[Brian Tolwell]

Держите! Вы не поверите, но в нашей многострадальной Аквилонии снова меняется власть.

Скрытый текст: Глава 7. Дружба, любовь и власть

7. Дружба, любовь и власть

— Я пришёл просить прощения, Эми, — не глядя ей в глаза, сказал Роберт Рэнквист. — Какой из здешних демонов меня попутал, я не знаю, но признаю свою вину. Готов нести заслуженную кару.

Аманда Линн улыбнулась. Ей не хотелось сердиться на этого человека. Он спас ей жизнь, он много выстрадал и попросту сорвался. С кем не бывает? Ей вообще не хотелось сердиться. Она чувствовала себя сильной и счастливой. Джейк мёртв, а Конан жив, им с киммерийцем предстоит новое совместное приключение — чего ещё желать?.. Аманда потребовала, чтобы Роберт поднялся с колен.

— Ладно, Бобби, проехали, — она причмокнула его в щеку. — Я не сержусь на тебя. Ты мой лучший друг, верно?

Он кивнул.

— Только скажи, Эми, и я сделаю для тебя всё, что ты попросишь.

— Пожелай нам с Конаном удачи.

— Как я могу пожелать вам удачи, если не знаю, куда и зачем вы летите, — развел руками англичанин.

— Пока я не могу тебе сказать, — загадочно улыбнулась Аманда. — Надеюсь, мы вернёмся вскоре, завтра или через день. Тогда и расскажу!

А вот это навряд ли, с тоской подумал Роберт.

— Я всё понял, Эми. Что бы ты там ни задумала, желаю удачи. А что делать мне?

— Скажу парням, что ты тут остаёшься за меня. Пригляди за ними, Бобби. Пока они переваривают смерть Джейка и возвращение Конана. Но что будет потом? Как бы кто не съехал с катушек. Хью Гамильтон?

— Меченый Хью мудак, — осклабился Роберт. — Он только болтать и стрелять умеет. Башка у него не варит. Ладно, Эми, не волнуйся, я пригляжу за ним и остальными. Да всё будет окей, не сомневайся. Мы дождёмся тебя, а потом вместе решим, что делать дальше.

Аманда весело потрепала его бородку.

— Ты у меня умница, Бобби, с полуслова понимаешь. Вот ещё что. Конан назначил своего генерала Просперо временным правителем Аквилонии.

— Ага, видал я этого Просперо. Вылитый я!

— Надеюсь, это не помешает вам сотрудничать?

— Напротив, Эми. Два Просперо лучше, чем один. Мне нравится этот генерал. Должен признать, варвар знает толк в людях. Мы будем сотрудничать.

— Вот и отлично, — улыбнулась капитанша.

Они тепло попрощались, и Аманда ушла к своему вертолёту. Роберт провожал стройную фигурку с гладкими, коротко стриженными белыми волосами долгим прощальным взглядом. Я всегда буду любить тебя, Эми, с горечью подумал он. И всегда буду помнить о тебе. О той, которая была моим другом и отказалась стать моей возлюбленной. Ты не досталась мне — так не достанешься ты никому. Даже Конану!

И особенно, Конану.



***

«Чёрный коршун» нёсся на восток. Вертолёт летел высоко: Конан и Аманда не хотели, чтобы кто-либо заметил их с земли. Под мерный рокот винтов оба уснули. Они имели право на небольшой отдых, ибо сознавали, какие нечеловеческие испытания им предстоят. В сравнении с этими испытаниями вызволение Аквилонии из-под власти Джейка — ничто. Конан даже не успел удивиться тому, как быстро и легко оно произошло. Корона вернулась к нему, когда он меньше всего ожидал её вернуть. Он надеялся заняться Джейком после битвы с Суром и Тхутмертари. А вышло всё наоборот.

И это лишний раз доказывало, что решающая схватка впереди. Два человека, мужчина и женщина, спешащие на битву с двумя божествами, также мужчиной и женщиной, мирно спали в чреве машины Будущего. Ни Конан, ни Аманда не были волшебниками, не могли питаться силой талисманов, и уж тем более, тонкой энергией звёзд. Обычные люди, они набирали энергию для жизни и борьбы в обычном человеческом сне.



***

— Я должен поблагодарить тебя, досточтимый пришелец... — начал генерал Просперо.

Рэнквист благожелательно улыбнулся.

— Называй меня просто Роберт, генерал.

— Я благодарю тебя, Роберт, — кивнул Просперо. — Ты спас жизнь короля, королевы и меленького принца. Да и мою жизнь спас! Но скажи, почему ты это сделал?

— Ответить на твой вопрос легко и сложно, — подумав, молвил англичанин. — Но я попробую. Знаешь, как только я очутился здесь, в Тарантии, я понял, какая чудесная страна ваша Аквилония. Мне показалось, я попал в сказку. А я с детства мечтал очутиться в волшебной стране Оз! Понимаешь, Просперо? И тут моя мечта сбылась!.. Я всей душой полюбил вашу солнечную Аквилонию. Но Джейк... Джейк был не такой, как я, ты или король Конан. Мне было больно смотреть, как Джейк глумится над моей мечтой. И я решил встать на его пути.

— Но почему ты не встал рядом с нами? Почему ты таился, скрывался от нас?

Рэнквист невесело усмехнулся.

— А ты бы доверился первому встречному? — вопросом на вопрос ответил он. — Особенно если этот «встречный» прибыл из иного мира, из другого времени, а прибывшие вместе с ним — враги?

— Нет, не доверился бы.

— Видишь. И я не мог. Король Конан не поверил бы мне. Он посчитал бы меня лазутчиком Джейка. И я не мог вам доверять, ведь я совсем не знал вас! Мне приходилось соблюдать осторожность. Если бы Джейк пронюхал, что я тайно помогаю вам, он бы тотчас расстрелял меня. Поэтому я вынужден был действовать в одиночку, полагаясь лишь на божью помощь.

— Наш Пресветлый Митра благоволит добрым делам, — согласился Просперо. — А веруешь ли ты в Митру, Роберт?

— Да! Теперь могу признать: да, верую, Просперо. Я верую в своего бога, который остался там, в нашем веке, в вашем Будущем. Мой Спаситель не осудил бы меня за веру в Пресветлого Митру. Добро — оно везде добро, что в Прошлом, а что в Будущем!

Рэнквист и Просперо крепко пожали друг другу руки.

— Слава Митре, нам больше не нужно таиться, — с улыбкой сказал Просперо. — Проклятый узурпатор мёртв, король Конан скоро возвратится к нам...

— ...А к нам — наша любимая Аманда, — подхватил его тон Рэнквист.

— ...И аквилонцы с пришельцами станут товарищами. Так будет, верно, Роберт?

— Конечно! А если они начнут брыкаться, мы подадим им пример, Просперо. Мы с тобой уже друзья.

Пуантенец дружески пихнул англичанина в плечо и кивнул на зеркало. В зеркале отражались два почти одинаковых человека среднего роста, со щегольскими усиками и небольшой клиновидной аристократической бородкой.

— Мы как близнецы, Роберт.

— Как два Просперо, — хохотнул Рэнквист.

— Или как два Роберта, — широко улыбнулся генерал.

— Давай по этому случаю выпьем, — предложил англичанин. — Я принесу бокалы, а ты позаботься о содержимом.

И вот Просперо наполнил кубки аквилонским игристым. Два друга встали у зеркала и чокнулись.

— Ну, за Аквилонию и за двоих Робертов, — сказал Просперо. — До дна!

— За Аквилонию и за двоих Просперо, — откликнулся Рэнквист.

Пуантенец и англичанин одновременно опустошили кубки. До дна. Затем англичанин внимательно посмотрел на пуантенца и проговорил:

— Я вот о чём подумал, генерал. Не многовато ли двоих Просперо или двоих Робертов для одной-то Аквилонии?

Генерал его уже не слышал. Рэнквист нащупал пульс и удовлетворенно хмыкнул.

— Стража!!

В палату ворвались четверо мужчин в мундирах Черных Драконов. Не давая им времени на размышления, Роберт воскликнул:

— Кто-то пытался отравить нас. Срочно зовите лекарей. Если что-то случится с моим другом генералом Просперо, король Конан снимет с нас голову!

— Нужно позвать канцлера Публия, — растерянно молвил один из гвардейцев.

— Правильно, — поддержал его Рэнквист. — Зовите канцлера. И лекарей, лекарей срочно зовите сюда! Помогите мне перенести моего друга Проперо на этот диван.



***

Королевские лекари занимались Просперо, а тучный канцлер Публий в сторонке беседовал с Робертом.

— Стало быть, вы вместе выпили вино, а затем Просперо свалился без чувств? — с подозрением глядя на англичанина, переспросил канцлер.

— Да, клянусь Митрой, так оно и было, — сумрачно молвил тот. — Кто-то хотел отравить нас.

— Но Просперо без чувств, а ты в порядке, пришелец. Как это объяснишь?

Объяснить это довольно просто, мысленно отметил Рэнквист. Нужно лишь немного знать химию. К счастью для меня, ваша технологическая отсталость сыграет с вами злую шутку. Интересно, что скажут туземные лекари?

— Теряюсь в догадках, — вздохнул англичанин. — А вы что скажете, мэтр Антонио?

Лейб-медик подошёл к канцлеру и пришельцу.

— В обоих кубках есть остатки яда...

— Господи! — простонал Роберт. — Скажите, мэтр, я буду жить?..

Антонио смутился.

— Мне очень жаль, досточтимый пришелец, но я не могу определить, что это за яд...

— А Просперо? — тревожно спросил Публий. — Что с ним?

— Пока мне трудно ответить что-либо определённое, — заявил медик. — Я займусь исследованием яда, а тем временем мои помощники сделают всё возможное, чтобы спасти жизнь генерала.

— Молю вас, сделайте это, — попросил Роберт. — Просперо успел стать моим другом. Я не хочу его терять, особенно теперь, когда моя собственная жизнь висит на волоске!

Мэтр Антонио вернулся к больному, а Роберт сказал Публию:

— Конан и Аманда не простят нам, когда узнают, что мы не смогли уберечь генерала Просперо.

— Что-то здесь не так, — пробормотал канцлер. — Чую, что-то здесь не так!

Англичанин всплеснул руками.

— Ты не доверяешь мне, Публий? Как ты можешь? В тот час, когда и я вот-вот покину этот бренный мир... Как мне обидно умирать в час нашего совместного триумфа!

— У тебя есть версии на этот счет, Роберт? — вздохнув, спросил Публий.

— У меня есть только одна версия. И мне, право, горько говорить о ней.

— И тем не менее, ты должен. Я настаиваю.

— Да будет так. В нашем отряде — вы, аквилонцы, называете нас пришельцами — есть люди, которым не по душе возвращение короля Конана. Это сторонники покойного узурпатора. Они желают воевать. А лучший способ возобновить войну — это поссорить аквилонцев с пришельцами! Вот почему эти люди выбрали Просперо. Они хотят, чтобы вы, друзья и подданные Конана, обвинили меня. Сторонники войны меня не любят! Ведь это я не раз спасал Конана, Аманду и поспособствовал свержению узурпатора Джейка, — посчитал нелишним напомнить Роберт.

Как известно, канцлер Публий не отличался решительностью. Услышав такую версию, он растерянно вопросил:

— Так что же нам теперь делать?

— Нужно действовать быстро и твёрдо. Иначе «партия войны» попытается захватить власть и не допустит возвращения нашего государя.

— Что ты имеешь в виду, Роберт?

Глядя прямо в глаза нерешительному канцлеру, тот твёрдо сказал:

— Нужно немедленно арестовать зачинщиков. Вы, верные соратники короля Конана, должны продемонстрировать им силу, иначе негодяи уверуют в свою безнаказанность. На Просперо и на мне они не остановятся. Все под угрозой! Ты среди первых! Если желаешь, я могу назвать тебе их имена.

Канцлер испуганно попятился.

— Ты хочешь, чтобы я отдал приказ арестовать пришельцев?!

— Да, ты обязан это сделать. Заговор следует подавить, пока он не увенчался успехом. Это наш долг перед Конаном и Амандой. И перед всей Аквилонией!

— Но как? Как я достану пришельцев на острове Норд? Они будут отбиваться! Что могут наши мечи против ваших пушек и бластеров?

Англичанин досадливо поморщился.

— Чёрт побери, Публий, а ведь ты прав.

— Может быть, поможешь, Роберт, — попросил канцлер. — У тебя, возможно, есть друзья...

— Есть, ну и что?

— Не мог бы ты вместе с ними обезоружить мятежников?

Рэнквист надолго задумался. Публий с надеждой глядел на него. Наконец, англичанин взмахнул рукой, точно отрезая себе пути к отступлению.

— Эх, была не была! Рискну! Может статься, мне жить-то всего ничего осталось. Напоследок хорошее дело сделаю.

— Благодарю тебя, Роберт, — впечатлительный Публий прослезился. — Аквилония этого никогда не забудет.

— Сделаем так, — сказал Рэнквист. — Я полечу на остров Норд, поговорю со своими сторонниками. А вы с генералом Паллантидом подготовьте своих людей. Да, и вот еще что, канцлер. Напиши приказ об аресте Зинга, Гамильтона, Лестера и Гарсиа.

— Зачем? — удивился Публий.

— Это зачинщики, — пояснил Роберт, — приверженцы Джейка, та самая «партия войны», о которой я тебе говорил. Мне нужен этот приказ. Я и мои сторонники должны быть уверены в серьёзности твоих намерений. Иначе что я им скажу?

Публий не ответил ему. Роберту пришлось употребить ещё некоторые усилия, чтобы убедить Публия в свой правоте. А затем канцлер Аквилонии подписал приказ об аресте заговорщиков-пришельцев. Роберт взял этот пергамент и отправился к своему вертолёту.



***

— Эй, киммериец, просыпайся, подлетаем, — Аманда растолкала Конана.

Киммериец пробудился и недоумённо посмотрел на спутницу.

— Чего, уже?

— А ты как думал, — усмехнулась воительница из Будущего. — Это тебе не на лошади скакать. Вот они, твои горы. Ну, где будем садиться?

«Черный коршун» кружил над горами, и Конан мог сам выбрать место приземления. Однако он рассудил, что в обитель Милиуса лучше отправляться по проверенному маршруту, и сказал:

— Найди коней, которые привязаны к одиноко стоящему дереву, и там сажай свою птицу. Оттуда я пойду пешком.

— Мы пойдём, — поправила его Аманда.

— Нет. Я пойду один. Ты мне нужна здесь, на свободе.

— На свободе? Ты полагаешь, этот загадочный волшебник может взять меня в заложницы? Как твоих Зенобию и Конна?

— С него станется, — вздохнул Конан. — Самое обидное, я ничего не могу с ним поделать, он неуязвим!

Аманда недоверчиво ухмыльнулась.

— Но если он такой великий и могущественный, почему не захватит нас прямо сейчас?

— Потому что Милиус всесилен лишь в своей серебряной берлоге, — проворчал киммериец. — Он вроде как узник её, так уж я понял, во всяком случае.

— А тебя он не может поймать? — обеспокоилась женщина. — Возьмёт Книгу Судеб, а обратно из обители не выпустит.

— А я не отдам ему Книгу так просто, — осклабился Конан. — И, потом, ты же сама говорила, что кому-то нужно доверять!

— Только не загадочным волшебникам себе на уме! — фыркнула Аманда, и в этом Конан был с ней совершенно согласен.

Вертолёт кружил над Карпашами. Киммериец мучительно размышлял, что он скажет Милиусу и как сделать так, чтобы Синие Монахи, раз уж им суждено воскреснуть, не принесли бы горя людям. Как устроить так, чтобы зловещие слуги Тезиаса подсобили расправиться с Тхутмертари и со своим бывшим хозяином и, в то же время, сами не вышли сухими из воды? Проще говоря, как сделать так, чтобы вся эта тёмная компания самозваных богов и чародеев сгинула в любой из Девяти Преисподних Зандру и более не портила воздух Хайбории?! В этом была самая большая засада.

— Послушай, киммериец, а что мы будем делать, когда разберёмся с Суром и Тхутмертари? — вдруг спросила у него Аманда. — Ну, с тобой-то всё ясно: ты — король Аквилонии. А с нами что будет, с пришельцами?

Конан поморщился. Аманда отвлекла его от мыслей более срочных и важных. Нельзя хвататься за всё сразу. Пришельцы могут подождать.

— Я это после решу, — уклончиво ответил он.

— Нет, ты скажи сейчас! Я во главе отряда, я отвечаю за своих парней. И я не допущу, чтобы им стало плохо в твоей Аквилонии!

— А вот бы было славно, кабы твои парни по-хорошему убрались из моей Аквилонии, — процедил киммериец. — Их в Аквилонию никто не звал и делать им там нечего. Аквилония две тысячи лет без пришельцев из Будущего жила и еще столько же без них проживет. Если не больше!

Аманда мрачно покачала головой.

— Я так и думала, что ты это скажешь.

— А ты чего ждала? — огрызнулся Конан. — Что я приму головорезов Джейка с распростертыми объятиями? Сделаю их герцогами и графами? Так, что ли? Пускай целуют задницу Нергалу!

— Это больше не головорезы Джейка. Это мои парни. Ты не можешь их просто так выставить. А куда мы подадимся, ты подумал?

— Мне есть, о чём подумать, кроме вас, — отрезал киммериец.

— У нас нет своего дома в твоём мире, — продолжала Аманда. — Мы угодили сюда не по собственной воле. Ах, я бы всё отдала, лишь бы вернуться назад, в мой мир! И парни так хотят домой! Увы, но даже чародей по прозвищу Великая Душа не знал, как нас вернуть обратно...

Конану стало жалко её. Он понял, чем «купила» этих людей Камия. Получается, и Аманду? Но она молчала, по-прежнему отказывалась говорить о своей встрече с незваной гостьей. Конан устал гадать и на время выкинул Камию из головы. Как мог в тесной кабине, киммериец обнял свою боевую подругу.

— Погоди, Эми, не горюй, что-нибудь придумаем. Клянусь Кромом, я не позволю свершиться несправедливости. Потом поговорим о твоих парнях. Нынче в нашем плане Сур и Тхутмертари.

На глазах Аманды появились слезы, она поцеловала Конана в лоб и промолвила:

— Ты назвал меня «Эми», киммериец. Так называл меня Джейк, когда я любила его. И так меня зовёт Бобби. Я ему позволяю. Он такой смешной и славный! Представляешь, даже признавался мне в любви!

— Хотел бы я познакомиться с этим твоим Бобби, — хмыкнул варвар.

Капитанша пришельцев лукаво погрозила пальцем.

— А ты должен быть знаком с ним, Конан! Бобби говорит, что спасал тебе жизнь не однажды...

Конан почувствовал, как закружилась голова. Он вцепился в Аманду обеими руками:

— Бобби? Ты его зовешь Бобби! А как его зовут все остальные?!

Аманда, ничего не понимая, прошептала:

— Бобом его все и зовут. Фамилия Рэнквист. Роберт Рэнквист.

Конан врезал себе ладонью по лбу.

— Будь прокляты ваши двойные и тройные имена! Конечно, Роберт Рэнквист!.. Ты можешь отсюда связаться с другими пришельцами?

— Да, могу, — ответила Аманда. — Но зачем?

— Свяжись с ними, да побыстрее. Скажи, чтобы этот самый Роберт Рэнквист был арестован, и молись, чтобы они тебя послушались, да поскорее!

— Прекрати пороть чушь, киммериец! — взорвалась Аманда. — С какой стати я буду арестовывать Бобби? Он спас мне жизнь, он спас тебе жизнь, он вытащил меня из Зачарованного Города, ещё немного, и я бы сдохла там! Не будь его, ты был бы уже трупом, и я была бы трупом, а Джейк в твоей Тарантии правил бы по-прежнему. Ты сам не понимаешь, что ли: Боб Рэнквист спас всех нас! Я оставила его главным до нашего возвращения...

Конан застонал. У него возникло чувство, что земля проваливается под ногами и все демоны Сета с Нергалом разом изгаляются над ним. Нет, что угодно, только не главным!

— У тебя совсем мозгов нет, женщина? Ну, кто вручает власть мужчине, которому только что отказала в любви, а сама ушла с другим? Ты хоть немного представляешь, на что способен отвергнутый любовник, особенно такой прохвост и хитрован, как этот твой Роберт?! Да нужно было по меньшей мере заковать его в кандалы, прежде чем отказывать!

Воительница побледнела. Дрожащей рукой он включила видеофон.

— База! Вызываю базу! Приём, приём. Ответьте, кто-нибудь. Приём!..

Видеофон молчал. По экрану бегали горизонтальные черные полосы.

— Связи нет, — мрачно заметила Аманда. — Что могло случиться со связью?

— А ты не догадываешься? — буркнул Конан. — Кто в вашей банде самый большой мастак по чародейским штучкам?

— Боже, — прошептала Аманда. — Что я наделала! Нужно срочно возвращаться в Тарантию!

Она дёрнула штурвал, чтобы развернуть вертолёт. И в тот же момент поняла, что бортовой компьютер более не подчиняется её командам. Машина летела вперёд — а впереди, точно обломок меча легендарного титана, торчал из земли исполинский каменный клинок...

Опытная летчица, Аманда делала попытки вернуть себе контроль над вертолётом. Но они были безуспешны. «Чёрный коршун» мчался к скале.

— Чтоб ты сдох, Рэнквист! — закричала Аманда. — Я знаю, ты слышишь меня! Верни мне штурвал, или мы сейчас врежемся в гору!

— Именно это ему и нужно, — откликнулся Конан. — Бьюсь об заклад, этот парень уже напяливает мою корону... Мы можем выпрыгнуть отсюда?

— Мы разобьёмся, киммериец! Мы погибнем! Будь ты проклят, Рэнквист! Я знаю, ты слышишь меня! Так знай: я никогда не любила тебя! Я тебя ненавижу!!

Конан не тратил времени на проклятия. Он соображал. Гора неумолимо приближалась. Роберт хочет, чтобы они врезались в гору и погибли. Роберт уверен, что именно так и случится. Поскольку именно он, сидя в Тарантии, управляет сейчас их машиной в Карпашах. Конан ухмыльнулся: кое в чём хитроумный Роберт Рэнквист ошибается. Может, он и управляет их машиной, но вот силу для полета она получает не из Тарантии, а совсем с другой стороны света, из Зачарованного Города, от Стержня, будь он проклят!

Киммериец нажал на веко чёрного перстня. Обнажилась сияющая белая жемчужина, Светоч Истины, амулет Небесного Народа. Энергетический канал, связывающий машину Будущего со Стержнем, оборвался. «Чёрный коршун» полетел не вперед, а вниз.

— Мы падаем! — воскликнула Аманда.

— Когда будем у самой земли, выпрыгивай! — прошептал ей на ухо Конан. — Ну же, давай!

Через несколько мгновений после этих слов «Чёрный коршун» врезался в землю и взорвался.



***

Экран погас.

Связь оборвалась.

Роберт Рэнквист плакал.

Я всегда буду любить тебя, Эми. И всегда буду помнить о тебе. Ты не любила меня, но какая теперь разница? Ты не досталась мне — и ты не досталась никому. Даже Конану.

И особенно, Конану.

Любовь ушла в прошлое. А жизнь продолжалась. Роберт Рэнквист повёл свой вертолёт на посадку на остров Норд. Ему предстояло сообщить парням две печальные вести: о гибели их капитанши в далёких горах и о вероломном заговоре аквилонских вельмож против них, против честных пришельцев. И если с первым ничего нельзя было поделать, то со вторым — можно и нужно. Роберт Рэнквист чувствовал себя обязанным спасти своих парней. Да, теперь это его парни, он за них в ответе. Сама Аманда Линн назначила его своим заместителем по отряду. Оказалось, это был её последний приказ, последняя воля... а последняя воля — священна!

Прощай, любовь, и здравствуй, власть, подумал Роберт Рэнквист. Всевидящий Митра свидетель — это был не его выбор, страсть звала его не к этому. Но он подчинится, раз такова его судьба — стать королём в ожившей сказке.

И Роберт в этот миг поклялся, что станет для неё хорошим королём.



***

Пулемётная очередь избороздила дорогу в десяти шагах перед авангардом отряда. В небе зловеще барражировали два «Чёрных коршуна». Арбалетчики дали залп вверх. В ответ луч лазерной пушки разрезал надвое телегу обоза. Вибий Латро высунулся из экипажа и прокричал:

— Прекратите стрельбу, идиоты! Эти машины неуязвимы для наших стрел. Всем остановиться!

Гней Кавлон, бывший командир Чёрных Драконов, зычно повторил приказ бывшего наместника Аквилонии, и отряд остановился. Вертолёты прекратили стрельбу. Один из них начал снижаться, другой завис над каретой герцога. Верховный жрец Митры Латеус, спасавшийся бегством из Тарантии вместе со своим благодетелем, тревожно вопросил:

— Что вы собираетесь делать?

Вибий, выглядевший бледным и усталым, тихо ответил:

— Если они прилетели за мной, я им сдамся.

— Но они убьют вас! — воскликнул первосвященник.

Герцог печально улыбнулся.

— Я уже старик, Латеус. Мне всё равно. Возможно, они прежде хотят что-то сказать мне, сообщить... Не будем гадать. Я выйду и поговорю с ними.

«Чёрный коршун» опустился на землю, из него выпрыгнул Альфред Зинг. В одной руке он сжимал бластер, а в другой — видеофон. Немец проговорил что-то в видеофон, а затем громко крикнул ведущему отряда:

— Внимание, Гней! Если со мной что-то случится, тот, наверху, — он указал дулом бластера на второй вертолёт, — превратит ваш отряд в кучу пепла. Понятно?

Гней Кавлон побледнел, но ответил твёрдо:

— Я гарантирую вам безопасность, досточтимый пришелец. Не потрудитесь объяснить, что вам угодно?

Зинг криво усмехнулся.

— Где герцог?

— Я здесь, Альфред, — спокойно молвил Вибий, вылезая из кареты. — Слушаю вас.

— Король предлагает вам вернуться в Тарантию, — сказал Зинг.

Вибий пошатнулся. Этого он боялся больше всего. Неправый суд и позорная плаха намного хуже, чем быстрая смерть. Теперь, когда пришельцы перешли на сторону короля-варвара, его, Вибия, уже ничто не спасёт. Герцог медленно помотал головой.

— Нет, Альфред, я не вернусь. Никогда! Лучше смерть.

Многозначительная улыбка на обычно бесстрастном лице Зинга многого стоила. Казалось, он вот-вот не выдержит и рассмеётся.

— Как, вы отказываетесь от жизни и от власти в пользу смерти? Ну и ну! Вот удивится король, когда узнает!

— Король ясно предупредил меня: если я не покину Тарантию, меня ждет плаха!

— Ну, не знаю, — развёл руками Зинг. — Мне Его Величество дал на ваш счёт совсем другие указания. Приказано препроводить вас обратно в столицу, да так, чтобы с Вашим Высочеством ничего не приключилось. Я отвечаю головой за вашу безопасность. Так, именно, велел король. Но только, если Ваше Высочество сами захотите вернуться.

Вибий недоуменно переглянулся с Кавлоном и с Латеусом, также вышедшим из кареты. Немного приободрившись, герцог спросил:

— Милейший, а не подскажете, как зовут короля Аквилонии?

Альфред Зинг нажал какую-то кнопку на видеофоне, подошел к Вибию и показал ему изображение на экране.

— Приветствую вас, герцог, — послышалось из видеофона. — Это Роберт, узнаёте меня? С сегодняшнего дня я имею честь являться вашим королём. Вы что-нибудь имеете против этого?

Несколько мгновений стояла тишина, а потом Вибий расхохотался. Он хохотал долго, по-стариковски, держась за живот и опираясь на плечо Латеуса, чтобы не упасть. Все терпеливо ждали, когда иссякнет этот смех.

— Простите меня, Роб... простите, государь, — сказал, наконец, Вибий, — ради Митры, простите!

— Ради Митры, не вижу оснований обижаться на вас, — приветливо произнёс новый король. — Напротив, герцог! Предлагаю вам вернуться в Тарантию и возобновить исполнение ваших обязанностей королевского наместника Аквилонии. Ради Митры, само собой! И ради счастья нашего славного королевства.

Старый нобиль прослезился.

— Простите меня, светлый государь! А я-то думал...

— Ну да, ну да, — ухмыльнулось хитрое лицо на экране, — вы было подумали, я предал вас и примкнул к киммерийцу. Как бы не так! Вспомните мои слова, сказанные вам в Железной Башне.

— О, я отлично помню их, — кивнул Вибий. — Вы сказали мне: «Когда вы попадёте в беду, я сделаю всё, чтобы выручить вас».

— Да, и теперь я это делаю! Ну, так как, согласно ли Ваше Высочество служить моему Величеству? Нет, не так. Вот как: согласны ли вы вместе со мной служить великой Аквилонии?

Герцог с достоинством поклонился новому королю.

— Да, мой государь.

— Отлично, герцог, отлично! А что думает на сей счет наше почтеннейшее жречество?

Латеус смутился и вопросительно посмотрел на наместника. Тот кивнул.

— Жречество Аквилонии будет счастливо присягнуть благочестивому королю Роберту, — осипшим голосом проговорил Латеус. — Ибо он угоден Митре...

— Да хранит Пресветлый Митра великую Аквилонию, ее народ, короля и знать! — воскликнул из видеофона Роберт.

— Да хранит Пресветлый Митра великую Аквилонию, ее народ, короля и знать! Да будет так! — подхватил Вибий, а спустя минуту этот клич уже повторял весь отряд герцога.

— Но как вам это удалось? — прошептал Вибий, приблизив видеофон к самому лицу.

Роберт выразительно подмигнул ему.

— На всё воля Митры, герцог. Великий король Конан и наша славная предводительница Аманда Линн трагически погибли в авиакатастрофе.

— Где, где?

— Машина, на которой они летели, потерпела крушение в горах. И тогда я, дабы не допустить хаоса безвластия, вынужден был принять на себя... Ну, вы понимаете.

— А что с соратниками Конана? Просперо, Публий, Паллантид...

— Ужасно так разочаровываться в людях, — вздохнул новый король. — Воспользовавшись отсутствием своего законного государя, нашего друга Конана, они устроили заговор против нас, против честных пришельцев. К счастью, мне посчастливилось вовремя предупредить ребят. Нынче Публий и его товарищи отдыхают от дел мирских в Железной Башне. В камерах типа той, где я успел побывать милостью Вашего Высочества. Только вот мне кажется, что отдых их грозит затянуться надолго... Эй, герцог, вам, что, доставляет удовольствие разговаривать со мной по видеофону?

Вибий покраснел.

— Еще раз прошу простить меня, Ваше Величество...

— Бросьте, Вибий. Я не лягу спать, пока не обниму вас. Не заставляйте меня ждать долго. Кстати, верните видеофон Альфреду, барону Зингу.

Герцог так и сделал. Неожиданно Вибий Латро и новоявленный барон Альфред Зинг обнялись. Старый нобиль чувствовал себя счастливым человеком. В Аквилонии наконец-то появился достойный король! И не столь уж важно, из какого времени он появился. И даже не важно, что сам Вибий королём не стал. Всякий патриот служит своей стране на том месте, где ему укажет служить Митра. На всё воля Митры!

А служить наместником достойного и умного короля много приятнее и почетнее, нежели быть наместником у короля-самодура, напомнил себе Вибий Латро. И куда приятнее, и куда почётнее, чем спасаться бегством от короля-варвара! На всё воля Пресветлого Митры!

— Разворачивайтесь! Мы возвращаемся в Тарантию! — бодрым голосом прокричал герцог. — Да здравствует благородный и благочестивый король Роберт Аквилонский! Ура Роберту, королю солнечной Аквилонии!

— Ура! Ура! Ура! — отозвался отряд.

Око Митры приветливо светило им с небес, и только две чёрные винтокрылые птицы надоедливо жужжали над головами, пока отряд Вибия возвращался в Тарантию.



***

Конан с трудом поднял голову. Она болела так, как будто дикари Куша три ночи кряду дубасили по ней своими колотушками. Тело ныло, словно каждый из демонов Нергала прошелся по нему своим хлыстом. Превозмогая отупляющую боль, киммериец привстал и огляделся. Конечно, ни чернокожих дикарей, ни прислужников Нергала поблизости не оказалось. Ибо ни те, ни другие не водятся в Карпашских горах. Рядом не было ни души, и лишь останки винтокрылой птицы Будущего дымились неподалёку.

Наступала ночь. Око Митры уже скрылось за острыми каменными клинками. Светоч Истины ярко сверкал на персте Конана. Киммериец вспомнил, что случилось, и застонал. Воистину, нет предела коварству богов — или пресловутой Судьбы, кто их там разберёт...

Варвар заставил себя встать на ноги. Он ощущал резкую боль в правой руке и в груди. Похоже, что там переломы. Ступня левой ноги была вывихнута. К «старой» ране, нанесённой кинжалом Джейка, добавились множественные порезы, уколы и царапины от острых камней. Сцепив зубы, Конан подошёл к дымящимся обломкам. Летающая крепость была уничтожена. «Чёрный коршун» нёс с собой огненные стрелы, которые пришельцы называли ракетами, и прочее взрывающееся оружие Будущего. Похоже, в миг падения механической птицы все эти колдовские штуки ухнули одновременно. Промедли Конан и Аманда хотя бы полсекунды, от них бы тоже ничего не осталось...

Аманда! Я должен найти Аманду, подумал Конан. Он внимательно оглядел окрестности. Женщины нигде не было. Киммериец позвал ее. «Аманда-а-а-а», — эхом разнеслось в горах. Ответа не последовало. Конан крикнул ещё и ещё. С соседней скалы покатились камни, и Конан понял, что кричать опасно. Если Аманда не откликнулась, значит, её здесь нет. Или она не может отозваться.

Киммериец не допускал и мысли, что подруга способна бросить его. Она где-то здесь. Хромая на левую ногу, Конан принялся бродить вокруг пепелища и звать Аманду. Она не откликалась. Конан всё отчетливее сознавал, что из всех возможных вариантов худший – самый вероятный...

Он нашел её на дне неглубокой впадины — по блестящим белым волосам, в которых отсвечивал поздний закат. В первое же мгновение, когда он её увидел, Конан понял: Аманда мертва. Она лежала в неестественной позе, не то на боку, не то на спине, лицом вверх. Это лицо было белым, а глубоко запавшие глаза немигающим взором глядели на него, на Конана. Киммериец осмотрел тело и узнал причину смерти: у Аманды сломан позвоночник.

Конан завыл, как воет одинокий волк, потерявший подругу. На самом деле так оно и было: одинокий киммерийский волк горевал над телом своей подруги. Не жены и не любовницы, но верной боевой подруги, которую он, волк-вожак, обещал, но не сумел сберечь...

Конан помотал головой, прогоняя тоску прочь. Он человек, а не волк!

— Нет, во имя крови Крома, я этого так не оставлю.

Он поднял тело Аманды, вытащил из колодца и перенёс к останкам винтокрылой птицы. Затем Конан поискал свою походную сумку. Вскоре он понял бессмысленность поисков. В чудовищном огне она сгорела. А вместе с ней — накидка-невидимка и Книга Судеб, от которой зависела судьба целого мира...

Но этого случиться не могло! Великую Книгу Судеб уничтожить невозможно! Если бы это было не так, за миллионы лет ее существования проклятую сокровищницу Тайного Знания наверняка кто-то уничтожил бы! Говорили, она побывала даже в пучинах Преисподних — а уж там-то пламени никак не меньше, чем при взрыве чёрной птицы Будущего! Недаром их называют геенной огненной. Короче, утвердился Конан, Книга Судеб где-то здесь, среди искорёженного железа, и он обязан был её найти. А с нею, может быть, вторую накидку: волшебная накидка-невидимка навряд ли сгорит так легко, как отрез парусины!

Варвар обшарил место падения вдоль и поперёк, однако ни Книги, ни накидки так и не нашёл. Они как будто испарились. Конан в изнеможении опустился на камень, и вдруг его пронзила догадка: потому-то он и не находит Книгу Судеб, что она укрыта никидкой-невидимкой!

Кром бы побрал все эти колдовские штучки! Они затягивают, как паучьи сети, как водоворот, чем дальше — тем сильнее; без них не сделаешь ни шагу, и киммериец, воин до мозга костей, всё явственнее ощущал себя пленником всяческих волшебных тряпок, книжек, заклинаний, талисманов и перстней. Их становилось всё больше и больше, они причудливо взаимодействовали друг с другом, как будто жили собственной жизнью и играли друг с дружкой в свою игру — игру, в которой инструментами являлись не они сами, а носящие их, зависящие от них живые люди. Волшебные штучки точно засасывали его в какой-то иной мир, в мир, где почти не было места честной мужской силе, а правили магия, изворотливость и коварство. Поганый это мир!

Проклиная его, Конан опустил руку с белой жемчужиной и принялся водить ею над землей. Наверное, он очень удивился бы, если бы ему рассказали, что именно так в мире Будущего действуют сапёры, разыскивая взрывное устройство. Удивился — и утвердился бы в своем мнении о мире Будущего...

Ну, вот она, Книга Судеб — просвечивает голубым через волшебную накидку. Конан вымученно ухмыльнулся и поднял заветный раритет. Книга Судеб была в полной сохранности — что ей, проклятой, сделается. Это люди погибают, а ей всё нипочём. И накидка осталась целёхонькой.

Итак, подытожил Конан, у меня имеются:

— Светоч Истины, амулет Небесного Народа (он снова спас мне жизнь);

— Книга Судеб, которая помимо всего прочего запретного колдовства хранит вторую часть Заклинания Стали и, стало быть, ключ к воскрешению треклятых монахов;

— две волшебные накидки-невидимки, доставшиеся в наследство от Тхутмертари, которую этим монахам нужно уничтожить;

— бластер пришельца.

Конан оценил взглядом всё это чародейское богатство, не вызывающее у него, впрочем, никаких чувств, кроме отвращения. Тяжко вздохнув, рассовал по карманам походной куртки. Здоровенный фолиант никуда не влез, и тогда киммериец привязал его к поясу. Он также нашёл меч — вернее, оплавленную стальную палку, оставшуюся от клинка. Этот меч оказался едва ли не единственным в его жизни, которым Конан не сделал ни взмаха. Хорош же воин, у которого переломаны кости и нет ничего, кроме богатой коллекции колдовских амулетов!

Впрочем, до решающей схватки с Тхутмертари и её рабом киммериец надеялся это дело поправить.

Он поднял тело Аманды, взвалил на плечи и захромал по узкой горной тропе. Конан был уверен, что даже и во тьме отыщет путь к берлоге чародея.