Lex Z
01.06.2012, 23:20
Истаявшая мгла
Пробираясь по мглистому, затянутому туманом краю, и не особо расстроившись при гибели колдуньи Квары, обманом втянувшим его в погоню за позже также уничтоженным магическим артефактом - яйцом Тролля, которое взорвавшись поразило кровожадного демона, издревле обитавшего в озере Карасан, Конан надеялся выбраться из этой проклятой местности. Но варвар не знал, что Древнее Зло, опрометчиво пробуждённое жрецом – ренегатом Саваулосом на севере Гандерланда уже опутывало его не зримой сетью.
«Отправлюсь на юг, а если попадутся гандеры –
раздроблю черепа, и буду избегать призраков,
лучше встречусь с обычными людьми.».
Вацлав Вейгенкнехт «Край, затянутый туманом»
1.
« - Какие боги?
- Сегодня уже забытые. Они вернулись в тихую бездну озер, недосягаемые горные недра, в бескрайние просторы внешней Пустоты.»
Р.И.Говард «Тени в блеске луны»
Конан пробирался сквозь клубящуюся мглу. Что-то неуловимо изменилось. Между мглистыми сгустками то тут, то там вспыхивали, мерцая и угасая золотисто-серебрянные искорки.
В туманной мгле возникал контур какой-то человекоподобной фигуры. Что-то или кто-то похожее на женскую фигуру… Квары… Или скорее, принявшее её облик - образ Къяры - погибшей и пожертвовавшей магическим кристаллом ведьмы.
Варвар насторожился. Без оружия и не надеясь на чью-либо помощь в этой дикой неизведанной пронизанной колдовством местности он вновь столкнулся со сверхъестественным. На его родине – в Киммерии с магией и чернокнижниками сражались и побеждали, но неоднократно случалось и так, что кровью соплеменников, павших от колдовства, можно было наполнить реку. Конан всегда сторонился чародеев и всего с ними связанного, однако его словно паутиной постоянно опутывали неведомые силы Зла. И сейчас врожденные инстинкты дикаря подсказывали – необходимо держаться подальше от происходящего. Да он и сам не стремился оказаться впутанным в очередную магическую схватку. Как бегущие с разных сторон ручейки стремятся слиться с более мощным потоком, Конана обволакивало истончаемо-невидимой сетью, набрасываемой и затягиваемой темной магией буквально окутывающе-обволакивающей его.
«Смирись, выхода нет! Не верь иллюзиям, не беги, прими дарованную судьбу! Отдохни, все произойдет помимо твоей воли, не сопротивляйся…» - Зашелестело в мозгу Конана словно из надвинувшейся туманной мглы, затмившей возникающий образ Квары и скрывшей мерцание золотисто-серебрянных искр.
Но невозможно избежать предначертанного - дороги людей, богов, демонов, магов и колдуний причудливо переплелись в извечном споре за обладание безграничной властью – возможностью повелевать Безднами Хаоса, временем и пространством. И на пути древнего пробужденного зла стоял дикарь из Киммерии, в жилах которого текла кровь атлантов.
– Не-еет!!! – Рев дикаря пронзил окрестности, заставив туманную мглу дрогнуть и затрепетать подобно ряби на водной глади, встревоженной внезапным порывом ветра.
И серый опутывающий мрак сжался, отступил, начал рассеиваться. Вновь стал проявляться образ Квары, явно сопротивляющийся туману и помогающий Конану.
«Ну что же, это – лучше, чем – ничего!». – Решил киммериец и начал первым.
– Ты – не Квара. - Недоверчиво утвердительно произнёс Конан.
– Да, я - не Квара, точнее не совсем Квара, а нечто большее, вобравшее в себя и часть ее души и частицы уничтоженного кристалла. – Зазвенел звонкий женский голос, мелодично разливаясь по округе и одновременно источая вслед произносимыми словами блестящие искорки, рассеивающие мглу, – послушай, можешь мне не доверять. Согласна, Квара использовала тебя, но в итоге – уберегла. У меня мало времени и не много сил, хотя и особого выбора - нет…Предначертанного не избежать!
– Прекращай суесловие! – Резко оборвал Конан, уставший от неопределенностей и магических уловок. – Кто или что ты, почему мне помогла, зачем я нужен?
– Присядь, варвар, и выслушай, не перебивая.
Конан, приготовившись слушать, устало опустился на замшелый валун, но по-прежнему недоверчиво взирал на говорящую.
– Я исконная Хранительница этих земель, изначально обитающая здесь и помогающая людям и животным еще до прибытия выродков, поклоняющихся демону Коросану. Но сейчас – не обо мне. Пойми и знай – безумец уже пробудил Древнее Зло на севере Гандерланда. Это – порождение космической Бездны и ледяной пустоты. Он – не бог и не демон, а тварь, созданная в результате смешения магии атлантов и колдовства змеелюдей. Атланты опрометчиво рискнули применить ныне забытую неведомую магию небесных сфер, отворяющих проходы к звездам, в иные миры и вселенные, в чертоги богов! Но что-то пошло не так, то есть не совсем так… Вмешались змеелюди, и в портал, одновременно со светлым божеством Иннунном, проникло и порождение вселенской Пустоты – космического хаоса, творение мира черных звезд и белого неба…
– И как это связано со мной? – Вновь резко оборвал Конан.
– Прояви терпение, – мягко продолжила хранительница.
Варвар вынуждено кивнул.
– Существо, проникшее в мир людей, уже не было Иннунном, а превратилось в трехликое божество, обретающее три разные ипостаси: молодых парня или девушки, благообразного старца или пожилой матроны, и тайную сокрытую сущность зловещей враждебной всему живому твари внешней Бездны. Громадная драконообразная черная тварь, изрыгающая синее пламя и пожирающая все сущее на земле, не ведающая жалости, не знающая устали или страха. Неукрощенное чистое зло – зловещий дар Повелителей космической Бездны змеелюдям. Некоторое время атланты не подозревали об этой последней ипостаси, но змеелюди всячески пробуждали ее, и та – восторжествовала. Ужас, кровь и хаос пронесся над Атлантидой, словно смерч и ураган, сметающие все на своем пути. Не возможно было остановить или поразить чудовище. И тогда один из твоих предков, чье имя не известно даже мне, вновь открыл врата космоса, обрушив лаву из черного огня и зеленого металла из зловещих Пустот на жреца змеелюдей - Тха-палт-хорна, управлявшего чудовищным порождением. Когда плоть Тха-палт-хорна истлевала в немыслимых муках, изготовленный с помощью магии кинжал из красного магического камня, добытого атлантами из-за пределов мироздания, твой предок вонзил в плоть Иннунна, пребывающего в человеческой ипостаси. Все было кончено. Сами упоминания о произошедшем – выжгли из сердец и разума людей, но – не подлых тварей, мечтающих о триумфе. Змеелюди по крупицам собирали информацию, занося на каменные скрижали и умножая их копии, надеясь рано или поздно восторжествовать…– Звенящий, словно серебряный колокольчик, голос стал утихать, перейдя в слабый еле различимый шепот.
Варвар забеспокоился.
– Но дух Тха-палт-хорна не исчез. Змеелюди, используя магию, захоронили останки … Вернее, все что было на том месте, где находился жрец. И никогда не прекращали ритуалы его воскрешения, одновременно насыщая оставляемые артефакты крупицами тлетворных знаний и не истребимым свойством завлекать коснувшихся их к почитаемым останкам… Гандеров натравили на тебя с помощью магии…- Даже шепот стал почти не слышим, а образ Къяры бледнел и рассеивался.
Конан вынужденно приблизиться, соскочив с камня.
– Опасайся - Тха-палт-хорн способен принять любое известное, либо не известное обличие, даже мой облик. Хотя тебя действительно почти невозможно провести… Я жертвуя собой, наделю тебя защитой от колдовства, но не от обычного оружия. Не отвергай её. Когда щит разобьется и прольется твоя кровь, древняя кровь Атлантиды, он будет на миг уязвим. Не упусти этого, погибнув – воскреснешь…
Киммериец склонился над вихрем крутящихся искорок. Серебристо-золотая волна вдруг окатила его с ног до головы, опрокинув на землю.
* * *
– Тарн, остановись! – Прозвучал из тумана приглушенный голос, без акцента произнеся на гандерландском (и без обычно добавляемого и употребляемого аквилонцами окончания - «Тарнус»), племенное имя военного предводителя гандеров, возглавляющего начавшуюся несколько дней назад охоту на киммерийского варвара.
Исполняя повеление богов Севера, провозглашенное жрецом Элмарусом на общем совете воинов в селение Энарнан, центре обитания рода селларинов, населяющего местности в Северном Гандерланде, двадцать воинов, включая военного предводителя Тарнуса, поклялись кровью варвара Конана смыть позор поражения Венариума. Там, где гандеры, выступив под знаменами Аквилонии, попытались закрепиться в Киммерии и полегли все до единого в дымящихся руинах, под мечами и топорами киммерийских дикарей.
Тарн узнал голос и мгновенно вспомнил все, недавно произошедшее в окрестностях Энарнана…
* * *
Саваулос - плод случайного недоразумения – мимолетной одноразовой связи рабыни смешанных кровей - полустигийки-полушемитки и умственно-неполноценного недоразвитого оболтуса - 16-летнего Латона - сына захудалого аквилонского барона Дюрокоса, ныне ставший жрецом Митры, направлялся вместе с бывшим аквилонским капралом – Катиллусом и тремя его приятелями - солдатами в Северный Гандерланд. Когда-то изгой, сразу же после рождения разлученный с матерью и высланный прочь бароном Дюрокоса без права возвращения, теперь держался напыщенным сановником. Миновали годы лишений, унижений, нищеты и послушничества. Сейчас у него была даже собственная невольница. Пусть пока одна – девственная юная дикарка с берегов Куша, зябко кутающаяся от порывов северного ветра в одежду из медвежьих шкур. Это – только начало. Вскоре все короли и королевства земли, не говоря о задрипанных баронствах, кичащихся своей столетней древностью, падут ниц, склонясь над новым Повелителем – властителем Саваулосом, обладающим мощью богов…
На самом деле скособочившаяся на кургузой лошаденке не высокая, колченогая, полноватая фигура, облаченная в отороченный мехами фиолетовый плащ, с нахлобученной и полностью скрывающей блудливо-надменное лицо меховой шапкой, в высоких меховых сапогах выглядела достаточно потешно. На одутловато-полном смуглокожем лице поблескивали вороватые узкие глазки, пухлые губы, иногда кривящиеся в подобии улыбки, обнажающей редкие кривые зубы.
Внешность четверых суровых опытных наёмников, напротив, внушала встречным уважение и некоторый трепет. Они выглядели почти близнецами. Ветеранов окутывали одинаковые длинные серые плащи с меховыми подкладками, под ними позвякивали кольчуги, виднелись и меховые штаны, заправленные в высокие сапоги. Рукояти мечей и кинжалов заметно выделялись и вероятно были не единственным открыто демонстрируемым оружием. Светлые волосы, серые глаза, мускулистые тела... Но сходство троих из них не могло быть объяснено только ведомым ими образом жизни. Двое аквилонцев – Таллос и Талидос были родными братьями, третий – Малиус – приходился им племянником, будучи сыном их родной старшей сестры.
Катиллус, при ближайшем рассмотрении, несколько отличался от этой троицы. Время, проведенное в кутежах и попойках, а также возраст оставили неизгладимые следы на его одутловатом морщинистом лице, немного погрузневшей фигуре и почти бесцветных серо-голубых глазах. Кроме того, трое были аквилонцами, а он – гандером из Северного Гандерланда, претендующим занять место родового вождя селларинов в Энарнане.
Наемники открыто потешались над жрецом, а троица равно подтрунивала над бывшим командиром - Катиллусом, взявшим с собой этого жреца-недомерка.
Саваулос молчал, не отвечая на насмешки. Он давно научился скрывать свои чувства и эмоции. Когда-то он мечтал отомстить за унижения изгнавшему барону, лавочникам, торговкам, распутным девкам, уличной шпане, обучавшим его жрецам, надменным вельможам – всем, встретившимся у него на пути и надсмехающимся, либо даже стыдливо отворачивающим лица. Но со временем обуздал демонов, раздирающих его изнутри, и избрал иной путь – изощренный путь кровавого черного колдовства.
Впервые он выпустил наружу свою ненависть еще мальчишкой много лет назад в грязной таверне. Тогда впервые за все время к нему с добротой обратился мертвецки пьянющий наемник-гандер, угостив похлебкой и шматком мяса. Последовали также не связные рассказы о его подвигах, любовных интрижках и похождениях. А потом…Потом произошло то, что перевернуло жизнь отринутого всеми сироты.
Из-за пазухи воин вытащил замусоленный грязный пергамент и, ткнув в него узловатым пальцем, заявил:
– Здесь путь к власти над миром! Не только злато, но и время…– И, захрипев, сплюнул на замусоренный пол. – Тут, на севере Гандерланда, – осипшим голосом продолжил солдат, - могила Тха-палт-хорна, могущественного жреца трехликого Иннуса, сакрального божества, – вновь сбился пьянчуга, – то ли атлантов, то ли змеелюдей. А там, – мотнул вояка косматой головой на парусиновый мешок, небрежно брошенный на грязный стол, - каменные таблицы с заклятиями из…– И рухнул, провалившись в алкогольный дурман, чтоб больше никогда не проснуться.
Сопливый подросток, почему-то безоговорочно поверивший побасенкам, дрожа от страха, вытянул манускрипт. На ветхой поверхности пергамента внезапно возникла и стремительно пробежала черно-зеленая искра, коснувшаяся пальцев послушника и пронзившая острой болью, заставившей судорожно содрогнуться с головы до ног. Судьба неудачливого наемника была предрешена. Его же кинжал, воткнутый в сердце, завершил постыдный путь негодяя. Он был первым, но не последним в кровавой череде жертв притворного митрианского послушника…
– Не выпьешь ли с воинами, жрец? Или Митра не дозволяет плотские радости? – Продолжал надсмехаться один из наемников, прервав не совсем благостные воспоминания.
Полный текст выложен в прикрепленном файле:
Пробираясь по мглистому, затянутому туманом краю, и не особо расстроившись при гибели колдуньи Квары, обманом втянувшим его в погоню за позже также уничтоженным магическим артефактом - яйцом Тролля, которое взорвавшись поразило кровожадного демона, издревле обитавшего в озере Карасан, Конан надеялся выбраться из этой проклятой местности. Но варвар не знал, что Древнее Зло, опрометчиво пробуждённое жрецом – ренегатом Саваулосом на севере Гандерланда уже опутывало его не зримой сетью.
«Отправлюсь на юг, а если попадутся гандеры –
раздроблю черепа, и буду избегать призраков,
лучше встречусь с обычными людьми.».
Вацлав Вейгенкнехт «Край, затянутый туманом»
1.
« - Какие боги?
- Сегодня уже забытые. Они вернулись в тихую бездну озер, недосягаемые горные недра, в бескрайние просторы внешней Пустоты.»
Р.И.Говард «Тени в блеске луны»
Конан пробирался сквозь клубящуюся мглу. Что-то неуловимо изменилось. Между мглистыми сгустками то тут, то там вспыхивали, мерцая и угасая золотисто-серебрянные искорки.
В туманной мгле возникал контур какой-то человекоподобной фигуры. Что-то или кто-то похожее на женскую фигуру… Квары… Или скорее, принявшее её облик - образ Къяры - погибшей и пожертвовавшей магическим кристаллом ведьмы.
Варвар насторожился. Без оружия и не надеясь на чью-либо помощь в этой дикой неизведанной пронизанной колдовством местности он вновь столкнулся со сверхъестественным. На его родине – в Киммерии с магией и чернокнижниками сражались и побеждали, но неоднократно случалось и так, что кровью соплеменников, павших от колдовства, можно было наполнить реку. Конан всегда сторонился чародеев и всего с ними связанного, однако его словно паутиной постоянно опутывали неведомые силы Зла. И сейчас врожденные инстинкты дикаря подсказывали – необходимо держаться подальше от происходящего. Да он и сам не стремился оказаться впутанным в очередную магическую схватку. Как бегущие с разных сторон ручейки стремятся слиться с более мощным потоком, Конана обволакивало истончаемо-невидимой сетью, набрасываемой и затягиваемой темной магией буквально окутывающе-обволакивающей его.
«Смирись, выхода нет! Не верь иллюзиям, не беги, прими дарованную судьбу! Отдохни, все произойдет помимо твоей воли, не сопротивляйся…» - Зашелестело в мозгу Конана словно из надвинувшейся туманной мглы, затмившей возникающий образ Квары и скрывшей мерцание золотисто-серебрянных искр.
Но невозможно избежать предначертанного - дороги людей, богов, демонов, магов и колдуний причудливо переплелись в извечном споре за обладание безграничной властью – возможностью повелевать Безднами Хаоса, временем и пространством. И на пути древнего пробужденного зла стоял дикарь из Киммерии, в жилах которого текла кровь атлантов.
– Не-еет!!! – Рев дикаря пронзил окрестности, заставив туманную мглу дрогнуть и затрепетать подобно ряби на водной глади, встревоженной внезапным порывом ветра.
И серый опутывающий мрак сжался, отступил, начал рассеиваться. Вновь стал проявляться образ Квары, явно сопротивляющийся туману и помогающий Конану.
«Ну что же, это – лучше, чем – ничего!». – Решил киммериец и начал первым.
– Ты – не Квара. - Недоверчиво утвердительно произнёс Конан.
– Да, я - не Квара, точнее не совсем Квара, а нечто большее, вобравшее в себя и часть ее души и частицы уничтоженного кристалла. – Зазвенел звонкий женский голос, мелодично разливаясь по округе и одновременно источая вслед произносимыми словами блестящие искорки, рассеивающие мглу, – послушай, можешь мне не доверять. Согласна, Квара использовала тебя, но в итоге – уберегла. У меня мало времени и не много сил, хотя и особого выбора - нет…Предначертанного не избежать!
– Прекращай суесловие! – Резко оборвал Конан, уставший от неопределенностей и магических уловок. – Кто или что ты, почему мне помогла, зачем я нужен?
– Присядь, варвар, и выслушай, не перебивая.
Конан, приготовившись слушать, устало опустился на замшелый валун, но по-прежнему недоверчиво взирал на говорящую.
– Я исконная Хранительница этих земель, изначально обитающая здесь и помогающая людям и животным еще до прибытия выродков, поклоняющихся демону Коросану. Но сейчас – не обо мне. Пойми и знай – безумец уже пробудил Древнее Зло на севере Гандерланда. Это – порождение космической Бездны и ледяной пустоты. Он – не бог и не демон, а тварь, созданная в результате смешения магии атлантов и колдовства змеелюдей. Атланты опрометчиво рискнули применить ныне забытую неведомую магию небесных сфер, отворяющих проходы к звездам, в иные миры и вселенные, в чертоги богов! Но что-то пошло не так, то есть не совсем так… Вмешались змеелюди, и в портал, одновременно со светлым божеством Иннунном, проникло и порождение вселенской Пустоты – космического хаоса, творение мира черных звезд и белого неба…
– И как это связано со мной? – Вновь резко оборвал Конан.
– Прояви терпение, – мягко продолжила хранительница.
Варвар вынуждено кивнул.
– Существо, проникшее в мир людей, уже не было Иннунном, а превратилось в трехликое божество, обретающее три разные ипостаси: молодых парня или девушки, благообразного старца или пожилой матроны, и тайную сокрытую сущность зловещей враждебной всему живому твари внешней Бездны. Громадная драконообразная черная тварь, изрыгающая синее пламя и пожирающая все сущее на земле, не ведающая жалости, не знающая устали или страха. Неукрощенное чистое зло – зловещий дар Повелителей космической Бездны змеелюдям. Некоторое время атланты не подозревали об этой последней ипостаси, но змеелюди всячески пробуждали ее, и та – восторжествовала. Ужас, кровь и хаос пронесся над Атлантидой, словно смерч и ураган, сметающие все на своем пути. Не возможно было остановить или поразить чудовище. И тогда один из твоих предков, чье имя не известно даже мне, вновь открыл врата космоса, обрушив лаву из черного огня и зеленого металла из зловещих Пустот на жреца змеелюдей - Тха-палт-хорна, управлявшего чудовищным порождением. Когда плоть Тха-палт-хорна истлевала в немыслимых муках, изготовленный с помощью магии кинжал из красного магического камня, добытого атлантами из-за пределов мироздания, твой предок вонзил в плоть Иннунна, пребывающего в человеческой ипостаси. Все было кончено. Сами упоминания о произошедшем – выжгли из сердец и разума людей, но – не подлых тварей, мечтающих о триумфе. Змеелюди по крупицам собирали информацию, занося на каменные скрижали и умножая их копии, надеясь рано или поздно восторжествовать…– Звенящий, словно серебряный колокольчик, голос стал утихать, перейдя в слабый еле различимый шепот.
Варвар забеспокоился.
– Но дух Тха-палт-хорна не исчез. Змеелюди, используя магию, захоронили останки … Вернее, все что было на том месте, где находился жрец. И никогда не прекращали ритуалы его воскрешения, одновременно насыщая оставляемые артефакты крупицами тлетворных знаний и не истребимым свойством завлекать коснувшихся их к почитаемым останкам… Гандеров натравили на тебя с помощью магии…- Даже шепот стал почти не слышим, а образ Къяры бледнел и рассеивался.
Конан вынужденно приблизиться, соскочив с камня.
– Опасайся - Тха-палт-хорн способен принять любое известное, либо не известное обличие, даже мой облик. Хотя тебя действительно почти невозможно провести… Я жертвуя собой, наделю тебя защитой от колдовства, но не от обычного оружия. Не отвергай её. Когда щит разобьется и прольется твоя кровь, древняя кровь Атлантиды, он будет на миг уязвим. Не упусти этого, погибнув – воскреснешь…
Киммериец склонился над вихрем крутящихся искорок. Серебристо-золотая волна вдруг окатила его с ног до головы, опрокинув на землю.
* * *
– Тарн, остановись! – Прозвучал из тумана приглушенный голос, без акцента произнеся на гандерландском (и без обычно добавляемого и употребляемого аквилонцами окончания - «Тарнус»), племенное имя военного предводителя гандеров, возглавляющего начавшуюся несколько дней назад охоту на киммерийского варвара.
Исполняя повеление богов Севера, провозглашенное жрецом Элмарусом на общем совете воинов в селение Энарнан, центре обитания рода селларинов, населяющего местности в Северном Гандерланде, двадцать воинов, включая военного предводителя Тарнуса, поклялись кровью варвара Конана смыть позор поражения Венариума. Там, где гандеры, выступив под знаменами Аквилонии, попытались закрепиться в Киммерии и полегли все до единого в дымящихся руинах, под мечами и топорами киммерийских дикарей.
Тарн узнал голос и мгновенно вспомнил все, недавно произошедшее в окрестностях Энарнана…
* * *
Саваулос - плод случайного недоразумения – мимолетной одноразовой связи рабыни смешанных кровей - полустигийки-полушемитки и умственно-неполноценного недоразвитого оболтуса - 16-летнего Латона - сына захудалого аквилонского барона Дюрокоса, ныне ставший жрецом Митры, направлялся вместе с бывшим аквилонским капралом – Катиллусом и тремя его приятелями - солдатами в Северный Гандерланд. Когда-то изгой, сразу же после рождения разлученный с матерью и высланный прочь бароном Дюрокоса без права возвращения, теперь держался напыщенным сановником. Миновали годы лишений, унижений, нищеты и послушничества. Сейчас у него была даже собственная невольница. Пусть пока одна – девственная юная дикарка с берегов Куша, зябко кутающаяся от порывов северного ветра в одежду из медвежьих шкур. Это – только начало. Вскоре все короли и королевства земли, не говоря о задрипанных баронствах, кичащихся своей столетней древностью, падут ниц, склонясь над новым Повелителем – властителем Саваулосом, обладающим мощью богов…
На самом деле скособочившаяся на кургузой лошаденке не высокая, колченогая, полноватая фигура, облаченная в отороченный мехами фиолетовый плащ, с нахлобученной и полностью скрывающей блудливо-надменное лицо меховой шапкой, в высоких меховых сапогах выглядела достаточно потешно. На одутловато-полном смуглокожем лице поблескивали вороватые узкие глазки, пухлые губы, иногда кривящиеся в подобии улыбки, обнажающей редкие кривые зубы.
Внешность четверых суровых опытных наёмников, напротив, внушала встречным уважение и некоторый трепет. Они выглядели почти близнецами. Ветеранов окутывали одинаковые длинные серые плащи с меховыми подкладками, под ними позвякивали кольчуги, виднелись и меховые штаны, заправленные в высокие сапоги. Рукояти мечей и кинжалов заметно выделялись и вероятно были не единственным открыто демонстрируемым оружием. Светлые волосы, серые глаза, мускулистые тела... Но сходство троих из них не могло быть объяснено только ведомым ими образом жизни. Двое аквилонцев – Таллос и Талидос были родными братьями, третий – Малиус – приходился им племянником, будучи сыном их родной старшей сестры.
Катиллус, при ближайшем рассмотрении, несколько отличался от этой троицы. Время, проведенное в кутежах и попойках, а также возраст оставили неизгладимые следы на его одутловатом морщинистом лице, немного погрузневшей фигуре и почти бесцветных серо-голубых глазах. Кроме того, трое были аквилонцами, а он – гандером из Северного Гандерланда, претендующим занять место родового вождя селларинов в Энарнане.
Наемники открыто потешались над жрецом, а троица равно подтрунивала над бывшим командиром - Катиллусом, взявшим с собой этого жреца-недомерка.
Саваулос молчал, не отвечая на насмешки. Он давно научился скрывать свои чувства и эмоции. Когда-то он мечтал отомстить за унижения изгнавшему барону, лавочникам, торговкам, распутным девкам, уличной шпане, обучавшим его жрецам, надменным вельможам – всем, встретившимся у него на пути и надсмехающимся, либо даже стыдливо отворачивающим лица. Но со временем обуздал демонов, раздирающих его изнутри, и избрал иной путь – изощренный путь кровавого черного колдовства.
Впервые он выпустил наружу свою ненависть еще мальчишкой много лет назад в грязной таверне. Тогда впервые за все время к нему с добротой обратился мертвецки пьянющий наемник-гандер, угостив похлебкой и шматком мяса. Последовали также не связные рассказы о его подвигах, любовных интрижках и похождениях. А потом…Потом произошло то, что перевернуло жизнь отринутого всеми сироты.
Из-за пазухи воин вытащил замусоленный грязный пергамент и, ткнув в него узловатым пальцем, заявил:
– Здесь путь к власти над миром! Не только злато, но и время…– И, захрипев, сплюнул на замусоренный пол. – Тут, на севере Гандерланда, – осипшим голосом продолжил солдат, - могила Тха-палт-хорна, могущественного жреца трехликого Иннуса, сакрального божества, – вновь сбился пьянчуга, – то ли атлантов, то ли змеелюдей. А там, – мотнул вояка косматой головой на парусиновый мешок, небрежно брошенный на грязный стол, - каменные таблицы с заклятиями из…– И рухнул, провалившись в алкогольный дурман, чтоб больше никогда не проснуться.
Сопливый подросток, почему-то безоговорочно поверивший побасенкам, дрожа от страха, вытянул манускрипт. На ветхой поверхности пергамента внезапно возникла и стремительно пробежала черно-зеленая искра, коснувшаяся пальцев послушника и пронзившая острой болью, заставившей судорожно содрогнуться с головы до ног. Судьба неудачливого наемника была предрешена. Его же кинжал, воткнутый в сердце, завершил постыдный путь негодяя. Он был первым, но не последним в кровавой череде жертв притворного митрианского послушника…
– Не выпьешь ли с воинами, жрец? Или Митра не дозволяет плотские радости? – Продолжал надсмехаться один из наемников, прервав не совсем благостные воспоминания.
Полный текст выложен в прикрепленном файле: