[Vlad lev]

Обещанный Эпилог - потом попробую выложить последнюю 23 главу вместе с Эпилогом одним файлом в архиве.

Эпилог

Ограничение по возрасту 16+

Киммериец вновь оказался в ирреально сияющем перламутром круге, но сейчас оставаясь внутри пещеры и своём теле.
Догадка пришла почти одновременно с услышанным знакомым голоском:
– Ты справился. Верхушка самой древней и могущественной секты Т’л’гхара уничтожена. Портал уничтожен. Остановил вторжение Владык. Убил колдуна. Ты спас многих людей, и даже больше! Планета спасена. Иди же ко мне! Войдём вместе в мои чертоги! Раздели со мной вечность, могущество и бессмертие!
В струящемся искрящемся световом столбе, мерцающим и переливающимся разноцветными красками, цветами и оттенками имён и названий которых на языках людей, возникла изящная стройная обнажённая женская фигура. Нагота не казалась вызывающей или развратной, напротив – была естественной. Она одновременно манила и отторгала неприступностью, как высоченные пики Ильбарса, на которые не ступала нога человека. Струящийся каскад серебряно-золотых волос ниспадал почти до талии. Бело-мраморная кожа непостижимым образом казалась также и золотистой. Пронзающие взоры очей сверкали алыми отблесками обжигающей вулканической лавы.
Конан никак не мог уловить непрерывно меняющийся облик девушки, очаровывающий, притягивающий и ускользающий. Прекрасный овал лица; несколько удлинённые очи; стройная фигура с осиной талией; идеально крепкие груди с возбуждённо-напряжёнными сосками; изящные страстно подрагивающие бёдрами и длинные ноги. Всё это неуловимо и непрестанно менялось. А вся женская фигура источала разноцветный лучезарный ореол, искрящийся всеми мыслимыми и немыслимыми расцветками. Красками и оттенками, даже обозначения названий которым не имелось на языках людей всего света. Но сияние не слепило, напротив – привлекало и притягивало неумолимо. Невозможно было отвести взор.
Перед варваром возникал то образ властных светловласых воительниц Севера – гиперборейки или аэсирки с властно сжатыми устами и мускулистой фигурой; то – коварно-страстной смуглокожей темновласой шемитки с округлыми бёдрами и пухлыми алыми устами и сине-чёрными, ровно остриженными по линии лба волосами; то – лукаво взирающей огоньками сверкающих из-под полумесяца бровей очей изящной златокожей черновласой туранки с персико-подобным лоном…
Статная миловидная белокожая сероглазая аквилонка с удлинёнными кистями рук, тонкими пальцами и лодыжками… Величаво надменно-горделивая немедийка с серо-голубыми очами и немного жестковато-рельефными контурами лица… Гибкая алогубая златовласая темноокая оливково-светлокожая офирка, соединившая в себе знойную страстность Юга и изящную утончённые черты Севера…
Нет, скорее – обворожительно покачивающей полными широкими бёдрами полногрудой коричневатокожей черноглазой вендийки, искушённой в искусстве любви. Покорной, стыдливой и развратно-раскрепощённой одновременно. Или – желтокожей раскосоглазой притворно-скромной кареглазой гирканки. Той, стройностью подобной тростиночке с плавней Запороски. Деве, жеманной на людях, но наедине одаряющей неистовыми ласками, с гибкостью извивающейся змеи и захватывающе-цепким лоном. Будь это в шатрах, так и под покровом звёздного неба.
Образам не было числа. Казалось, непрестанно меняющийся облик соединял черты всех женщин и девушек, некогда познанных киммерийцем. Одно оставалось неизменным – испепеляющий обжигающий страстью взор очей, неизбежно несущих в себе негасимое пламя изначального, предвечного пламени. Огня, возникшего бесчисленные эоны времени назад, несущего частицу первозданности Вселенной.
Мелодичный голос завораживал, лился, звеня как хрусталь:
– я одарю тебя всем. Могу стать каждой из них, и – неповторимой. Все знакомые тебе женщины были лишь отражением – ничтожнейшими крохами меня!
Откажешься, и – знай, потом наследие Ахерона возродится в чудовищных формах – поклонения кающихся богам, зовущих к непротивлению им жрецы сами прольют реки крови. Женское естество заслонится мужским…
Женщина явно убеждала, призывала, молила, просила, но – не приказывала. Хотя в интонациях стали проскальзывать очевидные раздражённо-разочарованные нотки, как у капризных избалованно-испорченных особ:
– если уйдёшь – не обретёшь счастья ни с одной!..
Откровенный шантаж варвара разъярил. Но одновременно и помог – он хоть и с трудом, но стряхнул наваждение.
– Воину не нужна вечность и уловки богинь! – отрезал он.
И, более невзирая на удивлённую Алтэю, прыгнул к всплеснувшему синеватой водой отверстию…

***

С небес, словно хлопья снега, валил серый прах, и истекала желеобразная прозрачная жёлто-серая субстанция. Опадая наземь, чудовищная смесь шипела, соприкасаясь с влажным лишённым дёрна грунтом и белесыми лужицами неизвестной жидкости.
Местность выглядела уже не такой, как была ещё недавно. Никаких ориентиров. Ничего не узнать. Пустынное мрачное поле. Почва стала рыхлой и дымилась. Но не испарениями воды, а серо-сиреневыми клубами. Синие скалы исчезли, словно испарились. На их месте грунт оплавился – покрылся стекловидной чёрно-коричневой коркой. Чудовищное зеркало – побочное творение магии Уталоса – напротив треснуло, рассыпавшись на мельчайшие осколки. На его месте возник чашеобразный провал. Вокруг него земля сама собой хрустела и ломалась как лёд. На оплавленном грунте виднелись светлые, полупрозрачные капли жидкости, не впитывающейся в землю…
На ночном небе не было привычных звёзд и луны. Оно источало багрово-алый цвет гаснущего костра. Малиновый покров туч рассекали мёртвенные неподвижные белесо-желтоватые изломанные полосы, словно символы древнего неизвестного алфавита. Над ними слегка колыхалась, подрагивая густая, угольно-чёрная субстанция. Из аспидного нутра непрерывно выстреливали в высь серебряно-золотые лучи. Оттенки и разноцветия не смешивались, словно сверхъестественный обезумевший творец создавал невиданную доселе картину. Лишь ближе к рассвету всё в небесах смешалось и заволокло туманно-волнистой сапфирово-бирюзовой пеленой…
Земля покрылась трещинами, те мгновенно превращались в непреодолимые бездонные провалы… Потом небеса подёрнулись опаловой дымкой, которая медленно окрасила пурпуром местность. Блеснули, словно прощальным светом, мельчайшие осколки колдовского зеркала. Они отразили свет появившихся на миг и угасающих бледнеющих звёзд. Словно догорали останки тёмного чародейства, вспыхнув напоследок снопом искр. Исчезли, словно сметённые ураганом или втянутые вздохом великана смрадная дымка земли и сумрачный туман.
И внезапно наступила обманчиво-хрупкая тишина. Замерцали словно закатными огоньками и бликами первые красновато-оранжевые лучики восходящего солнца. Земля словно вздохнула. Немногочисленные оставшиеся в округе деревья затрепетали листвой. Над Альтой поплыла тончайшая, как вуаль некоторых туранских жеманниц, нежнейшая переливчатая дымка немыслимых оттенков – от золотисто-розовой до сине-лиловой.
Вместо осколков магического зеркала поляну Проклятого леса покрывали тёмно-синие розы. Необычайные Цветы, взошедшие и распустившиеся мгновенно, как по волшебству…
Начиналась новая жизнь. Жизнь без проклятья Звезды. А может и без короля?
Отбросив так и не выпущенный из рук Жезл, Тейдрик сначала приподнялся, потом – склонился на Тилайей.
Внезапно тело женщины дрогнуло.
«Получилось?» – мелькнуло у гандера.
В тот же миг резкий гортанный неженский хохот вырвался из уст Тилайи, а её руки с нечеловеческой силой стиснули горло Тейдрика. И сдавили, словно неумолимые стальные клещи, мешая вдохнуть и полностью перекрывая доступ воздуха.
Вспыхнул амулет-звезда Тейдрика, и чудовищная волна отшвырнула гандера прочь.
Дикий нечеловеческий вопль издыхающего существа разорвал притихшие окрестности.
КОНЕЦ


Добавлено через 5 минут
Попытка прицепить вышеобещанный файл.. Видимо, опять -облом