Разговор с куноити

[Пелиас Кофийский]

Ненмого не в тему конешно...... но у меня вот тут родился футуристический детектив :D Это к слову, а то тут некоторые утверждают, что у меня нет сюжетов :D Вот, сюжет-с)))))))))))))))))

ПС: немного спародировано на Фандорина))))


Эразм Викторович уже в пятый раз пересматривал записи службы наблюдения. Картинка на экране не поменялась, но, быть может, что ускользнуло от него при первых четырёх просмотрах?
Веньян Чжоу, китайский подданный, 31 года, 2564 года рождения, уроженец крохотного городка Ташкурган, в пятый раз бросал в стакан с водой несколько капсул с растворимыми витаминами, меланхолично помешивал содержимое ложечкой, выпивал его до дна, снимал серый, стандартного кроя костюм и облачался в традиционное китайское ханьфу, напоминающее по виду кимоно. Останавливался перед зеркалом, утирал губы, ставил стакан в нишу стерилизатора, запахивал халат справа налево, и выходил из комнаты.
Спустя пять часов двадцать три минуты он возвращался, усаживался в просторное оздоровительное спа-кресло, просматривал электронную почту. Переодевался в ципао, запахивая его справа налево, вынимал из верхнего ящика стола небольшой лазерный лучемёт, и, приставив его ко лбу, проделывал в нём аккуратную дырочку диаметром 0,6 (плюс минус 0,02) мм. После этого китайский подданный ещё не менее около получаса корчился на полу, прежде чем тело окончательно успокоилось и затихло. Подобный исход в случае выстрела в голову весьма вероятен.
Произведя изучение обстоятельств дела с присущей ему дотошностью, Трубецкой установил: вскрытие не показало наличия в организме Веньяна Чжоу никаких сильных токсинов. По крайней мере, известных науке. С другой стороны, данное обстоятельство и не могло иметь особенно ценного значения: современные технологии позволяли синтезировать немало удивительно смертельных и в то же время чрезвычайно нестабильных ядов, обнаружение которых даже для сверхсовременной лаборатории было делом весьма проблематичным.
Обследование коробочки с витаминами ни к чему не привело: страдающий суицидальными наклонностями «преуспевающий коммивояжер 31 года» забросил в стакан последние две гранулы из имеющихся, не оставив ни одной для тщательного изучения. Следовые количества химикалиев на стенках баночки подтвердили лишь наличие желатина. Впрочем, это не давало никаких ценных данных, и свидетельствовало лишь о том, что витаминный препарат был инкапсулирован в желатиновую оболочку. Термически и химически очищенный стакан также не сохранил следов каких-либо инородных веществ, что и не удивительно. Процедура стерилизации в каютах цепеллина «Аве Мария» была чрезвычайно высокого уровня.
Всё это чрезвычайно напоминало обыденное самоубийство; да анализ записей, содержащихся в электронной почте несчастного, позволил установить, что ровно за 16 минут до совершения суицида Джин Лилу Чжоу, супруга Веньяна и мать пятерых детей, подала на развод в установленном порядке, о чём и уведомила мужа путём сотового и-мэйла.
Так почему же заурядное, в общем-то, дело о суициде, привлекло столь пристальное внимание главного следователя по уголовным делам Ньюрок Сити, Эразма Викторовича Трубецкого? Всё дело в том, что разобраться в этом загадочном происшествии ему велели СВЕРХУ, неофициально, но лично.
Своеобразные обстоятельства вышеупомянутого дела заключались в следующем. Веньян Чжоу, китайский подданный, 31 года, 2564 года рождения, вышел из комнаты цепеллина «Мавританская подданная», в 8 утра 54 минуты по местному времени. Прошёл коридорами а54 и б62, в зале кают-компании любовался заснеженными пейзажами бескислородной равнины ровно 23 минуты. На исходе двадцать третьей минуты, счастливый (или всё же не слишком?) отец пятерых детей был обнят со спины миниатюрной женщиной восточной наружности, повёрнут в противоположную сторону от окна и поцелован в губы. Специальная электроника позволила восстановить разговор по движению губ с точностью до тональности звука. Девушка восточной наружности и уроженец Поднебесной обменялись вежливыми, но не лишёнными интимности приветствиями, обсудили растущие цены на боевых петухов, припомнили некую неделю в Наньчуне, заверили друг друга в искреннем расположении и расстались. После чего Веньян Чжоу направился в свою комнату и застрелился.
Однако наиболее интересные события начались уже после этого во всех отношениях неприятного деяния. «Девушка восточной наружности» – как выяснилось впоследствии, уроженка Тоттори, Акеми Судзуки, гейша, – направилась в сектор 54v, воспользовалась личным опознавательным жетоном, проникла в комнату к Рюносукэ Ксавьеру, где и предалась с ним занятию любовью. После чего оделась, привела себя в порядок, забрала плату на ночном столике в виде разовой электронной карты, и направилась в Нью-Хонсюй, на место постоянного проживания, в комнату номер 124567345. И всё бы ничего, если бы спустя ровно двадцать четыре минуты после её ухода Рюносукэ Ксавьер не скончался. От сердечного приступа. Здоровый 43-летний мужчина, у которого до этого никогда не было никаких проблем с сердцем. В собственной постели.
В громадном жилом гигакомплексе Нью_рок Сити ежедневно умирает не менее 77 человек мужского пола, согласно статистике. 38 из них, согласно этой же неумолимой даме, погибает от разнообразных сердечно-сосудистых заболеваний. И примерно 9 из никогда ранее не обращались за медицинской помощью по поводу проблем с сердцем.
Таким образом, возможно, на это, в общем-то, вполне заурядное событие и не обратили бы никакого внимания, если бы не одно но. Весьма любопытное но. Рюносукэ Ксавьер был мэром пятидесятимиллионного города Нью-Рока.
Трубецкой задумчиво поставил воспроизведение на паузу. Изучение обстоятельств дела зашло в тупик. Им было просмотрено 33 отчёта, выслушано мнение 19 специалистов, просмотрено в общей сложности 74 часа непрерывного видеоматериала. Эразм Викторович чувствовал себя разбитым и не выспавшимся.
На первый взгляд поручённое ему дело выглядело лишенным какого-либо здравого смысла, однако что-то внутри, какой-то червячок сомнения, необъяснимая интуиция с самого начала вопияла о том, что между двумя этими загадочными смертями существует какая-то связь. И он был намерен её разгадать.
В первую очередь следовало произвести допрос подозреваемой, помещённую в камеру предварительного заключения со всеми удобствами.
Ко всему прочему, у него появилось одно, совершенно фантастическое предположение, ничем не доказуемое, но несомненно, почти наверняка верное. И для того, чтобы получить ему хотя бы какие-то, иллюзорные подтверждения, Эразму Викторовичу требовалось только одно. Взглянуть на глаза Акеми.
Повторный просмотр голографических записей мистера Чжоу, его объёмистой электронной почты, его ссылок, кэша и прочей электронной жизни можно было отложить. Негоже заставлять красивую женщину ждать.
***
Страсть Рюносукэ Ксавьера к молоденьким женщинам азиатской красоты была широко известна. При этом для удовлетворения своих жизненных потребностей, как правило, он отбирал ДЕЙСТВИТЕЛЬНО молоденьких и действительно красивых. Благо, юридическая система Японии устанавливала минимальный возраст сексуального согласия для девушек равный 13 годам. Это правило не изменилось уже как минимум с 2011 года. Благодаря его благосостоянию и широким связям, недостатка в красивых и юных этнических японках у мэра города Нью-Рок на безкислородной планете Нью Гавайи не наблюдалось.
Как минимум по одному параметру Акеми Судзуки представляла собой исключение из этого правила. Ей было уже целых восемнадцать лет.
Сейчас она содержалась в камере предварительного заключения, блок номер ф51.
***

[Пелиас Кофийский]

***
Акеми Судзуки и вправду была хороша. Какой-то удивительной, необъяснимой японской красотой. И дело было даже не в нежных, приятных чертах лица; не в тонкой длинной шее или волосах, уложенных в замысловатую причудливую причёску. И не в золочёном кимоно. А дело было в её глазах.
В глазах Акеми («Ослепительно красивая – как же ей подходило это имя!») словно таилась вся тайна Югэн. Термин, изначально принадлежавший китайской философии, «сокровенное и тёмное», и возродившийся в японском искусстве…. Термин, обозначающий сокровенную красоту, не до конца явленную взору и требующую неспешного сосредоточенного созерцания, отрешения от суеты мира, внимания сердцем – как нельзя лучше подходил к глазам Судзуки.
Большие и тёмные, на фарфорово-белом лице, словно две чёрные луны, словно чёрные алмазы – опасные, таинственные и манящие. Их очаровательная обладательница спокойно сидела на синтетическом татами, подвернув под себя ноги, и с любопытством взирала на инспектора. Трубецкой уселся напротив неё, хотя, несомненно, осуществив этот «маневр» не столь изящно. Однако воспользоваться стулом обозначало бы. Что ему придется взирать на это воплощение красоты сверху вниз, а он предпочёл бы, чтобы его глаза находились на одном уровне с её глазами.
— Конничива, — вежливо сказал он.
— Конничива, — весело блеснула зубками (фарфоровой белизны) его визави. —Уверяю вас, инспектор, я прекрасно владею интерлингвой. Если вы полагаете, что моя работа не требует излишнего интеллекта, то вы ошибаетесь.
Эразм Викторович стушевался.
— Да нет, что вы….. собственно… Я немного разбираюсь в японской культуре и поэзии… Даже вот, припоминаю одно хокку:

Юная гейша
вдохновенно танцует,
бабочкой веер…
Ролью актрисы скрыты
мысли ее и чувства.

Восточная красавица вежливо поаплодировала ему совершенно в европейском стиле.
— О, брависсимо, сударь, вы превосходно выучили урок!
— Пожалуй, — наклонил голову Трубецкой. — Собственно, я не собираюсь отнимать у вас много времени. Как мне кажется, мы и так задержали вас на непозволительно долгое время. И даже, кхм, — он слегка покраснел, — вынуждены были взять у вас кое-какие анализы, которые, возможно, не совсем совмещаются с честью дамы.
— Дамы, — фыркнула девушка. — Мне всего 18 лет, право слово, не стоит называть меня столь занудным и чопорным словом. Возможно, «мадмуазель», было бы лучше?
Она бросила на него быстрый кокетливый взгляд из-под ресниц.
— Возможно, — моргнул Трубецкой.
— Ах, на вас всё-таки действуют мои женские чары, — весело рассмеялась «жрица любви». Ну что же, давайте приступим к вашему опросу. Предвосхищая ваши извинения, хочу сказать, что анализ слюны и влагалищной смазки, безусловно, были не самыми приятными моментами в моей жизни, однако с девушками моей профессии это иногда случается, и я предлагаю нам обоим сделать вид, что этого не было и мы вообще забыли об этом.
На этот раз Эразм Викторович покраснел намного более мучительно, однако взял себя в руки, почесал кончик носа и продолжил (чувствуя, как у него потихоньку начинают затекать ноги):
— Я в-всё-таки, пожалуй – даже заикнулся они от смущения – принесу свои извинения вам за этот неприятный инцидент, но всё дело в том, что наше ведомство должно было убедиться в том, что ноч-чь любви с вами не стала п-причиной смерти уважаемого Ксавьера. В его медицинской карточке вовсе не значиться проблем с сердцем, но, как известно некоторые химические вещества, нап-подобие стероидных гликозидов, вполне могут вызывать остановку сердца даже у вполне здоровых людей….
— И именно поэтому ваши мастера залезли мне в рот и между ножек, — весело рассмеялась она, покачивая головой, и смех её был похож на звон от серебряных колокольчиков. Что ж, я знаю, что в Эпоху Золотого Ниндзютцу, несколько видных деятелей политики и медиамагнатов были устранены таким образом. Вполне логично, что подозрение падает на девушку из японской семьи, не так ли?
Эразм Викторович виновато пожал плечами.
- По правде сказать, действительно существуют некоторые причины подозревать в этом деле наличие неких свойственных скорее восточному менталилету мотивов и не менее восточных методов исполнения. Что же касается Золотого Ниндзютцу.... Действительно, согласно оффициальным источникам, считается, что организация синоби прекратила своё существование примерно в начале 17 века. Однако, каких-либо веских доказательств этому предоставить некому. Никто не смог бы с подлинной уверенностью сказать, когда погиб последний ниндзя. И что куда намного важнее, когда погибла школа их обучения, их философи я и образ жизни. Кто поручится, что синоби не существуют и по сегодняшний день? Существуют некоторые косвенные данные, которые позволяют предположить участие некоего тайного клана засекречнных сверхубийц в определённых внутренних разборках различных кланов Триад и Якудзы. Если предположить, что синоби смогли сохраниься до сегодняшнего дня - или, что не менее веротяно, что их организация была ВОСКРЕШЕНА к жизни в более поздние периоды истории - то, разумеется, в настоящее время к их услугам могли бы быть предоставлены намного более совершенные средства совершение деструктивных актов и маскировки, нежели ранее. В настоящее время им не было бы необходимости добывать медленно действующие яды гёку-ро из сортов зелёного чая. К их услугам могли бы оказаться сверхсекретные и абсолютно необнаружимые яды передовых научных лабораторий. "Эпоха Золотоо Ниндзютцу" - исключительно медийный термин, однако же, действительно, у межгалактической полиции есть некоторые основания....
Гейша улыбнулась.
— Повзольте мне угадать ход ваших мыслей. Мне кажется, или я ошибаюсь, что вы намереваетесь обвинить меня в принадлежности к сверхсекретной "организации невидимых убийц", о которой так любят снимать фильмы в Новом Голливуде? Право, инспектор. - она покачала головой. - Я ожидала от вас чего-то большего. Несомненно, теория существования клана нео-ниндзя активно муссируется в прессе уже на протяжении двух десятилетий, и некоторые громкие политические убийства приписываются именно этой, полностью мифической группировке. Однако, насколько мне известно - а я иногда смотрю новости, - до сих пор не существует НИ МАЛЕЙШИХ доказательств её существования.
Она посмотрела на него из-под приспущенных ресниц.
-Неужто и вы попались на эту удочку, и мы придёться доказывать вам мою непричастность к организации из дестких сказок? Сделать это будет, пожалуй, трудновато, точно так же, как трудно опровергнуть теорию всемирного заговора. Попросту сложно подобрать аргументы, достаточно значимые, чтобы перекрыть параноидальную потребность в подозрении всего и вся.
Кстати говоря, для того, чтобы устранить человека посредством ночи любви, нет необходимости входить в загадочную организацию «крадущихся» убийц. Для этого вполне достаточно воспользоваться быстро разлагающимся ядом, нанеся его на любую слизистую поверхность. Или же нажать несколько точек на его теле. Разумеется, для этого необходим доступ к сильнодействующим секретным ядам, невозможным для обнаружения. И мотив, разумеется. Ни того, ни другого, впрочем, у меня не было. Или же я поторопилась, и вы предполагаете более прозаические мотивы? Скажем, ренвость? Или материальная выгода? Однако же в моём случае эти мотивы выглядя по меньшей мере надуманными.

[Пелиас Кофийский]

- Эммм.... - вы правы, - согласился Эразм Викторович. - Никаких объективных причин желать смерти мистеру Ксавьеру у вас не существовало. Хотя, разумеется, подобные вещи невозможно установить с приемлимой точностью..... В конце концов, иногда мотивом для убийства являются настолько абсурдные причины.... И, тем не менее, отсутствие мотива убийства в некотором роде возращает нас к гипотезе о мировой "мифической организации сверхсекретных убийц", как вы её элегатно обозначили. Поверьте, я ни на что не намекаю, однако есть некоторые обстоятельсва.....
Она покачала головой, и снова мелодично рассмеялась.
— Да бросьте! - воскликнула она.- Итак, вы всё-таки подозреваете меня. Однако, как я полагаю, ваши тесты не показали ничего, не так ли? Хотя бы потому, что я никаких ядов ни на губы, ни на…. губы не наносила. У меня в комнате, как и во всех секторах Нью-Рока стоят миникамеры, как я полагаю. Так что вы и сами могли бы сами убедиться, что моя подготовка к свиданию проходила так же, как и всегда. Не думаете же вы, что молекулы яда появились у меня на губах сами собой?
- Да, это верно, вынужденно признал Трубецкой. - Вы даже не красились.
-Как видите, - радушно улыбнулась она. - В моей окия это не принято. Впрочем, ядумаю, вы на этом не остановились. Я ведь полагаю, вы уже проверили ВСЁ в моей комнате на присуствие смертельных ядов? Уверяю вас, ничего ядовитее плесени на сыре вы там не найдёте.
Она задумчиво тронула мочку уха.
- Кстати, раз уж вы так увлеклись забавной теорией о причастности меня к таинственной организации ниндзя... смею заверить вас - никаких точек я ему тоже не нажимала. Не в последнюю очередь потому, что попросту не умею. Не каждая преуспевающая гейша владеет искусством Дим Мак. Данное искусство, пожалуй, в нашей профессии не столь уж необходимо. Хотя.... - рассмеялась она, - иногда бывают такие клиенты, которых так и хочется слегка... успокоить.
Трубецкой потёр виски.
— О да. Это верно. Уверяю вас, я самым тщательным образом изучил ВСЕ записи и материалы, имеющие отношение к делу. В том числе мне пришлось просмотреть записи вашей встречи с мистером Ксавьером, а также вашу подготовку к свиданию, и то, что было после него. Уверяю вас, я это сделал отнюдь не в целях получить эстетическое удовольствие, хотя вы и, безо всякого сомнения, прекрасны. Довольно странно смотреть сцену любви с человеком, который, как тебе известно, давно уже мёртв.
- Я полагаю.
Инспектор кашлянул.
- Безусловно, искусная мастерица Дим Мак смогла бы нажать Точки Смерти на теле «пациента» столь быстро, что это осталось бы неуловимым для человеческого глаза. Однако электронная аппаратура и компьютерный анализ ваших, кхм, движений во время совершения телесного акта позволил исключить эту возможность. Вы действительно не касались известных современной науке точек, активизирующих смертоносные программы мета- и парасимпатической нервной системы. Конечно, гипотетически можно предположить такую возможность, что вы использовали те точки тела клиента, которые находились в это время ВНУТРИ вас. Пожалуй, если бы вы устранили клиента подобным образом, доказать что-либо было бы принципиально невозможно. Восточные методики порой поражают воображение, однако же все мои специалисты в один голос уверяют, что устранить человека ПОДОБНЫМ методом просто нереально. Ну что ж, мне остаётся только им поверить.
Акеми снова изобразила насмешливые аплодисменты.
- Браво, инспектор, вы начинаете приходить к разумным выводам. Чрезвычайно приятно слышать, что вы всё-таки не подозреваете, что я убила его, наживая опредлённые точки своей йони на его "нефритовом стебле".
Эразм Викторович покраснел и вздохнул.
- Как следователь, ведущий в крайной степни запутанное дело, я вынужден расмотреть ВСЕ варианты. И, тем не менее, факт на лицо – господин Ксавьер умер от острой сердечной недостаточности спустя двадцать четыре минуты, после того, как вы покинули его блок.
— Бедный Рюносукэ, — сказала Акеми без особого, впрочем, сожаления. — Он был, в общем-то, неплохим человеком, хотя и жирный, как боров, и весьма неприятный в постели.
— Он был совершеннейшим негодяем, — сказал Трубецкой без какого либо выражения. — Он вынудил сенаторов Нью-рока легализовать наркотические вещества из Нью-Таитив этом сезоне. К счастью, закон ещё не успел вступить в силу. На сегодняшний день. Впрочем, это не относится к делу.
— Всё может быть, — лукаво улыбнулась Судзуки. — К чему бедной девушке разбираться в таких мелочах?
Инспектор ничего не сказал.
— Однако же, — ласково посмотрела на него собеседница. — Вы кажется, хотели задать мне какой-то вопрос. Поскольку обстоятельства смерти многоуважаемого господина Ксавьера, кажется, вас не интересуют, думаю, логично предположить, что вопрос будет касаться ничуть не менее бедного Веньяна Чжоу, о котором я скорблю ничуть не меньше? Например, скажем, где мы встречались, когда познакомились и в каких состояли отношениях. Кстати, если вам интересно, по нему я действительно скорблю намного больше. Бедолага Чжоу. Надеюсь лишь, он недолго мучился.
Её глаза едва заметно блеснули.
Трубецкой ответил ей чуть заметным пожатием плечами.
— Увы, сударыня. К сожалению, его мучения продлились довольно-таки долго. Приношу вас свои соболезнования.
Он снова потёр виски.
— Вы достаточно верно предвосхитили объект моего вопроса, но не совсем точно угадали суть. Я знаю, что вы познакомились с Веньяном в Тэджоне, на территории Независимой Империи Корея. Оттуда вы отправились в Наньчун, на Международный Фестиваль Косплея. Где и провели замечательную неделю, о которой упоминали в разговоре с мистером Чжоу у окна в зале кают-компании сектора 51. Любопытно, впрочем, что, родившись и познакомившись на Земле, вы снова встретились на крохотной планетке на окраине Галактики. Однако, неисповедим пути Фортуны. Впрочем, меня интересует вовсе не это. Собственно, во всей этой истории меня интересует только и исключительно один вопрос: почему счастливый обладатель пятерых детей, преуспевающий коммивояжер родом из Ташкургана в 8 часов 42 минуты запахнул свой ханьфу налево?
Что-то неуловимо дрогнуло в лице восточной красавицы. Эразм Викторович всё-таки поднялся с татами, что бы немного размять ноги, занемевшие от долгого сидения на татами. Теперь он смотрел на неё сверху вниз.
Он задумчиво щёлкнул пальцами.

[Пелиас Кофийский]

— Мне вполне понятно, отчего он запахнул справа налево свой ципао, ведь к тому времени он уже успел открыть и прочитать письмо от Лули – «Влажный Жасмин», красивое имя, не так ли? Однако, не могли бы вы мне сказать, отчего же он до встречи с вами, запахнул свой ханьфу налево?
Акеми молчала.
Лицо Трубецкого тронула невыразительная улыбка.
— Ну что, пожалуй, тогда я вам скажу. Человек, называющий себя Веньян («очищенный и благородный»), совершил одну ошибку. Непростительную ошибку. Впрочем, быть может, с его точки зрения это и не являлось ошибкой. Ведь, как мы знаем, последователи учения Ваджраяны, более известной, как Алмазная или Громовая колесница, полагают, что мир лишь майя, суета сует, испытание для духа, которое следует пройти до конца. Неудивительно, что незадолго до своего конца человек, называющий себя Веньян, позволил себе небольшую поблажку. По правде сказать, я полагаю, что данное имя им было выбрано не случайно. Намного больше ему подошло бы созвучное Вейюан – «сохраняющий глубины». Иными словами, «обманщик». Полагаю именно под таким именем его знали в школе Кога-рю.
Выражение лица Акеми ничуточку не изменилось.
— Любопытная теория, — сказала она. — Надо же, только предположить, что бедный Веньян был связан с могущественнейшим кланом нео-синоби, нео-ниндзя, нео-мафии. У вас богатая фантазия, инспектор. Я знаю Веньяна довольно давно….
— О, несомненно, — улыбнулся Эразм Викторович. — Ничуть не сомневаюсь. Ничуть не сомневаюсь, что уважаемый Веньян Чжоу действительно родился в Ташкургане, действительно женился на Влажном Жасмине и действительно изменил ей с вами во время поездки в Наньчун. Вторая жизнь – официальное лицо синоби.

— Юная гейша
вдохновенно танцует,
бабочкой веер…
Ролью актрисы скрыты
мысли ее и чувства.

– прошептала Акеми. — Что ж, продолжайте, инспектор. Вы любопытно излагаете, хотя и безусловно, совершенно умозрительно. Однако, позвольте спросить, при чём тут всё же полы халата?
— Ханьфу и ципао, — машинально поправил её Эразм Викторович. — Видите ли, всё дело в том – быт может, вы и не могли этого знать – что китайская одежда запахивается исключительно слева направо. Справа налево запахивают одежду только на трупах.
На этот раз молчание было долгим.
— Вы хотите сказать, — медленно сказала гейша, — что дорогой мне Веньян, отправляясь на встречу со мной, уже знал, что умрёт?
— Вне всякого сомнения. Запахнув ханьфу налево, он причислил себя к Миру Мёртвых. Тем боле странно, что вы беседовали о петухах и он вёл себя столь непринуждённо.
— Восточная душа – потёмки, — сказала Акеми, и инспектор увидел у неё на ресницах слёзы. — Мы не полагаем нужным, как восточные варвары, выставлять свои чувства напоказ.
— Вне всякого сомнения, — со вздохом наклонил свою голову Трубецкой. — Однако, со всем моим уважением к вашим чувствам….
Он снова вздохнул, и, махнув рукой, уселся в совершенно неправильной позе на татами, вытянув ноги.
— При всём моём уважении, по какой же причине он решил заранее подготовиться к смерти, если письмо, уведомляющее его о разводе ещё не было получено? В конце концов мы внимательно изучили его электронную почту. По всей видимости, ваша связь с господином Веньяном стала известна госпоже Лилу не ранее сегодняшнего утра. Прошение о разводе она выслала не ранее 9 часов 32 минут. Таким образом, в 8 часов 42 минуты у преуспевающего коммивояжера, буквально два дня назад заключившего успешную сделку, не было ровным счётом никакой причины запахивать ханьфу налево.
Губы прелестной собеседницы тронула лёгкая усмешка.
— Это любопытная теория, Эразм Викторович. Я полагаю, мне в неё отводится весьма существенная роль? Я вас внимательно слушаю.
Слёзы проточили чёрные дорожки на её щеках.
Трубецкой вздохнул.
— Ну что же, тогда я вам расскажу. Семья Минами давно связана с Ньюрок Сити. Под её эгидой находится большая часть восточноазиатского населения мегаполиса. Семьи Куроки и Кобаяси контролируют денежные потоки в Вест-Аиджад Банке. Обитатели секторов с 15 по 89 находяться под защитой семьи Манабу. Это агентурные данные, которые невозможно подтвердить, однако, тем не менее, они соответствуют истине. Давно прошли те времена, когда Якудза, Триады и синоби действовали по отдельности. В эпоху интеграции и глобализации влиятельным восточным семьям необходимо объединяться, чтоб выжить. Космос жесток.
В 8 часов 28 минут человек, называющий себя Веньяном Чжоу, бросил в стакан с водой несколько капсул с сильнодействующим сердечным ядом, быстро разлагающимся в организме, и безусловно смертельным, но вызывающим инфаркт спустя несколько часов после попадания в организм. Он использовал две последние капсулы, и простерилизовал стакан, чтобы не оставить после себя никаких следов, которые бы можно было обнаружить в современных судебно-химических лабораториях. После этого он направился на встречу с вами, и во время зафискированного на камеру поцелуя, оставил на ваших прекрасных устах несколько сотен молекул смертельного яда.
— Почему же я тогда не умерла? – скептически изогнула бровь восточная красавица.
Эразм Викторович хмыкнул.
— Всё дело в том, что мужская и женская физиология значительно отличаются, хотя это и мало кому известно. Задумайтесь: намного больше мужчин умирается от сердечно-сосудистых заболеваний, нежели женщин. Женские гормоны половой сферы, успешно противостоят деградации сердечной мышцы. Вполне допустимо, что и влияние нового, недавно синтезированного в секретных лабораториях Кога-рю яда в значительно большей степени опасно для мужчин, нежели для женщин. Высокая нестабильность его молекул, очевидно, делает невозможным его обнаружение спустя всего несколько часов после попадания на свет или в организм реципиента. Там образом, мы действительно совершенно зря подвергали вас этой унизительной процедуре, мисс Акеми. Мне следовало бы знать, что семья Ватанабэ ни в коем случае не будет действовать так грубо.
Он почтительно поклонился.

[Пелиас Кофийский]

Гейша наклонила голову, то ли пряча взгляд, то ли принимая комплимент. А затем подняла голову, и её глаза полыхнули огнём.
— Это удивительно интересная теория, — сказала она ровным голосом, — Однако, боюсь, лишённая каких-либо оснований.
— Пожалуй, — согласился Трубецкой. — Если не одно но. Я ведь говорил, что просматривал ВСЕ записи, касающиеся вашей драгоценной особы. Спустя 23 минуты после того, как вы вышли из комнаты господина Ксавьера, вы приняли в своей комнате несколько капсул витаминного комплекса, рассчитанного на поддержание сердечной деятельности. В вашей медицинской карточке не содержится сведений о проблемах с сердцем. К слову сказать, анализ ваших счетов позволил установить, что поливитамины вы приобрели буквально позавчера. Непростительная оплошность для рода Кога-рю. Все эти факты, разумеется, косвенные, однако же, полагаю, общей совокупности фактов вполне хватило бы для опытного обвинителя, чтобы посадить вас в тюрьму. Бедный Веньян избежал этой участи, застрелившись. По всей видимости, таким образом ему следовало отвести подозрение от участия синоби в этом деле. Всё-таки два сердечных приступа – это чересчур. Он опередил действие яда.
Девушка, называющая себя Акеми, посмотрела на него долгим и грустным взглядом.
— И что же вы собираетесь делать?
—Я? — задумчиво почесал кончик носа Эразм Викторович. — Пожалуй, что ничего. И для этого есть три причины.
Он хмыкнул и устроился на татами поудобнее.
— Во-первых, как вы верно сказали, моя гипотеза представляет собой не более чем гипотетическое построение, отличающееся высокой степенью умозрительности. Во вторых, если я всё-таки прав, я бы не хотел оказаться с разгневанной куноити в одной комнате. И в третьих… Боюсь, люди Запада давно забыли о первоначальном предназначении Якудзы. Японская мафия зачастую защищала мирных жителей от произвола властей. Легализация Нью-Гаитянских наркотиков унесла бы тысячи жизней.
Гейша смотрела на него, широко открыв глаза.
Инспектор молча поднялся и посмотрел на неё сверху вниз. Быть может, в этом было виновато освещение, но внезапно она показалась ему очень старой, намного старше своего биологического возраста. В уголках её глаз блеснули слёзы.
— Позволю себе ещё одно ничем необоснованное предположение. Вы любили человека, носившего фамилию Вейюан. Что же касается меня, я не собираюсь делать ничего. Фантасты могу оперировать гипотезами, в детективном же деле наиболее важны факты. Вы может быть свободны, госпожа Судзуки. Если же имели в виду меня, то я слагаю с себя полномочия, собираю вещи и покидаю комплекс. В виду того, что все разговоры записываются, боюсь, я нажил сегодняшним утром себе слишком много врагов.
Он вздохнул.
- Но, впрочем, теперь, после смерти Ксавьера, полагаю, партии Зелёных удастся наложить Вето на проведение закона о легализации эпиморфинов. В некотором роде это меня утешает.
Он сделал паузу и задумчиво посмотрел на неё своими тёмными глазами.
— Мне был необходим этот разговор, госпожа Акеми - чтобы подтвердить или опровергнуть свои умозрительные предположения. Видите ли, больше всего на свете я боюсь осудить невиновного. Я сделал для себя определённые выводы, однако цена этих выводов оказалась слишком высоика. Вы случайно не знаете, насколько далеко простирается месть рода Кога-рю? Мне достаточно покинуть планету или же предпочтительней сменить галактический сектор?
Девушка на татами всхлипнула и совершенно не японским жестом утёрла слёзы.
— Вы плохо выучили урок, мистер инспектор, — тихо сказала она. — Хотя Кога-рю всего лишь легенда, но легенда эта гласит, что от их можно скрыться лишь в Мире Смерти.
Она подняла глаза, и они были подобны сверкающим, чистейшим алмазам.
— Я полагаю, вам не стоит бояться мести со стороны Кога-рю, — тихо сказала она. — Хотя, правде сказать, что я знаю о Кога-рю? Ведь утверждают, что это всего лишь легенда….

[ТИМ]

люди Запада давно забыли о первоначальном предназначении Якудзы. Японская мафия зачастую защищала мирных жителей от произвола властей.
Это на самом деле существует (существовала) такая организация или Якудза и её полномочия-авторская находка? Прошу прощения за этот вопрос, но я ничего не знаю о мафии (лишь на слуху Коза Ностра:D ), тем более японской. А вообще все мои познания о Японии можно свести к прочтению книги Вс. Овчинникова "Ветка сакуры" и "Сакура и дуб". Поэтому прочла ваш футуристический детектив с удовольствием. Спасибо!

[Germanik]

Это на самом деле существует (существовала) такая организация или Якудза и её полномочия-авторская находка?
http://ru.wikipedia.org/wiki/Якудза :D

[Евгения]

интересно написано, полно. даже продолжение не нужно.

[Пелиас Кофийский]

спасибо))))) хотя оно есть! но там отдельный рассказ тоже)

[ТИМ]

хотя оно есть!
Если не секрет, то где?;)

[Пелиас Кофийский]

Дело о кофейных девочках

За окнами гигаполиса занимался новый день. Оба солнца всходили, заливая нежным, жемчужным сиянием небосклон. Снега Новых Гаваев, состоящие исключительно из замёрзшего кислорода, сверкали, словно алмазная крошка.
Мрачный, хотя и величественный пейзаж навевал некоторую меланхолию. Возможно именно это было причиной лёгкого раздражения, промелькнувшего на лице высокого ухоженного мужчины лет тридцати пяти, в изорванных синих джинсах и лабораторном халате. Он стоял, опираясь на стол одной рукой, а другой рассерженно помешивал зеленоватое содержимое колбы.
Его собеседник пребывал в состоянии несомненной ажитации. Это был невысокий, сутулый блондин, облачённый в форменную одежду внутреннего сыска. Он расстроено мял в руках снятую фуражку. Отираясь возле стола, он несколько раз едва не опрокинул штатив с пробирками. Заметив это, мужчина в халате страдальчески поморщился.
— Анатолий Петрович! Отойдите, пожалуйста, от стола. Вы заляпаете мне своими бактериями рабочую поверхность. Станьте лучше вон там, под ультрафиолетовой лампой… да не бойтесь, она не включена.
— Какие бактерии, — попробовал робко возмутиться посетитель. — Я ведь, Эразм Викторович, миленький, в лучшем виде…. Я и руки помыл…
Его визави возвёл глаза к потолку.
— Руки помыл! — со вздохом прокомментировал он вам. — Да будет вам известно, любезный мой ведущий следователь по уголовным делам Нью-Рок Сити, что на поверхности вашей кожи находится неимоверное количество как совершенно безвредных, так и потенциально болезнетворных лактобактерий, стафилококков, стрептококков и других представителей микрофлоры, от которых просто невозможно избавиться таким простым образом. Вы мне опыт срываете, ей-богу. Излагайте, наконец, что у вас там за дело.
Посетитель в некотором испуге покосился на свои ладони, однако же всё-таки взял себя в руки, робко пристроил фуражку среди реторт и чашек Петри и жалобно вытянул вперёд шею:
— Эразм Викторович! Дело-то в высшей степени загадочное. Я знаю, как вы заняты на посту заведующего лабораторией пренатальной космобиологии…
— Да-да, — рассеянно подтвердил Трубецкой. — Нам как раз недавно удалось выделить новую форму полигалактуроновой псевдожизни с тремя парными, неконьюгирующими псевдоподиями….
— …но люди-то умирают! Голубчик! Я вас умоляю: не подведите! Христом Богом прошу. Я знаю, что вы отошли от дел и больше не практикуете, но ведь люди! Мрут как мухи. Без вас не справимся. Да и начальство…. Погонят ведь взашей…
Эразм нахмурился.
— Мрут, говорите? И, позвольте узнать, от чего же они мрут?
— О! — оживился его визави. — Дело то интереснейшее, необычное. Чистейшая мистика, бесовщина какая-то, не приведи Господи. И главное – всё в 12 секторе…
Эразм Викторович внезапно хмыкнул и заложил руки за спину.
— В 12 секторе, говорите? Мрут? Да неужто больше обычного?
Его собеседник весь покраснел и стал заикаться, отчаянно глотая слова.
— Ну так… да, двенадцатый, как и есть…. Так ведь понимаете, в чём тут дело… Не от, кхм, естественных, мрут причин, как бы не так. Всё начинается с прихода темнокожей девочки….
— Темнокожей девочки? — изумился Трубецкой, да так сильно, что даже колбу с супернатантом помешивать забыл.
— Ну да. Темнокожей, — охотно пояснил ему гость. — Самая что ни на есть, чёрная, так и есть! Чёрная, как агат! Ну вот прям как, ну… да вот как стул, на котором у вас колбы стоят!
Эразм Викторович невольно покосился на стул.
— Приходит она к ним, значит, уходит, – и всё, труп готов. Мрут они. Сердечный приступ. Сердце останавливается. И главное, видеозаписи камер-то есть, а девочки нет как нет! Прямо как в воду канула… Выходит из блока, и испаряется, как привидение. Завернёт за угол и не вывернет. Просто дьявольщина какая-то. И что самое интересное, всегда приходит к ним с кофе. С большой такой чашкой кофе в руках. Выпить предлагает. И кто пьёт, кто не пьёт, а конец всё равно один…. У нас уже на руках десять нераскрытых преступлений. Что делать, и не знаю….
— Девочки с кофе? Чернокожие? — медленно протянул заведующий лабораторией пренатальной космобиологии, и обнадеженный визави заметил, как у него в глазах медленно разгорается интерес. — Это меняет дело. Пожалуй, я этим займусь.
***

[Пелиас Кофийский]

***
Было совсем раннее утро. Голова была тяжелой после каннабинов и алкоголя, а тут ещё и этот звонок. Кому там с утра не спится? Бельфегор со стоном оторвал голову от подушки. События вчерашнего дня помнились смутно, словно через пелену. Сначала они направились в сектор альфа, покутили там хорошенько, сняли несколько «нижних» девочек, отвели их в БДСМ-бар, уединились в механик-каюте, и долго и со вкусом наслаждались их стонами и мучениями. Выпили не менее двух бутылок бейлиза, на каждого. После этого Петро отправился к своему мальчику, а Фегор решил ещё кутнуть. Поход в суши-бар, предоставляющий услуги «Нётаймори», был явно излишним. Девушка, которая играла роль блюда, и с которой он палочками ел сырую рыбу и хрустящую зелень, правда, была ничего, и он даже с удовольствием потыкал в неё столовыми приборами – его забавляло, как она с застывшей физиономией переносит боль. Так предписывает церемония «Нётаймори». В конечно итоге, насытившись, он намазал ей васаби между ножек, и тут уж вся азиатская невозмутимость слетела с этой фарфоровой обезьянки, Фегора вытащили из-за стола, однако предъявленная карточка «Астарот экспресс» сработала как заклинание. Небольшая мзда работникам ресторана, и вопрос удалось решить. А трюк с васаби француз запомнил. Надо будет воспользоваться им ещё разок. Как забавно вопила эта узкоглазая! Несомненно стоит, чтобы повторить.
После суши бара он направился в опиумный салон. И уж там догнался по полной. На обратном пути грёзы и реальность как-то странно переплелись в его голове, и он заподозрил, что поставщики Старой Дряни добавляют в зелёненькие мешочки ещё немного рожков спорыньи – а то и просто поливают листья благородного растения химическими галлюциногенами. Или это у него стал сдавать обмен веществ? Голова была тяжелой, как чугунный горшок.
Со стоном он сел, ожидая, пока комната перед глазами перестанет кружится. Потёр лицо руками. Веки, рот и ноздри горели. Что за чертовщина? Пожалуй, пора ему завязывать с подобными похождениями. Не мальчик уже. А девочек для истязаний можно заказывать и в номера. Или это оттого, что ему не дали выспаться? Глухо зарычав, он с трудом поднялся и поковылял к двери. Его талон допустимых правонарушений, приобретённый в центральном управлении, ещё был не вполне исчерпан. Его более чем хватит на чью-либо сломанную руку или разбитый нос.
Хрипло закашлявшись, он приложил большой палец к молекулярному идентификатору. ПЦР-анализатор моргнул, устройство пискнуло, подтверждая идентичность молекул нуклеиновой кислоты, и дверь медленно поползла в сторону. Мельдегер Бельфегор уже сжал пальцы в кулак для удара… и изумлённо расслабил их, взирая на свою нежданную гостью.
Стоящая за дверями чернокожая девочка ласково улыбалась.
Выглядела она как самая обыкновенная уроженка Чёрного Сектора, одетая в поношенные шорты и майку. И всё-таки было в нечто такое. Особенное, что сразу приковывало взгляд.
Быть может, это была её осанка, спокойная и уверенная в себе. А может, глаза, совсем непохожие на глаза двенадцатилетней девочки. Но именно такой возраст показывал её биологический индикатор на груди.
У неё было тоненькое, но вполне гармоничное тело, с маленькими холмиками груди, приподнимающими тонкую майку, и гладкими стройными ножками, обнажёнными по самое не могу, ибо шортики явно стремились к минимализму.
Вся её одежда выдавала в ней уроженку бедной, но гордой семьи. Латаная-перелатаная, изношенная, но чистая и аккуратная. Типичная малявка из нищенского квартала.
В руках она держала большую чашку. От неё вился тоненький, белёсый дымок. И одуряюще пахло кофе.
Девушка смотрела на него спокойно и даже нежно. И как-то….. загадочно, словно знала о нём что-то такое, чего Мельдегер и сам не знал. Поражённый этой картиной, Бельфегор отступил. Потряс головой. Неужто галлюцинации? Что делает тут эта девочка, на пороге его апартаментов?
Девушка сделала крохотный шажок и оказалась внутри.
— Хотите кофе? — мягко спросила она.
Всё ещё находящийся в дурмане своих грёз, Мельдегер всерьёз задумался над этим предложением. Обычно он любил кофе, но сейчас, истязаемый чудовищным похмельем и отравленный парами опиума, он не мог смотреть на кашку в руках маленькой черномазой иначе, чем с отвращением. Даже запах, чуть резковатый и терпкий, едва не спровоцировал у него приступ рвоты.
— Жаль, — сказала девушка, очевидно, прочитавшая у него всё по лицу.
Задумчиво поскребла ногтем по синему фаянсовому журавлю, стирая с него грязь, и бережно поставила чашку на стол.
— Тогда, быть может, ты хочешь меня?
Она откинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.
И сипло дышащий негоциант оторопел. А спустя мгновение любые доводы разума смыл жгучий, звериный прилив желания. Девочка была хороша! Как раз такая, каких любил снимать Бельфегор в «чайных домах» 17-го сектора, пока не вышел чёртов закон об «ограничении в правах». 12-ление совсем не то, что пухлые 16-летки. И кожа у них такая нежная, такая тонкая. И губы такие мягкие, словно нейлон. И так они пищат смешно, словно дети. И истязать их намного приятнее… За недозволенный коитальный акт с не достигшей возраста сексуального согласия ему мог светить немалый штраф, но в данном случае инкриминировать ему ничего не удастся. Девушка сама предложила интимное общение, и камеры это зафиксировали. Ну, что же….
Покачиваясь, он мутными глазами смотрел на свою нежданную гостью. Её губы, доверчиво приоткрытые, так и звали – такие сладкие, по-африкански пухлые, тёмные, цвета каппучино. Чёрные волосы спадали по плечам густым водопадом. Глаза сверкали, словно две драгоценности, притягивали его, точно кролика в пасть удава. В ней было что-то магнетическое, дьявольское, совсем не детское. Но Бельфегор не рассуждал.
Он подался вперёд, и стиснул её в объятьях. Сжал её тонкое, словно тростинка тело. Жадно провёл по её спине, ощутил под пальцами маленькую детскую попку. Запустил руки в густые, смоляные волосы – нежные, словно шёлк, протекающие меж пальцев. Со звериной жадностью припал к её губам.
Они были мягкими – мягкими и тёплыми, нежными, и его поцелуй наверняка причинял ей боль. Но она не дрогнула. Послушно прильнула к нему навстречу, и в тот же миг он почувствовал странный привкус её губ – привкус чего-то жгучего, пряного, и одновременно сладкого, а ещё – аромат кофе. Острое послевкусие разлилось у него во рту… А затем он внезапно перестал ощущать.
Его губы онемели, и он опять закашлялся, ощущая странную слабость. Это всё чёртовы наркотики, даже ежемесячная чистка крови в медицинских центрах переставала уже помогать. Пора завязывать, радостей вполне хватает и без этого… Вот, например, этакие чернокожие сладкие обезьянки. Пройтись по Чёрным Кварталам, наверняка найдутся матери, что продадут ему право переспать с их детьми по дешёвке… Как это он раньше не додумался. Пора беречь здоровье… Он в очередной раз сипло закашлялся, но воздух выходил из лёгких с трудом, горло словно что-то сдавило. Да и руки стали слушаться плохо.
Комната поплыла перед лицом преуспевающего коммивояжера, тонула, словно в тумане. Девушка словно отдалилась, уходила от него, исчезала. Мебель кружилась, свет гас, всё кругом стало каким-то вязким…
Он упал на колени, обхватив её тонкие чёрные ноги. Странный холод распространялся вверх, словно при заморозке… Он уже не чувствовал языка, нёба, губ. А спустя мгновение понял, что не может дышать. Мороз сковал его челюсть, стиснул неумолимой рукой, не давая сделать ни единого вдоха.
Страшная боль сдавила его грудь. Он поднял голову и увидел её глаза – единственное, что оставалось чётким в этом зыбком тумане. Комната всё тускнела. Тускнела и меркла, и вскоре только одна деталь осталась в нём достаточно явной – её лицо. Он улыбнулась и погладила его промокшие кудри.

[Пелиас Кофийский]

— Тебе пора, — ласково улыбнулась она, и в этот момент его сознание схлопнулось, фокус зрения сузился до крохотной сверкающей точки, а затем и она погасла. Всё погрузилось во мрак.
***
Девушка наклонилась и молча закрыла ему глаза. А затем вышла из комнаты. Изображение на камере номер 1235721837283 заморгало и погасло. И более не восстановилось. В коридорах 3243ркен5656 и 123213fgfdsg3243 девушка не появлялась.
Трубецкой вздохнул и остановил перемотку.
Одинадцатый случай из одинадцати. На этот раз – уже после того, как он начал своё расследование. Буквально на следующий день. Требовалось время на тщательное изучение всех обстоятельств дела, однако смерть не собиралсь ждать. А значит, и ему следовало действовать оперативно.
Ему присвоили временное звание ”неподотчётного инспектора”, наделили чрезвычайными полномочиями, и этого, как ему казалось, вполне достаточно, чтобы выйти на след загадочной девицы. Хотя наиболее перспективным вариантом Эраазму Викторовичу представлялось ловить её на живца. Живцом он полагал себя сам.
Изучение предыдущих десяти записей не выявило ничего принципиально нового. Это была, совершенно точно, одна и та же девочка, не числящаяся в видеотеке Нью-Рок Сити. Она появлялась словно из воздуха и в воздухе же растворялась. Ни единого следа, по которому бы можно было выйти на эту особу, найти не удалось. Следящая аппаратура выходила из строя, или же демонстрировала безлюдные коридоры. Чернокожая властительница судеб возникала только на пороге комнат. Ни одна камера наружного наблюдения не засекала её перемещений. Ни одного свидетеля. Ни одного существенного следа.
В комнате номер 345f67 двушка оставила чашку. Обычная фарфоро-керамика, обычный кофе. Сложнокомпонентного состава. Никакого следа отравляющих веществ. Разумеется, соверемнные лаборатории в состоянии синтезировать сверхэффективные быстро разлагающиеся необнаружимые яды, но, так или иначе...
В трёх случаях жертвы умерли от поцелуя. В пятерых – после того, как пригубили чашечку с кофе. В трёх – после объятий.
Девушка приносила с собой смерть – или же и была самой смертью.
Умерли: два коммивояжера, один следователь, три богатых бездельника, один инженер, два сотрудника службы биобезопастности, один юрист и.... мэр сектора.
Случай с мэром был особенно интересен.
Сердце остановилось у достопчтенного Танатоса Бэмбриджа, когда он решил заняться любовью с некоей двенадцатилетней Петицией Сью, на территории локального консульства Веги. Законы Веги устанавливали нижний предел возарста сексуального согласия в 11 лет 6 месяцев. Петиция Сью была найдена усыплённой в своей крохотной каюте, а записи ”Дома Терпимости” показали поцелуй мэра со всё той же загадочной неуловимой незакомкой.
После того, как тело мэра, хрипя и пуская пузыри, застыло на роскошной, застланной бархатом кровати с балдахином, девочка, одетая лишь в удобные ”обтекающие” кроссовки, вошла в соседнюю комнату.... и испарилась. Компьютеры ”Дома” зарегистрировали сбой системы.
Все смерти имели место на территории двенадцатого сектора. От кают номер 44aaaaaaaa44 до кают 55ааааа55. Собственно говоря, неуловимой девочке и инкриминировать-то было нечего. Даже если бы удалось её встретить лицом к лицу. Компьютерный анализ данных выдал осторожные предположения о возможности применения девочкой искусства Дим Мак или Внезапной Смерти, основанной на актививании определённых точек пара- и мета-симпатической нервной системы. Однако, если загадочная нимфетка и пользовалась подобным искусством, то достаточно ловко, чтобы не предоставить камерам наблюдения излишних данных.
И всё-таки, факт оставался фактом. От поцелуев, объятий или кофе маленького чёрного призрака уже одинадцать человек отправилось на поля асфоделей.
Трубецкой в очередной раз вдохнул и снова развернул найденный на просторах Гиперсети документ.

Добавлено через 10 секунд
”Ходили слухи о взрослых зомби, которые выходят в ночную пору и творят зло. Также рассказывали о маленьких девочках-зомби, которых хозяева посылают бродить по домам в предрассветный час и продавать жареный кофе. Пока солнце еще не взошло, их крики „Cafй grille” разносились по темным улицам, и увидеть тех девочек мог только тот, кто, пожелав купить кофе, звал продавщицу к себе на порог. Тогда мертвая девочка становилась видимой и поднималась на крыльцо”
”Горькие зёрна”. Нил Гейман.
Это книгу он читал ещё ребёнком.
И запомнил её на всю жизнь.
Итак, кофейные дечочки-зомби.
Неудивительно, что суеверному Пелецкому показалось, что в этом деле есть дьявольские нотки.
Что было особенно примечательным, так это наличие в спике безвременно почивших и одного следователя... разумеется, ведущего расследование ”Дела о кофейных девочках” (неоффициальное название к делу пристало ещё тогда, когда не было известно, одна или это особа или же их несколько). Несомненно, маленькая чёрная смерть убирала всех со своего пути. По правде сказать, Эразм Викторовчи не особенно удивился бы, если сейчас услышал у своей двери звонок.
Мягкая трель входной переборки отвлекла его от дум.
***
Пожалуй, он бы даже не дал ей двенадцати. Мягкие, изящные черты лица, которые совсем не портили пухлые, шоколадного цвета губы. Кожа её и правда была очень чёрной, напоминая диорит. В руках она держала чашку с кофе.
— Не хотите выпить? — улыбнулась она.
— Пожалуй, нет, — сдержанно улыбнулся в ответ он.
— Жаль, — последовал простой ответ.
Девушка задумчиво потёрла нарисованного на пузатом боку чашки красного журавля. Поставила чашку на стеклянные полочки навесного шкафа.
— Вы позволите, если я присяду?
— Конечно.
Он подвинул ей большое, глубокое кресло. Она забралась в него с ногами. Такая хрупкая, маленькая и несчастная.
— Ужасно устала, — пожаловалась она. — Моя аура вся изгажена. Ну что за мерзавцы! А с вами мне хорошо. Отдыхаю.
Потянувшись, она сняла чашку. Сделала глубокий глоток.
— Хороший кофе, — сверкнули её белые зубки. — Суматранский.
Она пила, а он смотрел на неё – маленькую смерть, сидящую в кресле его комнаты. Она весело ему подмигнула.
— Я полагаю, вы меня поджидали?
Эразм утвердительно кивнул.
Девушка рассмеялась.
— Как это, должно быть, волнующе – ожидание собственной смерти.
На девушке были длинные синие джинсы, протёртые на коленях и босоножки на танкетке. Ярко-апельсиновая блузочка и джинсовая куртка дополняли её наряд. Память Эразма Викторовича невольно выдала ему следующие картинки: в комнате у коммивояжера номер один – коротенькое белое платье с греческим узором; у коммивояжера номер два – туника, подпоясанная под грудью, из шёлка «ципан», в комнате Рустафа Гроу, сына мультимиллионера Меган Гроу, в нарисованном хной открытом купальнике; в комнате Типиуса Эйко, младшего научного сотрудника лаборатории биобезопасности, в блузоне и плиссированной юбке, в номере «Дома Терпимости» - в травяной гавайской юбочке…
Девушка ему улыбнулась:
— А вы молодец. Обо всём догадались. Не боитесь умереть?
Эразм задумался.
— Пожалуй, не знаю… Наверное, не боюсь. Хотя, может быть, и боюсь. А ты?
— Боюсь, — неожиданно призналась девочка. — А вы вот храбрый. Сняли комнату в двенадцатом секторе, разблокировали все системы слежения и оповещения, отключили блоки защиты. Знали ведь, что я приду.
Детектив невольно пожал плечами.

[Пелиас Кофийский]

— Попросту решил, что лучше это сделаю я, нежели вы. Сотрудники службы безопасности примчались бы сюда при малейшем оповещении о неполадках в системе. И, по всей видимости, помешали бы нашей встрече. А в этой ситуации имеется многое, что мне хотелось бы прояснить…. Полагаю, кстати, агенты Пелецкого и так следят за каждым из коридоров, не надеясь на электронику. Надеюсь, они не пострадают?
Девушка серьёзно взглянула на него, и он внезапно увидел морщинки возле её глаз и усомнился в её подлинном возрасте.
— Смерть не забирает кого попало, — устало сказала она. — И она не забирает невинных. У каждого есть свой срок. Просто для некоторых он уже настал. Вам известно, инспектор, понятие Кармы?
Речь её стала другой, словно более взрослой. Или словно кто-то, более взрослый, говорил её губами.
Он утвердительно кивнул.
— Безусловно, однако…
— Вселенская справедливость, — улыбнулась она ему уголками губ. — Суд Осириса. Весы Маат. Если человек мало грешил, то пушинка перевесит его сердце. Но, если много…. тогда сердце его пожирает чудовище.
Следователь невольно зябко повёл плечами, припомнив, что именно от остановки сердца погибли все жертвы.
— Да-да, — запнулся он, — Древнеегипетские мифы. Я знаю…. Однако…
— Что, «однако», инспектор? — устало улыбнулась ему девочка. — Кого из невинных забрала смерть… забрала я? Скажите мне честно: были ли там невинные агнцы?
— Э, кхм, — поперхнулся он. — Но, позвольте….
— Холдайм Терентьевич Ландорин, — безжизненным механическим голосом сказала девочка, словно повторяя давно заученный урок. — Классический представитель золотой молодёжи. Прибыл на Нью-Рок с Веги. Отличался большой страстью к малолетним девочкам – наподобие меня, инспектор – и к азартным играм. Похитил Акемию Харуки и Таноми Фельсу, запер их в своей комнате, использовав не просматривающийся из камер локус, и удовлетворил свою страсть. Акемия попала в отделение пограничных состояний, Таноми покончила с собой. Значительное пожертвование на нужды города Нью-Рок позволило закрыть это дело за недостатком улик.
— Да, но…
— Алаистан Тельмерк Арский. Наследный виконт Алого Дома Тельфы. Отличался патологическими сексуальными предпочтениями. Купив три часа времени девятнадцатилетнего мальчика по вызову, подвергал его пыткам, не рассчитав интенсивность воздействий, причинил последнему не совместимый с жизнью ущерб. Оправдали в силу того, что родителями был подписан контракт о том, что наниматель снимает с себя всякую ответственность за то, что происходит с их сыном на время найма. Таким образом, за двадцать пять универсальных единиц, Бисмарк Анатолий Мельяновский, единственный сын безутешных родителей, отправился на поля Иалу.
— Но, однако…
— А’а Тайр. Учредитель сети аптек, торгующих медикаментами с просроченным сроком годности. Более пятидесяти шести обращений в медицинские пункты, пять смертей. Альхаир Найн-Ор. Уроженец Альфы, остался без пищевода….
— Довольно!
Эразм отчаянно потёр виски. Их сильнейшим образом заломило.
Девочка замолчала. Сделала ещё один глоток кофе. Только сейчас Трубецкой заметил, что она и правда сильно устала: её лицо слегка посерело.
— Простите, — принёс он свои извинения. — Но, но правде, мне доставляет большого удовольствия выслушивать отчёт о всех этих гадостях. Нет-нет, я верю вам на слово. Безусловно, погибших едва ли можно назвать ангелами. По крайней мере, большую часть из них. Я просмотрел их личные дела….
Девушка только фыркнула. Новоявленный инспектор вздохнул.
— И всё же…. Быть может, и невежливо так разговаривать со Смертью, однако… Не могу сказать, что я одобряю суд Линча. Я, конечно, осознаю стремление организации «Хати-кю-сан» заботится о своих подопечных, — осторожно сказал он. — Но…
— О! — сказала девочка. — Вы всё-таки догадались. Мы ничуть не сомневались. Но расскажите мне. Я хочу знать как.
Она поудобнее устроилась на кресле. Взирая на него большими блестящими глазами, словно чёрными бусинами.
Эразм Викторович вздохнул.

Добавлено через 13 секунд
— Это было делом несложным… Может быть, Анатолий Петрович и верит во всякую мистику, но я-то нет. И если везде, где появляется девушка, выходит из строя оборудование, а те, кто, по логике вещей, должны были бы видеть её, заверяют полицию в том, что не видят – это может обозначать только одно. Организация, к которой принадлежит загадочная «кофейная девочка», должна обладать возможностями для широкомасштабной диверсии, а потенциальные свидетели по каким-то причинам предпочитают «диверсантку» просто не замечать. А это обозначает, что большая часть обывателей в секторе либо основательно запугана…. Либо действует с «диверсанткой» заодно. Хотя это на первый взгляд звучит и невероятно, но…. Такую возможность тоже не стоит сбрасывать со счетов. Вы читали «Восточный экспресс»? Старенькая книжка, ещё из докосмической эры….
— Нет, уважаемый Эразм Викторович, не читала, — улыбнулась ему девушка. — Вы забываете, мне только двенадцать лет.
— Эмм, да, верно, — сконфузился детектив. — Итак…. Из всех известных мне организаций, только две способны осуществить нечто подобное. Первая – это непосредственно само управление Нью-Рок Сити – однако данная версия кажется мне бесперспективной и по ряду причин маловероятной, а вторая – это семья Ханабиси, контролирующая сектор Нью-Рок с 15 по 19-тый.
— Как всё просто, — рассмеялась «диверсантка». — Вы правы.
Трубецкой задумчиво потёр переносицу.
— И вы не боитесь в этом признаваться?
Она пожала плечами.
— Я расскажу вам правду, но вам не удастся ею воспользоваться, ибо все следящие и записывающие системы отключены, а на случай, если вы что-либо взяли с собой, в данный момент пространство этого блока пенетрируется волнами, выводящими из строя любую электронную аппаратуру.
— Мне следовало бы нечто подобное предполагать, — с уважением склонил голову Трубецкой. — Поистине достойна почтения предусмотрительность семьи Ханабиси.
Девочка пренебрежительно пожала плечами.
— Это белые склоны недооценивать противника и вечно что-то забывать. Дети Чёрной Земли и Дети Страны Восходящего Солнца не забывают и не прощают ничего.
— Пожалуй, мне тоже стоило это знать, — признался инспектор.
Девочка с любопытством посмотрела на него.
— Я решила наведаться с вами по двум причинам, — просто сказала она. — Во-первых, выза-ре-ко-мендовали, — с трудом выговорила она сложное слово, — себя как человек чести в деле с Акеми много лет назад. А во-вторых… это была моя прихоть, а прихоти тех, кто ступил на пути Ростау, должны исполняться.
— Ростау? — машинально переспросил он.
— Не торопитесь. Это откроется в срок.
Её глаз блеснули, и ему показалось, что это глаза отнюдь не аленькой девочки – а глаза старой, старой женщины, пережившей и повидавшей в жизни очень многое.
— Тебе на самом деле двенадцать? — невольно вырвалось у Эразма Викторовича.
Девушка ничего не сказала. Она внезапно показалась ему беззащитной и несчастной, словно маленькая птичка, попавшая в клетку. Он помотал головой, избавляясь от наваждения. Хрустнул пальцами, пытаясь восстановить душевное равновесие. Разумеется, устраивая это ловушку, он ожидал чего-то необычного, но девушка держалась с таким спокойствием и достоинством, что ему ужасно не хотелось проявлять силу. Кроме всего прочего, удалось ли бы это ему? Разумеется, он заготовил несколько сюрпризов, и всё же….
Она смотрела на него, и казалось её тёмные магнетические глаза читают всё, о чём думает, без малейших усилий. Встретив его взгляд, она невесело улыбнулась.
— Я знаю, вы меня ждали, — просто сказал она. — Подождёте ещё немного? Мне бы хотелось поговорить… прежде чем станет совсем поздно.
И было в ней что-то такое, что детектив внезапно поверил – то, что будет происходить, контролирует именно она. Было в её осанке, её взгляде, её скупых, изящных движениях что-то от спокойной уверенности пожилой жрицы, от флегматичного спокойствия Норны, которая держит нить твоей жизни в своих руках. И в то же время в ней не ощущалось ни ненависти, ни гнева, ни злорадства. Лишь бесконечная усталость.
Смотреть в её глаз было всё равно что встретиться Вечностью.
— Ну что ж, — сказал он. — Давайте побеседуем.
— Благодарю вас, — улыбнулась ему она.

[Пелиас Кофийский]

Он уселся поудобнее, сменив напряжённую позу на более расслабленную.
— Позвольте я на правах хозяина тогда задам вам один вопрос. Как вы исчезали из закрытых коридоров? Иногда камеры показывали, как вы входите в коридор на уровне одной камеры, а спустя сорок-пятьдесят шагов, в пределах достижимости следующей камеры, не появляетесь. Не могли же вы, в самом деле, раствориться в воздухе! Признаюсь, этот вопрос интриговал меня больше всего. Подмена записей? Проникновение в центральный компьютер?
Девушка рассмеялась, и у неё оказался приятный смех – мягкий и мелодичный, словно перезвон серебряных колокольчиков.
— Вы совсем взрослый мужчина, а не знаете таких простых вещей, — поддразнила она его. — Компьютер, безусловно. Однако это не всё. Зря вы не интересуетесь историей нашего города. Нью-Рок Сити строился на протяжении двух веков. Жилые секторы неоднократно перестраивались, многие коридоры закрывались, блоки помещались в карантинные сектора или же замуровывались за ненадобностью. Внутри нового, сверкающего и полированного роскошного города Нью-Рок есть ещё и другой – старый, забытый и пыльный. И есть те, кто обитает в нём. Мы следим за вами, когда вы спите, мы видим, что вы едите и пьёте. Мы знаем, с кем вы занимаетесь любовью. Мы крысы Города-на-Скале.
Эразм вздрогнул – такой горечью и тоской повеяло от её слов. Поёжившись, он подумал, сколько ходов может пролегать в толстых металлических переборках, сколько комнату, пустующих и никому не нужных, может быть использовано членами террористических организаций…. А вот если бы взять хороший бур и эхолокатор…Очевидно, что в его лице выдало его мысли, ибо девочка наклонилась вперёд и глаза её блеснули:
— Не стоит исполнять то, о чём вы только что подумали, инспектор. Вам никогда не попасть в Старый Нью-Рок, никогда не открыть его тайн. Мы взорвём коридоры, мы зальём их кислотой, мы расплавим переборки. Лучше даже не пытайтесь искать, инспектор. Ваша попытка обойдётся вам в тысячи жизней….
Он вздохнул.
— Несложно поверить, что обладаете какой-то сверхъестественной силой, — невесело пошутил он. — Вот только что вы буквально прочитали мои мысли.
Девочка неуклюже пожала плечами.
— Имеющий глаза да видит. Кроме того, многое открывается, когда стоишь на путях Ростау…
— И снова эти пути, — поморщился Эразм. — Не хотите говорить об этом. Хм, после вашего ухода, я непременно наведу справки в межгалактической Википедии. Если, разумеется, буду ещё в состоянии.
Девочка сладко улыбнулась ему.
— Ах да, мы говорим, — задумчиво протянул он. — Итак… Как вы убивали их? Искусство Быстрой Смерти? Кофе? Дим Мак? — хрипло спросил он.
Она беззаботно пожала плечами.
— Вы же такой умный. Догадайтесь, инспектор.
Она немного помолчала.
— Знаете, из тех 11 человек, к которым пришла Смерть, восемь хотели заняться со мной любовью. Не взирая на последнее постановление Совета. Вы по-прежнему считаете их невинными жертвами, Эразм Викторович?
Он невольно закашлялся.
— Для этого есть суды, и всякое такое, — неловко сказал он. — Человек не должен брать на себя функции Смерти.
Она грустно посмотрела на него.
— Есть одно исключение из этого правила. Я не брала на себя функции смерти, инспектор. Я и ЕСТЬ Смерть.
Он отчаянно потёр виски.
— И всё-таки, я не понимаю. Допустим, я не слишком разбираюсь в обычаях древней Гаити…. Насколько я знаю, обычай «кофейных девочек» пошёл с Порт-о-Пренс…. Однако, я всегда полагал, что Сан-Доминго засели выходцы из западных регионов Африки. Однако, ты, кажется, упоминала древнеегипетских богов? Твои предки были родом из Египта?
— О да, — улыбнулась она. — Их всех вывезли из Чёрных Земель – жителей Сенегамбии, Бенина, Дагомеи. И девушек крохотного чёрного племени, что притаилось в глубине Африки, потомков и наследников чёрных фараонов Египта. Что такое жалкие последователи религий сантерии и лукуми в сравнении с нами? Наша вера пришла из глубины тысячелетий…
Она криво улыбнулась.
— И моих предков, пытали и истязали в землях Испаньолы. Их дети ели их корыта вместе с собаками, их били палками, и кормили впроголодь, и убивали, когда они решили убежать из этого ада. Их насиловали и истязали те самые люди, что рассказывали о законе и справедливости. Много воды утекло в Хапи с тех пор, но наш народ не забывает. Не забывает ничего.
Она устроилась поудобнее в кресле, и рассказывала тихо, закрыв глаза, словно припоминала и цитировала строчки из некоего учебника.
— Мы знаем многое о законе и справедливости, намного больше, чем последователи Барона Субботы и Папы Легбы. Жизнью правит неумолимая Маат. Сердце каждого взвесит она на весах в час Суда Осириса. Но порой мы не можем ждать её суда. И если духи мёртвых не торопятся забрать человека в царство мёртвых, мы можем помочь ему предстать перед ликом богов.
И если человек может сказать про себя – «я не совершал несправедливостей против людей; я не был жесток к животным, я не был равнодушен, видя зло; я никого не заставлял рыдать. Не убивал. Не лгал», и если он сможет сказать это про себя, не солгав – тогда ждёт его жизнь вечная. Если же нет – то сожрёт его сердце богиня Аммат.
Странным образом её голос гипнотизировал, завораживал, отражаясь от стен. Звучал, словно заколдованный набат. А затем она замолчала и открыла глаза. Наваждение рассеялось, и гостья снова стал обычной озябшей девочкой, обхватившей руками свои тощие коленки.
— Служительница Богини Маат, — тихо сказал Трубецкой. — Вот, значит, как.
Девочка торжественно кивнула.
— Что ж, это многое объясняет… Служительница богини Маат на службе у Якудзы… Кто знал, что подобное вообще существует….
Он снова потёр виски, отчаявшись изгнать прочно засевшую там головную боль.
— И всё-таки, есть целый ряд вещей, которых я не понимаю. Жрица Маат на службе у Якудзы? Почему 12 сектор? Почему начались убийства?.... В конец концов, это не в обычаях Якудзы… Череда столь дерзких убийств…. В чём провинились научные сотрудники лаборатории биобезопастности?...
Служительница Маат мягко ему улыбнулась.
— Я думаю, что вы всё-таки знаете это, инспектор.
Она помолчала, глядя ему прямо в глаза.
— Чем отличается 12-тый сектор от всех остальных секторов Нью-Рок Сити?
Эрам побледнел, потёр внезапно озябшие руки, а затем молча потёр ладонями лицо. Смотреть в глаза девочки он не мог. Или не хотел.
— Во время постройки 12-того сектора была допущена преступная халатность, —снова казёнными фразами сообщила ему она. — Были использованы материалы, обладающие определенной степенью радиоактивности, недопустимой по санитарно-медицинским нормам. Однако реконструкция сектора представляет собой настолько дорогостоящее предприятие, что власти год за годом откладывают строительные проекты в долгий ящик. Тем временем растет количество хронических и аллергических заболеваний, рождаются дети с соматическими нарушениями, сокращается срок жизни…. Ваш драгоценный мэр хотя и жил в 12-ом секторе, но – в отдельной, надёжно экранированной от радиации каюте. А также регулярно пил антиоксиданты. Кратковременные прогулки по сектору существенного вреда ему не причиняли. Знаете, говорят, в небольших дозах радиация даже полезна. Она активирует защитные системы организма.
Её уста источали яд.

[Пелиас Кофийский]

— Но не все камеры, увы, обладают подобной защитой. Мой брат умер у меня на руках. Перед этим у него выпали все зубы. Впрочем, может это и к лучшему – бедняжка родился уродом, кто знает, что бы его ждало в жизни….
Голос у девочки стал безжизненным и совсем, совсем взрослым.
— К сожалению, существуют определённые нормы, не позволяющие проводить реконструкцию сектора, если статистика смертей в нём не превышает некоего предела. Увы, превысить допустимый предел сектор 12 сможет только через тридцать-сорок лет, когда скажется резкое возрастание уровня неизлечимых хронических заболеваний. Но мы столько ждать не хотим.
Она смотрела на него.
— Законы глупы и бессмысленны. Они не учитывают разницу в смертях, произошедших по причине естественной смерти, от смертей, произошедших по насильственным причинам. О, этот жадный, прогнивший насквозь, бесчеловечный Нью-Рок! Инспектор, вы жили в дорогих, роскошных, первоклассных районах. И вам не понять, что делается на нижних уровнях, где борьба ведётся за каждый кубометр пространства, за каждый глоток кислорода, за каждый миллиграмм питательный смесей. Нью-Рок просто жадная опухоль, выросшая на открытых приисках трансурановых элементов. Законы здесь абсурдны и никто не заботится об исполнении законов. Кроме того, все те, к кому приходила в гости Богиня Маат, умерли от вполне естественных причин. Неужто этол не свидетельствует о неблагополучности самого района?
— Боже мой! — воскликнул потрясённый Трубецкой. — Иными словами, одиннадцать трупов позволят вам вывести статистику сектора на необходимый уровень и ходатайствовать об его реконструкции!
Он обессилено растянулся в кресле. Замысел «Хати-кю-сан» открыл перед ним в своей пугающей простоте. Все погибшие были приписаны к сектору номер 12. Всего несколько трупов в месяц свыше статистической нормы – и несовершенство законодательной системы Нью-Рок Сити позволит подать апелляцию о перестройке или изоляции поражённых секторов….
Девушка смотрела на него грустным взглядом.
— Те самые сотрудники биобезопасности, которые вас так беспокоят, некогда под давлением сверху и влиянием – довольно большой – суммы денег – подписали официальное заключение о том, что уровень радиации в секторе 12 находится в пределах нормы. На их совести все те гнойные раны, астмы и хронические бронхиты, кашель, выворачивающий лёгкие, незаживающие язвы…. Им повезло – они жили у самого восточного конца 12-го сектора, где влияние радиации было практически незаметно. Но они оба очень любили кофе… Знаете, распитие утреннего кофе в научных лабораториях своего рода ритуал… Они, конечно, здорово удивились, увидев меня на пороге…. — она сдавленно хихикнула. — Но… Они так рады выпить чашечку кофе.
Эразм припомнил картину из видеофайла: корчащиеся на полу, хватающиеся за грудь тела – и бесстрастная хрупкая девочка, стоящая над умирающими…
— Ну а инспектор, — хмуро сказал Эразм Викторович. — Он-то в чём виноват?
Девочка потёрла руки, словно они озябли.
— С инспектором нам повезло, — просто сказала она. — Невероятная случайность, которая говорит лишь о том, что Маат есть на свете. Мишель Аннопулос был именно тем, кто 11 лет назад заверил бумаги о благополучном санитарном статусе 12-го сектора. Хотя, разумеется, прекрасно был осведомлён о том, каково положение дел в действительности. Разумеется, нам пришлось слегка поспособствовать его направлению на расследование именно этого дела. Бедолагу даже прописали временно в подведомственном секторе.
Девочка снова хихикнула, хотя смешок и вышел несколько неестественным.
— Чтоб мня чёрт побрал, — несколько потерянно пробормотал Эразм Викторович. — Якудза на службе у справедливости…
Девушка укоризненно покачала головой.
— Я ожидала от вас большего, инспектор. Вам ведь известно, что Якудза возникли в период Эдо – и почти целиком состояли из людей низшего сословия. Терял ли человек всё своё имущество в результате проигрыша, стихийного бедствия или мародёрства ронинов, бежал ли от беспорядков или уголовного преследования без средств существования в незнакомый город — ему не оставалось ничего иного, как обратиться к якудза. Те давали ему приют и работу.
Веками оберегала Якудза своих «никчёмных». Наверняка ведь вы знаете – что термин якудза пришёл из японской игры ойтё-кабу, в которой наихудшей комбинацией является восьмёрка, девятка и тройка, что по-японски звучит как «я», «ку», «са». Якудза взяли себе это наименование, так как игрок, имеющий на руках такую взятку, должен обладать самым большим умением и, очевидно, большой удачей, чтобы победить. В современном японском языке наименование этой комбинации произносится как «хати-кю-сан», и именно так называют якудза теперь.
Да, именно так – мы все состоим из никчемных людей, которые для властей – лишь пыль на ветру. Но когда никчёмных людей много, то вместе они способны на многое. Якудза даёт нам дом и возможность отомстить.

Добавлено через 11 секунд
Вы зря считает, что хати-кю-сан лишены понятий чести. Мы единственные наследники самурайских традиций в нынешнем безумном мире. И пусть мои предки родились на земле Кеми, а сама я верю в львов Акеру, но путь Алмазной колесницы вовсе не чужд мне.
Эти слова, столь странные в устах 12-летней девочки, поразили детектива в самое сердце. И тогда она вздохнула, и словно, в искупление снова заговорила, как обычный ребёнок.
— Да, действительно, членов семьи Ханабиси сложно называть ангелочками. Но пока нам успешно платят деньги, мы оберегаем своих клиентов.
Она смотрела на него предельно серьёзно.
— Они все – наши дети. И я мы не дадим их в обиду.
— Чёрт возьми, — только и смог сказать Эразм Викторович. — И всё же, брать на себя вопросы жизни и смерти… Для двенадцатилетней девчонки….
Девушка ему слабо улыбнулась.
— Мне вовсе не всего лишь двенадцать, инспектор. Мне уже двенадцать. И не стоит меня жалеть…. Но, впрочем, вы в чём-то правы. Да. Человек не должен забирать себе функции Маат. Но есть одно исключение, инспектор…
Он ошеломлённо покачал головой.
— И эти одиннадцать смертей, — глухо сказал он. — Одиннадцать смертей позволят вам…
— Двенадцать, — просто сказала девочка. — Двенадцать – позволят.
Он откинулся в кресле.
— Думаю, моё предположение о Дим Мак и всём прочем – справедливо, — тихо сказал он, и вздохнул. — По правде сказать, я думал задержать тебя….. Но… Говорят, от Дим Мака умирать не слишком больно? Ведь ты пришла за мной?
Девочка рассмеялась, закрыв лицо руками, и смеялась так долго, что только спустя немало времени он понял, что она плачет. Наконец она отняла руки и вытерла слёзы.
— Вы благородный человек, инспектор, — тихо сказала она. — Благородный даже по меркам Осириса. Но Маат не забирает невиновных. Разве я вам не говорила?
— Иными словами, вы собираетесь убить кого-то другого? Или уже убили? — он невольно напрягся.
— Собираюсь, — тихонько подтвердила она. — Или уже убила.
— Господь Всемогущий!
— Не стоит так волноваться, инспектор, — улыбка её нежна и печальна. — Я ценю вашу самоотверженность. Вы нарочно сняли комнату в секторе номер 12, вы не побоялись назначить встречу смерти. Ведь вы не были уверены, что я не убью вас. Тот…. Последний человек…. Ему помочь уже нельзя. В кофе был яд… медленно, но верно действующий, быстро разлагающийся яд, от которого нет спасения.
В его глаза медленно загорелось понимание.
— Неужели…. ты?!
Она кротко ему улыбнулась.
— Человек не может решать за других, если только он не готов решить за себя. Нельзя стать Смертью, не впустив её в себя. Скоро я предстану перед судом Осириса. И узнаю, что уготовано мне…
Он одним прыжком оказался у стола. Рывком выдвинул ящики стола.
— Противоядие, антидот, промывание… — слова сыпались с губ сами, словно не испрашивая у него на то разрешения.
— Бесполезно. И.. поздно, инспектор. Просто поверьте мне. Разве жрица Маат может ошибаться?
Коробочки посыпались из его рук.
— Если потереть синего журавля, кофе нагревается, и яд распадается, делая невозможным его обнаружение. Если потереть красного – кофе остывает, и яд остаётся смертельным. Обычная термическая чашка, которых сотни в заведениях типа «МакДак». Вот последняя тайна, инспектор… Я думала, узнать это вам будет приятно.
Он молча присел у её кресла.
— Вот и всё, — улыбнулась она сереющими губами. — Вам не нужно искать убийцу, Эразм Викторович. Её труп скоро будет у вас на руках.
Он молча погладил её по щеке. Что-то сверкающее упало на её губы, и он с удивлением понял, что это его слёзы.

Добавлено через 12 секунд
— Зачем?.....
— Такова Маат. А кроме того… — её холодеющее тело было лёгким, почти невесомым, когда он поднял его на руки, в растерянности, в каком-то помутнении. — Помните, я рассказала вам про своего брата? Мы родились в самом конце 12-го сектора. Там, где радиация была выше всего. Мне оставалось жить не более пяти лет. Я не хотела умирать так, инспектор. А яд… от него почти совсем не больно.
И медленно мигали секунды на хронодисплее.
— Мне холодно, инспектор, — прошептала она. — Прижмите меня к себе. Как мама…. Знаете, она умерла, когда мне было 6 лет…. Я приписана к ячейке 54…. Просто «пропала без вести» два месяца назад….Но прописка…. Ещё…. Сохранилась… Мне страшно….
Он наклонил голову и поцеловал её в лоб.
— Суд Маат ждёт тебя, — тихо сказал он. — Возможно, он окажется более милостив, чем суд человеческий.
Её губы дрогнули в последний раз.

Глоссарий.

Акеру – малоизвестные существа древнеегипетской мифологии.
Васа́би - приправа, используемая в японской кухне.
Дим Мак - искусство поражения болевых точек и нервных центров.
Каннабин – снотворное вещество конопли.
Нётаймори - древний японский способ подачи суши и сашими на теле оголенной девушки.
Ойтё-кабу – японская карточная игра.
Ронин - деклассированный самурай феодального периода Японии (1185—1868), потерявший покровительство своего сюзерена, либо не сумевший уберечь своего господина от смерти.

[ТИМ]

И если человек может сказать про себя – «я не совершал несправедливостей против людей; я не был жесток к животным, я не был равнодушен, видя зло; я никого не заставлял рыдать. Не убивал. Не лгал», и если он сможет сказать это про себя, не солгав – тогда ждёт его жизнь вечная. Если же нет – то сожрёт его сердце богиня Аммат.
Спасибо, Пелиас...Очень интересно,грустно, просто очень грустно...Потому, что в современном мире дела обстоят ничуть не лучшим образом в отношении "хозяев жизни" И вдвойне грустно, что эти пороки "живее всех живых" И так мало людей. которые могут сказать про себя такие слова...:(

[Пелиас Кофийский]

да не за что)))

[ТИМ]

Пелиас, вы простите за вопрос, но я как бы вас незнаю и поэтому спрашиваю: это вы сами пишите или переводите? Если это ваше творение, то позвольте ещё раз сказать спасибо за доставленное удовольствие от чтения!!! И ещё, а что-нибудь не такое грустное вы пишите?

[Germanik]

Пелиас сам пишет:D

[Пелиас Кофийский]

да я пишу один сплошной юмор, за что меня здесь и не любят хД

Добавлено через 27 секунд
http://www.proza.ru/2011/04/02/1377