Пошёл бы вообще влиятельный и обеспеченный человек на такое опасное предприятие? И чего ради? Ситуация была стабильной, никаких критических выгод предательство на тот момент ему принести не могло. Предал-то он намного позже, пошёл против губернатора, принявшего власть Конана, не Нумедидеса. Как я уже объяснял выше, при Нумедидесе это предательство никаких реальных выгод ему принести не могло.
Лично мне кажется, что всё произошло скорее таким образом: Валериан воспользовался уже существовавшими, налаженными путями контакта, и завоевал доверие у пиктов подчёркнуто уважительным отношением к их обычаям, а отнюдь не какими-то там гипотетическими предательствами, о которых нам ничего не известно. Даже если они и были, они были небольшими, и Валериан их тщательно скрыл. Всерьёз работать на пиктов у него не было, и не могло быть никакого резона, как я уже и объяснял. Валериан впечатление сумасшедшего не производит, он вполне себе на уме. И не понимать, что в случае захвата пиктами провинции ничего особенно приятного ему не светит - как минимум либо сомнительная прелесть постоянной жизни в окружении дикарей, или же утрата поместья - он не мог.
На мой взгляд, Валериан напросился к пиктам скорее по целому ряду причин. Из любопытства. Он такой типичный холерик, это их классическая черта. Возможно, они ему даже чем-то нравились. Чтобы взять в любовницы лигурийку и войти в доверие к пиктам, надо уметь понять мрачный и дикий дух этого забытого народа. Возможно, рассчитывал извлечь из этого ряд выгод - но определённо не путём глобального предательства. Как я уже объяснял, смысла сдавать провинцию пиктам у него не было никакого. Скажем, мог рассчитывать на помощь пиктов в плане якобы случайного устранения каких-нибудь мешающих ему личностей. Или рассчитывал воспользоваться помощью пиктских колдунов для каких-нибудь своих целей. А вообще, подозреваю, что ему просто нравилось.
Добавлено через 1 минуту
Ну, примерно так
Скоган и Балорт напряжённо ждали, всматриваясь в лесную стену. Ветры шевелили ветвями старых деревьев. Изредка белки с лёгким шорохом проносились по ветвям – крупные, чёрные. Слышались попискивания крохотных птиц и барабанная дробь дятла. Такая мирная и спокойная, лесная чаща казалась им преддверием самого ада, и каждую минуту они ожидали, что из зелёной стены выскочат оскаленные кровожадные дьяволы.
Но их подозрения казались напрасными. Ничто не нарушало величественную тишину леса. Казалось, он был таким же, как и сотни, тысячи лет тому назад. Лесные великаны возносили свои разлапистые верхушки далеко в чистое небо, покачивая ветвями; густой подлесок, кусты можжевельника, заросли орешника, ежевики, вереска и ольхи сгущали зелёный сумрак у самой земли. Они стояли на небольшой поляне, и солнце ласкало своими лучами глянцевые листья, пуская огненных зайчиков и заставляя загораться тёплым ореолом верхушки зелёных трав.
Но Скогану это бездействие и умиротворение казалось каким-то фальшивым, подобно струна взведённого арбалета. Казалось, ничего не говорило о надвигающейся угрозе, но напряжение, словно густая смола, было разлито в воздухе.
Скоган с невольной завистью покосился на лорда Валериана. Тот стоял прямо, уверенно, слегка поджав губы, и его поджарый аристократический силуэт чётко вырисовывался в потоке яркого света. Было что-то жутковатое, неуютное, в его дьявольской уверенности прямо посреди этого чуждого, древнего леса. Казалось, он заодно с неслышно подкрадывающимися к ним лесными дьяволами.
Скоган напряжённо сжал рукоять секиры. Ожидание становилось невыносимым. Здесь, посреди враждебного леса, окружённые сотнями ненавидящих глаз, стояли они - три аквилонца, словно осколок странного чуждого мира, которому не было места среди извечных болот и вековечных дебрей. Аквилония, ухоженные земли востока, блистательная Тарантия казались здесь не более чем призрачным сном, отступая перед таинственным и угрюмым величием чащи.
Странные мысли на миг посетили Скогана. Ему показалось, что они - призраки, затерянные в пространстве и времени, что нет никакой Шондары, они лишь порождение чьего-то рассудка, прихотью колдовской воли заброшенные в этот мир, где до сих пор слышна поступь чудовищ, и демоны спят в извечных шатрах, и сонмы тварей, давно исчезнувших с лица прочих земель, тревожат земной покров. Странные зелёные глаза блеснули в листве - что это было? - демон древних, забытых времён, или страшное чудовище, порождение пучины бездонного времени, или зверь в облике человека? Леденящий страх коснулся его жутким саваном.
Добавлено через 1 минуту
Внезапно лесной полог раздвинулся, и на поляну шагнули четыре фигуры. Словно неслышные тени вынырнули они из леса. Что-то демоническое было в их раскрашенных лицах, грозном блеске сверкающих глаз, могучих, коренастых фигурах, широкоплечих и в то же время гибких, словно стан леопарда. Они ступили на поляну с грацией дикого зверя.
Их провожатый внезапно преобразился. Лорд Валериан, казалось, стал выше ростом. Его фигура словно стала излучать грозное величие и мрачноватое достоинство, свойственное пиктам. С его губ сорвалось несколько гортанных фраз - очевидно, приветствие.
На лицах дикарей не дрогнул ни один мускул. Они походили на бронзовые маски. Ощущением неясной угрозы веяло от их безмолвных фигур.
Наконец один из них выступил вперёд и в свою очередь что-то проворчал – глухо, словно лесной зверь в своём логове.
Валериан оглянулся - со странным превосходством и демонической усмешкой, как показалось губернатору.
- Они соглашаются на мир на тех условиях, которые предложили мы. Любой аквилонец, переступивший ручей Белого Демона, будет уничтожен. Пикты не перейдут ручей - до тех пор, пока Алый Лис не укусит себя за свой хвост. Он сказал.
Скоган невольно вздохнул и скованно кивнул головой, ощущая, как полыхнули болью пальцы, которыми он судорожно сжал рукоять топора. Сколько его людей убили эти раскрашенные чудовища, похожие на видение безумца? Но мир нужен Шохире. Мёртвые мертвы, и их уже и не оживить.
Пикты повернулись и исчезли в лесу так же безмолвно, как и появились. Не единый листок не шелохнулся при их движении.
Казалось, это был лишь дурной сон - и лишь примятая трава у края поляны подтверждала, что это было на самом деле.
Скоган со стоном разжал пальцы.
Добавлено через 1 минуту
Есть также два ещё более косвенных доказательства, я лучше приведу их сразу, чтобы больше к ним не возвращаться:
В четвёртых, можно посмотреть, как решили проблему контактов признанные мэтры Конаниады. Робертс и Камп решили её в пользу потенциальных контактов - и, хотя, на мой взгляд, немного переборщили, но всё же тенденция сама по себе любопытна.
В пятых, Говард откровенно признавался, что рассказ За Чёрной рекой - это не более чем аллегория Дикого Запада. И, кстати говоря, незадолго до своей смерти намеревался написать роман о завоевании Дикого Запада, где намеревался всё показать так, как оно и было на самом деле: не представляя ни переселенцев, ни индейцев ни героями, ни чудовищами, а обычными реальными людьми, какими они и были на самом деле.
Добавлено через 1 минуту
На самом деле, я очень и очень подозреваю, что Говард показал моменты обострения конфликтов, вовсе не подразумевая, что нечто подобное длится вечно. Это было вообще в его духе - выбирать наиболее острые моменты, что отнюдь не подразумевает, что из них состоит вся жизнь. Если бы он взялся целенаправленно писать про пиктов, не исключено, что он бы развил и дополнил их образ. На самом-то деле, в рассказах про Гиборию он и не пытался писать про пиктов как таковых - это ведь на самом деле рассказы не про пиктов, а про переселенцев. Пикты играют в них несколько упрощённо-обощённую роль, в соответствии с законами жанра. И в соответствии с теми же законами жанра он подбавил им жутковатого монстризма, но, если задуматься, всё что мы знаем о них, мы получаем как бы через фильтр восприятия цивилизованных аквилонцев. Пикты, конечно, далеко не лапочки, а тем более в тот момент, когда они нападают и убивают, никем иным, кроме монстров, они и не могут казаться. Здесь идёт своеобразное психологическое преломление восприятия. Зато с точки зрения пиктов, вполне возможно, что они живут в соответствии с законами предков и вообще поступают, как должно. Что поделать, если жестокость входит в число заповетаных им предками законов? Старый Змей хочет крови. Бог Луны хохочет…
Кстати, насколько можно судить по рассказам про Гонара, змеелюдям Валузии таки удалось навязать пиктам свой культ бога-змея (уж слишком большую роль занимает в рассуждениях Гонара Зло и Змей). Однако всегда могли находится недовольные, наподобие Брана Мак Морна. Вдобавок пикты не утратили и старых богов: Бога Луны, Гуллаха, Джеббала Зага и других. Поэтому жестокость обычаев пиктов у разных племён вполне могла варьировать в зависимости от мировоззрения и религии.
Ну вот, в общем, таково моё мнение. Тут, конечно, много гипотетического, но явных противоречий с Мастером я не вижу. Мне кажется, вполне правдоподобно
Искренне Ваш, Пелиас.