Великая Степь
Великий каган Каррас, вошедший в историю как Жестокий, или как Царь-Дракон после своей смерти был практически обожествлен. Образ его слился с важным для всех народов Гиркании образом змея-дракона. Это было тем более просто, что сам Каррас избрал дракона своим символом, и своего рода личным духом-покровителем. Грозная слава Карраса-завоевателя слилась в народном воображении с его гербом и таким образом его стали воспринимать как буквального дракона, человека способного принимать облик огнедышащего чудовища.
Любопытно здесь то, что именно в правление Карраса зафиксировано первое применение взрывчатых веществ и огнестрельного оружия на войне. Быть может память о пушках, снесших каменные стены Согарии, отчасти послужила основой для формирования образа Карраса как огнедышащего дракона.
Хотя есть предположение, что главной причиной слияние образов великого полководца и дракона, стала беспримерная даже по меркам Степи жестокость Карраса.
Так что исследователям тем вроде “образ Царя-Дракона в легендах горных джиков” найдется работа на многие десятилетия.
А величайшее творение Карраса – Киммерийский Каганат, распространивший свою власть на земли от Гирканских Врат до берегов Вилайета и от южных границ Венеты и Патении до севера Вендии и Иранистана, просуществовал недолго.
Фактически, еще тело Карраса не было предано земле, когда началась война между бесчисленными претендентами на престол.
Главные имена этой затянувшейся на полтора десятилетия войны история хорошо сохранила.
В итоге как единая держава Киммерийский Каганат прекратил существование.
На его месте возникли следующие страны.
Восточное побережье Вилайета, с выходами к северному приморью, населенному камбрами, часть Озерного Края, Согарию и несколько других городов Великого Нефритового Пути сохранил за собой брат Карраса - Адар. впоследствии ему удалось передать власть по наследству.
Несмотря на по-прежнему большую роль военно-кочевого образа жизни, Западный Каганат оказался достаточно развитым государством с сильным культурным влиянием со стороны Турана и Иранистана. Со временем, сохраняя славу конных воителей, владыки Западного Каганата сумели создать “регулярное” государство.
Восточный Каганат, удержавший за собой большую часть Озерного Края, малое внутреннее море, и земли т.н. Глубокой Степи сразу определил свою роль как чисто кочевое, степное государство, хотя и не без опоры на ресурсы Озерного Края.
В целом Восточный Каганат оказался более консервативным в деле сохранения наследия Карраса. Наиболее жестокие законы, вроде казни за незначительные проступки, запрета степнякам задерживаться в городах, или обращаться в любую веру, кроме традиционной, сохранятся несколько веков. В Восточном Каганате воцарился шурин Карраса - Мадан, который так же оставил власть наследникам.
Как только Каганат начал рассыпаться, великий эмир Афгулистана Керим провозгласил независимость своей страны. Но в войнах с обоими Каганатами, а так же другими соперниками - иранистанцами будущего шаха Даврана (Сияющего Золотом), неподвластными никому мелкими степными племенами и Империей Зермиг, опорой Керима неожиданно стали киммерийцы. Керим был женат на дочери Карраса - Каре.
Их брак, изначально был решением Карраса, который воспринимал этот ход в том духе, что он дарит Каре целое царство, а Керим идет в придачу. Но между супругами воцарилась если не пылкая страсть, то, во всяком случае, полное согласие. В качестве приданного Кара привела с собой личную гвардию из киммерийцев. Когда империя Карраса рухнула, многие степные киммирай предпочли пойти на службу дочери великого правителя.
Кара погибла в бою с воинами Плато, спасая жизнь мужа. Керим, у которого было от нее четверо детей, не мог, да, наверное, и не хотел уже избавляться от киммерийских всадников. За свою долгую жизнь великий эмир одержал множество военных побед.
Он расширил владения Афгулистана вглубь Степи, окончательно покорив родственные аваханам народы пархов, дарнов и хонитов, постепенно влившиеся в его державу. Так же он завоевал несколько Золотых Городов северной Вендии. Керим заложил основы того великого Афгулистана, что на долгие века останется главным центром силы в своем регионе. Вместе с активным религиозным прозелитизмом (Керим был истовым огнепоклонником), культурной экспансией и развитой городской экономикой, одной из основ силы Эмирата была армия, значительную часть которой составляли степные киммирай. Со временем они сменили религию, но все же многие поколения сохраняли обособленность от основного населения Эмирата (тоже неоднородного).
После смерти Кары эмир больше не женился, и вряд ли дело только в верности памяти его отважной жены. Скорее всего, он не хотел стать родоначальником еще одной линии принцев, которые сцепились бы с его старшими сыновьями. Поэтому наследников Керима можно считать Карранидами. Хоть со временем потомки дочери Царя-Дракона и ассимилировались в афгульской культуре, но родовую память старались сохранять. Отсюда их доживший до позднейших времен обычай отправлять принцев на воспитание в дальние кочевья, где они должны были закалиться, занимаясь охотой и войной, как, и положено потомкам Царя-Дракона.
Так же вновь провозгласила себя независимым государством горная страна Джикия. Теперь, ее территория теперь включала большой кусок вилайетского побережья, где на равнинах кочевали киммирай. Правила тут боковая ветвь Блатмаков, чье родство с Каррасом было таким отдаленным, что это важно только для степняков, с их любовью к родословию. Эти Блатмаки, как и их воины без какой-то внутренней борьбы, довольно скоро переняли от джиков и их версию огненной религии, и некоторые обычаи. Вообще, новая Джикия представляла скорее два разных государства, единство между которыми держалось на династических браках знати и военном союзе. Разница укладов, да и просто физического облика горных и равнинных джиков пройдет через века, но и некое чувство общности все-таки сформируется.
Джикия долгое время будет оставаться страной, о которой известно лишь то, что ее знать живет в горных башнях и бесперечь воюет друг с другом, пока с открытием Морских Врат роль ее не вырастет до прежде невиданных размеров.
Наверное, самая удивительная история произошла на крайнем Востоке великой Степи.
Старший из живых на тот момент сыновей Карраса - Дагдамм, собрал большую кочевую орду, которая была на удивление разноплеменной. Кроме собственно киммирай, Дагдамм сплотил под своей властью много гирканцев, а так же часть степных асов, ванов, торманнов, тунгов, и даже вентов. Во главе этого удивительного сборища, Дагдамм ушел на Восток, где сначала гирканцами Восточного Ветра, а потом и остальными дунгу был признан воплощением Собирателя.
Сплотив вокруг себя восточно-гирканские племена, Дагдамм, который, в самом деле, был потомком Тогака, сумел закончить то, что не успел в юности - разгромил Патению, практически снеся с лица земли таинственное государство царей-жрецов.
После этого, окончательно покорив восточную часть Степи, Дагдамм обрушился на Кхитай. Как и все прежние завоеватели Кхитая, Дагдамм остановился на непреодолимой преграде большой реки.
Так появилась держава Сяо Луй, образование удивительное, кочевая империя, основанная в традиционно кхитайских землях выходцами с северо-запада Хайбории.
Дагдамм был отравлен кхитайцами, но те просчитались, если рассчитывали, что смерть кагана разрушит Сяо Луй. Сын Дагдамма, Тогак, сумел удержать власть, а в будущем начнет завоевательные походы в Великую Степь, где сойдется в битве со своими дальними родичами из Восточного Каганата, Афгульского Эмирата и Алой Орды. Сама же Сяо Луй быстро, как это обычно и бывало в кхитайских пределах, подвергалась всесторонней кхитаизации. Кажется, главным оружием кхитайцев во все времена были не их неуклюжие боевые колесницы или громоздкие дао-мечи, а ритуалы чаепития, причудливая мода и ползучая проповедь своих ценностей.
Через несколько поколений мощное сложение, грубые черты лица и отливающие то в рыжину, то в золото, волосы еще будут отличать сяолуйцев от коренных кхитайцев, но халат они будут запахивать на кхитайский манер, и обустроят в своих владениях кхитайскую чиновную иерархию.
Алая Орда - наверное, последний осколок уходящих времен первобытной степной вольницы и свирепости. На арене Истории эта грозная сила появляется примерно через сорок лет после смерти Карраса.
Народные легенды считают и ее предводителя, Конана, про прозвищу Разрушитель, карранидом, расходясь только в том, чьим сыном он был, самого ли Карраса или Дагдамма.
Это был прирожденный вожак, скорее успешный главарь разбойников, чем государственный ум. Казалось, что время таких людей прошло даже в Гиркании. Но сирота, выросший где-то на берегах пересыхающей Запорожки, не имевший за собой ничего, кроме безрассудной отваги и смутной легенды о происхождении от Карраса, сумел собрать вокруг себя большие силы.
Прежде всего, к успешному налетчику, которому все равно, кого было грабить, уходили степняки, недовольные установлением в их странах элементов регулярного государства. Конан, как будто, предлагал им возрождение прежней вольницы. Поэтому под его знамена одинаково охотно шли и казаки, и киммирай, и джики, и западные Гирканцы.
Ему удалось захватить большую часть Озерного Края, оторвав тот у обоих Каганатов, находившихся в состоянии вечной вражды друг с другом. Опираясь на благодатные оазисы Озерного Края, Конан, который, как и все подобные ему “освободители” оказался тираном хуже тех, против которых боролся, начал свою бесконечную войну.
В чем была его цель, едва ли мог бы сказать даже сам Конан. Во всяком случае, в отличие от большинства Блатмаков и Карранидов Степи, он никогда не объявлял о попытках восстановить державу Царя-Дракона, хоть и принес однажды жертвы своему предполагаемому отцу.Свирепая, недоговороспособная Орда под предводительством человека, который принципиально сражался без доспехов, кажется, просто любила воевать.
В определенный момент он оказался сначала союзником, а следом - заклятым врагом императора Сяо Луй - Тогака, который был его предполагаемым братом.
Наконец, странному, противоестественному союзу Западного Каганата, Восточного Каганата и Афгульского Эмирата удалось разгромить Алую Орду. В сражении пал, проявив обычный для него героизм на грани безумия, и сам тезка древнего аквилонского короля, и великое множество его воинов. Оставшиеся предпочли принять подданство Западного Каганата, а впоследствии оказались участником одного из последних Великих Переселений (последними в настоящем смысле слова, стали зуагиры).
Но история возникновения Казакии в новых границах, относится уже ко временам Катастрофы.
Тут мы оставим народы Великой Степи, чтобы обозреть их ближайших соседей и заклятых врагов.