[Vlad lev]

Не задержавшееся продолжение истории - глава 19

19.

Полдня скачки уже двенадцати всадников по дороге в Альту прошли относительно спокойно. За исключением небольшой словесной перепалки на скаку между Конаном и Алларио. Граф пытался урезонить пыл киммерийца – мотивированно доказывал необходимость возвращения в Тарантию за подкреплением, либо – остановки на постоялом дворе и отправке гонцов в королевский дворец за солдатами.
Когда варвару поднадоело выслушивать реплики и аргументы Алларио, он разом оборвал дискуссию:
– не уж ты струсил?!
Оскорблённый и даже уязвлённый подобным отношением, граф умолк. Остальные всадники неслись вперёд, не проронив ни слова.
Ярко сияющее светило почти уничтожило воспоминания о кошмарной ночи. Синеющий небосвод и слегка желтоватая почва дороги, мелькающие по сторонам стволы величественных деревьев и тёмно-зелёных кустарников не предвещали неприятностей.
– Как получилось, что тебя не знают на постоялом дворе? – поинтересовался Конан у Тилайи.
– Я предпочитала более короткий путь – напрямик через леса, – пояснила женщина. – Кроме того, не привыкла передвигаться в карете и всё ещё предпочитаю отдыхать в шатрах или даже под открытым небом. – не удержавшись, съязвила она.
– Хм, – удивился киммериец. – Ты не упоминала о более коротком пути…
– А ты же и не спрашивал и привык всё решать по-своему! – несколько дерзко отрезала Тилайя. – И сам посуди, разве офицерам и чиновникам известны все тайные проходы или охотничьи тропки? Так ещё есть время… – договорить не успела.
– Всем остановиться! – внезапно прогремел киммериец. Лишь только зоркий варвар заметил вдали неразличимое остальными – дорогу преграждала толпа людей.
– Впереди большая толпа пеших людей, – пояснил окружившим его всадникам варвар. – Явно они собрались неспроста. Оказались там и полностью перекрыли путь. Хотя блеска оружия у них не видно.
– А если это опять какое-то наваждение? – неуверенно предположила Тилайя.
– Что планируешь делать? – поинтересовался Алларио. Сам граф в такой ситуации предпочёл бы отступить особо не раздумывая.
– Пока выжидать! – отрывисто бросил киммериец, хотя подобное было его деятельной натуре не по душе. Да ещё совсем некстати вспомнились слова Талгата:
«Береги своих людей! Ты зачастую рвёшься к цели и достигаешь её, но при этом теряешь многих соратников!»
– Ингольд, Ранхард, тайно проберитесь за толпу слева и справа от дороги! Осмотритесь, прикиньте – можно ли незаметно миновать их и возвращайтесь сюда! – приказал варвар.
Наёмники Тилайи молча разъехались по сторонам.
Кипучая натура Конана меж тем настойчиво требовала немедленных действий. А толпа издали медленно и неуклонно надвигалась, подобно неторопливо, но упорно катящемуся по джунглям Чёрных королевств живому алому потоку плотоядных красных муравьёв. Правда, в отличие от пламенеющей огненной расцветкой волны из насекомых, в окраске людского вала преобладали серовато-бежевые и грязновато-фисташковые тона.
Палило солнце, превращаясь в раскалённый ослепительный шар. Над дорогой ввысь, в прозрачную синеву небес, вздымались клубы пыли. Спешившийся Конан и оставшиеся спутники, воспользовавшись вынужденным привалом, жадно глотали из бурдюков кисловатое светлое аквилонское. Ни киммериец, ни остальные даже не помыслили укрыться или уйти с дороги. Меж тем приближающиеся столпы пыли сгущались, почти скрывая ранее различимые очертания людей. В воздухе ощутимо витала напряжённость. Однако ни звездообразный амулет Тейдрика, ни его украшенный рунами клинок не выдавали присутствия колдовства. Ноздри Тилайи раздувались. Она словно пыталась учуять нечто, недоступное обонянию других. Киммериец шагал влево-вправо, поочерёдно всматриваясь то вдаль, то – влево, то – вправо, надеясь на возвращение разведчиков. Было заметно – ожидание явно тяготит его. Ещё немного, и варвар в одиночку броситься навстречу неведомому – той надвигающейся людской массы.
Постепенно сквозь пыль проявились человеческие фигуры, идущие странно неторопливо. Стало слышно и некое заунывное пение или мольба.
«Поклонники некого неведомого культа?» – пронеслось в голове Конана. – «А если это те – аколиты Звезды, о которых упоминал тавернщик Криус?» – осенило внезапное озарение.
– Чего ждать? – вдруг вскипел молчаливый доселе Далус. – Лишённый титула и дважды униженный экс-дворянин внезапно решил проявить показную смелость. – Там – жалкий сброд, нищета и крестьяне. Прорвёмся сквозь них, как нож по маслу! А не уступят – затопчем конями и посечём! – продолжал распаляться юноша.
– Ищешь неприятностей? – угрожающе тихо прошелестел гандер. Взор его глаз на миг буквально проник в выпученные глаза бывшего барона. Тот как-то внезапно разом сник.
Слева от дороги внезапно показался всадник.
– Ингольд, – констатировал Конан.
– Впереди слева – трясина, – приблизившись прохрипел тот. – Там не пробраться ни пешему, ни конному. А эта толпа – какие-то религиозные фанатики, либо одурманенные оборванцы. Но ни вооружённых, ни магов средь них не заметил.
Почти мгновенно и справа от дороги возникла фигура Ранхарда.
– Как сговорились, – хмыкнул Конан, несколько разряжая обстановку.
– Идут разновозрастные люди, примерно около ста человек. В основном – мужчины, но есть и дети, и женщины. Двигаются сомнамбулически, как в трансе. Но на зомби не похожи. Нет ни трупных пятен, ни следов разложения. Кроме того, волокут котомки с едой и меха с питьём. Воинов или колдуна не увидел. – Ранхард почти вторил Ингольду.
– А засады не увидел? – поинтересовался Алларио.
Ингольд, жадно глотающий вино из меха, отрицательно помотал головой.
– Пробраться по тропке вдоль дороги можно? – нетерпеливо вопросил киммериец, одновременно глядя на приближающуюся заунывно гудящую массу.
– Вряд ли, – оторвался от вина Ингольд. – Там сплошь какие-то ямины, овраги, буераки, топь.
– Как только тут ухитрились тогда проложить дорогу? – не сдержавшись, съязвил Конан. Хотя знал – это вопрос в никуда.
Мгновенно приободрившись, варвар скомандовал то, что планировал (но сдерживал себя) сделать изначально:
– Разделяемся: со мной Тейдрик, Лациус, Валтис, Алгунд. Алларио, возглавишь группу из Ингольда, Ранхарда, Тилайи, Далуса, Холтара и Олэта. Пойдёте в обход и постарайтесь всё же пробраться, незаметно зайдя к ним с тыла. По коням! Вперёд! – и варвар словно взлетел в седло.
Алларио понял – варвар не особо доверяет ему и «уравновесил» двух его воинов – Холтару и Олэту теми людьми, кому доверял. Кроме того, мастерски избавился от беспокойно-бесполезного Далуса. Граф взглянул на своих воинов. Те казались абсолютно невозмутимы. Холтар, как поговаривали, – отпрыск немедийской графини и аэсирского наёмника, внешне напоминал Тейдрика. Только выглядел несколько старше и обладал более мощным телосложением и голубыми глазами. А в качестве оружия, кроме немедийского меча, использовал короткую двустороннюю секиру. Оливковокожий гибкий темноволосый Олэт, выдающий себя за зингарца, одинаково ловко обращался с луком и длинным тонким кхоршемишским клинком.
Тилайя всё же попыталась остаться с киммерийцем, но тот жёстко оборвал её:
– делай, как сказал!
И владычица Альты, покорно, словно уличённая в непослушании служанка, повернула свою белую кобылицу вослед Алларио.
Едва семеро во главе с графом отъехали подальше, словно только этого и ждав, Тедрик бросил Конану и оставшимся:
– не спешите! Есть одна задумка.
Варвар недовольно повернулся, но промолчал. Лациус хмыкнул. Хмурый светловолосый сероглазый аквилонец Валтис промолчал, лишь крепче сжав свой длинный клинок. Желтоволосый сухощавый аэсир Алгунд настороженно сверкнул синими глазами.
– Ты это о чём? – подозрительно буркнул киммериец одновременно поглядывая на приближающуюся гундосящую толпу.
– Давай немножко подстрахуемся, – миролюбиво пояснил гандер.
– Говори яснее! – почти взревел король. – Время не ждёт!
– Знаю, тебе не по душе магия, – продолжил Тейдрик, – но думаю не возразишь против небольшого трюка. Эта уловка нам всем поможет.
– Без чернокнижья? – недоверчиво проронил Конан.
– Просто лёгкий фокус – Огонь Вилда.
– Издеваешься? – взорвался варвар.
Лациус и Валтис недоумённо переглянулись. Лишь Алгунд понимающе хмыкнул.
– Нисколько! – торопливо отсёк Тейдрик. – Огонь Вилда, именуемый также «Пламя ненависти» расчистит нам путь. Распылённый над толпой находящихся в состоянии религиозного экстаза людей порошок воспламенится. Энергия ненависти самих людей используется против них – обычно прожигается дорожка шириной в два лошадиных корпуса, длиной – в пять-шесть. Вполне достаточно, чтоб нам пятерым прорваться. Только нужно прежде заткнуть уши и удержаться на вздыбившихся конях. – Торопливо договорил гандер. – Начнём?
– Валяй, – согласился киммериец.
Тем временем заунывно стонущая толпа надвигалась. Стали хорошо различимы бессмысленно застывшие лица и выпученные глаза людей. Среди ноющих стенаний удалось разобрать произносимые хором на каком-то подобии архаичной или искажённой местной форме аквилонского слова:
Светом Звезды озарены,
На страдания обречены…
Владыки придут, королевства падут!
Звезды излёт – монарх падёт!
Эти скандирования повторялось неоднократно и непрерывно.
Толпу составляли люди различных национальностей. Среди аквилонцев виднелись и шемиты, и кофийцы, и зингарцы, и даже вендийцы.
«Вот почему пропадали люди, и нам никто более не встретился!» – стрелой пронеслась мысль у Конана. Сам он и четвёрка воинов-всадников выстроилась пред толпой, словно живая буква «Т». Слева – Тейдрик, в центре – киммериец, справа – Лациус, позади варвара – друг за другом – Валтис и Алгунд. Замыкающий построение мускулистый аэсир пожалуй был единственным, кроме гандера, представляющим воздействие Огня Вилда.
Внезапно киммериец напрягся. Среди толпы измождённых оборванных и босых людей заметил несколько фигур, одетых в странные хламиды. Тёмно-синие потрёпанные халаты с едва различимыми золотыми нашивками – знаком полумесяца и звездой по его центру!
«Эссманы,» – припомнил Конан названия полудикого кочевого воинственного племени, с которым довелось столкнуться в Иранистане. – «Они – не торговцы! Значит – или приверженцы Т’л’гхара или лазутчики, неведомо за чем пробравшиеся в эти края и подпавшие под губительное воздействие какого-то колдовства.»
Внезапно, не дойдя до всадников буквально несколько локтей, толпа остановилась. Заунывный напев резко оборвался. Внезапно откуда-то из колыхнувшейся массы вперёд выступила фигура босого, с узловатыми руками и котомкой за спиной старика. Его морщинистое лицо искажала гримаса гнева. Выкаченные белки глаз почти скрывали зрачки. Истрёпанный сероватый халат едва прикрывал тощие рёбра, впалые грудь и живот.
Этот старец напомнил Конану дэрвиша. Из тех безумных одиноких скитальцев, бродящих по выжженным пустыням Иранистана и среди иракзаев. Киммериец на миг даже внутренне содрогнулся. Вспомнил, как однажды случайно встреченный им и казавшийся внешне безвредным измождённый старикан внезапно набросился на него с сумасшедшей яростью. Неведомо откуда в руках того безумца оказались сверкающие короткие стальные изогнутые клинки. Он вращал ими неимоверно быстро, а сам неистово крутился, словно пустынный джинн. Аквилонский меч дикаря едва успевал отражать лязгающие в опасной близости от тела клинки. Тогда варвару, прежде чем удалось рассечь грудь дэрвиша, пришлось изрядно попотеть. А несколько полученных ран саднили достаточно долго. Тряхнув своей чёрной гривой, варвар отогнал навязчиво-неприятные воспоминания.
«Возможно наводят морок?»– молниеносно пронеслось в голове киммерийца. – «Похоже, переговоры с этими одурманенными людьми ни к чему не приведут!»
Тут старец заговорил. Его глуховатая речь напоминала откровения пророков, странствующих между городами-государствами Шема. Слова тянулись и сплетались в немыслимых, отрывочных одновременно обличающих и обволакивающе-успокаивающих конструкциях:
– ныне окружён ты вельможами-мятежниками, кровожадными наёмниками, стражем-убийцей невинного… Прислушиваешься к советам человека, играющего запретными навыками… Любишь обагрённую кровью женщину. Не все они пред нами… Скрылись, но не утаить их помыслы! Не достичь с ними успеха! Уступи, склонись, король-захватчик! Присоединись к почитателям Звезды! Не устоять пред Звездой! Падёшь ты неизбежно! Вокруг тебя витает зло незримое!
Люди в толпе раскачивались и нечленораздельно, в такт произносимым словам, заунывно гундосили. По воздуху от человеческой массы, явно скованной и подчинённой некоей коллективной бессознательной воле, почти ощутимо исходили волны. Внезапно лицо и рот пророчествующего старца исказила чудовищная гримаса. Сам он судорожно затрясся, с губ стали слетать клочья пенящейся слюны:
– не сладить тебе и с незримым духом! Овладеет тобой зло – губитель светозарных Владык!.. Убить их всех! – уже буднично бросил старец своему окружению.
– Пора! – заорал Конан. Но его крик нисколько не встревожил угрюмо приближающихся смолкших людей. Зато для Тейдрика и воинов крик послужил знаком.
Из уст гандера вырвался пронзительный свистяще-режущий звук. Даже барабанные перепонки в предварительно заткнутых ушах спутников киммерийца чуть не лопнули. Острая боль пронзала до мозга костей. Несчастные кони лихорадочно вздыбились, едва не сбросив седаков. Воины с трудом удержались в сёдлах. Даже некоторые до этого бездумно таращащие глаза обступающие фанатики внезапно испуганно и вполне осознанно дёрнулись. Шарахнулись и метнулись в рассыпную. Но основная масса всё же не продолжала угрожающе сдвигаться.
Тейдрик выбросил вперёд левую руку. Серебристо-зелёный порошок сорвался с ладони и, мгновенно обратившись в волну зелёного огня, хлынул вперёд. Фигура старца вспыхнула как сухая ветка. Следом заполыхали ещё несколько. Пламя пожирало не только ветхую одежду, но и саму плоть людей. Горела кожа, веки, брови… Вонь палёной плоти заполнила округу. Горящие фанатики вопили. Внутри людской массы возникла полоса, достаточная для прохода всадников. Конан и четверо его соратников без раздумья рванули вперёд. Позади остались и распавшаяся на группки толпа, и догорающие тела, и затихающие крики обожжённых. Всадники скакали без оглядки. А впереди на дорогу сбоку въезжало семеро знакомых наездников.
– За мной! – прикрикнул им Конан. – Пошевеливайтесь, пока путь чист!
И двенадцать всадников понеслись к намеченной, но то и дело ускользающей, цели.

***

– Шуал’фарх и Дорх’лот – мертвы! – истошно вопил покрытый отвратительными бородавками и ожогами толстяк в полуобгоревшем плаще.
В центре лесной поляны дотлевали то и дело вспыхивающие неестественными синевато-жёлтыми огоньками остатки нескольких шатров. Хмарь предрассветных сумерек дополняли вздымающиеся ввысь клубы коричневатого вонючего дыма. Выгорел даже верхний слой почвы. Вблизи поляны листья, травы и кустарники пожухли. Стволы деревьев и те выгнулись в сторону, словно стремясь убежать от испепеляющего жара магического пламени.
Поодаль от кричащего человека угрюмо сгрудились девять мужчин-кофийцев. Их плащи, лица и руки также значительно обгорели.
Орущий продолжал нещадно надрываться:
– наша миссия не удалась! Пора возвращаться!..
– С чего это ты, Лагус, раскомандовался? – жёстко оборвал истерику один из девяти дотоле молчавших кофийцев. Причём явно нарочно употребив подлинное кофийское имя человека вместо принятых среди приверженцев Т’л’гхара имён посвящённых.
– С каких пор жалкий неудачник вроде тебя, Пифис, смеет прерывать меня? – обиженно заверезжал толстяк, задыхаясь от поднимающегося дыма и от негодования.
Внезапно его правая рука проворно скользнула под складки плаща. Короткая трубка прильнула к губам, и короткая стрелка, тренькнув, впилась в бок Пифиса. Но тот лишь слегка дрогнул, а в его правой руке возник металлический жезл. Мгновение, и Лагус с обезумевше-выкаченными глазами хрипя осел на землю.
– Жезл Владык! – испуганно выдохнул один из кофийцев.
– Это невероятно…– потеряно вторил ему второй голос.
Восемь пар глаз удивлённо воззрились на двоих спорщиков. Меж тем названный «Пифусом» грубо расхохотался. Казалось, стрела в его боку ничуть не мешала. Судорожно корчащийся у его ног Лагус вдруг затих. А его тело, словно продырявленный мех с вином, внезапно съёжилось и опало. Но Пифус более не обращал на жалкие останки внимания.
– Глупцы! – резко бросил он оставшимся восьмерым, хоть те и стояли молча и бездвижно. – Угробили чистокровку, едва не сорвали намеченное…
– Заткнись, шелудивый пёс! – зарычал высокий одноглазый кофиец. – Не тебе, рабскому отродью, указывать адептам, что делать!
Пифус, не отвечая на дерзость, вдруг резко дёрнул себя левой рукой за волосы на макушке. Правой рукой одновременно раздирая бок воткнутой стрелой.
Одноглазый умолк. Остальные семеро остолбенели от ужаса. Смуглая обожжённая кожа сползала с Пифиса как шкура со змеи. Пред кофийцами возникла обнажённая худощавая голубокожая мужская фигура со слипшимися от чужой крови светлыми волосами.
– Это – не Пифис! – сдавленно ахнул одноглазый.
– Пифиса давно нет! – незнакомец расхохотался так каркающе, что у кофийцев кровь застыла в жилах. – Повинуйтесь, или умрёте! – отчеканил он, переводя жезл с одного на другого.
Даже в забрезжившем рассвете, сквозь сочащуюся коричневатую дымку синекожий чужак заметил – смуглые рожи кофийцев побелели.
– Восьмерых для ритуала многовато, – продолжал он безапелляционным чеканным тоном. – Но я представлю вам ещё один шанс. Хоть чистокровка и утрачена, зов моей плоти подсказывает – там, в Альте, ожидает та, которая принесёт нам величие! Или думали, что в роли жертвы выступлю я сам?


Конец главы