[Vlad lev]

Незатянувшееся завершение рассказа:
Ступени каменной лестницы были, по-видимому, высечены в твёрдой скале, и опускались гораздо ниже уровня улицы, глубже, чем мог я ожидать от любого укрытия или подземелья в городе. Извиваясь вниз, прямо вглубь земли, и я с содроганием подумал – почти в самое пекло (бездну). Итак, спускаясь всё ниже и выше, мы увидели свет, исходящий из помещения под подножием лестницы.
Ненадолго мы остановились, напряжённо прислушиваясь. На мгновение показалось – царит мёртвая тишина, но вскоре понял – до меня доносятся отдалённые звуки. Вроде - звук голоса, но слишком слабый и приглушенный расстоянием и массивными каменными стенами, так что я не мог уверенно сказать: был ли то голос человека или крякание некоего зверя. Потушил свечу и, твёрдо сжав рукоять своего поднятого повыше меча, проследовал за Недакси полестнице.
Достигли основания лестницы и распахнули дверь.
Пред нашими взорами предстало помещение - склеп, ярко освещаемый факелами, мастерски прикреплёнными скобами к стенам. Я посчитал это усыпальницей, потому что гробы, или то, что этим казалось, саргофаги, располагались в нишах вдоль стен с фигурами богов ещё более странных, чем виденные мною несколькими неделями назад в храме у Каллиана Публико в Немедии.
В центре крипты располагался алтарь из чёрного мрамора, а на нём – обнажённая, связанная и без сознания, но ещё дышащая темноволосая стройная фигура Рейи пойтайнки. А менее чем в двух метрах от алтаря на склонённый на коленях - Ромуло, изо всех сил пытающийся в одиночку поднять или сдвинуть семигранный камень от пола.
- Он открывает колодец Скелоса! – С дрожью в голосе шепнула Недакси, когда мы быстро проникли в помещение.
Затем, завидя нас и приложив сверхчеловеческие усилия (словно созерцание нас и придало дополнительную необходимую силу), приподнял и свернул (вытащил) валун с пола и приоткрыв с одной стороны семь зловеще зияющих чёрных дыр (провалов).
При свете факелов стало заметным (открылось) то, что укрывала от нас в таверне мантия Ромуло – исчезало от взоров, теперь при свете факелов проявилось. Виселица сделала хорошую работу. Лицо пойнтайнца опухло, и губы почернели от петли палача. Он, издав (испустил) громкий вопль, дёрнулся, рванувшись к нам.
Потом колдун отступил назад к стене и сорвал факел с крепления. Его пронзительный голос возвысился до сверхъестественного и сорвался до крика, в котором, вероятно, отражались и ненависть или призыв – мольба к ужасным богам, которых он обожал и чтил, и швырнул (бросил) факел к моим ногам. От факела, упавшего на каменный коричневый пол, предо мной поднялась завеса чёрного чадящего дыма, сорвав с моих губ проклятие.
Как оказалось, тот дым исчез почти мгновенно, и когда я прыгнул на того колдуна из бездны (ада), то… Между ним и мной, казалось, внезапно возник невидимый барьер - возросшая остановившая незримая стена.
Но прежде, чем колдун смог достать и заполучить ещё один факел, Недакси напала на него. В то время как я ругался, и проклинал, что не могу броситься на своего врага - и даже не достану его остриём моего меча, – прекрасная черкассианка дважды поразила ожившую нежить клинком. Однако это не причинило тому ни малейшего вреда.
Страшный гневный крик исторгло изуродованное глотка Ромуло. Он выхватил свой меч, и только прочная кольчуга Недакси уберегла - спасла её от нападения ужасного колдуна. Тем не менее, она была вынуждена отступить, и Ромуло, кряхтя и ворча, приближался к моей прекрасной подруге по оружию и ложу (кровати). Под ударами мертвеца она едва могла держаться.
В этот миг все мои мускулы напрягались от неимоверных усилий и чистой ненависти.
Кром, нет ничего хуже, чем не смочь сделать ничего, чтобы помочь любимому человеку в опасности!
В прекрасных и расширившихся чёрных глазах Недакси отражался ужас. Она сражалась более за счёт силы и инстинктов, а не с помощью навыков (техники), приобретенной в Черкасии и за время долгих странствий по самым мощным хайборийским королевствам.
Пятки отступающей девушки достигли края колодца Скелоса за её спиной. Ромуло заставлял её отступать, пятясь назад, пытаясь сбросить туда – в эту бездну. Я понятия не имел, чем мог быть опасны те отверстия, но твёрдо знал, что смерть в схватке очевидно лучше падения и расщепления костей и перелома хребта (позвоночника). Мой разъярённый возросший гнев превратился в ярость берсерка, и я с ненавистью повторял свои усилия, тщетно пытаясь преодолеть невидимую стену, чтоб помочь подруге. Но – безрезультатно (бесполезно). Всё, что я мог сделать – только взирать (наблюдать).
В то же время страх Недакси и спас её,сделав панически ослеплённой и иррациональной.
Ромуло действовал как свирепый мясник - используя больше силу, нежели мастерство. И в тот миг этого оказалось достаточно для того, чтобы она смогла выиграть так необходимое ей пространство. Черкессианка поднырнула в одну сторону, перевернулась и встала за его спиной. В полную силу вонзая кромку клинка глубоко в шею изувеченного тело Ромуло, прорубаясь через кости и плоть. Хлынули струи крови, отрубленная голова слетела с плеч мага - во тьму одного из семи отверстий ужасного Колодца Скелоса, к которому колдун и пытался прижать (подтолкнуть) Недакси.
Из ближайшего провала (отверстия) раздался неземной крик ужаса, но обезглавленный труп всё ещё стоял ногах. Тело Ромуло, на миг застыв на краю колодца Скелоса, отошло от края.
Я был в ужасе от этого зрелища!
Страшилась и Недакси. Но была вынуждена бежать обратно к трупу Ромула и сильно толкая его в плечи руками. Я видел весь ужас и отвращение в глазах девушки, проделавшей это.
И в тот миг нечто похожее на молнии охватило всё её тело и впиваясь в почву в то же время как безголовое тело рухнуло в провал колодца.
На мгновение в комнате воцарилась тишина, и ни я, ни Недакси не шелохнулись. Вскоре на алтаре пошевелилась Рейя – дёрнулась и застонала. Видимо, начала приходить в сознание.
Наконец освободившись отсковывающего и удерживающего меня заклинания, я побежал к черкассианке и помог ей подняться.
- Я в порядке, Конан. – Ответила Недакси, - и ещё могу самостоятельно позаботиться о себе. Помоги Рейе. Мы должны убедить её убраться прежде, чем стража доберётся сюда.
- Разумно, Недакси.
Итак, мы приблизились к Рейе, успокаивая её, убеждая и уговаривая уйти (скрыться) с нами, и не волноваться при виде отверстий в земле. Потом я заметил (увидел) как Недакси внезапно и импульсивно отошла от алтаря, подняв факел со стены и отрешённо-безрассудно направилась к краю ямы, нагнулась, встала там на коленях - пытаясь разглядеть (рассмотреть) что-то во мраке (во тьме).
Вдруг, извивающаяся и заросшая чёрными волосами рука схватила Недакси за свесившиеся волосы. Черкессианка взвыла, когда это чудовищная рука попыталась втащить её в отверстие. Но пыталась обнажить меч и сплетая сеть ударов и помогая факелом, стремилась избавиться от уродливого захвата. Недолго думая, я побежал туда и разом отсёк уродливо-искривлённую руку клинком. Недакси также швырнула вглубь горящий факел. Решив поближе бегло взглянуть на изуродованную обезьяноподобную конечность и факел, освещающий колодец Скелоса, приблизился.
Моя подруга по оружию зарыдала, как дитя в люльке (колыбельке) и прижалась к моему обнажённому торсу, и когда я обнял её, она задрожала, чтобы успокоиться.
- Ужас закончился, Недакси. - Проворчал, яростно целуя её красные губы и взмокшие лицо и шею, - и теперь, ничего не бойся.
- Я вспоминаю Черкассию, Конан. - Сказала она, всё ещё держась за меня, и страх по-прежнему светился в сияющих прекрасных чёрных очах, - и устала от этой проклятого мира хайборийского колдовства, и думаю вернуться туда – Произнесла черкассианка, одной рукой утирая (вытирая) слёзы.
- Я тоже ненавижу колдовство, Недакси. - Ответил я, - но думаю, постараться попытать удачу к югу от реки Тайбор в некоторых хайборийских местностях, где его нет. Просто знай: и я устал от этого города!
И вместе надвинув (придавив ) каменным валуном (плитой) ужасный Колодец Скелоса и развязав (освободив от пут)Рейю-пойнтанку и помогли ей выбраться из склепа.
Поэтому вместе вернувшись в её покои получили щедрую награду от пойнтайнки за спасение и, оставили её там, покинули этот город, оставив позади теперь уже умервщлённый, ранее преследующий кошмар.