Эдвин
Эдвин замерз. Он еще спал, но уже ощущал холод. Пытался его не замечать, отрешиться, однако ничего не получалось.
- Б-ррр, - поежился немедиец, слегка приподнявшись с кровати.
За окном было темно, но Эдвин практически не сомневался, что до рассвета осталось всего ничего. По идее можно было бы уже подниматься. До вечернего визита к отцу предстояло заполнить немало бумаг с отчетом о последней поездке в Хоршемиш, поставленных туда товарах и подписанных крупных торговых соглашениях.
Эдвин грустно улыбнулся, вспоминая, сколь приятными выдались эти последние полтора месяца. Он был чужаком в далеком краю, где мало, кто слышал о Кьермоне Эберхарте.
О его торговой конторе в Кофе народ говорил много и с удовольствием, хоть и не всегда придерживаясь куртуазных выражений, а вот о нем самом почти ни слова.
И Эдвин от этого был счастлив.
Ему надоело слушать, как отца называют мясником, падальщиком, шакалом. Как точно в таких же выражениях отзываются о нем и о его сестре, хотя они к деяниям своего отца не имели никакого отношения. Но людям на это было плевать, ведь, как говорится, яблочко от яблони далеко упасть не может.
Хуже всего было то, что Эдвин точно знал, что все, в чем обвиняют отца, правда. Он убивал, обманывал, предавал, шел на любую низость, ради того, лишь бы потолще набить свой карман золотом. Даже сейчас, будучи одним из пяти богатейших купцов Немедии, он до конца не отошел от темных делишек. Кьермон Эберхарт был законченным мерзавцем.
Но детей своих Кьермон любил: и Альбину, и Эдвина. Никогда и ни в чем они не знали от отца отказа. Дочь этим своим положением пользовалась на полную, сын же предпочитал находиться в тени. Он любил отца, но ему не нравилось, что их семью все ненавидят.
Потому Эдвин, как только выдавалась к тому возможность, отправлялся с караваном в одну из тех стран, где находились торговые конторы, основанные отцом. Смотрел, как работают поставленные заправлять там купцы, не пускают ли в свой личный карман чересчур много золота в обход Эберхартов, изучал, какие товары стали лучше продаваться, какие хуже, что говорят в тавернах о местных правителях, не грядут ли в политике перемены. Одним словом, отслеживал все изменения. Но самое главное, он отдыхал. Отдыхал от ядовитых взглядов, злобных шепотков, плевков за спиной. За пределами Немедии он был просто красивым и богатым молодым человеком. Там никто не знал, кто такой Кьермон Эберхарт.
И вот не далее как прошлым вечером Эдвин вернулся из очередного своего «побега» за пределы Бельвруса. На этот раз в Хоршемиш. Там было хорошо: вкусное вино, красивые девушки, которые знали толк в любви, и полная свобода от всего. Частичку этого счастья Эдвин привез в своем сердце и сюда в столицу Немедии. Ему все еще хотелось радоваться и совершенно не хотелось возвращаться к реальности.
Но Бельврус он на то и Бельврус, что сразу ставит людей на место. Холодная северная столица, в которой нет места мечтам.
Стоило Эдвину с парой верных людей зайти вчера в свой любимый «Червленный щит», отметить возвращение домой, как сумасшедший асир вдруг решил показать окружающим, что он воин хоть куда, а остальные присутствующие в сравнении с ним только хлев мести способны. Эдвин, глядя на движения северянина, про себя с данным постулатом согласился и поспешил донести его верность до своих охранников, запретив им даже близко подходить к ненормальному старику.
Потом оба воина благодарили юного Эберхарта за то, что их предостерег. Молодцы дураками не были и свои силы оценивали трезво: вступи они в драку, асир бы их положил.
Но до их благодарностей Эдвину особого дела не было. Весь оставшийся вечер его мысли занимали лишь те слова, что он услышал после смерти старика. Бог могильных курганов искал нового избранника. И Эдвин мог стать одним из претендентов на эту роль. Надо лишь было найти в Киммерии нужную гору, добраться туда и остаться в живых. Вторая и третья часть этого не лишенного простоты и элегантности плана казались Эдвину весьма и весьма трудновыполнимыми.
Потому он и не стал снаряжаться в путешествие в далекий киммерийский край, а пошел домой, съел приготовленный старой служанкой ужин и лег спать. В конце концов, какая из торговца может получиться аватара Крома? Он мечом-то владел на уровне не слишком одаренного стражника, не говоря уж там об огромных секирах.
Но в предрассветный час молодого Эберхарта разбудил холод.
- Мерзко-то как, - уже менее лаконично высказался немедиец.
Эдвин прислушался к своим ощущениям, и понял, что вылезать из кровати он пока не хочет. Более того, окончательно просыпаться ему тоже однозначно не хотелось. Можно, конечно, было встать, спуститься вниз и велеть слугам получше протопить дом. Тогда бы и спалось слаще. Но для этого надо было выбраться из-под одеяла. Да и тревожить пожилую пару бритунцев, выполнявших в его доме роль прислуги, в столь ранний час Эдвину тоже казалось неудобным.
В итоге молодой торговец повернулся набок, натянул одеяло на голову и предпринял попытку заснуть. Ведь если аккуратно устроиться и не вертеться, холод рано или поздно должен был отступить.
Постепенно мысли Эдвина стали течь все более плавно и бесконтрольно. Молодой Эберхарт медленно засыпал.
* * *