Случившееся многому его научило, поэтому, когда он, наконец отправился в дальнейший путь, то стал вести себя, гораздо осмотрительнее и внимательнее. В итоге же, несмотря на всё пережитое Конаном после бегства из дома, можно было сказать, что его план отлично сработал. Конан потерял прорву времени и, как не торопился, сумел выйти на следы отряда Айлеха только ближе к вечеру. Для того чтобы наверстать упущенное, ему пришлось только часть ночи посвятить своему сну, остальное время он шел. Никаких серьезных проблем не встретив, Конан вполне сносно переночевал, выкопав в сугробе снежную нору. На следующее утро, подкрепившись полосками вяленого мяса, он отправился в дальнейший путь. По его приблизительным расчетам, расстояние между ним и киммерийским отрядом теперь составляло не больше двух миль.
Второй день путешествия выдался очень морозный, дул холодный северный ветер, а на высоком голубом небе сияло яркое солнце, которое почти не грело. Прибирало почти до самых костей, несмотря на то, что Конан был одет очень тепло. Стараясь согреться, он увеличил скорость, держа ладони, которые и так были в рукавицах, под мышками. Спустя примерно половину часа, когда мальчик был у самого выхода из леса, за которым располагалась заснеженная равнина окружавшая подступы к горам, он сквозь свист ветра услышал крики, шум драки и звуки ударов. Он побежал вперед и у самого последнего дерева упал в снег, чтобы незаметно понаблюдать за тем, что происходило впереди.
Примерно в ста ярдах от него, у границы ложбины клубился темно-серый полупрозрачный туман. То и дело его глубины озаряли вспышки, которые напомнили Конану молнии, вырывающиеся из грозовых туч во время летнего ненастья. Перед ним храбро стояла группа киммерийских воинов и храбро вела схватку с толпой каких-то тварей, которые, то выпрыгивали из тумана, то бросались туда обратно. Воины смело отражали атаку порождений тьмы – сверкали клинки, брат защищал брата, и перед ними уже лежала уже небольшая горка сраженных чудовищ. Мальчик, было, хотел выбежать на помощь, но потом увидел, что несмотря число нападавших, киммерийцы справляются сами. Несколько воинов было ранено, но незаметно что бы это было серьезно – они продолжались стоять и биться. Поэтому Конан только подполз поближе, для того чтобы разглядеть чудовищ.
Те напомнили ему помесь лягушек с собаками. Склизкое, усыпанное бородавками зелено-бурое тело стояло на четырех коротких ногах, оканчивающихся острыми когтями. Огромная, по сравнению с размером самого существа, круглая пасть была утыкана длинными желтыми клыками, с которых капала белесая жидкость. Над нею были вылупленные, злобные, абсолютно черные глаза, а нос видимо отсутствовал совсем. Из ран хлестал бурый ихор.
Тем временем схватка, казалось, стала близиться к концу. Последнее чудовище, прыгнувшее на отряд, поразили сразу два меча киммерийских воинов. Оно упало и в конвульсиях забилось на снегу. Туман стал светлеть, стали пропадать вспышки света внутри его – теперь он стал похож на дым, как в жилищах, что топятся по-черному. Усталые воины стали хлопать друг друга по плечам, поздравляя с победой, один за другим поднимать снаряжение, брошенное на землю…
И тут из снега, то тут, то там, стали вылезать руки, где-то с истлевшей плотью, где-то просто с висящими костлявыми пальцами. А вслед за ними появлялись целые тела. С земли поднимались мертвецы. Конан с ужасом смотря на у кого-то частично сохранившиеся лица, у кого-то одежду, понял, что эти ходячие тела принадлежат людям из народа, который ему неизвестен. Стылая земля, которая оттаивала даже летом на глубину только двух футов, сохранила даже плоть на костях. Мертвые поднимались медленно, а киммерийцы не теряли зря времени. Им не понадобилась даже команда – с обнаженными мечами они накинулись на тех, кто когда-то были людьми, и принялись вколачивать их обратно в землю. Отлетали кости, полуразложившиеся конечности, куски серой плоти, чтобы упасть и уже больше никогда не пошевелиться.
Однако восставших из мертвых было слишком много и с ними справиться и навеки успокоить было гораздо сложнее. Все больше и больше их появлялось на равнине и все они, медленно волоча ноги, двигались по направлению к отчаянно защищающимся людям. Внезапно кое-что еще привлекло внимание Конана: в клубах полупрозрачного тумана, скрываемые тенями скал и крупных камней едва виднелись серые фигуры и медленно махали конечностями. Но вот сверкнул клинок, и одна из них повалилась на землю. И тут же целая группа восставших трупов замертво рухнула в снег.
Но мертвецов было слишком много, к тому же те, кто ими управлял, умело ставили между собой и людьми преграду из шевелящейся нежити. Последний из киммерийцев, Айлех, издал боевой клич и, размахивая мечом, врубился в стену из серой плоти. Прорвавшись через нее, он успел поразить троих из тумана, прежде чем упал раненный на снег. Поле почти очистилось от ходячих мертвецов. Почти. Еще одна группа трупов неспешно, но и неумолимо приближалась к Айлеху, и теперь он уже себя никак не мог защитить. Видимо еще кто-то оставался там в серых клубах.
Конан не выдержал, сбросил свою поклажу и, вытащив кинжал, побежал в туман. Вот оно! Запрыгнув на спину мертвеца в темно красном саване, который управлял телами, подбирающимися к Айлеху, он рубанул гниющее подобие человека по шее. Лезвие вошло в плоть, словно в трухлявый пень, задержавшись на кости. Но и на ней мальчишка задержался ненадолго - воткнув лезвие клинка в сочленение позвонков, виднеющееся в зияющей ране, он резко рванул и мертвое тело, потеряв голову, упало на землю. Конан соскользнул с тела. Остальные мертвецы как по команде упали снег и недвижно застыли.
Конан присел рядом с тяжело дышащим киммерийцем. Одного взгляда хватило понять, что Айлеху осталось жить считанные минуты. Конан зажал рану в его груди и, вытащив из снега меч, тут же всунул рукоять в ладонь сородичу. Тот благодарно кивнул.
- Что с вами случилось, Айлех?
- Мы так и не поняли... Это был обычный туман, но как только мы вступили в него, полезли эти твари..., раненый мужчина закашлялся. – Поговаривали здесь раньше жил какой-то народ, еще до нас, киммерийцев.… Оказалось, правда…
- Это чужак нежить на вас натравил?
- Если бы я знал…, - Айлех криво усмехнулся и снова закашлял кровью. - Это место всегда считалось дурным… Мы сюда не заходили без веской причины, да и не было ее до сегодняшнего дня. Так что может он, а может, и нет… Чернокожий на Совете говорил, что чужак якобы колдун, но вообще здесь три года назад два охотника пропало, потом еще трое, которые отправились их искать. Предупреди клан…!
- Куда следы ведут, Айлех? Айлех! - Конан затеребил воина, чья жизнь уже покидала тело. Карие глаза с трудом открылись.
- Не знаю, вчерашний снегопад все засыпал. Ты сам должен решить, куда тебе идти, мертвые не советчики живым. Пойдешь на запад, немного забирая на юг – вернешься в клан, расскажешь, что видел. Или иди на восток, на Бен Морг… Конан, чужестранец был прав, этот ублюдок почти наверняка идет туда…
Глаза раненного сородича закрылись, грудь больше не поднималась.
Конану очень не хотелось оставлять тела просто так. Но о том чтобы тела сжечь речь даже не шла. Кроме как засыпать тела снегом Конан ничего сделать не мог. Он наполнил свой мешок припасами сородичей, взял в руки короткое копье и повернулся на восток.
Шанго вышел с совета расстроенным. Кто бы мог подумать, что ему не разрешат пройти к Бен Моргу, да еще и с таким веским поводом? У него на родине любой может прийти и поклониться любому из сотен богов. Да и в Немедии или той же Аквилонии с этим проблем нет. А тут вот оно как… Конечно, история о колдуне была придумана сходу, но больше повода найти проводника он сразу сочинить не смог. Ну не корчить же из себя художника, который непременно должен Бен Морг нарисовать, или травника, да и какие травы зимой…
Он прислонился к стене дома и стал думать над тем, что ему делать дальше. Спустя несколько минут к нему подошел Дьюрнах и едва слышно шепнул:
- Через час, как стемнеет, будь возле кузницы на окраине деревни.