Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Шанго


По дороге неспешно двигался чернокожий всадник и периодически оглашал пространство ругательствами всех стран и народов. Ночью выпал первый снег и если на деревьях его следы еще остались, то на этой самой дороге он напоминал о себе только превратившейся в кашу землей, жижей и лужами. Приходилось все время лавировать по относительно сухим участкам в тщетных попытках не получить очередную порцию грязевых брызг. Всадник оглядел унылый пейзаж - серую пелену вместо неба, мрачные ряда деревьев по краям дороги, пологий уклон, блестящий от сбегающих по кашеобразной земле ручейков, на который ему предстояло забраться, и попытался выругаться еще раз. Его брань прервал толчок споткнувшейся лошади. Она жалобно всхрапнула и пошла дальше медленнее, слегка прихрамывая на переднюю левую ногу. Чернокожий воин, которого звали Шанго, пришпорил ее, соскочил с седла, желая узнать, что случилось, и выругался опять, так как спрыгнул он в лужу. На это раз никто ему не мешал – сквернословил он долго, громко и, самое главное, чрезвычайно изобретательно. Успокоившись, он похлопал по крупу жалобно косящуюся на него лошадь.

- Ну что случилось, Ману?

Через несколько мгновений все стало ясно – отлетела подкова. Шанго ругнулся, уже без чувства, с омерзением засунул руку в жижу и выудил оттуда это злосчастное творение неизвестного кузнеца. Затем отошел к обочине и старательно начал оттирать и руку, и подкову. Закончив, поискал глазами, куда бы пресловутую железяку запихать, пожал плечами, закинул в сумку, затем укутался поплотнее в плащ и дальше повел лошадь на поводу.

- Нет, ну что за место, даже лошадь нормально подковать не умеют! Дамбалах меня побери, надо же было так «угадать» со временем года. Хотя, - он улыбнулся и похлопал по тугому кошелю у себя под мышкой, - наверное, это все-таки того стоило.

Недавно Шанго выполнил в Офире несложный заказ по эскорту одного вельможи и теперь направлялся за второй частью вознаграждения. Встречу наниматель-немедиец назначил у себя на родине, в городе Бельверус. С заказчиком они были знакомы давно, однако в его родном городе Шанго еще никогда не бывал. Путешествие было не очень затруднительным – очередная долгая дорога для привыкшего к подобному роду вещам наемника. Плюс, в этот раз ожидалось весьма неплохое вознаграждение, и это делало данную «прогулку» даже слегка приятной. Да и близилась она уже к концу. Добравшись вчера ближе к ночи до постоялого двора, договорившись с хитроглазым хозяином о сменной лошади, заплатив залог, выбрав лучшего скакуна из скудно представленных и по привычке назвав его Ману, Шанго отправился в комнату отдыхать.

А раннее утро встретило его сначала холодом, а потом слякотью. Немудрено, что к настоящему моменту настроение у него было хуже некуда.

- Надеюсь хоть, в этом Бельверусе есть на что посмотреть, - проговорил чернокожий, забравшись на уклон. Его взору предстала длиннющая высокая городская стена, множество шпилей городских башен и огромные, на первый взгляд гостеприимно распахнутые ворота.

- Ну, скоро узнаем. Идти осталось недалеко, я вон даже вижу кислые рожи стражников, - усмехнулся Шанго.

Некоторое время спустя он подошел к городским воротам и рожи стражников стали еще кислее. Вблизи оказалось, что ворота двойные. Между внутренними и внешними была опущена решетка, а перед ней в стене, сразу за внешними воротами справа, было небольшое помещение-пристройка. Оба стража были экипированы в хорошие доспехи и вооружены качественным оружием. Только этот факт никак не стыковался с их внешним видом. Видимо стояли они долго, а до конца дежурства оставалось еще дольше, поэтому имели бойцы кислый вид, усугубляющийся тем, как они скукожились пытаясь закрыть то, что можно своими плащами.

- Доброго дня вам, воины, - начал Шанго, - Мне в город.
- Доброго, - постарался быть приветливым левый стражник,- в город проходи – не жалко, только назови себя и заплати три золотых!
- Кому добрый, кому нет, Нергал ему в копыто, с такой погодой мерзкой, - пробурчал правый, - а тут еще едут и едут всякие, рук на вас нет.
- Я, вообще-то, этой погодой целый день любуюсь. Так залюбовался, что хоть вино на мне остужай. Да и непохоже, чтобы сезон купеческих караванов открылся, - добродушно сказал Шанго, обернувшись на пустынную дорогу.
- Не обращай внимания на Тито, - сказал левый, - тут такое дело, ты чужак не знаешь. Так вот, больше луны назад была убита дочка короля - Ниона. Стража до сих пор везде удвоена. И это надолго, видимо. Выходных теперь меньше. Сегодня он пьянствовать мог, а вместо этого стоит здесь, - он хохотнул.
- Не береди раны, - простонал Тито.
- Ладно, к делам. Кто таков? – спросил левый.
- Шанго, наемник.
- Нечасто увидишь у нас людей с таким цветом кожи…
- Не нравится?
- Да мне все равно, Митра свидетель. Значит, так - один золотой платишь здесь, два заплатишь привратнику, - страж показал пальцем на пристройку, - он тебе еще пару вопросов задаст и выпишет бумаги на временное пребывание в городе.
Шанго кивнул, протянул монету и прошел в ворота.
- Дарфарец? – спросил напоследок Тито.
- Нет, - отозвался Шанго.

Подведя лошадь к пристройке, и привязав ее у входа, негр вошел в помещение. Как и ожидалось – полутемная комната, стол, одна свеча и мужик храпящий в своем кресле. Мужик оказался мужичком - маленьким таким человечком, с толстыми хомячьими щечками.

-Эй! - громко сказал Шанго.
Человек вздрогнул и проснулся:
- А? Что?
- Мне надо в город.
- Кх. Хорошо, - хрипя, проговорил привратник, не совсем отошедший от сна. Затем достал из под стола сосуд, хорошенько глотнул из него, и продолжил уже с легким высокомерием в голосе. – Для начала ответь-ка на парочку вопросов. Имя? – он открыл огромную книгу, лежащую на столе.
- Шанго.
- Фамилия?
- Я сын племени Мабинти, - улыбнулся чернокожий.
- Хорошо, - кивнул человечек, - так и запишем - Шанго Мабинти. Род занятий?
- Наемник.
- Цель приезда?
- По делам к графу Донатосу.
- Хм, граф Донатос уважаемый человек, какие него могут быть дела с наемником? Хотя, - быстро продолжил он, увидев, как нахмурился Шанго, - это и не мое дело. Распишись здесь, – привратник повернул книгу и протянул чернокожему перо, - можешь просто крестик поставить.
Негр бегло взглянул на запись:
- Ведь язык един во всей Немедии? – спросил он, и когда собеседник кивнул, продолжил. – Замечательно. Слово «наёмник» пишется через букву «и», а не «е». – И усмехнувшись, расписался.
- С тебя две золотых монеты, - погрустнел привратник и протянув Шанго бумаги добавил, - вот разрешение на месячное пребывание в столице. В Бельверусе раньше был? – увидев, как собеседник отрицательно мотнул головой, он продолжил. - Объяснить, как добраться до графа Донатоса?
- Нет, я потом узнаю. Лучше подскажи, как попасть в таверну «Червленый щит».
- Отдать лошадь?
Шанго кивнул.
- Сейчас войдешь в город. Двигайся прямо по Главной дороге. Она идет от Южных ворот прямо к центральной площади и королевскому дворцу. Но тебе так далеко не надо. Примерно через тысячу шагов увидишь вывеску – темно-красный щит, с нарисованной посередине пивной кружкой. Это и есть твой «Червленый щит». Ясно? Хорошо, добро пожаловать в город.
Привратник два раза дернул за веревку, висящую рядом с креслом, два раза прозвенел звонок и через некоторое время раздался скрип поднимающейся решетки.
- А Мабунти…, сказал вдруг человечек.
- Мабинти, - прервал его негр.
- Мабинти где живут? В Кешане?
- Нет, - покачал головой Шанго и вышел на улицу.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Пройдя через ворота, чернокожий воин медленно побрел по широкой улице, знакомясь с немедийской столицей, чье величие только слегка было подмочено осенне-зимней погодой. Следовало признать, что даже здесь, около входа, город казался красивым. Широкие и относительно чистые улицы. Большие хорошо построенные дома. На некоторых из них болтались черные ленты. Опрятные торговые лотки, хорошо одетые люди. Даже уличные шлюхи выглядели чистыми и ухоженными.
Город жил своей жизнью. Периодически проходили отряды стражников. На негра они не обращали особого внимания – толи так часто видели чернокожих людей, что были, привыкши до равнодушия, толи, и это более вероятно, не хотели зазря связываться с высоким мускулистым наемником, без сомнения опасным рубакой. Вечерело. Становилось все более людно и шумно. На всякий случай Шанго отстегнул от седла туранский лук, колчан со стрелами и повесил за спину, а также дорожную сумку, которую прицепил на бок. Стали наполнятся придорожные кабаки и забегаловки. Появились первые пьяные и шумные компании. Негра они обходили стороной. Что было, в общем, и хорошо. Для их же здоровья.
Шанго заметил небольшую странность – чем дальше он шел, тем становилось все холоднее и холоднее. Отнеся это на особенности здешней погоды, позднее время и поплотнее закутавшись в плащ, он последовал далее. А когда наемник, наконец, подошел к «Червленому щиту», игнорировать холодину было уже просто невозможно – стоял настоящий мороз, лужи возле таверны промерзли до самого дна. Непохоже было на то, чтобы похолодало недавно. Заведя лошадь в конюшню, чернокожий нашел глазами конюха:
- Ваша скотинка?
- Наша, наша. – Ответил тот. – Ведь у Агапа Хитрого нанимал? Все в порядке?
- Почти. Только подкова с переднего левого копыта сорвалась. К хреновым кузнецам ходите, - сказал негр с ухмылкой.
- Ну, это к хозяину. Вот возьми знак, что лошадку мы получили, - конюх протянул ярлык, - и к хозяину. Там рассчитаетесь.
- Как зовут?
- Фокий меня зовут, - растеряно проговорил конюх.
- Да не тебя. Хозяина как зовут? – рассмеялся чернокожий.
- А, ну да. – Его собеседник почесал макушку. – Тензерих его кличут.
Наемник кивнул, повернулся к лошади и погладил ее по голове напоследок:
- Ну, прощай Ману.
- Беляшка, - поправил конюх.
- Чего?
- Ничего, ничего. Хозяин в таверне.

Шанго вышел из конюшни в мороз и, быстро пройдя несколько шагов, открыл дверь таверны. Она была довольно большой, имела два этажа. Нижний разделен на две половины широким проходом между краями столов. На верхнем этаже виделся редкий ряд дверей, скорее всего комнаты для постоя. В помещении было приятно тепло, но не душно, и это несмотря на жарко горящие очаги и усилия бородача, по-видимому, хозяина, гонявшего служек-мальчишек с дровами по всему помещению. К нему то Шанго и направился.

- Ты хозяин? – спросил он.
- Я. – кивнув ответил бородач. – что угодно благородному господину? Еда ? Выпивка? Комната на ночь? Все это имеется, но только для тех, у кого есть деньги.
- С этим потом. Сначала давай рассчитываться, - Шанго показал конюховый ярлык.
- Хорошо, - кивнул Тензерих. - пройдем к стойке.
Они прошли к длинному столу, огораживающему небольшую часть помещения с дверью и маленьким оконцем, видимо на кухню. Этот маленький закуток поражал нагромождением бочек, полок и бутылок.

- Вот. - сказал хозяин таверны. - ваши, мой гость из далекого Куша, сорок четыре золотые монеты – залог за лошадь, с удержанной платой, один золотой, за пользование. – Он начал выстраивать в ряд монеты.
- Погоди хозяин, - нахмурился Шанго, - как-то ты торопишься. Знаешь, что я тебе скажу? На постоялом дворе с меня взяли пятьдесят золотых монет! По дороге у твоей лошади оторвалась вот эта подкова! - он протянул ее хозяину, - И часть пути мне пришлось пройти пешком. И еще одно – я не кушит, не кешанец и даже не дарфарец, и очень не люблю, когда меня обманывают.
Негр со всей силы сжал ладонь, в которой лежала подкова, и смял ее. Искореженную железяку он небрежно уронил на стол.

- Приятно иметь дело с умным человеком. – так же спокойно сказал Тензерих. Но смею заверить? не стоило подозревать в мошенничестве меня. Агап не первый раз пытается нагреть руки на путниках, особенно чужеземцах. Я несколько раз говорил ему, что перестану вести с ним дела, а он, собака, все крутит. С прежним владельцем Щита они занимались этим вместе. Поэтому поверьте моим словам, как я верю вашим. Спросите вон, у любого – залог всегда сорок пять монет, - он обвел рукой помещение и пара сидящих близко посетителей согласно кивнули. – Узнаю руку дражайшего Агапа. Хитер, но по сути глуп, и опять же эта подкова, я возьму с вас половину платы. – Он отсчитал необходимую сумму и пододвинул их Шанго, – еще никто не называл Тензериха обманщиком! Но такова жизнь – всякого кто имеет дело с чужими деньгами почитают мошенником. – после того как чернокожий кивнул, трактирщик продолжил. – Так что вас интересует? Выпивка, еда или ночлег?
- Не откажусь. Что у тебя есть?
- Свежий поросенок румянится на углях, имеется капуста тушеная, только что с огня. Похлебка осталась дневная, можно разогреть. А вот оленина - вчерашняя. Если желаете, есть копчености – мясо и рыба.
- Давай капусты и поросенка, - сказал Шанго, почувствовавший, как от подобных речей у него в забурлило животе.
- Вина, пива?
- Давай пива, лучшего. Пока могу себе позволить.
- Советую мое особое, кумачовое.
- Давай, - махнул рукой наемник.
- Отлично! Пройдите к столу, скоро все будет.

Шанго кивнул, повернулся и осмотрел зал, с целью найти свободное место, одновременно оглядев необычно разномастных посетителей таверны. Особое внимание привлек огромный седой старик, расположившийся прямо напротив входа. Весь белый – волосы, борода, нарядная одежда; украшенный золотом, невероятно мускулистый, он сидел прямо и спокойно, положив руки на стол, и смотрел на дверь. Рядом к стене была прислонена большущая секира.

- Это кто? – Спросил Шанго трактиршика.
- Я даже не знаю, - пожав плечами, сказал Тензерих. – Асир это очевидно. Скорее всего из их знати, если у варваров есть знать. Он сидит уже долго, но удовольствовался одной кружкой пива, хотя обычно варвары пьют, словно нутро их – бездонная бочка. Не отвечает на расспросы, я пару раз пытался с ним заговорить, но он смотрел на меня как на насекомое. Как бы не пришлось вызывать городскую стражу.

Подумав про себя, что Тензериху и стража не поможет, наемник направился к свободному столу и сел на скамью. Слева пристроил лук со стрелами, накрыл плащом и прижал сумкой. Затем аккуратно, рукоятью к себе, положил наверх этой кучи меч. А через некоторое время и заказ поспел! Тензерих не обманул – еда оказалась вкусной, пиво знатным и Шанго смакуя, принялся утолять голод.

Только чернокожий воин подумал о том, что день этот стал ближе к вечеру налаживаться, как начался вой – это затянул песнь тот самый асир. Не выдержав один из посетителей, по виду городской гвардеец, встал с целью угомонить северянина… И время помчалось, как сумасшедшее. Бредовый вызов Торда конунга; дикий и жестокий бой, в котором шестеро c трудом сразили одного; и пророчество, прозвучавшее в голове у каждого, кто стоял перед телом павшего Нордхеймца. Все смазалось в одно кровавое пятно. Жизнь окончательно покинула асира, потянуло холодком, а потом, резко, стало очень жарко. Шанго понял, что загадочные причуды погоды напрямую связаны с северянином.

Обладатели тайны оглядели друг друга, и мгновение спустя начали расходиться по своим делам.

Шанго взял свои вещи и направился к выходу. Волокита при въезде в город явно подсказывала, что объяснения с городской стражей по поводу боя могут растянуться не на один час. Почти дойдя до двери, наемник остановился, а потом подошел к бледному, как мука хозяину таверны.

- Чего-то такого стоило ожидать. - начал первым Тензерих, - это хорошо, что я не пробовал выгнать его. Я не трус, но одно местные молодчики, а другое обезумевший асир.
- Посмотри на это с другой стороны, - усмехнулся чернокожий, - слух об этом бое, об асире твоем твердокаменном, на пол города разнесся. А завтра утром вообще целый город будет знать. Значит, больше народа придет к тебе попробовать твоего пивка особого. Ты бы, я не знаю, придумал что, чтобы день этот нескоро забылся. Вон секира та же…
- Ваша правда. - погладил бородку трактирщик, и хитринка заблестела в его глазах, - такое возможно. – Он помолчал секунду. – все таки ночлег вам не нужен? Я возьму дешевле.
- Нет, хозяин, рад бы, да дела еще у меня в твоем городе. – Шанго достал монету и положил ее на стол. - Вот тебе золотой за еду, за пиво твое хорошее, и за просьбу, которую надеюсь, ты исполнишь.
- Слушаю.- не удивился Тензерих.
- Есть ли среди слуг твоих человек, который город хорошо знает? Мне бы надо до человека одного знатного добраться, да не хочется по улицам незнакомым плутать да искать его неизвестно где.
- А ну это можно. - Трактирщик кивнул, повернул голову и громко подозвал одного из мальчишек. – Фирес! – подождав, когда тот подбежал, продолжил, - Слушай, проводишь этого господина, куда он попросит, и до завтра можешь быть свободен, - он смахнул со стола монету и обратился к Шанго, - ну всего тебе чужеземец, приходи еще.
- Фирес, - спросил чернокожий, когда отошел Тензерих - ты знаешь, где живет граф Донатос?
- Знаю господин, - с обожанием глядя на одного из воителей, участвовавших в недавней схватке, проговорил мальчишка, - это не очень далеко. И заметить не успеете, как дойдем.
- Хорошо, - кивнул Шанго, - тогда пошли.
На улице уже не было морозно. Лужи практически оттаяли, их теперь покрывали только тонкие корки льда.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Через полчаса чернокожий воин встретился со своим старым другом.

- Проходи мой друг, устраивайся, - пожилой высокий человек с благородными чертами лица показал Шанго на одно из кресел. Потом обратился к ожидающему в дверях слуге:
– Принеси вина и бокалы.
Прием проходил в рабочем кабинете графа. Камин, роскошный палас, люстра с шестнадцатью свечами, лакированные стол и три шкафчика из дорогого дерева были всеми его украшениями. Этой же древесиной были оббиты стены. Ни тебе статуй, ни голов охотничьих трофеев, ни стойки дорогих напитков, ни других бесполезных, но дорогих безделушек здесь не было. Эдакая смесь богатства и умеренности.
- Я уже получил сообщение о том, что поручение ты успешно исполнил. Благородный Лаурус в целости и сохранности достиг Ианты. Знаешь, от твоего общества он в полном восторге, ярко расписывал как твои боевые способности, так и образованность и высокую культурность. – Донатос слегка улыбнулся. – Шанго, ты когда-нибудь расскажешь мне, где ты всего этого понабрался?
- Чуть позже, если не расхочешь - улыбнулся тот в ответ.
- Ловлю тебя на слове! В любом случае ты с блеском отработал свои деньги. – Граф открыл ключом ящик стола, достал небольшой мешочек и пододвинул его наемнику. – Здесь драгоценные камни, стоимостью пятьсот золотых монет. Наверняка ты продашь их еще дороже.
Графа прервал вернувшийся с вином слуга. Он разлил по бокалам вино и с поклоном удалился.

- Хороший повод отметить удачно завершенное дело, - продолжил граф, - однако настроение у меня не очень праздничное. Ты, наверное, слышал о страшном происшествии, недавно произошедшем в нашем городе?
Шанго кивнул:
- Так, в общих чертах. Убили дочь вашего короля. Расскажи поподробнее.
- Ужасное событие! Просто кошмарное! - Донатос на мгновение замолк и, глотнув вина, продолжил. - И совершенно, абсолютно не понятное. Зачем понадобилось убивать принцессу Ниону? Она же была совсем еще малышкой! Совсем недавно ей восьмой год исполнился. Кому помешало это нежное, невинное создание? – Граф покачал головой. - Наша страна имеет множество врагов. Логично предположить покушение на короля или его супругу. Молодого наследного принца, наконец. Но не на младшенькую дочь. Она не имела никакого политического значения. И смерть ее ничего не изменит ни в стране, ни в отношениях с другими государствами.
- Как произошло покушение?
- Король направил принцессу с няньками и королевским чародеем, ее наставником, в зимний дворец. Сопровождал кортеж большой отряд лучших королевских гвардейцев. И все равно их оказалось мало! – Донатос, ненадолго умолк. Нападение произошло внезапно. Дорогу перегородили. Группа людей в капюшонах и масках налетела на королевскую карету. Охрану вырезали пугающе быстро. К тому времени, как подоспели отряды городской стражи, все уже было кончено - принцесса была мертва. Заколота. Нергал сожри их гнилые душонки, - почти крикнул Донатос, - это каким же это надо быть подонком, каким надо быть низким животным, чтобы поднять руку на невинное дитя! – Он быстро допил остатки вина в бокале и долил себе и Шанго еще. – Воины короля, все до единого, были уничтожены. Даже королевский маг не помог. - Граф скрипнул зубами. - И всего три мертвых головореза!!!
- Заказчик известен?
- Все чрезвычайно запутано. - Покачал головой граф. - В теле принцессы был найден кинжал с гербом офирского королевского рода. Разумеется, в причастность Офира никто не верит. В первую очередь, друг мой, потому, что у блистательной Ианты нет сил, чтобы даже надеяться на что либо, напав на наше королевство. Никаких военных союзов они не заключали, собственных войск у них достаточно только для защиты границ, а массовый набор наемников скрыть было бы просто невозможно. Да кому я об этом говорю? – Донатос махнул рукой. – Ты же только оттуда! Видел ли ты военные приготовления, набор рекрутов, приглашали ли тебя в армию?
- Нет. Ничего такого я не заметил. Напротив, товарищи наняться никуда не могли. – Шанго потер подбородок. – Вообще, Офир всегда больше интересовался золотом, а не войной. А на то, чтобы победить Немедию надо много, очень много денег.
- Вот и я о том же. – кивнул граф. – Да и потом этот пресловутый кинжал. Если бы хотели объявить Немедии войну, то сделали бы это обычным способом - открыто, через посла.
- Или просто направили бы свои войска, которых нет, через границу. – Мрачно ухмыльнулся чернокожий.
- Совершенно верно. И, разумеется, если бы Офир желал тайны, то оружия с указывающими на него регалиями точно бы никто не оставил. Добивающим ударом для версии виновности Ианты стал вывод Королевской Дознавательной Комиссии, о том, что кинжал, которым убита принцесса, является подделкой. Хорошей, но подделкой. Одним словом, в Офир были отправлены послы и на днях их ждут с ответом, который я уже могу тебе предсказать…
- Значит не Офир. А убитые? Может их происхождение может о чем-то сказать?
- Нет. Среди них были шемит и два чистокровных немедийца. Так что расследование пока ничего не дало. Столько времени прошло, что веры в то, что даст, все меньше…

- Отец, - прозвучал женский голос, и в комнату прямо таки влетела красивая молодая девушка, - ой прости, я не знала, что ты не один.
- О, дорогая моя, что за спешка? - улыбнулся граф, - Шанго познакомься с моей дочерью Деспиной. Деспина это Шанго, мой хороший друг.
После того как наемник и молодая графиня поздоровались, Донатос спросил:
- Зачем ты меня искала, дочь?
- Мама просила кое-что передать. Это не очень важно. А как господин Шанго у нас оказался?
- По одному общему делу. Шанго мне очень помог. Мой друг, - продолжил граф, обращаясь к наемнику, - прекратим этот разговор на печальную тему.

Донатос взглянул на дочь. - Вернемся лучше к твоему обещанию. Слова Деспины мне как раз о нем напомнили. Мы с тобой знакомы одному Митре известно сколько времени, но до сих пор я не знаю о тебе почти ничего. Как южанин подобный тебе, оказался здесь, на этом холодном куске земли?
- Ты действительно хочешь знать? - хмыкнул Шанго.
- Ну да, если у тебя нет секретов от старого друга…
- И его прекрасной дочери, – усевшись в кресло, прервала Деспина и очаровательно улыбнулась воину, - я тоже хочу послушать! Ведь можно?
- Дочь моя, очень невежливо…
- Да ладно, - поднял руку Шанго, - никаких особых тайн у меня нет. Правда история моя может показаться вам немного необычной.
- Ой, мне уже интересно, - в глазах Деспины заплясали огоньки, - отец можно и мне вина? - А когда Донатос недовольно, но кивнул, воскликнула, улыбаясь, - ну начинайте же господин Шанго! Прошу вас!
- Ну ладно, - черный человек вздохнул, откинулся на спинку кресла и начал свою историю.

– Родился я в племени Мабинти. Мой народ живет далеко-далеко на юге Черных королевств. Настолько далеко, что мало кто в этих королевствах, Кешане, Дарфаре и Куше, как вы знаете, вообще слышал о нем. Я сын вождя, но на момент моего рождения, мать моя с ним еще не были семьей. И это, - Шанго помрачнел, - потом привело к определенным проблемам. О моем появлении на свет шаманы придумали целую легенду. Родители, конечно, подтверждают их слова, но, они и сами могли поверить в слова раскрашенных мудрых людей. В любом случае говорят о том, что в ночь моего рождения была сильная буря с громом, и бесчисленными молниями, пронзающими небеса. Но, что удивительно не было дождя. Ни одна капля не оросила землю. Шаманы расценили это как знак богов и предрекли мне судьбу великого воина. Назвали меня в честь главного бога – покровителя племени – справедливого и могучего Шанго, властителя грома и молнии.
Не знаю на счет предсказаний, но на здоровье я никогда не жаловался. Моими наставниками были лучшие воины племени - гордые, честные, благородные. Гоняли они меня до седьмого пота, не взирая на то, что я сын вождя. Поэтому я предпочитал слушать их, чем шаманов, постоянно талдычивших о моей избранности. Детские годы были одни из самых лучших в моей жизни.

Но вскоре после моего посвящения в мужчины в мою жизнь вмешалась судьба. Вождь ушел к богам и стал решаться вопрос о том, кто станет новым. По обычаю им должен был стать мой любимый брат Нгебу. Помните, я говорил, о том, что появился на свет, когда матушка с отцом моим еще не были одной семьей. Нгебу же родился уже в семье. Поэтому и вождем должен был стать именно он. Это устраивало всех. Всех кроме шаманов. Они заявили, что, видите ли, Нгебу не такой умный, великий и могучий воин, как я, что он, по их словам, «обычный». Глупые болваны! Нгебу хороший воин, достойный Мабинти. Честный, справедливый, разумный. А как он играет на там-тамах! Шаманы на это, конечно, плевать хотели. Для них были важнее пророчества и легенды, поэтому они потребовали, чтобы именно я стал вождем. Решить запреты обычая было не то, чтобы очень сложно – надо было, чтобы я убил своего братишку Нгебу в поединке! Вы представляете, что мне предложили эти самовлюбленные ублюдки? Чтобы я убил Нгебу! Короче говоря, я предложил запихнуть их предложения в свои черные волосатые задницы! Тогда подумав денек, шаманы намекнули, несмотря на отказ – рано или поздно Нгебу умрет сам, как бы «случайно». Тут гнев и ярость всклокотали во мне. Я насадил главного шамана на копье и припечатал его дрыгающееся тельце к дереву. А племени заявил, что ухожу – поэтому нет больше смысла шаманам плести свои козни!

Но добавил, что если вдруг вернусь и обнаружу, что с братом что-либо случилось, то перебью всех раскрашенных шаманских обезьян и скормлю их тела гиенам. Попросил друзей проследить за этим, собрал необходимые вещи и со спокойной душой отправился на север. Я решил посмотреть на скопление огромных хижин из камня, о которых слышал от стариков. Так, продравшись через кишащие хищными зверьми леса и саванны, населенные враждебными племенами, я добрался до Кешана и первого города своей жизни – Алкменона.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Так я познакомился с цивилизацией. Да, быстро я разобрался в хитросплетениях нового мира. Первоначальное восхищение сменилось разочарованием – «цивилизация» оказалась грязью, нищетой и нелепицей варварских городов. После того же, как я несколько лун поработал стражем и познакомился с еще более темными сторонами Кешанской жизни – политическими интригами, предательствами и бессмысленными смертями, то ничего, кроме презрения к тем, кто стоит во главе города, уже не чувствовал. Самое главное в цивилизации я понял - деньги решают все.

Я покинул Кешан и отправился в Дарфар. Работать снова за мелочь мне уже не хотелось. Цену своим силам я знал и поэтому в городе Газал, первым же делом, отправился во дворец властителя Музородзи. Встал перед ним и заявил, что хочу стать его телохранителем. Наивный Музородзи со смехом приказал своим воинам выкинуть меня из его покоев. Но недолго он смеялся, – расхохотался Шанго. - Вместо наглеца, как он меня назвал, из его покоев вылетели все его отборные воины. Один за другим. Так я получил свою первую высокооплачиваемую работу. И клянусь Нергалом, это было отличное место. У меня было все - красивые женщины, изысканные яства, роскошные одеяния, все блага высшего общества. Но такая жизнь не долго радовала меня, скоро стало скучно и однообразно. А хотелось нового, хотелось чего-то узнавать. Сначала я взялся за изучение нового для меня оружия – кривым дарфарским мечом и луком. И, видит Митра, я вскоре превзошел в воинском искусстве своих наставников.

А потом я познакомился и подружился с престарелым стигийским жрецом Туткересом. Он много лет назад явился в Дарфар с необычной, как я потом узнал, для нетерпимых и высокомерных стигийцев целью. Проповедовать культ Сэта – нести правильное имя бога, которого в той черной стране все называли Дамбаллахом и которому дарфарцы неверно поклоняются. Явился, и как этого и следовало ожидать, успеха не добился. Знакомство это стало для меня подарком судьбы – он открыл мне знания народов Хайбории, науку, мысли мудрых людей. Я научился писать, считать, узнал историю мира, изучил карты. Рассказы стигийца об огромных, могучих и богатых северных странах, гигантских армиях, великих культурах, чудесной архитектуре запали мне в душу. Я захотел все это увидеть. Конечно, больше всего старый Туткерес скучал по родной Стигии. Поэтому и восхвалял ее больше всего. В его словах она представала самым могущественным государством Хайбории, управляемым мудрыми жрецами бога Сэта, ночью предавшимся философским размышлениям о благе и судьбах своего народа, а днем воплощающим эти мысли в жизнь. Сами дарфарцы отзывались о Стигии немного так по-другому. Тем не менее, я решил все это проверить. После долгих споров Музородзи отпускает меня, щедро одарив на прощание.

Как вы уже, наверное, догадались, Стигия оказалась не совсем такой, как ее расписывал Туткерес. Да, величественные сооружения поразили меня, да, воины этой страны организованы и обучены, да, государство обладает высокой культурой, но вот жизнь людей разного положения отличается коренным образом. Я и раньше был знаком с рабством, в Черных королевствах с этим вопросам не церемонятся, но здешнее положение подневольных людей, а в Стигии они официально людьми и не считаются, поразило и меня – их жизнь ничего не стоит, существуют они в полнейшем убожестве, питаясь так, чтобы только не умереть от голода. Ценность жизни крестьян, слуг, бедняков тоже не слишком высока – среди них процветают нищета и безысходность. Ну, а для людей более высокого положения все меняется кардинально – тут вам и уважение, и порядок, и справедливый суд. На самом деле такая картинка не особо удивительна, пости везде так, однако особенностью стигийцев является то, что они относятся к такому положению вещей спокойно, с равнодушием, не ропщут, не возражают – ведь так захотел Великий Змей Сэт. Чьи дети спокойно ползают по улицам и выбирают жертвы для своего отца.

В Луксуре один такой выродок – огромный питон, почему-то нашел меня очень аппетитным и решил полакомиться. Я порвал змеюку на куски, однако местное население мой подвиг и удаль не оценило и вызвало стражу. Пришлось бежать. Стигийские власти отправляли следом отряд воинов-следопытов. Лучше бы не посылали – домой не вернулся никто, наверняка грифы до белых костей обглодали их тела.

Так я покинул пределы Ситигии. Возвращаться в Дарфар у меня не было никакого желания, слишком хорошо я помнил рассказы Туткереса о чудесах мира. Так началось мои многолетние странствия по хайборийским странам. В основном я занимался наемничеством, участвовал во многих войнах, путешествовал и познавал мир. И так, в конце концов, я оказался здесь, перед вами. – Шанго долил себе еще вина.

- Да, - проговорил после длительной паузы граф Донатос, - впечатляет, клянусь Митрой. Да ты оказывается, еще более знатен, чем я друг мой. Подумать только – сын вождя.
- Ай, да брось, ты, – махнул рукой чернокожий воин, - племя небольшое и по сравнению с даже самым маленьким государством, ничтожно.
- Не скажи. Все страны с начинали с таких маленьких общин.
- Может ты и прав, - проговорил Шанго, - да и какая разница, сейчас я наемник. И собираюсь продолжать в том же духе.
- Разумеется, папа прав! – с восхищением глядя на южанина, воскликнула Деспина, - и разница есть! Это же надо же, какие у тебя друзья отец!

- Мда-а, - протянул старый граф, - ну и куда ты направишься дальше, о сын вождя, ставший наемником?
Чернокожий воин подумал немного, а потом сказал:
- Скорее всего, на север. Благородный Донатос, скажи мне, что ты знаешь о Киммерии?
- Киммерии? – Граф удивленно поднял брови. – Что ты там забыл?
- Хочу побывать там, где не был, - пожал плечами наемник.
- Я, конечно, расскажу все, что знаю…
- Ой, еще рассказ, - Деспина захлопала в свои изящные ладошки, - сегодня на удивление роскошный день.
Шанго, вспомнив события в таверне, согласно кивнул.
- А знаю я не очень много. Ты прервала меня, дочь. – Покачал головой граф. – Киммерия известна, как суровый, мрачный край, населенный дикими варварами. Складывается впечатление, что он не слишком населен, но, не смотря на это, никто до сих пор не смог его покорить. Несомненно одно - киммерийцы могучие люди и великолепные бойцы. - Донатос улыбнулся. - Такое ощущение, что им там в своих горах и равнинах делать нечего, только оттачивать свое мастерство.
- Впрочем, - продолжил вельможа, - возможно, все скоро изменится. Аквилонцы отстроили рядом с Киммерией несколько военных поселений. Начало вторжения, я так понимаю. Это, кстати, выгодно и нам - они постепенно оттягивают от наших границ свои войска, выматывая резервы в постоянных стычках с киммерийцами.
- Где-нибудь можно найти проводника? - спросил Шанго.
- Киммерия исследована мало. Может быть это из-за небольшой приветливости киммерийцев, а может быть потому, что край этот не очень то и интересен для исследователей. Киммерийцы торгуют с другими странами мало и так же мало путешествуют. – Донатос развел руками. – Поэтому если проводника и можно найти, то это обязательно должен быть местный. Киммериец. Это вкратце все, что мне известно. Если желаешь, можешь воспользоваться моей библиотекой, может, что там найдешь.
- Не откажусь, - кивнул Шанго.
- Замечательно, - улыбнулся граф. – Ну а я, с твоего разрешения пойду спать, время уже позднее. Слуги покажут тебе библиотеку, а потом проводят в твою комнату. Я сейчас об этом распоряжусь.
- Один последний вопрос благородный Донатос. У тебя есть лошади?
- Разумеется, есть! – Рассмеялся граф. – У меня, как и у любого уважающего себя крупного землевладельца, множество великолепных скакунов. Я так понимаю, ты хотел бы одного приобрести?
- Да, - кивнул Шанго, - к местным торговцам обращаться не хочу – не очень доверяю тому, кого не знаю.
- Хорошо, договорились. Поговорим об этом завтра. – Донатос встал и протянул руку дочери, - ну так что там хотела твоя матушка?

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Шанго пробыл в обширной библиотеке старого графа около двух часов. Как и следовало ожидать, по Киммерии было мало информации и, в большинстве своем, она совпадала со словами Донатоса. Летописцы записывали сведения, в основном, со слов ближайших соседей киммерийцев - аквилонцев, асиров и ваниров. И если первым вполне можно доверять, то склонность последних к преувеличениям и приукрашиваниям заставляла относиться к их россказням с сомнением.
Тем не менее, кое-что по интересующим вопросам удалось найти. Большинство киммерийцев обладает высоким ростом, крепким телосложением, имеют черные волосы и серые глаза. Очень упрямы и строго придерживаются данного слова - во многих летописях повторяют слова одного гандера, очень точно охарактеризовавшего эту черту, «киммериец никогда не сделает то, что ему говорят, но всегда выполнит то, что скажет». Народ киммерийцев очень воинственен, набеги составляют большую часть их жизни. Многое говорит тот, факт, что по их варварским обычаям мужчиной киммериец становится только тогда, когда убьет своего первого врага. Неприязненно относятся к магии и колдовству. Важным влиянием на характер киммерийцев оказывает их главный интересующий Шанго вопрос – их вера. Бог киммерийцев – великий Кром делает младенцу только один подарок – волю. Варвары считают - это единственное, что необходимо человеку. Обителью Крома, его священными чертогами является гора Бен Морг, местонахождение которой известно только самим киммерийцам.

Таким образом, в тайне, которую узнал чернокожий наемник, появилось несколько дополнительных вопросов. Трактирщик сказал, что старикан – асир. Сам, Торд конунг умирая произнес и имя Крома. Какое отношение имеет нордхеймец, причем балующийся колдовством, к богу киммерийцев, которые терпеть не могут магию? Имеет ли вообще Обещанное отношение к Крому? Если да, то почему скупой северный бог решил расщедриться на подарки и, причем тут чужеземцы, волей судьбы собравшиеся в бельверуской таверне в одно и то же время? Все это и многое другое Шанго намеревался узнать в ближайшее время. Сверхъестественный дар это то, ради чего стоит рискнуть. Шаманы племени Мабинти на протяжении многих лет талдычили Шанго о его богоизбранности, так кто же как не он, более достоин?

Настоящим сокровищем графской библиотеки была карта Хайборийских держав. Настолько подробной он никогда не видел. Длинна пути из Бельверуса в Киммерию была примерно одинакова – как если направится через Пограничные Королевства, так и если пойти через Аквилонию. В Аквилонии Шанго был неоднократно, а вот в Королевствах этих никогда не был. Смысла задерживать свой путь блужданиями в неизвестной стране чернокожий воин не видел. Да и подготовиться к зимним холодам, закупив все необходимое, легче в цивилизованном государстве, а не на территории постоянных междоусобиц – негр слышал о Пограничных Королевствах не очень много хорошего. Поэтому Шанго решил направиться через Аквилонию к поселениям рядом с Киммерией. Люди там смогут много рассказать о народе, с которым живут вплотную.
Шанго свернул свиток, кликнул слугу и направился к себе в комнату.

Но отдыхал он не долго. Через некоторое время открылась дверь, под одеяло скользнуло девичье тело и прижалось к нему. В недоумении Шанго несколько мгновений зажигал свечу. В ее свете негр увидел Деспину.
- Сэт и Нергал! Что ты здесь делаешь девочка? Я не хочу нарушать гостеприимство благородного Донатоса! – а когда она нежно провела ему по груди рукой, он добавил слабым голосом, - Ну он же меня убьет. По крайней мере, попытается.
- Ничего ты не нарушаешь. Это ведь я к тебе пришла. Да и ничего он не узнает – я ему ничего не скажу. А ты? – она приподняла голову и волосы у нее очаровательно растрепались. Посмотрев на готового расхохотаться Шанго, она добавила. – Вообще-то я не такая… - и резко переменив тему, спросила, - А что это за рисунок у тебя на груди?
- Это символ того, что я прошел испытания посвящения в мужчины – с улыбкой произнес наемник.
- А что это за испытания?- не унималась Деспина.
- Ну, их вообще-то пять. Первое на храбрость, нужно прыгнуть вниз головой с высокого дерева, привязанным за ноги веревкой. Второе на мудрость, надо по загадкам шаманов найти спрятанный предмет. Третье на силу – надо устоять тридцать вдохов и выдохов против сильнейшего воина племени. Четвертое, на полезность племени – надо принести с охоты добычу. – Чернокожий замолчал.
- Ну а пятое?
- Я тебе сейчас покажу. – Сказал Шанго и увлек девушку на подушку…

Утром наемник выехал через западные ворота и направился в Аквилонию…

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Ангир

- Пива и пожрать – буркнул Ангир служанке.
- Чего изволите?
- Копченого угря, жареной свинины и лепешек с медом…
Служанка удивлённо воззрилась на посетителя, но промолчала. В душе поблагодарив богов что сей трактир своим присутствием почтили господа гвардейцы. Но похоже странный тип на самом деле собирался только пожрать… Заняв место в наименее освещённом углу Ангир, принялся не спеша заливать в себя пенный напиток, оглядывая зал с посетителями. Купцы – обычное дело для такого заведения, несколько наемников, да здоровяк - асир, с подстать ему немаленькой секирой. Судя по тому, что северянин дожил до седин, о бое на топорах знал не понаслышке, хотя, опровергая мнение обывателей о нордхеймцах пива почти не пил.
После шестой кружки пенного напитка в мозг стала настойчиво стучать мысль, что неплохо было бы запытать трактирщика, дабы узнать секрет пива. Ему приходилось бывать в самых разных странах – но вот пиво лучше всего варили в Немедии и в Бритунии. Нордхеймцы и киммерийцы тоже не избегали этого удовольствия, но у них обычно получался на редкость горький и крепкий напиток. Хотя если разобраться нордлингам кроме войн и пива больше ничего не нужно, зато и в том и другом меры не знают. В Кхитае так вообще житья не было, считай два года трезвости – пить какую - то дрянь, настоянную на змеиных головах и крысятах может только желтокожий. Потребовав еще пива, Ангир еще больше погрузился в себя и свои воспоминания. Из которых его вдруг вывел хруст костей и протяжный крик гвардейца.
… На асира что-то нашло, он стоял широко расставив ноги, почти без труда держа одной рукой своё оружие. М-да – с таким свяжется только большой умелец. Гвардейцы такими явно не были, потому и выбыли из схватки почти сразу. У входной двери в «Щит» образовалась небольшая давка, мирные обыватели стремились оказаться как можно дальше от трактира. Несколько посетителей дружно накинулись с оружием на спятившего северянина. Никакого желания лезть в драку у боссонца не было – на маленьком пятачке сразу несколько воинов плели стальной узор, можно было угодить под удар кого-то, кроме самого асира. Гиперборей чудом не снес туранцу полголовы. Хотя тяжелая секира и порхала словно живая в мощных руках спятившего варвара – против такого количества врагов, да еще и на таком маленьком пространстве у него шансов не было. То одному, то другому воину удавалось оставить острой сталью след на теле асира.
Конечно, его с минуты на минуту завалят, но старый пень испортил все удовольствие от этого тихого места с вкусной стряпней. Не вставая со скамьи, Ангир вытащил четыре метательных ножа, с рукоятками, обмотанными тонкой кожей и, выждав момент, метнул в асира клинки. Два из них угодили в плечо. И почти сразу же асир получил несколько смертельных ран от мечей и страхолюдного моргенштерна, захрипел и опрокинулся навзничь от добивающего удара рыцаря.
Осталось забрать ножи и можно было покинуть сей оплот гостеприимства, пока не нагрянула стража славного города Бельверуса. Ангир допил из последней кружки, подхватил перевязь с мечами, плащ и двинулся к мертвому телу северянина, возле которого уже собралась кучка людей…

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Час спустя

…Высокая фигура человека в плаще, с глубоким капюшоном торопливо шла по одному из жилых районов города. Лёд редких луж под сапогами потрескивал и разламывался тонкими пластинками, дыхание зимы было уже не за горами. Человек спешил, но явно не настолько, чтобы бежать сломя голову. Поглощённый раздумьями он, не замедляя шага, рассеянно рассматривал очередной герб владельца дома на воротах.
Мысли его были всё ещё поглощены схваткой в трактире. Какого ему не сиделось на месте? Вот теперь, и расхлёбывай сам, такая – то замануха. Жил себе спокойно, никого не трогал – почти никого…а ведь, пожалуй, оно стоит того, чтобы двинуть в снега Киммерии – желающих не так много. Будет нелегко, но вполне выполнимо. Конечно с рыцарем или чернокожим придётся повозиться … Но кто сказал что не будет трудностей? В конце концов, они тоже люди, а людям свойственно умирать.
Квартал весьма неплохо охранялся, и абы кого здесь встретить было сложно. Один раз подошел караул стражи – пять человек, десятник, два лучника и пара гвардейцев при мечах. Все как один в тяжелых доспехах, да еще и трезвые, как жрецы Митры перед праздником – видно все еще никак не отойдут от убийства дочери короля пять седмиц назад. Похоже, одинокий горожанин с парой мечей за спиной показался стражникам подозрительным. Рассмотрев подорожную, караул двинулся дальше.
Гвардеец шедший в арьергарде зашептал десятнику:
- Какого нергалова отродья здесь понадобилось префекту? Никогда не слышал чтобы они запросто гуляли по столице ночью с парой мечей за спиной. Может задержать?..
- А потом до конца жизни сидеть в какой-нибудь дыре, на границе с Бритунией или Пограничьем? Проверять подорожные у зайцев и медведей? Прошло то время, когда контрабандисты по оврагам шарились, нынче они смело по дорогам едут, но нас с тобой никогда на эти дороги не посадят – место слишком доходное. - Десятник сплюнул.
Человек в плаще ухмыльнулся, услышав тихий шепот стражников - до цели оставалось совсем близко и если бы пергамент не сработал, пришлось бы пробиваться силой, а это уже ненужная суматоха и время… а его и так мало. Впрочем, бумаги были самые настоящие, бывший владелец подорожной изволил тихо, ну или почти тихо, скончаться на залитой солнцем лужайке, приняв два отравленных кинжала в живот.
Наконец человек достиг своей цели – остановился перед черной громадой здания с невнятным гербом на стене и постучал медным, с зеленым налетом, кольцом. Спустя несколько ударов сердца дверь чуть скрипнув, распахнулась. Чадящие факелы на входе осветили двух привратников, мужиков лет под сорок-сорок пять. Оба в легких доспехах, на поясе у каждого обычный немедийский меч. На столе – игральные кости и высокий кувшин, надо полагать с вином или пивом.
- Капюшон сними – прозвучало равнодушно от типа слева, с шрамом на шее.
Откинув капюшон левой рукой, фигура оказалась темноволосым и сероглазым мужчиной, лет тридцати, с затянутыми на затылке в хвост волосами. Острый нос и тонкие губы делали лицо узким.
- Ангир-боссонец – хмыкнул привратник. - Проходи.
На ходу развязывая завязки тяжелого кожаного плаща боссонец направился на третий этаж, размышляя на ходу:
… Он прибыл в Немедию с единственной целью – убить дочь короля Немедии. Так было и пять седмиц назад – когда кортеж принцессы, был вырезан в полном составе. казнь какого-то несчастного прошла едва ли не через две седмицы после убийства – и можно было со спокойной душой возвратиться в Бритунию. Но пока ничего срочного для Ангира в стране, ставшей родиной не было. Поэтому он и принял решение – остаться здесь до первых холодов, а потом вернуться в Пайрогию. Шатаясьпо кабакам и трактирам, гладиаторским аренам и борделям боссонец просто отдыхал. Решил напоследок заглянуть в «Червленый щит», о котором немало уже слышал, попрощаться с гостеприимным Бельверусом, а тут такое…
Встретится с главой Немедийской гильдии не составило труда. Спустя несколько минут Ангир вышел и направился в арсенал. Для этого пришлось опуститься в подвальное помещение, через череду комнат и две лестницы – оказавшись в длинном помещении. По стенам было развешено оружие, от удавок, до тяжелых гирканийских копий – Гильдия Убийц никогда не экономила на оружии, и том, что связано с ремеслом. Смотритель арсенала, хмурый бородатый немедиец отыскался по соседству, чуть недовольный, оттого, что его бесцеремонно разбудили, он хмуро вопросил:
- Чего хочешь?
- Арбалет с рычагом, запас длинных и коротких стрел к нему, яд, доспехи…
Надежда, что поздний визитер быстро свалит восвояси, тихо умерла. Оружейник уныло вздохнул и повел Ангира по комнате.
- Выбирай, широким жестом обвел помещение рукой
А выбирать здесь было из чего: дротики и луки, арбалеты и духовые трубки, метательные звезды и иглы…
Заблестевшими глазами боссонец стал пристально осматривать оружие. Он здесь был уже не один раз, но все равно не мог сдержать восхищения при виде изделий настоящих мастеров. Боссонец шел вдоль стены подбирая оружие. Великолепные гирканские луки, жаль что нельзя такой взять. Чтобы выпустить стрелу из лука нужно встать хотя бы на одно колено, значит, для засады не годится, мельтешение среди стволов дерева явно не на пользу скрытности. Арбалет в этом случае гораздо лучше, можно выстрелить лежа и потихоньку отползти незамеченным.
Вспомнился разговор с его прежними нанимателями, эти политические интриганы непременно хотели громкое убийство. Хотя можно было бы просто выпустить арбалетную стрелу в принцессу где–нибудь в загородном замке короля. Да что там стрела, щепотки яда и то хватило бы. Так нет же – непременно нужно было устроить фиглярское представление с гербовым кинжалом.
Ангир кивнул на арбалет из ясеня, с темно-коричневой матовой ложей и короткой составной дугой из нескольких пород дерева.
– Сколько?
- Короткой на 100 шагов, длинной - 250, полный доспех – не больше 50 - последовал ответ.
- По тридцать стрел к нему, тех и тех.
- Возьми со стальной дугой – предложил оружейник,
- Мне на север, может лопнуть в мороз – заметил боссонец,
- Это да - отозвался мастер.
- Метательные стрелки есть?
- Есть пяток…С ними только узкоглазые и могут работать. Шу Чен, который был убит при нападении на кортеж, обожал такие.
- Давай, пригодятся. Яд для кинжалов и стрел у тебя есть?
Смотритель хмыкнул:
- Как же не быть-то?! Вот из Камбуи, а этот – желтоватый из Иранистана, а это редкость – из Пунта…хотя я бы посоветовал взять стигийский
- Что так?
- Противоядия почти никто не знает, да и торговать со Стигией решиться не каждый…
В этом оружейник был прав. Стигию всегда недолюбливали, эдакое пугало для всего остального мира. Нищих и рабов там не меньше, чем в любой другой стране, как впрочем жрецов и богачей. Ну ползают иногда змеи по улицам, но чтобы попасть им в пасть надо быть или пьяным или безногим инвалидом. Местное население уже научилось нехитрым правилам, соблюдая которые и живут бок о бок, со змеями который век. А то, что иногда иноземцев не досчитываются, так это проблема иноземцев - нечего бродить по по стране, не зная ее обычаев. В конце концов кхитайцев никто не упрекает за жертвоприношения громадным ящерицам.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Боссонец был только один раз в Стигии. Жрецы Сета обещали громадные деньги за качественное выполнение работы. Своей Гильдии Убийц в Стигии не было, поэтому пришлось искать человека со стороны. Невероятная жара и почти целая луна в окружение луксурских жрецов сводило на нет любые человеческие радости. Змеепоклонники как оказалось вина почти не пьют, едят очень мало, в кости играть не хотят. Если бы не знакомство с палачом, так вообще бы нечего было вспомнить. Да и опыт по части пыток стал несравненно больше, стигийцы в этом деле большие мастера. И как ни странно, змеепоклонники даже не пытались надуть с золотом – выплатили всё до последней медяхи. В отличие от тех же жрецов Митры, которые два года назад, после выполнения работы решили вместо денег прочитать нравоучение «О вреде греха». Конечно, боссонец не понаслышке знал о жадности Слуг Митры, но до такого…Впрочем тогда хватило всего лишь ножа возле горла Верховного жреца Митры в городе Танасуле и двух подрезанных запястий его подручных. С тех пор, кстати сказать, со всех жрецов, приходящих в Гильдию берут деньги за работу сразу, во избежание так сказать недоразумений.
- Давай стигийский.
- Мечи, кинжалы смотреть будешь?
- У меня свои
- Дай гляну…свои.
Задумчиво покрутил в руках оба клинка с небольшими квадратными гардами. Потер подушечкой большого пальца сталь возле рукояти. Качнув одобрительно головой, смотритель вернул лезвия.
- Держи оселок от меня, такие клинки всегда острые должны быть.
- Доспехи где?
Немедиец вытащил из огромных сундуков несколько кольчуг. Короткая воронёная кольчуга длиной до середины бедер сразу привлекла внимание. Она выделялась сразу среди блестящих доспехов аквилонских и нимедийских кузнецов.
- Откуда она?
- С севера, гиперборейская.
Надо тут отметить, что в Нордхейме практически никогда не прекращались набеги и мелкие стычки. То одни, то другие отправлялись пограбить соседей, как это было издавна принято на севере. И только в Гиперборее, в Халоге, у наемников ведьмы Лоухи, были такие кольчуги, способные выдержать удар тяжелой секиры ванахеймца или длинного киммерийского меча. Замечательный случай проверить слухи о качестве гиперборейских доспехов.
Сверху кольчуги, кольчатые наручи с ножнами для метательных ножей. Нагрудный доспех и высокие тяжелые сапоги завершили приготовления. Подхватив отобранное оружие и одежду Ангир кивком поблагодарил немедийца и отправился к себе в комнату. Подогнав ремешки и браслеты по себе боссонец осмотрел себя в полированный стальной щит на стене – в самый раз. Зима наступала и тяжелый кожаный плащ с капюшоном, подбитый мехом росомахи оказался весьма кстати. Перевязь с мечами закинул на спину. Два отравленных кинжала, капнув по две капле яда, с засапожные ножны – несколько раз вставил и вытянул лезвия. Метательные стрелки бросил в карман плаща. Арбалет на плечо – колчаны на пояс.

Спустя три часа всадник на гнедом жеребце выехал через восточные ворота Бельверуса, обогнул город слева и направился по тракту на север.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Катанехта

Костер догорел. Катанехта бросила туда последние дрова, и присела погреться. И почему все поверили, что все сказанное тем купцом настоящая правда? Интересно, местные всегда верят рассказчикам? В Стигии и раньше рассказывали о наивности других народов, но она считала, что жрецы преувеличивают. Правда тот купец так говорил о произошедшем, что она была склонна ему верить. Не было смысла лгать в маленькой деревне, жители которой редко общаются с посторонними
Даже если это правда, то она не пойдет в Киммерию. Не зная языка киммерийцев, там нечего делать. А учить язык долго и скоро станет небезопасно. Она привыкла сама стремиться к совершенству, а не полагаться на чужие дары.
Ты можешь рассчитывать на близких людей, но лучше всегда полагаться только на себя. Если ты будешь надеяться на кого-то, то когда-нибудь попадешь в ловушку.
Этому ее учил наставник во время прохождения военной подготовки. Здесь в северных землях все надеялись на богов-покровителей. Этому способствовало широкое распространение митрианства. Жрецы фактически управляющие Аквилонией, Аргосом, Кофом нещадно казнили всех кто начинал сомневаться в их постулатах. Влияние митрианцев было настолько велико, что казнили даже служителей других культов. И только самые отчаянные, те, кому нечего было терять, начинали полагаться только на себя.
В Стигии все был по другому. Несколько тысячелетий бесконечной войны, которую страна вела со дня своего основания заставили людей сильно пересмотреть свои взгляды. Они знали, что их друзья и родственники никогда не оставят их в беде. Но в тоже время все привыкли планировать жизнь, полагаясь только на себя. За несколько веков, Стигия настолько поменяла свои взгляды, что позволило ей выстоять во время падения Валузии и Ахерона. Страна менялась, чтобы выжить в новых условиях и люди старательно изучали историю чтобы не сделать ошибок прошлого.
На дороге показался всадник, и она отвернулась, чтобы он не заметил цвета ее лица. На севере люди путешествовали редко и они могли обратить внимание на девушку со смуглой кожей и поинтересоваться ее родиной. И тогда... Она знала, что тогда может ожидать ее. Видела в Ианте.
На всякий случай одной рукой Катанехта потянулась к топору. Скосив глаза, она постаралась разглядеть возможную для себя угрозу. Здесь путешествующие мужчины пристают к каждой попавшейся женщине на их пути. Ей много раз приходилось отбивать нападки молодых людей, считающих себя неотразимыми. Ей не удалось рассмотреть как следует оружие всадника. Она заметила только меч и кинжал, любимое оружие северян.
Бросив в костер хвороста, она занялась обдумыванием проблемы стоящей перед ней. Дар Крома, если он вообще существует, ей не нужен. Но если он существует, то любой, кто его получит, станет опасным воином. А этого ни ей, ни кому-то другому в Стигии не нужно.
Никто о ней не знает. И это дает ей ощутимое преимущество. У меня еще есть время, но его не так много, как хочется. Времени никогда не бывает столько, сколько тебе хочется. Его всегда не хватает. - Она помнила высказывание одного из древних мудрецов.
Ей не хотелось идти в страну, которую она не знает. Киммерия - насколько она помнила из рассказанного в армии именно так называли ту страну ее жители. Она знала о боевых качествах киммерийцев, их возможностях воевать на своей и чужой земле. Но она ничего не знала об обычаях и нравах жителей горной страны.
Если хочешь, чтобы жители относились к тебе с уважением, уважай их обычаи, которые они сами уважают, - еще одно высказывание от наставника по выживанию. Вряд ли киммерийцы будут рады видеть чужеземцев в святом месте. А то, что Бен Морг о котором говорил купец может быть святилещем она не исключала.
Она не забывала следить за всадником. Как Катанехта и предполагала, он направился прямо к ней. Он не мог заметить ее оружие, как не мог не заметить и то, что она женщина. Высокий по местным меркам мужчина, одетый в одежду аквилонских дворян. Остановив коня в четырех шагах от нее, он спешился и подошел к костру.
- И что такая милая девушка делает зимой без крыши над головой?
Она повернулась, как будто только сейчас его заметила и сделала удивленное выражение лица, раскрыв рот. В Стигии подобным нельзя было обмануть даже детей, но здесь на севере, стоило ей на мгновенье замереть с приоткрытым ртом, как все верили в искренность ее удивления.
- Что не ожидала? А я думал, кто выгнал такую прелестную девушку на мороз. Поехали, у меня постель уже заготовлена. Там можно будет легко развлекаться.
Катанехта не двинулась. Мужчина отошел к своему коню и обернулся. Увидев, что она не встала, повторил уже громче:
- Ты, что не слышишь. Поехали, демоны тебя забери. Я развлекаться хочу.
Катанехта не шевелилась, все так же раскрыв рот, якобы от удивления. Мужчина снова подошел к ней и протянул правую руку, чтобы схватить ее.
Она пнула его по колени и схватила протянутую руку снаружи за запястье. Мужчина только открывал рот, когда она встала и достала нож.
Ей не потребовалось много времени, чтобы избавиться от тела. Она просто отнесла его подальше от дороги в лес. Его меч и кинжал она забрала с собой. На них не было никаких опознавательных знаков и клейм. Осмотрев лошадь, Катанехта решила как можно скорее продать ее. На ней тоже не было ничего такого, что могло выдать ее хозяина за исключением ее масти. На севере редко попадались такие темные лошади с мелкой шерстью и кто-то мог ее хорошо запомнить. В седельных сумках не нашлось ничего интересного. Письмо от некоего Ваграна к графу Клетинг в котором сообщалось, что стороны достигли соглашения об условиях брака между своими детьми; и около шестидесяти немедийских золотых.
Все это она пересыпала себе в карман штанов. Взяв лошадь за повод, Катанехта направилась по дороге на север. По пути она придумывала фразу заготовленную если лошадь узнают. Врать было нельзя: может попасться опытный маг, но и говорить, что она убила владельца тоже нельзя. Здесь слишком трепетно относились к сословиям. К тому же девушка убившая мужчину будет вызывать подозрения. Она не зря спрятала все оружие кроме лука и колчана со стрелами под одежду.
Многие чужеземцы будут тебя недооценивать, ибо ты женщина - используй это когда понадобиться. Но помни: лучше считать, что они догадались о твоих способностях. Тогда ты не будешь в свою очередь недооценивать врагов.
Идти приходилось быстро. Мороз крепчал и ей, несмотря на ее подготовку, становилось холодно. Катанехта несколько раз сжала руки в кулак, чтобы разогреть пальцы. Ветер усиливался, превращаясь постепенно в бурю. Единственным признаком человеческого жилья были крестьянские хижины вдалеке на востоке. Они представляли собой большие норы укрытые соломой. Такой вид крестьянских хижин не мог ее не радовать. Это означало огромную пропасть между горожанами и местной знатью с одной стороны, и крестьянами с другой стороны. Во время войны легко будет вызвать раскол между эти двумя сторонами и этим ослабить противника. Насколько ей было известно, так жили крестьяне во всех странах Ближнего Севера, за исключением Зингары. Их правители так и не поняли, что стране сильна, когда ее народ един. Зингарцы же слишком смешались с пиктами, чтобы оставлять своих крестьян на положении рабов.
Она остановилась только когда оказалась в лесу. Здесь дорога уменьшалась в размерах. Снег ее еще не засыпал. Можно было видеть кое-как сложенные камни и длинные полосы грязи оставшиеся после колес. Катанехта отошла от дороги на сорок шагов и только тогда привязала лошадь к дереву. Ей не хотелось встречаться ни с кем. Она примерно в шестидесяти инах к северу от Бельверуса.
Сходив за хворостом, она принесла к месту своей стоянки три больших сука. Катанехта закопала один в землю и оперла на близлежайший тополь. Два других она так же закопала в землю и положила поперек на первый с разных сторон. После этого накидала веток на центральный сук. Получился довольно приличный шалаш, где она легко могла уместиться. Вытащив одеяло она накрыла им лошадь, чтобы лучше сохранить тепло. Затем отошла на двадцать шагов дальше в лес улеглась забросав себя сухими листьями.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Катанехта

Услышав, как кто-то ходит около лошади, она осторожно выглянула из своего укрытия. Так и есть около ее трофея бродили несколько крестьян споря кому достанется животное. Двое уже сцепились между собой, остальные яростно махали руками.
Катанехта ухмыльнулась и оперлась руками об землю. Предсказуемость твой враг. Предсказать. что сделают крестьяне было не трудно. А у нее появилась идея, как устроить здесь осложнение немедийским властям. Дождавшись, когда все спорщики повернуться к ней, она начала подниматься и одновременно закричала
- А-а-а, - по лесу разнесся ее рев.
Чтобы придать своему крику большего ужаса, она постаралась добавить хрипоты. С листьями в волосах и одежде, испачканным глиной лицом, она должна была выглядеть ужасно. Выпрямившись, она посмотрела на замерших от ужаса крестьян. Только дерущиеся не обратили на нее внимания.
- На колени, - хрипло скомандовала Катанехта.
Они выполнили приказ. Теперь им стало труднее сбежать.
- О Митра, помоги мне. Да будет благословенно имя твое. - заикающимся голосом начал молиться мужчина лет тридцати.
Она вытащила кинжал и подошла к немедийцам. Один из драчунов лет двадцати даже не успел заметить, когда сильная рука схватила его за волосы; вслед за этим нож полоснул его по шее. Катанехта заметила страх на лице второго участника драки.
- Митра, тебе дарую эту кровь. Пусть твои враги погибнут во тьме. Пусть перед тобой склоняться короли. Митра прими этот подарок.
Те же слова она повторила перерезая горло каждому из них. Она не чувствовала за это вины. Да, они ни в чем не виноваты. Да, они не убивали ее сородичей и скорей всего только слышали о Стигии. Но ее планы шли гораздо дальше убийства этих крестьян. Трупы скоро обнаружат. Если солдаты найдут здесь следы магического ритуала, то несомненно обвинят во всем местных колдунов. Она заметила, что двое сбежали. Значит скоро поползут слухи о произошедшем. Вот только узнать они ее не смогут.
Она внимательно обыскала трупы на наличие ценного, прежде чем начать действовать. Для начала она отвела лошадь подальше, чтобы на ней не оказалось следов крови. Вслед за этим, Катанехта начала располагать трупы кругом головами к центру. Она провозилась почти до вечера, располагая тела в нужном положении. От каждой из голов, она вырыла канавку куда сливалась кровь с их шей. Углубление в середине должно было натолкнуть солдат о проведении здесь магического ритуала.
После наступления темноты, она взяла лошадь за поводья и выйдя на дорогу отправилась на север. Ей предстояло провести достаточно много времени в этих местах, и лучше было не привлекать к себе внимания. Первый постоялый двор попался ей в трех инах к северу. Оглядев его снаружи, она кликнула хозяина. На крик вышел мальчишка лет десяти, очевидно, выполнявший роль конюха.
- Заведи его в конюшню и дай овса, - приказала она.
Катанехта пошла за мальчиком, чтобы посмотреть как он устроит лошадь. Это было великолепная возможность выяснить настроения местных крестьян. Как она и ожидала, конюх без лишних вопросов сделал все, что она ему сказала. Такие отношения крестьян с их дворянами ей совсем не нравились.
Служка удивился, когда она сама осмотрела лошадь, чтобы убедиться в своих предположениях. Мальчик прилежно выполнял свою работу. Осмотрев кормушку, она нашла что искала: нетрудно было заметить, что среди овса попадались стебли травы. Катанехта понимала, что уже привлекла к себе внимания. Обычный путешественник никогда не поинтересуется, что лежит в кормушке у его лошади.
Обычный путешественник никогда не поинтересуется, что лежит в кормушке у его лошади. Ей не нужно было задавать вопросы, чтобы понять что будет делать этот мальчик. Несомненно, он расскажет о ней в кругу своей семьи или сверстников, но специально не побежит докладывать кому-то еще.
Войдя в общий зал она оглядела посетителей, одновременно считая их. Четырнадцать человек: шестеро местных дружинников за одним столом; двое наемников; трое похожи на купцов; дворянин, скорей всего, из Бритунии; и двое гиперборейцев. Как бойцов Катанехта выделила наемников и гиперборейев. Остальные хоть и носили оружие, но их нервные движения выдавали неопытных бойцов.
Ее появление вызвало свист и веселые возгласы. Некоторые привстали, держа в руках чаши с вином
- Эй, девчонка, иди сюда, - крикнул один из дружинников, - у нас тут есть повод повеселиться.
Он подмигнул свои друзьям и те отозвались хохотом. Катанехта сделала вид, что не обращает на них внимания. Все столы были заняты, и устроиться куда-нибудь одной у нее не было не малейшей возможности. Она выбрала стол за которым сидели наемники. Рядом с ними никто не сидел, и около них было свободно место около стены.
Пройдя к столу, она присела, стремясь оказаться как можно дальше от них. Наемники скорей всего были друзьями, насколько это возможно в их среде; или просто были из одного отряда. Оба немедийцы. Как она и ожидала, они восприняли ее действия. как согласие на постель. Она видела, как в других гостиницах постояльцы лапают служанок, а те бояться ответить отказом. Здесь же женщин кроме нее не было и поэтому взоры всех собравшихся отличались особенной похотью. Здесь на севере, свобода от мужчин была уделом только женщин из дворянства и то не всех. На изнасилования здесь обращали внимания только в семьи несчастных: если женщина не имела высокого положения, то окружающие просто не замечали подобных преступлений.
- Крошка наверно соскучилась по теплой мягкой постели? - поинтересовался старший из наемников, - я могу предоставить тебе свою... в обмен на некоторые услуги.
Разговаривая, он все-таки держался настороже. Лук все еще висел у нее на спине, а наемники должны быть людьми очень не глупыми, чтобы выжить. Топор и кинжал наемник заметить не мог, куртка была слишком просторной для этого. Катанехта, даже не поморщилась. За время своего путешествия, она уже привыкла к такому обращению. Отвечать она не стала.
К ней подошла местная служанка, которую наемники сразу начали лапать. Девушка вскрикнула и отбежала от них. По ее глазам было видно, что здесь такое происходит часто, но никто из девушек не решается дать отпор. И эта молоденькая тоже не захотела просить о помощи. Осторожно, держась подальше от наемников, служанка подошла к Катанехте.
- Что желает госпожа?
- Баранью ногу и кувшин вина.
Служанка закивала и быстро убежала на кухню. Дожидаясь пока принесут еду, Катанехта рассматривала оружие собравшихся. Мечи, кинжалы и только у наемников луки со снятой тетивой.
Дверь в гостиницу распахнулась, и внутрь вошел еще один дружинник.
- Больф, быстро подымай людей. Колдуны опять свои обряды затевают, а вы тут сидите. Быстро по коням.
Больфом оказался немедийский дружинник лет сорока. Она поняла, что это он, потому что он встал самым первым. Вместе с вошедшим дружинники вышли. Теперь ей стало легче. Врагов осталось всего восемь.
Когда ей принесли еду, она принялась за мясо. Чтобы не выдать себя, она ела руками, вгрызаясь в мясо с видом очень голодного человека. В этом не было нужды, но она хотела убедить присутствующих в своем голоде. Это убедило бы остальных в ее неумении путешествовать самой
Катанехта не поворачивала голову, чтобы смотреть на своих вероятных противников. Ей не хотелось, чтобы кто-то заметил ее взгляды на оружие других. Обычная девушка в этих землях не станет смотреть на чужое оружие. Единственные кто мог заметить, что она воин - это наемники.
Обычно про них рассказывают всякие небылицы. Самое смешное, что это делают те, кто с ними ни разу не сталкивался. На севере наемников описывали, как зверей жаждущих убивать, грабить и насиловать. Рассказчики не знали, что такие наемники долго не живут. Опытные наемники знали, что нет ничего глупее, чем проливать кровь без нужды. Многие часто помогали жителям захваченных городов. Это помогало спастись в случае поражения их нанимателя. За это их не любили правители и любили простые люди.
В чем–то наемники схожи с армией в Стигии. Они так же способны действовать наперекор обычаям и приказам, чтобы добиться успеха. Наемники всю жизнь проводят в войнах и опыта у них гораздо больше, чем у солдат.
Поэтому Катанехта считала их самыми опасными противниками, если дело дойдет до драки. Но их можно было сделать своими союзниками. Остальные займут нейтральную сторону, если, конечно же, не раскроют ее происхождение. Вскоре, купцы и дворянин ушли в свои комнаты. Гиперборейцы заспорили о чем-то, посматривая на нее и жестикулируя. Кажется, она стала здесь трофеем который многого стоит. Пора было начинать действовать.
Высокий гипербореец поднялся и направился ней. Второй последовал за ним. Наемники остались на местах. Она сразу поняла, что они хотят оценить ее возможности, чтобы обеспечить себе некоторое преимущество. Руки обоих наемников нырнули под стол. Она заметила, что они внимательно и за ней и за гиперборейцами. Они бросятся на сильнейших, чтобы завладеть двумя трофеями сразу.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Катанехта

Не дожидаясь пока мужчины приблизятся, Катанехта попробовала разрядить обстановку обратившись к наемникам.
- Как быстрее всего добраться до Пограничья?
- Смотря куда тебе надо? – ответил молодой.
- На границу с Киммерией.
Она заметила, что гиперборейцы остановились. Она назвала их «высоким» и «низким».
- Возможно, вам потребуется охрана, - проговорил «высокий».
В его голосе была жесткость. «Низкий» смотря на нее, чуть ли не облизывался. Ей стоило больших усилий сдержать свои эмоции. Они были вместе: гиперборейцы и наемники. В другое время подобная ошибка стоила бы ей жизни. Она же много раз встречалась с такими группами. Половина разыгрывала трусливых грабителей, а вторая храбрых спасителей, которым доверчивые простаки отдавали все, что у них было. Как она не обратила внимания на их численность!? Ведь заметила же, что и наемников и гиперборейцев по двое.
- Почему там может потребоваться охрана? В той дороге, что-то опасной?
- Обычные разбойники, - ответил «старший». – Говорят в самом Пограничье на дорогах спокойно. Но границе с ними много разбойников, бегущих от властей.
- А на границах с Аквилонией тоже неспокойно?
- Кто знает, что творится в горах.
Она заметила. что хозяин двора и служанки ушли. Она могла не опасаться их. Первыми мишенями она выбрала наемников. Они хоть и сидели дальше от нее, но уже держались за оружие. В качестве оружия, Катанехта выбрала ложку и нож. Она откинулась на табурете и прежде чем упасть на пол метнула их в наемников. Два противника выбыли, но оставшиеся были предупреждены. Оба гиперборейца вытащи мечи. Не вставая, Катанехта сдернула лезвия браслета и метнула в оставшихся противников.
Прыжком вскочив на ноги, она вытащила топор и пошла к кухне. Там наверняка уже были предупреждены о драке в таверне. Они не могли не слышать падения тел на пол.
Отворив дверь, она обнаружила вполне ожидаемую картину. Хозяин таверны и служанки лежали в обнимку на соломе. Бросив взгляд внутрь помещения, она отметила отсутствие окон и наличие второй двери в противоположном конце. Она затворила дверь. Выйдя наружу, Катанехта постояла привыкая к темноте.
В окрестности никого не было, похоже все давно спали. В свете луны, она заметила замок в ине на запад. Обойдя постоялый двор, она заметила окна в комнатах жильцов. Судя по размерам здания у постояльцев было достаточно места, чтобы покинуть свои комнаты в случае опасности. Но сейчас все окна были закрыты тонкими деревянными перегородками.
Пройдя в конюшню, она, прежде всего, нашла мальчика-конюха. Он спал на стоге сена, чему-то улыбаясь. Ударом ладони она вогнала его переносицу в мозг. Насколько Катанехта знала, в конюшне обычно хранятся предметы нужные в хозяйстве, но не представляющие ценности. Обыскивая помещение, она убедилась, что этот хозяин поступает так же. В дальнем левом углу стояли четыре ведра с маслом для факелов. Лицо Катанехты озарила улыбка.
Найдя метлу, она топором разрубила на шесть частей. Разрезав одежду мальчишки, соорудила факелы. которые окунула в ведра с маслом. Оставив их там, она взяла два ведра и понесла в обеденный зал. Разливать масло, она начала со второго этажа, где располагались комнаты постояльцев. Сняв горевшие на стенах факелы, она вытащила их во двор. Выплеснув ведра с маслом на стены здания, она закинула все факелы кроме одного в комнаты постояльцев. Раздался звон разбитого стекла, Пока постояльцы не заметили опасность, она вывела всех лошадей наружу. Как только послышались крики ужаса, Катанехта открыла дверь в обеденный зал.
По лестнице уже спускались люди, хозяин выбежал из кухни. Она увидела их панику. В темноте они спотыкались, стремясь поскорее выбежать наружу.
Последний факел она бросила на пол около входа и захлопнула дверь. Вскочив в седло, Катанехта схватила поводья остальных лошадей и поскакала на север. Позади нее живьем горели люди.
Война, она такая разная. Можно убивать воинов и знать, что через десять лет придут их дети. А можно нанести удар по их детям и знать, что враги уничтожены навсегда. Когда-то когда она была маленькой, она верила, что можно щадить близких врагов. Но жизнь научила, что уничтожать врага нужно всегда на корню
Ей было четыре года, когда она поняла, что мира уже никогда не будет. Осталась только надежда. Мир – так желанен и так недостижим. Никто уже не помнил, сколько лет страна воюет, и было ли когда-то то, что здесь зовут миром. Она не испытывала ненависти к убитым. Но они были чужаками ненавидящими ее страну.
Когда здесь говорили о милосердии, то всегда имели всех… кроме стигийцев. Обвиняя в убийстве, они забывали, что сами поступали так же. Это бесконечная война. А ей так хотелось узнать, что же такое мир.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Катанехта


Лежа в траве, она наблюдала за немедийскими крестьянами. Вот двое детей примерно шести лет начали смеяться, кататься по земле. Прошло несколько мгновений прежде, чем Катанехта поняла, что они занимаются тем, что здесь называют играми. Она знала, что этим здесь занимаются главным образом дети, хотя находились и взрослые. Она слышала об играх еще дома, но она никогда не видела. И даже в чем-то завидовала этим детям знавшим безоблачное детство.
У них есть несколько лет беспечной жизни – они почти невинны… почти. Кровь и смерть для них что-то далекое, что с ними никогда не случиться. Их первые слова, которые они произносят жизни - «отец» и «мать». Как это сильно отличалось от ее детства.
Она потеряла невинность еще в первый год своей жизни, когда на деревню напали дарфарцы. Сколько она себя помнила, Катанехта всю жизнь видела смерть. К шести годам она потеряла счет увиденным ею мертвым.
Страна не знала мира. Каждый день на нее совершалось несколько десятков набегов. Это была другая война, отличная от той, что велась здесь. Там не было звона труб и знамен. Это была война набегов и засад. Это была война на полное уничтожение врага. И все понимали, что Стигия не сможет выиграть эту войну: слишком неравны силы.
Но ненависть уже давно стала неистощимой. Катанехта не винила в это простых людей, которые хотят только хорошего урожая, здоровых детей и крыши над головой. Обычно их ненависть к Стигии не является смыслом жизни, но из таких простых людей создают армии. Войны желали те, кто имел власть. Ибо их ненависть к Стигии была уже кровной.
Она смогла бы никого не убивать, добираясь сюда, но она знала, что врагов у Стигии слишком много, чтобы кого-то оставлять в живых без необходимости.
Шел дождь. Катанехта сидела на крыше одного из домов примыкавших к стене в Золотом квартале. Под ней шла обычная жизнь Ианты. Два молодых кузнеца спорили о своем мастерстве. Чуть поодаль, пожилая женщина с десятилетним сыном несла купленные продукты.
Возможно, что женщина смогла бы вернуться домой, если б не столкнулась с каким-то торговцем. По улице разлетелись овощи, которые он привез для продажи.
- Стигийка, - заорал он.
Женщина побледнела и прижала сына к себе. На крик сбежались жители соседних городов. Они кидали в женщину камни и палки. Если б появившиеся солдаты, не сделали живой заслон перед несчастной, ее бы забили до смерти. Катанехта не могла поверить. Ей рассказывали, что в других странах так ненавидели стигийцев, но она тогда не верила. На следующий день, она видела как ее казнили. Люди на площади Висилы веселились видя смерть своей соотечественницы. Кроме маленькой кучки, должно быть родственников несчастной.
Только тогда Катанехта поняла как велика ненависть людей к Стигии. Она много пыталась понять почему люди так ненавидели ее родину, но так и не смогла.
Возможно ненависть родилась из причины войны. Когда известный валузийский король Кулл двинул свои армии против змеелюдей, Стигия была единственной страной отказавшейся преследовать их на своей территории. Стигию объявили предателем всего человечества. И с тех пор война не прекращалась.
Возможно, это было из-за постоянных поражений. Случаи, когда кто-то сумел прорваться хотя бы через границу случались раз в два-три столетия; хотя порой Стигии приходилось сражаться почти со всеми северными странами, Тураном и неграми.
Стигийская армия едва насчитывала две тысячи человек без учета Пограничной стражи. Почти сразу после начала войны стигийцы осознали, что их врагов всегда будет больше в десятки раз. Поэтому армия даже не пыталась воевать по той тактике, что использовалась другими странами. Война рейдов и засад, которую стигийцы за столь долгий срок освоили в полной мере.
Несколько раз страна стояла на пороге гибели. Пять тысяч лет назад, сразу после гибели Валузии, король Менахт решил превратить всю страну в большую армию. Потребовалось два столетия, чтобы осознать губительность такого решения. Оказалось невозможно вечно грабить других и сохранять мир внутри себя.
Через полтора тысячелетия Нехмотеп предпочел хорошую жизнь военным делам, что привело к появлению ахеронских армий в десятке иннах от границы. Именно тогда население Стигии взбунтовалось и совершив переворот потребовало для прав принимать важные решения.
Только тогда все осознали, что невозможно всегда жить по одним законам. Надо было меняться. И страна менялась.
А эти люди жили так же, как до них здесь жили другие народы. Их правители даже не хотят меняться, если не видят для себя никакой выгоды. Все реформы, которые они проводят меняют лишь внешность, но сущность остается прежней.
И Катанехта поэтому даже немного жалела людей за которыми наблюдала. Они хотят лучшей доли для себя, но не хотят ничего менять полагая что все даруется богами. В принципе убивать этих крестьян не было необходимости. Деревня находилась слишком далеко от дорог и крепостей. Здесь не было даже тропинок к другим деревням за перевалом. Значит и немедийцам и аквилонцам на эту деревню наплевать. И тем более они не будут пытаться набрать отсюда солдат, если конечно не полные дураки. Перевал Рейхман в двадцати инах к югу отсюда.
Сзади послышался шорох и она тут же перевернулась на спину. Достав топор она одной рукой осторожно раздвинула заросли. Двое неизвестных зашептались. И шептались они на... шипящими звуками.
Земеелюди!? Здесь!? Как они выжили? Почему не ушли?
- Ползите сюда, только тихо. Здесь люди. - Катанехта перешла на их язык.
Шипение смолкло. Через несколько мнгновений опять послышался шорох. На этот раз он приближался и вскоре к ней приползли два змеелюдей. Они явно находились в замешательстве. И хорошо, иначе бы они попытались бы ее убить.
- Кто ты чужеземец? - спросил один из них, - откуда знаешь наш язык?
- Катанехта, я из Стигии.
- Халиш, - представился старший, кивнув на своего друга добавил, - а это Кадар.
На лице второго была радость.
- Значит вы уже здесь? - крикнул он.
Катанехта оглянулась на крестьян. Они услышали этот крик и скоро прибегут сюда. Проклятье, а она не хотела их убивать.
- Идиот. - прошипела она, - Халиш уводи своего друга.
Халиш кивнул. Люди не должны увидеть змеелюдей. Она влево и перекатившись на бок поползла к горам. Когда крестьяне придут сюда, они обнаружат только примятое поле как бывает от барсука. Ей не хотелось их убивать. Вытащив топор, она оглянулась и заметила как скрылись Халиш и Кадар. Оставалось только подождать и послушать, что будут делать крестьяне.
Подойдя к ее бывшей лежанке, они покачали головой. Шестеро мужчин с лопатами, две женщины и полотора десятка детишек. Катанехта особенно следила за детьми. Они очень подвижны и от них можно всего ожидать.
- Наверное ветер что принес, - произнесла одна из женщин.
Но сомнение в ее голосе указывали, что они слышали и знали что это было. Они не успокояться, пока не найдут что это. Передвинув руку, Катанехта привстала, чтобы лучше разглядеть крестьян. И в этот момент, поднялся холодный ветер. Ей стоило больших трудов. чтобы не рассмеяться. Деревенские однако не уходили.
Кадар идиот. Из-за него она будет вынуждена сделать, то чего не хочет...
Стоя около деревенского дома, она смотрела на людей. Они были ни в чем не виноваты. И если бы Кадар не закричал, то остались бы живы. Катанехта присела закрывая глаза, последнему убитому крестьянину.
С гор к ней уже спускались четверо змеелюдей. Кадара среди них не было. Вскоре дома были разграблены, змеелюди забрали все что могло представлять какую-то ценность. Двое остались около входа в ущелье.
Ее никто не спрашивал, что она хочет. В глазах новых многих сверкала радость. Возможно на разрушенную деревню людей спустяться их дети. Здесь будет совсем другая деревня с другими жителями. К ней подошел Халиш и посмотрел на разграбленные дома.
- Скоро сюда придет их армия, - Катанехта поняла незаданный вопрос, - они будут искать убийц, пока не найдут... или пока не убедятся, что случившиеся не представляет для них опасности.
Она поднялась.
- Вам надо уходить на юг.
Халиш задумчиво посмотрел на нее.
- Между нами и Стигией тысячи инов. Как мы сможем пройти незамеченными?
- Так же как и жили, - парировала Катанехта
Она понимала бредовость своих слов. Одно дело спрятаться в горах, где никого нет. Они смогут пройти на юг, до окончания гор. Но совсем другое - пройти через густонаселенные земли Аргоса. Идти же через степи Шема полное безумие.
- Вам надо уходить. - повторила она
- Разве ты не проводишь нас до моря?
Катанехта покачала головой.
- Недавно я узнала, что некоторые люди возможно могут получить дар одного из Богов. Не знаю правда ли это, но рисковать этим я не могу.
- Если это так важно, то я могу пойти с тобой.
- А кто же будет сопровождать твою семью? - Катанехта повернулась к нему. - На юге живет много людей и защитить своих сородичей тебе будет сложно.
- От отсутствия одного воина племя не станет слабее.
- Сколько вас?
Халиш молчал, потом неохотно выговорил, - двадцать шесть. - он уже понял, что попался в ловушку.
- Но я могу помочь тебе.
- Может быть, - Катанехта рассмеялась от пришедшей ей в голову мысли, - или я тебе. У вас есть ткани и шерсть?

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Исахан

Туранец теперь был полностью уверен, это именно тот человек, которого он искал последние пять лет.
…Раньше он был воином, потом нашел себя на поприще контрабандиста. Причем не чурался ничего, что могло бы принести ему выгоду и барыш. И надо же было такому случится, что среди обычных рабынь оказалась дочь иранистанского шаха, выкраденная из отчего дома. Не иначе Эрлик решил посмеяться над своим верным слугой – спустя седмицу ее купили в Султанапуре на рынке рабов. Купили, как оказалось почитатели Бога-паука, которые незамедлительно принесли ее в жертву своему мерзкому идолу.
Иранистанский шах вне себя от горя приказал найти всех, кто причастен к незавидной участи своей дочери. Спустя три месяца убийцы нашли Исахана. Им оказалась ни почем, ни высокая стена, окружающая поместье, ни свора собак, ни многочисленная охрана. Пройдя сквозь препоны, как горячий нож сквозь масло, убийцы устроили настоящую бойню, отрабатывая иранистанские деньги. Из всей семьи Исахана в живых не осталось никого, его же оставили в живых…
Только один из убийц врезался ему в память раскаленным клеймом – именно он, за несколько ударов сердца лишил жизни всех, кто был Исахану дорог. Два прямых, вороненых меча поднимались и опускались снова и снова.
И вот теперь, спустя пять лет он снова увидел смертоносные клинки. На счастье Исахана бой парным оружием оставался все еще малоизвестным в странах по эту сторону от Вилаейета, поэтому найти их владельца было только делом времени.
Зайдя в один из трактиров Бельверуса, он не поверил своим глазам – лица убийцы он не видел, но мечи точно были эти. Туранец был уже почти готов обнажить оружие, но тут асир затянул свою песню и завертелась круговерть…когда туранец пришел в себя – темноволосого боссонца уже не было.
Исахан был уверен, что убийца его близких отправится в Киммерию. И выберет почти наверняка северную дорогу – западная слишком многолюдна. А люди подобного ремесла, этого не любят.
Туранец немного подумав признал, что один он может не справится – его враг не должен был уйти от справедливого возмездия. Спустя час он нанял пятерых кофийских наемников и на рассвете выехал из Бельверуса.

Отряд из шести человек, на лошадях торопливой рысцой двигался уже третий день, по направлению к Пограничью.
Северная Немедия всегда славилась своей нетронутой и суровой красотой. По обеим сторонам от дороги шла чащоба, огромные ели закрывали почти все небо. Поваленные деревья и нагромождения замшелых валунов не позволяли рассмотреть, что таилось в глубине чащи. Дорога то ныряла в ложбины, то поднималась на холмы…
- Эй, Исахан!
С туранцем поравнялся главарь наемников, Алоний:
- Долго нам еще гнаться за ним? Через пару дней уже появится Пограничье, а я там точно оказаться не хочу. Одни скалы, да дикие горцы, а спустя пару седмиц так вообще кругом одни сугробы будут.
- Не ной. Сам же слышал, как вчера на постоялом дворе сказали, что был боссонец тут. Нам его обогнать надо, пока он где-нибудь заночует, и завтра засаду организовать. На это-то у вас мозгов хватит?
Кофиец оскалился:
- Обижаешь, мы его с лошади снимем – сам не заметит, аккуратно ленточкой перевяжем и тебе вручим. Хоть на костре его жарь потом, или внутренности по частям вынимай…
Исахан улыбнулся, картины пыток пронеслись у него перед глазами, уж он то отомстит…
Вдруг в затылок что-то сильно ударило, перед глазами его все поплыло, и он оказался на снегу. Кофийцы недоумевающее смотрели на него. Только шлем и спас туранца от стрелы.
Спустя несколько мгновений из шеи одного наемника торчала еще одна арбалетная стрела.
- Возьмем этого ублюдка живым, а потом снимем с него кожу – заорал Алоний, взмахнув слегка изогнутым мечом, - с лошадей! Живо!
Кофийцы дружно упали в снег и ползком приблизились к деревьям на обочине.
- Хирз, Маниг, давайте наверх ложбины! А мы его отвлечем!
Наемники мотнули головами и ползком двинулись в обход. Исахан, все еще оглушенный прячась за стволом ели выглянул – ничего не видно, только стволы да сугробы. Еще один наемник неосторожно выглянул и тут же получил арбалетную стрелу в глаз. Ухо туранца уловило щелчок спускового механизма арбалета правее того места, где он лежал. Высовываться желания у него больше не было.
На смену тишине внезапно пришел лязг мечей. Наемники и Исахан сломя голову побежали наверх ложбины. На небольшой прогалине лежал Маниг лицом вверх с метательным ножом в шее, судорожно пытался защитится раненный Хирз. Его теснил к обрыву, тот самый наемник из трактира. Два вороненых меча размылись в воздухе и огромными ножницами упали на шею кофийца. Тот секунду стоял, колени неожиданно подломились и он упал под ноги своему убийце. Алая кровь мгновенно окрасила снег. Наемный убийца обернулся к замершему туранцу, темно-серые глаза смотрели на него с издевкой, он краем губ ухмыльнулся. Над ухом у туранца раздался еле различимый свист рассекающего воздух ножа. Клинки на миг сплелись вместе и нож упал на снег, не причинив вреда боссонцу.
Спустя миг и на прогалине началась схватка. Туранец никогда не жаловался на отсутствие опыта в мечном деле. Но проклятого убийцу явно натаскивал не один мастер, он переходил из одного стиля боя в другой почти мгновенно. Кофиец не уследил как лезвие в левой ладони убийцы крутнулось, на обратный хват, и тут же перерубило шею незадачливого воина. Последний оставшийся в живых попытался достать боссонца в длинном выпаде – кончик изогнутого офирского меча бессильно чиркнул по кольчуге. А секундой позже его рука, отрубленная по локоть царапала снег. Крик из хрипящего горла оборвал добивающий удар.
Исахан ненавидяще смотрел на врага, ярость застилала ему глаза, подняв тяжелый ятаган он вихрем налетел на убийцу. И тут же его оружие внезапно выпало из ладони. Не веря своим глазам он уставился на руку. Глубокий разрез рассек сухожилия на запястье. Туранец выхватил длинный кинжал левой рукой и попытался ударить боссонца. Тот без труда отбил удар и поймав на захват лезвие кинжала, вырвал его из рук. Туранец, что было сил побежал, надеясь скрыться среди леса. Вдруг мощный толчок в спину бросил его на колени. Из живота Исмаила на две ладони торчало лезвие вороненого меча, со скошенным концом.
- Ну что же, одним претендентом на могущество меньше. - Раздался спокойный голос за его спиной
- Убийца – выдохнул туранец.
- Разумеется, к тому же смею думать не самый плохой.
Боссонец обошел Исахана и отстраненно смотрел на него.
- И чего тебе не сиделось в своих пустынях?
- Помнишь Туран, пять лет назад?
- То-то я смотрю, что лицо знакомое, так ты хотел меня из-за этого убить?
- Ты отнял все, что у меня было!
- Тебе надо быть разборчивей в торговле рабами. Иногда они говорят правду.
Исахан только плюнул кровью во врага.
- Тебя кто-то предупредил?
- Нет. – Боссонец издал смешок, - я просто нашел местечко поуютнее, возле дороги, думаю может кто из знакомых проедет. А тут и ты появился со своим отребьем, мститель…
- Будь ты проклят ублюдок, порождение шакала и …
- Знал бы ты сколько я раз я это уже слышал.
- Чтоб твой мозг выжрали гиены, чтобы в твоих глазницах копошились змеи, а пауки выводили потомство…
- Какой ты недоброжелательный.
Туранец глухо вскрикнул, когда боссонец вытащил острую сталь у него из спины.
- Твоя мать…
Удар тяжелым сапогом в лицо оборвал начинающуюся речь туранца.
- Хорош на сегодня, - сказал Ангир. - Знаешь, что я решил с тобой сделать? Сейчас расскажу. Змей тут нет, да и гиен тоже, зато есть волки и росомахи, а если тебе совсем не повезет, то тобой закусит медведь. Так что будешь подыхать не очень долго, в конце концов, с такой раной в животе до завтрашнего восхода солнца ты не доживешь. А там как повезет.
Боссонец с трудом взвалили тело туранца на жеребца и, не обращая внимания на стоны Исахана повел лошадь по едва заметной тропинке в глубь леса.
- Вот полянка неплохая, чтобы умереть.
И с этими словами скинул смертельно раненного туранца на снег.
- Береги себя, – услышал туранец, от удаляющего проклятого боссонца.
Холод проникал все сильнее и сильнее. Порезы на сухожилиях Исахан уже не чувствовал. От раны в животе боль росла с каждой минутой. Теряя сознание от холода и боли, угасающий взгляд Исахана успел увидеть пару огромных белых волков, выбежавших на поляну.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Бальдур фон Барток.
Пикты не слишком соврали. Северные варвары может быть и не были поголовно могучими великанами, но средь них барон уже не чувствовал себя особенно высоким и сильным. Обращали на себя внимание их правильные, хотя и грубо вытесанные черты, длинные черные волосы и голубые воистину как небо в горах, глаза. Насколько позволяли судить зимние наряды тела многих были покрыты татуировками – зловещие рисунки убийств и терзаний и загадочные символы змеились по обнаженным мускулистым предплечьям.
Верхнюю их одежду составляли меховые плащи – в основном из волчьего меха, кое-где были в целостности оставлены и оскаленные пасти и могучие когтистые лапы волков (к слову сказать, волки Севера оказались едва ли не в полтора раза крупнее своих тоже немалых и опасных собратьев, на которых Бальдур охотился в своих немедийских имениях). Но под этими шкурами виднелось сукно, полотняные рубахи, хорошо вытачанные сапоги. Одежду многих скрепляли золотые или серебряные, или просто бронзовые, но выкованные с редким мастерством пряжки, Вместо примитивно выкованных, способных поразить скорее тяжестью удара, чем пробивной мощью, бронзовых топоров пиктов, киммерийцы были вооружены прекрасными секирами, длинными широкими мечами вроде Ногореза с которым на свою беду неловко управлялся тащившийся сейчас позади Хивел, копьями со стальными наконечниками, лучников же было не слишком много. Неподалеку паслись, сердито роя снег копытами невысокие, мохнатые, сильные кони, но и их было немного, очевидно, что сражались, да и просто передвигались киммерийцы большую часть времени пешими.
У одного из костров звенел молот – видимо кузнец правил покривившийся в битве меч.
Больших телег обоза Бальдур не заметил – наверное, варвары все необходимое таскали на санях-волокушах, а пищу добывали просто охотой.
До носа голодного Бальдура доносились дурманящие запахи жарящегося мяса, и он сглатывал слюну. Это не укрылось от взоров варваров.
- Негоже оставлять гостя голодным. Ты пришел издалека и у тебе должно быть есть что рассказать. Твои речи станут платой за наше гостеприимство. – как-то совсем уж по-приятельски хлопнул Бальдура по плечу Кадвалард. Бальдур согласно кивнул. Судя по всему, нож под лопатку или яд в пиве ему здесь и в самом деле не угрожают!
Бальдура привели в шатер к вождю этого воинства – немолодому широкоплечему киммерийцу, чей левый глаз закрывала свежая кровавая повязка, а оставшийся глаз смотрел умно и зорко. Звали его Каделл, а труднопроизносимое прозвище его в вольном переводе значило «Тот кто вытолкнул ваниров за пределы Киммерии». В момент, когда Кадвалард, оказавшийся его старшим братом, привел к вождю Бальдура, тот наводил последние штрихи на заточку своей секиры. Как и многие мечи и боевые топоры она имела имя и имя это было претенциозно и звучно – «Пламя Битвы».
Бальдур, как ни был голоден не дал инстинктам преодолеть воспитание. «Голод есть голод. - размышлял Бальдур, перемалывая зубами сочное, жаль что совсем не соленое, мясо. - Но человек утоляющий голод посредством ножа и вилки отличается от человека, утоляющего его руками. А впрочем, еще пара дней такой жизни в лесу, и я набросился бы на еду как волк".
Совершенно сознательно он сдержал голодный позыв и аккуратно нарезал небольшим кинжалом поданное мясо, отпив немного поднесенного пива, похвалил его вкус (и в самом деле замечательный, вовсе не похожий на то, что по недоумию считали пивом пикты) и за неспешной трапезой поведал вождю свою историю, в душе вознося молитвы не то Митре в которого не веровал, не то некоему Вселенскому Равновесию, за уникальную способность своей памяти к усвоению языков. «В конце концов умение учить языки спасало мне жизнь едва ли не чаще, чем умение сражаться» - отметил потом с своем журнале барон. Говорил он на асирском наречии, которое находилось с киммерийским в изрядном родстве, а язык асиров барон выучил, когда в бытность Бальдура капитаном королевской гвардии, под его начало отдали несколько десятков светловолосых наемников, отличающихся непомерной отвагой и столь же непомерной гордыней, не позволявшей им принимать приказы ни от кого, кроме своих конунгов. Он этом барон тоже успел поведать Каделлу. Тот усмехнулся. Очевидно, с соседями из Асгарда у киммерийцев были вполне мирные отношения. Если и не дружественные, то хотя бы без испепеляющей ненависти.
«Что ж люди есть люди и в суровом Нордхейме и в благословенных землях Хайбории. – писал потом в журнале барон. – И выбрав себе врага либо друга по некоторым соображениям, далеким от разумного взвешивания плюсов и минусов, верны этому выбору сердца ни смотря ни на что. То же и с народами».
Каделл с любопытством выслушал и долгую историю Бальдура о крушении корабля и пиктском пленении (барон не слишком заострял внимание на том, что у пиктов он жил уже практически как свой, и возможно влил свою горячую кровь в жилы древнего народа…), о столкновении с молодым Хиделом. Иногда он посмеивался, иногда в знак возмущения хватался рукой за топор, но чем дольше длилась беседа и чем чаще наполнялись кубки, тем чаще суровый вождь смеялся. Бальдур в лицах поведал о том, как его приняли за ванира, о том, как он расправился с заносчивым юнцом, не забыв упомянуть, что теперь он всеми силами души ненавидит Ванахейм со всеми его жителями и готов убить за одно подозрение его в родстве с «рыжими псами».
Однако в этот раз Бальдура не ждала роль забавной игрушки.
Каделл неожиданно извлек на свет доску, разделенную на квадратики, и несколько фигурок и предложил барону сразиться «в тавлеи». Игра была не та, что пришла недавно из Вендии в Хайборейские земли, правила проще и грубее, но Бальдур проиграл три партии, прежде чем разобрался, что к чему. Потом он отыгрался, а потом, с чистой совестью, уже нарочно проиграл вождю.
В большом шатре собралось довольно много воинов – очевидно, это были самые прославленные из них, обладающие наибольшим влиянием в дружине. Бальдур уже вполне освоился в обществе варваров. Барону казалось, что если бы пир происходил не поз пологом из звериных шкур, а под каменным сводом, и если бы пиво не приходилось зачерпывать из большой бочки самим, а приносили бы его слуги, то это вполне мог оказаться пир немедийских баронов. Похожи были при всем внешнем несходстве лица пирующих, их речи. То был пир воинов, людей грубых и жестоких, но прямодушных и не лишенных какой-то романтической жилки, над которой трезвомыслящий Бальдур имел привычку посмеиваться, но иногда обнаруживал, что некоторые традиции его сословия въелись ему куда то в костный мозг, и разуму неподвластны.
Пили варвары много, говорили громко, говорили в основном о былых и будущих битвах, было (несколько неосмотрительно на взгляд Бальдура) дано несколько обетов, когда киммерийцы торжественно выпивали кубки и клялись именем того же Крома, которого несколько раз помянули при знакомстве с ним.
- Кром это ваш бог? – спросил Бальдур.
И тут же проклял себя за длинный язык. Ведь он еще так мало знает о нравах киммерийцев! Можно ли говорить с ними и богах? Не сочтут ли вопрос невежественным и просто оскорбительным?! В своих скитаниях по свету немедиец сталкивался с разными культами, с разными богами и демонами, с богами в образе прекрасных людей и в образе страшных зверей, с богами, требующими жертв, и богами, требующими только молитв. Он знал народы, в страшной тайне, под покровом ночи, справлявшие безобидный культ божества плодородия и луны, и знал города, жрецы которых на залитых солнцем площадях кромсали тела несчастных, принося жертвы зверообразным демонам. Все так, но, ни разу в жизни Бальдур не встретил ни бога ни демона, ни даже проявлений их сверхъестественной мощи. Он не верил. Не верил ни в солцеликого Митру, создавшего мир, именем которого он клялся служить своему королю, ни в козлоного Нергала, чьим именем божился и ругался, играя в кости, ни в змееголового Сэта, которого поминал, когда выходил на истоптанную арену, обмотав руки ремнями... Бальдур не верил ни во что сверхъестественное, зато отлично знал, что земля круглая и солнце вертится вокруг нее, а чума вызывается не проклятием, а крошечными существами, живущими в крови. Кто тянул его за язык, Нергал побери!!!
Но Каделл ответил спокойно и уверенно.
- Да, это наш бог. Суровый и грозный бог, живущий на вершине горы Бен-Морг. Кром, Владыка Могильных Курганов, Кром, который дает человеку силу и волю. Лишь раз при рождении Кром смотрит на новорожденного и награждает его. И потом, прожив жизнь человек приходит к нему, и Кром спрашивает его, что совершил он в жизни, достоин ли занять место рядом с ним.
Такая необременительная религия Бальдура устраивала. «Я думаю, если бы я мог верить я бы верил в нечто подобное» - подумал барон, но ничего не сказал.
- А каким богам поклоняются у тебя на родине, чужеземец?
- Мой народ чтит Митру, подателя жизни, светлого солнечного бога. Что же до меня, то я не верю ни во что, кроме того, что человек сам хозяин своей судьбы.
Каделл удивленно хмыкнул.
- Значит, ты не веришь ни в каких богов?
- Скорее я не верю, что богам есть дело до нас, людей.
Бальдур замолчал, вновь кляня свой длинный язык. С богословского факультета его исключили не за буйство, как он рассказывал всем и каждому, а за кощунство в храме Солнцеликого. Но варвары никак не отреагировали на его вольнодумство. Он был чужак, у чужаков странные обычаи, решили про себя воины.
- Кром суровый бог, но и он иногда снисходит до людей. Но лишь достойные удостаиваются видеть его и говорить с ним. Молить Крома что бы послал тебе силу или удачу бесполезно, но речи его несут мудрость, которая иногда важнее.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Бальдур фон Барток.

- И ваш Кром, он живет на Бен-Морге?
- Живет? О, нет! Не думаешь ведь ты что там стоит хижина, в которой сидит Кром и ждет когда либо поднимется из долины? Нет, там на вершине лишь ветры и снег. Но если в сердце твоем есть частица огня, а в душе есть стержень из настоящей киммерийской стали, бог Кром, бог воинов, Владыка Могилных Курганов и хозяин Чертогов Героев явится тебе, что бы говорить с тобой. – сказал Каделл.
- И ты был там?
- Да.
- И Кром явился тебе?
- Нет. Я стоял и слушал ветер. И тот ветер тоже сказал многое, но Кром не явился мне.
- А кто-нибудь из твоих знакомых или знакомых твоих знакомых видел Крома.
Киммерийцы загалдели. Видимо каждый вспоминал историю, легенду, родовое предание связанное с вершиной Бен-Морга.
- Конайрэ. – наконец сказал Кадвалард. – Конайрэ Потрясающий Копьем, да будет проклято его имя в веках, видел Крома на вершине Бен-Морга. Но, ни я и никто другой не станет больше осквернять уст своих этим именем.
Дружное неодобрительное ворчание было ответом.
Бальдур понял, что затронул какую-то запретную тему, и расспросы благоразумно прекратил. Все было в верованиях варваров и проще и загадочнее, чем показалось ему сначала.
Из дальнейших разговоров Бальдур узнал, что эта дружина своего рода стражи границ – они кочуют вдоль горного кряжа на случай возможного нападения северных соседей. Причина прочной ненависти именно к ванирам тоже скоро выяснилась. Северяне, видимо сделавшие еще один шаг на пути к цивилизации, не просто устраивали набеги с целью грабежа и убийства, они захватывали пленных (в основном, женщин и детей, взрослые мужчины слишком яростно дрались за свою свободу) и обращали их в рабство. Для свободолюбивым киммерийцев рабство было страшным позором, кроме того по их поверьям, раб каким-то образом терял часть души, и не мог попасть в Чертога Героев после смерти, а обрекался на вечное бесцельное скитание по Серым Равнинам. Поэтому ваниров ненавидели всеми силами души.
Асиры были кровными родственниками ваниров, но укладом жизни больше походили на киммерийцев – так же держались за старинные обычаи, и хотя с ними тоже нередки были стычки, порой случалось что вскоре после битвы, сражавшиеся тут же устраивали совместную тризну по павшим, которые отправились в Чертога Героев, где вечно продолжаются пиры и битвы. Кроме того насколько понял Бальдур из разговоров варваров, не было единства и между племенами и кланами самих киммерийцев, объединить их могла только какая-то общая опасность. Впрочем, многие с явным почтением упоминали имя некоего Аэда – вождя сумевшего объединить под своей рукой большие силы, но и он был лишь первым среди равных, и его власть не походила даже на власть асирских конунгов над телами и душами своих воинов.
Бальдур слушал внимательно – в конце концов от того насколько он узнает обычаи варваров зависела его жизнь.
Чем больше пива исчезало в глотках варваров, тем более хвастливыми становились их речи. Наверное в иной день дело у заспоривших о количестве отрубленных ванирских голов могло бы дойти и до драки, до поединка на мечах, но сегодня всеобщее внимание привлекал чужеземец. У киммерийцев было кое-какое представление о окружающем мире, и не совсем фантастическое, но видимо особого интереса к дальним странам они не испытывали.
«Странно, что во многом походя на своих врагов ваниров и своих союзников асиров, они не имеют привычки устраивать набегов на южные земли, никто не видел их как наемников даже в Гандерланде, нет их дружин в Пограничных Королевствах, они лишь охраняют границы своих земель».
Но вскоре ему было уже не до глубокомысленных выводов и внимательных наблюдений.
Барон напился вместе со всеми и принял участие и в борьбе, и в метании топора, и даже в сочинении коротких стихов, посвященных некоему знаменательному событию. На чужом языке сочинять было почти невозможно, но Бальдур к счастью, вспомнил одну вису, которую слышал в гвардии от асиров и пылко продекламировал ее.
Спать его как почетного гостя уложили в шатре вождя.
Задерживаться надолго Бальдур не имел ни малейшего намерения, но и уходить быстро значило оскорбить хозяев. Жизнь воинского лагеря была ему привычна. Каждый день небольшие разъезды отправлялись по окрестностям, а прочим воинам оставалось снабжать лагерь провизией, да упражняться в воинских искусствах. Они дрались на мечах, боролись, бегали, соревнуясь, кто быстрее взбежит на крутую гору (причем толкать соперников нисколько не возбранялось, и забег очень часто превращался в драку), устраивали скачки на своих малорослых, но сильных конях. Вечера уходили на рассказы саг, пение песен.
Бальдур старался не отставать. В беге он был просто неплох, метнуть тяжелое бревно дальше, чем это смог сделать кто-либо из киммерийцев ему не удалось, но драка на кулаках и поединок на мечах были для него родной стихией. Тут-то выступало на арену Высокое Искусство, подкрепленное силой пусть и не столь мощных, как у варваров, но тоже твердых как канаты мышц. Считавшегося лучшим бойцом дружины коренастого силача Майлгуна Бальдур опрокинул на снег без сознания. После этого к чужеземцу за уроками потянулось немало киммерийцев.
Первые два дня он боялся мести, возможно, удара в спину от избитого и опозоренного им молодого Хивела, но парень напротив скоро стал одним из его постоянных собеседников, почти другом. За поражение он больше винил себя и старался расспросить Бальдура о хитрых приемах и уловках, потому что понял, что одного умения вращать клинок с недюжинной силой недостаточно для победы.
Вечерами Бальдур рассказывал им о южных странах, о краях, где не бывает снега, о теплом соленом море, раскинувшемся так далеко, что не хватает глаз, о рыбах, настолько больших, что могут проглотить человека, о городах из белого мрамора, о гробницах царей, размером своим равняющихся с горами, о винных погребах своего замка «и если бы я каждый день пил новое вино, то за год мне ни разу не пришлось бы пить одно и то же».
Он слушал песни о легендарном герое, что еще до Потопа изгнал из этого мира чудовищных змеелюдов. О кровопролитных войнах с пиктами, бушевавшими в те дни, когда мир был юн, и в нем еще жили чудовищные порождения доисторических веков – плотоядные драконы, змеи, толщиной в самое большое дерево, львы с зубами длинными словно мечи. И пикты из этих легенд не походили на полузверей, полудетей, что встретил он в Пустоши, пелись имена их королей, названия их городов. Звучали названия, которые ученые люди в хайборейских землях считали всего лишь сказками, порождение воображения древних поэтов. Атлантида, Валузия, Лемурия.
На третий день Бальдур при свете дня открыл, наконец, свой журнал и принялся записывать то, что не надеялся унести в своей памяти.
Воины мгновенно собрались вокруг него. То, что он грамотен, поразило киммерийцев, но само по себе искусство письма, несомненно, было им знакомо. Вспомнили каких-то тиунов, которые тоже умеют писать, только пишут они на камнях и деревьях волшебные письмена. Бальдур зарисовал оружие варваров, их одежду, но долгое время опасался рисовать самих киммерийцев, боясь стать жертвой очередного суеверия. Но тут случилось неожиданное. Его спросили, почему он не рисует воинов, а только мечи и секиры. Барон в несколько штрихов набросал портрет вопрошавшего, потом еще одного… скоро уже несколько страниц в журнале занимали изображения упрямых челюстей, сурово сжатых ртов, глубоко сидящих пронзительных глаз. Бальдур поведал, что теперь донесет славу их дружины до всего большого мира.
Варвары показались ему и выше, и сильнее, и умнее простолюдинов Хайбореи. В его мире высшие сословия рождали порой великих воинов и мудрецов, но большинство людей вели жизнь мелкую и ничтожную, задавленные податями и обязанностями, угнетаемые постоянной бедностью и страхом за свое скудное имущество. Этот страх разъедал их души и сердца, делая обывателей людьми скучными, мелочными, лишенными всякого душевного размаха и пожалуй неспособными к подвигу. Да на их плечах строилось благополучие блестящих держав, но те, кто эти державы строил, были куда тусклее дикарей Нордхейма. Здесь каждый мужчина был воином, готовым как лев защищать свою честь, жизнь своей семьи, землю своего племени, каждый помнил много поколений своей родословной, гордился принадлежностью к семье, из которой многие века назад вышел герой. В мире цивилизованном все это было привилегией рыцарства.
«Я среди народа, состоящего из рыцарей. Но им в отличие от сиятельных головорезов моего славного королевства не претит самим добывать средства к существованию» - писал барон в журнале.
Положительно ему нравились эти люди.
Через седмицу, когда в памяти барона начали иссякать истории из его бурной жизни, а исхудалое лицо его стало вновь принимать приличествующее очертания, Бальдур распрощался со своими новыми друзьями и отправился дальше на Восток.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Бальдур фон Барток.


Бальдур шел весь день, лишь раз остановившись, что бы поесть. Пока зима только вступала в свои права, он с ней справлялся, но уже начинал ругать свою неуемность, заставившую его покинуть ставшее почти родным пиктское племя в конце лета. Наверное, надо было отправляться в дорогу следующей весной…
А сейчас выходило, что зима застанет его в одиночестве шествующего через Киммерию. Собственно и через «цивилизованную» страну зимнее путешествие было малоприятным, но там были хотя бы постоялые дворы. Сейчас же барону приходилось на ночь рубить себе шалаш, разводить костер и спать неспокойным зябким сном, просыпаясь каждый час, что бы подбросить дров в огонь. Железное здоровье Бальдура не дрогнуло от этих стылых ночевок, но он был раздражен и, кроме того, скучал без человеческого общества. Что бы развлечься Бальдур на ходу сочинял историю своего путешествия, готовил красочный отчет о жизни пиктов, который буде возникнет такое желание, он представит в Академию, где над манускриптами закаменели в свои предрассудках ученейшие мужи.
«И так достопочтенные мною за время долгого и близкого общения с оными дикарями было установлено, что пикты вовсе не звери, ходящие на двух ногах, а несомненно люди. Более того, я не согласен с теми, кто считает их племенем недоразвитым. В чем-то они сущие дети, а в чем-то истинные звери. Но вместе с тем некоторые их обычаи принадлежат к народам стоящим на более высоком уровне развития. Пикты при несомненной дикости своих нравов владеют искусством обработки металлов и примитивным земледелием, имеют смутное представление о письменности, а легенды и предания их сложны, длинны, полны дивных образов и я именно в их легендах предложил бы искать ключи к тайне эпох Допотопных. Я смею предположить, что пикты вовсе не недоразвиты, а напротив, откатились в свое нынешнее «зверское» состояние из состояния более высокого, и я предрекаю им новое возвышение».
Такая умственная гимнастика отвлекала его от мрачных мыслей.
В конечном успехе своего предприятия барон не сомневался.
Кто выжил в Пустоши, выживет везде.
А если нет, то что ж…
Бальдур не верил в богов и демонов, но его грело некоторое представление о бессмертной душе, которая раз за разом рождается в новом теле.
Он не удивился, а скорее обрадовался, когда увидел идущих к нему на встречу троих вооруженных людей.
Барон на всякий случай сбросил на землю мешок со своими скудными пожитками, и остановился, опираясь на копье. Немедиец рассматривал приближающихся: их меховые накидки, грубо вырубленные черты суровых, жестоких лиц, тяжелые длинные мечи, копья и короткие охотничьи луки. Это, несомненно, были те самые киммерийцы, которых ему красочно описывали пикты.
Барон отсалютовал им копьем и сказал на языке Севера, имевшим хождение среди большинства нордхеймцев:
- Приветствую вас, достойные! Мое имя Бальдур Вальдемар барон фон Барток, и я не замышляю против вас зла.
Варвары остановились. Один из них, в плаще из волчьей шкуры, с лицом по которому явно прошлась лапа хищного зверя, перехватил рукоять своего меча, и что-то выкрикнул на резко, гортанно звучащем наречии, которое барон, однако, способен был понимать, раз уж овладел готормом. Этот язык представлял собой причудливую смесь языков нордхеймцев, позволявший худо-бедно понимать северянам друг-друга. В речи киммерийца прозвучали «Ванахейм» «собака» и «кровь» и это ужасно не понравилось барону.
- Не далеко ли ты забрел от Ванахейма, рыжий пес? – спросил другой варвар, молодой, и одетый с легким намеком на варварскую роскошь.
- Хороший ванир – мертвый ванир! – свирепо хохотнул третий – седой, с длинными усами, отпущенными к подбородку.
И тут Бальдур разозлился! Он никогда не был в Ванахейме и уже начал об этом жалеть. На севере каждое дерево попрекало его рыжиной волос, видя в рыжем обязательно ванира!
- Кровь Валка!!! – вскричал он, почему-то помянув пиктского бога. – Я не ванир и никогда не был в Ванахейме!!! Ты, кажется, назвал меня собакой, мальчик?! Так сойдемся в схватке и я вобью твои же слова тебе в глотку вот этим мечом, потому что иначе я вырву тебе язык, лживая собака и без церемоний сломаю шею!!!
Киммерийцы засмеялись. Втроем они могли просто снести с дороги отчаянного ванира, но это было не в их обычаях.
- Хочешь драться, ванир? – спросил молодой варвар. – Что ж я готов и Ногорез готов тоже! Давно он не пил ванирской крови!
С этими словами киммериец выхватил из ножен широкий меч.
- Мое имя Хивел, сын Ридерха из клана Дал Клайд и я хочу, что бы ты запомнил имя того, кто пошлет тебя на Серые Равнины. – сказал он, приближаясь к барону.
Бальдур отбросил копье и тоже обнажил меч.
- Я Бальдур Вальдемар фон Барток, и ты будешь вспоминать это имя всякий раз, когда тебе в твоем аду будут прижигать пятки.
Решив, что хватит разговоров, Хивел бросился вперед. С нескольких ударов Бальдур понял, что парень, несомненно, очень силен и быстр, но этим его достоинства исчерпывались. Грозный Ногорез раз за разом натыкался на непробиваемую защиту «меча-ублюдка» в руке барона, который обманчиво пятился, ни на мгновение не теряя над собой контроля. Бальдур не знал, стоит ли убивать Хивела, который, видимо не понимая, но чувствуя, что противник сражается не в полную силу, принялся с утроенной энергией махать мечом, пару раз разорвав Бальдуру одежду.
- Кром и сталь!!! – взвыл варвар, видимо почуяв вкус победы.
«Хватит» - решил Бальдур, позволил Хивелу нанести размашистый могучий удар, от которого тот потерял равновесие, и с быстротой молнии обрушился на противника. Хивела бросило в сторону лишь на мгновение, в конце концов, он был воином и сыном воина и меч его учили держать в руках с раннего детства, но такого опыта как Бальдур он не имел. Этого мгновения Бальдуру хватило, что бы пнуть его по запястью, отправляя Ногорез на истоптанный снег, и в тот же миг Бальдур эфесом меча коротко, но мощно ударил Хивела по темени. Тот повалился как бык на бойне. Бальдур наступил поверженному киммерийцу на руку, нагнулся, подхватил его грозный меч и занес Ногорез над коленом Хивела.
- Он назвал этот меч Ногорезом и хвалился напоить его ванирской кровью. – сказал барон. - И будь я ваниром, я бы в отместку за это оскорбление отрубил бы ему ногу, но я – немедийский барон, а не ванирский пират! Он назвал меня собакой, и поплатился за это! Вы хотите продолжать драку или выслушаете меня? Клянусь Оком Солнцеликого, я отрублю ему ногу одним ударом, и остаток жизни он будет прыгать на оставшейся при каждом шаге поминая мое имя!
Киммерийцы переглянулись. Легкость, с которой чужеземец расправился с их товарищем, произвела впечатление на воинов. Они оба были много старше и сильнее несчастного Хивела, но и тот не был зеленым юнцом и уже убил нескольких врагов в битве и выиграл два поединка. Рыжий же побил его как ребенка.
- Не отрубай ему ногу, чужеземец, – сказал через несколько томительных мгновений раздумья сказал усатый. – Он молод и задирист. И мы приняли тебя за одного из наших кровных врагов. Но я верю тебе, ты не из ваниров. Ни один из них не пощадил бы Хивела.
Бальдур убрал сапог с руки стонущего парня.
- Я не силен в ваших обычаях, достойные, – сказал он. – теперь когда я пощадил его жизнь, останемся ли мы врагами или я волен идти своей дорогой? Я иду домой через ваши земли. Моя страна на юго-востоке от вашей.
- Конечно же, ты можешь идти. Мы не станем преследовать тебя. Ты не наш кровный враг и нам нет дела, если ты просто идешь домой. Ты храбрый воин, и быть может, увидишь свой дом этой весной. Я знаю, где лежит твоя Немедия, хоть и не был там. Но коль скоро ты не враг нам, обычай гласит предложить тебе ночлег и пищу. Наша деревня недалеко, и если ты хочешь сегодня ночевать не у костра, а в теплом доме, то мое приглашение в силе, клянусь Кромом. Имя мое Кадвалард, с Хивелом ты уже знаком, а это брат мой по мечу Карадаг.
Бальдур ненадолго задумался.
С одной стороны приглашение могло оказаться ловушкой, с другой стороны если варвары затаили ненависть, то ничто не помешает им набросится на него прямо сейчас или нагнать через несколько часов. Нет, видимо, в самом деле, убедившись, что он не из ваниров (будь она проклята эта вражда!) киммерийцы сочли возможным распространить и на него законы своего варварского этикета. А от ночевок под сенью шалаша он и в самом деле устал! Кроме того, неожиданно в бароне взыграл азарт исследователя неизведанных стран и народов. Любопытно будет присоединить к наблюдениям за пиктами и главу о киммерийцах, тем более что те и в самом деле оказались куда более развитым народом.
- Я принимаю ваше приглашение.
Через час пути Бальдур оказался в деревне, где находилось не меньше, полторы сотни киммерийцев. Завидев возвращающийся охотников, за которым следовал рыжеволосый человек с воинственно закрученными усами и дерзким взглядом разноцветных глаз, киммерийцы высыпали было изо всех своих домов, решив, что Кадвалард и его товарищи поймали вражеского лазутчика, но седоусый воин предупредил всех, что Бальдур не ванир и он гость в деревне, а не пленник, и волнение прекратилось.
Он с любопытством оглядывал все вокруг. Поселение киммерийцев ограждал мощный частокол. Дома были на два-три локтя утоплены в землю. На толстые стены из бревен и камней опускались пологие крыши, закрытые несколькими слоями травы, земли и полос дерна.

Пикты не слишком соврали. Северные варвары может быть и не были поголовно могучими великанами, но средь них барон уже не чувствовал себя особенно высоким и сильным. Обращали на себя внимание их правильные, хотя и грубо вытесанные черты, длинные черные волосы и холодные, воистину как небо в горах, глаза. Насколько позволяли судить зимние наряды, тела некоторых воинов были покрыты татуировками – зловещие рисунки убийств и терзаний, загадочные символы змеились по обнаженным мускулистым предплечьям. Как потом узнал фон Барток, это было одним из обычаев клана Дал Клайд. Татуировки наносились по собственному желанию теми воинами, что осуществили кровную месть за причиненные им, их семье, клану или предкам, обиды.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Бальдур фон Барток.
Верхнюю их одежду составляли меховые плащи – в основном из волчьего меха (к слову сказать, волки севера оказались едва ли не в полтора раза крупнее своих тоже немалых и опасных собратьев, на которых Бальдур охотился в своих немедийских имениях). Но под этими шкурами виднелось сукно, шерстяные рубахи, тонко выделанная кожа, хорошо вытачанные сапоги. Одежду многих скрепляли бронзовые или стальные, но выкованные с редким мастерством пряжки. Вместо примитивно выкованных, способных поразить скорее тяжестью удара, чем пробивной мощью, бронзовых топоров пиктов, киммерийцы были вооружены длинными широкими мечами вроде Ногореза с которым на свою беду неловко управлялся тащившийся сейчас позади Хивел, копьями со стальными наконечниками, а некоторые из них, мастерски изготовленными секирами. Лучников же было не слишком много, да и луки – насколько мог судить барон, были в основном охотничьи. Неподалеку громко звенело два молота – кузнец с подмастерьем в любое время года не знают отдыха. Пару раз порыв ветра принес блеяние баранов.
До носа голодного Бальдура доносся дурманящий запах жарящегося мяса и свежеиспеченного хлеба, он сглотнул слюну. Это не укрылось от взоров варваров.
- Негоже оставлять гостя голодным. Ты пришел издалека и у тебе должно быть есть что рассказать. Твои речи станут платой за наше гостеприимство, – как-то совсем уж по-приятельски хлопнул Бальдура по плечу Кадвалард. Бальдур согласно кивнул. Судя по всему, нож под лопатку или яд в пиве ему здесь и в самом деле не угрожают!
Бальдура привели в дом к вождю этого воинства – немолодому широкоплечему киммерийцу, чей левый глаз закрывала повязка, а оставшийся глаз смотрел умно и зорко. На мощных плечах вождя покоился плащ из шкуры белого волка с головой и когтями. Звали киммерийца Каделл, а труднопроизносимое прозвище его в вольном переводе значило «Тот кто вытолкнул ваниров за пределы Киммерии». В момент, когда Кадвалард, оказавшийся его старшим братом, привел к вождю Бальдура, тот наводил последние штрихи на заточку своего меча. Оружие соответствовало положению человека владевшего им. Длинный прямой обоюдоострый клинок из сверкающей стали, будто отдающей отблесками холодного света звезд. Основание тонко расписано вязью рун и рисунков, плавно перетекающих в кровосток в виде переплетенных стебельков травы. Отделанный медью эфес, с широкой, слегка изогнутой с обеих сторон подобно когтям хищной птицы, крестовиной, рукоятью из тонких кожаных лент, намотанных в несколько слоев и круглого навершия.

Пользуясь правами гостя, немедиец обвел взглядом жилище вождя. Стены почти в сплошную закрыты шкурами, как медведей, кабанов так и лосей. Посредине вытянутого помещения сложен большой очаг из валунов, в котором билось веселое пламя костра. Почти десяток лавок стоял вдоль стен. Из украшений только череп оленя с громадными, в два ярда не меньше, рогами, прибитый к столбу, поддерживающим крышу. Внимательный взгляд барона заметил также несколько щитов, судя по виду гиперборейских и взятых в бою – да связки трав висевшие на прокопченных балках.
Повинуясь жесту вождя в считанные минуты перед потрескивающим очагом были расставлены скамьи и столы. Появилось жареная лосятина с грибами, запеченная рыба, копченый бараний бок, свежие и еще пышущие жаром лепёшки с медом и две огромных дубовых бочки пива.
Бальдур, как ни был голоден, не дал инстинктам преодолеть воспитание. «Голод есть голод, - размышлял Бальдур, перемалывая зубами сочное, с золотисто-коричневой корочкой, жаль что совсем не соленое, мясо. - Но человек утоляющий голод посредством ножа и вилки отличается от человека, утоляющего его руками. А впрочем, еще пара дней такой жизни в лесу, и я набросился бы на еду как волк».
Совершенно сознательно он сдержал голодный позыв и аккуратно нарезал небольшим кинжалом поданное мясо, отпив немного поднесенного пива из деревянной кружки, похвалил его вкус (и в самом деле замечательный, вовсе не похожий на то, что по недоумию считали пивом пикты) и за неспешной трапезой поведал вождю свою историю, в душе вознося молитвы не то Митре, в которого не веровал, не то некоему Вселенскому Равновесию, за уникальную способность своей памяти к усвоению языков. «В конце концов, умение учить языки спасало мне жизнь едва ли не чаще, чем умение сражаться» - отметил потом в своих записях барон. Язык готорм барон выучил, когда в бытность Бальдура капитаном королевской гвардии, под его начало отдали несколько десятков светловолосых наемников, отличающихся непомерной отвагой и столь же непомерной гордыней, не позволявшей им принимать приказы ни от кого, кроме своих конунгов. Он этом барон тоже успел поведать Каделлу. Тот усмехнулся. Очевидно, с соседями из Асгарда у киммерийцев были вполне мирные отношения. Если и не дружественные, то хотя бы без испепеляющей ненависти.
«Что ж люди есть люди и в суровом Нордхейме и в благословенных землях Хайбории. – писал потом барон. – И выбрав себе врага либо друга по некоторым соображениям, далеким от разумного взвешивания плюсов и минусов, верны этому выбору сердца ни смотря, ни на что. То же и с народами».
Каделл с любопытством выслушал и долгую историю Бальдура о крушении корабля и пиктском пленении (барон не слишком заострял внимание на том, что у пиктов он жил уже практически как свой, и возможно влил свою горячую кровь в жилы древнего народа…), о столкновении с молодым Хиделом. Иногда он удивлялся, но чем дольше длилась беседа, и чем чаще наполнялись кубки, тем чаще суровый вождь смеялся. Бальдур в лицах поведал о том, как его приняли за ванира, о том, как он расправился с заносчивым юнцом, не забыв упомянуть, что теперь он всеми силами души ненавидит Ванахейм со всеми его жителями и готов убить за одно подозрение его в родстве с «рыжими псами».
Однако в этот раз Бальдура не ждала роль забавной игрушки.
Каделл неожиданно извлек на свет доску, разделенную на квадратики, и несколько фигурок, вырезанных из кости и предложил барону сразиться «в тавлеи». Игра была не та, что пришла недавно из Вендии в Хайборейские земли, правила проще и грубее, но Бальдур проиграл три партии, прежде чем разобрался, что к чему. Потом он отыгрался, а потом, с чистой совестью, уже нарочно проиграл вождю.
В доме вождя собралось довольно много воинов – очевидно, это были самые прославленные из них, обладающие наибольшим влиянием в дружине. Бальдур уже вполне освоился в обществе варваров. Барону казалось, что если бы пир происходил не под прокопченными сосновыми балками, а под каменным сводом, и если бы пиво не приходилось зачерпывать из большой бочки самим, а приносили бы его слуги, то это вполне мог оказаться пир немедийских баронов. Похожи были при всем внешнем несходстве лица пирующих, их речи. То был пир воинов, людей грубых и жестоких, но прямодушных и не лишенных какой-то романтической жилки, над которой трезвомыслящий Бальдур имел привычку посмеиваться, но иногда обнаруживал, что некоторые традиции его сословия въелись ему куда то в костный мозг, и разуму неподвластны.
Пили варвары много, говорили громко, но как ни странно о битвах почти не говорили. Иногда в их словах поминалось имя «Кром», с этим же именем как с боевым кличем на него бросился Хивел.
- Кром это ваш бог? – спросил, наконец захмелевший Бальдур.
И тут же проклял себя за длинный язык. Ведь он еще так мало знает о нравах киммерийцев! Можно ли говорить с ними о богах? Не сочтут ли вопрос невежественным и просто оскорбительным?! В своих скитаниях по свету немедиец сталкивался с разными культами, с разными богами и демонами, с богами в образе прекрасных людей и в образе страшных зверей, с богами, требующими жертв, и богами, требующими только молитв. Он знал народы, в страшной тайне, под покровом ночи, справлявшие безобидный культ божества плодородия и луны, и знал города, жрецы которых на залитых солнцем площадях кромсали тела несчастных, принося жертвы зверообразным демонам. Все так, но, ни разу в жизни Бальдур не встретил ни бога ни демона, ни даже проявлений их сверхъестественной мощи. Он не верил. Не верил ни в солцеликого Митру, создавшего мир, именем которого он клялся служить своему королю, ни в козлоного Нергала, чьим именем божился и ругался, играя в кости, ни в змееголового Сэта, которого поминал, когда выходил на истоптанную арену, обмотав руки ремнями... Бальдур не верил ни во что сверхъестественное, зато отлично знал, что земля круглая и солнце вертится вокруг нее, а чума вызывается не проклятием, а крошечными существами, живущими в крови. Кто тянул его за язык, Нергал побери!!!
Но Каделл ответил спокойно и уверенно.
- Да, это наш бог. Суровый и грозный бог, живущий на вершине горы Бен-Морг. Кром, Владыка Могильных Курганов, Кром, который дает человеку силу и волю. Лишь раз при рождении Кром смотрит на новорожденного и награждает его. И потом, прожив жизнь человек, приходит к нему, и Кром спрашивает его, что совершил он в жизни, достоин ли занять место рядом с ним.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Авлий Лют Веракс



Невысокий пожилой человек в рясе священнослужителя стоял около входа в «Червленый щит» и, как и окружающие его люди, вслушивался в звуки боя разгоревшегося в таверне. Как и окружающие его люди, он боялся вернуться туда, вполне справедливо понимая, что там, где разгулялась грубая сила, он будет только мешать. Вряд ли кто прислушается к успокоительным словам божьего человека. Но в отличие от окружающих его людей, священнослужитель не мог и уйти - его задерживало беспокойство за друга, оставшегося в таверне. В отличие от большинства зевак, которые не чувствуя непосредственной опасности, обменивались шуточками и замечаниями, священнослужитель молчал - его снедала тревога,

Внезапно стало тихо и через некоторое время из таверны стали выходить вспотевшие люди, испачканные кровью. Спокойно проходили они через зевак, убиравшихся подобно крысам с их пути, и исчезали в ночи. Одного из этих людей и поспешил нагнать священнослужитель.

- Господин Веракс, с вами все в порядке? Я смиренно просил всеблагого Митру даровать вам помощь!
Темноволосый бородатый мужчина средних лет, облаченный в легкий доспех, обернулся и, посмотрев на жреца, слегка улыбнулся. Был он чуть выше среднего роста, осанист и широк в плечах.
- Он и помог, почтенный Летоний. И помощь эта не была лишней. Я до сих пор не могу понять, как мы сразили этого великана. Странное событие, клянусь Митрой, - воин на мгновение задумался о чем-то своем. – Пойдемте быстрее, я устал как вол, – закончил он и зашагал по дороге, ведущей в Храмовый квартал.
- Господин Веракс, куда же вы?
- Как куда? Провожаю вас в храм, само собой!
- Но как же Его Величество и господин посол?
- Митра в помощь, совсем забыл! Слишком много событий и слишком много вина, - воин покачал головой. - Тогда поспешим - времени хватит, наверное, только на то, чтобы сменить облачение и слегка умыться. Надеюсь, фрейлины и камеристки не разбегутся от запаха пота, – усмехнулся он.

Авлий Лют Веракс - рыцарь митрианского ордена "Пылающего Света"прибыл в Бельверус в составе эскорта особого посла Аквилонии. Король аквилонский Хаген пожелал выразить свои соболезнования сразу после того, как узнал о трагической смерти младшей дочери своего немедийского собрата. Кортеж прибыл в Бельверус пять дней назад, однако, по непонятным для гостей причинам, король Нимед аудиенцию почему-то не давал. Аквилонцы были вынуждены страдать бездельем, пытаясь найти для себя хоть какие-то дела в этом незнакомом городе. Вполне естественно, что даже благородные рыцари, в конце концов, самое интересное начали находить в питейных и игорных заведениях, а также под окнами благородных, и не очень, девиц. И вот сегодня утром король Немедии соблаговолил, наконец, назначить на вечер этого же дня прием аквилонского посла. Авлий решил скоротать время и дождаться темноты, в приглянувшейся ему своим благопристойным видом и достойной кухней, таверне. Когда же до королевской аудиенции осталось всего ничего, один из посетителей, старик-северянин, начал крутить своей секирой, а пав выдал свое пророчество-обещание. И у Люта Веракса вылетели из головы и Нимед, и посол и даже Его Величество Хаген.

Итак, добежав до дворца, пройдя через удивленную его видом немедийскую стражу и встретив у предоставленных ему покоев его не менее удивленных братьев по ордену, Авлий начал на скорую руку приводить себя в порядок. С помощью слуг подобающе оделся. Сменил доспех на гофрированный парадный, украшенный геральдикой и нашлемными фигурами, нацепил рыцарский пояс из золотых бляшек и надел алый плащ, расшитый золотыми нитями. К торжественному выходу в тронный зал Лют еле успел, но смело улыбнулся возмущенному и злому как грозовая туча послу.
Аквилонская процессия церемониально проследовала по длинному высокому коридору, вдоль стен, которого очень разреженным строем стояли королевские гвардейцы. Войдя в зал, аквилонцы остановились у начала красной ковровой дорожки, ведущей к королевскому трону. Тронный зал потрясал воображение, как и весь роскошный дворец, впрочем. Внушительное по размеру помещение, со стенами из белого мрамора, обильно украшенными рельефами из золота с вкраплениями драгоценных камней, в виде искусно сделанных фигур животных, птиц, цветов, фруктов и виноградных лоз, стекающих до самого пола. Под стать им были золоченые колонны. На одной из стен красовался ряд высоких окон, в данный момент закрытых тяжелой тканью портьер из бардового бархата. Полы состояли из мраморной мозаики с золотой окантовкой, которая изображала зарисовки битв и сражений. Зал ярко освещался золотыми светильниками. В конце дальней стены располагался постамент, на котором стояло два тронных кресла, великолепных под стать окружающей роскоши.
Но вовсе не сияние королевских покоев заинтересовало Авлия - уже с того места, где остановились аквилонцы, он разглядел мрачное лицо монарха, пустое тронное кресло, принадлежащее королеве, и понял что что-то не так.

- Посол короля Аквилонии, Вессерик граф Монарский со свитой к Его Величеству королю Нимеду! – провозгласил герольд.

Аквилонцы прошли по ковру, остановились за три шага до королевского трона, чуть не доходя до двух гвардейцев, охраняющих подступы к королю, и застыли в полупоклоне.

Нимед махнул рукой и герольд возвестил: - Его Величество готов выслушать достославного графа Монарского.

- Его Величество, король Аквилонии Хаген, шлет наиглубочайшие соболезнования своему монаршему собрату, королю блистательной Немедии. Скорбит вместе с ним о горькой утрате. Заверяет в своей поддержке и предлагает любую разумную и необходимую помощь…
- Достаточно, - прервал Нимед. – Соболезнования и уверения Хагена выслушаны и приняты… К сведению. Однако, теперь послушайте, что Мы вам скажем, достославный Вессерик. У Нас есть парочка ответных слов для вашего короля. Во время событий, послуживших причиной вашего прибытия, убийца оставил кинжал. Оставил намеренно. На кинжале красуется герб офирского королевского рода. Несомненно, что убийца, а вернее, тот, кто стоит за ним, хотел обмануть Нас и направить Наш гнев против Нашего южного соседа. Этим якобы обманом, убийца нанес Нам страшное оскорбление. Он смел думать, что король Немедии столь глуп, что поверит такому дешевому трюку! Дознавательная Комиссия подтвердила Наши умозаключения. Кинжал поддельный! – король положил руки на ручки кресла. - Наше Величество начали думать, кому может быть выгодной война Немедии с Офиром. Ответ нашелся быстро и он очевиден – нашему извечному сопернику, золотому трону Аквилонии.
- Но Ваше Величес… - начал было Вессерик.
- Молчать! Не сметь прерывать короля! – тихо рявкнул один из гвардейцев.
- С этого дня, все официальные представители аквилонской короны изгоняются из Немедии, - продолжил Нимед, - до тех пор, пока Мы не решим иначе. В течение недели они должны покинуть пределы нашей страны. В обратном случае они будут брошены в темницу, и находиться там, пока Мы не решим иначе. Мы все сказали!

- Аудиенция окончена, - возгласил герольд. – Граф Монарский и свита могут покинуть тронный зал!

Аквилонцы мрачно направились в свои покои.

- Сэт и Нергал! – возвопил граф Вессерик, когда закрылась дверь.
- Сэт и Нергал! – повторил он. – Хаген меня прибьет! Митрой клянусь, прибьет как муху! Как комара!
- В этом нет нашей вины, - сказал Веракс, - Если Нимеду взбрело в голову спустить на нас всех собак, то это лично его проблемы. С таким же успехом можно обвинить Бритунию или Коринфию.
- Или Митрой проклятую Стигию, - поддержал его собрат по ордену Селер, - но нет же, куда там, они друзья. Если выглянуть на улицу, то можно увидеть толпы бродящих бритоголовых жрецов проклятого бога. Глупые немедийцы, - он ударил рукой по столу, - но пускай! Пусть объявляют войну! Мы порвем их, как лист истлевшего пергамента. И наведем, наконец, порядок на этой земле!
- Заткнись, рыцарь! - отрезал граф, - Война никому из нас не нужна. Подумай своей головой, ведь я верю, что под этим железным ведром, которое ты на себя нацепил, есть нечто умное.

Селер надувшись, скрестил руки.

- Нимеду затмили глаза эмоции, - продолжил Вессерик, - Случись между нами полномасштабная война и, в конце концов, варвары будут собирать урожай, да пасти коров на наших землях! А бывшие союзники - с удовольствием волочь к себе наши богатства.
- Может и не будут, – буркнул Селер, - я верю в силу своей страны.
- Может и не будут, - согласился граф, - кто знает. А тебе так хочется проверить? По крови соскучился? Рука по мечу зачесалась? Так я могу тебе помочь. Как до Тарантии доберемся, так я тебе отправку на границу с пиктами обеспечу. Или, если тебе болота не очень нравятся, с киммерийцами. Не соскучишься! Так что аккуратней со словами. Сейчас все на пределе. Этот вот, - посол кивнул в сторону Авлия, - своей выходкой перед аудиенцией, чуть себе зимовку в боссонской деревне не обеспечил. В чем проблема Веракс?
- Дела чести, граф.
- Ну-ну, – скривил губы Вессерик, - это какие дела чести могут быть у человека в городе, в котором он пробыл чуть больше четырех дней и в котором никогда раньше не был? Дай догадаюсь - амурные дела или кабацкая драка?
- Господин граф, наши с вами дружеские отношения допускают некие вольности. Однако, должен отметить, что я не низкорожденный пейзанин. А ваши фамильярность и неуместные предположения начинают опасно граничить с оскорблением!
- Вот-вот! – буркнул Селер.
- Полно вам, обоим. – Махнул рукой Вессерик. - Если считаете, что я вас оскорбил, то приношу свои извинения, и все в таком духе. Но, Лют, я должен знать, что могло заставить рыцаря ордена поставить по угрозу дипломатический церемониал и, таким образом, добрые отношения со страной соседкой.
- Как будто это сыграло бы хоть какое-то значение, - саркастически отметил Селер. – И так, и так эти отношения в пятой точке туши Нергала.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

- Неважно! Веракс?
- Дуэль, граф, - глянув в потолок, сказал Авлий. Почти правду сказал.
- Да? Мало нам проблем, так ты еще и прирезал какого-то благородного! И теперь нас ждут приятные неожиданности от немедийских властей…
- Не думаю.
- Не говори мне, что ты его еще и закопал, - в притворном волнении всплеснул руками Вессерик.
- Господин граф, для человека который недавно говорил о больших проблемах, вы чрезвычайно веселы. Я бы даже сказал, ненормально веселы.
- Это я так пытаюсь приглушить печаль и подавленность. Но ты, разумеется, прав. – Вессерик посерьезнел. – Вернемся к нашим делам. А они не пышут блеском и золотом. По правде говоря, я не ожидал подобного исхода сегодняшней встречи, да и, наверное, никто из нас. Однако, Нимеда можно понять. В конце концов, нейтралитет между нашими странами зиждется на чрезвычайно зыбкой основе. Задавить соперника мешает только знание того, что тот может дать сдачи. И весьма неслабой. Короче говоря, зубы друг другу повыбиваем. Чего, как я уже говорил, ожидают наши «дружелюбные» соседи. Как стервятники. Война же на третий фронт, этот паритет может расстроить. В пользу государства, оставшегося в сторонке. Мы знаем – я, вы, Хаген, что Аквилония к смерти принцессы не имеет никакого отношения. Но зато Нимед этого не знает, и ход его мыслей вполне логичен. Так мы нашему королю ситуацию и изложим. А пока…

Раздался стук в дверь и граф Монарский махнул рукой, чтобы ее открыли.

- А, почтенный Летоний! – воскликнул он, увидев посетителя. – Вы как раз вовремя! Проходите, прошу вас.
Маленький священнослужитель кивнул находящимся в комнате людям и вошел в помещение.
- Садитесь. – Продолжил Вессерик. – В вашем возрасте грешно стоять. Слышали уже новости?
- Да к сожалению. И не скажу, чтобы был очень рад.
- Никто не рад, мой друг. – Вступил в разговор Лют. – Но вам, по крайней мере, не надо покидать город. А Немедии религия вне политики, а жрецы не имеют ни национальности, ни подданства.
- Это так, - кивнул Летоний, - к чести Его Величества Нимеда, он предоставил огромные свободы верованиям и учениям.
- Ага, - мрачно заметил Селер, - в том числе и лысым Сэтолюбам!
- Ну, ничего не поделаешь, - развел руками старец, - за все надо платить. Кроме того, главные наши битвы проходят не на кровавых ристалищах, а в умах прихожан. Кстати, не все змеепоклонники бреют голову.
- Это вы про умы хорошо сказали. Только иногда этим умам надо помогать… Тяжелой палицей по черепушке!
- Категорически не согласен с вами, молодой человек, - отрезал Летоний. - Вообще-то с дубинами могут бегать обе стороны. И к чему это приведет, знаете? К кучке людей, размахивающих палками на горе трупов с пробитыми головами!
- Давайте отвлечемся от споров с чересчур ретивыми служителями бога нашего, пресветлого Митры, - прервал граф Вессерик, - и все-таки вернемся к делам насущным. Когда вы к нам присоединились, я, как раз, начинал разговор о том, первым делом необходимо решить проблему с уведомлением и подготовкой к переезду наших соподданных. О, я уже представляю лица членов семей графов Пуантенских, Тунских и Пеллийских, баронов Амилийских и Торхских, и еще пара десятка аристократических родов. Еще бы – надо будет сдвинуть тушки Их Светлостей с насиженных мест! А потом эта орава отправится в Тарантию и проест всю королевскую плешь Хагену. Так его достанут, что он точно меня прибьет, Митрой клянусь! Впрочем, оставим лирику. Почтенный Летоний, ваша помощь нужна по следующему вопросу. Как вы понимаете, сил наших скудных не достаточно, для того, чтобы в течение нескольких дней оповестить всех представителей аквилонской короны, рассредоточенных по Немедии. А вот у Храма возможностей для этого, безусловно, больше. Я не сомневаюсь, что Нимед в кратчайшие сроки разнесет вести о, скажем так, политических изменениях. Но, разумеется, надо чтобы не осталось никого, кто бы мог случайно остаться в неведении. Дело завертел Нимед, а со светлейшими особами придется потом объясняться мне.
- Хорошо, - кивнул священнослужитель, - я передам своим братьям вашу просьбу. Мы не откажем в помощи в богоугодном деле. Думаю, очень скоро послания дойдут до своих адресатов.
- Замечательно. Обсудим еще пару моментов…

Совещание, во время, которого было обсуждено еще десяток вопросов, продлилось примерно час.

- Итак, господа, завершаем! Рыцари расходитесь по своим покоям, завтра у нас тяжелый денек намечается. Позовите кто-нибудь оруженосца – пусть он проводит почтенного Летония в храм. Всего доброго, спасибо за работу!

Люди стали покидать комнату графа. Авлий задержался.

- Граф, разрешите обсудить с вами один вопрос, - обратился он к Вессерику.
- К Нергалу официоз, - махнул тот рукой. - Что случилось? Не говори, только, чтобы я тебе помог закопать того, с кем ты дуэль проводил… С кем ты бился все-таки? И где?
- Событие имело место в таверне «Червленый щит».
- Кто-бы-мог-подумать! – хлопнул Вессерик себе по ноге. – Просто замечательно! А завтра мы узнаем, как благородный рыцарь святого ордена, славящегося своим благочестием, непогрешимостью и безупречностью, снес кому-нибудь башку в пьяной кабацкой драке!
- Не все так просто, граф. Никого, кто мог бы описать произошедшее, кроме, пожалуй, трактирщика, не осталось. А он вряд ли будет распространяться о моей персоне.
- Ты что еще и всех свидетелей перерезал? – закатил глаза Вессерик. - А трактирщика запугал, да?
- Нет, все кто хотел, разбежались. Да бились не двое и даже не трое. Вряд ли мое участие было столь заметно, чтобы трактирщик меня особо отметил.
- Да уж. Чем дальше, тем интереснее! Ты еще и в массовой драке участвовал? Нет, ну ты мне скажи, ты как в митрианский орден попал? Заплатил кому?
- Граф, о том, что произошло, вы услышите завтра. Не сомневаюсь, что чрезвычайно подробно и во многих вариантах. Через отчеты властей, а также слухи и сплетни. Скажу только, свою честь я не опозорил!
- Ну, допустим, я тебе верю. – Вессерик постучал пальцами по крышке стола. – О чем ты хотел со мной поговорить?
- Произошли еще некоторые события. Вследствие того, что нам все равно скоро возвращаться в Аквилонию, я бы хотел попросить у вас разрешения покинуть Немедию пораньше.
- Можешь сказать, зачем?
- Это не секрет. Поместье моего семейного рода находится как раз по пути. Мне необходимо попасть туда. Выехав сейчас, я сумею завершить свои дела пораньше и успею прибыть в Тарантию примерно в то же время, что и вы.
- Хм… - задумался граф. – Ну, в принципе, со здешними делами мы сможем справиться и без твоей помощи. Да и отряд без одного бойца намного слабее не станет. Хорошо можешь ехать. Только, ты не боишься потеряться в пути? Едешь в одиночку, а времена никогда спокойными и не были.
- Не боюсь граф. За себя постоять я смогу.
- Ну, как знаешь. Когда?
- Да, прямо сейчас.
- Ладно. Хоть и отбытие твое я считаю чрезмерно поспешным, поступай, как считаешь нужным, - граф встал. – Пойду я прогуляюсь. Познакомлю барона Зерфи с новостями. Полюбуюсь на его сонную физиономию. Думаю, он будет очень «рад» меня видеть, - хохотнул посол.
- До встречи, друг мой, - Вессерик и Лют пожали друг другу руки, - пусть пресветлый Митра осветит тебе путь!

Авлий Лют Веракс, не лукавил. Он действительно хотел посетить земли свои рода, где не был уже лет семь. В свое время, лен был дарован его деду графом Монарским. Соответственно, теперешний властитель графства Монара – Вессерик, являлся для Веракса сюзереном. Тем не менее, отношений «господин-подчиненный» между ними никогда не было. Сверстники, оба, в самом юном возрасте, были представлены к королевскому двору пажами, где, будучи земляками и обладая схожими характерами, крепко сдружились. Как и в любой общественной группе, среди придворных детей господ, им пришлось силой и умом завоевывать себе уважение и авторитет. Это им вполне удалось. Да так лихо, что привлекли внимание графа Пуантенского, и мальчикам было предоставлено особое духовное и военное воспитание. Одновременно стали оруженосцами и вместе с рыцарем в подчинении, которого были, прошли несколько военных компаний. Пути их разошлись после получения каждым рыцарского звания – граф был приближен ко двору, а Авлий был замечен и приглашен в элитный рыцарский Орден "Пылающего Света". Тем не менее, Веракс и Вессерик друзьями быть не перестали.

Аквилония – это единственное государство в мире, где связь монарха с культом Митры была наиболее тесна. Король - это правитель, избранный богом. В своем мудром величии, он не забывает прислушиваться к советам тех, кто удостоен благодати говорить с Митрой, и помогает им, силой и средствами, укреплять божественное слово. Не мудрено, что только в Аквилонии могло появиться объединение благородных рыцарей, подобное Ордену "Пылающего Света". Орден – это братство отборных воинов, которые были избраны храмом солнцеликого Митры, для того чтобы нести божественный свет в темные уголки, где до сих пор не горит пламя истинной веры, защищать добро и справедливость, защищать угнетенных и помогать страждущим. И Веракс нес его, не разу не запятнав чести своей. С ростом авторитета, он все реже и реже появлялся в родных землях, которыми управлял его отец, вместе со своми многочисленными потомками – братьями и сестрами Авлия. А потом и вообще перестал их посещать.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Пророчество Торда конунга глубоко запало в память Веракса. Не мог он его, и проигнорировать – слишком заманчивыми, слишком великими казались перспективы. Терять время на волокиту, связанную с указом Нимеда, и дожидаться, пока Вессерик не решит возвращаться в Тарантию, было глупо. Да и появляться в столице ни вместе со всеми, ни одному, Авлию не очень хотелось – в связи с изменившейся политической ситуацией, вопросов и, связных с уклонением от дел государства и храма, препятствий вряд ли бы удалось. Поэтому единственным местом, где без проволочек можно подготовиться и снарядиться тяжелому походу в далекую Киммерию – было родное имение Вераксов. Туда Авлий и решил направить свой путь.

После разговора с графом Вессериком, Веракс направился в свои покои, кликнув по пути пажа, которому поручил подготовить две лошади к скорому отъезду. Надел дорожный костюм, средний доспех, нахлобучил закрытый шлем, нацепил меч, и приказав слугам навьючить остальные вещи на лошадей, направился к выходу. Парадный доспех занес в комнату графа, вполне справедливо полагая, что тот доставит их к нему домой в Тарантию. Прощаться ни с кем не стал – пришлось бы терять время на объяснения, да и Вессерик завтра все всем подробно растолкует.Без проблем Веракс покинул королевский дворец и неспешно двинулся в сторону Западных ворот.

Ночной Бельверус пришелся ему по душе. Хоть око Митры и не освещало своим благосклонным взором окрестности, в небе царствовала луна полуприкрытая тонкой пеленой облаков, и глаза рыцаря скоро привыкли к темноте. Город казался покинутым - светящиеся окна открытых кабаков, из которых слышался тихий шум бражничающих посетителей, а также редкие прохожие, мимо которых проезжал Авлий, только добавляли впечатление пустынности. Ночью похолодало, чувствовался легкий морозец, поэтому дышалось легко и приятно. Лют Веракс морально отдыхал…

А потом послышались громкие голоса, редкие крики и звон стали. Авлий прибавил скорости. Завернув за поворот, он увидел огоньки дух факелов, которые освещали группу людей бандитской наружности – человек семь или восемь, полуокружвиших воина размахивающего перед ними мечом. В воине Веракс с удивлением опознал Вессерика. «Или восемь» Лют отметил потому, что один уже лежал в луже собственной крови и корчился в муках. Бандиты были вооружены кто чем – топоры, дубины, кинжалы, но было и два меча. К счастью один из клинков валялся рядом с раненым.

- Ты таво этаво, расфуфыренный, мы жа тебя все равно завалим та! Железяку свою бросай, отдери тебя Нергал, - услышал Лют голос одного из висельников, типа с факелом, стоявшего немного в стороне, снял с седла палицу и пустил коня в галоп.
- Болваны, - ответствовал с ухмылкой граф, - вас самих сегодня Нергал иметь будет, по очереди. Бросайте свое барахло и тогда, может быть, я сохраню ваши ничтожные жизни.
- Свинячье дерьмо, - возмущенно сказал один из бандитов, - ну и наглый же уро…

Его заткнул меткий удар палицы, снесший его нижнюю челюсть, вместе с ошметками верхних зубов. Это Веракс вломился в ряды бандитов и начал разить во все стороны.
- Свет и честь, - орал он, - мерзкое отребье!
Захохотав, Вессерик присоединился к бою. Меньше минуты прошло, и перед двумя рыцарями остался всего лишь один дрожащий бандит. Тот самый. С факелом. Зажатому в угол ему было некуда бежать.

- Блахородные господа, - упав на колени, заскулил он, - не убивайте. Пощажите. Ради светлаокава Митры прошу, пощажите.
- О Митре он вспомнил, - хмыкнул Вессерик, - а чего ж про своего дражайшего Нергала забыл? Слушай, друг мой, - обратился он к Вераксу, - как ты думаешь, окажись мы на его месте, он бы как поступил? А давай так же!
- У меня есть идея получше, - усмехнувшись, ответил тот, убрал палицу и вытащил из ножен клинок. - Выбирай – ноги или руки?
Бандит побледнел, как яичная скорлупа, и начал дрожать еще сильнее.

Со стороны дороги послышался топот множества ботинок и из темноты начали вырисовываться силуэты.
- Дружки его привалили, что ли? – спросил сам у себя граф.

- Именем короля Нимеда, - на свет вышел капитан отряда стражи, - требую объяснить, что тут происходит!
- О! – воскликнул Вессерик, - доблестные воины короля. Мы вас так заждались. И вы, клянусь Митрой, пришли просто демонически вовремя! Я могу понитересоваться, почему по улицам Бельверуса не могут спокойно прогуляться двое благородных подданных аквилонской короны? Почему, - продолжил он вопрошать опешившего капитана, - расписанные вашими посланниками чудеса безопасности и законности, на деле опровергаются атаками кучек головорезов и висельников. Вот скажите мне, благородный капитан у вас в каждом переулке по отряду типчиков с вилками? Митра свидетель, завтра же Его Величеству Нимеду будет доложено о том, как распоряжаются своим жалованьем его отборные гвардейцы...

Граф продолжал в том же духе изливать свои мысли капитану, не способному вставить в такой монолог ни словечка, еще минут пять. Итогом явились многократные извинения и уверения и обещание тут же доставить благородных господ туда, куда они пожелают.

- Благодарю капитан, - покачал головой Лют, - но я в подобной помощи не нуждаюсь. А вот благородного графа Монарского, к королевскому дворцу проводите. Если после ультиматума вашего величества, с послом Авилонии что-нибудь случится, наше величество может этого немного не понять.
- Абсолютно согласен, - кивнул Вессерик, - кроме одного пункта. Почтенный капитан, с не менее почтенным отрядом проводит меня до резиденции барона Зерфи. Разрешите уважаемый, мы перебросимся парой слов наедине.

Рыцари отошли. Капитан махнул рукой и два стражника потащили оставшегося в живых бандита в сторону казарм.

- Ну и упрямец же вы, граф, - проводив задержанного глазами, отметил Авлий, - дался вам этот барон. Никуда он до завтра не денется.
- Брось, ты же меня знаешь. Начав дело, я бросать в середине процесса не собираюсь! Тем более после такой потехи, - Вессерик ухмыльнувшись кивнул в сторону лежащих тел.
- Ну а без охраны отправится, какой демон вас надоумил?
- Да, как-то не подумал… Да и брось, я бы с этими глупцами и без тебя бы справился. Кучка трусливых пейзан!
- Граф, дайте мне слово, что так опрометчиво больше поступать не будете!
- Ладно, ладно! – махнул рукой Вессерик, а потом улыбнулся, - ну что, Авлий, задержал я слегка тебя? А?
- Во имя Митры, граф, я очень рад этой задержке. Не смотря на все ваши смелые слова, мало ли что могло с вами случиться. Но теперь, слава Подателю Жизни, все разрешилось! – рыцарь поправил свой меч, - А мне… Мне пора ехать. До встречи, граф!
- Увидимся, Авлий.

Через некоторое время Авлий Лют Веракс добрался таки, наконец, до Западных ворот. Сонные скучающие стражники, проверив нужные бумаги, без проблем выпустили его из города.
Рыцарь постоял немного, посмотрев во тьму, в которой терялась дорога и направил коня вперед - его ждал долгий путь.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Утро встретило его чистым, безоблачным небом, с красовавшимся на нем оком Митры, что благосклонно заливало своими добрыми лучами отроги гор и их заснеженные вершины, заставляя их светиться и блистать яркими ореолами света. Авлий достиг горного перевала, являющегося естественной границей, разделяющей королевства Аквилонию и Немедию. Безусловно, вести об изменениях в международных отношениях достигли этого места давным-давно, однако никакой агрессии, пренебрежения или недовольства пограничная стража короля Нимеда, не проявила. Благополучно миновав посты, вышки и небольшой участок нейтральной территории, Веракс вступил в пределы своей страны. Попадавшиеся, там и тут, лица знакомых солдат, еще более усилили ощущение дома, и рыцарь осознал, как же он все-таки соскучился по родине.

- Клетус! - кликнул он одного из служивых, которого знал больше других.
- Слушаю, господин Веракс, - отозвался тот, подойдя поближе.
- Как обстановка на границе?
- Да все как обычно. Они не трогают нас, мы не трогаем их, – солдат задумался и продолжил, - только ближе к ночи они себя как-то странно повели.
- Как так?
- Ну, понимаете, мы тут на границе долго стоим. Между нами мир и к физиономиям друг друга мы уже присмотрелись. Иногда перекрикиваемся, ну знаете, так дружески, о том о сем. Бывает даже, выпивкой перебрасываемся…, - он осекся и виновато посмотрел на Веракса.
- Ничего страшного, - махнул тот рукой, - продолжай.
- Ну, вот, значит, привыкли мы уже, так сказать, если господин позволит, к сотрудничеству. А вчера поздно вечером их как будто подменили. Лица вроде те же, а не отвечают, на шутки не реагируют. Игнорируют, в общем.
- Это объяснимо, - усмехнулся Лют, - в дурную голову Его Величества Нимеда пришла глупая мысль о том, что его дражайшую доченьку прирезали по приказу Его Величества Хагена.
- Да ж как это… - протянул Клетус.
- А вот так! Поэтому, следующую бутылку, что прилетит вам со стороны Немедии, а я уверен в том, что ваше «сотрудничество» возобновится – не такие уж дисциплинированные эти немедийские гвардейцы, лучше не пить. Мало ли что туда могут подлить, - тут Веракс ухмыльнулся, - ну, или сначала проверьте на ком-либо.
- Ну и шуточки у вас, господин.
- Кстати, Клетус, - решил изменить тему разговора Авлий, - у меня еще вопрос!
Воин кивнул, ожидая продолжения.
- Нет ли у вас чего-нибудь горяченького, - спросил рыцарь, - я в дороге слегка проголодался да и соскучился по родной пище.
- Разумеется! – воскликнул воин, - если господин, конечно не побрезгует…

Как того и следовало ожидать, в дальнейший путь Веракс отправился в преотличнейшем настроении. Не слишком торопясь, он следовал своей дорогой, любуясь на окружающую природу своей страны и приветливые добрые лица пейзан в деревнях, через которые проезжал. И мечтал о перспективах огромных возможностей, которыми его одарит северный бог. О том, что именно он получит дар, у него сомнений не было. Во- первых, половина претендентов наверняка пропадет еще на пути к Киммерии. А во вторых, с теми кто дойдет, вопрос, о том, кто достоин, кто заслуживает, будет решаться путем честного, благородного поединка. Митра не допустит недостойных к такому сокровищу. О, да! Веракс был уверен, что Митра имеет к данному дару непосредственное отношение. В конце концов, Владыка Света – самый главный бог, бог добра и справедливости. О том, кто такой Кром, Авлий знал только понаслышке. Главный бог киммерийцев. Не злой. Ну, так кто он такой по сравнению со светлооким Митрой? Естественно, его подчиненный и слуга, назначенный специально для того, чтобы управлять дикими варварами. Для народа варваров – варварский бог. Вопросы о том, кто из смертных может быть наделен божественной мощью и непобедимостью, о том, как это произойдет и когда, Кром может решать только с разрешения Митры. Разумеется, только так и никак иначе! Уже ближе к вечеру ему пришла идея и о том что, именно он, Авлий, приходящийся истинным сыном Подателю Жизни, рыцарь, помимо силы наделенный честью, знающий, что есть правда и справедливость и есть тот единственный, на кого пал выбор Митры. И надо всего лишь это доказать…

Его мысли прервал шум ломающихся веток. Стало ясно, что кто-то продвигается в его сторону. Солнце только начинало садиться и в его, уже не ярком свете, окружающий лес стал казаться зловещим. Расценив, что ничего хорошего из древесных пущ ждать не стоит, Авлий пустил лошадь в галоп. Как он хорошо помнил, совсем недалеко находился постоялый двор – там он и решит, что ему делать дальше.

- Господин, - услышал он позади тихнущий крик, - подождите господин, это важно!
Останавливаться Веракс не пожелал.
- Там опа…- были единственные различимые слова, до того, как их заглушил ветер и стук копыт.

Селянам в такой глуши делать было решительно нечего. Путники, курьеры и торговцы по чащобам лазить не будут. Поэтому единственными, кто это мог был бы быть, являлись разбойники. Авлий решил сообщить о своих подозрениях сразу, как достигнет первого же воинского поста. В одиночку биться с толпой, тем более в лесу, было глупо, каким бы хорошим воином он бы не был. За следующим изгибом дороги рыцарь вдалеке увидел сооружение постоялого двора. Разглядел он и фигуру всадника, быстро домчавшегося до здания, спешившегося и скрывшегося из глаз. Странным это ему не показалось, так как странным было другое. Подъехав ближе к постоялому двору, Веракс обратил внимание на необычную тишину – обычно это место было полно разномастного народа, так как лежало на единственном торговом тракте, ведущим из столицы в Немедию. Сейчас же здесь было пусто и глухо. Люту это показалось подозрительным, и он остановил лошадь.
И тут же из леса вылетел выпущенный из пращи камень и метко угодил рыцарю прямо в шлем. Удар был очень силен и полуоглушенный Веракс закачался в своем седле. Сковзь пелену слёз он увидел, как на дорогу стали выбегать люди, и пытаясь преодолеть боль и головокружение попытался вытащить из ножен меч.

- Болваны, - услышал он голос, - валите, валите его быстрее!

Тут же за его лошадь схватили за уздцы, в шею уперлись две или три рогатины и рыцаря вышибли из седла. В воздухе он еле сумел сблокироваться, и удар земли пришелся по задней части доспехов. Проехав так расстояние длинной с локоть, Веракс резко повернулся на живот, встал и вытащил, наконец, меч. Пошатываясь, он еле видел сквозь заливавшие глаза пот и кровь, тех, кто на него напал.

- Налетайте, - прохрипел он, - кто хочет сдохнуть первым?
- О, - расслышал Авлий, - наивный какой! Неужто, ты решил, что мы тут будем с тобой в благородные поединки играть? Успокойте его!

В сторону рыцаря полетели камни, выпущенные из пращ, и просто брошенные руками. Только малая часть из них не попала в цель. Веракс начал падать. Тут же подскочившие люди начали молотить дубинами по его шлему. Последним о чем Авлий подумал перед тем, как провалиться в беспамятство, были воспоминания собственных самодовольных мыслей о достойности, силе, избранности.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Орфус Брол



Орфус Брол был доволен. Мало того, что он вдоволь натешился зрелищем того, как кучка идиотов, с натугой и неуверенно, выбивала дурь из одного болвана. Мало того, что из-за железякомахания, скамейколетания и столопереворачивания лопух трактирщик забыл потребовать плату за заказ. Мало того, что пока идиоты хлопали ушами, он сумел срезать с тела болвана кошель с монетами. Так еще потом, этот самый полудохлый болван пообещал ему, ну и пусть, что идиотам тоже, возможность стать полубогом!

«Видит Бэл! – думал Брол, - Полубогом! Интересно, чем полубог в своих силах и возможностях отличается от бога? Они так называются потому, что они ровно наполовину слабее? Или потому, что ухватили малюсенькую толику силы, но все равно ведь божественной? Не важно! Все равно по движению руки, я получу все, что захочу! - Он хихикнул, - Ха! Деньги! Много-много денег! Роскошное поместье! Хотя какое к Нергалу поместье?! Дворец! Да-да, дворец! Королевский дворец! Да, королевский дворец, для короля! Ха-ха! Точно, я стану королем! Какой страны только? Немедии? Нет, слишком мрачно. Аквилонии…? Неа, земля высокомерных снобов. Надо куда-нибудь поюжнее и потеплее! Нет, не в Стигию. Стигию в Сэтов зад, вместе с ее магами выскочками и прыгающими тараканами. Аргос? О да! Тепло… и пляжи рядом! Хотя… в Зингаре вина лучше. А чего мелочиться - стану королем и того и другого! Буду править Заргосом или Аргарой! - Орфус тихонечко и мерзко засмеялся, - И еще кусок Аквилонии прихвачу! Что им жалко, что-ли? Я, король Заргосонии! Клянусь грудями Дэркето, это же будет просто замечательно! Кстати о грудях! И дырках! Как я их то упустил?! Женщины! У меня будет самый огромный гарем в мире! По две, нет по три девки на ночь. Заморанки, шемитки, туранки, офирки, аквилонки, сисястные варварские асирки, знойные жопастые кушитки, кхитаянки и вендийки, а еще... Стоп-стоп-стоп! Дышим спокойнее, думаем о более серьезных вещах…. Пиры! Пиры и празднества каждый день! Я буду обожаем народом. Кто о нем так еще будет заботиться, кроме меня?»

- Смотри куда идешь! – вырвал Орфуса из сладких грез громкий рык и сильный тычок в грудь, после которого он отлетел к ближайшей стене - замечтавшись, «король Заргосонии» влепился в проходящего по улице стражника.
- Прости меня, о славный воин, я должен был почуять тебя еще издалека, - сказал, выпрямившись Брол, - клянусь Нергалом, теперь, когда я рядом с тобой, я просто не понимаю, почему не сумел этого сделать еще десять шагов назад!
- Что-что? На что ты намекаешь, крыса помойная? – солдат оглядел собеседника с ног до головы. Его глазам предстал молодой темноволосый уроженец Заморы среднего роста, с наглой физиономией, на которой выделялись короткие усики. Одет наглец был в дорогую, но слегка потертую одежду.

- Как на что? Разве это непонятно? На то, воины самой лучшей в мире армии должны быть видны издалека! А ты что подумал?
- Не важно, - мрачно ответил стражник, - в следующий раз смотри себе под ноги.
- Да, да именно там я и буду искать.
Стражник с сомнением посмотрел на Орфуса, постоял мгновение, но потом все-таки пошел дальше.

« Еще один кретин-солдафон!» - довольно подумал Брол. Впрочем, он был даже немного благодарен этому гвардейцу. Погруженный в собственные мечты, Орфус даже не заметил, как протопал внушительное расстояние от таверны. Самое дрянное, что протопал в совершенно другую сторону от того места, куда собирался идти. Место куда идти, ему подсказал славный малый, с которым он и встречался в «Червленом Щите». «Местом» был особняк одного богатого торговца в купеческом квартале. Этой ночью волей Бэла, торгаш вместе со своей семьей, отправился на какое-то мероприятие, и если кости лягут правильно, возможно до самого утра.

Орфус Брол развернулся на одной ноге и обходными путями направился к купеческому кварталу. Пробыв в Бельверусе не один месяц, он хорошо изучил город. В том числе и ночную его ипостась. Немедия вообще необычно отличалась своей строгостью и порядком среди Хайборийских стран запада. В Бельверусе же эти государственные качества были особенно раздуты. Волей короля в городе был установлен закон и порядок. Для уличной братии «ножа и отмычки» это, прежде всего, означало угрозу многочисленных и взаимно теплых встреч со стражниками, патрулирующими улицы. А после того, как кокнули принцессу, обученных людей в форме с хорошим оружием, стало даже чрезмерно, слишком много. Тем не менее, не смотря на это и вопреки этому, ночная бандитская жизнь била ключом. Надо было просто знать хорошие места – темные проходные дворы и узкие улочки, куда стража никогда не заходила. Те самые проходные дворы и узкие улочки, что так удобно прилегают к широким дорогам и площадям, где так любят ходить «спонсоры» и «доноры». Орфус Брол – эти места хорошо знал. Более того, он хорошо знал многих, кто в них таился и что более важно, эти «многие» знали и привечали его. Группа таких и встретилась ему по пути.

- Хэй! – осклабился один тип с плохими зубами, – это ж Орфус Брол, упади с крыши гнилая печенка.
- Атус, - принц Орфус Брол! - недовольно скривил губы Брол, сделав особое ударение на слове «принц». - Пусть без титула ко мне обращаются темные дураки и высокомерные снобы, то ты же меня хорошо знаешь.
- Прынс? – подозрительно выговорил один из бандитов, видимо новичок, так как Орфус еще не видел его на улицах, - Так шож ты стоишь Атус, хватай иго и па башке!
- Ага, принц! – заржал Атус, - Такой принц, что если ему не дай бог на голову камень свалится, то по нему даже дерьмо из сточной канавы плакать не будут. Коплатый, неужто ты не никогда не слышал душераздирающую историю этого хитрого засранца? Нет? Представь себе, он тута всем утверждает, что когда-то давным-давно король какой-то Фдидии…
- Вендии! - исправил Брол.
- …вставил королеве…
- Императрице, Атус! Когда ты, наконец, запомнишь?
- …Хикая…
- Кхитая!
- Да неважно, копыто старой кобылы тебе на ногу, - осклабился Атус, - значит, Коплатый, вставил тот и покрутил. А после того как высунул, оказалось, что забрюхатил. Как ты уже, наверное, допер, забрюхаченное – это наш дражайший Брол. Короле… имптриса не захотела, значит, ублюдочка себе оставить и выкинула его на улицу. Тока ты мне скажи, Орфус, если тебя выбросили на улицу, откуда ты знаешь, что ты принц?
- Добрая служанка рассказала! «Когда-нибудь», сказала она, «ты вернешься и сядешь на престол».
- Ага, сядешь! На кол ты сядешь сначала! Слышь Коплатый, знаешь, как его, типа, настоявшее имя? Кашь… Каршм… Твою вставленную мать, ты когда пьяный был его придумывал? Каршм Чо…
- Каришма Чжоу Эшлай Сюанье Бхарат! – подняв глаза к небу, проговорил Орфус.

Тут уже заржали все.

- Я ничего не придумал, - перекрикивая шум всеобщего веселья, продолжил Брол, - простое имя. Не понимаю, чего так трудно запомнить?
- С-с-сюанье, - выдавил из себя сипящий писк, прислонившийся к стене и скорчившийся от смеха Коплатый, - Бххххарарат, - и сполз на землю, сотрясаясь в конвульсиях хохота.

Слегка обиженный Брол скрестил руки на груди и стал ждать, пока истерика не прекратится.
- Чего еще от вас ожидать,- пробормотал он.
- Так представь себе, Коплатый, - продолжил Атус, когда хохочущие почти успокоились, - чем этот принц занимается. Орфус Брол у нас, - он похлопал заморанца по плечу, - один из лучших воров в Бельверусе. И готов поспорить, а заодно и отдать последние штаны, если ошибаюсь, что он начал заниматься этим уже задолго до того, как сюда приперся. Но даже здесь список его темных делишек настолько велик, что вовсе не королевского трона заслуживает его задница а, колов! С десяток или два? Вот скажи мне Брол, куда ты сейчас собрался?
- Дела есть. – процедил тот. - Помочь надо одному человеку.
- Какому человеку? Чем помочь? – снова засмеялся Атус, - Помочь освободиться от невыносимой тяжести драгоценных побрякушек и монет, какому-нибудь денежному мешку?
- Все в рамках закона, Атус!
- Какого закона? – чуть ли не восторженно воскликнул бандит, - Уж не воровского ли?
- Ну ладно, - нехотя проговорил Брол, - ты прав, не дела у меня, а дельце. Небольшое.
- Ха! Я же говорил! – довольно сказал Атус, потом посерьезнев и заметно заинтересовавшись – ведь приятели приятелями, а деньги карман не жмут, с подозрением продолжил – А какое такое дельце?
- А пустяки! Одна дамочка, за парочку монет, попросила подбросить одному вельможе фривольненькое письмо, да так чтобы женушка того это письмецо обнаружила, - не моргнув глазом, соврал Брол, - ну сам понимаешь.
- Да уж, - сразу потерял к истории интерес Атус, - понимаю. Ты лучше скажи, Орфус, не знаешь ли ты чего-нибудь, что может быть интересно для меня и моих ребят?
- Даже не знаю, - был ответ, - хотя, в принципе, все интересное находится ближе к королевскому дворцу…
- Ага, ты бы еще предложил сразу к палачу двинуть. И свою веревку захватить, - усмехнулся головорез.
- Ну, мое дело предложить.
- А шо? – вмешался в беседу Коплатый, - пайдем вокруг дворца пагуляем. Можа че интреснова найдем.
- Вот, видишь Атус! - воскликнул Брол, - неглупый у тебя друг. А я, пожалуй, пойду. Как говорится, когда время уходит - деньги утекают.
- Ну, иди, хм… принц.
- Атус, когда я стану королем, сделаю тебя генералом. Даже нет. Советником!
- Вали уже, - добродушно махнул рукой Атус.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Особняк купца, окруженный оградой высотой с человеческий рост, находился в соседстве с подобными же сооружениями и домами зажиточных горожан. Время было уже позднее, но здание и прилегающие улицы не освещались ничем. Не было света и ни в одном окне, за исключением единственного малюсенького, расположенного почти на уровне земли. Там, видимо, находилась каморка слуг. А отсутствие света – это настоящее раздолье для того, кто умеет пользоваться темнотой и тенями. Орфус Брол умел. Преодолеть ограду не стоило никаких трудов – эти болваны даже не побеспокоились о том, чтобы сделать вершины прутьев острыми. Входить через парадную дверь смысла не было. Ведь для того чтобы это сделать, необходимо сначала ее вскрыть. Закрыта она была изнутри. На засов, поэтому толку от отмычек не было никакого. А шум взлома, разбудил бы даже мертвого, да и это не метод работы Брола. Поэтому он тихонечко обошел дом, аккуратно высматривая место, откуда будет лучше всего проникнуть внутрь. С обратной стороны он нашел аж два подходящих – небольшую дверь черного входа, которая, о Бэл, была заперта на ключ; и маленький балкончик, находящийся на высоте в два человеческих роста. Открывать дверь было долго, да и мало ли кто мимо проходящий услышит, поэтому Брол решил воспользоваться балконом. Он развязал свой широкий пояс. Под ним была обмотанная вокруг тело тонкая веревка. Вытащил с боков сапог искусно скрытые в них стальные стержни, изогнутые особенным способом. Соединил те вместе – получился крюк, который он потом и привязал к веревке. Пару взмахов, бросок, звук металла зацепившегося за препятствие и путь наверх был готов.

Балконная дверь была заперта на обычный крючок, а за ней… «Охо-хо-хо!» - Орфусу в нос ударил запах благовоний от духов и масел. Без всякого сомнения, он попал в комнату, которую благосклонно избрала для своего проживания женщина. А женские покои, особенно в богатых семействах, - это всегда место, где можно найти драгоценные побрякушки, хорошо обменивающиеся на звонкую монету. Брол тихонечко вошел и прислушался - вдруг не всё купцовое семейство покинуло свой дом. Слава Бэлу – ни вздоха, ни скрипа, ни шороха. Замориец вытащил из-за пазухи свечку, как можно тише ее зажег и оглядел комнату. Шкафы, тумбы, полочки и кровать с балдахином составляли все ее убранство. Кровать была не прибрана, на смятом одеяле лежало нижнее белье. Заинтересовавшись, Орфус поднял его и осмотрел. Размеры и запах говорили о молодом, стройном и, безусловно, нежном девичьем теле. Следовательно, комната принадлежала или дочери купца, или, возможно, его молодой жене. Что за купец, сколько ему лет, замориец не знал, да и это не было для него особо важным. Важным было только благосостояние торговца, поэтому Орфус с сожалением, аккуратно положил белье на место и начал искать добычу. На ковры и картины Брол не обратил особого внимания – много не унесешь, а за то, что унесешь, много не получишь. Поэтому он начал кропотливо обыскивать помещение на предмет более миниатюрных, но более ценных вещей. Шмотки, тряпки, шляпки, шмотки – в шкафах ничего интересного, а вот на ночном столике стояла шкатулка. Наполовину пустая, что не удивительно – не отправится же дама в свет без украшений, она тем не мене содержала несколько золотых и серебряных колец с аметистами, цитринами и гранатами разных расцветок, подобных им сережек, ожерелий и заколок. Особой радостью для Брола явилась диадема украшенная драгоценными камнями. «Ну вот, - довольно подумал Орфус, - пару месяцев прожить можно!» И ссыпал побрякушки в свой мешок. Дальнейшие поиски ничего значительного больше не дали. Замориец заглянул даже под кровать, но кроме ночного горшка ничего не обнаружил.

В принципе, поход «на заработки» уже увенчался успехом, и можно было бы спокойно покидать задание, однако по определению, дом зажиточного купца способен дать больше, чем несколько месяцев веселой и безбедной жизни. «Тут всего должно быть больше! Гораздо больше! И Бэл гоготал бы надо мной несколько дней, если бы я ушел прямо сейчас, не попытавшись найти еще золотишка!». Орфус Брол сунул мешок за пазуху, взял свечу и аккуратно вышел в коридор. И наступил на скрипящую половицу. Замерев, прислушался. Никто не услышал. «Пронесло!» – подумал Брол и сделал шаг вперед. Следующая половица тоже заскрипела. И та, которая за ней. «Нергалов хрен! Что это еще за богач, который полы хорошие себе не может сделать!». Брол повертел головой, пожал плечами, расставил ноги по углам коридора, уперся одной рукой в стенку и враскорячку побрел осматривать комнаты. Через некоторое время, его мучения были вознаграждены. Он набрел на помещение, которое, по всей видимости, являлось рабочим кабинетом торговца. Где еще, как не здесь, тот мог хранить свои деньги? Орфус тихо зашел. Размял свои ноющие затекшие ноги. Походил, проверяя, не скрипят ли половицы и здесь. Даже неслышно попрыгал. «Ну, хоть здесь все нормально!»

Осмотр сразу начал приносить драгоценные плоды – на столе было выложено несколько стопок золотых – монет с пятьдесят. Простояли они там не дольше, чем Брол оценил их примерное количество. В столе нашлись еще монеты, золотой перстень с печаткой. «Ха!» Мешочек с дюжиной мелких сапфиров. На одной из полок стояла бутыль с дорогим аргосским вином. «Недурно, клянусь Бэлом!» - тут же ополовинил его Орфус. Впрочем, на этом полезные вещи закончились – ну не унесешь же за пазухой толстый позолоченный канделябр высотой примерно по плечо. В процессе безрезультатных поисков замориец прикончил вино, поставил пустую бутылку на самый краешек стола, а затем уселся на стул,. Что-то ему подсказывало, что не все тайны этого кабинета он раскрыл, что есть ненайденный секрет. Начать надо было с типичных потаенных мест. Он снял все картины, свернул ковры, начал простукивать стены на предмет пустот. Проблема была только в одном – сказалось выпитое и Брол начал вести себя легкомысленно. Короче говоря, стал шуметь.

В конце концов, он поставил стул посреди комнаты и принялся ощупывать потолок. В таком положении и застал его пожилой купеческий слуга, решивший проверить подозрительные звуки, раздававшиеся со второго этажа. В одной руке держал лампаду, в другой увесистую дубинку.

- Ты кто такой? – крикнул он.
«Нергал! Сэт! И Ариман, вдобавок! Попал я!» - застыл на стуле Орфус, а потом проговорил, - Вы напугали меня, уважаемый. Что неудивительно в таких условиях, в которых оказался ваш дом. Очень некрасиво с вашей стороны, я чуть не упал, клянусь всеблагим Митрой!
- Я повторяю – кто ты такой? – с нажимом проговорил слуга, а после того, как до него видимо дошел смысл слов собеседника, спросил: - Про какие такие условия ты говоришь?
- Ну, как же! Неужели хозяин вам не сказал?
После того, как слуга недоверчиво покачал головой, Брол продолжил: - Как всегда! О Митра, наложи кару на этих забывчивых богатеев! Я волшебник. Охотник на демонов.
- Каких таких демонов? Что ты несешь?
- Всему свое время мой дорогой друг! Я перенесся сюда по заказу вашего хозяина, Сэ.. Хо.. Лер… Митра, все время забываю эти имена, тысяча лет на белом свете, столько их услышал, что просто не запоминаю, - он спрыгнул на пол.
- Керий Бартелиус - мой господин.
- А, точно! – хлопнул в ладоши Орфус. – Он самый. Так вот, его беспокоила нечисть, поселившаяся в его кабинете, и он нанял меня – великого охотника на демонов, Беллардо, их изгнать.
- Сдается мне, что ты простой воришка! Вообще, мог бы придумать что-нибудь поостроумней, чем чушь про демонов. Да, еще одно - моего господина зовут иначе. – Слуга оскалил зубы, - Сейчас мы медленно, не дергаясь, спустимся с тобой вниз, и я тебя передам первому же отряду стражи, шут.
В это время та самая бутылка от вина, которую Брол оставил на краю стола, потревоженная толи прыжком заморийца на пол, толи свозняком, толи, дейсвительно, действиями потусторонних сил, а может быть всеми и перечисленными причинами сразу, упала на пол и шумно разбилась. Пожилой слуга на мгновение отвлекся на звон, и этого времени хватило Орфусу, чтобы подскочить и схватить того левой рукой за запястье, а другой за дубинку. Молодой плут был явно сильнее - один рывок и оружие перекочевало к нему. Побледневший слуга замер, судорожно переводя взгляд с дубины на лицо заморийца и обратно.

- Для слуги ты совсем не дурак, - ухмыльнулся Брол. – Только слегка рассеянный. Я, это, не злой конечно, однако если будешь дергаться, ударю. Больно. Понял?
Слуга кивнул.
- Отлично, - сказал Орфус, - где тут у вас можно найти веревку?..

Через некоторое время, оставив слугу связанным веревкой и, для большей надежности, замотанным с торчащей головой в ковер, Орфус покинул купеческий особняк тем же самым путем, что туда и попал, решив больше не испытывать судьбу. Итак того, что он нашел хватит надолго… Если не тратиться на попойки и девок. А так как скоро придется отправляться в далекую и холодную Киммерию за поистине драгоценным даром, то и пирушек не будет.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Решив не откладывать дела на долгий срок, Орфус Брол двинулся к скупщику краденого. Тот обитал в бедном квартале, в нагромождении трущоб, которые даже для такого района были чрезмерно грязными и неказистыми, видимо полагая, что чем поганей выглядит место, тем в большей безопасности от королевских ищеек он находится. По дороге он вытащил из мешка все монеты и драгоценные камни, распихав их по карманам, сапогам и иным, известным только ему потаенным местам на своем теле, оставив только побрякушки.

Кивнув в качестве приветствия привратнику, а по совместительству амбалу-охраннику, Орфус предстал перед Пестием Бурым. Получил тот сие прозвище вовсе не за злобу, подлость – был он не так уж и плох, и не темные противозаконные делишки, а за то, что половину лица его занимало темное родимое пятно.

- Орфус! – поприветствовал тот и подмигнул. – Приперся не с пустыми руками, раз уж приперся, а?
- Принц Орфус….
- Ну, ты хоть мне то сказки не рассказывай, - скривился Пестий, - надоел уже до коликов в печенке своим балабольством про королевское происхождение.
- Я говорю чистейшую правду! - расстроился Орфус – уже второй человек за день подвергает сомнению его историю, - А колики у тебя в печени из-за того, что вина жрешь слишком много!
- Может быть. Что принес то? Показывай.

Брол вытащил мешок и вывалил его содержимое на стол перед Пестием.
- Хм, интересно, - пробормотал Бурый, достал из ящичка какую-то стекляшку и приложил ее к глазу, - весьма и весьма интересно.
Он начал внимательно изучать драгоценности, перебирая, ощупывая, внимательно оглядывая их, сопровождая этот процесс невнятными и тихими звуками. Орфус терпеливо ждал.
- Кстати, - проговорил Пестий, продолжая заниматься своим делом, - слышал новость?
- Смотря какую. Сегодня много что произошло.
- Банду Атуса почти полностью перебили. Только один парнишка остался, да и того потом немедийская стража в дознавательские подвалы утащила.
- Ого. А что произошло?
- Ну, они непонятно по какой причине отправились пастись ближе к королевскому дворцу. Нарвались там на вооруженный отряд аквилонцев, человек в двадцать-тридцать. Один Нергал знает, откуда они взялись в центре Бельверуса. Сам понимаешь, шансов у ребят не было никаких.
- Да уж, дела… - посетовал Брол и подумал: – «Что же, придется искать себе нового генерала. Или советника». Никаких угрызений совести по поводу того, что Атус с парнями именно по его наущению двинулись навстречу к своей гибели, он не испытывал.
- Слушай, Пестий, - продолжил он, - а как такое могло произойти? Атус ведь не дурак нападать на военных, тем более отряд, тем более превосходящий его банду во много раз. Отсиделся бы переулке каком, пока бы те не прошли. С какого перепугу он на них попер?
- Мне то откуда знать? Все подробности идут от выжившего мужика, он в банду Атуса недавно прилепился. Вроде, Коплатый погоняло. Пара наших парней, как раз, выходила на свободу. Они и успели его расспросить. Кстати, беднягу завтра вешают. А этой ночью, - Бурый с печалью покачал головой, - этой ночью, у него танцы с палачами.
- Понятно. Жалко ребят, - соврал Орфус Брол.
- Жалко, - кивнул Пестий. – Ладно, посмотрел я твои приобретения. Вещи хорошие. Я тебе за них двести монет дам.
- Брось, ты за них раз в пять больше получишь. Давай за пятьсот.
- Получить то, может быть и получу, но сбывать их не здесь придется, расходы на дорогу, сам понимаешь. Двести пятьдесят.
- Какая дорога? Я тебя знаю. Подождешь пару месяцев и здесь продашь. Четыреста пятьдесят.
- Ты меня без ножа режешь. Может вся эта дребедень вообще не окупится. Триста.
- Ты только что сказал, что вещи хорошие! – воскликнул Орфус, - слезливые истории можешь оставить новичкам. В конце концов, все труды по добыче лежали на мне. Четыреста, барыга.
- Ладно, из уважения к твоему выпернутому из дворца величеству – триста пятьдесят.
- По рукам!
- Ну и замечательно. – Пестий вытащил из под стола несколько кошелей, - считай!

Орфус Брол покинул скупщика, поплутал по закоулкам, прошел через несколько дворов, пробежал даже по парочке крыш, с целью сбросить возможный хвост. Нападать на Бурого никто не осмеливался – помимо шкафа-привратника в домишке скупщика скрывалось еще несколько совсем не слабых бойцов. Пестий своей безопасностью и состоянием, нажитым непосильным трудом чужих рук, не рисковал. А вот потрясти людей, что выходили от того, некоторые горячие головы вполне могли. По крайней мере, случаи такие были, и неоднократно. Но все было спокойно, и Орфус решил выйти на широкую улицу. Здесь его деньги были в относительной безопасности – обычное препятствие, противники, а если короче, постоянная головная боль - городские стражники, то и дело проходящие мимо него, хранили его покой.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Неспешно шествуя, Брол размышлял о планах на будущее. Он прекрасно понимал, что то, что он украл сегодня продержится его карманах не слишком долго. Он любил свое дело. Даже очень любил. Однако перспектива божественной силы, а он представлял ее, как безграничную власть и бесчисленное богатство затмевала все на свете. «В конце концов, должно же быть у человека безопасное место, в котором можно отдыхать, между, э-э-э…. ха-ха.… своими мелкими увлечениями». А с тем, на что недвусмысленно намекнул болван-северянин, Брол сумеет найти, или что гораздо более вероятно и, безусловно, приятнее – создать себе такое место. Итак, отбросив лирические моменты, сопливые терзания и сантименты - пора было отправляться навстречу неведомому. Да и город все равно было необходимо покинуть. Скоро семья торговца размотает своего горемыку-слугу из ковра и тот во всех подробностях опишет внешность заморийца. О самом факте того, что Орфус оставил старого дуралея в живых, Брол даже не задумывался, не говоря уж о том, чтобы сожалеть. Он не был убийцей, считал себя благородным разбойником – принцем темного плаща. Ну, помимо того, что просто принцем Вендии и Кхитая. Скрыться стоило и из-за команды тупорезов Атуса. А если точнее, из-за оставшегося в живых, по воле Митры, Коплатого. Несмотря на то, что бандит, по воле Нергала, завтра будет болтаться на виселице, он, сегодня ночью, извиваясь под каленым железом, может выболтать палачам, его, Орфуса, имя.

Одним словом, надо было валить. Все имущество Орфуса было на нем самом, некуда и незачем было возвращаться. Необходимо было только найти лошадь, а остальное уже потом приложится.

«Ба-а, - подумал Брол, - неужто старина Бэл ко мне сегодня благоволит».
Замориец дошел до полу-кабака – полу-постялого двора под крикливой вывеской «Поперхнувшийся Хомяк». К нему как раз подъезжал какой-то господин. Даже сквозь мрак было заметно, что одет он весьма небедно, бросался в глаза и факт того, что дорожное платье его было покрыто дорожной пылью. Проще говоря, все свидетельствовало о том, что человек этот собрался в данном заведении остановиться и немного… похомячить.

- Поперхнувшийся Хомяк! Поперхнувшийся Хомяк! - не теряя ни единого мгновения, закричал Орфус Брол, - Вино и сон человеку, стойло и овес для его лошади! Вино и сон человеку, стойло и овес его для лошади!
Делая вид, что орет он просто так, а не для кого-то конкретно, замориец подошел к путнику и притворился, что только сейчас его заметил.
- О, господин!? Вы только с дороги? Поперхнувшийся Хомяк готов предоставить вам ужин и комнату на ночь, а так же уход за вашим конем. Не желаете воспользоваться?
Человек кивнул и спешился.
- Боюсь, сил моих на ужин уже не хватит, - со слабой улыбкой проговорил он, - сразу спать!
- Понимаю, господин. - Вежливо кивнув, согласился Орфус, - Вам помочь с вещами?
- Не стоит, - покачал тот головой, - сам справлюсь.
Он принялся снимать седельные сумки
- Прикажи позаботиться о моем коне, - сказал, закончив, путник, - путь его почистят, покормят. Да, еще одно, проследи, чтобы седло не повредили, я его купил совсем недавно.
- Хорошо господин, я все сделаю, - согласился Орфус и слегка поклонился.
- Замечательно. - Зевнув, проговорил хозяин коня, - Парень, ты мне определенно нравишься. Держи за работу, - он достал и бросил его заморийцу медяк, который тот ловко поймал. Затем человек повернулся и, слегка покачиваясь, вошел в «Поперхнувшегося Хомяка».

- Вот ведь, придурок! - вполголоса проговорил Орфус Брол, тут же нагло ухмыляясь, вскочил на коня и погнал его в сторону Северных городских ворот.

В Киммерию он решил отправиться через Пограничные Королевства. Он много слышал о тех землях и хорошего, и плохого. В основном, конечно, плохого. И посчитал что такие места как раз для него. Сметливому, предприимчивому человек, думал он,там ничего не сможет помешать.

Орфус Брол покинул город. Прежде чем начать свой поход осталось решить одно небольшое дело. Не ехать же через темные, негостеприимные земли с тем маленьким состоянием, которое он заработал сегодня ночью. Оставлять какому-либо человеку он его не собирался. Брол не доверял никому, кроме себя. Следовательно, в таких обстоятельствах, которых он сейчас оказался, оставался единственный способом сохранить богатство. Примерно через час своего ночного пути, Орфус наконец нашел место, которое потом можно будет легко найти – несколько особых ориентиров делали ландшафт неповторимым. Даже при условии того, что один или даже два из них будут уничтожены течением времени, останутся те, которые безошибочно подскажут, где надо искать.

Орфус остановил коня, привязал ее к дереву и, укутавшись в плащ, начал ждать. Через полчаса стало окончательно ясно, что кроме него, коня, деревьев и ветра, который эти деревья качал, вокруг нет ни души. Брол отсчитал сто шагов от дороги, нашел подходящее место, аккуратно вырезал дерн, а вернее с трудом его отодрал от мокрой, но уже промерзшей земли. Очень долго проковырялся, выкапывая подходящего размера яму, складывая землю на разложенный плащ. Затем сложил в мешок все ценности, кроме той суммы денег, которую он посчитал достаточной для предполагаемого путешествия и закопал его, закрыл дерном и присыпал свежевыпавшим снегом. Плащ с остатками земли взял с собой, намереваясь выкинуть грязь где-нибудь дальше по дороге.

Лошадь была там, где он ее оставил. Замерзший замориец, вскочил на нее и погнал вперед, с мыслями о том, что надо будет купить или украсть, если не продадут, теплую одежду в ближайшей деревне.

Долгий путь на север начался.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Сомниум

Пограничье… сущая дыра для всех цивилизованных стран. Страна, где никогда не было сильной руки, постоянно раздираемая междоусобицами баронов. Немедия и Аквилония, как заклятые соседи, естественно поддерживали тех властолюбцев, кто им был выгоден. Булавочный укол для соседней могучей держав, но все равно неприятно. Бесконечные набеги соседей и междоусобная распря давно стали нормой в этих неприветливых землях.
Ехавший по дороге, хотя какая это дорога? Так…едва заметная тропа. Ехавший по тропе человек обо всем этом был наслышан. Родом он был с Гипербореи, страны, которая раскинулась от северных границ Бритунии и до самого Северного моря. Даже суровость условий Пограничья или Киммерии не шла ни в какое сравнение с Гиперборей. Страна, которая десять месяцев в году покрыта снегом. Ветер, пронизывающий как копье любую теплую одежду веками гуляет на заснеженных пустошах, между мрачными лесами и непреступными скалами на севере. Люди, родившееся в этой стране были подстать своей родине, привыкшие к лишениям и терпению, но в тоже время очень гордые и независимые, как и все северные народы. Одному Отцу-Ворону известно как умудрялись выжить в таких неимоверных условиях гипербореи.
Суровый и неприветливый край…но тем не менее это единственное страна Нордхейма, где была в наличии та сильная рука, которой не хватало ни в Киммерии, ни в Асгарде, ни в любой другой стране севернее рубежей Аквилонии, Немедии и Бритунии. В Халоге, в мрачной крепости Кен Зарм правили короли Гипербореи десятки поколений. Уже несколько веков они собирали страну в железный кулак, вынуждая или присоединится, или погибнуть.
Сомниум хорошо помнил свое детство, их род жил в большом, полностью заглубленном в каменистую землю «доме». Основное занятие его рода: охота, выделка шкур и изготовление несравненного оружия и доспехов. Он с хмурой улыбкой представил лица своих соплеменников, которые увидели бы оружие офирцев или зингарцев – легкие клинки, годные только для дуэлей, и совершенно бесполезные против доспехов и оружия нордхеймцев.
Раз в месяц в Халоге и Похиоле проводились ярмарки, куда собиралось почти все население Гипербореи, за исключением, разве что самых отдаленных северных селений, почти на краю света, по разумению жителей цивилизованных Аквилонии, Немедии или Зингары.
На таких ярмарках узнавали новости у бритунийских купцов, продавали несравненные меха северных зверей и оружие, покупали ячмень, ибо он одинаково пригоден и для изготовления хлеба и пива. Что за длинный зимний вечер без него? Длинные нордхеймские Саги надо слушать с полной глиняной кружкой в руке…Ну и разумеется на таких ярмарках набирали людей в рекруты. Именно так Сомниум и попал в ряды гиперборейских воинов двенадцать зим назад. Тринадцатилетним мальчишкой он смог обойти всех ровесников на турнире. Так он стал под белое, с черным вороном знамя короля.
Семь зим обучения сделали из него настоящего воина. Битвы северян не имеют ничего общего с битвами так называемых цивилизованных народов. Любой нордлинг прежде всего мастер одиночных поединков. Первое боевое крещение он получил в отражении удара асиров. Эти рыжие собаки собрав воинство в полтысячи мечей, вторглись Гиперборею и уничтожили пограничную заставу и два рода. Слава Королю и его покровителю Ворону, он тотчас же узнал об этом. Отряд в тысячу воинов встретил асиров. Два северных народа столкнулись в кровавой схватке на заснеженной равнине.
Сверкали обоюдоострые секиры асиров и длинные мечи воинов Гипербореи. Никто не просил пощады и не ждал ее. Кровь лилась на слежавшийся снег ручьем. Асиры понимали, что им живыми не выйти, но старались захватить с собой к Имиру как можно больше врагов. Так пал смертельно раненный капитан гиперборрев, Теодлав. Тогда то и легла рука Сомниума на рукоять моргенштерна капитана…

Он оторвался воспоминаний, откинул прядь белых ровных волос, упавших на лоб, и коснулся рукояти моргенштерна. Длиной чуть больше трех локтей, сплошной ковки, четыре ряда длинных, почти в ладонь граненых шипов с долами. Редкое оружие даже для Гипербореи и почти не известное на цивилизованном юге.

Первым же удар нового оружия Сомниума пришелся в голову убийцы Теодлава, превратив ее в смесь из глаз, мозга, зубов и костей черепа. Отбивая смертоносные удары хищно загнутых лезвий секир Сомниум ткал моргенштерном свой стальной узор, нанося удары в незащищенные доспехами тела асиров.
Тусклое северное солнце сдвинулась всего на две ладони, как было уже все кончено. Раненных почти не было – оружие северян редко щадит врагов. Две сотни гипербореев вошли в Асгард и уничтожили первые попавшиеся четыре поселения асиров. Мужчин почти не было, поэтому справились быстро, оставив на истоптанном снегу обезображенные трупы стариков, детей и женщин…
На обратном пути, возле заставы уже стояли колья с головами асиров, как предупреждение всем последующим любителям наживы. Хотя асирам и грабить - то по большому счету больше не кого.
По прошествии еще трех зим Сомниум стал капитаном и вошел в сотню личной гвардии короля Гипербореи, Зарма. И вот месяц назад он был отправлен гонцом в Немедию. Конечно можно было отправить послание и с соколом, но в Халоге решили что лучше будет если гонцом станет человек.

Как и положено сразу же в день прибытия в Бельверус он наведался в Храм Сета, бритоголовые жрецы его уже ждали и отвели ему для отдыха комнату при храме, немного необычно – циновки, благовония, шандалы в форме кобр, но приемлемо. Отдыхая от дороги гиперборей перепробовал почти всю стигийскую кухню и местные запасы вина. Случайно зайдя в один из кабаков он и стал невольным участником схватки. И его размышления не были долгими, кто как не он достоин этого Дара?! С ним он вернет былое могущество своему королевству и станет непобедимым…
На следующий день он распрощался со жрецами и выехал через Северные врата Бельверуса. За то недолгое время, что он провел в столице Немедии он начал чувствовать как ему не хватает заснеженных равнин и злого ветра, тусклого солнца и запаха застывающей на морозе крови врага. Здесь же было слишком много людей и слишком мало свободного места. Любому гиперборею нужен был как воздух свободный горизонт, не закрытый ничем, кроме едва видных в ясную морозную погоду северных гор.

На пятом дне пути, в узкой лощине он почувствовал запах смерти. Гиперборей отвел лошадь, чтобы не было видно с дороги и наверху лощины увидел несколько, уже изрядно присыпанных снегом трупов. Не поленившись перевернул пару ближайших…похоже работа одного человека. В снегу что-то матово блеснуло, ковырнув носком сапога Сомниум увидел гарду ятагана, совсем как у того туранца, что был в «Червленом щите». Северянин стряхнул снег со всех трупов – туранца нет… ну и ладно, Отец-Ворон ему судья. Лишь бы не попасть на того, кто их всех положил. Семь человек это неплохо для одного…
По пути изредка встречались деревеньки, и почти в каждой был какой-никакой постоялый двор. Остановившись раз в подобном заведении Сомниум дал зарок никогда этого не делать, еда - дрянная, в матрасах – клопы… уж лучше в шатре из шкур где-нибудь в стороне от дороги. Всего-то и делов: разгрести снег, воткнуть колья, да натянуть на них верх из шкур…Лошадь у него привычная к морозам, переживет…

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

На въезде в Пограничье, на немедийской заставе, гиперборей основательно запасся едой, два десятка лепешек, копченая нога оленя, да несколько пригоршней сухих фруктов и ягод. Начинались нелюдимые и опасные земли. Шайки грабителей да и просто баронские дружины могли запросто напасть на путников, перерезать горло и забрать все, что у бедолаг было при себе. Сомниум уже не раз сталкивался с такими людьми, они рассчитывают только на свое количество, и ни на что более. Ему ли воину, закаленному в боях с киммерийцами и асирами бояться какого-то отребья?

На него попытались напасть через день после того, как он минул заставу. Скорее всего грабителей кто-то на этой же заставе и предупредил…
С казавшимся им внезапным криком, четыре человека бросились из густого ельника наперерез северянину.
- Умри, порождение шакала! - заорал бегущий, самым первым.
И тут же его голову отбросило назад, а ноги подкинуло вверх. Сомниум метнувший копье, спрыгнул на снег.
- Кто следующий?
Вопя от ярости вожак, на нем красовалась залатанная и ржавая кольчуга, попытался зацепить Сомниума здоровенным палашом. Гиперборей легко уклонился и отбил неумелый удар алебардой другого бандита.
«Ну и вояки» подумал Сомниум, такие только купцов и могут резать.
Короткий, но мощный замах моргенштерна пришелся в живот бандита с алебардой, с багрово - красных шипов моргенштерна стекала кровь. Отбив удар короткого гандерского меча, гиперборей ударом по затылку вогнал свое оружие в череп раненного. Проведя нехитрую серию ударов и поймав на обманном выпаде, из схватки выбыл еще один презренный грабитель, левая часть головы у него была снесена начисто. Остался только главарь, но его нужно было сначала допросить, а потому оставить в живых…
Коротким движением стряхнув с оружия кровавые ошметки Сомниум напал на главаря, и тот получив прямой удар в голову рукоятью моргенштерна упал в снег.
Привязав лишенного сознания главаря к невысокому дубку, гиперборей несколько раз пнул ногой бандита. Тот с трудом пришел в себя.
- Давно на этой дороге сидишь? – спросил Сомниум.
- Третий месяц пошел…
- Кого за последние три дня видел?
- Два дня назад всадник был, - нехотя начал связанный.
- Ты с подробностями рассказывай, а то твои мозги будут даже на верхушке вон-он той ели…
- Так я говорю, всадник был, с парой мечей за спиной, мы его решили не трогать…Вчера вечером был какой-то странный человек, кожа темная, как кора дуба, здоровый как медведь… - зачастил главарь.
- Кто еще был?
- Купец с охраной в восемь человек и больше никого! Честно! У меня семья – шестеро детей…Пощади!
- Шестеро говоришь?
- Да-да шестеро, господин!...
Выхватив кинжал Сомниум вогнал его чуть ниже шеи и одним движением распорол бандита до пояса. Скользкая груда внутренностей и кишок упала на снег.
Наклонившись к лицу бьющего в судорогах главаря, гиперборей поймал угасающий взгляд несостоявшегося бандита:
- О чем ты думал когда нападал? Вот и пусть все шестеро подыхают, раз ты, мразь так и не научился отличать купца от воина.

Похоже его опережают, и как минимум двое, а ведь еще нельзя забывать тракт, в Киммерию через Аквилонию.
Через день прямо возле дороги он наткнулся на изрубленные тела каких-то зверочеловеков. Причем по следам на снегу, на месте резни, было два человека. А ближе под вечер он заметил, что следы лошади вдруг ушли в сторону от дороги. И закончились на месте костровища и утоптанного круга снега, как для шатра…
Этот горе-грабитель говорил только об одном здоровяке, и его следы четко видно, а вот откуда взяться следу женщины? Одной загадкой больше…

Солнце начинало медленно садится, цепляясь за верхушки высоких сосен, как глаз Сомниума уловил движение впереди. Усталой походкой шел здоровенный негр, лошади не было, из оружия только тесак. Ни мешка с припасами, ничего больше при нем не было.
«В зимнем лесу эдак можно быстро загнутся» - подумал Сомниум, этот черный не знает что такое мороз, что такое еда, звенящая на зубах… «Но как бы там ни было, лишний человек на Бен Морге ни к чему.»
Гиперборей повернул лошадь с дороги. Захватил моргенштерн и копье, неслышно скользя среди леса направился за негром. Тот производил шума больше, чем десяток зеленых новобранцев, громко дышал и топал ножищами, уже явно не выдерживая темп. Наконец он не выдержал и оперся на ствол дерева, отдышатся.
Момент был подходящий и упускать его было нельзя. Подобравшись на шестьдесят локтей от шумно выдыхающего морозный воздух негра Сомниум перехватил поудобнее ясеневое древко копья и метнул его в спину негру. Копье описало пологую дугу, тело запыхавшегося путника не успело среагировать на свист рассекаемого воздуха, он успел только обернутся и копье попало ему не в грудь, как целил гиперборей, а в живот.
Негр яростно взревел и упал на колено, затем схватил правой рукой древко и вырвал его из раны и с презрением отбросил в сугроб.
- Выходи, подлый убийца! – вскричал он.
- Тебе по возрасту поздно одному по лесу гулять! – ответил Сомниум, приближаясь к тяжело дышащему воину.
- Один на один побоялся против меня выйти?
- У меня было преимущество и я его использовал.
- Подонок, ты ударил в спину!
- Да ты думаешь, что говоришь? Я не аквилонский нобиль, чтоб тебя на дуэль вызывать!
- Ублюдок!
- Ты и в самом деле считаешь что я должен был тебя по всем правилам раззолоченных павлинов - рыцарей вызывать? Извини, я вырос там где люди побеждают любой ценой…
- Собаки гиперборейские!
- Ты наслышан о моей родине, черномазый? А я о твоей – ты и твой гнусный обезьяний народ скармливает своим темным богам младнцев, сожительствует со своими сестрами, а еще едите своих же соплеменников. Слушай дедуля, а это правда что у вас…
- Дедуля?! Доставай оружие и попробуй доказать, что Неро Драгуле, уже никчемный старик! – взревел взбешенный негр.
Два воина принялись кружить друг против друга, порой проваливаясь в снег по колено. Огромный тесак негра отражал, как мог, удары шипастой булавы северянина. Раненный, он едва успевал отбивать сыпавшиеся удары. Кровь вытекающая из раны на животе уже давала знать, иногда на гладиатора накатывала волной слабость, но он усилием воли прогонял ее, надеясь на скорую ошибку гиперборея.
Сомниум же просто тянул время, скорость и самое главное молодость, были на его стороне. Если они сошлись в схватке один на один, кто знает как бы закончился этот

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

поединок… Удачный бросок копья стал залогом победы. Тело негра уже не всегда успевало отреагировать на смертоносную близость гиперборейской стали. Оступившись в глубоком снегу негр на секунду потерял равновесие и тут же моргенштерн вонзился в правое плечо Неро Драгуле. Перехватив тесак левой рукой он попытался напором сломать оборону северянина и тут же получил удар в колено, разбивший размозживший его кости. Старый гладиатор упал на одну ногу, следующий удар выбил тесак из его онемевших пальцев. Страшное оружие северянина поднималось и опускалось над обезображенным телом.
…Сомниум опершись на шипастую булаву смотрел на изувеченное тело. Оглянувшись по сторонам он увидел отброшенное негром копье.
«Как хорошо он сыграло свою роль» усмехнулся про себя северянин и переступив через тело поверженного гладиатора он хотел вытащить его из сугроба.
Вдруг, мертвой хваткой у него на ноге сомкнулись пальцы. Мощный рывок и гиперборей потеряв равновесие упал на снег. Гладиатор радостно скалясь одним уцелевшим глазом, попытался задушить гиперборея. Огромные узловатые пальцы стиснулись на кольчужном воротнике.
- Что?! Не ожидал?! Отродье белоглазых северных собак!
Сомниум с трудом высвободив придавленную руку выхватил кинжал и наотмашь полоснул негра по руке. Гиперборейский клинок с легкостью рассек одежду и сухожилия на смуглой руке. Извернувшись ужом от хватки негра, северянин подхватил выпавший из рук моргенштерн и не помня себя от ярости начал вколачивать то, что когда-то было Каменным Кулаком в слежавшийся снег. В гиперборея как будто вселился демон, он обрушил на упавшего негра град ударов, кровь забрызгала вокруг снег на несколько шагов.
Рука негра в последний раз судорожно заскребла снег и бессильно упала…

Гиперборей обнаружил себя сидящим возле пушистой ели. Рукоять его оружия была до боли стиснута в руке. С трудом расслабив мышцы Сомниум подошел к кроваво-красной проплешине, напоминающей зингарский цветок. На том месте где ложна быть голова, сплошное месиво из костей и буро-розовой жижи. Плюнув на труп поверженного врага северянин подобрал копье, заметив что даже на снежных лапах ели, в десяти шагах от тела негра сверкают замерзшие рубиново-красные капельки крови и рваный кусок мозга…

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Клодия де Труа

Клодия вышла во двор, на ходу набрасывая на плечи плащ, перевязываясь мечом. Спать она сегодня будет где-нибудь в лесу у костра. Разнежилась у очага, набила брюхо домашней стряпней и пойлом! Вперед и только вперед.
Она отошла уже на полсотни шагов, когда мысль догнала ее.
«Фермеры наследуют землю».
Воистину, рука хозяина заживет, заживут и побои, а вот золотой с профилем Атаульфа останется и не будет лишний в хозяйстве, будет отложен в какой-нибудь неведомый тайник к многим другим, и так будет продолжаться много лет.
Клодия вернулась.
Избитый хозяин как раз поднимался с пола. Она пронзила его шею мечом. Потом вытащила из-под кучи какого-то тряпья завывающую толстуху и прикончила ее.
Нашла спрятанного матерью ребенка, кажется девочку, и, схватив за ноги, со всей силы хватила головой о стену.
А потом разметала сапогами оба очага и долго смотрела, как занимаются сначала тряпье, шкуры, а потом и стены.
Сложенное из массивных, успевших за годы слежаться и отсыреть бревен, жилище долгое время не хотело гореть, но когда огонь набрал силу, его было уже не остановить, даже если бы разверзлись хляби небесные.
Пламя перекинулось и на хозяйственные строения.
Мелодичный смех Клодии несся над пылающим постоялым двором.
В огне страшно кричала погибающая скотина.
Клодия все так же смеясь, закружилась на снегу, словно на паркете бального зала.
Если бы кто-то, кроме незримых, неслышимых, равнодушных к людскому горю и радости богов увидел ее сейчас, он сказал бы, что никогда не видел столь счастливой и прекрасной женщины.
Уже на следующий вечер она была под склоном Киммерийского хребта.
Клодия хорошо была готова к переходу через горы. Две шерстяные рубахи хранили тепло тела, подбитая мехом куртка и суконные штаны оберегали как от холода, так и от пронизывающего ветра, прочные сапоги были пошиты специально для горных переходов, обитые железными пластинками. Плащ был столь широк, что ночью в него можно было завернуться как в настоящий спальный мешок.
За плечами Клодии был тяжелый мешок, полный вяленого мяса и сушеных фруктов, там же лежала фляга с «зингарским огнем», еще кое-какие шерстяные вещи, небольшой котелок.
Длинный меч сейчас был заброшен за плечи, в безлюдных горах ее едва ли ждут враги с мечами, за пояс был заткнут небольшой топорик, а верный узкий стилет, отнявший больше жизней, чем любое другое оружие в ее руках, покоился в ножнах, спрятанных в голенище сапога.
Первый день подъема по скалам отнял много сил, горы здесь были недостаточно крутыми что бы для их преодоления требовался какой-то особый навык или снаряжение, приходилось просто идти вверх, увязая по колено в снегу, но это выматывало куда сильнее, чем быстрый бег по равнине. К вечеру измотанная Клодия нашла небольшую нишу в скале, в которой и устроилась на ночлег. Ужином ей было жесткое вяленое мясо и горсть таких же жестких фиников. Жажду пришлось утолять снегом. Но ниша хорошо укрывала от порывов ветра, Клодия закуталась в свой плащ с головой и вскоре спала крепким сном. За ночь ее замело снегом, но все равно она проснулась отдохнувшей, сильной и здоровой, хотя и болели натруженные мышцы ног.
Но ее тело начало привыкать к горам. Подъем вскоре кончился, и Клодия до вечера шла по плоскогорью, поросшему то там то здесь низкорослыми, перекрученными на ветрах деревьями. Пришлось взойти на два холма и перейти долину небольшой речушки, которую удалось миновать, не замочив ног, прыгая по камням, но наверняка по весне она превращается в сметающий все на своем пути поток. Остановилась она лишь однажды, что бы немного поесть.
На горизонте высилась новая гряда, предвещавшая куда более крутые и опасные подъемы и куда более пронизывающие ветры, и разреженный воздух.
Опять настало время искать себе ночлег.
В полумиле виднелась небольшая скала, окруженная деревцами. Клодия решила расположиться у ее подножья. Сил было еще достаточно, что бы развести себе костер и отметить второй успешный день восхождения горячей пищей из походного котелка…
И тут Клодия почувствовала запах дыма. Она даже мотнула головой, гоня от себя наваждение, принюхалась еще… ветер, в самом деле, принес дым. Неподалеку кто-то жег костер.
Горцы были умелыми и жестокими воинами, и в исходе своего боя с семифутовым дикарем, привыкшим убивать горных львов в единоборствах, Клодия иллюзий не питала. Смерти она не боялась, но не собиралась умирать, не достигнув Бен-Морга.
Значит, придется уходить дальше. Наверное, идти всю ночь. Чей это костер? Одинокого путника или целого отряда? Киммерийцы это, беглецы из Приграничья, или какое-то еще неведомые ей искатели приключений?
Кто бы они ни были – они могут быть опасны.
Пришлось оставить мысль заночевать под скалой.
Клодия уходила дальше в ночь, во тьму.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Шанго, Авлий Лют Веракс


Осенний день оказался на удивление ясным и солнечным. Око Митры стояло высоко в зените, когда Шанго ступил, наконец, на землю аквилонского королевства, в очередной раз весело удивившись разительному контрасту двух соседних культур, который можно было так ясно увидеть только здесь, на границе. Строгому безразличию и относительному порядку немедийского королевства противостоял легкий беспорядок и простота правил подданных короля Хагена. Аквилонские солдаты не скрываясь, глазели на чернокожего наемника, охотно вступали с ним в разговор и попутно закидывали его любопытствующими вопросами. Так он узнал и об изменениях в немедийско-аквилонских отношениях, чему ничуть не удивился. А вопросы? Сколько раз Шанго не бывал в этой стране, и постоянно цвет его кожи вызывал бурю восторгов у местного населения!

«Ну, ничего не изменилось», - улыбнувшись, подумал Шанго, покинув, наконец, пограничную заставу.

Ничего не изменилось и в его оценках. Аквилония нравилась Шанго гораздо больше Немедии. Да, жизнь здесь порой бывает непроста, корона не всегда справляется с упрямством баронов, что иногда приводит к анархии на местах, увеличению налогов и разгулу бандитских вольниц, от чего конечно страдает простой народ. Однако, лично для Шанго это означало, что если ему на время наскучат странствия, если он устанет от войн, то работа, как раз в этой стране, для него и по нему, всегда найдется, что, разумеется, гарантировало постоянный доход. Учитывая же уровень развития королевства, на деле демонстрируемый размерами сумм, которые готовы выкладывать наниматели, то голодать здесь уроженец племени Мабинти явно не будет. Да и с другой стороны, несмотря на относительную несвободу в верованиях – культ Митры старался подавить, и довольно успешно, другие религии, Аквилония характеризовалась относительной же свободой нравов. И уж это играло для Шанго немаловажную роль.

Места, через которые наемник сейчас проезжал, были не очень богатыми. Шанго не знал, какому вельможе принадлежали эти земли, однако было очевидно, что не очень крупному и могущественному. Минуя деревню за деревней, Шанго увидел множество разнообразных лиц – веселых, хмурых, приветливых, злобных, но общей чертой всех этих крестьян была усталость. Только очень идеалистичный человек мог бы назвать этих людей счастливыми.

Наступил вечер и Шанго подогнал лошадь, чтобы быстрее добраться до постоялого двора, хозяев которого он хорошо знал. Не то, чтобы его пугала ночевка на природе, однако сон в теплой постели всегда приятнее. Да и погода к вечеру показалась чернокожему уж очень холодной. Вот показались знакомые ориентиры – камень возле дороги, сухое дерево и, улыбнувшись своим мыслям, Шанго собрался пустить лошадь еще быстрее. Однако вечернюю тишину разорвал знакомый голос.

- Стойте! Во имя пресвятого Митры, стойте! – ломая ветки и продираясь сквозь кусты на дорогу выбежал человек. Мужчина был весьма молод, грязен, одет явно не по сезону, да и то, во что он был одет, было надорвано во многих местах.
- Хималус? – нахмурившись, Шанго остановил лошадь и соскочил на землю. - Что случилось? Что ты здесь делаешь?
- Господин Шанго, это счастье, что вы здесь! – Мужчина даже немного прослезился и сбивчивой скороговоркой начал рассказывать, – это какой-то ужас! Они пришли, начали все бить ломать, резать, а никто не останавливается! Я кричу, а они все едут. Мать… - он всхлипнул.
- Погоди. Я вижу, что произошло что-то очень нехорошее. Но давай с толком, поспокойнее.
Хималус кивнул, судорожно, но глубоко вздохнул пару раз, огляделся вокруг, а потом сказал:
- Давайте не здесь. Они сюда не ходили еще, но мало ли, вдруг, - он взял лошадь за уздцы и повел ее в чащу, - пойдемте скорее.

Некоторое время они пробирались через лесной бурелом и вышли на небольшую полянку, в центре которой горел небольшой бездымный костер. Невдалеке от него виднелся наспех сложенный шалаш. Около огня сидели несколько человек – пожилой мужчина и две женщины. Они испуганно встали при появлении Шанго.
- Тихо, тихо. Это друг, – успокоил их Хималус.

Из шалаша выглянула молодая женщина с грудным ребенком в руках и, заливаясь слезами, подбежала к наемнику.
- Господин Шанго, - всхлипывая, проговорила она, - я так рада!
- Все будет хорошо Уна, - сказал южанин и провел ей ладонью по волосам. – Ваш? – он посмотрел на ребенка, - мальчик?
Уна кивнула, улыбнувшись сквозь слезы.
- Как зовут?
- Инальтием назвали.
- Хорошо, - проговорил Шанго, затем повернувшись к молодому человеку продолжил, - а теперь Хималус, рассказывай, что произошло. Где отец?
- Убили, – мрачно сказал тот и сел рядом с костром, махнув рукой негру, чтобы тот сделал то же самое, - и мать тоже.
- Кто?
- Лихие люди.
- Подробнее Хималус!
- В общем, дня два назад, к нашему трактиру подъехал вооруженный отряд. Сколько точно я не знаю. Постояльцев не было, поэтому в зале были только отец с матерью. Приехавшие люди стали сразу вести себя нагло. Потребовали еды и выпивки. Почувствовав неладное, отец наказал матери, чтобы она, когда пойдет за снедью, передала нам приказ спрятаться в погребе… Больше живыми я их не видел. Только потом.… Во дворе. – Хималус всхлипнул. – Что там наверху творилось, я не знаю. Но было очень шумно. Что-то ломалось. Кто-то кричал. Я хотел выйти помочь, но, - он посмотрел на жену, - Уна не отпустила. Потом ближе к ночи вроде стало потише. Я осторожно вышел посмотреть что, да как. Ублюдки упились по-свински. Некоторые валялись прямо на полу, кто-то пел, некоторые дрались. Никого они пока не искали, и я понял, что пора уходить. Нетрудно ведь догадаться, посмотрев в верхние комнаты, что живет у нас побольше, чем два человека. А когда они утром проспались, наверняка рыскать ценности начали. Я тихо вывел жену и слуг через задний выход, взял, что мог из необходимого и увел всех в лес. Мы надеялись, что они пограбят и уйдут. Но они решили в нашем трактире остаться. Место действительно для бандитов хорошее. Многие путники проезжают через нас, дорога то одна. Подонки поставили дозорного у этого конца дороги и, видимо с другой стороны так же. Когда человек приближается, тот смотрит, кто едет и скачет рассказывать обо всем своей банде.
- До первого вооруженного отряда, - сказал Шанго, - но гонцы, наверное, и для этого нужны.
- Наверное. Я пытался остановить людей, предупредить, - Хималус вытянул ладони и погрел их у огня, - выборочно конечно, ведь не знаешь, может дружки этих едут. Но никто еще не остановился, кроме вас. Пешком до заставы я пойти не решаюсь, просто не могу оставить Уну и остальных? Да и ближайшая деревня тоже слишком далеко. А кроме меня – некому. Но, теперь-то все наладится, вы ведь съездите, приведете солдат?
- Может и приведу, - проговорил южанин, - но пока хочу сам посмотреть, что, да как. Не пугайся, - он усмехнулся, посмотрев на недоуменное испуганное лицо молодого человека. – Все будет хорошо.




Сознание медленно возвращалось к Вераксу. Постепенно, наряду со все нарастающей болью в теле, громкостью шума в ушах, и неприятным чувством засохшей в носу крови, он постепенно начал ощущать и окружающий мир. В том месте, где он находился, было шумно: кто-то стонал, кто-то кричал, а кто-то смеялся и громко разговаривал. Все эти звуки неприятно отдавались в голове рыцаря, добавляя очередную порцию боли, к его и так невыносимым мучениям. С трудом разлепив свои закрытые глаза, Авлий попытался увидеть, что с ним произошло.

Как того и следовало ожидать, с него сняли всю броню и верхнюю одежду, оставив только исподнее. Руки его были связаны за спиной, а веревка была прикручена к чему-то позади него, так, что он висел, еле касаясь бедрами пола. Ноги также были замотаны так, что он с трудом бы встал даже если бы был совершенно здоров. Сейчас же он не мог даже пошевелиться. Впрочем, подумалось ему это даже к добру. Прекратив попытки двигаться, он начал тихонько искать своих мучителей. Находился Веракс в достаточно просторном помещении, в котором сразу узнал зал того самого постоялого двора, к которому и направлялся до нападения. На улице стояла поздняя ночь, и помещение было освещено всем, что под руку попалось желающим сделать здесь посветлее: c десяток свечей, несколько лучин, пара факелов, а в центре одной из стен жарко пылал очаг. Многое вокруг было поломано, несколько уцелевших столов со скамьями были перетащены ближе к стойке, где обычно располагались хозяева. Рядом с ней, прямо в углу была свалена куча вещей, среди которых Лют разглядел и часть своих поножей. За стойкой стояли два оборванца, видимо разорявшие запасы хозяйской выпивки. Они часто прикладывались к кружкам и время от времени что-то ободряюще кричали еще одной парочке, расположившейся рядом с камином. Здесь также был поставлен стол и пара стульев. Только это место было обустроено явно не для выпивки. К одному из тяжелых стульев, со спинкой, веревками был жестко примотан босой человек в богатой одежде, вернее в то, что от нее осталось. На самом столе были разложены железные предметы и состояние связанного человека не оставляло никаких сомнений в их предназначении. Они были нужны, для того, чтобы мучить. На стол присел и что-то втолковывал жертве мощный черноволосый мужчина, так заросший, что было трудно в этой гриве и бороде разглядеть его нос и глаза. Его голос Веракс узнал. Это был тот самый человек, что приказал его «успокоить». Так же около пыточного стола околачивался еще один тип. Низкорослый, криворожий, он держал в одной руке молоток, в другой железный штырь, очень похожий на обрезанный арбалетный болт, и припрыгивал в нетерпении ожидая приказа своего главаря.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

- Ты, это, - сказал Заросший жертве, - кончай молчать-то! И не таких, как ты кололи. Сам посуди - ведь жить лучше, чем умереть. Вон глянь, ты ведь не хочешь, рядом вот с этим лечь? – он кивнул на какую-то бесформенную вещь, лежащую неподалеку, в которой Веракс опознал изувеченное окровавленное тело.
- А что! – крикнул один из типов за стойкой. – Давай их посватаем! Нам все равно, а им приятно. – Он, и его приятель заржали.
- Кончайте зубоскалить, болваны, - беззлобно произнес Заросший, - вынесите лучше эту дрянь. Вонять скоро начнет.
- Позже, атаман, нам интересно, что с этим будет. Дай посмотреть.
Заросший махнул рукой - ладно, мол, и продолжил уже обращаясь к связанному:
- Ну, так что? Парни вон дело предлагают!
Человек сглотнул, но продолжил молчать.
Атаман посмотрел на него немного, а затем буркнул низкорослому:
- Давай, помоги ему. Осторожно.

Человек с молотком глупо ухмыльнулся, закивал, присел рядом жертвой, поднес железный штырь к одной и его ног и изо всей силы ударил. Раздался чудовищный крик, через несколько мгновений сменившийся нескончаемым воем.

- Ты кретин, Кривой! – вспылив, заявил Заросший, пытаясь перекричать стенания несчастного, и ударил палача ладонью по затылку. – Я же тебе ясным языком сказал - осторожно! Ты зачем ему палец отрубил?
- Я, - заикаясь, под гогот своих товарищей, проговорил Кривой, - ст-т-тарался а-а-аккуратнее. Кто же в-в-иноват, что о-он ногой д-дернул!
- Кретин, - повторил атаман и, встав со стола, отшвырнул ногой отделенную часть тела несчастного. Затем обратился к уже тихо скулящему связанному, - Нет, ну с кем приходится работать! Слушай, дружок, давай еще раз. Кто ты такой? Откуда приехал? Куда едешь? И что означает эта белиберда? - он взял со стола кусок пергамента и потряс ею перед лицом жертвы.
Человек помотал головой.
- Ну что за упрямец. Кривой - еще раз! Только железку убери подальше.
Низкорослый кивнул и со всего маху ударил жертве по ноге молотком. Раздался хруст костей, краткий вскрик, а затем человек затих, потеряв сознание.
- Что отрубился, что ли? – атаман взял человека ладонью за подбородок и потряс. – Ну и хлипкий народец же пошел! Кто-нибудь принесите воды.
Один из стоявших за стойкой головорезов подошел к пыточному столу и вылил из своей кружки остатки выпивки на голову потерявшему сознание. И тут же получил кулаком по физиономии от своего грозного главаря.
- За что? – простонал он.
- Я тебе сказал воды принести! Теперь здесь пивом вонять будет!
- Т-такой расход хор-рошего нап-п-итка. И н-не жалко? – добавил Кривой.
- Так там еще бочки три, только этого пива, – защищаясь, проговорил наказанный бандит. - Еще много…
- Заткнись! – прервал его атаман. - Быстро на улицу! Принеси ведро холодной воды. Воды, понял?
Разбойник кивнул и быстро кинувшись выполнять приказ, скоро вернулся с ведром.
- Теперь аккуратно, чтобы не попасть в очаг, облей нашего друга, - проговорил заросший. - А сейчас, - сказал он когда, дело было закончено, - принеси еще ведро.

Пленник начал приходить в себя и принялся тихо стонать от боли. Атман с размаху дал ему пощечину.
- Если тебе проще, - сказал он, - можем по очереди. Один вопрос – один ответ. Не будет ответа, тебе споет железную песню наш добрый друг Кривой.
- Да, - донеслось со стойки, - добрейший человек этот наш Кривой. И мухи не обидит!
- Только крылья оторвет и лапки выдернет. Но не обидит, – заметил второй. Оба засмеялись. Кривой довольно осклабился.
- Ну, вот видишь, как его у нас любят, - сказал атаман. – Начнем, пожалуй. Кто ты такой? Ну? – прикрикнул он, глядя на дергающую челюстью жертву. – Отвечай. Считаю до трех. Раз, два, три. Давай, Кривой!
- Стойте, стойте, - закричал связанный, - я все скажу. Все! – он всхлипнул.
- Ну, вот и хорошо! – довольно прогудел атаман. – Как говорится, надо только найти правильный ключик к душе человека. Выкладывай!
- Меня зовут Фиско
- Из Немедии едешь?
- Да.
- Далеко забралась, немедийская рожа, - ухмыльнулся атаман.
- Я не немедиец.
- А кто?
- Из Коринфии я.
- Это где еще? Знатный?
Фиско отрицательно покачал головой.

- Нет, ну что за недоумок, - вновь вставила свое меткое замечание «стойка», - мог бы хотя бы соврать. К Нергалу ты нам тогда сдался живой? Выкупа за тебя не получишь. Ты думаешь, мы тебя бесплатно возить по Аквилонии будем?
- Н-ну з-з-аачем его п-пугать? – осуждающе проговорил Кривой.
- У меня богатая семья! - быстро сказал Фиско.
- Молодец, вот это хорошо! – довольно воскликнул Заросший. – А теперь к самому интересному, - он похлопал связанного по спине. - Ведь не просто так ты такое расстояние проехал. Так куда ты едешь, и что означают эти сказки про животных?
- К-какие сказки? – удивился Фиско.
- В бумаге твоей, - атаман взял пергамент и поднял его повыше.
- Меня попросили доставить это письмо в Тарантию. Я и не знаю, что там написано. Я вообще больше ничего не знаю!
- Ну, может быть, а может быть, ты врешь, собака, - медленно проговорил бандит, - Так ведь мы тебе сейчас его прочитаем, и ты нам подробно объяснишь, что это копошение в засранном зверинце означает, - он повертел письмо в руках, а затем пиханул Кривому сказав, - читай еще раз, грамотный.
- «Л-л-лев и т-тиг-р, - начал тот, заикаясь и по слогам, проговаривать слова, - г-г-го-то-вы вци… вцеп-п-иться д-д-друг д-дру-гу в глот-ки из-за д-добы-ч-чи. П-пус-кай лисица б-быст-ро т-т-тя-нет ле-вый к-кусок мя-са». Все, - закончил он, - ч-ч-чушь какая-то.
- Ну? – сказал атаман, ударив в ножке стула к которому был привязан пленник. – Выкладывай!

По лицу Фиско было заметно, что он что-то понял, но, тем не менее, ответил бандитам так:
- Действительно, ерунда, какая-то! Нечего мне сказать. Я гонец, ничего я не знаю и не понимаю.
- Та-а-ак, - протянул атаман, - Кривой, начинай!
- Нет! – запричитал пленник, увидев, как криворожий взял молоток и наклонился к его ногам, - Нет! Не надо! Я ничего не знаю! Пожалуйста, будьте милосердны!
Кривой посмотрел на атамана, но тот покачал головой, бей, мол. И палач начал бить. Пленный вопил от боли и, захлебываясь слюной, продолжал уверять палачей в своем незнании. После пятого удара он вновь потерял сознание. Его облили водой и мучения продолжились снова. Наблюдавшему за этим Авлию стало нехорошо, он закрыл глаза и постарался не слушать, но, разумеется, ничего у него из этого не получилось.
Когда в очередной раз жертва потеряла сознание, в зал заглянул еще один бандит, спустившийся сверху.
- Атаман, нельзя ли потише, - робко начал он, - ребята там спать пытаются, а вы тут шумите.
- Что, тебя крайним назначили? – злобно сказал Заросший, - Сейчас тебя вместо этого болвана посажу, - пошел вот отсюда! Передай смельчакам, что на Серых Равнинах отоспятся.
Бандита, как ветром сдуло.
- Атаман, - сказал один из бандитов у стойки, которым тоже было явно не по себе от разыгравшегося перед ними зрелища, - может он, и вправду ничего не знает. Кривой итак уже из его ног месиво сделал. Как мы его потом таскать будем? Ты же выкуп за него хочешь.
- Ну, хорошо, - произнес атаман, - Кривой, разбуди его.

На этот раз жертва приходила в сознание долго, настолько долго, что Веракс уже подумал, что пленник умер от страданий. Тем не менее, настойчивая работа Кривого дала результат, и, воя от боли, Фиско вновь взглянул в глаза своим мучителям.

- Знаешь, - сказал атаман, - парни тебе поверили. Я не поверил. А они поверили. Я послушаю пока своих ребят. Не знаешь и не понимаешь. Хорошо. Тогда скажи, кому ты это письмо вез. Куда конкретно в Тарантии, ты собирался его доставить.
Фиско побледнел, как бумага и задрожал, как осенний лист.
- В…в…в….в...в. – начал он.
- Ну! – рявкнул атаман.
- В неб-бесный д-двор-рец. Королю луны.

Несколько мгновений в помещении стояла полная тишина. Нарушил ее Кривой:
- Ат-т-таман, к-кажись он с-с-с ума с-сошел.
- Точно, - добавила «стойка», - свихнулся!
- Не сошел он с ума! – заорал атаман. – Эта свинья надо мной издевается! Что, характер захотел показать?
- Нет, н-нет, - залепетал Фиско. Он хотел сказать что-то еще, но ужас не позволял ему больше произнести ни слова.
- Кривой, отрежь ему ухо! Медленно!

Низкорослый взял со стола тесак, схватил Фиско за правое ухо, и даже немного с сочувствием ему сказал:
- Ради Б-б-бэла, т-только не д-д-дергайся!
Затем он начал пилить. Пленник принялся вопить:
- Это все, что я знаю….
Потом он замолчал - видимо действительно что-то помутилось у него в голове, и попытался быстро встать со стула. Судорожно извиваясь, он приподнялся, а затем, покачнувшись, навалился всем телом на своего палача. Все эти действия окончилась плачевно. Тесак, находившийся в руках Кривого, отсек остаток уха коринфийца и глубоко вошел его шею. Фиско похрипел немного, подергался и затих.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

- Кривой! – завопил атаман, - Сэт сожри твои потроха! Что ты наделал?! – он начал бить криворожего по голове, - Все секреты теперь с ним ушли! Недоумок! Урод! Сын свиньи и козла!
- Я же ск-казал ему не д-дергаться, - кое-как закрыв голову руками, проговорил низкорослый, - я не виноват!

Заросший еще поорал немного, поругался, а затем успокоился.
- Ладно, Нергал с ним, - сказал он, наконец - все равно не местный, толку от него никакого. Только время впустую потратили.
Затем он подошел к стойке и потребовал вина. Некоторое время, сёрбая, заливал себя выпивкой. Утолив же жажду, процедил:
- Кто у нас следующий?
Все дружно уставились на Авлия.
- А! Благородный рыцарь в сияющих доспехах, - ухмыльнулся атаман. – Давно очнулся, господин? – Слово «господин» он проговорил так, словно выплюнул нечто мерзкое изо рта. – Ребятки, нас ждет еще потеха! Вынесите вон те два куска падали, а рыцаришку привяжите к нашему теплому, приятному месту.

Пока подручные вытаскивали убитых во двор, Авлий ненавидящим взглядом сверлил главаря. Тот расслабленно потягивал вино, не обращая на Веракса особого внимания, бросив только раз:
- Ну чего уставился? Гляди, гляди, потом посмотрим, сколько в тебе гонору останется.
Один из вернувшихся бандитов, сказал громко:
- Атаман как-то тихо на улице, парней не слышно и не видно.
- Опять надираются вместе на заднем дворе, - скрипнул зубами Заросший, - видимо прошлого моего урока было мало. Притащите этого, - он указал на Люта пальцем, - а потом ступайте во двор и наведите порядок. Оба!

Затем Авлия начали развязывать. Стойко терпя боль, он ждал, пока кровь вернется в онемевшие конечности, расслабившись насколько это было возможно.
- Кажись, выдохся наш воитель совсем, - сказал один из разбойников, - что, больше никаких «налетайте, кто хочет сдохнуть первым»? - изменив голос, спародировал он под смешки своих товарищей и ударил Люта ногой.
Бандиты встали по бокам от Веракса, взяли его за руки и медленно потащили к столу.
- Тяжелый, сволочь, - произнес весельчак.
«Пора!» - подумал Авлий.
Он резко напряг руки, перенес тяжесть тела на свои больные ноги, чертыхнувшись от того, чего это ему стоило, вырвался из захвата державших его головорезов и двумя ударами кулаков, под аккомпанемент визга отскочившего в страхе Кривого, уложил их лежать на пол. И тут же упал сам, когда тяжелый кулак атамана нашел его подбородок.
- Ну, ну! Не торопись так, - проговорил Заросший, скрутив Веракса. Рыцарь как не пытался, но не смог ничего противопоставить мощи главаря. Тот был ну уж очень селен, да и Лют действительно ослабел.
- Выдохся, говорите, - продолжил атаман, обращаясь уже к своим, подымающимся со стонами, незадачливым подручным, - что удивил вас наш рыцарь, а? Доделывайте работу!

Через пару мгновений Авлий был прикручен к стулу, два бандита отправились выполнять приказ, а атаман вместе с палачом, занял то же место, что и полчаса ранее. Кривой осмотрел пыточный стол и с сомнением поглядел на рыцаря, в свою очередь смело и зло буравящего взглядом его.
- Эт-т-тот ор-решек пок-к-крепче б-будет, ат-таман, - наконец проговорил низкорослый.
- Значит, нас ждет веселая ночь! – хмыкнул атаман.
- М-м-ожет его сразу прик-к-кончить?
- Я тебя сейчас прикончу! Придумай что-нибудь повеселее. Давай!
Кривой постоял немного, потер подбородок, затем взял со стола несколько железных предметов и потащил их к очагу. Оставив их накаляться в огне, он вернулся к столу и, вытащив узкий и длинный кинжал, со словами «Для начала!», воткнул его в бедро Авлия. Боль была сильнейшая, но Веракс не издал, ни звука.
- Силен, отымей его Нергал… - начал атаман.
- Веселитесь? А можно и мне присоединиться? - прервал его новый голос, грозный и суровый, в котором, несмотря на сказанные слова, не было ничего веселого.



Шанго погладил по голове лошадь, и передал ее поводья Хималусу.
- Если до утра не вернусь, - сказал он, - лошадь твоя. С помощью нее до ближайшей деревни кто-нибудь из вас легко доберется.
- Господин Шанго, может, все-таки не стоит? Езжайте, приведите подмогу сами.
- Видишь ли, друг мой, я бы не хотел терять время. За то время пока я не просто предупрежу людей, а как ты сказал, приведу подмогу, то есть вооруженный отряд, эти бандиты могут сняться с места и уйти, и смерть твоих родных и моих друзей, останется неотомщенной. Я знаю что делаю, так что пока не мешай.

Шанго снял верхнюю одежду, оставшись только в рубахе и штанах, разулся, чтобы босыми ногами чувствовать поверхность земли, по которой ступает. Обувь в том деле, которое он собирался совершить, только помешает. В очередной раз тихо ругнулся по поводу холода здешних земель. Подвесил за спину меч, проверил, легко ли и тихо вынимается лезвие и исправлен ли крепеж предохраняющий меч от случайного выпадения их ножен. Потом прицепил к поясу кинжал и выдвинулся в лес.

С детства привыкший охотится в тропических лесах, что соседствовали с землями его племени на такую осторожную добычу, по сравнению с которой пугливые северные лани были глухи и беспечны, южанин неслышно, словно хищный зверь, пробирался сквозь чащу. Не было ни шороха раздвигаемой листвы, ни хруста ломающихся под ногами веток – черная тень летела на крыльях мести. Послышался храп лошади и звук поедаемой ею травы, Шанго понял, что добрался до дозорного. Через мгновение он его разглядел. Бандит сидел недалеко от коня на пеньке, закутанный в меховую накидку и лениво поглядывая на дорогу, то и дело прикладывался к бутыли с вином. Как призрак, негр подкрался к нему и, схватив его за горло, припечатал к ближайшему дереву. Лошадь разбойника, наконец, испуганно храпнула. Еще более испуган был сам бандит, еле увидевший в темноте черное лицо с блестящими глазами схватившего его человека.

- Демон, сгинь! - в истерике испуганно прохрипел он.
- Сколько вас? – не теряя времени, прошипел Шанго.
- Много, - разбойник понял, что перед ним человек, - тебе конец! Сейчас приду…
Шанго сжал пальцы, и речь бандита захлебнулась.
- Сколько? – оскалившись, повторил негр.
- По три раза пальцев на одной руке, - судорожно просипел, осмелевший было, но снова затрусивший бандит. – Мы тебя распотрошим, как этих свиней хозяев, - решил похорохориться он, - лучше уходи, может тогда, и останешься жив.
Это было его ошибкой. Хрустнула шея и разбойник затих навеки.
- Теперь на одного урода меньше, - тихо проговорил Шанго.

Делом двадцати минут было отвести новообретенного скакуна Хималусу и вернуться обратно. Еще некоторое время понадобилось, чтобы добраться до постоялого двора. Двухэтажное здание – широкий первый ярус и гораздо более узкая надстройка второго, было таким, как его и помнил южанин. Приблизившись, Шанго стал втройне осторожен. Четыре человека из тех, что чернокожий наемник не мог не называть своими врагами, слонялись по двору, явно не зная, что им делать. Они даже и не разговаривали, держась по одному. Только иногда, очень редко и нехотя, кое-кто перебрасывался парою фраз. Им было скучно и хотелось пойти и или напиться, или лечь спать, но видимо главарь держал их в ежовых рукавицах. Поэтому им оставалось только ходить и ждать. Одного разбойника Шанго заметил на крыше второго яруса, однако по позе того было ясно, что бандит нагло дремлет.

Негр было задумался о том, с чего начать, но случай решил за него.
- Пойду по нужде схожу, - сказал один из бандитов другому.
- Давай топай, - был ему веселый ответ, - тока не засни там.

Человек направился к лесу и Шанго двинулся ему наперерез. Не скрываясь, негр вышел из-за дерева, схватил удивленного противника за волосы и вонзил меч ему в грудь. Умирающий разбойник хотел что-то крикнуть, но из его рта вырвались лишь сдавленные звуки. Взгляд Шанго упал на пращу, которую бандит держал за своим поясом и южанин решил прихватить ее с собой. Его собеседника наемник снял у черного входа. Одинокий головорез стоял оперевшись на стену и пустым взором уставился на тьму окружающего его леса. Выбравшись из чащи немного дальше от бандита, Шанго быстро сблизился с ним, пробежав вдоль стены, и свернул ему шею. Южанин собрался унести тело в лес, но внезапно услышав приближающиеся шаги, осторожно опустил свою ношу и быстро и неслышно, как кошка забрался на крышу первого этажа где, затаившись, залег над телом своей жертвы.

- Груздь, хлебнуть вина не хочешь? - услышал негр невнятный голос приближающегося человека. – Ты где, пес тебя раздери?
Затем бандит, видимо, заметил лежащее тело, и тон его голоса изменился:
- Эй, Груздь, что с тобой? - он подошел ближе и собирался уже наклониться к своему приятелю, но не успел.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Шанго опустил пращу ему на шею и быстро затянув петлю, привстал на одно колено. Затем, желая прекратить мучения дергающегося человека, резко рванул орудие, превратившееся в подобие веревки, вверх. Обмякшее тело он опустил рядом с первым. Далее южанин, как можно тише, забрался на крышу второго яруса, где он раньше видел дремавшего бандита. Тот спал и сейчас. Шанго схватил его за шиворот и когда тот испуганно на него уставился, сильнейшим ударом кулака отправил его в беспамятство. Озлобленного южанина не особо волновало, оглушил ли он, противника или нерасчитав силу удара убил его – главное, что тот еще долго не помешает. Оружием поверженного был, что не удивительно из-за выбранного тем места, арбалет. Делом нескольких мгновений было зарядить болт, пронзить последнего из ходивших внизу разбойников, и спустившись вниз, утащить его в лес.

В здание Шанго забрался через окно второго этажа. Он выбрал одну из дальних комнат, посчитав маловероятным, что здесь может находиться кто-то из разбойников. Расчет оказался верным – внутри было темно, пусто и пахло затхлостью. Осторожно открыв дверь, ведь около восьми бандитов оставались в живых, негр оглядел коридор. Большинство дверей было закрыто, кроме одной, из которой лился неяркий свет. Шанго вышел, сразу отметив, что в помещении довольно шумно, так как внизу кто-то периодически кричал. Южанин понял, что кого-то нещадно пытают, и скрипнул зубами. Тихо проследовав к открытой комнате, он в нее заглянул. На кровати сидел бандит и точил длинный нож, периодически попивая пиво из стоящей рядом на полку кружки. Внизу кто-то в очередной раз взвыл и Шанго, ворвавшись в каморку ударом ноги отправил пойло а ближайшую стену. Человек вскочил и с громким криком, на который никто из-за происходящего ниже, не обратил никакого внимания, набросился на чернокожего с кинжалом. Перехватив руку врага с оружием, Шанго схватил его за кулак и, не давая противнику вырваться, вонзил его нож в его же сердце. Вытаращивший глаза бандит умер молча. Уложив убитого в кровать, Шанго затушил свет и собирался уже выйти из комнаты, как дальше по коридору хлопнула дверь. Он замер, затем осторожно выглянул в коридор и разглядел удаляющийся силуэт. Неслышным шагом наемник последовал за ним до угла, где начиналась лестница вниз, и затаился. Услышав грубую отповедь атамана, отсылающего прочь пришедшего попросить тишины бандита, негр немного присел и сжался, как пружина. Возвращающегося человека ждали два мощнейших удара – один кулаком под-дых и второй, сокрушающий, коленом в висок.

Узкие помещения не давали пространства для взмаха меча, поэтому Шанго вытащил из-за пояса кинжал и начал осматривать комнаты в поисках желавших поспать.

- Ну как, скоро они там заткнутся? – услышал он сиплый голос, когда открыл очередною дверь.
Слабый свет луны с трудом разгонял тьму, царившую в помещении, и видны были только неясные силуэты кроватей. С ближайшей и доносились слова возмущавшегося разбойника.
- Очень, - прошептал Шанго и, шагнув по направлению к говорившему, вонзил в него свое оружие. Умирающий закричал, а через несколько мгновений негр почувствовал, как на него сзади накинулся человек и принялся его душить.
- Гад, - прохрипел напавший ему в ухо.
Южанин слега наклонился вперед, так, что ноги противника оторвались от поверхности пола, а затем, набирая скорость, двинулся спиной к ближайшей стене. От чувствительного столкновения захват бандита ослаб, и разозлившийся наемник без труда оторвал его от себя и начал наносить по нему тяжелые удары. Когда Шанго с ним закончил, первый бандит уже затих. Чернокожий молча вытащил свой кинжал из тела врага и, вытерев его об ткань, убрал на место.

В остальных комнатах было пусто и для Шанго стало очевидно, что остатки банды находятся внизу, где теперь стало гораздо тише. Он осторожно осмотрел с лестницы нижний зал, где увидел пять человек, один их которых был связан, в нем он узнал своего соратника по битве в Червленом щите и по тайне. Подручный как раз рассказывал своему огромному главарю о том, что во дворе стало подозрительно тихо. Это могло стать небольшой проблемой. Услышав приказ атамана, Шанго быстро двинулся по направлению к ближайшему окну – появился шанс избавиться еще от двух противников, а за это время, как он надеялся, с рыцарем еще не успеет ничего произойти. Южанин выбрался на крышу и, вытащив меч, застыл над входом в дом. Ожидание затянулось, никто не появлялся на удивление долго, и наемник хотел уже ворваться в помещение и при таком раскладе сил, но тут дверь открылась и из нее вышли два пошатывающихся бандита. Прыгая вниз, Шанго размахнулся мечом и приземляясь расколол череп тому, что шел позади. Его приятель обернулся и открыл, было, рот, чтобы позвать на помощь, но не успел – клинок южанина вошел в его горло. Повернувшись спиной к оседающему, захлебывающемуся кровью бандиту, чернокожий наемник открыл дверь и вошел внутрь. Его глаза предстал разгар драмы – низкорослый бандит с кривым лицом как раз вонзил кинжал в ногу благородного рыцаря. Ярость накатила на Шанго но довольно спокойно он сказал:

- Веселитесь? А можно и мне присоединиться?
- Это еще, что за мразь? – проговорил атаман, а за тем заорал, созывая свою банду, – Череп! Хлыст! Косой! Парни! Быстро все сюда вниз!
Шанго ухмыльнулся:
- Никто к тебе не придет, мой уродливый друг. Если твои, - он на долю секунды остановился, особо выделяя следующее слово, - парни тебя и услышат, так только на Серых Равнинах.

Первым все понявший криворожий испуганно бросился по направлению к лестнице. Дав пробежать ему несколько шагов, негр метнул в него свой кинжал. Лезвие вошло низкорослому в левый бок по самую рукоять - бандит пошатнулся, словно пьяный и рухнул на пол. В это же время атаман разбойников, с удивительной для его телосложения прытью, рванулся к стойке и вытащил откуда-то огромный топор.

- Ты мог бы и не торопиться так, - мрачно прокомментировал его действия Шанго, - я тебе бы разрешил взять оружие.
- Очень благородно, - проговорил атаман, схватил рукой одну из скамей, швырнул ее в южанина, а потом, подняв топор, бросился на него.

Мягко шагнув в сторону, Шанго пропустил скамью мимо себя, затем, поймав мечом рукоять топора, остановил удар и ударил атамана в живот ногой, отбросив того от себя. Взбешенный этим главарь принялся молотить оружием воздух перед собой и, продолжая в том же духе, начал медленно приближаться к чернокожему. Наемник не двинулся с места, а когда бандит подошел к нему на опасное расстояние, выбрал момент - очередной замах топора приблизился к своему апогею, и ударил по топорищу клинком, добавив к силе атамана свою силу. Разогнанное оружие разбойника глубоко вошло в деревянный пол. В ярости атаман, выпустил рукоять топора, и хотел было уже накинуться на наглого пришельца с кулаками, однако сверкающее перед глазами острие клинка, остановило его запал. До главаря бандитов, теперь уже бывшего, начало доходить, что ему пришел конец.

- Доставай оружие и нападай, - спокойно сказал Шанго.
- Что ты за демон такой? - прошипел атаман, - Что тебе надо от меня?
- Нападай! – повторил негр.

Атаман вырвал топор из пола, схватил его обеими руками и, подняв оружие над головой, с криком побежал на чернокожего. Глупее атаки было не придумать, Шанго мог закончить поединок множеством способов, результатом большинства из которых была смерть нападающего. Тем не менее, он избрал другой вариант действий. Бросившись навстречу бандиту, он на подходе сделал шаг влево и, зайдя за спину врагу, наотмашь ударил его рукоятью меча по затылку. Атаман рухнул на пол, вытянув руки перед собой, его оружие улетело куда-то вперед.

- Заканчивай, отродье Сэта, - проговорил он глухо, не двигаясь места, - хватит уже меня мучить.
- Действительно, пора завершать, - согласился Шанго, - какое-то невеселое у нас тут веселье.
Затем он одним ударом отсек обе кисти бандита и сказал вопящему от боли в луже собственной крови атаману:
- Только смерть от хладного клинка, слишком высокая честь для такого поддонка, как ты. Я тебя повешу, - спокойно заявил он, - только никуда не уходи!

Шанго вытер меч об одежду корчащегося разбойника, подошел к ближайшему мотку веревки - чего-чего, а уж этого добра, бандиты оставили здесь немало. Свил петлю, перекинул веревку через ближайшую потолочную балку, накинул ее на шею Атаману, а затем несколькими движениями рук отправил его наверх. Закрепив свой край веревки, Шанго оставил дрыгающегося и забрызгивающего все вокруг кровью из своих отсеченных конечностей разбойнику, и подошел к молча наблюдвшему за всеми происходящими событиями, Вераксу.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

- Как вы, целы? - спросил Шанго и принялся разрезать путы на теле рыцаря.
- Относительно. Пара сломанных ребер, продырявленная нога и синяки на всем теле. Но, клянусь Митрой, было бы гораздо хуже, если бы не вы! – Авлий помолчал мгновение а затем продолжил, - Слушай, после случившегося здесь к Нергалу формальности, давай на «ты».
- Хорошо, - кивнул чернокожий, помогая рыцарю встать, - с кем имею честь?
- Авлий Лют Веракс – рыцарь святого ордена Митры.
- Шанго, - в свою очередь представился южанин. – А кто это был несчастный, что был замучен до тебя? К сожалению, я не успел его спасти. Не твой друг?
- Нет, какой-то коринфиец. Гонец, доставлял вон то письмо, - Лют показал на стол, - в Тарантию. Его абсурдное содержимое так заинтересовало наших друзей, что они до смерти его замучили.
- Абсурдное говоришь? – южанин взял со стола пергамент и пробежал его глазами, - Выпытали, что это все означает?
- Нет, но судя по выражению лица несчастного, это что-то важное. Я думаю в конце концов коринфиец бы выложил все. Но после того он сказал кому он это письмо везет, волосатый просто взбесился.
- И кому?
- Как он сказал: в небесный дворец королю луны.
- Мда, интересно, - проговорил Шанго и сменил тему разговора, - Сейчас куда, в Киммерию? - он с сомнением посмотрел на израненного рыцаря.
- Нет, - покачал головой Авлий, - боюсь это мне пока не под силу. Не мог бы ты меня сопроводить до моего родового поместья. По пути, как раз, армейский гарнизон, можно будет отправить людей сюда, навести порядок.
- Хорошо, ехать вместе явно веселее. Утром двинемся. – Шанго постоял немного, а затем сказал:
- Ты тут подожди немного, я вернусь с оставшимися в живых хозяевами и своими вещами. Да еще и один бандит где-то бродит, раз уж они просматривали оба конца дороги, надо завершить начатое дело. Справишься?

Веракс кивнул, а затем отправился к куче сваленного в углу добра. Разбросам ее ногами, он нашел свой меч и доспехи. Облокотившись о стол, он присел на скамью, посмотрел на висящее под потолком тело, на лужу под ним, и покачал головой.




Веракс молча смотрел на фигуру удаляющегося от него всадника. Когда тот скрылся за деревьями, он повернулся, и хромая медленно побрел к своему поместью. За последние пару дней мировоззрение Авлия немного изменилось. Мысли об избранности, собственном величии и могуществе испарились куда-то в небытие. Уважительней он стал, относится и к чужому богу. Чернокожий выходец из варварских королевств наверняка по сути своей такой же, как и дикие киммерийцы. У сильного народа должны быть сильные боги, под стать своим детям. Их Кром никогда не склонится перед Митрой. И дар свой он даст, только достойному себе. Авлий Лют Веракс искренне желал Шанго успеха.

А он сам? Пара недель ему нужна для восстановления сил, а затем он намеревался отправиться в Тарантию.

«Вессерик будет просто счастлив, когда узнает о моих злоключениях», – мрачно улыбаясь, подумал Лют, закрывая за собой дверь - поход за даром Крома для него закончился.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Ангир

Немедийская застава.

Огромные, обитые медными полосами деревянные ворота Немедийской пограничной заставы как и следовало ожидать были закрыты. Несколько минут ушло на улаживание формальностей и проверку подорожной, и Ангир оказался внутри небольшой крепости, перекрывающей путь из Немедии в Пограничье. Как и все немедийские северные форты этот ничем не отличался от ему же подобных: квадратная каменная крепость со сторонами примерно в полтораста шагов, высокие, покрытые зеленым мхом стены толщиной в несколько локтей, дозорные башни на углах … Трое стражников как раз из такой башенки с видимым любопытством глазели на приехавшего боссонца.
Выспросив путь к единственному кабаку в крепости наемник двинулся к цели. Так два раза направо и прямо, до тупика…ага вот и кабак. На вывеске было старательно выведено: «Гордость Севера»
Кинув поводья подоспевшему мальчику - слуге Ангир захватил мешок со своим добром и вошел в кабак.
«…Нет. Это место никогда не станет «Червленым щитом» - разочарованно подумал боссонец.
- Уважаемый господин почтил нас своим прибытием… - елейно начал кабатчик
- Комната на ночь у тебя есть? – перебил его гость
- А как же! Есть как не быть!
- Веди…
Толстый кабатчик семеня повел сероглазого боссонца на второй этаж
- Вот! – заявил кабатчик с гордостью, отперев комнату
- У тебя тут не прокаженные случаем жили? Я просил комнату, а не свинарник! Тяжелый подкованный сапог опустился на неспешно и важно шествующего по полу таракана.
- И это «Гордость Севера»? Да этим притоном может гордиться только кочевник зуагир, никогда не видевший нормального жилья!
Кабатчик невразумительно отпирался. Оборвав его бормотание Ангир продолжил:
- Так, толстобрюхий, или даешь нормальную комнату или у тебя пять минут вынести всё самое ценное из этой халупы, ибо я так чувствую, гореть ей сегодня…
- Двадцать монет, - пробормотал хозяин «Гордости Севера»
- Ты головой не бился в последнее время?
- Двадцать монет и у вас будет лучшая комната в этой крепости.
- Веди, только смотри, обманешь – гореть твоей развалюхе вместе с тобой!
Кабатчик нервно дернулся, горестно вздохнул и пройдя по лестнице два десятка шагов отпер дверь. Боссонец заглянул, высыпал горсть монет в ладонь владельца «Гордости Севера»:
- Держи свои двадцать монет и исчезни! Хотя погоди… через три часа разбуди!
Хозяин «Гордости Севера» вытер потные ладони о замызганный фартук и исчез из виду.
Задвинув засов, боссонец улегся на широкой кровати.

Осторожное постукивание в дверь разбудило Ангира. Он лежал и смотрел в потолок, когда еще он так сможет поваляться на нормальной кровати? Впереди только дикие и неприветливые земли, Пограничье и Киммерия. В Пограничье наемник был четыре раза – междоусобная грызня там уже давно вошла в правило. И то один, то другой внезапно разжиревший барон, вдруг осчастливливал своим появлением Гильдию Убийц, золотом оплачивая смерть злокозненных, по его мнению, соседей. А вот с Киммерией посложнее, одного полоумного киммерийца в «Червленом щите» за глаза хватит для составления мнения об этом народе…
Ну да ладно, будет проблема – тогда и буду решать – рассудил Ангир и покинул комнату, спустившись в общую залу. Вечерело и люди только-только стали подходить, высмотрев наименее освещенный угол, привычка уже впитавшаяся в кровь, боссонец махнул рукой похмельной роже хозяина «Гордости Севера» и уже через пару минут смазливая дочь хозяина кабака принесла четыре глиняные кружки с пивом, жареную рыбу, запеченную на углях и свежие лепешки. Боссонец с удовольствием ел нехитрую, но сытную пищу. Неожиданно в мозг постучалась мысль: «В прошлый раз все так и началось…». Едва заметно ухмыльнувшись Ангир опрокинул в рот содержимое кружки.
Постепенно вновь прибывающие люди, в основном воины, заняли все столы. Люди здесь были простые, без премудростей – и развлечения у них были соответствующие. В ближайшем углу уже шел спор кто кого перепьет. А вот прямо по середине трактирной залы шла игра в кости.
Ангир поднялся, занял освободившееся место и сделал бросок. Похоже Мардук сегодня на его стороне. Пять костяшек так и летали по столу. Вдруг боссонец почувствовал легкое прикосновение к кошелю на поясе. Мгновенно перехватил ладонь вора, пальцы все еще сжимали заточенную монету, выкрутил руку и пригвоздил ножом руку незадачливого вора к столешнице. Монета остановилась в нескольких дюймах от судорожно дергающейся, проткнутой ладони вора.
Воины-немедийцы мигом вспомнили о своих обязанностях и поволокли вопящего воришку к ближайшей колоде, спустя несколько минут раздался глухой стук и пронзительный крик после него. Ангир представил как однорукий неудачник - вор катается по снегу, он знал на что шел. Забрал выигрыш, встал из-за стола, и вернулся за свой стол в углу. Стражники свершившие акт правосудия вернулись, но их место уже было занято. Боссонец махнул им рукой, два вояки без колебаний уселись напротив боссонца.
- За знакомство? Я - Квилл – представился боссонец.
- Я – Орм, он – Ларг, - отозвался немедиец с серебряной бляхой десятника, второй немедиец кивнул.
Боссонец повернулся к столу кабатчика, собираясь махнуть рукой кабатчику и натолкнулся на взгляд его дочери, глазевшей на боссонца. Она смутилась и вспомнила об обязанностях, через минуту на столе появились новые глиняные кружки с шапками пены и тонко порезанное копченое мясо. Немедийцы благодарно кивнули и приступили к еде.
…Когда пива было выпито довольно много, и немедийцы рассказали почти все свои незамысловатые байки, Ангир перешел к интересующему вопросу:
- Про Нордхейм что слышно?
- Ходят слухи аквилонцы собираются вторгнуться в Киммерию, - ответствовал Ларг. – На запад им двигаться некуда, пикты и так норовят вернуть свои земли. Зингара и Аргос так просто не сдадутся, да и флот у Аквилонии слабый. Офира им точно не видать, его золота хватит собрать армию наемников за считанные дни. Немедия сам понимаешь – Аквилонии не по зубам! Оба немедийца не сговариваясь отсалютовали единственному украшению трактира – немедийскому штандарту и не стукаясь кружками выпили.
- Это они с киммерийцами не сталкивались, - заметил Орм, вытирая пену с пышных усов.
С этим боссонец был полностью согласен, аквилонским генералам посмотреть бы на того полоумного киммерийца в кабаке, а потом уже свои планы строить. Сидят в дворцах, водят холеными пальцами по карте, а наладить самое необходимое обеспечение в горах, где из–за любого валуна может прилететь стрела, а то и нагрянуть горцы – ума не хватит. А без нормальной жратвы попробуй, повоюй, огребут еще аквилонцы с Киммерией, если эти слухи конечно правда.
- Что слышно-то в Пограничье?
- Да как обычно, режут друг друга бароны, - ответил Орм.
- Поговаривают оборотни там завелись, - нехотя буркнул Ларг.
Ангир едва сдержался чтобы не засмеяться. Оборотни такая же выдумка, как и подгорные карлики или вампиры, которым место только в сказках, в глаза никто никогда не видел, но зато очень многие слышали. Этим летом по Пограничью прокатилась волна жестоких убийств, но как оказалось это была банда грабителей, ограбивших караван с контрабандным серым лотосом. Курили его до одури, а потом в своих же грезах кем только не были. Бароны и таны в кои то веки смогли договориться и в первую же седмицу всех «оборотней» выловили, половину торжественно посадили на кол, другую половину к радости всех присутствующих, затоптал Королевский бык. Бароны отмечали сию победу две недели, на исходе второй снова перегрызлись и расползлись по своим «крепостям».
Похоже ничего нового в Пограничье не происходит, это ему только на руку.
…Ангир вернулся к себе в комнату, и с наслаждением вытянулся на кровати.
Только боссонец погрузился в дрему как в дверь кто-то поскребся, вытащив из сапога клинок Ангир тихо прошел к двери и рывком ее открыл. На пороге стояла закутанная женская фигура.
- Чего тебе? - сказал Анигр, узнав дочь трактирщика. Как причудлива все-таки природа, отец – страхолюдный, как стигийская мумия, а дочурка вполне ничего…
Привстав на цыпочки она обвила руками шею боссонца и впилась жаркими сочными устами в его губы. «Похоже выспаться мне сегодня не придется» заметила та часть боссонца, которая не была занята.

Распахнув утром ставни боссонец вдохнул свежий морозный воздух. «Не понять южанам всей прелести Севера…» Его размышления прервал глухой стук копыт по утоптанному снегу, внизу проехал всадник, черные доспехи, шипастые наручи на руках, белые, как молоко волосы, в руке – моргенштерн. Вот и знакомые начали появляться. «Эх, знал бы я раньше, что гиперборей объявится, лежать бы ему с арбалетной стрелой в горле… Здешние крыши просто мечта для стрелка, зданий много, места – мало, вот и получился своеобразный лабиринт среди труб и чердаков. Совсем как тогда в Ианте, трех арбалетчиков на крыше за глаза хватило для засады на баронессу Эстерду. Тогда целая неделя ушла на запоминание бесчисленных ходов и лазеек. Разжиревшая охрана и не подозревала, что можно убить человека прямо на выезде из главных ворот дворца. Ну да ладно – еще не последний раз видимся. Дорога длинная, где-нибудь еще встретимся» - на этом размышления Ангир и закончил. Оделся, забрал немудреные пожитки, окинул взглядом комнату, на миг взгляд задержался на выглядывающей из-под мехового одеяла голове девушки, и вышел из комнаты.
Через час копыта гнедого уже стучали по едва заметной дороге, идущей на Север.

Дни убегали одни за одним. Дорога, костер, еда, дорога, костер еда, ночевка… Боссонец старался держаться ближе к горам, а найдя относительно не засыпанную снегом тропу и вовсе ехал под сенью величественных гор.
Здесь Ангиру и не повезло, конечно он слышал, что иногда местные охотники настораживают на таких тропах ловушки, но что сам угодит в нее…

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Белую веревку, натянутую поперек тропы, боссонец не заметил. Гнедой жеребец и привел в действие настороженную ловушку. Тяжелая металлическая стрела пробила горло гнедого и остановилась лишь на нагрудной пластине наемника, украсив ее вмятиной. Ангир успел соскочить с судорожно бьющегося жеребца и сам не пострадал. Вздохнув боссонец прервал мучения смертельно раненного животного ударом меча. Повертел в руках стрелу: странный символ был выжжен на потемневшем от крови древке. «Как будто молния в треугольнике… никогда раньше не видел такого. Да и почему стрела прошла так высоко? Обычно охотники настораживают такие ловушки гораздо ниже, чтобы стрела попадала прямо в грудь» - размышлял Ангир. «Ну да ладно, теперь уже ничего не вернешь…».
Сорок-сорок пять миль по снегу до перевала могли свести на нет его возможное преимущество во времени. Ангир развернул карту и вгляделся в желтоватый пергамент с тонкими красными линиями. Если получиться перейти через горы сразу, не доходя до тракта на Киммерию, он может сэкономить немало времени. Боссонец отобрал самое необходимое, сверху на дорожный мешок приторочил сложенное одеяло из заячьих шкурок, затянул потуже ремешки на сапогах вокруг голени, чтобы не набивался снег и повернул к горам.
К вечеру наемник вышел на едва заметную тропу, она вилась между валунов и скал уходя все выше и выше. После краткого размышления Ангир пошел по тропе, поправив поудобнее перевязь с мечами за спиной.
Только хруст снега под ногами и сопровождал наемника, ни птиц, ни зверей, только вой ветра среди скал. Постепенно начало срывать снег, ветер усилился, все небо заволокло темными тучами. Наступала вьюга.
Шатер пришлось бросить еще там, внизу, у подножья неприветливых гор, и к ночи нужно было успеть подготовиться. Боссонец нашел возле громадного валуна наметенный сугроб и за пару часов вкопал в нем достаточно большую нору для ночевки. Завершал строительство импровизированного жилья уже под сумасшедшее дуновение ветра и натиск снега. Пробил вверху отверстие для дыма, закрыл входной лаз большой глыбой снега и развел костерок. Раньше ему не приходилось строить подобное «жилье», но в Гильдии давали знания не только как убивать и уходить от погони, но и как выжить. Оказалось в таком жилище может быть вполне тепло. Никогда не думал что подобные знания пригодятся, не зря едят свой хлеб учителя-гильдейцы. Снежные стены постепенно покрылись тонкой корочкой льда. На маленьком костре оленина разогревалась медленно, но боссонец сегодня уже никуда не спешил. Снаружи прорывался свист разошедшейся не на шутку вьюги, тщетно пытавшейся пробиться через толщу снега. Достав из мешка заветный жбанчик с пивом боссонец устроил себе маленький праздник. Поджаренное мясо, крепкое пиво, прожаренные лепешки и сушеные грибы позволили неплохо скоротать вечер. Боссонец постелил на еловый лапник свой плащ, сверху укрылся одеялом и заснул.

Утром его разбудили чьи-то голоса, стараясь не шуметь Ангир вытянул нож и осторожно проковырял стенку снежного укрытия.
Так и есть, небольшой караван. Семеро низкорослых коренастых людей, и десяток дрожащих рабов… вот это-то и странно, киммерийцы рабов никогда не держали, ванам и асирам хватало обычно захваченных в плен. И уж точно бы ни те, ни другие не стали бы специально покупать рабов.
Небольшой караван проследовал и исчез, боссонец наскоро перекусил уже изрядно надоевшей олениной и выпив ягодный отвар выдвинулся в путь. Тропу по которой он шел накануне замело, и лезть по сугробам совсем не хотелось, зато протоптанная дорожка в снегу вела именно на север. Да и загадка с рабами все еще занимала внимание Ангира. Ухмыльнувшись своим мыслям он направился следом за ушедшими.
Через пару часов вдруг запахло дымом, боссонец сделал крюк, влез на небольшой скалистый пригорок и осторожно выглянул. Так и есть деревня: два десятка домов, частокол вокруг них, собак почему-то не слышно. Но тем лучше. За деревней виднелся черный зев пещеры, по размерам отнюдь не меньше Южных ворот Бельверуса. Но что-то все равно не давало покоя боссонцу, что-то не так было во всем этом. Зачем рабы обычным крестьянам? Странные дома опять же, таких ни в Немедии, да и в других странах Хайборийского материка видеть не приходилось. Двускатные крыши домов опирались прямо на землю…
Подобравшись поближе боссонец удивленно присмотрелся к частоколу, на каждом столбе торчал человеческий череп. «Мда… с такими не договоришься» - разочарованно подумал Ангир. Внезапно что-то гулко бухнуло, наемник присел, в руках оказалось два клинка. Вот еще раз бухнуло. Со своего места он увидел, как местные жители потянулись к пещере.
«Отлично, сейчас поглядим, что тут у них из жратвы есть» и вложив клинки в ножны перепрыгнув с валуна частокол, приземлившись на утоптанный снег. Крадучись открыл дверь ближайшего дома – скудная обстановка, костровище на полу, шкуры вокруг, на стенах нехитрый скарб.
«А это уже интереснее, сундук». Пошарив по карманам боссонец нашел отмычку. «Так, сейчас разберемся что тут есть» и принялся орудовать в замке, наконец он щелкнул. Пара караваев хлеба, пяток сушеных рыбин, десятка два каких-то синих грибов, даже на вид мерзких, и отличный кусок жаренного мяса, завернутый в тряпицу. «Еще бы пиво найти, вообще бы цены этой деревеньке не было!» Но дальнейшие поиски ничего не дали, только в наиболее богатом доме, который мог похвастаться настоящим столом и подобием плохо сложенного камина, боссонцу повезло, обнаружилась запечатанная бутыль с белым зингарским крепким вином.
«Какие-то люди здесь странные, ни охраны, ни сторожей, один частокол, да и тот – не преграда». Барабаны ни на секунду не замолкали и Ангир уступив любопытству подошел к пещере ближе. Сначала ему показалось вход занавешен веревками, при ближайшем рассмотрении это оказались высушенные внутренности, очень может быть людей. «Чем дальше, тем интереснее…»
Тоннель вел все дальше в глубь горы, все ближе к гулким тамтамам. Боссонец скинул капюшон с головы, связал волосы в хвост, и вытащил пару метательных ножей. Маленькими перебежками, чутко прислушиваюсь он дошел до скального карниза. У Ангира захватило дух при виде, того, что творилось внизу.
Вокруг странного бассейна с торчащими из воды каменными лепестками собралась примерно полторы сотни человек. Стены вокруг пещеры были изрисованы одним и тем же символом, молнией в треугольнике. «Вот и познакомились...» подумал Ангир, ощущая странную смесь злости и радости.
Несколько жрецов привязывали рабов к этим самым лепесткам. Боссонец неосознанно сосчитал их – девять. Рабы орали не переставая, но видимо все к такому повороту дел были привычны и не обращали ни малейшего внимания. Еще десятка три рабов были загнаны в деревянную клетку поодаль от бассейна. Перед каменным изваянием какого-то идола горел огромный костер, синие языки пламени словно жили своей жизнью…
Наконец верховный жрец властно махнул рукой и толпа замолчала. Он поднял над головой гриб, который так не понравился боссонцу в чужом сундуке и с нескрываемым удовольствием стал его жевать. Толпа через миг разразился шумным чавканьем, Ангир с отвращением наблюдал за действом…
К верховному жрецу подтащили упирающегося раба и придавили к земле. Белки вытаращившихся глаз у того, были видны даже боссонцу со скального карниза. Наслаждаясь ужасом жрец помедлил и вонзил ладонь в живот бедолаги и одним рывком вытащил связку скользких внутренностей и кинул их в бассейн, черная вода поглотила их без всплеска…
Наступила тишина, только судорожно бьющиеся пятки агонизирующего раба изредка нарушали ее. Все люди внизу явно чего-то ждали.
Вдруг под Ангиром содрогнулась скала, еще раз. Боссонец проверил путь к отступлению. Оглянувшись назад на озеро он уже не мог отвести взгляд – из воды поднималось нечто огромное, сотни склизких щупалец скользили по воде, десятки отвратительных безглазых голов с острыми клыками искали своих жертв.
Рука боссонца сама собой нашла в небольшом кармашке на плаще маленькую серебряную фляжку с крепким вином и поднесла ко рту. Не отрываясь он выпил три глотка…
Это Нечто уже вовсю терзало привязанных рабов, клочья кожи, внутренностей летели на собравшуюся толпу. Причем в этом демоническом обряде участвовали дети и старики, мужчины и женщины. Повинуюсь жесту жреца в костер подлили масла, и через минуту связанных рабов уже положили на раскаленные угли. Смрад и дикие крики заполнили все пространство пещеры…

Ангир выбрался из пещеры, постоял пока глаза привыкнут к яркому свету и обнаружил что заветная фляжка пуста, засунул ее назад в карман плаща.
«За мной должок» - едва слышно прошипел он в сторону зева пещеры и вытащил из складок плаща небольшую склянку с желтоватым порошком – вендийским ядом. Подошел к колодцу и сковырнул пробку метательным ножом и бросил сосуд в колодец.
Составы таких зелий знают только мастера ядов, но боссонец как и всякий гильдеец был наслышан о некоторых основных компонентах: плесень из болот Камбуи, испарина с кхитайских лягушек, некоторые внутренние органы животных и почти наверняка какие-то грибы… Но сейчас ему было важнее действие этого яда – сначала паралич, потом медленное угасание в муках. Не то чтобы его заботили растерзанные рабы, но за гибель жеребца он должен был отплатить.
Через несколько минут боссонец уже был за пределами частокола. Он разгреб ногой снег, развязал мешок с припасами, кинул в снежную ямку и каравай хлеба, и жареное мясо. Хлеб можно было бы и оставить, но что-то есть приготовленное руками людоедов совершенно не хотелось. Загреб ногой снег назад.
Он посмотрел на солнце и выбрав направление продолжил путь на Север, к Бен Моргу.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Нинус

…- Да я говорю тебе, мне срочно уехать надо из Немедии! – самозабвенно орал крепкий мужчина с короткой стрижкой и окладистой бородкой. – Сестра письмо прислала…
- Какая к Сету у тебя сестра? Ты чего мне голову морочишь?! А кто твои обязанности исполнять будет? Я что ли пытать буду? Иголки под ногти загонять? Колесовать? Кишки на ворот наматывать? Руки-головы рубить? Ты ж сам не хуже меня знаешь, как нелегко с одного удара голову отрубить! Раздраженно ответствовал Ситис. - Признавайся по-хорошему, куда ты намылился!
- Митрой клянусь, сестра..!
- Это ты-то Митрой клянешься! Да при твоем палаческом искусстве только Нергалу остается молится! Или Сету… Наверняка ведь шастаешь в храм стигийцев…наслышан я об обрядах служительниц Деркэто…
- Да ладно тебе, у нас же не Аквилония. Это только они одним Митрой обходятся… Мамой клянусь!
- У тебя в матерях не иначе сама Тиамат ходит… ладно, дам тебе месяц другой, если конечно вытащишь показания из кое-кого…
- Это я мигом! – обрадовался Нинус, - только фартук натяну, кстати, кому развязать язык надо?
- Их двое, один граф Валентиус и какой-то грабитель.
- Отлично, начнем с графа, титулованные быстрее всего раскалываются.

В отличие от большинства людей Нинус любил свою работу и немало гордился ею. Сводчатые потолки, сырые стены, кровь, въевшаяся в доски пыточных скамей, чадящие треножники, скрежет инструментов, без всего этого он чувствовал себя неуютно. И искренне не понимал, почему люди так напрягаются при одном упоминании его ремесла. «Пятнадцать лет на поприще Мастера Пыток, это вам не абы что. К каждому человеку свой подход нужен. Иногда бывает человек выглядит сущим заморышем, а начинает говорить только спустя день-два. А вот две седмицы назад был барон, здоровый, как медведь, но едва узрел скорняцкий нож, так и наложил в штаны. С рассказами, правда, переусердствовал, Нергала себе в братья записал, поэтому кожу таки пришлось снять».

- Так, посмотрим кто у нас тут? Нинус поднес пергамент к чадящему треножнику: «Граф Валентиус, измена, сокрытие соучастников…»
- Давненько у меня заговорщиков не было! – доверительно сообщил он прикованному к деревянной скамье человеку. – Соблюдем все правила.
- Желаете что-либо сообщить мне, уважаемый граф?
И палач вытащил кляп.
- Ты, гнусное клешерукое отродье, ты умрешь…
Нинус сжал мощными пальцами щеки графа и засунул кляп назад.
- Эй, Мэглир, так и запиши, уважаемый граф поведать нам о своих подлых соратниках отказался.
Писец в темном балахоне записал и зевнул.
- Видишь ли дружок, - он похлопал по голове графа. – Я сегодня очень спешу. Времени возится с тобой ну совершенно нет.
Нинус отошел к стеллажам и вернулся с длинным деревянным ящиком, в багровых разводах и положил его на грудь Валентиусу и начал выкладывать инструменты:
- Гляди граф, вот этим, - он для наглядности пощелкал в воздухе мощными иззубренными щипцами, - я развязал язык самому Орейну, бывшему помощнику Короля Воров Бельверуса. А вот этим, - он продемонстрировал небольшой широкий нож, - я снял кожу с груди того ублюдка, который убил дочку нашего любимого короля, правда, он все равно не признался, но это мелочи. Слышал бы ты граф как он верещал, когда свое отражение увидел…
Нинус засмеялся в голос, писец Мэглир его поддержал.
- Эй, Нинус, помнишь того ублюдка, которого ты заставил проглотить живую стигийскую змею?
Нинус сполз на пол от смеха.
- Помню!
- А у тебя грибов не осталось, что прям сквозь тело прорастали? Знатное зрелище было, я когда в кабаке друзьям рассказал, так все как один облевались!
- Да эвон растут, - он кивнул на святящиеся призрачным зеленым светом грибы.- Я их на отпиленную ногу барона Тотти посадил, ну помнишь, душителем оказался, а растет, глянь как хорошо. Только близко не подходи, а то споры вдохнешь.
Вдоволь насмеявшись он обратился к графу:
- К сожалению уважаемый граф у нас нет времени на подобные вещи, потому у тебя простой выбор. Или ты говоришь имена своих дружков-изменников. Или я тебя определю в клетку вон с тем гулем. Только это не те гули, про которых ты в книжках всяких бумагомарак-любителей конопли читал. А натуральные звери, с когтями и клыками, которые людей любят только в одном виде – сыром. И никакой романтики.
- Ариман! – Нинус обратился к чему-то в клетке с толстыми прутьями в руку толщиной. – Спит негодяй. Ща мы его разбудим! И с энтузиазмом схватил алебарду возле стены и просунул ее между прутьями.
- Ариман! Просыпайся зверушка! – приговаривал немедиец продолжая орудовать алебардой в клетке, из которой несло сладковатым запахом разложения.
От злобного воя у Нинуса заложило ухо, и он выдернул откушенный обрубок алебарды из клетки.
- Вот паразит! Отгрыз таки! Глянь какой красавец! Знакомься граф, это Ариман, наш гуль! Ариман – это господин граф. Ты ему понравился! – обрадовано сказал он Валентиусу.
Костлявая мерзкая рука пожирателя человеческого мяса выскочила из клетки, тщетно пытаясь достать палача.
Глаза графа вылезли из орбит, все тело покрылось холодным потом.
- Мэглир, смотайся к королевскому магу, пусть нам что-нибудь типа приворота даст.
- Зачем это?
- Дадим Ариману глотнуть, а потом в клетку графа запустим! – заржал громко Нинус. - Эй граф, как насчет искренности с нами, не передумал? Расскажешь что-нибудь интересное?
Граф Валентиус судорожно закивал головой.
- Вот и хорошо.

- Что тут у нас со вторым? – палач щурясь разобрал: «немедиец Моред, нападение на аквилонских послов…» - Посмотрим сейчас на неудавшегося грабителя, - и небрежно сорвал мешок с головы.
- Коплатый, ты что ли?! - радостно приветствовал связанного грабителя Нинус. - Да какой с тебя к Нергалу Моред? Не, не заслуживаешь ты такого имени, – он похлопал его по грязной щеке. – Давно ты у нас не был, я уже скучать стал! Сколько лет то прошло с того дня, как я познакомил тебя с кандалами и отправил на каторгу? Ты сбежал или тебя выпустили?
- Господин Нинус, не виноватый я…
- Надо же! Кто бы сомневался, – палач засмеялся. – Мэглир! Ты с графом закончил? Жми сюда, тут наш старый друг.
- Вот уж не ожидал, я думал ты, Коплатый уже помер, например, голову расшиб поскользнувшись на конском дерьме, или еще что-то героическое. Чего в этот раз натворил?
- Шел себе по улице со своими дружками, никого не трогал…

Добавлено через 3 минуты
- То-то я и смотрю, что ты один живой остался, а остальные семеро, что рядом шли, Нергал пытает.
- Мэглир, представь, вот это отродье напало на аквилонских послов. Знаешь, с одной стороны я твой поступок уважаю, ибо этих спесивых тарантийских собак никто не любит, с другой – смерть этого расфуфыренного ублюдка, посла, могла привести к очередной стычке между Немедией и Аквилонией.
- Да хтож знал? – грабитель едва не плакал.
- Так ты, похоже, вступил в шайку таких же дегенератов, как и ты сам. Я тобой горжусь – засмеялся Нинус. Ты случайно в главари не решил податься при своем безграничном уме?
Коплатый лишь горестно вздохнул.
- Значит так, колись, кто тебе заплатил за разжигание войны между нашими дружескими державами!
- Как хто? Какая война?!
- Мда, тяжко с тобой, Ариман посообразительней тебя будет. Кто тебе, свиное рыло, сказал напасть на послов и сколько заплатил! – заорал он в бледное лицо неудавшегося грабителя.
- Да ничего он не заплатил! - слезы текли по грязным щекам Коплатого.
- Так ты, поросячий выкидыш, хочешь сказать, что вы это «забесплатно» подрядились сделать? Ты думаешь я в это поверю?!
- Орфус Брол сказал! - не выдержал грабитель.
- Уже лучше, кто такой?
- Принц Вендии, - решив рассказывать до конца правду Коплатый.
- Какой Вендии? При чем тут Вендия?! Как выглядел этот тип?
По мере описания Нинусу вспомнился один из посетителей недавнего кабака. Да и браслет такой же, в виде свернувшегося варана. Очень интересно. Выходит этот «вендиец» тут же попытался сократить ряды соискателей дара северного бога… очень неплохо, надо отдать должное.
- Ну, Коплатый, готовься. Как подлого заговорщика мы тебя сейчас повесим.
- За что же меня вешать?
- За голову, я так думаю, - улыбнулся Нинус. Вот если бы ты был дворянин, то отрубил бы я тебе голову со всеми церемониями на главной площади города. А поскольку ты – никчемное существо, то тебя мы счас будем вешать.
- Господин Нинус, а может утром?
- Зачем тянуть? К тому же я спешу.
- Господин Нинус…
- Все по лучшему классу сделаю, не переживай. Даже не почувствуешь.
- Правда?
- Нет, конечно. Это я всем такое говорю.
Закончив немудреные приготовления Нинус поправив веревку на голове незадачливого грабителя.
- Желаешь что-нибудь сказать на последок?
- Я не виновен, я не знал!
- Отчаливаем! - и выбил из под него табурет.
Коплатый захрипел, тело несколько раз дернулось, и тут же обмякло. К ароматам пыточной камеры добавился стойкий запах дерьма. Выждав пяток минут Нинус отвязал веревку, и поминая Сета дотащил тело до клетки с гулем.
- Против ночной кормежки не возражаешь? – и подтолкнул тело обломком алебарды к клетке.
Гуль уцепился когтями за тело человека и принялся шумно пожирать еще теплую плоть.
- Мэглир, завтра стигийцы обещали заглянуть, за грибочками, с них сотня монет. Все что вышибешь сверху – твое.

Спустя пол-часа Нинус поднялся в комнату при тюрьме.
«Так, посмотрим, что нам в Киммерии пригодится… Латы сойдут и эти, мой старый, добрый меч, арбалет тоже пригодится…». Собрав пожитки Нинус посмотрелся в отражение полированного щита. На него смотрел коренастый немедиец лет сорока пяти, в тяжелых латах. Отсалютовав отражению Нинус вышел из казарм Каземата и направился к конюшне.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

Орфус Брол

К концу третьего дня, деньги, которых, как думал Орфус Брол, хватит на предстоящее путешествие туда и обратно – практически закончились.

Невообразимой щедростью по меркам заморийца, стала покупка подходящей по толщине и количеству меха одежды в немедийской деревне (теперь он, скрипя зубами, думал о том, что надо было, как всегда украсть).

Затем пошлина, при въезде в первое на его пути княжество Пограничных Королевств, которую пришлось еще и платить дважды - охраны границ, как таковых, в этом северном краю не было, зато было два поста на единственной ведущей на север дороге. На втором посте он и узнал, что живут здесь люди пугающе близкие ему по духу – в первый раз он платил не властям, а посторонним людям, да еще и в пять раз дороже, чем было надо. На его сетования и требования наказать жуликов (всю иронию ситуации – жулье требует наказать жулье за жулье - он как-то проигнорировал) законная стража только дружно разразилась хохотом и безразлично, да еще и возмутительно нагло посоветовала обратиться к князю, который намедни уехал к своему кузену в другое княжество, чтобы погостить недельку.

Но самым разорительным для Орфуса стала «ночевка» в дорожном трактире. Решив отыграть в кости недавние затраты, он с улыбкой превосходства присел к ближайшей (по правде, единственной) компании, намереваясь применить (а раньше всегда получалось) свою личную, кристально честную (ну, в глазах Бэла возможно) и справедливую (это уже к Нергалу) стратегию. Но нарвался он на стратегию местную, в итоге проиграв большую часть своих денег. Сумев остановиться и стараясь не смотреть на улыбки превосходства, висящие уже на физиономиях местных игроков, он встал из-за стола и пошел топить печаль в вине. Кружка за кружкой, непонятно откуда взявшаяся веселая компания, девки на коленях. Короче говоря, когда Брол утром проснулся в снятой им комнате с разламывающейся от похмельной боли головой, обнаружилось, что практически все деньги, которые были у него, да еще кое-что из содержимого его седельных сумок бесследно исчезло. Хорошо еще, что несколько монет Орфус зашил в разные части одежды. Хорошо, что инструменты свои особые он предусмотрительно спрятал. Да еще хорошо, что не убили. Когда взбешенный замориец побежал разбираться, оказалось, что естественно, в такой ранний час трактир был пуст и, что естественно, трактирщик ничего не знает, не видел и вообще отвечает он только за лошадь, которую чужестранец передал лично ему.

Потратив еще денег на приобретение вещей, взамен украденных (по правде говоря, в этот раз он сэкономил, когда сам сумел кое-чего утянуть), изрядно обедневший и злой, как тысяча кхитайских демонов, Орфус Брол двинулся дальше по своему пути, стараясь быстрее оставить это злостное княжество.

Итак, к концу третьего дня, когда замориец достиг небольшого городка – столицы (если единственное поселение вообще можно назвать столицей) очередного маленького княжества, у него осталось всего пара серебряных и несколько медных монет. Без подсказок Орфусу было ясно, что ему надо срочно поправлять свое положение. И в этом месте это надо сделать обязательно. Сложность состояла в том, что «место» это - было квинтэссенцией типичного захолустья далекого от чудес цивилизации. Знать здесь отличалась от простого люда только тем, что одевалась слегка, очень слегка, побогаче и жила в продуваемом сквозь дыры в кладке ветрами, каменном замке. Соответственно замок и стал главной целью Орфус Брола. Все это он понял при въезде в город. Благо оценивать было мало что – кучку хибар, рынок у неуклюжего нагромождения камней и деревяшек, а также само неуклюжее нагромождение камней и деревяшек и являющееся местным замком, разглядел бы с места заморийца наверное и близорукий.

Узнав направление у ближайшего прохожего, Брол направил лошадь по рекам из грязи и навоза, являющимся местными дорогами, к местному трактиру. Заведение внешне оказалось подозрительно похожим на то самое, где его обокрали. Когда хмурый замориец вошел в помещение, он невольно нахмурился еще больше – здешний хозяин также чем-то напоминал трактирщика того злополучного места. Заставив себя нацепить приветливую улыбку, Орфус поплелся к стойке.
- Здравствуй, добрый человек, - начал он.
Хозяин мрачно кивнул.
- Я проделал долгий путь, - продолжил Брол, - и являясь чужаком...
- Заметно, - перебил его трактирщик, - чего надо-то?
- Мне нужно где-то провести ночь и я подумал...
- Пять медных монет. Комнату можешь любую занять. Все пустые.
- Отлично! – воскликнул будто бы довольный замориец, играя простодушного недотепу, - назови мне ту, что поуютнее.
- Там, - трактирщик показал на ближайшую дверь настолько быстро, что стало ясно, что она не самая уютная, а самая первая, что пришла ему на ум (скорее всего потому, что была ближайшей ко стойке), - дверь открыта, заплати и иди вселяйся. Что еще? – сказал хозяин, увидев, что гость колеблется.
- У меня пара вопросов еще к тебе, добрый человек.
Трактирщик закатил глаза к верху и бросил: - Задавай.
- Благодарю, - слегка улыбнулся замориец. – Скажи мне, кому принадлежит это замечательное поселение?
- Так известно кому, - ответил хозяин, сменивший выражение лица с мрачно-холодного до аж светящейся-довольного, услышав как назвали его глухомань, – видно было, что чем-чем, а захолустьем своим свой он гордится, - властительнице Хельхельде, да будет здорова она и плодовита.
- А дворец этот величественный, что в центре - древний наверное? – продолжил лить масло Орфус Брол.
- Нет, - ответил вконец подобревший трактирщик, - его Хельхерик-могучий, отец Хельхельды возвел. Да как и весь наш город.
- А-а-а, - протянул замориец, - так у вас молодое гос…, гра…, княжество? То-то я смотрю место то ваше, необычно отличается от остальных!
- Да, ты прав незнакомец, - трактирщик достал кувшин с пивом, две кружки и налил себе и гостю, - Хельхерик собрал нас, самых лучших людей этих богом забытых земель. «Мы создадим самое великое княжество севера», сказал он нам. И, тысяча клыков Нергала, у него это получилось!
Медвежий угол этот, на взгляд Орфуса, мало чем отличалось от подобных местечек Пограничья. А уж сравнивать с Немедией или Заморой он даже не решился. Мало ли - вдруг еще рассудок помутится. Поэтому «что там получилось» у старины Хельхерика, Брол не понял, однако вместо того, чтобы делиться своими наблюдениями, кратко сказал «да» и кивнул с серьезным видом.
- Хороша выпивка! – похвалил кислятину, что с трудом проваливалась в его желудок, замориец.
- Сам варил, - похвалился трактирщик.
- А скажи мне, - спросил Орфус, - ты вроде бы не старый человек. А говоришь так, будто вместе с Хельхериком город возводил.
- Да, так и есть, - гордо кивнул трактирщик.
- Получается, что и Хельхерик должен быть сейчас в расцвете сил. Как же случилось, что правит вами теперь его дочь?
- Погиб он на охоте. Напился пьян, упал с коня и шею сломал. Дурацкая смерть для такого мужа. Сколько раз я ему говорил! Ай! – махнул рукой хозяин. – А теперь на малышку Хельхельду весь груз ответственности упал.
- А мать, братья? Никто не помогает?
- Никого больше нет у нее. Кроме ее народа, - трактирщик почесал у себя в затылке. - Да еще и замуж никак не выйдет.
- Как так?
- Да как тебе сказать... Красивая (при этом левая бровь Орфуса поползла наверх), молодая (правая бровь последовала за левой), не бедствует - в конце концов, наше княжество самое богатое в округе (при этих словах жадная ухмылка тронула губы Брола). Невеста – всем на зависть.
- И что, несмотря на это, никто не свататается?
- Куда там, толпами приезжают.
- И что?
- Что, что, как приезжают, так обратно возвращаются. Никто нашей Хельхельде не нужен, никто ее не устраивает! Не хочет замуж и все. Всем народом уговариваем - не обращает внимания. Упрямая, как киммериец на пытках. Хотя, знаешь, ну и бог с ней. Главное правит мудро.
- Видимо хорошо тут у вас, - широко улыбнулся замориец.
- Не жалуемся. Тебе то что?
- Да так. Ищу место, где бы осесть, остепенится, а такой земли чудесной, - Орфус на мгновение замолчал – кто-то открыл входную дверь, но видимо решив не заходить, тут же закрыл – ветер принес с улицы навозную вонь, - еще не видел, - продолжил он свое вранье. – Ты не знаешь, могу я на службу к Хельхельде устроится?
- Не знаю. Человек ты необычный. Остальные все что делают, так это город наш оскорбляют и врут, хуже ваниров. Например, вот недавно услышал очередные россказни. Можешь ли ты поверить в городские стены в три человеческих роста?
Орфус Брол отрицательно покачал головой.
- Вот и я не верю. Так что вроде хороший ты человек, честный. Я думаю так, Хельхельда сейчас пирует – очередной жених явился, - и трактирщик, понизив голос, быстро проговорил, - и если чудо случится, у нас может князь появится. В общем, - продолжил он уже нормальным голосом, - ступай к замку, объясни все страже – они тебя наверняка запустят внутрь, а там уж и выясняй.

Re: Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)
 

- А вещи можно у тебя оставить? В сохранности будут?
- А то! - усмехнулся трактирщик. - Вот гарантия! - он вытащил из-под стойки тяжелый замок и положил его перед заморийцем. – Тебе, так уж и быть бесплатно. Как звать то тебя?
- Беллардо, - ответил Орфус Брол.
- А я Рейлих. Ну, беги. И успеха тебе. Буду рад такому соплеменнику.
«Ага, - подумал замориец, - да скорее я на Серых Равнинах крестьянином стану, чем соберусь здесь поселиться».
Но, тем не менее, с будто бы счастливой улыбкой сказал хозяину «спасибо».

Несмотря на вроде бы небольшое расстояние до замка, Орфус Брол доползал дотуда минут пятнадцать – недавно прошел дождь, и дорога совсем раскисла. Задыхаясь от вони, испачкавшись чуть ли не по колено грязью и нечистотами, замориец выбрался на замощенный камнем участок земли перед замком. А затем долго чистился найденной неподалеку веткой, под взглядами равнодушно взирающих на него стражников. Стражники были специфическими, как раз под стать всему этому месту – просто два мужика в простой крестьянской одежде с копьями в руках. Недослушав до конца объяснения Орфуса, они пустили его внутрь. Оказался он в коридоре без окон, единственной дверью (входной), очень грязном, украшенном только паутиной в углах и еле освещенном парой цедящих факелов, ведущем прямо в общий зал. Дойдя до которого Брол понял, что тот является одновременно и тронным и, что не удивительно, залом для трапез.

Как раз трапеза и была здесь в самом разгаре. Длинный стол, расположенный на устланном соломой каменном полу был заставлен едой (преимущественно мясом) и напитками (чем конкретно было непонятно, но Орфус был уверен, что по большей части это местное пиво и наверняка производства старины Рейлиха). На скамьях, что параллельно стояли вдоль обеих сторон стола, сидели люди, безусловно, вперемешку – и княжна, и знать, и гости, и остальной сброд, что удостоился чести присутствовать на пиру Хельхельды. Было довольно шумно – что-то бренчали и пищали на своих инструментах местные музыканты, пара шутов скакала по помещению, а трапезничающие очень громко разговаривали и еще громче гоготали.

Сначала Орфус Брол даже растерялся – никаких намеков на герольда, или какого другого глашатая и близко не было, слуги, обслуживающие стол, носились, как бешеные скакуны со своими подносами – поэтому было непонятно, как представиться княжне или хотя бы обратить на себя ее внимание. Впрочем, скоро эта проблема решилась самостоятельно. Сидящая у середины стола Хельхельда, слушавшая со скучающим видом что-то с жаром рассказывающего ей молодого человека, расположившегося по ее правую руку, видимо того самого очередного жениха, наткнулась глазами на заморийца, остановила соседа и жестом заставила замолчать музыкантов.
- О! Новое лицо! – воскликнула она. – Может быть, гость оживит царящую здесь тоску, - добавила она не жалея чувств поморщившегося при этих словах «жениха». – Как думаешь, дражайший Дельдор?
- Да, может быть, - кисло протянул молодой человек.
- Рада, что ты согласен со мной, - сказала княжна и нагло улыбнулась своему знатному соседу. Затем обращаясь уже к заморийцу, продолжила: - Кто таков? Что привело тебя в мой замок?
Орфес Брол подошел ближе к столу и поклонился.
- Мое имя Беллардо, госпожа, - сказал он. – Услышав от добрых жителей этого города множество лестных слов о своей властительнице, мне захотелось поступить к тебе на службу.
- Вот как? А что ты умеешь?
- Я ученый человек, госпожа. Читаю, пишу, считаю, да и то, что написано - объясняю. Умею читать по звездам, гадать по внутренностям животных и экскрементам, трактовать полеты птиц, толковать сновидения. Разговариваю на сотне языков и знаю множество наук, немного философствую.
- Фило-что? – переспросил Дельдор. И его удивление не было одиноким – весь сидящий за столом люд вытаращил на заморийца глаза.
- Философствую, господин, - с поклоном ответил Орфус, - это, как бы вам сказать, - он потер подбородок, - учение о мудрости.
- Как интересно! – воскликнула Хельхельда. – Ты, наверное, и путешествовал много, о Бел… - она запнулась.
- Беллардо, госпожа, - помог ей Брол. – Да, госпожа, я посетил много уголков нашего бескрайнего мира. Был и в Кхитае и Стигии, в Аквилонии и Иранистане, в великих странах Табуретии и Кардапупии, и везде меня ждали исключительные события.
- Замечательно! – сказала княжна. – Считай, что ты нанят! А теперь садись рядом со мной, ешь, пей и рассказывай о своих приключениях.
- Освободите гостю место! – воскликнула она и многозначительно посмотрела налево от себя. На нахмурившегося Дельдора она никакого внимания не обратила.
Весь ряд людей, сидящих по ее левую руку, сдвинулся, причем человек, располагавшийся на самом краю скамьи, свалился на пол.
- Садись, Беллардо, угощайся, - широко улыбаясь, повторила приглашение Хельхельда и снова махнула музыкантам. Те опять затянули свои какофонию.

Брол не дал себя долго упрашивать и присоединился к застолью. Наложил себе мяса и начал его с жадностью поглощать. Зато первый глоток напитка чуть не заставил его поперхнуться – так есть, Рейлихово пойло.

Возникшей паузой не преминул воспользоваться Дельдор.
- Итак, дражайшая Хельхельда, мы закончили на коровах, - начал он.
- Да, действительно, - тяжко вздохнула княжна.
- Наши стада смогут достичь на ваших зеленых лугах многократного прироста. Так, твое и мое княжество станут самыми большими по количеству голов скота на всем севере. Объединение даст нам огромное богатство …
- Простите, господин, - перебил Орфус Брол, - вы сказали «стада». И много их у вас этих стад?
- Три стада по двадцать голов в каждом.
- Замечательно! Восхитительно! Поразительно! – воскликнул замориец и при этом на лице «жениха» расплылась горделивая улыбка. – А сколько стад вы перегоните на земли княжны?
- Ну, начнем с одного, а потом посмотрим, - протянул Дельдор, не совсем понимая, к чему гость ведет. Поэтому вопрос, который он задал следом, был абсолютно понятен: - А зачем ты спрашиваешь об этом чужеземец?
- Да просто так, - слегка улыбнулся Брол, - вы абсолютно правы, господин, вопрос был дурацким и ненужным. Ведь все равно, даже если вы перегоните хоть все ваши стада, то к тому времени как, эээ… как вы там сказали, голов вашего скота станет больше чем у всех в округе, госпожа Хельхельда будет пятого правнука нянчить, - при этих словах улыбка Дельдора скисла. – Хотя, - поспешил успокоить его замориец, - если бычки очень постараются, - он заговорчески подмигнул, - ну вы понимаете, То, возможно, все и побыстрее случится.
Княжна аж вся побагровела от титанических усилий сдержать смех, а опершийся обеими руками за край стола «жених» гневно воскликнул:
- Да ты издеваешься, собака!
- Не-не-не, - замахал перед собой руками Орфус, - я просто предположил! И, без сомнений, ошибся. В конце концов, кто я такой? Простой школяр, - при этих словах Дельдор начал садиться, вроде успокаиваясь, - а вы… потомственный скотовод. Ой! – ударил себя по губам Брол, увидев как «жених» покраснел от ярости, - кажется, я опять что-то не-то сказал.
- Я убью тебя, мерзавец! – прорычал Дельдор и бросил кому-то, - Дайте мне мой меч!
- Ой, дражайший Дельдор, - проговорила Хельхельда в перерыве между вспышками уже несдерживаемого хохота, - прекрати! Наверняка милый Беллардо ничего такого не имел ввиду, правда?
- О да, госпожа, разумеется, - произнес будто бы в смущенном испуге Орфус Брол. - Я всего лишь пытался сказать, что господин разбирается в скоте, гораздо больше, чем я и ничего больше.
- Вот видишь, - сказала княжна с улыбкой, - прошу тебя, Дельдор, успокойся и продолжай свою речь.
- Хорошо, - процедил тот, - только пусть он заткнется и не встревает в разговор.
- Пренепременно, господин, - сказал Брол, согнув шею в поклоне.