Lex Z
01.06.2012, 23:52
Пристанище демонов
Автор – А.Тэмлейн.
Пролог
Глаза Конана жадно шарили по жалкой кучке спасшихся женщин. Он увидел Парусати, но той, что он искал, среди них не было!
— В чём дело, Конан? — спросил Тубал.
— Наложница, Нанайя! Совсем о ней забыл! Она все еще в башне. Проклятье! Как я теперь спасу её от упырей?
— В этом нет нужды, — раздался рядом нежный голосок, и Конан круто обернулся, как ужаленный. Один из уцелевших зуагиров стащил с головы бронзовый шлем, и глазам варвара открылись прекрасные черты Нанайи. Девушка встряхнула головой, и по ее точеным плечам рассыпались черные волосы.
Конан вздрогнул, затем громоподобно рассмеялся.
— Я же приказал тебе остаться – хорошо, что ты не сделала этого! — Он громко ее поцеловал, и шлёпнул своей могучей рукой. — Одно тебе за доблесть и находчивость, — пояснил он, — другое — за непослушание. Сама разберёшься, что за что. Вставайте песьи души! Вы что, так и будете сидеть на камнях толстыми задницами, пока не передохнете с голоду?
И, взяв гибкую, смуглую девушку за руку, Конан повел ее туда, где в скале зияла пасть расселины — выход в ущелье Призраков, откуда брала начало дорога на Кушаф.
Роберт И. Говард, Спрэг де Камп, «Огненный нож »
1
— Постой, Конан! — донёсся до него отчаянный оклик.
Варвар остановился, и увидел спешащую к нему Парусати. Она всё ещё была в гаремной одежде: золочёные диски прикрывали нежную грудь, тонкие шаровары не скрывали ни крепких бёдер, ни волнующего лона.
— Я пойду с тобой!
Конан изумлённо чертыхнулся.
— Во имя всех дьяволов! Но зачем?
Девушка отчаянно упала в пыль на колени. Густые чёрные локоны рассыпались по плечам, сокрыли её смуглое лицо.
— Меня похитили из родительского дома в Айодхье, — всхлипнула она, — превратили в рабыню в Джанаидаре. Слуги Дьявола и простые наёмники измывались надо мной. Я никогда больше не увижу храмов Асуры, не задремлю в тени магнолии. Вендия далеко, а Иранистан я ненавижу! Я не хочу отправляться в Ильбарс к дикарям Балаша. Жизнь среди горцев не для меня.
Она сорвала нагрудник, обнажив высокую грудь. Зазвенев, он покатился по камням.
— Умоляю, возьми меня с собой! — слёзы текли по её щекам. — Ты отважный и сильный, сумеешь меня защитить. Ты не такой, как эти степные собаки. Альшур, что намеревался бежать со мной из Джанаидара, убит, а более я здесь не доверяю никому.
Конан пожал плечами:
— Я варвар и сын кузнеца.
Парусати покачал головой.
— Я видела, каков ты, — жестом отчаяния она обняла его ноги. — Позволь мне пойти с тобой, хоть на край света, хоть к демонам в преисподнюю!
Конан в растерянности оглянулся на Нанайю. Она весело тряхнула кудрями.
— Во имя Вритры! Нельзя отказывать девушке в такой просьбе, Конан. Я выросла на островах Гуядири. Порой отважный воин у нас берёт себе в жёны две, три, несколько девушек.
Варвар долгий миг остолбенело взирал на неё, а потом расхохотался.
— Во имя Крома! Да будет так.
Он поднял Парусати, и та, рыдая, прильнула к его груди. Варвар оглядел своё пёстрое воинство. Зуагиры, гирканцы, козаки единодушно признали в нём вожака. Он довольно оскалил зубы.
— Отправляемся, собачьи задницы! И найдите мне доброго коня!
2
Мрачные горы Друджистана остались позади. Ущелья петляли, словно змеи, острые вершины, казалось, стремились пробить небо. Склоны гор поросли сухим кустарником; в нагорьях было тихо и безлюдно.
Конан ехал впереди на кусачем чёрном жеребце. Парусати он усадил перед собой – её переодели в пригодную для похода одежду.
— Что собираешься делать, Конан? — спросила его Нанайя, ловко управляющаяся с тонконогой гнедой кобылой.
— Попытаю счастья в болотах юэтши, — хмыкнул тот. — Некогда я был гетманом козаков. Эти горы тянутся до самого побережья моря Вилайет. Там хватает укромных местечек, где можно расположиться, и караванных путей, которые можно пощипать. Часть добычи мы продавали пиратам. У меня есть приятели в Красном Братстве.
— Ты бывал и пиратом, — скорее утвердительно, нежели вопросительно сказала южанка.
— Пиратом, разбойником, вором, военачальником, даже королём, — ухмыльнулся Конан. — Правда, моими подданными была кучка черномазых дикарей. Да и правил я ими вместе с жирдяем Сакумбе.
Нанайя долго молчала.
— Никогда не видела людей, подобных тебе, — наконец, призналась она.
Отряд Конана въехал в узкое ущелье; горы поднимались вокруг неприступными громадами.
— Как бы нам не угодить в ловушку, — хмуро проворчал киммериец. — Хотя я и исходил западную часть Химелий, горы Ильбарс и Кушаф вдоль и поперёк, но никогда не бывал в этих местах. Здесь вполне могут обитать какие-нибудь недружелюбные дьяволы.
— Я знаю, что это за место, — неожиданно подала голос Парусати.
Она порывисто вздохнула.
— Это Туристан, страна короля-демона Ура. Даже джезмиты не осмеливались без особой нужды заходить сюда. Про ущельца Ура ходят страшные слухи… Вот за этой скалой, — робко показала она, — лежал развалины Шимуна, древнего города Чёрных Владык. Говорят, что возвели его не люди. Гирканцы разорили его, и ныне лишь призраки обитают среди разбитых колонн…
Некоторое время они ехали молча. Высокая скала заслонила солнце, и мрачная тень сокрыла ущелье.
— Во имя всех дьяволов, — пробормотал Конан, — хорошо, что ты рассказала это только мне. Зуагиры чертовски суеверны… Но откуда ты знаешь это? Здесь есть обходной путь?
Парусати опустила голову.
— Альшур рассказал мне это, да и тюремщики порой болтливы… Да, кажется, тощий Джимун, которому ты выпустил кишки, говорил, что слева есть проход, ведущий к ущелью Шертаз – и оттуда к окрестностям Султанапура.
— Поверим мертвецу! — со смехом воскликнул Конан. — Иначе моя армия разбежится, как шелудивые псы, поджав хвост.
— Я помолюсь Асуре за успешный исход, — сказала Нанайя.
Невзирая на то, что небо было ясным – над горами царил жаркий южный день, в ущелье было холодно, как в могиле. Высокие скалы закрывали солнце. Редкие деревья были искорёженными, словно их мучили и пытали.
Воинство Конана прошло по каменистой тропе, повернуло налево, и внезапно, перед ними открылся чёрный зев глубокого и узкого каньона, примыкающего к проходу с запада. Обрывистые скалы стояли почти отвесно. Конан с сомнением окинул взглядом новое ущелье.
— Это и есть Шертаз? — пробормотал он, и затем снова обратился к Парусати. — А не рассказывал ли тебе твой мертвец, что за племена обитают в окрестностях страны демонов?
— Здесь никто не живёт, — дрожа, ответила ему южанка. — Местные племена сторонятся владений короля Ура точно так же, как сторонились и Джанаидара.
— Что ж, — варвар мрачно окинул взглядом негостеприимный каньон. — Придётся поверить паршивому гирканцу. Хоть я и перерезал ему глотку, но его слова вполне могут нас спасти.
Конан жестом подозвал Антара. Рослый зуагир приблизился к нему на коренастой лошади, уверенно взбирающейся по каменистому склону, усеянному обломками валунов.
— Веди людей в это ущелье, — хмуро сказал он. — А ты, Нанайя, забери с собой Парусати. Твоя кобыла вполне унесёт двоих.
— Какого дьявола! — изумлённо воскликнул Антар.
Глаза вендийки невольно расширились.
— Девчонка утверждает, что проход ведёт в сторону Султанапура – а там и до Вилайет рукой подать. Выберитесь на широкое место и обождите меня. Если я не вернусь до утра – идите к болотам без меня.
— Во имя Изиля, Ханумана и Йога! Но что ты собираешься делать, Конан?
Варвар поправил меч на перевязи и внезапно весело ухмыльнулся.
— Говорят, тут поблизости лежат какие-то проклятые развалины. Попытаю-ка я счастья – может, повезёт и найду сокровища.
— Ты безумен, — ответил ему Антар. — Однако, клянусь Изилем, мы будем ждать тебя, пока солнце снова не окажется так высоко, как сейчас.
Киммериец довольно хмыкнул. Он взял Парусати за пояс, намереваясь ссадить её с коня, но та вцепилась в его плечи мёртвой хваткой. Дрожа, она прижалась к нему.
— Нет, Конан! — воскликнула она. — Я еду с тобой.
— О, дьявол, — сказал он. — А если там и вправду обитают демоны?
— Я встречу их лицом к лицу, — почти беззвучно шепнула она.
— Проклятие, — буркнул он. — Только женских задниц мне там и не хватало. Отговори её, Нанайя.
Дочь вождя гуядири, искусно правя лошадью, поравнялась с киммерийцем.
— Увы, я не смогу этого сделать, — грустно сказала она. — Ибо я тоже иду с тобой, Конан.
Варвар беззлобно выругался, а затем широко улыбнулся.
3
Горы расступились, и глазам недавних рабынь и варвара-киммерийца предстало удивительное зрелище. В кольце растрескавшихся от жары скал, на небольшом каменистом плато чуть ниже ущелья, лежал мёртвый город.
Некогда он был окружён высокой стеной. Но ныне кладка просела и обвалилась. Храмы, дворцы, особняки вельмож – всё пришло в запустение. Впрочем, он сохранился на удивление хорошо: высокие колонны стояли плотными рядами, выложенными камнем мостовые сбегались к центру города.
— Город демонов, — прошептала Парусати.
Они спешились и привязали коней к старому тамаринду. Спуск был недолгим – они прошли через пролом в стене – и вот уже стояли на улице безлюдного поселения. Ветер нёс песок поверх древних плит. Вблизи стало заметно, что строения изъедены временем; покосившиеся стены и колонны, статуи львов, покрытые сеткой трещин – всё говорило о том, что город был очень старым.
— В древности, — внезапно тоненьким, дрожащим голосом стала рассказывать Парусати, — король Имбад отправил свои войска на юг. И они нашли город, который основали не люди. Жители этого города поклонялись ужасным демонам и каждое полнолуние приносили в жертву девушек из народов юэтши и кушафи на своём алтаре. Военачальник Асмад, сын Имбада, разрушил стены и взял город приступом. И отправил гонцов в Аграпур.
«Твой сын жив, — сказал гонец, и возрадовалось сердце старого короля. — Но отказывается он возвращаться в Аграпур, и ныне будет править в Шимуне!» Посадили на кол посланца, разгневался король. Долгую ночь он мерил шагами тронный покой. А затем велел отправить войска через ущелье Шертаз. И вышли войска короля – много гордых воинов в шлемах с плюмажами и кольчугах, что горели на солнце. Но назад вернулся лишь один. Несколько дней он скакал на лошади, от посёлка к посёлку, пока его лошадь не пала у самого дворца. Он потребовал аудиенции – и его пустили, хотя он и совершенно обезумел. «Шимун больше не принадлежит людям! — выкрикнул он, распростёршись на мраморных плитах в тронном зале. — И твой сын более не человек!» Пена пошла у него изо рта, искуснейшие лекари не смогли его спасти. Долгое время не было вестей из Шимуна, но рассказывали окрестные племена, что барабаны там бьют день и ночь, и багровые тени но ночам заливают долину.
И вот однажды вышла из Шимуна армия – армия, подобной которой не знал мир. Воины её были похожи на людей, но не являлись ими. Они были облачены в доспехи, которым не страшны были ни стрелы, ни копья. Залив Кушаф потоками крови, они поработили горцев. И однажды встала армия Асмада под дворцом короля в Аграпуре.
Странные создания шли вместе с ней – бледные и непохожие на детей человеческих. Древнее проклятие Ильбарских гор – гули и вампиры с новым королём демонов. Долгое время не сдавался Аграпур. Гирканцы держали осаду. А затем Асмад послал своего слугу – странного, сморщенного человечка, сообщить отцу свою волю. И сказал посланец: «Или Аграпур сложит оружие сегодня ночью, или к королю Турана наведаются гости из самого ада». Посланца убили; и оказалось, что у него вместо ног были толстые змеи. Двадцать стражников стали ночью вокруг ложа короля; жрецы Изиля и Тарима окружили его. Но ни спасла его ни сталь, ни благосклонность богов. Страшные крики раздались в полночь в царских покоях; племянник Имбада, Джайн Шах, увидел лишь чёрный пролом в стене – да лужи крови на полу. Велел он заделать проход в преисподнюю, куда утащили царствующего монарха, и объявил по всему Аграпуру: кто сумеет уничтожить Асмада, тот станет новым королём Турана.
И объявился во дворец жрец Асуры, и протянул Джайн Шаху клинок, странный и тяжёлый. Поведал он, что выкован этот клинок из небесного металла и способен противостоять порождениям зла. И подпоясал чресла Джайн Шах, и выел на битву против Короля Демонов. И сразил его на холме Джанах, где поныне являются демоны и утаскивают случайных прохожих в свои чёрные подземные города.
И явился к нему за наградой жрец; но Джайн Шах велел вздёрнуть его на дыбе. Короновали Джайн Шаха во дворце; и новый повелитель Турана повёл войска на Шимун. Но когда дошли они до столицы Ура, странные голоса с неба обратились к Джайн Шаху. И поведали они ему, что если он ступит на плиты зачарованного города, то сам станет новым королем демонов. И отступился Джайн Шах, вернулся в Аграпур.
Полный текст выложен в прикрепленном файле.
Автор – А.Тэмлейн.
Пролог
Глаза Конана жадно шарили по жалкой кучке спасшихся женщин. Он увидел Парусати, но той, что он искал, среди них не было!
— В чём дело, Конан? — спросил Тубал.
— Наложница, Нанайя! Совсем о ней забыл! Она все еще в башне. Проклятье! Как я теперь спасу её от упырей?
— В этом нет нужды, — раздался рядом нежный голосок, и Конан круто обернулся, как ужаленный. Один из уцелевших зуагиров стащил с головы бронзовый шлем, и глазам варвара открылись прекрасные черты Нанайи. Девушка встряхнула головой, и по ее точеным плечам рассыпались черные волосы.
Конан вздрогнул, затем громоподобно рассмеялся.
— Я же приказал тебе остаться – хорошо, что ты не сделала этого! — Он громко ее поцеловал, и шлёпнул своей могучей рукой. — Одно тебе за доблесть и находчивость, — пояснил он, — другое — за непослушание. Сама разберёшься, что за что. Вставайте песьи души! Вы что, так и будете сидеть на камнях толстыми задницами, пока не передохнете с голоду?
И, взяв гибкую, смуглую девушку за руку, Конан повел ее туда, где в скале зияла пасть расселины — выход в ущелье Призраков, откуда брала начало дорога на Кушаф.
Роберт И. Говард, Спрэг де Камп, «Огненный нож »
1
— Постой, Конан! — донёсся до него отчаянный оклик.
Варвар остановился, и увидел спешащую к нему Парусати. Она всё ещё была в гаремной одежде: золочёные диски прикрывали нежную грудь, тонкие шаровары не скрывали ни крепких бёдер, ни волнующего лона.
— Я пойду с тобой!
Конан изумлённо чертыхнулся.
— Во имя всех дьяволов! Но зачем?
Девушка отчаянно упала в пыль на колени. Густые чёрные локоны рассыпались по плечам, сокрыли её смуглое лицо.
— Меня похитили из родительского дома в Айодхье, — всхлипнула она, — превратили в рабыню в Джанаидаре. Слуги Дьявола и простые наёмники измывались надо мной. Я никогда больше не увижу храмов Асуры, не задремлю в тени магнолии. Вендия далеко, а Иранистан я ненавижу! Я не хочу отправляться в Ильбарс к дикарям Балаша. Жизнь среди горцев не для меня.
Она сорвала нагрудник, обнажив высокую грудь. Зазвенев, он покатился по камням.
— Умоляю, возьми меня с собой! — слёзы текли по её щекам. — Ты отважный и сильный, сумеешь меня защитить. Ты не такой, как эти степные собаки. Альшур, что намеревался бежать со мной из Джанаидара, убит, а более я здесь не доверяю никому.
Конан пожал плечами:
— Я варвар и сын кузнеца.
Парусати покачал головой.
— Я видела, каков ты, — жестом отчаяния она обняла его ноги. — Позволь мне пойти с тобой, хоть на край света, хоть к демонам в преисподнюю!
Конан в растерянности оглянулся на Нанайю. Она весело тряхнула кудрями.
— Во имя Вритры! Нельзя отказывать девушке в такой просьбе, Конан. Я выросла на островах Гуядири. Порой отважный воин у нас берёт себе в жёны две, три, несколько девушек.
Варвар долгий миг остолбенело взирал на неё, а потом расхохотался.
— Во имя Крома! Да будет так.
Он поднял Парусати, и та, рыдая, прильнула к его груди. Варвар оглядел своё пёстрое воинство. Зуагиры, гирканцы, козаки единодушно признали в нём вожака. Он довольно оскалил зубы.
— Отправляемся, собачьи задницы! И найдите мне доброго коня!
2
Мрачные горы Друджистана остались позади. Ущелья петляли, словно змеи, острые вершины, казалось, стремились пробить небо. Склоны гор поросли сухим кустарником; в нагорьях было тихо и безлюдно.
Конан ехал впереди на кусачем чёрном жеребце. Парусати он усадил перед собой – её переодели в пригодную для похода одежду.
— Что собираешься делать, Конан? — спросила его Нанайя, ловко управляющаяся с тонконогой гнедой кобылой.
— Попытаю счастья в болотах юэтши, — хмыкнул тот. — Некогда я был гетманом козаков. Эти горы тянутся до самого побережья моря Вилайет. Там хватает укромных местечек, где можно расположиться, и караванных путей, которые можно пощипать. Часть добычи мы продавали пиратам. У меня есть приятели в Красном Братстве.
— Ты бывал и пиратом, — скорее утвердительно, нежели вопросительно сказала южанка.
— Пиратом, разбойником, вором, военачальником, даже королём, — ухмыльнулся Конан. — Правда, моими подданными была кучка черномазых дикарей. Да и правил я ими вместе с жирдяем Сакумбе.
Нанайя долго молчала.
— Никогда не видела людей, подобных тебе, — наконец, призналась она.
Отряд Конана въехал в узкое ущелье; горы поднимались вокруг неприступными громадами.
— Как бы нам не угодить в ловушку, — хмуро проворчал киммериец. — Хотя я и исходил западную часть Химелий, горы Ильбарс и Кушаф вдоль и поперёк, но никогда не бывал в этих местах. Здесь вполне могут обитать какие-нибудь недружелюбные дьяволы.
— Я знаю, что это за место, — неожиданно подала голос Парусати.
Она порывисто вздохнула.
— Это Туристан, страна короля-демона Ура. Даже джезмиты не осмеливались без особой нужды заходить сюда. Про ущельца Ура ходят страшные слухи… Вот за этой скалой, — робко показала она, — лежал развалины Шимуна, древнего города Чёрных Владык. Говорят, что возвели его не люди. Гирканцы разорили его, и ныне лишь призраки обитают среди разбитых колонн…
Некоторое время они ехали молча. Высокая скала заслонила солнце, и мрачная тень сокрыла ущелье.
— Во имя всех дьяволов, — пробормотал Конан, — хорошо, что ты рассказала это только мне. Зуагиры чертовски суеверны… Но откуда ты знаешь это? Здесь есть обходной путь?
Парусати опустила голову.
— Альшур рассказал мне это, да и тюремщики порой болтливы… Да, кажется, тощий Джимун, которому ты выпустил кишки, говорил, что слева есть проход, ведущий к ущелью Шертаз – и оттуда к окрестностям Султанапура.
— Поверим мертвецу! — со смехом воскликнул Конан. — Иначе моя армия разбежится, как шелудивые псы, поджав хвост.
— Я помолюсь Асуре за успешный исход, — сказала Нанайя.
Невзирая на то, что небо было ясным – над горами царил жаркий южный день, в ущелье было холодно, как в могиле. Высокие скалы закрывали солнце. Редкие деревья были искорёженными, словно их мучили и пытали.
Воинство Конана прошло по каменистой тропе, повернуло налево, и внезапно, перед ними открылся чёрный зев глубокого и узкого каньона, примыкающего к проходу с запада. Обрывистые скалы стояли почти отвесно. Конан с сомнением окинул взглядом новое ущелье.
— Это и есть Шертаз? — пробормотал он, и затем снова обратился к Парусати. — А не рассказывал ли тебе твой мертвец, что за племена обитают в окрестностях страны демонов?
— Здесь никто не живёт, — дрожа, ответила ему южанка. — Местные племена сторонятся владений короля Ура точно так же, как сторонились и Джанаидара.
— Что ж, — варвар мрачно окинул взглядом негостеприимный каньон. — Придётся поверить паршивому гирканцу. Хоть я и перерезал ему глотку, но его слова вполне могут нас спасти.
Конан жестом подозвал Антара. Рослый зуагир приблизился к нему на коренастой лошади, уверенно взбирающейся по каменистому склону, усеянному обломками валунов.
— Веди людей в это ущелье, — хмуро сказал он. — А ты, Нанайя, забери с собой Парусати. Твоя кобыла вполне унесёт двоих.
— Какого дьявола! — изумлённо воскликнул Антар.
Глаза вендийки невольно расширились.
— Девчонка утверждает, что проход ведёт в сторону Султанапура – а там и до Вилайет рукой подать. Выберитесь на широкое место и обождите меня. Если я не вернусь до утра – идите к болотам без меня.
— Во имя Изиля, Ханумана и Йога! Но что ты собираешься делать, Конан?
Варвар поправил меч на перевязи и внезапно весело ухмыльнулся.
— Говорят, тут поблизости лежат какие-то проклятые развалины. Попытаю-ка я счастья – может, повезёт и найду сокровища.
— Ты безумен, — ответил ему Антар. — Однако, клянусь Изилем, мы будем ждать тебя, пока солнце снова не окажется так высоко, как сейчас.
Киммериец довольно хмыкнул. Он взял Парусати за пояс, намереваясь ссадить её с коня, но та вцепилась в его плечи мёртвой хваткой. Дрожа, она прижалась к нему.
— Нет, Конан! — воскликнула она. — Я еду с тобой.
— О, дьявол, — сказал он. — А если там и вправду обитают демоны?
— Я встречу их лицом к лицу, — почти беззвучно шепнула она.
— Проклятие, — буркнул он. — Только женских задниц мне там и не хватало. Отговори её, Нанайя.
Дочь вождя гуядири, искусно правя лошадью, поравнялась с киммерийцем.
— Увы, я не смогу этого сделать, — грустно сказала она. — Ибо я тоже иду с тобой, Конан.
Варвар беззлобно выругался, а затем широко улыбнулся.
3
Горы расступились, и глазам недавних рабынь и варвара-киммерийца предстало удивительное зрелище. В кольце растрескавшихся от жары скал, на небольшом каменистом плато чуть ниже ущелья, лежал мёртвый город.
Некогда он был окружён высокой стеной. Но ныне кладка просела и обвалилась. Храмы, дворцы, особняки вельмож – всё пришло в запустение. Впрочем, он сохранился на удивление хорошо: высокие колонны стояли плотными рядами, выложенными камнем мостовые сбегались к центру города.
— Город демонов, — прошептала Парусати.
Они спешились и привязали коней к старому тамаринду. Спуск был недолгим – они прошли через пролом в стене – и вот уже стояли на улице безлюдного поселения. Ветер нёс песок поверх древних плит. Вблизи стало заметно, что строения изъедены временем; покосившиеся стены и колонны, статуи львов, покрытые сеткой трещин – всё говорило о том, что город был очень старым.
— В древности, — внезапно тоненьким, дрожащим голосом стала рассказывать Парусати, — король Имбад отправил свои войска на юг. И они нашли город, который основали не люди. Жители этого города поклонялись ужасным демонам и каждое полнолуние приносили в жертву девушек из народов юэтши и кушафи на своём алтаре. Военачальник Асмад, сын Имбада, разрушил стены и взял город приступом. И отправил гонцов в Аграпур.
«Твой сын жив, — сказал гонец, и возрадовалось сердце старого короля. — Но отказывается он возвращаться в Аграпур, и ныне будет править в Шимуне!» Посадили на кол посланца, разгневался король. Долгую ночь он мерил шагами тронный покой. А затем велел отправить войска через ущелье Шертаз. И вышли войска короля – много гордых воинов в шлемах с плюмажами и кольчугах, что горели на солнце. Но назад вернулся лишь один. Несколько дней он скакал на лошади, от посёлка к посёлку, пока его лошадь не пала у самого дворца. Он потребовал аудиенции – и его пустили, хотя он и совершенно обезумел. «Шимун больше не принадлежит людям! — выкрикнул он, распростёршись на мраморных плитах в тронном зале. — И твой сын более не человек!» Пена пошла у него изо рта, искуснейшие лекари не смогли его спасти. Долгое время не было вестей из Шимуна, но рассказывали окрестные племена, что барабаны там бьют день и ночь, и багровые тени но ночам заливают долину.
И вот однажды вышла из Шимуна армия – армия, подобной которой не знал мир. Воины её были похожи на людей, но не являлись ими. Они были облачены в доспехи, которым не страшны были ни стрелы, ни копья. Залив Кушаф потоками крови, они поработили горцев. И однажды встала армия Асмада под дворцом короля в Аграпуре.
Странные создания шли вместе с ней – бледные и непохожие на детей человеческих. Древнее проклятие Ильбарских гор – гули и вампиры с новым королём демонов. Долгое время не сдавался Аграпур. Гирканцы держали осаду. А затем Асмад послал своего слугу – странного, сморщенного человечка, сообщить отцу свою волю. И сказал посланец: «Или Аграпур сложит оружие сегодня ночью, или к королю Турана наведаются гости из самого ада». Посланца убили; и оказалось, что у него вместо ног были толстые змеи. Двадцать стражников стали ночью вокруг ложа короля; жрецы Изиля и Тарима окружили его. Но ни спасла его ни сталь, ни благосклонность богов. Страшные крики раздались в полночь в царских покоях; племянник Имбада, Джайн Шах, увидел лишь чёрный пролом в стене – да лужи крови на полу. Велел он заделать проход в преисподнюю, куда утащили царствующего монарха, и объявил по всему Аграпуру: кто сумеет уничтожить Асмада, тот станет новым королём Турана.
И объявился во дворец жрец Асуры, и протянул Джайн Шаху клинок, странный и тяжёлый. Поведал он, что выкован этот клинок из небесного металла и способен противостоять порождениям зла. И подпоясал чресла Джайн Шах, и выел на битву против Короля Демонов. И сразил его на холме Джанах, где поныне являются демоны и утаскивают случайных прохожих в свои чёрные подземные города.
И явился к нему за наградой жрец; но Джайн Шах велел вздёрнуть его на дыбе. Короновали Джайн Шаха во дворце; и новый повелитель Турана повёл войска на Шимун. Но когда дошли они до столицы Ура, странные голоса с неба обратились к Джайн Шаху. И поведали они ему, что если он ступит на плиты зачарованного города, то сам станет новым королем демонов. И отступился Джайн Шах, вернулся в Аграпур.
Полный текст выложен в прикрепленном файле.