Lex Z
01.06.2012, 23:59
Ночной гость
Автор – А.Тэмлейн.
Пролог
Случилось это в день пятый месяца Девы. В Аренжуне царил культ сладострастия. Раз в году отмечали праздник шемитской Ашторет, что бесстыдно расставляла ноги и поддерживала свои груди. Город утопал в дымке фимиама, в ароматах мирта, в благоухании алоэ и нарда, тонул среди золотых подушек и китайского шёлка. Среди стонов искусных прелестниц, сотен наложниц и тысяч прелюбодеек, торгующих своими телами, одетыми лишь в тончайшие вендийские шелка.
В золотых колыбелях они качали любовников, услаждали их на кроватях чёрного дерева, под балдахинами из слоновой кости, на кушетках, расшитых серебром и прямо на улицах, под грохот тамбуринов и звон колоколов. В дни праздников Ашторет сотни юных девственниц и искушённых матрон выскакивали на улицы, распространяя аромат мирты и кедрового масла. Невероятная вакханалия царила на площадях города. Девушки дарили свои натёртые благовониями тела и пьянящие груди любому, кто их желал.
Неописуемый разгул бушевал с утра до вечера; но сейчас, город, казалось, пресытился сплошным праздником, разнузданные блудницы целомудренно накинули тонкие покрывала, искушённые сластолюбцы сберегали силы для новой оргии, а нарушителям закона предстояло скрываться от стражи…
1
В лазури неба уже мерцали первые звёзды, когда две закутанные в плащ фигуры скользнули по улицам древнего Аренжуна. Позади слышался топот стражи. Конан, волоча за собой Октавию, метнулся к указанному дому.
— Вот они! Клянусь Митрой! Нырнули в Проулок Костей!
Прямо за спиной Конана выросли высокие фигуры. В свете факелов блеснули клинки. Выругавшись, Конан отшвырнул слишком наблюдательного стражника. Тот упал прямо на товарищей, что создало в их рядах некоторую сумятицу.
Конан схватил Октавию за руку и нырнул в кусты. Как ураган, проволок он её по вечернему саду, непостижимым образом избегая столкновений с ветвями и стволами. С той стороны сада оказалась решётка. Конан в мгновение ока взобрался на неё, протянул Октавии руку и вздёрнул её наверх так быстро, что у неё закружилась голова. Следующим движением он спустил её с решётки на той стороне, и спрыгнул следом.
— Бежим, — скомандовал он. — К дому Мурило. Он нас где-нибудь спрячет.
***
Скрипнули петли, и дверь отворилась, ослепив стоящих снопом золотого света.
— Конан, ты?! — изумлённо воскликнул Мурило. — О милосердный Митра! А я-то думал, из-за чего такой шум... Клянусь всеми богами Ада... Заходите скорей, стража, наверно, уже прочёсывает улицы.
Аренжунский аристократ мигом увлёк их в просторную гостиную, обставленную с тонким вкусом потомственного дворянина. Стены украшали вендийские гобелены, пол устилали мягкие южные ковры, вдоль стен были разбросаны шифоньерки, табльдоты и пушистые оттоманки.
Мурило прикрыл за ними двери. Из помещения под лестницей, занавешенного портьерой, донёсся смех, и хозяин дома покраснел.
— Это Тилла и Навия, — смущённо пояснил он. — Они развлекутся пока самостоятельно, не будут нам мешать.
Октавия покраснела. Мурило ей понравился. В нём было плутовское обаяние, располагающее к себе. Аренжунский аристократ был одет щёгольски – так, как доступно лишь людям, которые тратят на оттачивание этого умения большую часть жизни.
Прекрасный крой, безупречная выделка и баснословная дороговизна ткани говорила о внушающих уважение финансах, которые находились в его распоряжении. Что, в свою очередь, почти наверняка подразумевало государственную измену.
***
За дверью послышалось бряцанье оружия и голоса. Наконец, вежливо постучали. Мурило отодвинул засов и открыл дверь.
— Да? — предупредительно поинтересовался он.
— Гхм... — начальник стражи, казалось, был несколько растерян. — В вашем квартале скрывается опасный преступник. Простите, господин, вы не...
Молодой аристократ вопросительно изогнул одну бровь. Стражник смешался.
— Во имя Митры! Простите, что побеспокоили.
— Ну что вы, — великодушно сказал Мурило. — Оберегать жизнь и покой честных жителей – ваша обязанность.
Он выделил иронической интонацией слово «честных», и воин за дверью ещё больше смешался. Наконец створки скрипнули, закрываясь. Стукнул засов. Заморянин плотно задёрнул портьеры на окнах. И только тогда обернулся.
— Чертовски рад видеть тебя, Конан!
— Я смотрю, стража тебя боится, — хмыкнул киммериец. — Когда ты впервые пришёл навестить меня в тюряге, ты ещё не был так популярен.
Старый приятель Конана рассмеялся.
— Что поделать! Всё течёт, всё меняется.
Мурило с годами не утратил ни шарма, ни изящества. Он слегка постарел, однако был по-прежнему безукоризненно одет, ухожен, напомаженные волосы поблёскивали в свете ламп, а холёные пальцы унизывали перстни.
— Каким ветром тебя занесло в наши края?
— Чёртов Ездигерд перерезал всех моих людей, — буркнул Конан. — Вот, думаю попытать счастья в Котхе или Шеме. Однако прежде неплохо бы обтяпать одно дельце. Надеялся, ты мне поможешь.
Аренжунский дворянин развёл руками.
— Всё, что угодно, любезный Конан. Я всё ещё помню, как ты прикончил ту тварь и самого Алого Жреца. Если бы не ты, я бы здесь не стоял. Я не особенно щепетилен в том, что касается обещаний. Но раз просьба исходит от тебя – это совсем другое дело.
Он с любопытством посмотрел на киммерийца и сопровождающую его девушку.
— Представишь меня своей спутнице? Впрочем, что это я. Негоже беседовать в коридоре. Пройдёмте во внутренние покои.
***
Они поднялись по лестнице на второй этаж. Октавия с любопытством осмотрелась. В отличие от варвара, дочь аристократа, выросшая в фамильном замке, знала толк в роскоши. Её внимание привлекли серебряные зеркала на стенах – дань неизменному пребыванию женщин в доме. Она оценила и шёлковые ткани на ложах.
По широкой галерее, выложенной нефритом, они попали в узкий проход Он закончился обитая золотом дверью из тикового дерева. Мурило надавил на фигуру вендийского божка, стоящую рядом, дождался щелчка, толкнул створки и жестом пригласил гостей зайти.
Внутри оказалось логово дамского угодника и интригана. Стены украшали бархатные драпировки. Вышитые рисунки изображали неприличные сцены из заморянской мифологии. Пол из кедрового дерева устилали толстые ковры, на кушетках и софах лежали сатиновые подушки. На столике стояло блюдо с изысканными сластями и графином тёмного вина.
Комнату освещали свечи в золотых подсвечниках. Прожившая год среди разбойничьего люда, Октавия отвыкла от подобного уюта. Но всё же, она оставалась девушкой голубых кровей. Немедийка не могла не признать, что потайная комната была меблирована и украшена со вкусом.
Со вздохом сожаления, дворянка проводила глазами множество безделушек, которыми были полны ниши, шкатулки, этажерки. Впрочем, аристократке не полагалось быть любопытной и, сдерживая себя, она присела на край обтянутого атласом дивана.
— Это моя берлога, Конан, — улыбнулся Мурило. — Не так шикарно, как у Набонидуса, и не так хитроумно, но всё-таки, парочка сюрпризов заготовлена для неприятных гостей. Впрочем, к вам это не относится. Прекрасная дама, не хотите немного вина?
Октавия, зардевшись, согласилась. Открыв шкафчик из розового дерева, аристократ вынул бокал тонкого стекла и наполнил его наполовину.
— Должен обрадовать тебя ещё кое-чем, Конан, — смеясь, сказал он. — Надо сказать, я большая фигура в королевстве. Однако, в отличие от Набонидуса, так и не завёл себе демонических прислужников. Мой сад охраняют обычные солдаты – порядочные пьяницы, между прочим. Если бы не это, ты бы не смог так легко подобраться к крыльцу. Хотя, я вожу дружбу с туранскими чародеями из Акифа, но это государственный секрет. Впрочем, мой друг, от тебя у меня нет тайн. О, чёрт возьми, Конан – может быть, ты тоже хочешь поесть?
— Немного вина и жареного мяса было бы неплохо, — проворчал киммериец.
Мурило хлопнул в ладоши и дёрнул за длинный шёлковый шнурок.
— Как я мог забыть! Ты ведь отличаешься дивным аппетитом, мой друг. Прямо-таки варварским.
Двери отворились, и в комнату вошли две девушки в совершенно прозрачных накидках и золочёных сандалиях.
— Что будет угодно нашему господину? — мелодично вопросили они.
— Мяса и вина моему старому другу, — жестом указал на Конана Мурило. — И побыстрее.
Девушки поклонились. Одна из них окинула придирчивым взглядом богатырскую стать Конана, и, пихнув подружку локтем, что шепнула ей на ушко. Они обе хихикнули. Спустя мгновение двери за ними затворились.
Мурило достал ещё один бокал, наполнил его и протянул Конану.
— Откуда вы? Прямиком из Турана? В твоей речи проскальзывают восточные словечки, а на бедре – кушафская сабля. Да и заморянский твой не так хорош, как раньше. Впрочем, он всегда был ужасен.
Варвар залпом осушил бокал.
— Недурное вино, — признал он. — А ты наблюдателен, мой друг Мурило. Ты всегда был пронырой, но во вкусе тебе не откажешь. Впрочем, ты прав не вполне. Не вполне, — улыбнулся и покачал головой Конан. — Из Акифа мы отправились в Кауран, где погостили немного у Игвы и Валерия. Ну и Тарамис, конечно. Она закатила в нашу честь приличную пирушку!
Конан удовлетворённо крякнул. Глаза у Мурило полезли на лоб.
— Во имя Митры! Королева устроила в вашу честь пир?
Конан усмехнулся.
Автор – А.Тэмлейн.
Пролог
Случилось это в день пятый месяца Девы. В Аренжуне царил культ сладострастия. Раз в году отмечали праздник шемитской Ашторет, что бесстыдно расставляла ноги и поддерживала свои груди. Город утопал в дымке фимиама, в ароматах мирта, в благоухании алоэ и нарда, тонул среди золотых подушек и китайского шёлка. Среди стонов искусных прелестниц, сотен наложниц и тысяч прелюбодеек, торгующих своими телами, одетыми лишь в тончайшие вендийские шелка.
В золотых колыбелях они качали любовников, услаждали их на кроватях чёрного дерева, под балдахинами из слоновой кости, на кушетках, расшитых серебром и прямо на улицах, под грохот тамбуринов и звон колоколов. В дни праздников Ашторет сотни юных девственниц и искушённых матрон выскакивали на улицы, распространяя аромат мирты и кедрового масла. Невероятная вакханалия царила на площадях города. Девушки дарили свои натёртые благовониями тела и пьянящие груди любому, кто их желал.
Неописуемый разгул бушевал с утра до вечера; но сейчас, город, казалось, пресытился сплошным праздником, разнузданные блудницы целомудренно накинули тонкие покрывала, искушённые сластолюбцы сберегали силы для новой оргии, а нарушителям закона предстояло скрываться от стражи…
1
В лазури неба уже мерцали первые звёзды, когда две закутанные в плащ фигуры скользнули по улицам древнего Аренжуна. Позади слышался топот стражи. Конан, волоча за собой Октавию, метнулся к указанному дому.
— Вот они! Клянусь Митрой! Нырнули в Проулок Костей!
Прямо за спиной Конана выросли высокие фигуры. В свете факелов блеснули клинки. Выругавшись, Конан отшвырнул слишком наблюдательного стражника. Тот упал прямо на товарищей, что создало в их рядах некоторую сумятицу.
Конан схватил Октавию за руку и нырнул в кусты. Как ураган, проволок он её по вечернему саду, непостижимым образом избегая столкновений с ветвями и стволами. С той стороны сада оказалась решётка. Конан в мгновение ока взобрался на неё, протянул Октавии руку и вздёрнул её наверх так быстро, что у неё закружилась голова. Следующим движением он спустил её с решётки на той стороне, и спрыгнул следом.
— Бежим, — скомандовал он. — К дому Мурило. Он нас где-нибудь спрячет.
***
Скрипнули петли, и дверь отворилась, ослепив стоящих снопом золотого света.
— Конан, ты?! — изумлённо воскликнул Мурило. — О милосердный Митра! А я-то думал, из-за чего такой шум... Клянусь всеми богами Ада... Заходите скорей, стража, наверно, уже прочёсывает улицы.
Аренжунский аристократ мигом увлёк их в просторную гостиную, обставленную с тонким вкусом потомственного дворянина. Стены украшали вендийские гобелены, пол устилали мягкие южные ковры, вдоль стен были разбросаны шифоньерки, табльдоты и пушистые оттоманки.
Мурило прикрыл за ними двери. Из помещения под лестницей, занавешенного портьерой, донёсся смех, и хозяин дома покраснел.
— Это Тилла и Навия, — смущённо пояснил он. — Они развлекутся пока самостоятельно, не будут нам мешать.
Октавия покраснела. Мурило ей понравился. В нём было плутовское обаяние, располагающее к себе. Аренжунский аристократ был одет щёгольски – так, как доступно лишь людям, которые тратят на оттачивание этого умения большую часть жизни.
Прекрасный крой, безупречная выделка и баснословная дороговизна ткани говорила о внушающих уважение финансах, которые находились в его распоряжении. Что, в свою очередь, почти наверняка подразумевало государственную измену.
***
За дверью послышалось бряцанье оружия и голоса. Наконец, вежливо постучали. Мурило отодвинул засов и открыл дверь.
— Да? — предупредительно поинтересовался он.
— Гхм... — начальник стражи, казалось, был несколько растерян. — В вашем квартале скрывается опасный преступник. Простите, господин, вы не...
Молодой аристократ вопросительно изогнул одну бровь. Стражник смешался.
— Во имя Митры! Простите, что побеспокоили.
— Ну что вы, — великодушно сказал Мурило. — Оберегать жизнь и покой честных жителей – ваша обязанность.
Он выделил иронической интонацией слово «честных», и воин за дверью ещё больше смешался. Наконец створки скрипнули, закрываясь. Стукнул засов. Заморянин плотно задёрнул портьеры на окнах. И только тогда обернулся.
— Чертовски рад видеть тебя, Конан!
— Я смотрю, стража тебя боится, — хмыкнул киммериец. — Когда ты впервые пришёл навестить меня в тюряге, ты ещё не был так популярен.
Старый приятель Конана рассмеялся.
— Что поделать! Всё течёт, всё меняется.
Мурило с годами не утратил ни шарма, ни изящества. Он слегка постарел, однако был по-прежнему безукоризненно одет, ухожен, напомаженные волосы поблёскивали в свете ламп, а холёные пальцы унизывали перстни.
— Каким ветром тебя занесло в наши края?
— Чёртов Ездигерд перерезал всех моих людей, — буркнул Конан. — Вот, думаю попытать счастья в Котхе или Шеме. Однако прежде неплохо бы обтяпать одно дельце. Надеялся, ты мне поможешь.
Аренжунский дворянин развёл руками.
— Всё, что угодно, любезный Конан. Я всё ещё помню, как ты прикончил ту тварь и самого Алого Жреца. Если бы не ты, я бы здесь не стоял. Я не особенно щепетилен в том, что касается обещаний. Но раз просьба исходит от тебя – это совсем другое дело.
Он с любопытством посмотрел на киммерийца и сопровождающую его девушку.
— Представишь меня своей спутнице? Впрочем, что это я. Негоже беседовать в коридоре. Пройдёмте во внутренние покои.
***
Они поднялись по лестнице на второй этаж. Октавия с любопытством осмотрелась. В отличие от варвара, дочь аристократа, выросшая в фамильном замке, знала толк в роскоши. Её внимание привлекли серебряные зеркала на стенах – дань неизменному пребыванию женщин в доме. Она оценила и шёлковые ткани на ложах.
По широкой галерее, выложенной нефритом, они попали в узкий проход Он закончился обитая золотом дверью из тикового дерева. Мурило надавил на фигуру вендийского божка, стоящую рядом, дождался щелчка, толкнул створки и жестом пригласил гостей зайти.
Внутри оказалось логово дамского угодника и интригана. Стены украшали бархатные драпировки. Вышитые рисунки изображали неприличные сцены из заморянской мифологии. Пол из кедрового дерева устилали толстые ковры, на кушетках и софах лежали сатиновые подушки. На столике стояло блюдо с изысканными сластями и графином тёмного вина.
Комнату освещали свечи в золотых подсвечниках. Прожившая год среди разбойничьего люда, Октавия отвыкла от подобного уюта. Но всё же, она оставалась девушкой голубых кровей. Немедийка не могла не признать, что потайная комната была меблирована и украшена со вкусом.
Со вздохом сожаления, дворянка проводила глазами множество безделушек, которыми были полны ниши, шкатулки, этажерки. Впрочем, аристократке не полагалось быть любопытной и, сдерживая себя, она присела на край обтянутого атласом дивана.
— Это моя берлога, Конан, — улыбнулся Мурило. — Не так шикарно, как у Набонидуса, и не так хитроумно, но всё-таки, парочка сюрпризов заготовлена для неприятных гостей. Впрочем, к вам это не относится. Прекрасная дама, не хотите немного вина?
Октавия, зардевшись, согласилась. Открыв шкафчик из розового дерева, аристократ вынул бокал тонкого стекла и наполнил его наполовину.
— Должен обрадовать тебя ещё кое-чем, Конан, — смеясь, сказал он. — Надо сказать, я большая фигура в королевстве. Однако, в отличие от Набонидуса, так и не завёл себе демонических прислужников. Мой сад охраняют обычные солдаты – порядочные пьяницы, между прочим. Если бы не это, ты бы не смог так легко подобраться к крыльцу. Хотя, я вожу дружбу с туранскими чародеями из Акифа, но это государственный секрет. Впрочем, мой друг, от тебя у меня нет тайн. О, чёрт возьми, Конан – может быть, ты тоже хочешь поесть?
— Немного вина и жареного мяса было бы неплохо, — проворчал киммериец.
Мурило хлопнул в ладоши и дёрнул за длинный шёлковый шнурок.
— Как я мог забыть! Ты ведь отличаешься дивным аппетитом, мой друг. Прямо-таки варварским.
Двери отворились, и в комнату вошли две девушки в совершенно прозрачных накидках и золочёных сандалиях.
— Что будет угодно нашему господину? — мелодично вопросили они.
— Мяса и вина моему старому другу, — жестом указал на Конана Мурило. — И побыстрее.
Девушки поклонились. Одна из них окинула придирчивым взглядом богатырскую стать Конана, и, пихнув подружку локтем, что шепнула ей на ушко. Они обе хихикнули. Спустя мгновение двери за ними затворились.
Мурило достал ещё один бокал, наполнил его и протянул Конану.
— Откуда вы? Прямиком из Турана? В твоей речи проскальзывают восточные словечки, а на бедре – кушафская сабля. Да и заморянский твой не так хорош, как раньше. Впрочем, он всегда был ужасен.
Варвар залпом осушил бокал.
— Недурное вино, — признал он. — А ты наблюдателен, мой друг Мурило. Ты всегда был пронырой, но во вкусе тебе не откажешь. Впрочем, ты прав не вполне. Не вполне, — улыбнулся и покачал головой Конан. — Из Акифа мы отправились в Кауран, где погостили немного у Игвы и Валерия. Ну и Тарамис, конечно. Она закатила в нашу честь приличную пирушку!
Конан удовлетворённо крякнул. Глаза у Мурило полезли на лоб.
— Во имя Митры! Королева устроила в вашу честь пир?
Конан усмехнулся.