[Зогар Саг]

Нут-Сакар начал пробираться туда стараясь не смотреть на скамьи, заваленные скелетами тех, кто еще год назад был истинными владыками Стигии. Маги так поспешно покидали это место, что никто из них не позаботился об останках своих собратьев и они так и остались лежать здесь. Хотя Нут-Сакар и не считал себя впечатлительным человеком, его не покидало ощущение, что пустые глазницы черепов следят за каждым его движением. Впрочем, возможно, на него так повлияла пугающая аура этого места. Многие кости были буквально изжеваны - подземные твари не теряли времени даром. Спугнутая жрецом стая крыс, без единого клочка шерсти на дряблой морщинистой коже, с громким писком промчалась меж изуродованных костей и скрылась под скамьями.
Поднявшись по ступенькам и войдя в дверь, Нут-Сакар обнаружил, что стоит на большой каменной площадке, от которой поднималась вверх очередная каменная лестница. Другая такая же круто спускалась вниз. Нут-Сакар без колебаний двинулся по ней- жилища самых сильных колдунов располагались на большой глубине. Считалось, что это приближает их к миру подземного мрака, где живет Сет и подвластные ему боги и демоны. Шар зеленого огня по прежнему следовал за ним бросая призрачные тени на стены украшенные причудливыми барельефами и рядами иероглифов. Причем если в начале спуска Нут-Сакар видел только стигийское письмо, то уже дальше появлялись и надписи на языке атлантов, потом другие, которые традиция приписывала Королям-Титанам. Когда на стенах начали появляться знаки древнего письма змеелюдей, жрец понял что он уже очень глубоко под землей. Письмена сменялись красочными и пугающими изображениями: демоны с крыльями летучих мышей несли в когтистых лапах обнаженных девушек; огромные звери выходили из темных пещер к людям привязанным людям; бледнокожие демоницы с хвостами ящериц в извращенной форме совокупляющиеся с козлоногими сатирами. Не обошлось, разумеется, и без пресмыкающихся считавшихся любимыми детьми главного стигийского божества: люди с головами змей приносящие жертвы на окровавленных алтарях, змеи пожирающие людей на улицах стигийских городов, змеи переплетающиеся с людьми в столь сложных и непристойных сочетаниях, что было непонятно- где заканчивается человек и начинается чешуйчатая рептилия. Но центральными здесь были, конечно, барельефы изображающие Сета. Верховный бог стигийского пантеона чаще всего представал в облике огромного змея или человека с головой змеи сидящего на троне и принимающего подношения от коленопреклоненных царей Стигии. Другие картины изображали Сета творящего суд над врагами и отступниками, Сета выныривающего из глубин Стикса и подползающего к алтарю на котором лежат привязанные люди. Самая большая картина представляла грозного Бога в момент его грядущего торжества - в облике могучего дракона великий Сет заглатывал солнце. На самом светиле художник изобразил едва заметные намеки на человеческий лик- Митра, солнечный бог хайборийцев. Были здесь и изображения других стигийских богов - богини-скорпиона Селкет, змеиноголовой львицы Мерит-Сегер, безобразного Бэса с высунутым языком и огромными клыками. Чуть ли не единственная из стигийских богинь имеющая человеческий облик Деркето принимала участие в сладострастной оргии с богом Шаугом, почитаемом в городе Миндезе в северной Стигии в облике черного козла. А за этими божествами виднелись смутные пугающие очертания Иных богов- самых древних и страшных, властвовавших когда не было еще ни людей, ни змей и самая Вселенная представляла собой еще бесформенную массу только возникшую из Нуна, Изначальной Бездны.
От туннеля в котором была вырублена лестница то и дело отходили боковые ответвления. Судя по вырубленным в камне, иероглифам и личным печатям это были ходы в покои магов Черного кольца. Многие из этих имен были знакомы Нут-Сакару- кости одних из этих магов лежат сейчас в зале наверху, другие колдуны живы и по сей день, удерживая Кеми. Там наверняка можно было найти ключ к многим тайным и страшным колдовским секретам, но Нут-Сакар не останавливался- все это и так будет принадлежать ему если он найдет змеиное кольцо Тот-Амона. Печати самого Верховного нигде не было, но это было и понятно - глава черного ордена должен был обитать в самом низу.
Воздух становился влажным, стенки коридора становились все более сырыми, откуда-то послышался шум воды. Преодолев последнюю сотню ступеней молодой жрец неожиданно увидел, что туннель кончился и он стоит на берегу подземной реки протекавшей по дну обширной пещеры. Непонятно откуда идущее тусклое красноватое свечение позволяло жрецу видеть все детали этой святая святых Черного кольца. Через реку был переброшен низкий мост из черного камня. На другой стороне возвышалась отвесная стена в которой виднелась массивная железная дверь. Над ней был выбита печать- змея кусающая себя за хвост. Именно этот символ был личной печатью великого Тот-Амона.
Немного помедлив Нут-Сокар вступил на мост, под которым несла свои воды подземная река. Он был вырезан из одного массивного куска базальта и вымощен черными плитами на каждой из котором с необычайным искусством были вырезаны изображения солнца, так что каждым своим шагом молодой жрец попирал ногами символ ненавистного божества. Когда он находился на середине пути, вода в реке неожиданно взволновалась и огромный бурун стал быстро приближаться к мосту. Блеснул черной чешуей огромный бок, на мгновение выглянувший из воды. Но, как и в случае со змеей Нут-Сакар не особо встревожился - общение с жрецами Себектет пошло ему на пользу. Встав лицом по направлению к приближающемуся чудовищу Нут-Сакар нараспев начал произносить слова древнего гимна посвященного прародительнице всех водяных чудовищ:

О, Богиня, что всех почитаемей и достойнее,
Мать-крокодил сама собой зародившаяся в первородном иле.
Та, что восседает одесную отца Сета.
Да минует меня твой гнев
Да будут дети твои ко мне благосклонны
Услышь же меня о Себектет…

Произнося все это, Нут-Сакар тряхнул рукой и на его запястье закачался браслет в виде трех золотых крокодилов, кусающих друг друга за хвосты. Вместо глаз у них были маленькие рубины, в которых сейчас поблескивали искорки. Река успокоилась и чудовище вновь исчезло под водой. Жрец облегченно вздохнул и продолжил свой путь. Наконец он оказался пред входом в колдовские покои Тот-Амона. Бормоча себе под нос, древние заклинания он начал совершать руками пассы, пытаясь выяснить что за охранные чары наложены здесь. К удивлению Нут-Сакара даже «вторым зрением» ему не удавалось найти и следа магической защиты. Да и железная дверь была не заперта. Это вызвало у него обоснованные подозрения, но отступать было поздно - он уже и так зашел слишком далеко. Оставалось думать что со смертью Тот-Амона чары наложенные им ранее потеряли свою силу. Собравшись с духом колдун открыл дверь и вошел в обиталище великого чародея.
В небольшой келье царила строгая, почти аскетичная атмосфера – узкое ложе накрытое грубой черной материей, стол из черного дерева, на котором лежала пара книг и стояла кадильница в виде головы змея. С первого взгляда обстановка здесь никак не напоминало жилище величайшего колдуна, но Нут-Сакар знал, что именно таким и должно быть жилище Тот-Амона, для которого материальные блага не значили почти ничего и который был настолько могущественным, что не нуждался ни в каких приспособлениях для колдовства, кроме собственного могучего разума.
Куда более притягивал взор алтарь Сета, расположенный в противоположном конце комнате. Потолок здесь резко поднимался вверх, чтобы оставить больше места для массивного куба вырубленного из цельного куска черной яшмы. Словно вырастая из него, на алтаре возвышалась статуэтка изображавшая Великого Змея свернувшегося в три кольца. Статуэтка была выточена из драгоценного камня напоминающего черный опал, но за этот опал, можно было купить целое королевство и еще остались бы деньги - высота изваяния превышала два ярда. Вместо глаз у идола мерцали зеленые изумруды. Ряд причудливых иероглифов окаймлял алтарь по краям, а перед самым изваянием лежала небольшая коробочка из белого золота которую в три кольца обвивала малахитовая змейка. Нут-Сокар сразу понял, что именно там находится то, что он искал. Уже не думая об опасности, он почти подбежал к алтарю и трясущимися руками сорвал крышку со шкатулки. Она была пуста.