Приход первый
Глюки.
Косяк четвёртый: Дон Кихот и что-то в этом роде: так же весело…
Курим.
По ходу это пока самая нормальная глава. Пока…
Начинается глава стандартно и привычно для исконно русского человека: описывается вдребидень с похмелья некий рыцарь Дагеклан, который внезапно для себя просыпается на куче гнилой соломы в заплеснявелом подвале. Для прояснения ситуации самому рыцарю и читателю, авторы не забыли подсадить к нему в напарники «осведомителя» - тоже высокородного, некоего виконта Алджерона. Он же и рассказывает Дагеклану о том, что они стали пленниками Рапральфа – непочительного и подступного сына местного барона Эзры Рыжего. Сам Алжерон поясняет, что в поединке соперник не дал ему вытащить боевой меч и он вынужден был сражаться дорожным мечём и вдобавок ко всему слуги Рапральфа неистово кричали и испугали лошадь доблестного Алджерона (бля!), в добавок ко всему бесчестный Рапральф ещё и высек рыцаря-Алджерона, чем тот был непоколебимо возмущён…
…и куча подобной голимотьи – по ходу автор чётко попутал Хайборию с какой-то средневековой писаниной о благородстве рыцарей, а может лулза ради специально замутил такой расклад, неизвестно…
…Дагеклан из попытки вспомнить хоть что-нибудь вспоминает только некую баронессу Абегальду, если не ошибаюсь – кузину Рапральфа, которой помогал ловить охотничьего сокола на днях, раздевшись перед дамой до сподних штанин, так как сокол запутался в ветвях и надо было лезть за ним на дерево (видимо раздевание догола ставило перед собой двойную цель, за что рыцарь и поплатился впоследствии – читать смешно, но хоть веселее, чем про смесь разнонародных мифов в общем котле как в прошлой главе). В результате всё оказалось подставой и в благодарность за поимку сокола рыцаря опоили вином со снотворным – его так и повязали, в «семейниках».
Потом появляется сам Эзра, корит сынишку за своеволие и войдя в темницу устраивает дознание по гербу, нарисованному на щите Дагеклана. Герб – охиренный, не могу не процитировать:
«…на лазурном поле кот лесной червленый стоящий…
…щитодержатели: справа - орел, поднявший лапы обернутые, слева - дерево бук с желтой лентой, перевитый. Могу еще добавить пику, повязку, ограду и две червленые полосы, сходящиеся под углом, означающие взятые и разрушенные преграды. Вверху - шлем с забралом открытым и бурелет сине-красный, цвета же сии принадлежат, как известно, Ордену кампанариев."
Потом Дагеклану позволяют честно сразиться с Рапральфом и он побеждает последнего. Подготовка оруженосцем рыцаря к бою, начиная с принятия оным ванны и заканчивая одеванием меча, который крепился к поясу сине-красным шарфом – подробна как никогда, не расписано разве что как и где застёгивается какая конкретная застёжка.
В этой главе я начал подозревать, что авторов у «Древа миров» действительно более, чем один. Глава не плоха сама по себе – стандартный российский среднячёк в «Саге…», с опупелым юмором и топтанием на месте…
Единственное, что непонятно, это как такой вот зачин второго сюжета окажется чем-то полезным в основной истории с заговором против Конна – чё-то слишком издалека начали. Похоже на то, что кому-то очень захотелось написать свою часть и поделиться своими познаниями в рыцарской героике. Впрочем я уже успел позабыть, что я читаю о Хайбории, если бы не пара слов, возвращающих один раз на несколько страниц в стезю российской «Саги…».
Добавлено через 12 минут
Приход первый
Глюки
Косяк пятый: Гоголь – классик!
Курим.
«…Располагаясь у пылающего очага, следует наказывать
служителям ревностно наблюдать, дабы летящие уголья не повредили мебель
и платье собравшихся.
"Домоводственные наставления"
Вот таким вот интригующим эпиграфом начинается пятая глава!
Кто бы мог подумать, что эти слова в конце главы придуться как нельзя впору…
Глава эта оказалась прямым продолжением четвёртой. Что порадовало, так это опять тот самый опупелый юмор, как то, что Эзра отец заставил перечесть своего сына Рапральфа «Рыцарский кодекс» Рупрехта Нумалийского зная что тот едва умеет читать по слогам. А наказанием для дочери, так подло подпоившей Дагеклана – Железную руку, стало вышивание отцовского долматика с изображением кабанихи (кабан – это был символ рода барона Эзры Рыжего), но чтобы дочери мёдом не показалось, кроме самой кабанихи ей надо было ещё вышить и 15 кабанят рядом!
Вообще, всё оказалось куда прозаичнее: Дагеклан, которого барон Эзра стал по компанийски называть просто Даг, посостязался также и с самим бароном в рыцарском искусстве и его подвела лопнувшая подпруга (собственно самЭзра её и подрезал). Теперь он, в качестве пленного, дожидаясь своего оруженосца с выкупом, рассказывал Эзре Рыжему о своих подвигах, в частности то, что как раз спешил на турнир в Аквилонию устроенному к Празднику Плодов королём Конном, поквитаться с давним обидчиком – графом Рабрагором (тем самым Рабрагором о котором велась речь во второй главе, который якобы был внебрачным сыном Нумедидеса и которого уже негласно короновали на место Конна)…
И вот тут уже начинается интересное. А именно попутно выясняется то, что оказывается так и есть – король Конан на старости лет таки сдурел (насмотрелся в Сердце Аримана, видать) и пошёл завоёвывать Зингару, присоединяя её к своей Империи…
Вот мне в который раз интересно: а это обязательно надо было делать из героического фентези чисто стандартный эпический замах с завоеванием «всего Средиземья» или чего иного (как оно там со сказочным гигантизмом в эпическом фентези обычно бывает?)?
…Далее следует ещё один сказочно-опупелый сюжетный пиздец.
Разбушевавшаяся на улице буря вдруг раздувает огонь в камине и баронесса Абигальда (Аби, как её ласково называл отец-Эзра) проглатывает уголь из камина. Не, ну а чё – всё логически и всё реалистично. Не верите? А кто слушал рассказ рыцаря открыв рот?
В результате этой нелепости, порядочная и девственная Аби вдруг начала изменившимся голосом петь ярморочные песни (не русские частушки, слава Крому, но от этого суть того, что вписал автор в том месте, не меняется) и чуть ли не прямо перед строгим отцом устраивать перед Железной рукой стриптиз…
«Лимонно-желтый глаз луны...» - эта фраза повеселила: где-то я уже такое слышал. Не хватает для полноты картины – «…на антрацитово-смоляном покрывале купола небес!».
И вот тут к охеревшему Даку (а он уже благополучно было отправился лечь спать), припрятавшего под подушкой, так как был безоружен, на всякий случай отломанную ножку от стула, чисто по русской привычке, да – зашла та самая спятившая Аби, голая с конской уздечкой на шее и конским седлом в руках (хорошо хоть сразу не на спине!).
Впрочем скорый и казалось бы неминуемый БДСМ в «Саге…» на этот раз обломился, а я уржался вот с этого куска:
«Она кокетливо попинала упряжь маленькой ступней и стала приближаться к постели.
Рука Дагеклана метнулась за ворот нижней рубахи, пальцы крепко сжали серебряный амулет, висевший на шее.
- Ну, это ты зря, - обиженно сказала ночная гостья, останавливаясь в двух шагах от полога...
Под пальцами стало мокро: оберег растаял и скользнул вниз горячей каплей.».
…И – да, тот самый виконт, который сидел с Дагом в подвале и который также стал заложником у Эзры и который обычно спал валетом с самим Дагом на одной кровати в этой комнате, теперь, по словам Аби мучался несварением желудка в отхожем месте…
А как ведьма ловко на лету зубами поймала ножку от стула и тут же перекусила – не передать: экшн, ёпт!..
«Вечера на хуторе близ Диканьки» какие-то!
Не – них…я!!! «Вий»! Самый настоящий!..
Впрочем Гоголь отдыхает - своеобразный БДСМ таки получился: ведьма в теле Аби (надо полагать залетевшая тем самым угольком) оседлала Дагеклана – Железную руку по всем правилам конной езды, включая уздечку и седло с лошадиным потником… и полетела на нём в лучших традициях отечественного классика.
Фсё, далее просто цитата, не лишённая некой, привычной российским кОНАНИСТАМ специфической иронии:
«... Никто и никогда не узнал об этом приключении рыцаря Железной Руки, ни один тровер не сложил о нем складной баллады: Дагеклан до конца своих дней хранил тайну ночного полета. А зря: лишь поэт, одаренный талантами свыше, способен достойно описать осеннее звездное небо, серебряный челн луны и странную всадницу, летящую в сполохах золотого огня среди облаков - над темными полями, над снежными вершинами Немедийских гор, над огнями селений и сверкающими нитями рек...».
Для полноты картины сюжета этой главы должен уточнить, что это некая… Нездешняя, как выразился бы Перумов – прилетела на землю в виде искры и случайно попала в тело баронессы, так как та невовремя открыла рот. А спешила она верхом на рыцаре по осенним небесам как раз в Тарантию. Зачем? Думаю узнаем в следующем куске эпопеи…