммерийцев не трогая, и даже оставляют первых в живых, только скальпы прихватив, а злобные киммеры их убивают как собак. Каково, а? Кто тут дикарь после этого?:mad:

[Пелиас Кофийский]

Только дегенерат так назовет опасного врага и достойного противника.

Где конктретно у Говарда написано что киммерийцы считали пиктов достойными противниками? :D Лично я в этом сомневаюсь. В единственном рассказе, где Конан сталкивается с пиктами, он лишь признаёт, что они опасны для аквилонцев; как-то так получается, что Конан для пиктов куда опаснее, чем они для него.

Перевал Волка - да, это жесть, такого быть не может.

Ели видишь ли сам Говард в описании Киммерии упоминал, отсюда и любовь.

Все прочие замечания сходного качества.

Добавлено через 40 секунд
А первое, что я увидел, был антрацитовый сосок на алебастровой полусфере... Так говорила мне мать.


Классичекая версия о рождении Конана Кампа... вообще, даже не знаю, если ли смысл далее критиковать.

Добавлено через 30 секунд
Гхм..

Конан был невысокого мнения о своей родине. Черновик Феникса на мече.

Добавлено через 31 секунду
Здесь клан явно круче чем род - он то на один род идет, а клан аж на многие кланы.

Ладно, тут ты меня уел :D

Добавлено через 1 минуту
О, как - добрые пикты снимют скальпы с каких-то там своих врагов, киммерийцев не трогая, и даже оставляют первых в живых, только скальпы прихватив, а злобные киммеры их убивают как собак. Каково, а? Кто тут дикарь после этого?

Имелось в виду, что пикты снимают скальпы со всех своих врагов, не только киммерийцев, а вот последние складывали пирамиды из голов исключительно в отместку этим гадам. Причём в насмешку - переняли этот обычай у самих пиктов. Впрочем, возможно так делали только жители той деревни, где жил Конан. Это у них чёрный юмор был такой.

Добавлено через 55 секунд
Сильнее мохнатого мамонта, умнее белой совы, проворней горного мангуста, крепче скалистой черепахи, выносливей лесного верблюда, огромней сухопутного кита, изворотливее пресноводной селедки и зорче бинокулярного орла.


Говард довольно часто вводил анималистические ассоциации. Может, я немного и переборщил, но я же говорю, первая страница несколько пародийна.

Но в общем и в целом замечания смешные.

[Стас]

Ничего нового нет в этом мире.

Когда Конан путешествует с Мораддином, этот гномский выродок, являющийся тайным суперменом, его постоянно спасает.

Или гуллиха спасает.

Или добрые черные маги, ежели Конан с ними путешествует.

Эта та категория сагоблуда где Конан задрот.

"Перечитал вот это, и так смеялся, что чуть не поперхнулся".

Насчет последнего замечания рад, что дошло наконец, что сюжет есть необходимый (ну надо же) элемент рассказа.

[Пелиас Кофийский]

Добавлено через 7 минут
Эта та категория сагоблуда где Конан задрот.

Стас, в моём рассказе это совсем не так. Не логично судить о проивзедении по критике через третьи руки ;) .

Ничего нового нет в этом мире.

Когда Конан путешествует с Мораддином, этот гномский выродок, являющийся тайным суперменом, его постоянно спасает.

Или гуллиха спасает.

Или добрые черные маги, ежели Конан с ними путешествует.

Эта та категория сагоблуда где Конан задрот.

Ничего подобного. Это обычный Конан - человек, а не боевая машина без возможности поражения. Знаешь, вот как ни странно, у Говарда ему почти всегда кто-то помогает (Хемса, Хадрат и т.п.)... и даже несколько раз спасает ему жизнь (Зенобия, Белит, Пелиас)....
Ну то есть в алтернативе это может и так, но Конан у Говарда вовсе не боевая машина смерти - но и не задрот. У Говарда он вообще постоянно ходит по краю смерти, оставаясь в живых скорее благодаря везению, чем каким-то там своим качествам. В Имше он выжил только благодаря инструкциям Хемсы. В Ксапуре только благодаря тому, что совершенно случайно вовремя подслушал слова Хозатрала... и т.д. и т.п. И как раз это - НОРМАЛЬНО, а вот Конан одной рукой истребляющий гороподобных демонов - это чушь. Например, в Башне слона Конан в самом начале едва не погиб (из-за наивности), если бы не Таурус. Он ведь ровным счётом ничего не подготовил, чтобы забраться в башню. С одним львом он справился, а если бы их было много? Если бы не было порошка Тауруса? Его верёвки с крюком? Совета Ягг-коши? Вероятность погибнуть была весьма высока...

Добавлено через 9 минут
В общем, Стас, замечания типа: "Я читал, что у Конана в альтернативе был храбрым, поэтому про так, как Конан храбр я читать не хочу, хотя Говард и был в этом убеждён" как говорит Зогар, не принимаются :D Нет, ради бога если у тебя аллергия на альтернативу во всех проявлениях - ради бога, но к критике расказа это не имеет никакого отношения.

[Стас]

Пелиас Кофийский, это твое собственное суждение - вроде, что надоело, когда Конан кого-то спасает; надобно, чтобы спасли его. Я и написал, что это уже было в таких формах, что больше не хочется, да. Критика касается именно этого "осознания собственного изоретения". Нет изобретения, ты идешь по стопам.

[Пелиас Кофийский]

Пелиас Кофийский, это твое собственное суждение - вроде, что надоело, когда Конан кого-то спасает; надобно, чтобы спасли его. Я и написал, что это уже было в таких формах, что больше не хочется, да. Критика касается именно этого "осознания собственного изоретения". Нет изобретения, ты идешь по стопам.

Стас, мне глубоко фиолетовы все эти изобретения. Я придумываю сам. Мне не интересно, в какой форме можно извратить ту или иную идею. Никакие намёки на альтернативу меня не интересуют вообще.

Добавлено через 2 минуты
Я сражаюсь едва ли не с самого рождения. Моя мать принесла меня в мир прямо на политой кровью земле, где ваниры схлестнулись с моими сородичами. Первое, что я услышал, был звон мечей… Так говорил мне отец. Наша земля мрачна и безжалостна, и безумие смерти всегда кружит над равнинами… — он внезапно ухмыльнулся. — По крайней мере, что-то подобное можно разобрать в завываниях наших скальдов. Род идёт на род, клан – на кланы, и кровь беспрестанно орошает землю. Чёрные ели у поселения помнят много смертей… Ваниры то и дело вторгались в наше селение, и иногда к нам вторгались пикты… Это жалкие дикари, что живут у самого края мира… Они снимают скальпы со своих врагов, а мы – убиваем их, как собак. О, в хорошие годы мы слагали пирамиды из их голов!

Если уж хочешь знать, это был кивок в вашу сторону. Вы так воспринимаете Конана. Мой Конан немного иной. Э... сам понимаешь, доля субъективизма всегда неизбежно присутствует.

Добавлено через 4 минуты
Стас, ты уж извини за прямолинейность, но у тебя удивительное качество: при, надо сказать, вполне интересных и здравых суждениях ты всё-таки порой умудряешься в упор не замечать, что тебе пытаются объяснить. А я говорю, что это идея вовсе не альтернативы, а самого Говарда; да и даже если бы была и не его, она в некотором роде очевидна; если её извратили в альтернативе, так это потому, что они вообще ХОТЕЛИ извратить всего Конана; идея - как раз вполне нормальная - тут абсолютно не причём.

[Зогар Саг]

Пелиас явно чувствует слабость к елям. Сплошные хвойные в описаниях.

Это звучит лучше, чем бесконечные пустыни и оазисы...

[Пелиас Кофийский]

Гммм... и ещё такой нюанс. Сюжет задумывается ради идеи; произвдения Говарда интересны именно потому, что каждый рассказ несёт какую-то идею - мировоззрение автора. Башня слона говорит о том, что искренность и сострадание, человечность важны куда больше чем острый клинок. Конан плюёт на сокровища, чтобы помочь Ягг-коше.
Ползучая тень говорит о том, что если ты человек, ты будешь защищать того, кого взял под свою опеку, даже если это грозит тебе неминуемой смертью; слова Конана после подземелья: "Нельзя драться с демоном и остаться в живых". Лунные тени говорят о том, что простой варвар с его варварским кодексом чести может оказаться куда более человечным, чем представители так называемой цивилизации; об этом же ведётся повествование и в Драгоценностях Траникоса. Именно поэтому интересно читать Говарда и именно поэтому неинтересны всякие последователи, у которых Конан ест, спит, пьёт, трахается, сражается... и? Что ещё?
Исключение - разве что Перри и Вагнер. Мне лично так показалось. Хотя я могу быть и не прав.
Моя цель - не составить какой-то сюжет, а донести идею. Иногда это получается удачно, иногда нет.

[Blade Hawk]

Это звучит лучше, чем бесконечные пустыни и оазисы...
В смысле? Претензия была не к самим елям, а к количеству их в описаниях. Этот "чувствующий тексты" должен вроде понимать, что сплошные повторения говорят очень плохие вещи об авторе.

Конан шел мимо ели. Когда он повернулся вправо, то рядом с елью увидел сугроб. Подойдя к ели, он разбросал снег. Там, под еловыми ветками, лежала замороженная туша лося. - Так, - подумал Конан, посмотрев на ели, - где-то среди этих елей бродит охотник...

[Пелиас Кофийский]

В смысле? Претензия была не к самим елям, а к количеству их в описаниях. Этот "чувствующий тексты" должен вроде понимать, что сплошные повторения говорят очень плохие вещи об авторе.

Да, перебор. Ну и что? Вообще замечание справедливое, подправлю. Это не шедевр, а просто среднего качества рассказ.

Добавлено через 4 минуты
В смысле? Претензия была не к самим елям, а к количеству их в описаниях. Этот "чувствующий тексты" должен вроде понимать, что сплошные повторения говорят очень плохие вещи об авторе.

Мне так нравится это читать :D Выслушивать те замечания, которые я сделал авторам, а они признали их несправедливыми; но когда они делают их мне, видимо они полагают, что это как раз справедливо :))))

[Пелиас Кофийский]

Родилась, короче, смешная идея - написать про Конана, только совсем не в стиле Говарда... Сейчас скину начало...

Добавлено через 53 секунды
Рассказ чуточку пародийный, так что просьба сильно не обижать...

1. Тёмно-алые капли звёзд мрачно взирали на ночные аллеи, когда никем не замеченная тёмная фигура, уцепившись за декоративный элемент фриза, медленно взбиралась на самую вершину проклятого храма.
О храме Дженгара ходили жуткие легенды. Говорили, что всю эту громаду – от массивного основания, сложенного из циклопических блоков - до мрачных багряных куполов, нависающих над аллеями Шадизара – сложили в незапамятные времена отнюдь не люди. Какая-то странная, извращённая геометрия чувствовалась в нём, не до конца постижимая человеческим рассудком. Раскинувшийся на огромной площади высокий храм словно подавлял смотрящих; исходящее от него дыхание ничем не объяснимой угрозы и мощи заставляло воров и прочих искателей приключений держаться от него подальше.
Всех, кроме одного. Тёмная фигурка, кажущаяся крохотной на фоне громадных гротескных украшений, живописующих корчащиеся в муках человеческие тела, медленно, но уверенно ползла к вершине храма – туда, в цоколе необъятного купола было прорезано небольшое окно. Видимо, его не пугали слухи о чудовищных ритуалах, что проводились за закрытыми бронзовыми дверьми; очевидно, он не боялся огромных демонов, по слухам, поджидающих внутри храма. Возможно, его привлекали другие пересуды – о несметных сокровищах, что хранились под чёрными алтарями, о грудах драгоценных камней, что помнили ещё самую юность мира. А быть может – его просто влёкли вперёд азарт и жажда приключений.
Странное зрелище являл собой он, бросивший вызов страшным святыням Шадизара, города демонов и полузабытых богов – настолько странное, что случайный прохожий, увидев его на вершине храма, наверняка решил бы, что это лунные демоны играют с его глазами, заставляя видеть то, чего нет на самом деле. И поспешил бы скорее далее по улице – прочь от проклятых храмов давно забытых богов.
Однако загадочного незнакомца подобные соображения, видимо, не волновали. Он уверенно ухватился за морду неприглядного каменного демона и последним рывком ввалился в окно. Прокатившись по гладкому каменному полу, он легко вскочил на ноги. Тускло сверкнуло лезвие ножа в свете мигающих звёзд. Впрочем, он зря опасался. Ничто не нарушило тишины – кроме его собственных шагов.

Добавлено через 16 секунд
Негромко хмыкнув, нахальный незнакомец вернул нож в ножны и внимательно осмотрел открывшееся его взгляду помещение. Луны не небе не было, но ночь была совершенно ясной, и небо усеяло огромное количество мерцающих звёзд. Почему-то многие из них были красноватыми – причуда природы или зловещее предзнаменование – кто знает?
Грабитель неплохо видел в полутьме. Отойдя от окна, он придирчиво изучил стены, пол и потолок полукруглого зала. Комната, куда привела его жажда действия, была серповидной формы – словно она охватывала целую половину цокольного этажа, за исключением его середины. Вдоль стен стояли невысокие оттоманки – выходит, здесь иногда бывали люди. Стены и пол были изукрашены мозаикой – но какой – в свете звёзд было не разобрать. Впрочем, гораздо больше гипотетических произведений искусства незнакомца заинтересовала дверь, расположенная в другом конце комнаты.
Наверно, стоит дать описание нашего нового героя - ведь когда мы знаем об его облике, читать о его приключения интереснее, не так ли? Наш предприимчивый разбойник был высок ростом, широк в плечах, движения его были точными и ловкими – прирождённый воин – или убийца. Пожалуй, его можно было бы назвать тяжеловесным, если бы удивительная, почти кошачья грация, с которой перемещался. Густые чёрные волосы ниспадали на плечи; одежда была грубо сработанной, но удобной и прочной. Под короткой смоляной чёлкой сверкали в свете звёзд проницательные голубые глаза. Черты лица были сокрыты тьмой – если вы не сочтёте такое выражение слишком выспренним и старомодным. В сумке на поясе лежала «кошка», моток крепкой верёвки, несколько ножей… и ещё кое-что – словом, традиционный набор любого вора, «искателя удачи». Думаю, не открою большой тайны, если скажу, что у нашего любителя острых ощущений было имя. Звали его Конан.
Родился он в суровой, почти всегда заснеженной земле к северо-западу от большинства так называемых цивилизованных стран. С самого детства и до вплоть до настоящего момента ему постоянно приходилось отстаивать свою жизнь – когда приходилось загородить дорогу взбесившемуся дикому быку, дорогу которому уступали даже волки, когда с мечом в руках он и его родичи отбивали налёты бесчисленных разбойничьих орд, что то и дело появлялись и заливали кровью суровые края его рождения; когда раскрашенные, не знающие жалости дикари приходили за новыми трофеями для своих болотных святилищ. Сражаться для него было столь же естественно, как и жить; колдуны – такими же врагами, как и охотники за рабами. Вера его народа говорила, что любого врага можно одолеть; и он боялся жестоких древних богов ничуть не больше, чем ватаг волков, что однажды преследовала его на перевале между Бритунией и Гипербореей.
Конан и не полагал, что идёт на преступление, забираясь в запретные заморянские храмы; весь его жизненный опят говорил ему о том, что сокровища могут принадлежать тому, кто может их удержать. Но в то же время его нельзя было назвать совсем уж беспринципным – подобно многим обитателям суровых варварских краёв, он был не лишён определённого дикарского благородства; он никогда не поднял бы руку на старика или женщину, и никогда не отобрал бы последний кусок хлеба у того, кто кормил себя своим собственным трудом. Стоит ли говорить о том, что он был совсем молод – ему едва исполнилось 17 зим. Таков бы Конан, не испугавшийся проклятия древних богов и дерзнувший забраться на вершину самого зловещего святилища в Шадизаре. И именно о нём мы поведём наш дальнейший рассказ.

Добавлено через 10 секунд
2. Что ж, посмотрим, что наш герой будет делать дальше. Конан вновь молча извлёк из ножен нож; тот снова неярко блеснул в свете звёзд. Варвар застыл напротив высокой арочной двери; поблёскивающий полированный тис, инкрустированный слоновой костью, не пропускал ни единого звука. Немного помедлив, киммериец – ведь именно так, Киммерией, точь-в-точь, как у Гомера, называлась та далёкая земля, сокрытая седыми туманами и тенью вековечных елей, что подарила ему первый домашний кров - легонько коснулся створок, и двери распахнулись. Никому не приходило в голову запирать пустое помещение наверху почти неприступной башни. Впрочем, её дурная слава хранила её лучше всяких запоров и стражи. Наш юный друг ещё не знал этих страшных тайн, но ветер, танцующий в его чёрных залах, мог бы рассказать ему о них – и, как это не скорбно, часть слухов была правдивой...
Древней и очень чёрной была шадизарская земля. Много чёрных тайн хранила она в своих доисторических храмах. Многие из них были возведены ещё в ту далёкую пору, когда человек был не единственным владыкой земли. В те страшные тёмные времена, когда страшные существа залетали в окна на крышах, и им не нужно было иных дверей. И сотнями умирали приносимые ими люди на базальтовых алтарях…
Но время их владычества давно прошло. Движущиеся с севера молодые народы поработили или изгнали прозябающие в рабстве жалкие человеческие расы, живущие под вечной сенью пугающих крыльев – и заодно уничтожили и их хозяев. Вымели их, словно скверну, уничтожили до единого. Многое было забыто с тех пор; забыто, кому возводились роскошные храмы; забыто, кто их возводил. Но боги, кровавые боги ушедших эпох всё ещё питались свежей багряной кровью – на алтарях, где приносили жертвы потомки тех самых людей, которые некогда уничтожили их создателей. Зло притягательно; власть сладка; и нелегко искореняется тьма из племени людского. И всегда находятся те, кто готов пустить нечеловеческую мерзость в мир – чтобы вкусить от плодов сего деяния…
Но вернёмся к нашему киммерийцу. Распахнув двери, он увидел длинный узкий коридор, спускающийся во тьму; увидел бесконечные, полустёртые ступени, что сбегали вниз, словно в тёмное море. На миг он заколебался; в этом проходе он оказался бы полностью беззащитным. Ширина его плеч позволяла ему едва поместится в проход. Очевидно, его создавали существа совсем иной комплекции. Однако зайдя столь далеко, не было особого смысла отступать; и, раздражённо пожав плечами, Конан приготовился спускаться вниз.

[Пелиас Кофийский]

По правде сказать, в храм Конан влекла одна история, услышанная им в полуразбойничьих тавернах Шадизара; история о невероятном сокровище, хранящемся в храме со времён Кулла Чёрного Убийцы, что расправился с последними Змеями; с тех сокрытых в тумане вечности времён, когда Шадизар Проклятый с его багровыми куполами принадлежал Тем, кого опасались называть. Говорили, что это сокровище сам великий Ротас Лемурийский извлёк из глубин огненного океана; из далёких, недоступных людям миров, где огонь цвета изумруда, и города сотканы из облаков. Камень был стар уже тогда, когда Атлантида погрузилась в волны морские, и населяющие её народы, высадившись на материк, снова начали долгую, кровопролитную борьбу за существование; стар уже тогда, когда исчезли с лица Земли Лемурия и Материк Му. Века, тысячелетия, сотни тысячелетий он хранился в тысячах разных храмов; никто из созданий Земли не знал всей его силы.
Секреты камня были утрачены уже давно; и, подобно обычной безделушке он хранился в храме Дженгар. Странные существа защищали его, в незапамятной древности призванные Ротасом из запредельных миров, чтобы хранить его; и жуткие, зловещие демоны, словно призванные из глубин преисподней. Древняя, чёрная мудрость манускриптов хранила страшные тайны – о том, что на земле существует не один, но несколько миров, недоступных для простых смертных; но колдуны, вооружившись ритуалами и особыми знаниями, могут призывать существ из этих других «планов» в наш, используя их для своих кощунственных целей. Редко эти твари могли задержаться в нашем мире надолго; сама их сущность страдала и искажалась из-за законов нашего мира. И та боль, что терзала их всё время вынужденного заточения, обращалась в ярость, которую они обрушивали на всех, оказавшихся рядом. Лишь святотатственные, запретные знания, добытые в незапамятной древности величайшими чародеями ценой собственного рассудка, позволяли держать их в узде. Безумие и смерть несли они с собой, и понять их, подчиняющихся законам их собственного мира, почти всегда было невозможно. Опасное оружие, неодолимое и смертоносное, представляли они в умелых руках. Постичь их мотивы не удавалось никому; отправить их обратно в чёрные бездны океанов безумия, где они обитали – лишь единицам. Десять подобных стражей стерегли Камень Колдуна. Беззвучные и незримые, скрывались они на сопредельных планах бытия, чтобы в нужный момент схватить и растерзать свою жертву. Боль и ужас несло их тяжёлое дыхание; сам здравый смысл и рассудок переворачивался и таял в их присутствии. Более страшных стражей нельзя было и измыслить. Лишь тени их истинного облика были доступны людям; но даже эти тени истязали человеческий мозг и сводили с ума. Безумный древний колдун вызвал их из столь далёких «планов», что наш мир, Ад, Преисподняя – один из ближайших «планов», и кипящие океаны Кхота, и сердоликовые города Тейоона – показались бы в сравнении с ними соседними комнатами в постоялом дворе. Стражи Камня были столь чудовищны, что само время вскипало вблизи от них; законы пространства были изменчивыми, словно патока, и податливыми, как шадизарская шлюха. Даже самые могущественные колдуны опасались мощи камня – и его стражей. И не один из них не достиг мощи Ротаса Лемурийского. И камень всё также таинственно мерцал на алтаре, одинокий и опасный, как и тысячелетия тому назад.
Именно это сокровище влекло Конана киммерийского. Он понятия не имел о мощи камня, равно как и о тех, кто берёг его покой. Многие сокровища оставляли его равнодушным; лишь крепкое вино, жар юных девичьих тел и азарт приключения – вот, что интересовало его. Смерть всё время шла рядом с ним – на расстоянии клинка, и потому он уже давно её не опасался. Почти ежечасно он бросал вызов людям и богам – и пока что выходил победителем. В чём была причина его побед? В силе и ловкости, природной сметливости и сообразительности, или же в быстроте? Или в покровительстве его суровых богов, которым до человечества нет никакого дела? Или в смелости и решительности, упорстве и несгибаемой воле? Или же в обычном везении? Кто знает, да и кто мог бы это сказать. Но уцелев в множестве невероятных битв, в которых многие из людей сложили бы свои головы, он упорно продвигался к центру святилища, которое по праву могло бы носить название святилища смерти.

[Rock]

Пожалуй, его можно было бы назвать тяжеловесным, если бы удивительная, почти кошачья грация, с которой перемещался.пропущено "не"(или "ни",че-то я забыл как правильно) и получается бессмыслица.Где-то там еще 2 раза употребляется "до",не могу найти))
Не нравится мне такая манера изложения текста - вернемся к нашему киммерийцу,например.:)

[Пелиас Кофийский]

Ну, в принципе, поскольку таких фишек немного, их легко можно удалить.

[Пелиас Кофийский]

Ладно, тогда такой вариант: дополненный и исправленный.

1. Тёмно-алые капли звёзд мрачно взирали на ночные аллеи, когда никем не замеченная тёмная фигура медленно взбиралась на самую вершину проклятого храма. Цепляясь за декоративные элементы фриза, она упорно ползла наверх – словно букашка, вознамерившаяся бросить вызов богам. Тишина и покой окутали шадизарские улицы. Лишь ветер иногда доносил до смельчака, как внизу шепчутся древние тамариски.
О храме Дженгара ходили жуткие легенды. Говорили, что всю эту громаду – от массивного основания, сложенного из циклопических блоков - до мрачных багряных куполов, нависающих над аллеями Шадизара – сложили в незапамятные времена отнюдь не люди. Какая-то странная, извращённая геометрия чувствовалась в нём, не до конца постижимая человеческим рассудком. Раскинувшийся на огромной площади высокий храм словно подавлял смотрящих; исходящее от него дыхание ничем не объяснимой угрозы и мощи заставляло воров и прочих искателей приключений держаться от него подальше.
Всех, кроме одного. Тёмная фигурка, кажущаяся крохотной на фоне громадных гротескных украшений, живописующих корчащиеся в муках человеческие тела, медленно, но уверенно ползла к вершине храма – туда, в цоколе необъятного купола было прорезано небольшое окно. Видимо, его не пугали слухи о чудовищных ритуалах, что проводились за закрытыми бронзовыми дверьми; очевидно, он не боялся огромных демонов, по слухам, обитающих внутри храма. Возможно, его привлекали другие пересуды – о несметных сокровищах, что хранились под чёрными алтарями, о грудах драгоценных камней, что помнили самую юность мира. А быть может – его просто влёкли вперёд азарт и жажда приключений.
Странное зрелище являл собой он, бросивший вызов страшным святыням Шадизара, города демонов и полузабытых богов – настолько странное, что случайный прохожий, увидев его на вершине храма, наверняка решил бы, что лунные демоны играют с его глазами, заставляя видеть то, чего нет на самом деле. И поспешил бы скорее далее по улице – прочь от проклятых храмов и давно забытых богов.
Однако загадочного незнакомца подобные соображения, видимо, не волновали. Он уверенно ухватился за морду неприглядного каменного демона и последним рывком ввалился в окно. Прокатившись по гладкому каменному полу, он легко вскочил на ноги. Тускло сверкнуло лезвие ножа в свете мигающих звёзд. Впрочем, его опасения оказались излишни. Ничто не нарушило тишины – за исключением звука его собственных шагов.
Негромко хмыкнув, нахальный незнакомец вернул нож в ножны и внимательно осмотрел открывшееся его взгляду помещение. Луны на небе не было, но ночь была совершенно ясной, и небо усеяло огромное количество мерцающих звёзд. Почему-то многие из них были красноватыми – причуда природы или зловещее предзнаменование – кто знает?

Добавлено через 27 секунд
Грабитель неплохо видел в полутьме. Отойдя от окна, он придирчиво изучил стены, пол и потолок полукруглого зала. Комната, куда привела его жажда действия, была серповидной формы – судя по всему, она охватывала целую половину цокольного этажа, за исключением его середины. Вдоль стен стояли невысокие оттоманки – выходит, здесь иногда бывали люди. Стены и пол были изукрашены мозаикой, но какой – в свете звёзд было не разобрать. Впрочем, гораздо больше предполагаемых произведений искусства незнакомца заинтересовала дверь, расположенная в другом конце комнаты.
Предприимчивый разбойник был высок ростом, широк в плечах, движения его были точными и ловкими – несомненно, это был прирождённый воин – или убийца. Пожалуй, его можно было бы назвать тяжеловесным, если бы не удивительная, почти кошачья грация, с которой он перемещался. Густые чёрные волосы ниспадали на плечи; одежда была грубо сработанной, но удобной и прочной. Под короткой смоляной чёлкой сверкали в свете звёзд проницательные голубые глаза. Черты лица были сокрыты тьмой – но в них было что-то резковатое и суровое – словно их вырубили из камня. В сумке на поясе лежала «кошка», моток крепкой верёвки, несколько ножей, и ещё несколько приспособлений – традиционный набор любого вора, «искателя удачи». Родом бесшабашный авантюрист был из далёких и суровых земель, неведомых среди знойного яркого юга. Звали его Конан.
Родился он в суровой, почти всегда заснеженной земле к северо-западу от большинства так называемых цивилизованных стран. С самого детства и до вплоть до настоящего момента ему постоянно приходилось отстаивать свою жизнь – когда приходилось загородить дорогу взбесившемуся дикому быку, которого опасались даже волки, когда с мечом в руках он и его сородичи отбивали налёты бесчисленных разбойничьих орд, что то и дело появлялись и заливали кровью суровые края его рождения; когда раскрашенные, не знающие жалости дикари приходили за новыми трофеями для своих болотных святилищ. Сражаться для него было столь же естественно, как и жить; колдуны – такими же врагами, как и охотники за рабами. Вера его народа говорила, что любого врага можно одолеть; и он боялся жестоких древних богов ничуть не больше, чем ватаги волков, что однажды преследовала его на перевале между Бритунией и Гипербореей.
Конан и не полагал, что идёт на преступление, забираясь в запретные заморянские храмы; весь его жизненный опят говорил ему о том, что сокровища могут принадлежать тому, кто может их удержать. Но в то же время его нельзя было назвать совсем уж беспринципным – подобно многим обитателям суровых варварских краёв, он был не лишён определённого дикарского благородства; он никогда не поднял бы руку на старика или женщину, и никогда не отобрал бы последний кусок хлеба у того, кто кормил себя своим собственным трудом. Ведомый обычным любопытством и духом авантюризма, он пробрался в самую запретную святыню из всех заморянких храмов – в место, куда большинство шадизарцев даже под страхом смерти не решилось бы войти. Было бы ошибкой думать, что молодой дикарь размышлял об опасности, оценивал её, как это делают цивилизованные люди; вся его жизнь была одной беспрерывной борьбой за существование. Он действовал, полагаясь на мгновенное побуждение и инстинкт. Импульсивность заставила его пожелать сокровища Яггу-Шохра, жажда приключений и врождённое упрямство заставила довести до логического завершения задуманное. Он был готов рисковать ежесекундно – и рисковал. Даже если бы он знал об невероятных опасностях, поджидающих его внутри святилища, он и не подумал бы вернуться назад. Всё его существо воспротивилось бы такому решению. Всё его существование было безумным вызовов окружающему миру – и, если ему суждено было сложить свою голову в этом храме, он был готов принять подобную судьбу, почитав её волей богов. Но в то же время в нём не было того мрачного фатализма, который столь свойственен диким народам – он был готов бросить вызов самой судьбе, самим богам и бороться за свою жизнь до конца. Жизнь и должна существовать в бесконечном вызове судьбе, в бесконечном безумии боя – иначе варвар себе и не помышлял. Опасности бы только подстегнули его. Стоит ли говорить о том, что он был совсем молод – ему едва исполнилось 17 зим. Таков бы Конан, не испугавшийся проклятия древних богов и дерзнувший забраться на вершину самого зловещего святилища в Шадизаре.

[Пелиас Кофийский]

2.
Тишина и мрак окутывали древнюю башню. Красные звёзды мрачно смотрели на того, кто осмелился потревожить её покой. Конан вновь молча извлёк из ножен нож; и тот снова неярко блеснул в свете звёзд. Варвар застыл напротив высокой арочной двери; поблёскивающий полированный тис, инкрустированный слоновой костью, не пропускал ни единого звука. Немного помедлив, киммериец – ведь именно так, Киммерией, точь-в-точь, как у Гомера, называлась та далёкая земля, сокрытая седыми туманами и тенью вековечных елей, что подарила ему первый домашний кров - легонько коснулся створок, и двери распахнулись. Никому не приходило в голову запирать пустое помещение наверху почти неприступной башни. Впрочем, её дурная слава хранила её лучше всяких запоров и стражи. Наш юный друг ещё не знал этих страшных тайн, но ветер, танцующий в его чёрных залах, мог бы рассказать ему о них – и, как это не скорбно, немалая доля слухов была правдивой...
Древней и очень чёрной была шадизарская земля. Много чёрных тайн хранила она в своих циклопических храмах. Многие из них были возведены ещё в ту далёкую пору, когда человек ещё был не единственным владыкой земли. Жуткие чудовища бродили во мгле, и сотни человеческих жертв умирали на страшных алтарях. Сотни невинных жертв умирали во славу древних богов, жутких богов, неведомых смертным. Чёрным богам, что дремлют во мраке времён…
Храм Яггу-Шохра был возведён в эти древние и мрачные времена. Когда человек отчаянно боролся за существование, повсеместно терзаемый чудовищами из тьмы. А множество древних жестоких рас использовали их в своих жутких чёрных ритуалах, полагая их едва ли не бессловесным зверьём… Давно исчезли те страшные расы, до их чёрная бесчеловечная мудрость пережила тысячелетия, хранимая в тайных сектах юга, севера, запада и востока. Лишь немногие реликты доадамовых, доисторических времён дожили до дней владычества людей. Выжили в далёких глухих джунглях, на безлюдных плато заснеженных гор… Но многие исчезли навсегда, оставив лишь тёмные, кровавые тайны и пугающие святилища зла. Таков был храм Яггу-Шохра, жертвенник забытым безумным богам. В древности в нём не было дверей. В те страшные тёмные времена, крылатые существа залетали в окна на крышах, и им не нужно было иных дверей. И сотнями умирали приносимые ими люди на базальтовых алтарях…
Время их владычества давно прошло. Движущиеся с севера молодые народы поработили или изгнали прозябающие в рабстве жалкие человеческие расы, живущие под вечной сенью пугающих крыльев – и заодно уничтожили и их хозяев. Вымели их, словно скверну, уничтожили до единого. Многое было забыто с тех пор; забыто, кому возводились роскошные храмы; забыто, кто их возводил. Но боги, кровавые боги ушедших эпох всё ещё питались свежей багряной кровью – на алтарях, где приносили жертвы потомки тех самых людей, людей, которые смели их создателей с лица Земли… Зло неизбывно; и власть сладка; и нелегко искореняется тьма из племени людского. И всегда находятся те, кто готов пустить нечеловеческую мерзость в мир – чтобы вкусить от плодов сего деяния…
Впрочем, юный киммериец ни на миг не задумывался об этом. Распахнув двери, он увидел длинный узкий коридор, спускающийся во тьму; увидел бесконечные, полустёртые ступени, что сбегали вниз, словно в тёмное море. На миг он заколебался; в этом проходе он оказался бы полностью беззащитным. Ширина его плеч едва позволяла ему поместиться в проход. Очевидно, его создавали существа совсем иной комплекции. Однако, зайдя столь далеко, не было особого смысла отступать; и, раздражённо пожав плечами, Конан приготовился спускаться вниз.

Добавлено через 19 секунд
По правде сказать, в храм Конан привлекла одна история, услышанная им в полуразбойничьих тавернах Шадизара; история о невероятном сокровище, хранящемся в храме со времён Кулла Чёрного Убийцы, что уничтожил последнее царство Змеи; с тех сокрытых в тумане вечности времён, когда Шадизар Проклятый с его багровыми куполами принадлежал Тем, кого опасались называть. Говорили, что это сокровище сам великий Ротас Лемурийский извлёк из глубин огненного океана; из далёких, недоступных людям миров, где огонь цвета изумруда, а города сотканы из облаков. Камень был стар уже тогда, когда Атлантида погружалась в волны морские, и населяющие её народы, высадившись на материк, снова начали долгую, кровопролитную борьбу за существование; стар уже тогда, когда исчезли с лица Земли Лемурия и Материк Му. Века, тысячелетия, сотни тысячелетий хранился он в тысячах разных храмов; и никто из созданий Земли не ведал его подлинной силы.
Секреты камня были утрачены в древности, столь далёкой, что сама память о ней изгладилась из летописей людей; и, подобно обычной безделушке он хранился в храме Дженгар. Странные существа защищали его, в незапамятной древности призванные Ротасом из запредельных миров, чтобы хранить его; и жуткие, зловещие демоны, словно призванные из глубин преисподней. Древняя, чёрная мудрость манускриптов хранила страшные тайны – о том, что на земле существует не один, но несколько миров, недоступных для простых смертных; но колдуны, вооружившись ритуалами и особыми знаниями, могут призывать существ из этих других планов в наш, используя их для своих кощунственных целей. Редко эти твари могли задержаться в нашем мире надолго; сама их сущность страдала и искажалась из-за законов нашего мира. И та боль, что терзала их всё время вынужденного заточения, обращалась в ярость, которую они обрушивали на всех, оказавшихся рядом. Лишь святотатственные, запретные знания, добытые в незапамятной древности величайшими чародеями ценой собственного рассудка, позволяли удержать их в узде. Безумие и смерть несли они в себе, и понять их, подчиняющихся законам их далёкого мира, было невозможно. Опасное оружие, неодолимое и смертоносное, представляли они в умелых руках. Постичь их мотивы не удавалось никому; отправить их обратно в чёрные бездны океанов безумия, где они обитали – единицам. Десять подобных стражей стерегли Камень Колдуна. Беззвучные и незримые, скрывались они на сопредельных планах бытия, чтобы в нужный момент схватить и растерзать свою жертву. Боль и ужас несло их тяжёлое дыхание; рассудок и здравый смысл исчезал в их присутствии. Более страшных стражей нельзя было и вообразить. Лишь тени их истинного облика были доступны людям; но даже эти неверные тени истязали человеческий мозг и сводили с ума. Безумный древний колдун вызвал их из столь далёких планов в наш мир, что Ад, Преисподняя – один из сопредельных нам планов бытия, и кипящие океаны Кхота, и сердоликовые города Тейоона – показались бы в сравнении с ними соседними комнатами в постоялом дворе. Стражи Камня были столь чудовищны, что само время вскипало вблизи от них; законы пространства были изменчивыми, словно патока, и податливыми, как шадизарская шлюха. Даже самые могущественные колдуны опасались мощи камня – и его стражей. Не один из них не достиг мощи Ротаса Лемурийского. И камень всё также таинственно мерцал на алтаре, одинокий и опасный, как и тысячелетия тому назад.

Добавлено через 21 секунду
Именно это сокровище влекло Конана из клана Канах. Он понятия не имел о мощи камня, равно как и о тех, кто берёг его покой. Многие сокровища оставляли его равнодушным; лишь крепкое вино, жар юных девичьих тел и азарт приключения – вот, что по-настоящему влекло его. Смерть всё время шла рядом с ним – на расстоянии вытянутого клинка, и он давно отучился бояться. Почти ежечасно он бросал вызов людям и богам – и до сих пор выходил победителем. В чём была причина его побед? В силе ли, ловкости, природной сметливости и сообразительности, или же в быстроте? Или же в покровительстве его суровых богов, которым до человечества нет никакого дела? В смелости и решительности, упорстве и несгибаемой воле? Или, быть может, в обычном везении? Кто знает, да и кто мог бы это сказать… Но уцелев в множестве невероятных битв, в которых многие из людей сложили бы свои головы, он упорно продвигался к центру святилища, которое по праву могло бы носить название святилища смерти.
3. Ступени бесстрастно сбегали во тьму; Конан давно перемещался в темноте, ощупывая стены руками и полагаясь на свою удачу. Кто знает, не заготовили ли подозрительные шадизарские жрецы ловушек для предприимчивых искателей удачи? Но до сих пор ему везло. Конан невольно подумал, что проход на цокольный этаж давно заброшен; об этом говорил нетронутый саван пыли; давно нетронутые оттоманки, полная, ничем не потревоженная тишина. Теперь, когда он находился внутри, на него словно давила невероятная древность и массивность храма. Стены цоколя наверху были толстыми, словно вырезанными из громадного камня, а ступени в коридоре – полустёртыми, хотя и были вырезаны из чёрного диорита – самого прочного из всех камней… Узкий лаз, зажатый между каменных стен – Конан сам себе казался букашкой, ползущей внутри замка великанов…
Лестница медленно шла по спирали; казалось, она обвивала просторные помещения храма, намереваясь доставить его обратно на землю – или даже ниже её. Снаружи храм был огромным; часть его была вырублена прямо в скале, примыкающей к южной части Шадизара. Беспрерывное путешествие во тьме невольно наводило варвара на мрачные мысли. Он вспомнил человеческие фигуры, корчащиеся в агонии на фризе храма; словно неведомые строители полагали боль и страдание наиболее приемлемым декоративным элементом для оформления своего творения. Неведомые мастера вырезали фигуры из диорита с невероятным мастерством – казалось, живые люди, страдающие и умирающие на стенах храма невероятным кощунственным колдовством были обращены в камень. Должно быть тишина и темнота так подействовали на его воображение, что храм на мгновение представился ему чудовищем, терпеливо поджидающим своих жертв.

[Пелиас Кофийский]

Наконец бесконечный проход закончился, и варвар едва не врезался головой в узкую створчатую дверь. Никакой инстинкт не уберёг его от того, чтобы осознать, что коридор уже закончился. Сдержанно выругавшись, Конан медленно ощупал тьму перед собой. Дверь была на ощупь гладкой, словно выложенной пластинами яшмы или халцедона; а может, это была слоновая кость. Никакого подобия ручки не существовало. Немного поколебавшись, Конан в очередной раз извлёк нож из ножен и легонько толкнул дверь – так, чтобы открылась щель не больше полудюйма. В глаза ему ударил ворвавшийся свет. Несколько мгновений Конан стоял, привыкая к освещению, а затем несильно надвил на дверцу, побуждая дверь открыться.
Мышцы на его могучих руках напряглись, словно в предвкушении смертельной схватки, а глаза быстро обшарили помещение, но его тревога была излишней – в открывшейся его взору комнате никого не было. Мягкий свет (лишь после полной тьмы коридора показавшийся ему резким) струился из подвешенных к потолку бронзовых светильников; всё пространство комнаты занимали несколько резных столиков из драгоценных пород дерева, накрытые шёлковыми покрывалами софы и кушетки. Стены были задрапированы портьерами.
Конан с некоторым сомнением вступил в это царство роскоши и уюта; по его представлениям, это помещение вполне могло служить местом отдыха служителей культа, но сейчас по неизвестным причинам пустовало. А значит, следовало быть настороже. Беззвучно ступая, словно большой кот (чему немало способствовали толстые ковры), он внимательно осмотрел открывшуюся ему залу. В ней не было ни окон, ни дверей; очевидно, если последние и существовали, то были скрыты за портьерами.
Действуя безо всякого пиетета, варвар избавил стены от излишних украшений; однако никакого подобия двери за ними не обнаружилось. Возникшее препятствие поставило молодого авантюриста в тупик. Он слышал от своих удачливых приятелей, собратьев по ремеслу, что иногда тайные комнаты могут быть оборудованы потайными дверями; механизм их движения был неизвестен, однако приводился в действие нажатием особых рычагов. Как правило, рычаги находились в отверстиях в стене рядом с потайными дверями; однако, придирчиво изучив все четыре диоритовые стены, варвар не обнаружил ничего подобного. Неудачливый грабитель застыл посередине комнаты в полнейшей растерянности; забравшись так далеко, ему вовсе не хотелось отступать. Однако в этот момент возле одной стены послышался шум, и варвар, мягкими беззвучными шагами приблизился к ней, держа наготове свой широкий нож.
Откровенно говоря, он испытывал ни малейших угрызений совести при мысли, что ему придется оправить в чёрное царство смерти одного-двух жрецов; слуги кровавых заморянских богов представлялись ему чем-то вроде демонов, питающихся чужой болью, и его рука бы не дрогнула перед тем, как избавить грешную землю от одного-двух таких созданий. Вряд ли Конан даже целиком относил их к роду людскому. Впрочем, в своей наивной простоте, нельзя не признать, что он в чём-то был прав…

[Пелиас Кофийский]

Впрочем, вопреки ожиданиям Конана, потайная дверь не открылась. Но вместе с тем голоса он продолжал слышать так же явно, как если бы они не были отделены от него стеной. Будь северянин немного поопытнее, он бы догадался, что звук проходит через специальные звукопроводы, безо всякого сомнения прорезанные в толще камня. Поскольку отверстий на стенах ему обнаружить не удалось, то, по всей вероятности, они пролегали в полу или на потолке… Однако Конан был слишком юн и неопытен, чтобы разбираться в столь сложных материях, а потому он отнёс происходящее к банальному колдовству.
— Зейла, — сказал один голос, грубый и явно привыкший повелевать, — Девчонка должна быть принесена в жертву до восхождения светил. Если Змея выйдет из Дома короля, приношение не будет иметь силы.
— Всё это верно, — явно нервничая, сказал другой, — Однако Крыса задерживается с добычей. Раньше он никогда не подводил меня. Помнишь ту перепуганную малышку из Дома Бела? С помощью её мы умертвили Ниишагра, Белого Льва, в обмен на золото Дома Кобры.
— О да, — рассмеялся его собеседник. — Она визжала и стонала, пока мы волокли её к алтарю. Видимо, немало знала о тайнах Дома Бога.
И оба они расхохотались неприятным, жутковатым смехом, от которого у Конана кровь полыхнула жидким пламенем. У него застучало в висках. Двое выродков рода человеческого спокойно стояли и обсуждали менее чем в нескольких футах от него, как они приносили в жертву ни в чём неповинную девчонку, чтобы с помощью её жертвы избавится от врагов какого-то негодяя, который им заплатил! Сам прошедший через ад вынужденного рабства, он затаил подспудную ненависть к тем, для кого человеческая жизнь была лишь игрушкой. Из его глотки вырвалось звериное рычание, и очищающее пламя ненависти прошло по всем его жилам, проясняя сознание. Внезапно его осенила новая идея. Привстав на цыпочки, он внимательно осмотрел чёрный потолок. Так и есть: вдоль самого стыка тянулся почти незаметный – чёрный на чёрном – желобок. Глаза киммерийца сузились. Крепче сжав рукоять ножа, он потянулся и изо всех сил нажал на найденную борозду.

Добавлено через 10 секунд
С пронзительным скрежетом квадрат стену ушёл вниз. Прямо на киммерийца что-то рухнуло, напоровшись на нож, и Конан, заметив краем глаза жреческие одежды, без малейших колебаний закончил начатое. Второй из говоривших молча бросился от него прочь по коридору. Поднимать шум варвару было вовсе ни к чему, а если у него и оставались какие-то сомнения, то их окончательно развеял подслушанный разговор. Он ухватил один из стоящих рядов тяжеловесных тисовых столиков и метнул его в жреца. Столик врезался ему между лопаток, когда он уже ухватил за свисающий из потолка шёлковый шнур. Раздался неприятный треск, и безвольное тело съехало вниз, всё так же не выпуская нити из рук. Неожиданно послышался негромкий, словно приглушённый шорох, и одна из панелей противоположной стены с резким щелчком подалась в сторону, словно выскочив из пазов. Очевидно, перед смертью священник заморянских богов успев активировать механизм очередной потайной двери.
Конан молча прислушался. Кругом было тихо, словно никто не и заметил шума кратковременной схватки. Варвар хмуро вытер нож об одежды первого жреца и наконец огляделся. Он находился в небольшом продолговатом помещении, уставленном с поистине королевской роскошью. Богатые хорузунские ковры, золотые светильники, софы, расшитые нитями золота и серебра… Гобелены на стенах… В обеих концах комнаты находилось по занавешенной чёрным шёлком двери. И ещё один проход открылся там, где убитый Конаном жрец потянул за шёлковый шнурок. Немного поколебавшись, Конан повернулся к потайному проходу. Если потайные ходы пролегают по всему храму, это может дать ему немалое преимущество… Между тем какая-то часть его мозга продолжала анализировать ситуацию.
Крыса… Это имя показалось ему знакомым. Так звали одного из негодяев, с которыми он познакомился в Разбойничьих кварталах. Как и сам Конан, он промышлял воровством, не гнушаясь, впрочем, и грабежа и вымогательства. Очевидно, иногда он промышлял и работорговлей… Выходит, в храме сегодня должно состояться жертвоприношение. Дитя природы, киммериец привык в большей степени полагаться на дремлющие в нём инстинкты и рефлексы; и в критической ситуации долго не размышлять. Точно так же и теперь. Неожиданно для себя, он внезапно решил, что кроме того, что обчистит это святилище мерзких богов, заодно спасёт ещё и неведомую ему девчонку. Какая-то часть его сознания сопротивлялась мысли, что где-то рядом с ним, в то время как он будет искать сокровища, на чёрном алтаре будет корчится и умирать нив чём не повинный человек…

[Стас]

Гражданин П! Новый вид рецензии, с замечаниями, заключенными в скобки прямо по ходу текста и выделенные так любимым Вами багряным цветом.
1. Тёмно-алые капли звёзд (дело происходит в центре шарового скопления, где большинство звезд уже покинуло главную последовательность) мрачно взирали на ночные аллеи, когда никем не замеченная тёмная фигура медленно взбиралась на самую вершину проклятого храма. Цепляясь за декоративные элементы фриза, она упорно ползла наверх – словно букашка, вознамерившаяся бросить вызов богам (фриз — декоративная композиция в виде горизонтальной полосы или ленты, увенчивающей или обрамляющей ту или иную часть архитектурного сооружения; цепляясь за фриз можно перемещаться в сторону, а не наверх). Тишина и покой окутали шадизарские улицы. Лишь ветер иногда доносил до смельчака, как внизу шепчутся древние тамариски (род кустарников и небольших деревьев; листья мелкие, в виде чешуек; цветки мелкие, от бело-розовых до фиолетовых, собраны в длинные кисти; разводятся для закрепления песков и на засолённых почвах. Безусловно, они древние, шепчущие и им самое место в городе.).
О храме Дженгара ходили жуткие легенды. Говорили, что всю эту громаду – от массивного основания, сложенного из циклопических блоков (снова циклопические блоки) - до мрачных багряных (снова багряных) куполов, нависающих (нависающие купола – да, новость архитектуры) над аллеями Шадизара – сложили в незапамятные времена отнюдь не люди (Шадизар, видимо, построили вокруг этого ужасного храма, ничуть его не пугаясь при строительстве). Какая-то странная, извращённая геометрия чувствовалась (геометрия чувствовалась; это не русский язык) в нём, не до конца постижимая человеческим рассудком. Раскинувшийся на огромной площади высокий храм словно подавлял смотрящих; исходящее от него дыхание ничем не объяснимой угрозы и мощи заставляло воров и прочих искателей приключений держаться от него подальше.
Всех, кроме одного. Тёмная фигурка, кажущаяся крохотной на фоне громадных гротескных украшений, живописующих корчащиеся в муках человеческие тела, медленно, но уверенно ползла к вершине храма – туда, в цоколе (Лежащая на фундаменте нижняя, обычно несколько выступающая, утолщённая часть наружной стены здания, сооружения, памятника или колонны – цоколь купола, да) необъятного купола было прорезано небольшое окно (цоколь с окном). Видимо, его не пугали слухи о чудовищных ритуалах, что проводились за закрытыми бронзовыми дверьми; очевидно, он не боялся огромных демонов, по слухам, обитающих внутри храма. Возможно, его привлекали другие пересуды – о несметных сокровищах, что хранились под чёрными алтарями, о грудах драгоценных камней, что помнили самую юность мира. А быть может – его просто влёкли вперёд азарт и жажда приключений.

Странное зрелище являл собой он, бросивший вызов страшным святыням Шадизара, города демонов и полузабытых богов – настолько странное, что случайный прохожий, увидев его на вершине храма, наверняка решил бы, что лунные демоны (лунные снова; все лунное) играют с его глазами, заставляя видеть то, чего нет на самом деле. И поспешил бы скорее далее по улице – прочь от проклятых храмов и давно забытых богов.

Однако загадочного незнакомца подобные соображения, видимо, не волновали. Он уверенно ухватился за морду неприглядного каменного демона и последним рывком ввалился в окно. Прокатившись по гладкому каменному полу, он легко вскочил на ноги. Тускло сверкнуло лезвие ножа в свете мигающих звёзд (ГГ проник ночью в темное помещение; в звездном свете не блестит вообще ничего) . Впрочем, его опасения оказались излишни. Ничто не нарушило тишины – за исключением звука его собственных шагов (ГГ, вроде, вскочил на ноги, и вышагивать еще не начал).

Негромко хмыкнув, нахальный незнакомец вернул нож в ножны и внимательно осмотрел (в кромешной темноте) открывшееся его взгляду помещение (серповидное помещение трудно осмотреть, стоя на месте, часть его всяко будет вне поля зрения). Луны на небе не было, но ночь была совершенно ясной, и небо усеяло огромное количество мерцающих звёзд (ГГ находится в помещении, однако отмечает отсутствие луны и изобилие звезд). Почему-то многие из них были красноватыми – причуда природы или зловещее предзнаменование – кто знает? (никто не знает, это точно)

Грабитель неплохо видел в полутьме (полный мрак сменился полутьмой). Отойдя от окна, он придирчиво изучил стены, пол и потолок полукруглого зала (ГГ отлично видит в темноте). Комната, куда привела его жажда действия, была серповидной формы (комната серповидной формы) – судя по всему, она охватывала целую половину цокольного этажа (цокольный этаж — этаж при отметке пола помещений ниже планировочной отметки земли на высоту не более половины высоты помещений, откуда он взялся под куполом?), за исключением его середины. Вдоль стен стояли невысокие оттоманки (это, вообще-то, двухспальные или односпальные кровати или широкие диваны) – выходит, здесь иногда бывали люди. Стены и пол были изукрашены мозаикой, но какой – в свете звёзд было не разобрать (При естественном освещении даже открытых пространств освещённость горизонтальных поверхностей составляет в безлунную ночь - 0,0005 лк. А в помещении вообще ничего не видно, никому и никогда; цвета не различаются). Впрочем, гораздо больше предполагаемых произведений искусства незнакомца заинтересовала дверь, расположенная в другом (если есть другой конец, значит есть и этот конец) конце комнаты.

Предприимчивый разбойник (разбойник тут не уместен, он уместен на большой дороге) был высок ростом, широк в плечах, движения его были точными и ловкими – несомненно, это был прирождённый воин – или убийца. Пожалуй, его можно было бы назвать тяжеловесным, если бы не удивительная, почти кошачья грация, с которой он перемещался. Густые чёрные волосы ниспадали на плечи; одежда была грубо сработанной, но удобной и прочной. Под короткой смоляной (вообще-то, смоляной, предполагает и блестящий; от жира, видимо) чёлкой сверкали в свете звёзд проницательные голубые глаза (в свете звезд цвета не различаются, в том числе цвет глаз). Черты лица были сокрыты тьмой – но в них было что-то резковатое и суровое – словно их вырубили из камня (черты скрыты, однако «суровые и резковатые»; скрытность выборочна). В сумке на поясе лежала «кошка», моток крепкой верёвки, несколько ножей (раньше нож в ножнах, а теперь, в сумке), и ещё несколько приспособлений – традиционный набор любого вора, «искателя удачи». Родом бесшабашный авантюрист был из далёких и суровых земель, неведомых среди знойного яркого (излишние прилагательные) юга (среди юга – это, конечно, круто). Звали его Конан.

[Стас]

Родился он в суровой, почти всегда заснеженной земле к северо-западу от большинства так называемых цивилизованных стран. С самого детства и до вплоть до настоящего момента (с детства и до момента) ему постоянно приходилось отстаивать свою жизнь – когда приходилось загородить дорогу взбесившемуся дикому быку, которого опасались даже волки (дикие быки отнюдь не традиционная пища волков), когда с мечом в руках он и его сородичи отбивали налёты бесчисленных разбойничьих орд, что то и дело появлялись и заливали кровью суровые края его рождения; когда раскрашенные, не знающие жалости дикари (индейцы) приходили за новыми трофеями для своих болотных святилищ (болотные индейцы). Сражаться для него было столь же естественно, как и жить; колдуны – такими же врагами, как и охотники за рабами. Вера его народа говорила, что любого врага можно одолеть; и он боялся жестоких древних богов ничуть не больше, чем ватаги волков, что однажды преследовала его на перевале между Бритунией и Гипербореей.

Конан и не полагал, что идёт на преступление, забираясь в запретные заморянские храмы; весь его жизненный опят говорил ему о том, что сокровища могут принадлежать тому, кто может их удержать. Но в то же время его нельзя было назвать совсем уж беспринципным – подобно многим обитателям суровых варварских краёв, он был не лишён определённого дикарского благородства; он никогда не поднял бы руку на старика или женщину, и никогда не отобрал бы последний кусок хлеба у того, кто кормил себя своим собственным трудом. Ведомый обычным любопытством и духом авантюризма, он пробрался в самую запретную святыню из всех заморянких храмов – в место, куда большинство шадизарцев даже под страхом смерти не решилось бы войти (вообще сомнительно, что такой ужасный огромный нечеловеческий храм может находиться в Шадизаре). Было бы ошибкой думать, что молодой дикарь размышлял об опасности, оценивал её, как это делают цивилизованные люди; вся его жизнь была одной беспрерывной борьбой за существование. Он действовал, полагаясь на мгновенное побуждение и инстинкт. Импульсивность заставила его пожелать сокровища Яггу-Шохра, жажда приключений и врождённое упрямство заставила довести до логического завершения задуманное. Он был готов рисковать ежесекундно – и рисковал. Даже если бы он знал об невероятных опасностях, поджидающих его внутри святилища, он и не подумал бы вернуться назад. Всё его существо воспротивилось бы такому решению. Всё его существование было безумным вызовов окружающему миру – и, если ему суждено было сложить свою голову в этом храме, он был готов принять подобную судьбу, почитав её волей богов. Но в то же время в нём не было того мрачного фатализма, который столь свойственен диким народам – он был готов бросить вызов самой судьбе, самим богам и бороться за свою жизнь до конца (непонятно, вроде «дикарь-фаталист», во всем видящий волю богов, а дальше – уже как бы нет). Жизнь и должна существовать в бесконечном вызове судьбе, в бесконечном безумии боя – иначе варвар себе и не помышлял. Опасности бы только подстегнули его. Стоит ли говорить о том, что он был совсем молод – ему едва исполнилось 17 зим. Таков бы Конан, не испугавшийся проклятия древних богов и дерзнувший забраться на вершину (на вершину, в цокольный этаж) самого зловещего святилища в Шадизаре.

[Пелиас Кофийский]

Это ерунда, а не рецензия. Её бредовость мне лень даже рассматривать. Поэтому отвечу только на первые два замечания.
1. Алые капли звёзбд ничуть не хуже чем "глаза пауков" (Проклятие монолита), череп луны (Черепа среди звёзд и т.п.)
2. Можно ползти вверх, если показан кабы один мгновенный кадр - человек подтягивается вверх именно в тот момент когда мы на него смотрим.

Добавлено через 49 секунд
шепчутся древние тамариски (род кустарников и небольших деревьев; листья мелкие, в виде чешуек; цветки мелкие, от бело-розовых до фиолетовых, собраны в длинные кисти; разводятся для закрепления песков и на засолённых почвах. Безусловно, они древние, шепчущие и им самое место в городе.).

Ну ладно, старые тамариски. Тут я действительно сказал глупость.

Добавлено через 1 минуту
блоков (снова циклопические блоки) - до мрачных багряных (снова багряных) куполов

Бедный Говард - ведь у него так много было багряного и циклопического...

Добавлено через 29 секунд
нависающих (нависающие купола – да, новость архитектуры) над аллеями Шадизара

Стань у их подножия - и покажется, что нависают...

Добавлено через 15 секунд
Критика ради критики, короче. Ню-ню.

Добавлено через 43 секунды
сложили в незапамятные времена отнюдь не люди (Шадизар, видимо, построили вокруг этого ужасного храма, ничуть его не пугаясь при строительстве).

По моей версии, весь Старый Шадизар (несколько самых старых зданий) построили не люди...

[Пелиас Кофийский]

(геометрия чувствовалась; это не русский язык) в нём,

Да, в некотором роде...

Добавлено через 1 минуту
(Лежащая на фундаменте нижняя, обычно несколько выступающая, утолщённая часть наружной стены здания, сооружения, памятника или колонны – цоколь купола, да) необъятного купола было прорезано небольшое окно (цоколь с окном).

Да, тут действительно глюк.

Добавлено через 34 секунды
(ГГ проник ночью в темное помещение; в звездном свете не блестит вообще ничего)

Это точно? Не проверял, самому интересно.

Добавлено через 1 минуту
Да, тут пошли действительно полезные замечания. Спасибо, учтём.

Добавлено через 59 секунд
и небо усеяло огромное количество мерцающих звёзд (ГГ находится в помещении, однако отмечает отсутствие луны и изобилие звезд). Почему-то многие из них были красноватыми – причуда природы или зловещее предзнаменование – кто знает? (никто не знает, это точно)

Из окна видно :D Последняя фраза была шуткой :D Хотя вроде как при определённой облачности луна и звёзды окрашиваются в красноватый цвет. Но я могу и ошибаться.

Добавлено через 1 минуту
Отойдя от окна, он придирчиво изучил стены, пол и потолок полукруглого зала (ГГ отлично видит в темноте).

Можно изучить и тактильно. И потом, мне кажется, даже в помещении, где есть окно, хоть что да смутно будет видно.

Добавлено через 35 секунд
Вдоль стен стояли невысокие оттоманки (это, вообще-то, двухспальные или односпальные кровати или широкие диваны) – в

Ээ, и что? Они не могут быть невысокими?

Добавлено через 48 секунд
разобрать (При естественном освещении даже открытых пространств освещённость горизонтальных поверхностей составляет в безлунную ночь - 0,0005 лк. А в помещении вообще ничего не видно, никому и никогда; цвета не различаются).

Такого быть не может. Что-то да видно, пусть и смутно.

Добавлено через 19 секунд
изведений искусства незнакомца заинтересовала дверь, расположенная в другом (если есть другой конец, значит есть и этот конец) конце комнаты.

Ладно, верно.

Добавлено через 36 секунд
Под короткой смоляной (вообще-то, смоляной, предполагает и блестящий; от жира, видимо) чёлкой сверкали в свете зв

Бедный Говард... некоторые его герои были смазаны жиром...

Добавлено через 30 секунд
проницательные голубые глаза (в свете звезд цвета не различаются, в том числе цвет глаз)

Вполне возможно.

Добавлено через 29 секунд
словно их вырубили из камня (черты скрыты, однако «суровые и резковатые»; скрытность выборочна).

Ну да... видны, например, очертания подбородка, общий профиль, что ли.

Добавлено через 25 секунд
несколько ножей (раньше нож в ножнах, а теперь, в сумке), и е

Ещё несколько ножей...

Добавлено через 38 секунд
которого опасались даже волки (дикие быки отнюдь не традиционная пища волков), когда с мечом в руках о

Об этом речи и не было... речь была о том, что разневанный бык пострашнее волка...

Добавлено через 26 секунд
рождения; когда раскрашенные, не знающие жалости дикари (индейцы) приходили за новыми трофеями для своих болотных святилищ (болотные индейцы).

Вообще смысла замечания не понял...

Добавлено через 2 минуты
д страхом смерти не решилось бы войти (вообще сомнительно, что такой ужасный огромный нечеловеческий храм может находиться в Шадизаре).

Он ужа девано человеческий... в нём внизу прорубили двери, служат обычные жрецы... но строили его отнюдь не люди... Шадизар вырос на месте древнего нечеловеческого города - вначале он принаждлежал крылатой расе (Сад Ужаса), потом использовался доля своих целей змеелюдьми, и только потом стал человеческим... Несколько особо мощных храмов пережили чёрт знает сколько поколений... а потмо вокруг них опять вырос Шадизар... что в некотором роде и обусловило его (упомянутую Говардом) мрачность.

Добавлено через 44 секунды
ть подобную судьбу, почитав её волей богов. Но в то же время в нём не было того мрачного фатализма, который столь свойственен диким народам – он был готов бросить вызов самой судьбе, самим богам и бороться за свою жизнь до конца (непонятно, вроде «дикарь-фаталист», во всем видящий волю богов, а дальше – уже как бы нет).

Я хреново выразился. Хотел сказать, что по его мнению, испытания посылают боги, а вот как в них себя вести - выбор каждого...

Добавлено через 33 секунды
Что мне нравится - замечания всегда по делу. За это + и спасибо.

Добавлено через 3 минуты
Это ерунда, а не рецензия. Её бредовость мне лень даже рассматривать. Поэтому отвечу только на первые два замечания.

Дочитал до конца. Приношу свои извинения :D

[Стас]

Алые капли звёзбд

Я написал, что алыми могут быть либо красные карлики, каковых не видно в силу их малой светимости, либо красные гиганты, которых концентрировано много только в шаровых скоплениях и ядре галактики.

Добавлено через 1 минуту
Можно ползти вверх

На фризе можно висеть, а ползти по нему можно в сторону, а написано - вверх. Это вертикальный фриз.

Добавлено через 5 минут
покажется, что нависают

не нависают тогда, а господствуют, довлеют и т.д. Нависают - это кривые купола.

Добавлено через 1 минуту
Из окна видно

ГГ это видит, только проникнув в помещение, выглядывая в окно, откуда он только что влез

Добавлено через 2 минуты
при определённой облачности луна и звёзды окрашиваются в красноватый цвет

Луна, равно как и Солнце, окрашиваются в красный цвет, когда стоят низко над горизонтом (большая толща атмосферы), или когда атмосфера запылена. Звезды никогда не видны сквозь облака (яркости недостаточно, даже у Сириуса и Канопуса. И краснеют они только от стыда

Добавлено через 33 секунды
Можно изучить и тактильно

Потолок в том числе.

Добавлено через 2 минуты
мне кажется, даже в помещении, где есть окно, хоть что да смутно будет видно

А мне не кажется; ночь в разгаре; ночь безлунная, окно - одно.

Добавлено через 56 секунд
Ээ, и что? Они не могут быть невысокими

Мне непонятно, что там делают диваны, в святилище. Это что, гостиница?

Добавлено через 1 минуту
Такого быть не может

Если нет техногенного освещения (а его нет), если ночь не белая и безлунная - может.

Добавлено через 1 минуту
Бедный Говард... некоторые его герои были смазаны жиром...

Смоляной, по определению это не просто черный, а черный-блестящий. Волосы могут блестеть только от жира или влаги. И, вообще, мне тут подсказали, что смоляная челка - атрибут эмо.

Добавлено через 1 минуту
Ну да... видны, например, очертания подбородка, общий профиль, что ли

Ничего не видно; вообще ничего. Тени на тенях в лучшем случае. Если, конечно, не было техногенного освещения, и зритель не обладает инфракрасным зрением.

Добавлено через 1 минуту
Вообще смысла замечания не понял

Мне подумалось, что пиктам (а это они имеются ввиду) нечего делать в Киммерии, совсем нечего.

Добавлено через 1 минуту
в нём внизу прорубили двери

Сквозь циклопические блоки. Однако, аццкий труд. Сколько рабочие Аль-Мамуна долбили ход в пирамиду Хеопса? А там был известняк. Злые люди говорят мне, что в граните хрен чего вообще прорубишь (без специнструментов).

[Зогар Саг]

Вдоль стен стояли невысокие оттоманки

А насколько вообще уместно это слово применительно к Хайборийской эпохе?

[Стас]

А насколько вообще уместно это слово применительно к Хайборийской эпохе?

Я про уместность вообще не стал ничего писать, совсем ничего. Хотя, да, явный анахронизм.

[Пелиас Кофийский]

Я написал, что алыми могут быть либо красные карлики, каковых не видно в силу их малой светимости, либо красные гиганты, которых концентрировано много только в шаровых скоплениях и ядре галактики.

А я написал, что атмосферные явления могут рассиевать свет таким образом, что даже от голубых высокотемпературных звёзд свет может казаться красным. Точно также, как солнце кажется красным на закате.

Я про уместность вообще не стал ничего писать, совсем ничего. Хотя, да, явный анахронизм.

Ребята, ради бога, забудьте про ваших класиков и перечитайте Говарда (всё взято оттуда)

[Стас]

всё взято оттуда

Все уже украдено до нас.

Добавлено через 2 минуты
А я написал, что атмосферные явления могут рассиеватьб свет таким образом, что даже от голубых высокотемпературных звёзд свет может казаться красным

Над Шадизаром висел густой смог. В катакомбах гнусные карлы варили клей из костей невинно убиенных Алис.

[Blade Hawk]

всё взято оттуда
Все уже украдено до нас.

Вот тока откуда интересно?

[Пелиас Кофийский]

Над Шадизаром висел густой смог. В катакомбах гнусные карлы варили клей из костей невинно убиенных Алис.

ну да, а такие явления как лёгкая облачность в верхних слоях атмосферы видимо, слишком сложно предположить... Стас, замечания по делу, это одно, а уместность тех или иных выражений в продолжении творчества Говарда уже многостранично осбуждалась с Чёртом и мне просто лениво возобновлять... Оттоманки кажется взяты из Ползучих теней, вроде бы... Об использовании современных слов в товрчестве Говарда я тоже писал... Честно говоря, все эти замечания просто показывают, насколько мало вы любите, помните и как редко перечитываете отца-основателя (причём все - Блейд, ты, Чёрт), а потому не вызывают никакого желания что-либо объяснять, а просто навевают тоску...

Добавлено через 1 минуту
На фризе можно висеть, а ползти по нему можно в сторону, а написано - вверх. Это вертикальный фриз.

На нём можно подтягиваться - вверх...

Добавлено через 34 секунды
не нависают тогда, а господствуют, довлеют и т.д. Нависают - это кривые купола.

ОК, спасибо :D

[Стас]

ну да, а такие явления как лёгкая облачность в верхних слоях атмосферы видимо, слишком сложно предположить

Нет. Любая облачность исключает видимость звезд, совсем.
И, даже согласись я с тобой, ты описываешь бездонные небеса, мириады звезд - вот уж чего точно быть не может при облачности.
Готов согласиться с тем, что ОДНА звезда была видна - сверхновая вспыхнувшая во времена Конана ("галактический шпур", по-моему).

Добавлено через 2 минуты
На нём можно подтягиваться - вверх...

НАПИСАНО: "она упорно ползла...", а НЕ ПОДТЯГИВАЛАСЬ. Упорно, значит (в том числе) и ДОЛГО.

[Пелиас Кофийский]

Нет. Любая облачность исключает видимость звезд, совсем.
И, даже согласись я с тобой, ты описываешь бездонные небеса, мириады звезд - вот уж чего точно быть не может при облачности.
Готов согласиться с тем, что ОДНА звезда была видна - сверхновая вспыхнувшая во времена Конана ("галактический шпур", по-моему).

Я реально не спец в этих вещах.

Добавлено через 53 секунды
НАПИСАНО: "она упорно ползла...", а НЕ ПОДТЯГИВАЛАСЬ. Упорно, значит (в том числе) и ДОЛГО.

Да, теперья понял. Просто мне интереснее было услышать общее мнение об отрывке - ошибки я на свежую голову могу поискать и сам...

Добавлено через 14 минут
Мне непонятно, что там делают диваны, в святилище. Это что, гостиница?

Там у жрецов вроде монастыря.

Добавлено через 1 минуту
Смоляной, по определению это не просто черный, а черный-блестящий. Волосы могут блестеть только от жира или влаги. И, вообще, мне тут подсказали, что смоляная челка - атрибут эмо.

Смоляная - это просто тип волос. Впрочем, они действительно обычно встречаются у южан...

Добавлено через 48 секунд
Мне подумалось, что пиктам (а это они имеются ввиду) нечего делать в Киммерии, совсем нечего.

Конан ведь фактически жил на границе Киммерии, Ванахейма и пиктленда... (северо-запад Киммерии).

Добавлено через 1 минуту
Сквозь циклопические блоки. Однако, аццкий труд. Сколько рабочие Аль-Мамуна долбили ход в пирамиду Хеопса? А там был известняк. Злые люди говорят мне, что в граните хрен чего вообще прорубишь (без специнструментов).

Там был диорит, который вообще не обрабатывается ничем (хотя египтяне по неизвестной технологии всё-таки умудрились вырубить из него статуи фараонов). Так что строительство велось с применением колдовства :)

И кто эти злые люди? :D

Про тени и освещённость -м ой глюк, всё-таки горожанин я, тут техногенное освещение есть всегда, почти как фон, дпаже глубокой ночью... Хотя ночью в деревне (увы вот луна не помню, была или нет) - тени предметов всё таки более менее видны. Но действительно, чётких воспоминаний по этой теме нет...

[Стас]

умудрились вырубить из него

сосуды с узким горлом, и переменной кривизной изнутри.

[imhep-aton]

Вот тока откуда интересно?
Из Говарда.

Добавлено через 1 минуту
Блэйд, ты можешь чатать посты Пелиасы, или снова нет?

[Blade Hawk]

Из Говарда.

Что из Говарда? Багряно-антрацитовые алебастровые нависающие купола? Смоляная эмо челка? Конан видящий в полной темноте?

Блэйд, ты можешь чатать посты Пелиасы, или снова нет?
Нет. Слово "снова" здесь не очень подходит. Как отключил, так и отключено.

[Пелиас Кофийский]

Что из Говарда? Багряно-антрацитовые алебастровые нависающие купола? Смоляная эмо челка? Конан видящий в полной темноте?

Конан, неплохо видящий в темноте (хорошо, не в абсолютной, что и понятно - спор со Стасом как раз шёл о степени этой темноты); люди со смоляными волосами (ладно, допустим, не Конан), багряные купола, алебастрово-белая кожа, словно нависающие над тобой огромные строения... да, всё это из Говарда... впрочем, поклонникам Робертса - Карпентера, очевидно, на это плевать...

[Стас]

— Он много раз вызвал меня, но ни разу меня не коснулся …

Джалам Хан, страдающий спермотоксикозом до того, что, отдав демонам душу, но не желал отдать им сомнительную героиню, удовлетворялся её созерцанием.

Ели шелестят, скальды завывают, пикты снимают скальпы, ваниры наседают - бедная Киммерия - а киммерийцы складывают горы из голов. Какая чудная картина. Над всем нависает черная чернота души колдуна и его демонических союзников.

[Пелиас Кофийский]

Джалам Хан, страдающий спермотоксикозом до того, что, отдав демонам душу, но не желал отдать им сомнительную героиню, удовлетворялся её созерцанием.

Ели шелестят, скальды завывают, пикты снимают скальпы, ваниры наседают - бедная Киммерия - а киммерийцы складывают горы из голов. Какая чудная картина. Над всем нависает черная чернота души колдуна и его демонических союзников.

Примитивность суждений, а? :D

Джалам Хан получал извращённое удовольствие, наблюдая за страданиями юной невинной девы. Всяких там рабынь ему вполне хватало и без того.

Тамариски, представь себе, шелестят (хотя это открытие для тебя, я понимаю). Конан, не особо любящий Киммерию и всё что с ней связано, сказал что скальды завывают - ведь галльские песни, насколько я знаю, заунывны (а гэлы - прямые потомки киммерийцев). Пикты снимают скальпы (Волки по ту сторону границы) - вашу образованность оставим в стороне; ваниры на границе с Киммерией (надо же!) иногда сталкиваются с киммерийцами... А Конан, следуя мрачной иронии и не менее мрачному чувству юмора, припомнил, как в один год они убили столько пиктов, что в насмешку над ними и в знак победы сложили головы горой - в знак презрения к дикарям, с которыми вюют чуть ли не с самого сотворения мира. А вот действительно минус рассказа - нет колдуна со светлой душой и его ангельских союзников. Это большой недостаток, я полагаю.

[Стас]

Примитивность суждений

Ну да, куда уж мне! Я не достиг еще возвышенных высот; я полагаю, что Джелам Хан должен сделать естественное действо.
Куда мне такие тонкости извращений постичь. Душу за это не жалко.

[Пелиас Кофийский]

Ну да, куда уж мне! Я не достиг еще возвышенных высот; я полагаю, что Джелам Хан должен сделать естественное действо.
Куда мне такие тонкости извращений постичь. Душу за это не жалко.

Ну, я не хотел оскорбить :D Однако простые насильники нам не интересны :D

Добавлено через 33 секунды
Душу за это не жалко.

Дело нехитрое... :D Начни сегодня, и результат будет уже завтра! :D

[Rock]

Все ваши пререкания - результат Мирового Чертозная-Пельского конфликта:lol:

[Стас]

Тамариски, представь себе, шелестят (хотя это открытие для тебя, я понимаю). Конан, не особо любящий Киммерию и всё что с ней связано, сказал что скальды завывают - ведь галльские песни, насколько я знаю, заунывны (а гэлы - прямые потомки киммерийцев). Пикты снимают скальпы (Волки по ту сторону границы) - вашу образованность оставим в стороне; ваниры на границе с Киммерией (надо же!) иногда сталкиваются с киммерийцами... А Конан, следуя мрачной иронии и не менее мрачному чувству юмора, припомнил, как в один год они убили столько пиктов, что в насмешку над ними и в знак победы сложили головы горой - в знак презрения к дикарям, с которыми вюют чуть ли не с самого сотворения мира. А вот действительно минус рассказа - нет колдуна со светлой душой и его ангельских союзников. Это большой недостаток, я полагаю

Теперь, в который раз, объясняю: смысл сентенции в том, что содержание критикуемого абзаца (он вызывает такое впечатление), что Конан, с 14 лет, вкупе с киммерийцами, ТОЛЬКО И ДЕЛАЕТ, что ВОЮЕТ на территории Киммерии с пиктами, ванирами и т.д. Ничего больше не делает. В том, что Киммерия - это вотчина пиктов и ваниров, а не киммерийцев. Дело в этом, неужели не понятно?
Я не утверждал, что пикты не снимают скальпы, и что не может быть набегов ваниров, я утверждаю, что это разовые явления, а не система. Советую внимательно читать что я пишу.
И, вообще, наблюдательный товарищ заметило бы, что я просто перефразировал известное высказывание, в котором шелестят дубы, наседают поганые, и грозит ужасная чернота или черный ужас. Вот так-то!

Добавлено через 2 минуты
И еще одно открытие: тамариски шелестят МЕЛКИМИ ЛИСТЬЯМИ, и на вершине НАВИСАЮЩЕГО ОГРОМНОГО ХРАМА этого всяко не слышно.

Добавлено через 1 минуту
И еще: скальды не завывают, нет. Они могут петь тягуче и заунывно, но не завывать. Завывают волки, так.

Добавлено через 4 минуты
Для крупного знатока, который перефразировыанную цитату не видит, привожу её целиком:

"Картина такова: ветви столетних дубов громогласно шелестят, древнеславянские избы в три этажа растут средь полей и шелестящих дубрав, готовится придти в мир Черный Ужас или Ужасная Чернота, волхвы грозят, поганые наседают, меч-кладенец туп, да и сам Герой под стать завещанному предками оружию".

Предлагаю ознакомиться целиком:
http://www.dubus.by/modules/myarticles/article_storyid_633.html

Я этого автора сугубо не люблю, однако если он что-то хорошее сказал, я не стану его материть за хорошее, нет.

[Пелиас Кофийский]

Теперь, в который раз, объясняю: смысл сентенции в том, что содержание критикуемого абзаца (он вызывает такое впечатление), что Конан, с 14 лет, вкупе с киммерийцами, ТОЛЬКО И ДЕЛАЕТ, что ВОЮЕТ на территории Киммерии с пиктами, ванирами и т.д. Ничего больше не делает. В том, что Киммерия - это вотчина пиктов и ваниров, а не киммерийцев

Буфффф!!!!!!! Конан жил на самом северо-западе Киммерии (данное утверждение тута написано уже раз в ..дцатый). Так что более чем вероятны его стычки с ванирами и пиктами. Нрав у него явно был не мирный - уже 14 лет он взобрался на стены Венариума, и его имя звучало в советах старейшин! Тусовался с асирами (это факт), и вообще, судя по всему, с 14 до 16 только и делал, что воевал.

Добавлено через 36 секунд
Я не утверждал, что пикты не снимают скальпы, и что не может быть набегов ваниров, я утверждаю, что это разовые явления, а не система. Советую внимательно читать что я пишу.

Допустим, Конан жил в особенно (локально) беспокойное время.

[Стас]

Джалам Хан получал извращённое удовольствие, наблюдая за страданиями юной невинной девы. Всяких там рабынь ему вполне хватало и без того

Пелиас, ты ведь героев с себя пишешь, сам говорил. Или в их шкуру влазишь - что-то такое звучало. Ты не с себя ли этого извращенца написал?

И еще одно соображение: как-то не хочется так думать, но не из своего ли опыта ты извлек алгоритм поведения: многократно вызывать женскую особь, и её не касаться?

[Пелиас Кофийский]

И еще одно открытие: тамариски шелестят МЕЛКИМИ ЛИСТЬЯМИ, и на вершине НАВИСАЮЩЕГО ОГРОМНОГО ХРАМА этого всяко не слышно.

Давай договоримся сразу: если замечания будут такими, без намёков, а конкретными - претензий не возникнет. Ну, я только что посмотрел на фото тамариска - невысокий, но не совсем же куст... в тихую ночь думаешь не будет слышно? Вполне возможно, что ты и прав.

Добавлено через 30 секунд
И еще: скальды не завывают, нет. Они могут петь тягуче и заунывно, но не завывать. Завывают волки, так.

В который раз говорю: Конан так пошутил

Добавлено через 40 секунд
Пелиас, ты ведь героев с себя пишешь, сам говорил. Или в их шкуру влазишь - что-то такое звучало. Ты не с себя ли этого извращенца написал?

Разумеется. Как и всех остальных.

Добавлено через 37 секунд
В том числе Офелию. Шокирует, нет? Это ж не значит, что я являюсь им. Я просто могу поставить себя на его место. Больно, да...

Добавлено через 39 секунд
И еще одно соображение: как-то не хочется так думать, но не из своего ли опыта ты извлек алгоритм поведения: многократно вызывать женскую особь, и её не касаться?

Смутно представляю, как это возможно в реальной жизни :D Я далеко не Джалам Хан. Но я МОГ бы стать им.

[Стас]

Давай договоримся сразу: если замечания буудт такими, без намёков, а конкретными - претензий не возникнет. Ну, я только что посмотрел на фото тамариска - невысокий, но совсем же куст... в тихую ночь думаешь не будет слышно? Вполне возможно, что ты и прав

Я и написал, специально написал, что растение с МЕЛКИМИ листьями, мелкое само по себе, не древнее, и не часто растущее в городах. Какие еще пояснения нужны?

[Пелиас Кофийский]

Я и написал, специально написал, что растение с МЕЛКИМИ листьями, мелкое само по себе, не древнее, и не часто растущее в городах. Какие еще пояснения нужны?

отрывок: Ели шелестят - мало способствует пониманию того, что ты хотел сказать...

[Стас]

Ели шелестят - мало способствует пониманию того, что ты хотел сказать

Все верно, но ты ПРОЧИТАЛ про ели, а ОТВЕТИЛ про тамариски; ты, а не я.

Добавлено через 52 секунды
Ели шелестят

Читай внимательно посты: это часть перефразированной цитаты - там были дубы, у тебя - сплошные ели.

[Пелиас Кофийский]

Читай внимательно посты: это часть перефразированной цитаты - там были дубы, у тебя - сплошные ели.

Ага, то есть ты хочешь сказать, что некая вычурность текста невольно отталкивает читателя долей абсурдности и искусственности, а также следованием заезженным штампам? Тогда так бы и сказал :D

[Стас]

некая вычурность текста

Ты берешь здравую (или нет) мысль, и ее повторяешь через предложение; я обнаружил, что было четырехкратное повторение.От этого даже САМАЯ здравая мысль вызывает тошноту. Так нельзя писать. Пусть шелестят один раз. И учти, я когда пишу посты, я в некотором роде обобщаю; это выводы. А то сейчас начнешь спрашивать - где ели четырежды?
Помнишь, что я писал про монеты луны и солнца. Я еще хохотал, что скоро будут монеты звезд. Так я у тебя и их нашел. Куда это годно? Перечитывай, что пишешь; убирай повторы; сглаживай вычурность - может, будет все хорошо.

[Стас]

спор со Стасом как раз шёл о степени этой темноты

Я лично наблюдал эту темноту; звезд полно, а даже руки не видно, если её к лицу поднести, не говоря уж об "очертаниях волевого подбородка".

ГГ из этой темноты еще и залезает в комнату, темную еще более, и всю её осматривает. Бред.

[Blade Hawk]

Кстати, по поводу нависающих куполов... (http://hyborianage.ru/chertoznai/index.php) Ну не могут они нависать.
(http://hyborianage.ru/chertoznai/index.php)

[Пелиас Кофийский]

Бедолага, как его колбасит...

Добавлено через 12 минут
Странные вы люди, ребята... вы сами заставили написать всё, ЧТО Я НАПИСАЛ. В этом всём была доля правды, которую вы не захотели увидеть, потому что я вас оскорбил. Но если бы не навязчивые требования (писать, читать, учавствовать) - может, я бы и не был так резковат...

Добавлено через 20 минут
ГГ из этой темноты еще и залезает в комнату, темную еще более, и всю её осматривает. Бред.

Я просто пишу наброски, потому что мне нравиться писать. Я ни в коей мере не увтерждаю, что это нечто сверхъестественное или шедевральное. Я прекрасно осознаю, что это не более чем наброски. Ни малейшего желания их публиковать у меня нет - развче что если вдруг понадобятся резко деньги - я отдам их на рецензию всяким злобным личностям, уберу основные глюки (психологию сюжета оставим на моей совести) - и опубликую в Северо-Западе. Для их уровня нормально. Но и тогда я не буду хвалиться, что сделал что-то сверхъественное. Беда Чёрта и Бейда в том, что закончив наконец свой роман они относились к нему бережно, как новорождённому младенцу (и их можно понять). Но то что я читал до этого, было совершенно любительской работой, если Михаэля в этом трио ещё можно былот читать (да и вообще вроде каждого по отдельности можно было читать) - но вместе получалось что-то совершенно неудобоваримое. Ну ладно, если расценивать это как часть Саги... может, и не совсем ерунда, и всё-таки много каких-то несерьёзных мест, и т.п. Вдобавок, поскольку Сага мне вообще неинтересна и вызывает в основном тошноту... Не потому что она плоха сама по себе, а потому, что она извращает идеи первоначального автора - это не честное продолжение или честное опровержение, это какой-то коммерческий проект... переделка идей под себя с целью просто заработать денег... я этого не понимаю... поэтому и отношение к роману изначально было негативное. Человек может написать плохо или хорошо, но с любовью (таковы Красные тени Кампа), а может написать просто потому что в этом мире проще заработать денег... Я считаю, что Перумов жутко извратил Толкина, и всё же написал с уважением, споря с автором... а не просто желая заработать на бренде денег.

Добавлено через 32 секунды
Я могу написать плохо или хорошо, но я люблю Говарда... и пишу именно поэтому. И я терпеть не могу Саги.

Добавлено через 17 секунд
Ну, кроме немногих вещей.

Добавлено через 5 минут
Ну как я могу спорить с людьми, которые пишут: я не буду читать его замечания, потому что я его не уважаю? Я хочу написать с ним в соавторстве, а нет, уже не хочу... И т.п...

[Пелиас Кофийский]

Ну, исправил часть ошибок. Неплохо было бы, если бы ты почитал ещё и нашёл остальные...

[Стас]

Рецензия на продолжение "Сокровищ...", по просьбе автора, словами ... самого автора. По удивительному стечению обстоятельств, рецензия содержалась в тексте рассказа:

Пока они сражались с демоном, столкнулись в Габалом, стояли и говорили в коридоре башни, спасались от колдовского дыма в комнате колдуна и следовали по потайному проходу, уже наступило утро. Громадный, багряный шар восходящего солнца медленно поднимался над зеркальными водами Внутреннего моря. Он словно расплывался, наполовину закрытый облаками, передавая им свой порфировый цвет.

[Стас]

Откуда у Джелам Хана нагайка?
Откуда в донжоне табльдот?
Почему Конан оставляет меч в покоях Джелам Хана и дальше орудует ножом?
Почему Офелия показывает Конану проход, через который "тащили невольников", Конан подходит к проему, из него дует, и только потом он открывает дверь.
Почему там оказывается не проход, а комната?
Как Конан ухитряется стоять на хрупком резном столике.
Откуда в Киммерии заброшенные заснеженные города?
Почему из самых киммерийских чащоб Конана преследует смерть.
Как фигура может появиться из "изломов породы".
Почему солнце поднимается и после этого его лучи становятся "косыми".
Почему ветер приносит запахи болота, а потом этот же ветер рассеивает запахи болота.
Как можно прорубить себе путь ножом.
Как мертвый колдун ухитрился "организовать" воинов Джелам Хана; их в донжоне не было. Он, получается, за ними тащился "в сад", и они не разбежались от явного (судя по описанию) трупа.
Почему колдун убил всех, а Конана пощадил?
Как трещина может раскалываться? Не скала, а уже имеющаяся трещина?
Почему трещина и скальный лабиринт - синонимы?

Вот мне, когда зрение проверяли, закапывали в глаза атропин; от этого зрачки расширяются и исследуется глазное дно. Белена - это атропиносодержащее растение. Почему после ее употребления взгляд становится "бессмысленным"?

И главнейшая претензия - где сюжет? Зачем там Конан? Вообще, зачем?
Офелия его спасла трижды, а сама благополучно скончалась, не изведав ласк своих куполов.

Мотивация Конана.
Он полез в донжон за сокровищем.
Увидел совершенно незнакомую телку; очевидно, испытал оргазм, и забыл про сокровища; решил её спасать и от счастья забыл про меч.
Рассказал телке какой он героический.
Телку не спас и узнал, что "смерть это только начало".

[Rock]

:roll:

[Пелиас Кофийский]

Откуда у Джелам Хана нагайка?
Откуда в донжоне табльдот?
Почему Конан оставляет меч в покоях Джелам Хана и дальше орудует ножом?
Почему Офелия показывает Конану проход, через который "тащили невольников", Конан подходит к проему, из него дует, и только потом он открывает дверь.
Почему там оказывается не проход, а комната?
Как Конан ухитряется стоять на хрупком резном столике.
Откуда в Киммерии заброшенные заснеженные города?
Почему из самых киммерийских чащоб Конана преследует смерть.
Как фигура может появиться из "изломов породы".
Почему солнце поднимается и после этого его лучи становятся "косыми".
Почему ветер приносит запахи болота, а потом этот же ветер рассеивает запахи болота.
Как можно прорубить себе путь ножом.
Как мертвый колдун ухитрился "организовать" воинов Джелам Хана; их в донжоне не было. Он, получается, за ними тащился "в сад", и они не разбежались от явного (судя по описанию) трупа.
Почему колдун убил всех, а Конана пощадил?
Как трещина может раскалываться? Не скала, а уже имеющаяся трещина?
Почему трещина и скальный лабиринт - синонимы?

Вот мне, когда зрение проверяли, закапывали в глаза атропин; от этого зрачки расширяются и исследуется глазное дно. Белена - это атропиносодержащее растение. Почему после ее употребления взгляд становится "бессмысленным"?

И главнейшая претензия - где сюжет? Зачем там Конан? Вообще, зачем?
Офелия его спасла трижды, а сама благополучно скончалась, не изведав ласк своих куполов.

Мотивация Конана.
Он полез в донжон за сокровищем.
Увидел совершенно незнакомую телку; очевидно, испытал оргазм, и забыл про сокровища; решил её спасать и от счастья забыл про меч.
Рассказал телке какой он героический.
Телку не спас и узнал, что "смерть это только начало".

Уже неплохо. Ну-с, начнём.
Критика тогда является ценной когда критик всё же внимательно читает текст (и, желательно, примечания автора). Ты вот. Донжон - давно уже не донжон, об этом даже в тексте упомянуто. Нагайка - Нагайка — короткая конская плеть круглого сечения, разновидность оружия. В чём проблема, не понял? Если ты об историческойц привязке, то там где уместны сатрапы и Султанапуры, вполне уместны и нагайки.

Добавлено через 45 секунд
Почему Конан оставляет меч в покоях Джелам Хана и дальше орудует ножом?

Это реальный глюк, но я его уже заметил и сам. Видимо, с мечом что-то случилось; потом исправлю. Тем более, что по сюжету он им не пользуется.

Добавлено через 4 минуты
Почему Офелия показывает Конану проход, через который "тащили невольников", Конан подходит к проему, из него дует, и только потом он открывает дверь.

А поразмышлять? Потому что Конан вначале прислушивается - неохота ему лезть в незнакомое помещение - мало ли что там? И только потом заходит. Если я об этом не упомянул в тексте - пардон.

Добавлено через 33 секунды
Почему там оказывается не проход, а комната?

Комната - как бы часть прохода, она сквозная. Да, тут немного путаница вышла.

Добавлено через 29 секунд
Как Конан ухитряется стоять на хрупком резном столике.

Ровно одну секунду. Впрочем, этот момент можно вообще убрать.

Добавлено через 33 секунды
Откуда в Киммерии заброшенные заснеженные города?

Оттуда, что Киммерия не всегда была ею. Вообще-то её огнём и мечом вырубили из тела Семи Империи колонисты Атлантов.

Добавлено через 38 секунд
Почему из самых киммерийских чащоб Конана преследует смерть.

Потому что он с самого дества не привык ей уступать - например с пути дикого быка, который иначе затоптал бы его сестёр.

Добавлено через 36 секунд
Как фигура может появиться из "изломов породы".

Ладно, коряво. Хотя точно также как "из тумана", и т.п. Но да, корявовато.

Добавлено через 45 секунд
Почему солнце поднимается и после этого его лучи становятся "косыми".

Косые они в процессе поднятия, потому что не падают сверху, а сбоку. Хотя тут нада проверить, можно ли так сказать. Может, ты и прав.

Добавлено через 26 секунд
Почему ветер приносит запахи болота, а потом этот же ветер рассеивает запахи болота.

Потому что второй порыв ветра был очень сильным, со стороны моря.

Добавлено через 42 секунды
Как можно прорубить себе путь ножом.

Используя эффект необжиданности и растерянность противников, а то и позаимтсовав у них в процессе меч... Но ты прав, лучше: "проложить себе дорогу".

Добавлено через 1 минуту
Как мертвый колдун ухитрился "организовать" воинов Джелам Хана; их в донжоне не было. Он, получается, за ними тащился "в сад", и они не разбежались от явного (судя по описанию) трупа.

Больше чем вида трупа, они боялись того, что он может с ними сделать, если они разбегуться. Вообще к тому времени они ужен успели насмотреться на такие гадости, связанные с башней, что труп их конечно шокировал, но они сочли за лучшее подчиниться. А собрал он их из сада. Или из караульной внизу - возможно, он ранее имел в виду, что соладт ент только в верхней части башни. Да, тут немного путано, сэнкс.

Добавлено через 42 секунды
Почему колдун убил всех, а Конана пощадил?

Он стоял рядом с Офелией, а колдун побаивался её. Она хоть и не волшебница, обладала своего рода стихийной мощью, что ли. Он попытлася её для начала запугать, лишить силы воли что лим, а когда не удалось, атаковал.

Добавлено через 1 минуту
Как трещина может раскалываться? Не скала, а уже имеющаяся трещина?
Почему трещина и скальный лабиринт - синонимы?

1.Глюк, спасибо.
2.Трещина была довольно длинной, вроде лабиринта.

Добавлено через 2 минуты
Вот мне, когда зрение проверяли, закапывали в глаза атропин; от этого зрачки расширяются и исследуется глазное дно. Белена - это атропиносодержащее растение. Почему после ее употребления взгляд становится "бессмысленным"?

Мда, уточнил по википедии. лучше заменить на: надышались чёрного лотоса или как-то так.

Добавлено через 50 секунд
И главнейшая претензия - где сюжет? Зачем там Конан? Вообще, зачем?
Офелия его спасла трижды, а сама благополучно скончалась, не изведав ласк своих куполов.

Мотивация Конана.
Он полез в донжон за сокровищем.
Увидел совершенно незнакомую телку; очевидно, испытал оргазм, и забыл про сокровища; решил её спасать и от счастья забыл про меч.
Рассказал телке какой он героический.
Телку не спас и узнал, что "смерть это только начало".

А сюжет, между прочим, не в Конане, а в тёлке. Сокровищ там, кроме тёлки, и не было.

[Стас]

то там где уместны сатрапы и Султанапуры, вполне уместны и нагайки. Символ власти казака.

Добавлено через 51 секунду
Видимо, с мечом что-то случилось

Подумай сам, Конан оставляет меч.:lol:

Добавлено через 36 секунд
Потому что Конан вначале прислушивается - неохота ему лезть в незнакомое помещение - мало ли что там

Дует из закрытой двери.

Добавлено через 55 секунд
Донжон - давно уже не донжон, об этом даже в тексте упомянуто

Об этом речи нет, я видел.

Добавлено через 1 минуту
Потому что он с самого дества не привык ей уступать

Речь не об этом. Дурацкая фраза, впечателние, что Конан убежал из Киммерии, спасаясь от какой-то смерти; сам посмотри.

Добавлено через 46 секунд
Хотя точно также как "из тумана",

Оригинальная цитата - полный бред; туман здесь неуместен.

Добавлено через 1 минуту
Косые они в процессе поднятия, потому что не падают сверху, а сбоку

Косые лучи обычно от низко стоящего солнца, а не от поднимающегося.

Добавлено через 34 секунды
ветра был очень сильным

Должно завонять еще сильнее; ветер один и тот же.

Добавлено через 57 секунд
Он стоял рядом с Офелией, а колдун побаивался её

Вообще не следует из текста; вывод: это после-домысел.

Добавлено через 30 секунд
Трещина была довольно длинной, вроде лабиринта

Нет, через нее светило солнце.

Добавлено через 34 секунды
надышались чёрного лотоса или как-то так

Сразу надо было так.

Добавлено через 54 секунды
А сюжет, между прочим, не в Конане, а в тёлке

ВОТ ТОГДА ПОВТОРЯЮ, НАФИГА .... КОНАН ТУДА ПРОСУНУТ?

[Пелиас Кофийский]

Символ власти казака.

А разніца? Козакі времён Конана вовсе не казакі в обўепрінятом поніманіі. Я іспользовал нагайку просто как Нагайка — короткая конская плеть круглого сечения, разновидность оружия., не ассоцііруя её с казакамі. Еслі ты знаешь синоним, не связанный с казаками, подскажи.

Добавлено через 31 секунду
Дует из закрытой двери.
Оечнь часто :) Щели есть почти всегда. и потом, ветер был слабый, и э... потусторонний.

[Стас]

Еслі ты знаешь синоним, не связанный с казаками, подскажи

Е-п-р-с-т! Плеть, просто плеть, чего еще.

Добавлено через 3 минуты
Щели есть почти всегда

Так и знал, начнешь про щели. У-у-у!. Убирай ветер; сквозняка достаточно; ""тянуло потусторонним сквозняком", как раз в твоем стиле.

[Стас]

:)

Добавлено через 2 минуты
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ

«ОБО МНЕ, а также о Конане во мне, и об говарде».

Я был: лабильной, истероидной, гипертимной, параноидальной, шизоидной, эпилептоидной
типами акцентуации личности. Я шизоид, то есть человек с богатым внутренним миром и яркой фантазией. Я не считаю убийц, извращенцев, нимфоманок неким вторым сортом. Они такие же люди. Я писал всех персонажей с себя. Всегда. В том числе и женских. В том числе и в Конане. Мне легко представить себя женщиной. Я естественно пишу всех героев с себя. Если я не могу поставить себя на место героя, почувствовать то, что пишет он, то "плоских бессмысленных вурдалаков" я писать не собираюсь. Поэтому неизбежно все мои герои подстроены под меня. Просто я перебывал в жизни чуть ли не всеми типами психологической акцентуации личности, поэтому легко вживаюсь в роли. Просто потому, что я юмористический писатель уже 10 лет. Конан – это социокультурный феномен, существующий в абстрактном месте и времени. Ошибочно было бы полагать, что Говард имеет какое-либо отношение к указанному герою. Я люблю его в Конане, а не Конана как персонажа. Потому что, как персонаж, он мне... э... интересен, но не более того. Я не верю в то, во что верил Говард. Такой формат задал Создатель. И мне нравится именно таким. Только я его ещё сократил: мне нравяться вообще миниатюрные рассказы - вроде как "пол-часа из жизни киммерийца" Сюжета никакого и не планируется. Пространного. Хотя что значит нет сюжета? Всё логично, продумано, ну да, 20 минут действия всего-то, ну и что? Такой формат. Что значит нет содержания? Конан кое-что всё-таки делает. Суть именно в том, что он спасает нафиг ему не нужную девицу - просто потому, что его варварское чуство справедливости не позволяет ему находится рядом с женщиной, которую ни за что убивают - хотя она ему и нафиг не нужна. Не думайте, что я вдруг изменю манеру написания, только потому, что она не в вашем вкусе. Должно быть более мрачно, пугающе, так чтобы акт спасения выглядел как контакт двух нормальных людей в море насилия и кошмара... может, когда-нибудь доработаю. Это все потому что память храниться во всемирной информационной сети как умрём, сразу всё вспомним. У меня семья друзей: жена – кандидат физических наук, муж – сотрудник астрофизического центра в Италии. Знает ответы на все вопросы, которые я ему задавал по физике. Женя (мой друг) сказал, прочитав Демонов Йога: Рассказ сырой, но Конан - это он. Я его узнал. У меня вообще есть мыслишка очень дивного Конана написать - детишки, случайно оказавшиеся одни на космическом корабле в очень сложной ситуации, просто синтезируют его из виртуальной личности. Для моральной поддержки, так сказать.

Добавлено через 1 минуту
2. ЧЕРНОВИГ

«ПОЛЧАСА ИЗ ЖИЗНИ КИММЕРИЙЦА»

Черный ветер сотонински/дъявольски/пронзительно завывал/стонал/хохотал/богохульствовал над угрюмыми/изъеденными/острыми/изломанными скалами Урочища боли/страха/ужаса/проктятия/ волка/скорпиона. Горизонтальные струи дождя нещадно хлестали волнующие округлости/ обворожительную попку/ юные купола/невинное лоно/алебастровые сосцы Офелии/Корделии/Бианки/Крессиды/Дездемоны/ Джульетты/Порции/Розалинды/Белинды. Она бежала/ползла/карабкалась, спасаясь от стигийского/черного/мрачного/ужасного колдуна и посланных им демонов древней ночи/шупальцев колдовского тумана/неназываемого ужаса/ветра бездны/хохота преисподней.Вдруг, перед её юным/невинным/обворожительны/затравленным взором представло дивное/пленительное/чарующее зрелище – осиянный светящимся ореолом могучий воин/бронзовокожий гигант/бугрящийся мыщцами варвар с сияющими голубыми/аквамариновыми/индиговидными/сапфировыми глазами.- Кром, - прорычал/прокричал/простонал/возопил/изрыгнул/процедил северянин, и принялся рубить/сечь/кромсать демонов/щупальца/ужас/ветер/хохот.- Меня зовут Конан, - сказал он и утешающе погладил восхитительные округлости, - Я с четырнадцати лет сражаюсь с пиктами/ванирами/гиперборейцами/киммерийцами/бритунийцами, и складываю горы из их голов. Я борец со злом во всех его проявлениях.- О, Конан, - плакала/рыдала/стонала/шептала Офелия/Корделия/Бианка/Крессида/Дездемона/ Джульетта/Порция/Розалинда/Белинда, - Возьми меня и продай в рабство.- Нет, - мужественно ответил Конан, - меня ждет поединок с черным ужасом/ужасной чернотой, - Иди своей дорогой, девочка.Внезапно/неожиданно/вдруг последний демон/щупальце/ужас/ветер/хохот ухватил Конана.- Смерть – это только начало, - сотонински захохотал/утробно забулькал/зловеще зашипел он, - Я утащу тебя в свой чорный оазис и адские зеркала пустыни навеки скроют тебя!Внезапно/неожиданно/вдруг последний демон/щупальце/ужас/ветер/хохот отпустил Конана, признав в нем неубиваемого персонажа и убрался восвояси.Конан/киммериец/северянин/варвар/дикарь и Офелия/Корделия/Бианка/Крессида/Дездемона/ Джульетта/Порция/Розалинда/Белинда зарыдали от счастья.Ветер стих, багровое солнце показалось из-за горизонта и окрасило скалы в порфировый цвет.

[Стас]

3. ХУДОЖЕСТВ. СТИХОТВОРЕНИЕ

А) К Алисе

Ты извращенна, спору нет –
В твоих устах любовный бред.
Рубины глаз, порфиры щёк –
Час наслаждения недалёк...
А алебастры нежных плеч
Зовут, зовут с тобой возлечь…
Подобно калу чорных птиц,
Сразить способен взмах ресниц.
А антрацит твоих волос,
Смолится водопадом роз,
Сбегает по плечам, горя,
Желание любви даря,
Как огнь, как пламя янтаря,
А купола, а купола…,
Хочу тебя я в два ствола.
Я обещаю дивный scat –
Пока горит ночной закат!
Пока очкует мой домкрат!
О да! О нет! Всю ночь, не час!
Настолько, сколько хватит вас!

Б) К Офелии

Одна из сказочных апсар,
Ты будто тепловой удар.
Твои налитые глаза -
Опалесцирует роса.
Ты как багровая гроза,
Что ниспослали словеса.
Ты светлолика и светла,
Сжигаешь ты меня дотла.
Ты легкокрыла и легка,
Как будто поступь колобка,
И, малахитова как хна,
Очарования полна.

В) К Виоле

Ты как антрацит во взлоченной оправе,
Как будто сексшопа волшебный витраж.
Я просто задрот, графоман и кандальник,
Твой преданный друг и непрошеный паж…

К Натале

Я помню некрофильский взгляд
И мрамор щёк, белей снегов.
Ты формалина аромат –
Пластмассовых цветов…
Ты словно солнца локоток,
Ты как ченовичка пролог
Ты мой блевотный уголок…

… И графоманский мой понос…

Пушистый солнца утконос,
Мой ласковый малыш…

… Хорош, однако, мой гашиш…

[Пелиас Кофийский]

Стас:
Если у тебя есть талант, пожалуйста, пиши что-нибудь самостоятельное. Я ещё пока в отличе от Говарда жив, и я против, что ты используешь МОИ тексты для пародий. Пародию способен написать если не любой дурак, то любой второй точно. В любом случае хочу попросить тебя больше никогда не критиковать мои тексты. Даже при всей моей острой критике я писал серьёзные вещти, даже если и неприятные, пустой набор - я не люблю манеру написания; я не люблю идеи; я не люблю формат - можно указать этими тремя предложениями, а то что ты делаешь, глупо и некрасиво. Более того, я сказал бы, что это свинство. Можешь мне более не писать, в любом случае я твои посты отвечать не собираюсь.

[Стас]

Ты чем недоволен?

Ты писал, делай что хочешь. Найти тебе, где это ТОБОЙ сказано?

Добавлено через 1 минуту
Вступительная статья состоит ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО из твоих собственных выказываний. Мои там только связки и пара предложений. Не нравится когда в одном месте?

Добавлено через 48 секунд
Полчаса из жизни киммерийца - это ТВОЕ выражение. Что не понравилось?

Дальнейший текст? Чем он от твоего отличается?

Добавлено через 1 минуту
Третья часть - это вообще отдельная тема. Я тебе про это писал - ты изобрел стихотворный кал. Я могу каждое слово, мною вставленное, объяснить, почему оно там.

Сравни с оригиналом и убедишься сам.

[Стас]

Следующим "объектом атаки Ласшаара" (М.Муркок), то бишь, автора, в виде нашествия черновиков, будет, надо полагать, Зогар Саг.

[Зогар Саг]

А че сразу я-то?(

[Стас]

А че сразу я-то?(

Потому, что прежние критики самоустранились - удалились с форума или поставили игнор, а я отлучен от критики "сияющим аки солнечная монета" решением праведного автора, незаслуженно загнобленного мною.:)

[Пелиас Кофийский]

Потому, что прежние критики самоустранились - удалились с форума или поставили игнор, а я отлучен от критики "сияющим аки солнечная монета" решением праведного автора, незаслуженно загнобленного мною.

Бога ради, нужен мне ваш форум и ваша критика.

[Blade Hawk]

Че, "справедливого правдоруба" Пелиаса почему-то больно ранят его собственные слова?

[Пелиас Кофийский]

Добавлено через 3 минуты
Потому, что прежние критики самоустранились - удалились с форума или поставили игнор, а я отлучен от критики "сияющим аки солнечная монета" решением праведного автора, незаслуженно загнобленного мною.

ладно, э... бог с вами. Разозлился я из-за явного нежелания большинства личностей хотя бы попытаться понять идею автора или то, что свой стиль он менять не собирается.
Скажем, меня вполне бы устроила фраза: мне данный стиль, манера изложения, идеи - неинтересны. Это было бы корректно и честно. А вот писать всякие там пасквили - это мне непонятно. Выглядит, как сказал бы Чёрт (хотя прочитав эту фразу, он бы, конечно, начал бы буйно всё отрицать) - как сугубо личная месть.
Не нравиться, что называется - не читай. Читаешь - критикуй, но эээ... как бы это... не издеваясь над автором же. Я может и сам несколько вышел за рамки в критике Дара Крома, но там меня фактически едва ли не заставили критиковать. Так что всё-таки это немного другое. Я никого не заставляю, да и попросил-то от силы раза два . А больше, видимо, вообще не попрошу.

[Стас]

не издеваясь над автором же

В чем конкретно это выразилось?

Именно над автором, а не над его, как сказано, манерой, стилем и т.д.?

[Пелиас Кофийский]

Именно над автором, а не над его, как сказано, манерой, стилем и т.д.?
А разница? :D

Добавлено через 1 минуту
Не над моим телом, а над руками, ногами, лицом, пальцами... Не над автором, а над его стилем, мировосприятием, манерой, мировоззрением... ну-ну...

[Стас]

Не над

руками, ногами, лицом, пальцами

А над «горит тоска», «отзвук сна», «неги страсть», «туман горячих южных дней» и др.

[Пелиас Кофийский]

Стас, да ради бога прочитай ты ещё раз мой пост и попытайся понять, что я хотел сказать. При чём тут пальцы?! Это была аллегория.

Добавлено через 1 минуту
Что такого плохого в "отзвуке сна"? Любое, даже самое вычурное сравнение, уместно на своём месте. Давай временно забудем о некоей вычурности текста. Если хочешь критиковать - упоминай этот факт, но не расписывай его мне в бесконечном числе вариаций.