[Стас]

"
В такой толчее оставаться в седле, когда конь почти стоит на месте, крайне неразумно и опасно. Юноше не хватало боевого опыта, хотя самоотверженности было не занимать. Пайтар не услышал своего десятника. Со спины своего скакуна он продолжал обрушивать на вагаранские головы меч и осыпать их проклятиями. Сначала он пропустил удар саблей в ногу, затем — в спину, и наконец брошенный кем-то кинжал вошел ему в подреберье. Пайтар выронил оружие и впился слабеющими пальцами в луку седла. Ему оставалось прожить до следующего взмаха хорайской сабли. Тускнеющим взором он обвел все вокруг; увидел вблизи себя Конана, живого и истребляющего собак Хашида одного за другим, улыбнулся и, собрав в кулак волю, выкрикнул:
— Конан! Убей их всех! Убей Хашида! За отца… Пайтар почувствовал, как в него входит холодное железо и выходит из тела жизнь…
Киммериец услышал юношу и увидел, как тот погиб. Но десятник армии Шема не видел и не знал, что почти одновременно с Пайтаром не стало еще двух его воинов: по горной тропе, той, по которой привел киммериец свою десятку, вскоре после начала атаки поднялся хорайский дозор из пяти человек. Им удалось бесшумно зайти в спину Фаруму и Юзуфу — конановским лучникам. Фарум и Юзуф приняли смерть, не успев даже обернуться. Нападающих осталось двое… Коренастый бородач в дорогих доспехах, явно второе по значимости после сатрапа лицо на этом карнизе, все реже и реже отводил взгляд от того участка затеявшегося побоища, где Конан, возвышаясь над большинством его солдат, поднимал и опускал тяжелый двуручный меч с такой легкостью, будто тот был вырезан из дерева. Воин (а это был сам военачальник Сдемак) руководил контратакой своего войска в Завывающем Ущелье и в нужный момент, через сигнальщиков, должен был отдать приказ захлопнуть капкан для подлых шемитов,— едва те повернут обратно к выходу из ущелья, гонимые сотнями меченосцев… Но варвар-исполин и его невысокий спутник отвлекали на себя все внимание Сдемака. Вот между главнокомандующим отрядами Вагарана и парой неумолимо надвигающихся противников осталось лишь двенадцать хорайских солдат; однако вот пали четверо из них, вот еще трое осели наземь, безотчетно пытаясь зажать руками смертельные раны, из которых потоком била кровь…"

Добавлено через 51 секунду
"Двое врагов приближались. Медленно, с боем, получая множество ранений от защитников Хашида, но — приближались. И цель их была ясна: сатрап и он сам, Сдемак. Только смерть двух командиров армии Вагарана может сорвать весь план контрнаступления и дать шемитам возможность не только отступить с малыми потерями, но и, вероятно, одержать победу. Ведь без приказов сигнальщиков отряды Хашида будут дезорганизованы, потеряют слаженность в своих действиях и превратятся в тупую людскую массу, лишенную единого мозга…
Под могучими ударами воинов-врагов очень быстро погибли все охранники Хашида, и между нападающими и шатром, в котором был скрыт сатрап, остался один лишь главнокомандующий отрядами Вагарана.
Взревев, как раненый зверь, Сдемак выхватил саблю и бросился на противника. Важность сигнала к наступлению отошла на второй план. Главным было — спасти своего сатрапа.
— Посторонись, командир! — хрипло прокричал пожилой, седовласый Бартос, единственный из десятки Конана, кто еще остался в живых и сражался плечом к плечу с киммерийцем.— Бородач мой! А ты доберись до Хашида!
Бартос, коренной замориец, воин чуть ли не с рождения, принимавший участие в несметном числе походов и сражений, но так и оставшийся простым солдатом, поднял над головой длинный прямой меч — остро заточенный с одной стороны и покрытый устрашающими зазубринами с другой,— левой рукой выхватил из-за пояса кинжал и двинулся на Сдемака, мигом забыв о существовании Конана.
Когда его спрашивали, почему, имея столь богатый воинский опыт, он по-прежнему всего лишь обыкновенный солдат, Бартос неизменно отвечал: плененного командира из армии, потерпевшей поражение, обычно вешают. А если командир в плен не попадает, то его все равно обычно вешают, причем свои же — за то, что проиграл битву. Так на кой мне это надо? Не-ет, неприметным рядовым быть лучше всего!
И весь свой опыт, всю свою выучку и умение простого солдата он вложил в этот бой, бой один на один. Со скрежетом скрестились мечи, и Сдемак покачнулся — он никак не ожидал встретить в выглядящем как старик воине поистине исполинскую силу. В этот миг он и думать забыл о безоружном сигнальщике, что застыл на краю скалы. Сигнальщик с ужасом наблюдал за схваткой и понятия не имел, в какой момент требуется подать сигнал о контрнаступлении… Таким образом остаткам войск Шема удалось выбраться из Долины и прорваться к пустыне."