Стас
24.09.2009, 07:10
Прочитал «Глаз Кали»; 126 том СЗ; автор Д.Брайан.
Хвостатый Конан.
Учитывая, что после превращения Конана в неведомого монстра и обратно, хвост не отвалился и был купирован механическим способом в антисанитарных условиях, вынужден предположить, что Конану после этого приключения трудно сидеть на коне (или на троне).
Повесть так себе. Усыпляющего действия не оказала (спасибо хоть на этом), и была прочитана без значительных перерывов. Действо происходит в Вендии.
Героев всего два: сам Конан и бритунец Фридугис (в голове почему-то вертится Фригидес). Остальные «герои» - богиня Кали, ее божественный отпрыск Сканда, безымянные каннибалы и не менее плоские жители Рамбхи – не герои, поскольку не совершают никаких осмысленных действий, а присутствуют в качестве нарисованных декораций. Экскурс в прошлое на «сто зим», совершаемый по ходу сюжета, дополняет список персонажей еще четырьмя древними бритунцами и одним бритунско-вендийским полукровкой Гафой. Бритунцы, словно клоны, никакой индивидуальностью не обладают и героями также не являются; даже имена им, по-моему, присвоены зря. В общем, вполне двумерный мир – «Ни шороха полночных далей, Ни песен, что певала мать…» (Н.С.Гумилев)
На протяжении повести – всего одна женщина из людоедского племени, с «плоским» и «достаточно отталкивающим» лицом, которая «… повернулась к обоим пленникам спиной и, задрав свою набедренную повязку, продемонстрировала черный блестящий зад» (стр. 150). Действие выглядит достаточно подозрительно, особенно учитывая, что последующее предположение Конана, что «нам будут сейчас показывать женщин, чтобы мы возбудились и чувствовали себя крепкими мужчинами» подтверждения не получило и эксгибиционистское поведение людоедки осталось просто непонятной деталью сюжета. Да и вообще продемонстрированная часть тела вызвала нехорошие ассоциации. Ввиду отсутствия женщин, никаких любовных историй с Конаном не случилось.
Сюжет:
Конана в очередной раз обманул очередной караванщик, не заплатив обещанного; Конан забрел в Вендию, в город Рамбху, где повстречал бритунца Фридугиса; обокрал его (похитил алмаз «Глаз Кали») и даже вроде чуть не умертвил спящего попутчика (что сопровождается рассуждением о том, что Конан «никогда не совершал подлостей»), после чего удрал по Шадизарскому направлению. Далее киммериец проваливается в ловчую яму; соревнуется с мартышками в метании мусора на меткость; умертвляет песьеголового кенокефала, который перед смертью разбрасывает вокруг себя (и на Конана) ядовитые споры. Учитывая, что споры больше свойственны растительному миру, нежели животному, таковое действо кенокефала выглядит ужасно коварным. Одураченный Конан сам превращается в кенокефала, «хочет самку» (стр. 57) – счастье, что автор не развил эту линию сюжета; отлавливается Фридугисом и исцеляется (за исключением хвоста) им. После хирургического удаления рудимента, Конан узнает историю краденого алмаза, который надлежит (под угрозой ужасных личных бедствий) вернуть богине Кали. Начинается странствие по джунглям; к попутчикам присоединяется идиот Сканда; на троицу нападает гигантский медный идол; далее их отлавливают каннибалы и готовятся сварить в медном котле. Конан с отобранным дикарским копьем; Фридугис с «Глазом Кали» (который (глаз то есть) сначала поджаривает головы каннибалов (любопытная выдумка – людоеды обмазывали волосы глиной, отчего их головы запекались, якобы как в горшке), потом замораживает уцелевших; далее разрезает гигантского паука неким лучом), сеют смерть среди несчастных дикарей, причем к ним присоединяется и подоспевший медный идол. Дальше все исключительно просто и предсказуемо: идол оказывается дружелюбным; доставляет троицу к развалинам храма Кали и выкапывает из земли идол богини; Конан и Фридугисом тырят из развалин храма драгоценные камни; Фридугис подло запирает Конана в подземелье, вставляет Кали алмазный глаз в надлежащее место; после чего идол Кали оживает. Идиот Сканда превращается в божественного отпрыска; Кали исторгает из медного идола древнего полукровку Гафу; и приготавливается к умершвлению Фридугиса. В это время клокочущий праведным гневом Конан, аки Рэмбо, выбирается из подземелья по вентиляционному колодцу и нападает на богиню, дабы защитить злодея Фридугиса (ибо Фридугис, как выясняется, не ведал что творил). Конан просто и без всяких изысков умерщвляет божественного Сканду, путем усекновения головы; и, пользуясь помощью Фридугиса и Гафы (они швыряли в Кали драгоценными камнями), разрубает мечом алмазный глаз, что превращает Кали, равно как и все ценности, в куски глины. Вот, вроде, и все.
Больше тройки за такой сюжет поставить не могу и не считаю зазорным его подробное изложение (если кто надумает читать – не обессудьте). Реализация сюжета отвратительно плоская. Ощущения приключения и тайны напрочь отсутствует. Конан, конечно, здоровяк, однако его обязательность и неотъемлемость по ходу сюжета ничем не подтверждаются. Кто-то что-то (вроде, про Конана) написал.
Мелочи:
- Конан, по не вполне понятным причинам, испытывает достаточно хулиганское побуждение лупить любого встречного вендийца (стр. 7) с целью увидеть «юшку из носа и обильные слезы из глаз» (там же);
- Конан то «обычный варвар-северянин» (стр. 7), то «диковина» (стр. 8);
- вновь изобретенная «исконно бритунская придурь» (стр. 24) – совершение ученых экспедиций. Видимо, по автору, Бритуния самая цивилизованная страна в Хайбории;
- уму не постижимое сравнение Кали с Кромом, производимое Конаном и явное одобрение (так и написано) им Кали (стр. 34);
- бритунцы не умеют читать (стр. 73) – это привилегия жрецов;
- на 110 странице Конан говорит: «у нас очень сложная система наследования». Это у киммерийцев;
- «выпученные животы» каннибалов – стр. 145 и 150;
- на 153 странице Конан совершает феноменальный подвиг – бросает в стоящего дикаря копье так, что его «пригвоздило к земле».
Ну и обычные глупости – идол Кали то медный, то золотой; обязательные садомазохистские барельефы «демонов и полубогинь», тела которых «соблазнительно изгибались, а на губах застыла сладострастная улыбка: казалось, полубогини готовы попасть в руки своих дьявольских поклонников и отдаться им» и которые «совокуплялись и одновременно причиняли друг другу страдания»; неясности относительно подробностей – откуда взялся кенокефал, или что за медный идол преследовал героев, или откуда взялся этот Сканда и каково его место в божественной иерархии; рассуждения Конана о будущем королевском величии; вызывающие нездоровый смех угрозы Конана в адрес Фридугиса, если он кому-то расскажет про конанов хвост (поскольку об этом хвосте нам таки поведал(а) ДБ, именно ей угрожает отрывание головы); бредовые диалоги, когда каждый из собеседников говорит о своем (пример: Фридугис Конану: «вы ведь человек цивилизованный»; Конан Фридугису: «я вовсе не господин и уж всяко вами не уважаемый»; Фридугис Конану: «могу именовать вас варваром» - терминологический бред); раскалывающиеся «как тыквы» головы; каннибалки в экстазе «терзающие свои груди» и «лижущие» умерщвленных соплеменников; «кипящие мозги»; «лопающиеся в орбитах глаза» и т.п.
Очень невзыскательному читателю, вероятно, и можно прочитать, но не более. Не хуже, но и не лучше среднего бреда в рамках Хайбории. По Черномырдину «получилось как всегда».
Хвостатый Конан.
Учитывая, что после превращения Конана в неведомого монстра и обратно, хвост не отвалился и был купирован механическим способом в антисанитарных условиях, вынужден предположить, что Конану после этого приключения трудно сидеть на коне (или на троне).
Повесть так себе. Усыпляющего действия не оказала (спасибо хоть на этом), и была прочитана без значительных перерывов. Действо происходит в Вендии.
Героев всего два: сам Конан и бритунец Фридугис (в голове почему-то вертится Фригидес). Остальные «герои» - богиня Кали, ее божественный отпрыск Сканда, безымянные каннибалы и не менее плоские жители Рамбхи – не герои, поскольку не совершают никаких осмысленных действий, а присутствуют в качестве нарисованных декораций. Экскурс в прошлое на «сто зим», совершаемый по ходу сюжета, дополняет список персонажей еще четырьмя древними бритунцами и одним бритунско-вендийским полукровкой Гафой. Бритунцы, словно клоны, никакой индивидуальностью не обладают и героями также не являются; даже имена им, по-моему, присвоены зря. В общем, вполне двумерный мир – «Ни шороха полночных далей, Ни песен, что певала мать…» (Н.С.Гумилев)
На протяжении повести – всего одна женщина из людоедского племени, с «плоским» и «достаточно отталкивающим» лицом, которая «… повернулась к обоим пленникам спиной и, задрав свою набедренную повязку, продемонстрировала черный блестящий зад» (стр. 150). Действие выглядит достаточно подозрительно, особенно учитывая, что последующее предположение Конана, что «нам будут сейчас показывать женщин, чтобы мы возбудились и чувствовали себя крепкими мужчинами» подтверждения не получило и эксгибиционистское поведение людоедки осталось просто непонятной деталью сюжета. Да и вообще продемонстрированная часть тела вызвала нехорошие ассоциации. Ввиду отсутствия женщин, никаких любовных историй с Конаном не случилось.
Сюжет:
Конана в очередной раз обманул очередной караванщик, не заплатив обещанного; Конан забрел в Вендию, в город Рамбху, где повстречал бритунца Фридугиса; обокрал его (похитил алмаз «Глаз Кали») и даже вроде чуть не умертвил спящего попутчика (что сопровождается рассуждением о том, что Конан «никогда не совершал подлостей»), после чего удрал по Шадизарскому направлению. Далее киммериец проваливается в ловчую яму; соревнуется с мартышками в метании мусора на меткость; умертвляет песьеголового кенокефала, который перед смертью разбрасывает вокруг себя (и на Конана) ядовитые споры. Учитывая, что споры больше свойственны растительному миру, нежели животному, таковое действо кенокефала выглядит ужасно коварным. Одураченный Конан сам превращается в кенокефала, «хочет самку» (стр. 57) – счастье, что автор не развил эту линию сюжета; отлавливается Фридугисом и исцеляется (за исключением хвоста) им. После хирургического удаления рудимента, Конан узнает историю краденого алмаза, который надлежит (под угрозой ужасных личных бедствий) вернуть богине Кали. Начинается странствие по джунглям; к попутчикам присоединяется идиот Сканда; на троицу нападает гигантский медный идол; далее их отлавливают каннибалы и готовятся сварить в медном котле. Конан с отобранным дикарским копьем; Фридугис с «Глазом Кали» (который (глаз то есть) сначала поджаривает головы каннибалов (любопытная выдумка – людоеды обмазывали волосы глиной, отчего их головы запекались, якобы как в горшке), потом замораживает уцелевших; далее разрезает гигантского паука неким лучом), сеют смерть среди несчастных дикарей, причем к ним присоединяется и подоспевший медный идол. Дальше все исключительно просто и предсказуемо: идол оказывается дружелюбным; доставляет троицу к развалинам храма Кали и выкапывает из земли идол богини; Конан и Фридугисом тырят из развалин храма драгоценные камни; Фридугис подло запирает Конана в подземелье, вставляет Кали алмазный глаз в надлежащее место; после чего идол Кали оживает. Идиот Сканда превращается в божественного отпрыска; Кали исторгает из медного идола древнего полукровку Гафу; и приготавливается к умершвлению Фридугиса. В это время клокочущий праведным гневом Конан, аки Рэмбо, выбирается из подземелья по вентиляционному колодцу и нападает на богиню, дабы защитить злодея Фридугиса (ибо Фридугис, как выясняется, не ведал что творил). Конан просто и без всяких изысков умерщвляет божественного Сканду, путем усекновения головы; и, пользуясь помощью Фридугиса и Гафы (они швыряли в Кали драгоценными камнями), разрубает мечом алмазный глаз, что превращает Кали, равно как и все ценности, в куски глины. Вот, вроде, и все.
Больше тройки за такой сюжет поставить не могу и не считаю зазорным его подробное изложение (если кто надумает читать – не обессудьте). Реализация сюжета отвратительно плоская. Ощущения приключения и тайны напрочь отсутствует. Конан, конечно, здоровяк, однако его обязательность и неотъемлемость по ходу сюжета ничем не подтверждаются. Кто-то что-то (вроде, про Конана) написал.
Мелочи:
- Конан, по не вполне понятным причинам, испытывает достаточно хулиганское побуждение лупить любого встречного вендийца (стр. 7) с целью увидеть «юшку из носа и обильные слезы из глаз» (там же);
- Конан то «обычный варвар-северянин» (стр. 7), то «диковина» (стр. 8);
- вновь изобретенная «исконно бритунская придурь» (стр. 24) – совершение ученых экспедиций. Видимо, по автору, Бритуния самая цивилизованная страна в Хайбории;
- уму не постижимое сравнение Кали с Кромом, производимое Конаном и явное одобрение (так и написано) им Кали (стр. 34);
- бритунцы не умеют читать (стр. 73) – это привилегия жрецов;
- на 110 странице Конан говорит: «у нас очень сложная система наследования». Это у киммерийцев;
- «выпученные животы» каннибалов – стр. 145 и 150;
- на 153 странице Конан совершает феноменальный подвиг – бросает в стоящего дикаря копье так, что его «пригвоздило к земле».
Ну и обычные глупости – идол Кали то медный, то золотой; обязательные садомазохистские барельефы «демонов и полубогинь», тела которых «соблазнительно изгибались, а на губах застыла сладострастная улыбка: казалось, полубогини готовы попасть в руки своих дьявольских поклонников и отдаться им» и которые «совокуплялись и одновременно причиняли друг другу страдания»; неясности относительно подробностей – откуда взялся кенокефал, или что за медный идол преследовал героев, или откуда взялся этот Сканда и каково его место в божественной иерархии; рассуждения Конана о будущем королевском величии; вызывающие нездоровый смех угрозы Конана в адрес Фридугиса, если он кому-то расскажет про конанов хвост (поскольку об этом хвосте нам таки поведал(а) ДБ, именно ей угрожает отрывание головы); бредовые диалоги, когда каждый из собеседников говорит о своем (пример: Фридугис Конану: «вы ведь человек цивилизованный»; Конан Фридугису: «я вовсе не господин и уж всяко вами не уважаемый»; Фридугис Конану: «могу именовать вас варваром» - терминологический бред); раскалывающиеся «как тыквы» головы; каннибалки в экстазе «терзающие свои груди» и «лижущие» умерщвленных соплеменников; «кипящие мозги»; «лопающиеся в орбитах глаза» и т.п.
Очень невзыскательному читателю, вероятно, и можно прочитать, но не более. Не хуже, но и не лучше среднего бреда в рамках Хайбории. По Черномырдину «получилось как всегда».