[Зогар Саг]

Война Леса и Степи

История, любит быть ироничной.

Величайший триумф грозного киммерийского кагана – Карраса Жестокого, не только не положил начало многолетнему доминированию Каганата на землях к востоку от Вилайета, как о том, мечтал великий правитель.

Великая победа была началом конца самого Киммерийского Каганата, распад которого как будто ознаменовал собой конец эпохи варварских, кочевых империй.

Отчасти эти процессы были вызваны закрытием Кхитая и последовавшим за ним прекращением международной торговли. Но отчасти сыграла роль и утрированная военнизированность степняков, которые сорвались в пучину междоусобиц.

Это все очевидно только задним числом.

В момент, когда войска Карраса уничтожали Радож, никто не мог предвидеть, что достаточно скоро Великая Степь начнет терять свое значение для мира, утратит роль многовековой жуткой угрозы, и вообще Эпоха Варваров сойдет на нет.

Современникам же, и тем более непосредственным участникам Война Леса и Степи казалась наоборот, предвестником новых великих нашествий из Гиркании, которые как будто бы должны были окончательно уничтожить только-только воспрянувшую цивилизацию.

И если у стран, от Степи отдаленных расстояниями, еще была надежда, что все обойдется, то в Туране и Иранистане храмы полнились плачущими людьми, которые молили своих богов спасти их от гнева Царя-Дракона.

Боги услышали молящихся, или просто так решило повернуться Колесо Истории, но вскоре после своего великого триумфа страшный степной владыка пал жертвой заговора. После его кончины в Каганате вспыхнула междоусобица, после которой Великая Степь на долгое время утратит свой наступательный порыв.

Поводом к войне послужило событие столь ничтожное, что парадоксальным образом, о нем стало известно всем и каждому и оно стало казаться значительным.

Венты давно уже покинули свою лесистую родину и принялись расселяться в Приморье, где захватывая земли силой, а где просто занимая пустующие.

Не утрачивая связи с Венетой, они быстро перенимали более подходящие для нового места привычки, нравы, обычаи.

Где покоряя и сгоняя с земли, где вырезая под корень, а где довольствуясь формальным выражением покорности, венты включили в состав своей державы до полудюжины народов севера Степи.

В свою очередь, Киммерийский Каганат так же непрерывно расширялся во всех направлениях, вбирая в себя не только кочевые орды, но и оседлые цивилизации в горных или речных районах Степи.

Это были варварские империи, не обзаведшиеся еще положенной регулярному государству бюрократией (хотя попытки и предпринимались с обоих сторон). Управлялись и вентские владения и Каганат силой и волей разросшихся династических семей – Блатмаков и Лютичей.

Долгое время державшиеся лесостепной зоны и крупных рек венты, почти не пересекались с киммерийцами, которые не проявляли никакого особенного интереса к своим северным пределам.

Небольшие племена гирканцев Леса, а так же приморские городки степных асиров, ваниров и торманнов платили дань то Венете, то Каганату, в зависимости от того, чьи воины приходили в прошлый год.

Разумеется, не обходилось без небольших стычек между передовыми отрядами сорвиголов, игравшими роль разведчиков.

Однако, не было не только никаких регулярных дипломатических сношений, но и даже настоящего представления друг о друге. Венты знали, что землями к югу от Разадана владеют степняки-киммерийцы, но кажется, не представляли себе настоящей силы и размеров Каганта. По всей видимости, они считали киммерийцев всего-лишь очередным кочевым племенем Гиркании.

Киммерийцы точно так же долгое время не представляли себе ни размеров, ни силы и богатства северного соседа.

Венета медленно ползла на юг, присваивая все больше вилайетского побережья.

Каганат столь же медленно двигался на север, подчиняя себе небольшие кочевые и полукочевые народы Двуречья.

Наконец, чтобы обозначить свою власть над этими землями, Каррас приказал основать в среднем течение Разадана небольшую крепость Баглараг, которую через два года князь Буйволк захватил.

Возможно, державы и смогли бы как-то договориться, но вместо выражения обычных в таком случае сожалений и извинений, Буйволк принялся глумиться над Каррасом.

Он написал письмо, в котором рассказал, что крепость взяли в осаду и гарнизон перебили некие «разбойники», а сам он занял только пустующий Баглараг. Чтобы окончательно обозначить издевательский характер письма, князь добавил, что если каган от кого-то услышит, что Баглараг взят воинами под знаменем Буйволка, то верить этому нельзя ни в коем случае. Потому что де, знамена у него были украдены теми же самыми «разбойниками», что вырезали гарнизон крепости.

Согласно легенде, именно неуместное чувство юмора Буйволка стоило народам Венеты таких ужасных страданий, какие давно не испытывал никто в Хайбории.

Нет сомнений, что Каррас впал в гнев, получив глумливое послание.

Но кроме задетой чести великого кагана, на кону стояла еще и власть над богатым Двуречьем, так что к подготовке войны Каррас подошел тщательно.

На следующий год он отправил на север своего внебрачного сына Нейла, который во главе нескольких тысяч отчаянных сорвиголов прошел грабительским набегом по южным границам владений вентов.

Сильно потрепанное, как ввиду яростного отпора вентов, так и ввиду полководческого бездарности Нейла, воинство к осени вернулось в степи, сохранив едва ли треть от своего числа.

Между тем свою роль разведки боем этот поход выполнил, киммерийцы собрали много важных сведений об удобных для прохода войска шляхах, о расположении ручьев, колодцев, рек, о манере вентов сражаться и тому подобных материях.

В свою очередь венты той же зимой пробовали с моря атаковать некоторые подвластные Каганату прибрежные города.

По всей видимости, Каррас превосходил своих противником как полководец и в целом как государственный ум.

Два года он потратил на сбор информации о противнике, заслав к вентам множество лазутчиков под видом торговцев, посланников или даже перебежчиков.

Каррас так же собрал большие средства, как податями, так и займами у иранистанских купцов, игравших большую роль в Каганате. Он заказал оружейникам огромное количество наконечников стрел, копий, шлемов и другого дешевого, массового оружия, которое готовился раздавать представителям беднейших кочевых кланов. Каган через открытые и тайные каналы начал вербовку воинов, не только собственно киммерийцев, но и со всех вассальных и сохранявших независимость племен.

Венты же, вдохновленные разгромом отряда под предводительство Нейла, продолжали недооценивать противника.

Степняки предприняли еще несколько набегов, которые так же были отбиты.

Одновременно с этим Каррас стягивал все большие силы к Разадану, но под прикрытием серии мелких набегов и слухов о большом походе в Иранистан, для восстановления над ним власти Бухэидов, эти приготовления прошли незамеченными.

В то же время Каррас рассорился со своим сыном Дагдаммом, который ушел на службу к князю Видославу.

Пока Дагдамм претерпевал у вентов самые разные приключения, его отец двинул к границам самое большое войско, какое Степь видела со времен Тогака.

Во главе различных частей гигантской орды стояли опытнейшие полководцы Карраса, прошедшие с ним множество успешных военных кампаний на пространствах от Джикии до Патении.

Превосходная дисциплина, опыт кочевой жизни и проведенная заранее разведка позволили степнякам избежать проблем со снабжением, эпидемиями и тому подобными бедами, всегда затруднявшими передвижение больших масс людей.

В результате в начале лета почти стотысячная орда хлынула на просторы южных вентских земель.

Самая сильная армия, которую вел лично Каррас, шла на столицу Видослава – город Радож.

Шурин Карраса – князь Мадан повел свое войско на другой богатый и сильный город – Акамир.

Во главе отборных отрядов сильно вперед ушел лучший воин Карраса – Гварн Шрамолицый, яростный рубака, прославившийся во время отражения набегов с Плато Зермиг.

Кроме легкой гирканской конницы и тяжелой киммерийской, войско степняков включало необычно большое число пехоты, в основном из киммерийцев с Островов, но так же из других народов Каганата.

Для передовой разведки боем использовали даже диких овражников-людоедов.

В течение лета Каррас трижды разгромил вентов в больших сражениях. Буйволк попал в плен, и Карррас мучительно казнил его, принеся княжескую кровь в дар теням павших героев.

Поход вообще сопровождался жестокостями, редкими даже для Великой Степи. Вместо привычного буйства дикой орды это была расчетливая, бездушная жестокость великого завоевателя, стремившегося навсегда сломить дух противника. Цель была простая – так запугать вентов, чтобы они утратили волю к сопротивлению.

Для этого использовалось все, от изуверских казней пленных, до вырезания поголовно населения и гарнизонов стоявших на пути крепостей.

Локальные успехи вентов в виде засад или нападений на переправах ничего не могли изменить. Киммерийцы катились вперед неостановимой лавиной.

Только Мадан хвалился тем, что сжег восемь городов.

И хоть по городами не стоит понимать нечто, подобное Тарантии, разгром был полный.

Венты частью устремились на север, искать спасение на старой родине, но караваны беженцев беспощадно избивались или целиком попадали в плен.

В разгар осени Каррас уничтожил армию Люта, который пришел с севера на помощь терпящему крах Видославу.

Лют с немногими верными людьми бежал на север, но там вскоре пал от рук Дагдамма, который сломал похвалявшемуся своей силой венту хребет, и бросил его умирать на снегу.Видослав стянул сохранившиеся силы к Радожу, готовясь оборонять крепость до последнего.

Наступала зима.

Отчаянной попыткой переломить ход войны, было покушение на Карраса, которое организовал сын Видослава – юный Часлав. В яростной рубке погибло несколько телохранителей Карраса, сам он получил легкую рану, но его жизнь спасла легендарная воительница Рыжая Соня.

Впечатлившись отвагой Часлава Каррас предложил тому перейти на сторону Каганата, но юный княжич отказался. В виде особой милости Каррас казнил его быстрой смертью. Соня одним ударом отрубила голову княжичу.

Город Радож, взятый в осаду, не смог долго продержаться. Киммерийцы использовали (кажется, впервые в истории Великой Степи), огнестрельное оружие, подведенные под стены мины и иные средства, которых обычно не было у степняков.

Зверски расправившись с Видославом, Каррас какое-то время оставался в столице убитого князя, и взял в наложницы его дочь Весею. Но при первых признаках того, что в войске началось разложение от обремененности добычей, повернул обратно в Степь.

Южная часть Венеты была совершенно разгромлена, и если количество убитых летописи склонны преувеличивать, то совершенно нет сомнений, что бесчисленные множества людей разбежались искать спасения в сопредельных землях. Как единая военная сила и сколько-нибудь сплоченное государство южная Венета более не существовала.

Каррас отвел потрепанную боями, но сохранившую еще наступательный дух, победоносную армию в междуречье, места богатые травами, где заранее приказал готовит зимники, чтобы сохранить лошадей – главнейшее оружие его воинства.

Временной столицей Каганата стал крошечный Баглараг, взятие которого послужило проводом к войне.

Там же, ранней весной следующего года страшный Царь-Дракон был убит в результате заговора своих родичей Блатмаков, решивших, что он становится единоличным тираном, попирая все старые клановые законы.Вентам однако, не суждено было перевести дух.

В самом деле в первые недели после смерти кагана в лагере степняков началась смута, пролилось немало крови. Но в итоге власть сумел захватить Адар - младший брат убитого Карраса, опытный полководец и жесткий человек.

Адар не имел такой славы легендарного героя и такого ужасного злодея, как его брат, потому что всю жизнь оставался вторым после Карраса, следуя за ним кровавому пути к власти. Каррас ступил на этот путь в тринадцать лет, когда искалечил и оскопил одного из своих старших братьев.

Теперь, в пятьдесят лет, Адар, всю жизнь бывший вторым, наконец-то заполучил в свои руки абсолютную власть.Сын убитого Карраса, Дагдамм, между тем вырвался из Венеты и на берегах Вилайета сумел провозгласить себя «королем камбром, тунгов и торманнов». Пользуясь легендарным родством с древним героем Конаном Скитальцем , Дагдамм, слывший самым сильным воином Каганата, сплотил вокруг себя племена, которые считали себя настоящими хозяевами Приморья, а вентов – лесными дикарями и недавними захватчиками.

Быстро обьединившись со степными асирами, ванирами и перешедшими под его власть киммерийцами, Дагдамм нанес следующий удар по Венете. Он попытался пойти на север, но как и отец испугался непроходимой местности. Потому повернул на Запад, и в течение полугодового похода просто снес все вентские городища в недавно захваченном ими туранском пограничье.

Вернувшись, Дагдамм принялся укреплять свое новое королевство, одновременно претендуя и на трон отца.

Адар продолжил грабить вентов и угонять их в рабство, но все же по масштабам эта война сильно уступала великому походу Карраса.

Признав формально главенство Адара, другие киммерийские князья не провозгласили его каганом, предложили довольствоваться положением старшего в роду, а не полновластного правителя. И один за другим, принялись провозглашать себя независимыми правителями.

Великая Война Леса и Степи перерастала в войны степняков между собой.

Но венты и на третий год не получили мира.

В этот раз на территории того, что еще недавно было южными владениями Венеты, сошлись в битве Дагдамм, бастард Карраса, провозгласивший себя каганом полукровка Наранбатар и поднявшие мятеж против киммерийцев гирканцы племенного союза Белых Шатров.

Вентов же привычно разоряли все стороны конфликта.

Впрочем, часть вентов уже сражалась в тот на стороне того или иного степного правителя, кто-то рассчитывал на добычу, а кто-то на возвышение с помощью недавних завоевателей.

Неизве6стно, чем бы все закончилось, если бы не мистические видения Дагдамма, который, вдохновленный ими, собрал огромную орду и двинулся на Восток, где впоследствии стал основателем империи Сяо Луй.

Но откочевка Дагдамма не положила конец существованию «королевства камбров, тунгов и торманнов», которое включило в себя так же степных асов, и очень скоро взяло себе гордое имя Нордланд.

В общей неразберихе завладели собственной землей даже амазонки, которых Каррас некогда почти уничтожил.

На крайне западных землях Великой Степи, тех, что огибая Вилайет как будто врезались в мир оседлых хайборийских государств, вскоре возникнет Казакия.

Но все же, полной победой Степи завершилась великая война с Лесом.

Вентам понадобится время и усилия, чтобы вернуться на арену истории в качестве серьезной силы. Их восстановлению и новому возвышению будет посвящена следующая глава нашего рассказа

"Строго говоря, даже по легендарному киммерийскому родословию, Дагдамм не был потомком Конана Скитальца. Его мать происходила из клана, который числил своим родоначальником Ниала Сильного – отца Конана, но крови самого Скитальца в нем не было."