Warlock
20.09.2010, 11:02
- Сегодня твоя последняя ночь, Карнак! – прохрипел привязанный к столбу окровавленный человек, - твоя и твоих людей, клянусь именами Семи Звездных Братьев!
Стоявший перед ним высокий, массивный мужчина в мехах и кованой броне, не изменил бесстрастного выражения на лице. Взгляд серых глаз впившийся в старика был не теплее ветра, что тоскливо завывал в отрогах Слиаб Ли Котайг.
- Все храбришься, ворлок, - над чем то поразмыслив чуть погодя вымолвил он, - а что если два самых сильных моих воина накинут тебе петлю на живот, а затем будут, что есть мочи тянуть концы в разные стороны? Стоят ли такие страдания тех сведений, что мне нужны?
- Плевал я на твои угрозы, глупый вождь! Ты еще не ведаешь, что такое настоящие страдания, но я с удовольствием поделюсь с тобой этим знанием, - и старик расхохотался сухим, захлебывающимся смехом. Это торжество смотрелось очень странно на его изуродованном лице с единственным оставшимся глазом. - Кто бы ни приходил сюда, и кто бы не пришел впредь, фоморы навсегда останутся хозяевами этих мест. Духи воздуха, морских и подземных бездн будут охранять нас, ибо наш род ведется от них из тех древних времен, о которых и помыслить не могут ваши сородичи. В скальных пещерах остались еще племена, которые продолжат нападать на ваши поселения, и истреблять вас как заразу. Вы пришли и уйдете, мы же будем здесь всегда. И наши тайны навсегда останутся с нами.
Стоявший рядом с пожилым мужчиной молодой воин не выдержал и обратился к вождю:
- Вождь, что-то подсказывает мне, что нам стоит прирезать чародея сию же минуту. Не знаю, что он там надумал, но это не сулит ничего хорошего.
Находившиеся рядом дружинники вполголоса поддержали его.
- Послушай своего щенка, Карнак, может и отсрочишь свой конец, - бодро подхватил седой ворлок, - только знай, даже из могилы я найду способ извести тебя и весь твой род. Кровь за кровь! Духи камней и ветров тому свидетели…
Карнак прервал его пламенную речь ударом кулака. Голова ворлока ударилась о столб и мотнулась обратно, пальцы же Карнака поймали клочковатую бороду и рывком вздернули к верху. Взгляды чародея и воина встретились.
- Не позорь меня перед фоморским псом, Рогга,- чеканя слова, произнес Карнак, - не было такого. Чтобы я когда либо кого-то убоялся, а тем более немощного старика из рода пожирателей детей, и отказался от своих намерений. И не будет! А теперь, Балор, я оставлю тебе время на раздумья среди ледяных ветров, которыми ты любишь клясться, и если они к тому времени не выдуют из твоего тщедушного тела жизнь, вернусь в полночь и спрошу о твоем тайнике вновь. Повезло тебе, что я устал после сегодняшней битвы и хочу отогреться и поесть, иначе твои вопли разносились бы уже далеко за Перевалом.
Лицо молодого воина омрачилось, когда он услышал решение вождя, однако никаких возражений озвучить он больше не посмел. Воины подняли тела раненых и убитых товарищей пошли вслед за Карнаком к укрывшейся в низине группе сложенных из камня хибар, когда-то являвшихся домом людей Балора. Ворлок проводил их взглядом, который не сулил гойделам ничего хорошего. Сумрак сгущался, скрывая от глаз поле брани. Там, среди прибрежных камней остались на поживу морским птицам тела поверженных фоморов. То были люди высокого роста, могучего хотя и не столь грациозного, как гойделы телосложения. Облик же их, что у мужчин, что у женщин( кои сражались плечом к плечу со своими мужьями) был грубым и отталкивающим, он навевал мысли скорее о сырости подземных пещер, чем о солнце и небесах верхнего мира. Серый оттенок кожи делал их неотъемлемой частью безжизненного пейзажа.
Ледяные порывы ветра становились все безжалостнее, но старый чародей напротив, был чрезвычайно рад им, словно верным псам, что пришли освободить его. Хищная улыбка растянула кровоточащие губы.
- Сегодня здесь погиб народ Перевала, - произнес ворлок в полный голос,словно обращаясь к кому-то, кто мог его услышать в этом пустынном месте. – горячая кровь детей Полуночи застыла на мерзлой земле! Так пусть же наш Великий Отец, Шагающий с Ветром отомстит за нас! О Владыка Поляриона, Дремлющий среди облаков, никогда я не осмеливался обращаться к тебе напрямую, ибо знал о силе твоего гнева – легенды о нем переживут многие поколения. Теперь же, пробил тот час, когда я должен потревожить тебя. Моя жизнь уходит, но я готов подождать с Серыми равнинами, чтобы увидеть твой приход. Пусть же он свершится сей ночью, и пусть погибнет проклятый Карнак со всей свой дружиной!
Вслед за этим старый ворлок издал серию звуков, перешедшую в гортанный речитатив. Поначалу осипшее горло подводило его, но с каждым повторением зловещих модуляций их сила крепла и нарастала.
Иа! Иа! Итакуа!
Иа! Иа! Итакуа!
Се-фиак вульг-т’ухм
Итакуа фхтагн
Угх! Иа! Иа!
Ветер подхватил эти звуки и унес к свинцовым небесам. На девятом повторе зловещая мантра прекратилась, голова старика безвольно поникла. Если бы сознание осталось при нем, Балор мог бы увидеть перемену, начинающую творится над его головой. Там, над ледниками, покрывающими пики гор, столб снежного вихря начал приобретать смутные формы.
Стоявший перед ним высокий, массивный мужчина в мехах и кованой броне, не изменил бесстрастного выражения на лице. Взгляд серых глаз впившийся в старика был не теплее ветра, что тоскливо завывал в отрогах Слиаб Ли Котайг.
- Все храбришься, ворлок, - над чем то поразмыслив чуть погодя вымолвил он, - а что если два самых сильных моих воина накинут тебе петлю на живот, а затем будут, что есть мочи тянуть концы в разные стороны? Стоят ли такие страдания тех сведений, что мне нужны?
- Плевал я на твои угрозы, глупый вождь! Ты еще не ведаешь, что такое настоящие страдания, но я с удовольствием поделюсь с тобой этим знанием, - и старик расхохотался сухим, захлебывающимся смехом. Это торжество смотрелось очень странно на его изуродованном лице с единственным оставшимся глазом. - Кто бы ни приходил сюда, и кто бы не пришел впредь, фоморы навсегда останутся хозяевами этих мест. Духи воздуха, морских и подземных бездн будут охранять нас, ибо наш род ведется от них из тех древних времен, о которых и помыслить не могут ваши сородичи. В скальных пещерах остались еще племена, которые продолжат нападать на ваши поселения, и истреблять вас как заразу. Вы пришли и уйдете, мы же будем здесь всегда. И наши тайны навсегда останутся с нами.
Стоявший рядом с пожилым мужчиной молодой воин не выдержал и обратился к вождю:
- Вождь, что-то подсказывает мне, что нам стоит прирезать чародея сию же минуту. Не знаю, что он там надумал, но это не сулит ничего хорошего.
Находившиеся рядом дружинники вполголоса поддержали его.
- Послушай своего щенка, Карнак, может и отсрочишь свой конец, - бодро подхватил седой ворлок, - только знай, даже из могилы я найду способ извести тебя и весь твой род. Кровь за кровь! Духи камней и ветров тому свидетели…
Карнак прервал его пламенную речь ударом кулака. Голова ворлока ударилась о столб и мотнулась обратно, пальцы же Карнака поймали клочковатую бороду и рывком вздернули к верху. Взгляды чародея и воина встретились.
- Не позорь меня перед фоморским псом, Рогга,- чеканя слова, произнес Карнак, - не было такого. Чтобы я когда либо кого-то убоялся, а тем более немощного старика из рода пожирателей детей, и отказался от своих намерений. И не будет! А теперь, Балор, я оставлю тебе время на раздумья среди ледяных ветров, которыми ты любишь клясться, и если они к тому времени не выдуют из твоего тщедушного тела жизнь, вернусь в полночь и спрошу о твоем тайнике вновь. Повезло тебе, что я устал после сегодняшней битвы и хочу отогреться и поесть, иначе твои вопли разносились бы уже далеко за Перевалом.
Лицо молодого воина омрачилось, когда он услышал решение вождя, однако никаких возражений озвучить он больше не посмел. Воины подняли тела раненых и убитых товарищей пошли вслед за Карнаком к укрывшейся в низине группе сложенных из камня хибар, когда-то являвшихся домом людей Балора. Ворлок проводил их взглядом, который не сулил гойделам ничего хорошего. Сумрак сгущался, скрывая от глаз поле брани. Там, среди прибрежных камней остались на поживу морским птицам тела поверженных фоморов. То были люди высокого роста, могучего хотя и не столь грациозного, как гойделы телосложения. Облик же их, что у мужчин, что у женщин( кои сражались плечом к плечу со своими мужьями) был грубым и отталкивающим, он навевал мысли скорее о сырости подземных пещер, чем о солнце и небесах верхнего мира. Серый оттенок кожи делал их неотъемлемой частью безжизненного пейзажа.
Ледяные порывы ветра становились все безжалостнее, но старый чародей напротив, был чрезвычайно рад им, словно верным псам, что пришли освободить его. Хищная улыбка растянула кровоточащие губы.
- Сегодня здесь погиб народ Перевала, - произнес ворлок в полный голос,словно обращаясь к кому-то, кто мог его услышать в этом пустынном месте. – горячая кровь детей Полуночи застыла на мерзлой земле! Так пусть же наш Великий Отец, Шагающий с Ветром отомстит за нас! О Владыка Поляриона, Дремлющий среди облаков, никогда я не осмеливался обращаться к тебе напрямую, ибо знал о силе твоего гнева – легенды о нем переживут многие поколения. Теперь же, пробил тот час, когда я должен потревожить тебя. Моя жизнь уходит, но я готов подождать с Серыми равнинами, чтобы увидеть твой приход. Пусть же он свершится сей ночью, и пусть погибнет проклятый Карнак со всей свой дружиной!
Вслед за этим старый ворлок издал серию звуков, перешедшую в гортанный речитатив. Поначалу осипшее горло подводило его, но с каждым повторением зловещих модуляций их сила крепла и нарастала.
Иа! Иа! Итакуа!
Иа! Иа! Итакуа!
Се-фиак вульг-т’ухм
Итакуа фхтагн
Угх! Иа! Иа!
Ветер подхватил эти звуки и унес к свинцовым небесам. На девятом повторе зловещая мантра прекратилась, голова старика безвольно поникла. Если бы сознание осталось при нем, Балор мог бы увидеть перемену, начинающую творится над его головой. Там, над ледниками, покрывающими пики гор, столб снежного вихря начал приобретать смутные формы.