Lex Z
14.02.2014, 19:28
Пансионат
— Разрешите?
— Заходи, Алексей.
Прохоров вошёл в просторный кабинет начальника следственного отдела. Сам начальник сидел, подперев голову руками. Его тревожно-задумчивый взгляд здорово разнился с бодро-лукавым прищуром главы государства, чей портрет висел за спиной хозяина кабинета.
— Вызывали, Александр Викторович?
— Не задавай глупых вопросов! – недовольно взглянул на вошедшего начальник. – Без вызова сюда заходят только стоящие выше меня по должности. Садись!
Прохоров осторожно присел на краешек стула.
— Сколько у тебя на сегодняшний момент дел в производстве?
— Два, — краснея, ответил Прохоров.
Потому что ни у кого из коллег меньше трёх дел одновременно не водились.
— Бросай!
— Что, оба?
— Ты чего, не выспался? – внимательно посмотрел на него Александр Викторович. – Давай, включайся!
— Уже включился.
— Вот и ладушки. С сегодняшнего дня занимаешься пропажей людей в интернате для престарелых. И посерьёзней, сам понимаешь, дело очень важное, за неделю два старичка и одна старушка дематериализовались. Причём, не выходя из здания.
При последней фразе шефа Прохоров напрягся, но промолчал. В отделе было два важняка, а он обычный следователь. К тому же не на лучшем счету. И с чего это вдруг начальство ему важные дела стало поручать?
— Итак, — начальник взял со стола бумагу, надел очки, — 21 апреля в интернате №2, что расположен по улице Балаковской, дом №18 пропала Колосова Елизавета Карповна 1931 года рождения…
Двухэтажное здание располагалось за высокой железной оградой. С улицы просматривалось с трудом, потому что было окружено деревьями, покрывшимися в начале мая густой листвой. Весна в этом году выдалась ранняя, почки набухли уже в середине апреля.
Здание интерната было построено в 1950 году, о чём гласила дата, выбитая на фронтоне. Улица Балаковская на окраине города, упирается нечётной стороной в дачный посёлок, противоположной — в лес Смерти. Так его прозвали местные. В былинном тридцать седьмом НКВД вывозил сюда врагов народа. Последний раз подышать свежим воздухом. Ходят слухи, в середине леса огромная яма наспех засыпанная. Иногда на поверхности оказываются черепа, кости…
Вот и не верь после этого в проклятые места, думал Алексей, открывая массивную железную калитку.
Получив это дело от начальства, он сразу же отправился в местное УВД, побеседовал с оперативниками. За десять дней загадочным образом пропали три человека: 80-летняя Колосова, 78-летний Горячев и уж вовсе молодой Крымов 66 лет. Был дотошно опрошен весь персонал, работавший в дни, а вернее, ночи исчезновения. В десять вечера все трое лежали в своих постельках, кто, тихо посапывая, кто громко похрапывая. А утром, когда пансионеров созывали на завтрак, их кровати уже остыли.
Все работники интерната во главе с директором прочесали близлежащую территорию, но безрезультатно. Оперативники, в свою очередь, обошли дачный посёлок, в котором в это время людей было не меньше чем в городе, побеседовали с его обитателями. Никто двух стариков и одной старушки не видел. К тому же Елизавету Карповну даже в столовую последние полгода возили в коляске. Ноги у старой женщины отказали. Самый бодрый Горячев добирался из своей комнаты до столовой пять минут. А пройти-то надо было по коридору всего двенадцать метров. Крымова три месяца назад привезли в стардом прямо из больницы, где он лежал с инсультом. Говорят, тоже еле ходил, держась одной рукой за стенку.
32-летний Прохоров бодро взбежал по ступенькам, предварявшим центральный вход, и чуть не налетел на кресло-каталку, которую няня выкатывала из дверей. В кресле сидела старая женщина, впившаяся в молодого следователя таким пронзительным взглядом, что ему стало не по себе.
— Вы, молодой человек из следственных органов? – дребезжащим голосом спросила она.
— С чего это вы взяли?
— Догадалась. Ищете пропавших? Я знаю, где они.
— Вот как?
Алексей взглянул на старуху, ища в выражении лица признаки маразма.
— Нашли? – спросила та.
— Провожу следственные мероприятия.
— Да я не об этом. Деменцию у меня нашли?
— Чего нашёл? – не понял Прохоров.
— Деменция – это старческое слабоумие, — начала объяснять старая женщина.
— Маргарита Константиновна всю жизнь врачом проработала, — вмешалась няня.
— Психиатром, — добавила Маргарита Константиновна. – Лариса, будь так любезна, отвези меня вон к той клумбе. А вас, господин следователь, я прошу уделить мне пять минут вашего драгоценного времени.
Молодой человек помог няне спустить с лестницы кресло-каталку и повёз отставного психиатра по аллее.
— Вас как зовут?
— Алексеем.
— А по отчеству?
— Алексеевичем.
— В лесу искали, Алексей Алексеевич?
— Да они же не ходячие! Ну, проехал участковый на машине, а что толку.
Следователь и сам не заметил, что попал под харизму этой немощной с виду женщины.
— Вы слышали о Каменной чаше?
— Ну, слышал.
— Это в самой середине леса. Там в 20-30х годах прошлого века каменный карьер был. Позже местный НКВД расстреливал в нём приговорённых. В 1941-м его засыпали. Как сейчас помню три дня полуторки с землёй и песком шли.
— Это сколько же вам лет? – спросил Прохоров.
— Много, Алексей Алексеевич, очень много. Я в ту пору только что институт закончила. Распределили меня врачом в областной комиссариат внутренних дел. Целый год работала. Такого насмотрелась, что в начале сорок второго на фронт сбежала. Но вас интересуют не мои воспоминания, я так понимаю?
Следователь деликатно промолчал.
— Вот вам мой совет; в этой яме искать надо.
— До неё от вашего пансионата километра полтора будет. Как же они туда добрались?
— Думайте. На то вы и следователь.
— Если пропавшие сами не ходят, значит, их туда кто-то привёз?
— А вы сообразительный, — произнесла старая дама, и в голосе её не было сарказма.
Ночью Прохорову снился сон. Будто кто-то сел к нему на кровать. В комнате было темно, и видны были лишь смутные очертания фигуры. В нос ударил запах тлена и земли. Следователь попытался встать, но ночной гость положил ему на грудь тяжёлую руку. Сразу стало трудно дышать.
— В каменной чаше, с восточной стороны, — услышал он шёпот, — ориентир три берёзки. Лопату не забудь.
Утром, проснувшись, Алексей обнаружил на своей простыне грязного цвета пятно, которого он при своей маниакальной страсти к личной гигиене не заметить вчера вечером не мог. Но это было ещё не всё. На полу у кровати валялись комья грязи. А ночью был дождь.
К тому же сон был настолько ярким, что даже этим майским утром следователь, казалось, чувствовал тлетворный запах и слышал замогильный шёпот.
Но проблема была в том, что с пережитыми во сне ощущениями к начальству не пойдёшь. А вчерашний разговор с Маргаритой Константиновной был его единственным следственным мероприятием. Ни директора, ни главврача Прохоров в пансионате не застал, а нянечки на его вопросы разводили руками. Те, у кого было среднее образование, говорили что-то об инопланетянах, похитивших стариков.
Дождавшись девяти утра, следователь начал названивать директору пансионата, затем главврачу. Но оба телефона не откликались. Значит опять надо ехать на другой конец города.
В пансионат он приехал после обеда, когда у престарелых по расписанию был тихий час. На крыльце стояла вчерашняя нянечка Лариса.
— Начальства нету, — сообщила она.
— А оно у вас когда-нибудь бывает? – раздражённо спросил Прохоров.
Та в ответ только пожала плечами.
— Алексей Алексеевич! – услышал следователь.
У большого куста сирени в кресле-каталке сидела его вчерашняя знакомая.
— Были в Каменной чаше? – без предисловий спросила она.
— Вы мне лучше скажите, начальство на своём рабочем месте бывает?
— Вы имеете в виду директора и главного врача?
— Их, их! Второй день не могу застать.
— А ведь знаете, — взглянула на него Маргарита Константиновна, — ни директор, ни главврач больше полугода на своём месте не задерживаются.
— А вы, сами, давно здесь?
— Почти два года.
— Раньше люди пропадали?
— Раньше не пропадали. Потому что время ещё не пришло.
— Что? – не понял Прохоров. – Какое время?
— Время воздаяния, — серьёзно отвечала старая женщина. – Вы, как работник правоохранительных органов должны знать, что дурные поступки наказываются.
— Согласно закону, — добавил Алексей.
— Для тех, кто верит в Бога, закон – это Он.
— А для тех, кто не верит?
— А вот тут за дело берётся другой персонаж. Так, что не медлите. Берите лопату и к Каменной чаше. Ориентир – три берёзки.
— Откуда вы знаете про три берёзки, — так и впился в старуху глазами Прохоров.
Маргарита Константиновна подняла голову к голубому небу, с минуту рассматривая плывущие по нему редкие облака. Потом с какой-то грустью посмотрела на молодого человека.
— Не к Вам одному приходили сегодня ночью.
Алексей успел забежать в подъезд своего дома, как хлынул майский ливень. Войдя в квартиру, он увидел, что по причине тёплой погоды не закрыл балконную дверь. Ветер трепал занавески и швырял в комнату дождевые капли. В почерневшем небе полыхали молнии.
Следователь зашёл в спальню, включил свет и увидел на кровати лопату. Черенок потемнел от времени, лезвие покрывала густая ржавчина. Он брезгливо, словно дохлую кошку, взял инструмент и вынес его на балкон. И уже второй раз за сегодняшний день собрал постельное бельё и засунул в стиральную машину. Затем включил компьютер. Его ждали несколько писем. Большинство было с сайтов знакомств, ибо 32-летний Прохоров так и не обзавёлся подругой жизни. Он привычно просматривал фотографии претенденток на руку и сердце. Тех, кто понравился, оставлял. И тут взгляд его наткнулся на незнакомый адрес:
Mementomore666@satano.com
Текста не было, но была прикреплена фотография. На ней изображены три берёзки на краю засыпанной ямы. Да это же Каменная чаша, подумал Прохоров!
Заснул он уже за полночь, без сновидений. Сквозь тяжёлый сон слышал тяжёлые шаги по квартире. А через какое-то время рядом раздался страшный треск, который подбросил его на кровати. Дрожащей рукой Алексей нащупал на стене выключатель, зажёг свет.
Та самая лопата торчала в полу, зловеще покачиваясь. Лезвие пробило ламинат и наполовину вошло в бетонное покрытие. Кто смог такое сделать, обладал поистине дьявольской силой!
Шоссе после ночного дождя почти высохло под майскими лучами, но здесь, в лесу, в колеях ещё была вода. Всё же Прохоров на своём Нисане добрался до Каменной чаши, нигде ни разу не застряв.
Сам бывший карьер был небольшим, занимал площадь не более пяти тысяч квадратов, и был засыпан землёй вперемешку с песком и мелким гравием. Алексей сразу же увидел три берёзы на восточной стороне. Следователь почему-то не решился идти через карьер, а предпочёл в обход. Что-то зловещее было в этой засыпанной наспех яме. На миг ему даже показалось, будто масса из земли песка и гравия живая и дышит.
Он добрался до трёх берёз, взглянул на карьер и сразу увидел, что в одном месте земля отличается. Видно, недавно её трогали. Покрепче перехватил ту самую ржавую старую лопату и спустился с узкой тропки в Каменную чашу.
Лишь только следователь вонзил штык, как ниоткуда появившаяся огромная чёрная туча закрыла солнце. И тут же страшный стон раздался из-под земли. От неожиданности и страха Прохоров бросил лопату и ринулся бегом к спасительным трём берёзкам. Нога за что-то зацепилась, и он рухнул лицом в землю. И тут же почувствовал, как неведомая сила тянет его вниз, под землю. Вот он уже ушёл в землю по колена. Следователь отчаянно заработал руками, пытаясь доползти до спасительной травы. Но Каменная чаша была сильнее и вот он уже проваливается по пояс. Тут его руку схватила крепкая рука. Через минуту он лежал у трёх берёз, тяжёло дыша и невидящим взором глядя в прояснившееся небо.
— Я говорила, надо было вчера приходить, — услышал он знакомый голос.
Прохоров повернул голову. Над ним стояла Маргарита Константиновна. Стояла на двух ногах, одна, без посторонней помощи.
— Вы? А как…
— Они вернулись и Каменная чаша опять активна.
— Кто вернулся?
Следователь с трудом поднялся на ноги.
— Директор и главный врач.
— Вы что, хотите сказать, руководство имеет отношение к исчезновениям?
— Пансионат этот создавался для работников наших правоохранительных систем, — начала объяснять Маргарита Константиновна. – Причём создавался в начале 90-х. А если вы помните это время, тогда на всё катастрофически не хватало денег. Старое государство разваливалось, новое ещё не было создано. А для пансионата деньги, как ни странно, нашлись. Видели бы вы это здание лет пятнадцать назад! Тут раньше санаторий был для этих самых работников, но в девяностом всё пришло в такое запустение – одни стены остались!
— Ничего не вижу в этом странного, — Алексей принялся отряхивать грязь с брюк. – Правоохранительные органы всегда на особом контроле у государства, потому что больше всех блюдут его интересы.
— Ну да, конечно, — ответила старая женщина, глядя куда-то за спину следователя.
Прохоров обернулся. В том самом месте, где он начинал копать, земля осыпалась, обнажив половину тела. Он увидел пижамную куртку, в каких ходило большинство пансионеров, открытый рот, из которого торчала вставная челюсть.
— Кому и зачем нужно всё это? – пробормотал следователь. – У каждого преступления должен быть мотив.
— Вам знаком Василий Тредиаковский? – в свою очередь спросила Маргарита Константиновна.
— Это не тот, который в какой-то книжке старуху топором убил? – «блеснул» образованностью Прохоров.
— Нет, он никого не убивал, — горько усмехнулась бывший психиатр. – Был поэтом и учёным в первой половине 18 века. Написал поэму о приключениях Телемака. Тот был сыном Одиссея и Пенелопы.
— Что-то такое слышал. Но какое это имеет отношение к моему делу.
— Телемак побывал в Тартаре – царстве мёртвых.
— Маргарита Константиновна, — взглянул в глаза женщине Прохоров, — вы нормально себя чувствуете?
— Лучше чем когда бы то ни было. Разве по мне не видно? Целый год я не ходила, а теперь вы видите?
— Вот и я об этом. Не вызвала ли эта резкая перемена, ну, какие-нибудь изменения в мозгу? Вам лучше знать, вы же психиатр.
— Ах, вы вот о чём! То, что я говорю, вам кажется бредом?
— Честно признаюсь – да!
— А у вас есть объяснение всему этому?
— Всё это напоминает действия маньяка-некрофила.
— Может быть, может быть. Но всё же давайте обменяемся номерами телефонов.
Вечером Прохоров залез в интернет. Телемак – сын Одиссея, действительно отправился на поиски отца в царство мёртвых. Там он встречает умерших царей, который несут в Тартаре наказание за злоупотребление властью. Они каждый день смотрятся в зеркало и видят себя в образе чудовищ. А вот и Тредьяковский: — «Чудище обло, озорно, огромно, тризевно и лаей».
— Чушь какая-то! – зевнул следователь и выключил компьютер.
В эту ночь он спал без сновидений, а в семь утра его разбудил телефонный звонок.
— Алексей Алексеевич?
Голос на том конце звучал как бы с эхом, видимо связь была такая.
— Слушаю!
— Это руководство пансионата. Приезжайте!
Когда он подъезжал к пансионату, небо опять потемнело. На крыльце он увидел одинокую фигуру старой женщины.
— У себя? – спросил подойдя.
Та молча кивнула.
В здании было пусто, по крайней мере, в коридорах. Они прошли к кабинету директора. Маргарита Константиновна шла твёрдым, уверенным шагом молодой и сильной женщины.
Прохоров поднял руку, чтобы постучать в массивную дверь.
— Входите! – опередил его голос с той стороны.
Следователь распахнул дверь. В кабинете было темно, но тут в глаза молодому человеку ударил яркий свет, заставив на миг прикрыть глаза. Свет исходил от настольной лампы. Сам стол скрывался во тьме, на фоне окна были видны лишь очертания двух голов.
— Уберите лампу! – громко сказал Прохоров.
— Вы, что, боитесь света, — донеслось из темноты.
Голос был какой-то странный. Будто одновременно говорили два человека.
— Я не боюсь света, но хотелось бы разглядеть вас. Вы, я так понимаю, директор и главный врач пансионата.
— Боюсь, то, что вы увидите, вам не понравится.
— Это уж мне решать!
— Как знаете!
Лампа погасла, погрузив кабинет в темноту. Правда не полную, в окне то и дело полыхали молнии.
— Маргарита Константиновна, — не оборачиваясь, попросил Прохоров, — если вас не затруднит, включите, пожалуйста, свет.
Щёлкнул выключатель, большая люстра осветила комнату. Из-за стола поднялся директор и главный врач пансионата. Молодой следователь непроизвольно раскрыл рот. Нет, его поразило не то, что перед ним был человек с двумя головами. А то, что одна голова принадлежала его непосредственному начальнику Александру Викторовичу. А вторая была безликой. Голый череп, без глаз, ушей носа и рта.
— Удивлён? – улыбнулся Александр Викторович. – А ведь от тебя зависит, какой ей быть. Ещё пару дней назад она могла быть похожей на твою спутницу, но вздорная старуха проявила поразительные глупость и упрямство.
И начальник с интересом посмотрел на безликую голову.
— Что я должен делать? – спросил Прохоров.
— Охранять Каменную чашу. Чтоб никто туда не лез. Я мог поручить расследование важнякам – Дорофееву или Присыпко. Но выбрал тебя. Угадай, почему?
— Я – перспективный?
— Не только. Вспомни ту девицу.
Алексей помнил. Её звали Надежда. Они встречались больше года и хотели пожениться. Но он решил, что этот брак бесперспективен. Девушка была сиротой, работала секретарём в суде на крохотную зарплату. А Прохоров начал встречаться с дочерью областного прокурора. Надежда забеременела, он настоял на аборте. Девушка, его любившая, согласилась.
В больницу к ней он ни разу не пришёл, а через две недели узнал, что и Надя и ребёнок погибли на операционном столе. Но его это не особенно волновало, потому что он улетал на Гоа с прокурорской дочкой. А потом события стали нарастать как снежный ком; против прокурора возбудили уголовное дело, и связь с его дочерью могла поставить пятно на карьере Прохорова.
— Ну, что, — посмотрела на него голова начальника следственного отдела, работаем вместе?
— А как надо охранять Каменную чашу?
— Ничего сложного, — улыбнулась голова, — для начала надо избавиться от этой старухи.
Алексей, обернувшись, посмотрел на прижавшуюся к стене Маргариту Константиновну, затем опять на двухголовое существо. В глазах Александра Викторовича был неподдельный интерес.
Следователь вновь повернулся к старой женщине. Его руки стали наливаться мощью и силой, аж, покалывало в кончиках пальцев.
— Что ж вы, в вашем-то возрасте и на ногах? – ласково спросил он, приближаясь к отставному психиатру.
* Текст выложен полностью.
http://cimmeria.ru/kartinochka.png
Оценки судей:
— Разрешите?
— Заходи, Алексей.
Прохоров вошёл в просторный кабинет начальника следственного отдела. Сам начальник сидел, подперев голову руками. Его тревожно-задумчивый взгляд здорово разнился с бодро-лукавым прищуром главы государства, чей портрет висел за спиной хозяина кабинета.
— Вызывали, Александр Викторович?
— Не задавай глупых вопросов! – недовольно взглянул на вошедшего начальник. – Без вызова сюда заходят только стоящие выше меня по должности. Садись!
Прохоров осторожно присел на краешек стула.
— Сколько у тебя на сегодняшний момент дел в производстве?
— Два, — краснея, ответил Прохоров.
Потому что ни у кого из коллег меньше трёх дел одновременно не водились.
— Бросай!
— Что, оба?
— Ты чего, не выспался? – внимательно посмотрел на него Александр Викторович. – Давай, включайся!
— Уже включился.
— Вот и ладушки. С сегодняшнего дня занимаешься пропажей людей в интернате для престарелых. И посерьёзней, сам понимаешь, дело очень важное, за неделю два старичка и одна старушка дематериализовались. Причём, не выходя из здания.
При последней фразе шефа Прохоров напрягся, но промолчал. В отделе было два важняка, а он обычный следователь. К тому же не на лучшем счету. И с чего это вдруг начальство ему важные дела стало поручать?
— Итак, — начальник взял со стола бумагу, надел очки, — 21 апреля в интернате №2, что расположен по улице Балаковской, дом №18 пропала Колосова Елизавета Карповна 1931 года рождения…
Двухэтажное здание располагалось за высокой железной оградой. С улицы просматривалось с трудом, потому что было окружено деревьями, покрывшимися в начале мая густой листвой. Весна в этом году выдалась ранняя, почки набухли уже в середине апреля.
Здание интерната было построено в 1950 году, о чём гласила дата, выбитая на фронтоне. Улица Балаковская на окраине города, упирается нечётной стороной в дачный посёлок, противоположной — в лес Смерти. Так его прозвали местные. В былинном тридцать седьмом НКВД вывозил сюда врагов народа. Последний раз подышать свежим воздухом. Ходят слухи, в середине леса огромная яма наспех засыпанная. Иногда на поверхности оказываются черепа, кости…
Вот и не верь после этого в проклятые места, думал Алексей, открывая массивную железную калитку.
Получив это дело от начальства, он сразу же отправился в местное УВД, побеседовал с оперативниками. За десять дней загадочным образом пропали три человека: 80-летняя Колосова, 78-летний Горячев и уж вовсе молодой Крымов 66 лет. Был дотошно опрошен весь персонал, работавший в дни, а вернее, ночи исчезновения. В десять вечера все трое лежали в своих постельках, кто, тихо посапывая, кто громко похрапывая. А утром, когда пансионеров созывали на завтрак, их кровати уже остыли.
Все работники интерната во главе с директором прочесали близлежащую территорию, но безрезультатно. Оперативники, в свою очередь, обошли дачный посёлок, в котором в это время людей было не меньше чем в городе, побеседовали с его обитателями. Никто двух стариков и одной старушки не видел. К тому же Елизавету Карповну даже в столовую последние полгода возили в коляске. Ноги у старой женщины отказали. Самый бодрый Горячев добирался из своей комнаты до столовой пять минут. А пройти-то надо было по коридору всего двенадцать метров. Крымова три месяца назад привезли в стардом прямо из больницы, где он лежал с инсультом. Говорят, тоже еле ходил, держась одной рукой за стенку.
32-летний Прохоров бодро взбежал по ступенькам, предварявшим центральный вход, и чуть не налетел на кресло-каталку, которую няня выкатывала из дверей. В кресле сидела старая женщина, впившаяся в молодого следователя таким пронзительным взглядом, что ему стало не по себе.
— Вы, молодой человек из следственных органов? – дребезжащим голосом спросила она.
— С чего это вы взяли?
— Догадалась. Ищете пропавших? Я знаю, где они.
— Вот как?
Алексей взглянул на старуху, ища в выражении лица признаки маразма.
— Нашли? – спросила та.
— Провожу следственные мероприятия.
— Да я не об этом. Деменцию у меня нашли?
— Чего нашёл? – не понял Прохоров.
— Деменция – это старческое слабоумие, — начала объяснять старая женщина.
— Маргарита Константиновна всю жизнь врачом проработала, — вмешалась няня.
— Психиатром, — добавила Маргарита Константиновна. – Лариса, будь так любезна, отвези меня вон к той клумбе. А вас, господин следователь, я прошу уделить мне пять минут вашего драгоценного времени.
Молодой человек помог няне спустить с лестницы кресло-каталку и повёз отставного психиатра по аллее.
— Вас как зовут?
— Алексеем.
— А по отчеству?
— Алексеевичем.
— В лесу искали, Алексей Алексеевич?
— Да они же не ходячие! Ну, проехал участковый на машине, а что толку.
Следователь и сам не заметил, что попал под харизму этой немощной с виду женщины.
— Вы слышали о Каменной чаше?
— Ну, слышал.
— Это в самой середине леса. Там в 20-30х годах прошлого века каменный карьер был. Позже местный НКВД расстреливал в нём приговорённых. В 1941-м его засыпали. Как сейчас помню три дня полуторки с землёй и песком шли.
— Это сколько же вам лет? – спросил Прохоров.
— Много, Алексей Алексеевич, очень много. Я в ту пору только что институт закончила. Распределили меня врачом в областной комиссариат внутренних дел. Целый год работала. Такого насмотрелась, что в начале сорок второго на фронт сбежала. Но вас интересуют не мои воспоминания, я так понимаю?
Следователь деликатно промолчал.
— Вот вам мой совет; в этой яме искать надо.
— До неё от вашего пансионата километра полтора будет. Как же они туда добрались?
— Думайте. На то вы и следователь.
— Если пропавшие сами не ходят, значит, их туда кто-то привёз?
— А вы сообразительный, — произнесла старая дама, и в голосе её не было сарказма.
Ночью Прохорову снился сон. Будто кто-то сел к нему на кровать. В комнате было темно, и видны были лишь смутные очертания фигуры. В нос ударил запах тлена и земли. Следователь попытался встать, но ночной гость положил ему на грудь тяжёлую руку. Сразу стало трудно дышать.
— В каменной чаше, с восточной стороны, — услышал он шёпот, — ориентир три берёзки. Лопату не забудь.
Утром, проснувшись, Алексей обнаружил на своей простыне грязного цвета пятно, которого он при своей маниакальной страсти к личной гигиене не заметить вчера вечером не мог. Но это было ещё не всё. На полу у кровати валялись комья грязи. А ночью был дождь.
К тому же сон был настолько ярким, что даже этим майским утром следователь, казалось, чувствовал тлетворный запах и слышал замогильный шёпот.
Но проблема была в том, что с пережитыми во сне ощущениями к начальству не пойдёшь. А вчерашний разговор с Маргаритой Константиновной был его единственным следственным мероприятием. Ни директора, ни главврача Прохоров в пансионате не застал, а нянечки на его вопросы разводили руками. Те, у кого было среднее образование, говорили что-то об инопланетянах, похитивших стариков.
Дождавшись девяти утра, следователь начал названивать директору пансионата, затем главврачу. Но оба телефона не откликались. Значит опять надо ехать на другой конец города.
В пансионат он приехал после обеда, когда у престарелых по расписанию был тихий час. На крыльце стояла вчерашняя нянечка Лариса.
— Начальства нету, — сообщила она.
— А оно у вас когда-нибудь бывает? – раздражённо спросил Прохоров.
Та в ответ только пожала плечами.
— Алексей Алексеевич! – услышал следователь.
У большого куста сирени в кресле-каталке сидела его вчерашняя знакомая.
— Были в Каменной чаше? – без предисловий спросила она.
— Вы мне лучше скажите, начальство на своём рабочем месте бывает?
— Вы имеете в виду директора и главного врача?
— Их, их! Второй день не могу застать.
— А ведь знаете, — взглянула на него Маргарита Константиновна, — ни директор, ни главврач больше полугода на своём месте не задерживаются.
— А вы, сами, давно здесь?
— Почти два года.
— Раньше люди пропадали?
— Раньше не пропадали. Потому что время ещё не пришло.
— Что? – не понял Прохоров. – Какое время?
— Время воздаяния, — серьёзно отвечала старая женщина. – Вы, как работник правоохранительных органов должны знать, что дурные поступки наказываются.
— Согласно закону, — добавил Алексей.
— Для тех, кто верит в Бога, закон – это Он.
— А для тех, кто не верит?
— А вот тут за дело берётся другой персонаж. Так, что не медлите. Берите лопату и к Каменной чаше. Ориентир – три берёзки.
— Откуда вы знаете про три берёзки, — так и впился в старуху глазами Прохоров.
Маргарита Константиновна подняла голову к голубому небу, с минуту рассматривая плывущие по нему редкие облака. Потом с какой-то грустью посмотрела на молодого человека.
— Не к Вам одному приходили сегодня ночью.
Алексей успел забежать в подъезд своего дома, как хлынул майский ливень. Войдя в квартиру, он увидел, что по причине тёплой погоды не закрыл балконную дверь. Ветер трепал занавески и швырял в комнату дождевые капли. В почерневшем небе полыхали молнии.
Следователь зашёл в спальню, включил свет и увидел на кровати лопату. Черенок потемнел от времени, лезвие покрывала густая ржавчина. Он брезгливо, словно дохлую кошку, взял инструмент и вынес его на балкон. И уже второй раз за сегодняшний день собрал постельное бельё и засунул в стиральную машину. Затем включил компьютер. Его ждали несколько писем. Большинство было с сайтов знакомств, ибо 32-летний Прохоров так и не обзавёлся подругой жизни. Он привычно просматривал фотографии претенденток на руку и сердце. Тех, кто понравился, оставлял. И тут взгляд его наткнулся на незнакомый адрес:
Mementomore666@satano.com
Текста не было, но была прикреплена фотография. На ней изображены три берёзки на краю засыпанной ямы. Да это же Каменная чаша, подумал Прохоров!
Заснул он уже за полночь, без сновидений. Сквозь тяжёлый сон слышал тяжёлые шаги по квартире. А через какое-то время рядом раздался страшный треск, который подбросил его на кровати. Дрожащей рукой Алексей нащупал на стене выключатель, зажёг свет.
Та самая лопата торчала в полу, зловеще покачиваясь. Лезвие пробило ламинат и наполовину вошло в бетонное покрытие. Кто смог такое сделать, обладал поистине дьявольской силой!
Шоссе после ночного дождя почти высохло под майскими лучами, но здесь, в лесу, в колеях ещё была вода. Всё же Прохоров на своём Нисане добрался до Каменной чаши, нигде ни разу не застряв.
Сам бывший карьер был небольшим, занимал площадь не более пяти тысяч квадратов, и был засыпан землёй вперемешку с песком и мелким гравием. Алексей сразу же увидел три берёзы на восточной стороне. Следователь почему-то не решился идти через карьер, а предпочёл в обход. Что-то зловещее было в этой засыпанной наспех яме. На миг ему даже показалось, будто масса из земли песка и гравия живая и дышит.
Он добрался до трёх берёз, взглянул на карьер и сразу увидел, что в одном месте земля отличается. Видно, недавно её трогали. Покрепче перехватил ту самую ржавую старую лопату и спустился с узкой тропки в Каменную чашу.
Лишь только следователь вонзил штык, как ниоткуда появившаяся огромная чёрная туча закрыла солнце. И тут же страшный стон раздался из-под земли. От неожиданности и страха Прохоров бросил лопату и ринулся бегом к спасительным трём берёзкам. Нога за что-то зацепилась, и он рухнул лицом в землю. И тут же почувствовал, как неведомая сила тянет его вниз, под землю. Вот он уже ушёл в землю по колена. Следователь отчаянно заработал руками, пытаясь доползти до спасительной травы. Но Каменная чаша была сильнее и вот он уже проваливается по пояс. Тут его руку схватила крепкая рука. Через минуту он лежал у трёх берёз, тяжёло дыша и невидящим взором глядя в прояснившееся небо.
— Я говорила, надо было вчера приходить, — услышал он знакомый голос.
Прохоров повернул голову. Над ним стояла Маргарита Константиновна. Стояла на двух ногах, одна, без посторонней помощи.
— Вы? А как…
— Они вернулись и Каменная чаша опять активна.
— Кто вернулся?
Следователь с трудом поднялся на ноги.
— Директор и главный врач.
— Вы что, хотите сказать, руководство имеет отношение к исчезновениям?
— Пансионат этот создавался для работников наших правоохранительных систем, — начала объяснять Маргарита Константиновна. – Причём создавался в начале 90-х. А если вы помните это время, тогда на всё катастрофически не хватало денег. Старое государство разваливалось, новое ещё не было создано. А для пансионата деньги, как ни странно, нашлись. Видели бы вы это здание лет пятнадцать назад! Тут раньше санаторий был для этих самых работников, но в девяностом всё пришло в такое запустение – одни стены остались!
— Ничего не вижу в этом странного, — Алексей принялся отряхивать грязь с брюк. – Правоохранительные органы всегда на особом контроле у государства, потому что больше всех блюдут его интересы.
— Ну да, конечно, — ответила старая женщина, глядя куда-то за спину следователя.
Прохоров обернулся. В том самом месте, где он начинал копать, земля осыпалась, обнажив половину тела. Он увидел пижамную куртку, в каких ходило большинство пансионеров, открытый рот, из которого торчала вставная челюсть.
— Кому и зачем нужно всё это? – пробормотал следователь. – У каждого преступления должен быть мотив.
— Вам знаком Василий Тредиаковский? – в свою очередь спросила Маргарита Константиновна.
— Это не тот, который в какой-то книжке старуху топором убил? – «блеснул» образованностью Прохоров.
— Нет, он никого не убивал, — горько усмехнулась бывший психиатр. – Был поэтом и учёным в первой половине 18 века. Написал поэму о приключениях Телемака. Тот был сыном Одиссея и Пенелопы.
— Что-то такое слышал. Но какое это имеет отношение к моему делу.
— Телемак побывал в Тартаре – царстве мёртвых.
— Маргарита Константиновна, — взглянул в глаза женщине Прохоров, — вы нормально себя чувствуете?
— Лучше чем когда бы то ни было. Разве по мне не видно? Целый год я не ходила, а теперь вы видите?
— Вот и я об этом. Не вызвала ли эта резкая перемена, ну, какие-нибудь изменения в мозгу? Вам лучше знать, вы же психиатр.
— Ах, вы вот о чём! То, что я говорю, вам кажется бредом?
— Честно признаюсь – да!
— А у вас есть объяснение всему этому?
— Всё это напоминает действия маньяка-некрофила.
— Может быть, может быть. Но всё же давайте обменяемся номерами телефонов.
Вечером Прохоров залез в интернет. Телемак – сын Одиссея, действительно отправился на поиски отца в царство мёртвых. Там он встречает умерших царей, который несут в Тартаре наказание за злоупотребление властью. Они каждый день смотрятся в зеркало и видят себя в образе чудовищ. А вот и Тредьяковский: — «Чудище обло, озорно, огромно, тризевно и лаей».
— Чушь какая-то! – зевнул следователь и выключил компьютер.
В эту ночь он спал без сновидений, а в семь утра его разбудил телефонный звонок.
— Алексей Алексеевич?
Голос на том конце звучал как бы с эхом, видимо связь была такая.
— Слушаю!
— Это руководство пансионата. Приезжайте!
Когда он подъезжал к пансионату, небо опять потемнело. На крыльце он увидел одинокую фигуру старой женщины.
— У себя? – спросил подойдя.
Та молча кивнула.
В здании было пусто, по крайней мере, в коридорах. Они прошли к кабинету директора. Маргарита Константиновна шла твёрдым, уверенным шагом молодой и сильной женщины.
Прохоров поднял руку, чтобы постучать в массивную дверь.
— Входите! – опередил его голос с той стороны.
Следователь распахнул дверь. В кабинете было темно, но тут в глаза молодому человеку ударил яркий свет, заставив на миг прикрыть глаза. Свет исходил от настольной лампы. Сам стол скрывался во тьме, на фоне окна были видны лишь очертания двух голов.
— Уберите лампу! – громко сказал Прохоров.
— Вы, что, боитесь света, — донеслось из темноты.
Голос был какой-то странный. Будто одновременно говорили два человека.
— Я не боюсь света, но хотелось бы разглядеть вас. Вы, я так понимаю, директор и главный врач пансионата.
— Боюсь, то, что вы увидите, вам не понравится.
— Это уж мне решать!
— Как знаете!
Лампа погасла, погрузив кабинет в темноту. Правда не полную, в окне то и дело полыхали молнии.
— Маргарита Константиновна, — не оборачиваясь, попросил Прохоров, — если вас не затруднит, включите, пожалуйста, свет.
Щёлкнул выключатель, большая люстра осветила комнату. Из-за стола поднялся директор и главный врач пансионата. Молодой следователь непроизвольно раскрыл рот. Нет, его поразило не то, что перед ним был человек с двумя головами. А то, что одна голова принадлежала его непосредственному начальнику Александру Викторовичу. А вторая была безликой. Голый череп, без глаз, ушей носа и рта.
— Удивлён? – улыбнулся Александр Викторович. – А ведь от тебя зависит, какой ей быть. Ещё пару дней назад она могла быть похожей на твою спутницу, но вздорная старуха проявила поразительные глупость и упрямство.
И начальник с интересом посмотрел на безликую голову.
— Что я должен делать? – спросил Прохоров.
— Охранять Каменную чашу. Чтоб никто туда не лез. Я мог поручить расследование важнякам – Дорофееву или Присыпко. Но выбрал тебя. Угадай, почему?
— Я – перспективный?
— Не только. Вспомни ту девицу.
Алексей помнил. Её звали Надежда. Они встречались больше года и хотели пожениться. Но он решил, что этот брак бесперспективен. Девушка была сиротой, работала секретарём в суде на крохотную зарплату. А Прохоров начал встречаться с дочерью областного прокурора. Надежда забеременела, он настоял на аборте. Девушка, его любившая, согласилась.
В больницу к ней он ни разу не пришёл, а через две недели узнал, что и Надя и ребёнок погибли на операционном столе. Но его это не особенно волновало, потому что он улетал на Гоа с прокурорской дочкой. А потом события стали нарастать как снежный ком; против прокурора возбудили уголовное дело, и связь с его дочерью могла поставить пятно на карьере Прохорова.
— Ну, что, — посмотрела на него голова начальника следственного отдела, работаем вместе?
— А как надо охранять Каменную чашу?
— Ничего сложного, — улыбнулась голова, — для начала надо избавиться от этой старухи.
Алексей, обернувшись, посмотрел на прижавшуюся к стене Маргариту Константиновну, затем опять на двухголовое существо. В глазах Александра Викторовича был неподдельный интерес.
Следователь вновь повернулся к старой женщине. Его руки стали наливаться мощью и силой, аж, покалывало в кончиках пальцев.
— Что ж вы, в вашем-то возрасте и на ногах? – ласково спросил он, приближаясь к отставному психиатру.
* Текст выложен полностью.
http://cimmeria.ru/kartinochka.png
Оценки судей: