[Пелиас Кофийский]

Словом сказочки у дедушки были ещё те, где похабщина перемежалась с кровавыми сражениями, хотя обычно он всё-таки делал скидку на твой нежный возраст и рассказывал их тебе словно сказки… немного страшные сказки… но самые настоящие сказки, где верность, преданность и честь оказывались теми самыми вещами, за которые стоит сражаться и ради которых стоит жить.
Но иногда воспоминания уносили его далеко-далеко, на запорошенные снегом каменистые перевалы, узловатые руки крепко смыкались на отполированном дереве палки, и тогда он забывал что перед просто худенькая загорелая девочка, и рассказывал тебе правду – о боях в холодной вечной зиме, где чёрная кровь замерзала на снегу, стыла на перчатках…. Про воронов над сверкающими полями… Про то, как Браги решил дезертировать, прихватив казну отряда – и в спешке сорвался со скалы…. Про то, как маленький худенький Олаф удерживал в одиночку крохотный уступ против целой банды. Про то, как они уводили людей из деревни, которую накрыл снег…..
Иногда он увлекался, вставляя в речь крепко-матерные словечки, и тогда бабушка сердито-ласково – и как у неё так получалось? – покрикивала на него из огорода, а её глаза смеялись. А иногда он рассказывал ей вещи совсем уж неприличные, но зато жизненные, и кажется, не случайно…. Хитро щурился… наверно, хотел поучить её настоящей жизни, а не оставить тепличным растением… Правда, всегда предварительно убеждался, что рядом нет бабушки…
Палка его была просто огромная, он держал её по середине, и она сама по себе была опасным оружием – и дедушка владел ей в совершенстве. Мог лёгким щелчком по носу проучить малолетнего воришку, а мог остановить целую толпу разбушевавшихся бугаёв, которые однажды громили дома на праздники. Точность была потрясающей. То, что он вытворял, казалось невероятным, почти невозможным… такое едва ли под силу человеку. Говорят, эту науку привёз прадед из Восточного края. А ещё своей палкой он мог достать, не вставая, до любого края двора…
Иногда вокруг дедушки собиралась ребятня, и он, довольно покряхтывая, рассказывал о делах Последней войны. Подлинные истории легко переплетались у него в речи с вымыслом, анекдотами и смешными байками. Ребятня слушала его, раскрыв рты….
А потом бабушка выносила полное блюдо засахарённого инжира, сладкого до невозможности, и сливы, и курагу. И тёплый сладкий щербет. Дедушка иногда пил вино, крепкое, терпкое, совсем маленькими такими жестяными стаканчиками…. И дал тебе попробовать однажды. Сладкое, тебе понравилось, но так щиплет за язык, ох ты плевалась! Крепленое….
Дедушка-дедушка… Так много ты помнила про эти дни, про то как вы играли в кости на грубо сколоченном под вишней столе, а крупные тёмные ягоды словно сами просились в рот. Про выцветшие ковры на его стенах, а некогда привезённые из самой Шахры. Бедность и аккуратность, а на подоконниках – цветы…. Самые обычные, полевые - и причудливые разноцветные щупальца в горшках – дорогущие, заморские, таких и за дирхем не купишь. Дедушка когда-то привёз их из похода. Да бабушка не продала бы их и за дирхем размером с луну….
А теперь от него остался только клинок.
Он вообще был какой-то необыкновенный. Гладко отполированный, идеальный – словно его сработали эльфы. Мелкие красные искорки пробегали по нему, если повернуть. Лепестки василька у самой гарды были выгравированы по металлу. И холодный, приятный эфес, слегка витой, оплетённый вечной шероховатой оплёткой из плавников Морских Королей. Набалдашник мамонтовой кости. Он лежал в руке легко и спокойно, странное ощущение, словно «свой меч». А искусство боя им было несколько неординарным, азы в тебя вложил дедушка, а продолжил Картан.
После смерти деда отец подумал-подумал, да и предложил тебе взять пару уроков у Картана – молоденького лейтенанта, который маялся от безделья в Саду Короля из-за бюрократических проволочек. Он прибыл из самой Столицы, в Ривде от его помощи отказались, вежливо, но мягко дав понять, что в его помощи не нуждаются. Никто не любил ревизоров. Почтенный Совет города и сам способен управится со своими неурядицами… Да и правда – жизнь в городе вполне себе текла. Размеренно и неторопливо. Но и отослать императорского посланника они не могли. В результате молодой талантливый вояка слонялся целыми днями по улицам и резиденции короля, пока ещё не спиваясь и лишь изредка заглядывая в бордель, но всё к тому и катилось…
Ему было всего 22, но он был выпускником Академии, и успел немало повоевать – в Зелёных Горах. Они с отцом сразу понравились друг другу, природные вояки, не мыслящие себя без военной службы…. Ну и отец наверно решил одним выстрелом убить двух зайцев. После смерти деда ты слонялась какая-то неприкаянная. Уроки географии, политики и вышивания никак не могли тебя настроить на нужный лад.
А мамка была далеко, в Вальтерниане, окончательно сменив скучную провинциальную жизнь на балы и величие столицы. Впрочем, ей можно было понять – она сама была из рода куда более знатного, чем Маркото, никому не ведомый солдат, волей рока заслуживший расположение Императора. Да и денег у неё водилось не меньше…. Отец же по этому поводу сильно не переживал…. У него из спальни частенько выпархивали хихикающие девицы, придерживая полы развевающегося платья. И ты его, пожалуй, в чём-то понимала. Отец по крайней мере был тут… И если ты заявлялась к нему в неудобный час, всего лишь просил «подождать» - это обозначало, ему нужно время, чтобы натянуть штаны. А его последняя любовница, Лесса, оказалась даже вполне неглупой девицей, и, натянув одеяло под самый подбородок, ничуть не хуже отца давала тебе советы. Ты сразу прониклась к ней симпатией…
И даже попозже приходила уже к ней за советами – правда несколько другого рода.
В общем, так или иначе, но с Картраном вы сразу нашли общий язык. У него была ранена нога в Топких низинах, и от этого ты моментально прониклась к нему симпатией. А когда он, посмотрев, как ты прыгаешь на древних плитах сада между старинных растений, пытаясь увернуться от его точных жалящих ударов палкой, расхохотался и назвал тебя «воробьём», ты окончательно растаяла. Картран пробыл в Ривде всего только лето, 4 коротких месяца, но научил тебя многому, очень многому. А ещё дал множество полезных советов и кое-какие рекомендации. С которыми ты могла обратится к очень полезным людям в Столице. Очень. Ночным баронам и контрабандистам. Оказывается, он оказал им кое-какие услуги. Скорее случайно, но такова жизнь.
А после отъезда Картрана в твою жизнь вошло кое-что новое. Ты была уже довольно взрослая девушка, симпатичная, хорошо сложенная, загорелая – сказывалось хорошее питание и постоянные физические упражнения. Впервые приключилось ЭТО в Старом Саду, на окраине Храма. И тут ты поняла, как отчаянно тебе не хватает подружек – твой отец, как-то не особенно задумываясь о твоём воспитании, не отдал тебя ни в одну из богатых девчачьич школ, а предпочитал образование на дому. Сына ему не ниспослали небеса, и кажется, он даже радовался любому появлению у тебя интереса к воинскому ремеслу. Да, одно ты знала точно – отец тобой гордился. Похоже, он и сам толком не понимал, кто же в результате из тебя вырастет, но по крайней мере не насиловал тебя, позволяя расти и развиваться собой. Единственное, что тебя угнетало – это то, что его постоянно не было рядом. Совет, Совет, Совет…. То они выезжали куда-то на границу, договариваться с бандами контрабандистов, то – на юг, в степь, дать отпор обнаглевшим кочевникам… И как же ты боялась каждый раз что он не вернётся, не вернётся, не вернётся… как дедушка… стоило тебе отъехать на лето в Лексу, и….