[Lex Z]

Энтони Белл
ЧЕРНЫЙ ЛОТОС
(Конан навсегда)

Под ногами пыль да кости,
Черепа, как немые гости,
Смеются тебе навстречу,
Знают: никто не вечен…

И дела человека - рутина,
Сам себе мастерок он и глина,
Как лепил себя днем и ночью,
Так и ляжет надгробием прочным…


Человек, взошедший на борт "Черного лотоса", форштевень которого украшала свирепая морда дракона, был могучим и старым. Простой медный обруч венчал его голову, не давая гриве седых волос разметаться на холодном утреннем ветру. Однако ни годы странствий, ни седина, ни морщины, избороздившие его лицо, не могли скрыть прямой осанки, твердости и силы, с которой он шагнул на палубу корабля. На нем была простая, но добротная одежда. Он также имел при себе котомку за плечами - изрядно поношенную, в заплатах, и огромный двуручный меч - такой же древний и потертый, как и его владелец. В свете подымающегося солнца старик выглядел чужим в этих краях. Он заметно выделялся из разношерстной толпы местного городка, переполненного купцами, наемниками, воинами, потаскухами, нищими, рабами и бродягами всех мастей.
- Я слышал, что твоя посудина отправляется на север, в Ванахейм? - густым сочным голосом спросил он Варсаву, владельца "Черного лотоса".
- Я плыву туда, где платят золотом, а не разговорами, - с ноткой завзятого циника обронил Варсава. Его охраняла троица здоровяков, они походили на озлобленных псов, охраняющих своего хозяина. А хозяин был под стать старику, почти вровень с ним, однако чересчур тучен для его морской профессии, полной опасностей, приключений и тревог. Впрочем, он явно не скрывал, что жадность и корысть с лихвой превышают все его страхи перед возможными невзгодами и напастью.
- Надеюсь, этой суммы хватит, чтобы ты не чувствовал себя обездоленным? - не скрывая иронии, обронил незнакомец. Он беглым взглядом окинул оснастку корабля и протянул Варсаве кошель с монетами.
Варсава демонстративно взвесил кошель на ладони, лениво развязал тесемки, на глазок оценил блеснувшее серебро и вполне довольно осклабился:
- С такой щедростью можно отчалить прямиком в чертоги богов.
- Покуда меня устроит приличная каюта и соответствующая пища, - без тени юмора сказал старик.
Варсава склонился над распахнутым зевом люка, ведущим в бездонное нутро корабля, и прокричал куда-то в темень:
- Эй, Кратос, сын зингарской шлюхи и кхитайского бродяги, проводи нашего щедрого гостя в гостевую каюту! - он отклячил внушительный зад и с отдышкой громогласно добавил: - Да проследи, что бы ему подали вина и мяса!
- Какого мяса, хозяин?!
- Того что посвежее, голодранец! Из моих личных запасов!
Оказавшись в каюте для гостей, где размещались сундук, низкая лежанка, прикрытая шкурой волка, а также крюк для одежды и колченогий стол, старик неторопливо сбросил котомку на пол, положил меч на стол, затем растянулся на лежаке. Кратос принес ему вина, мяса, нож, проржавевшую вилку и пару моченых яблок, после чего с поклоном удалился.
Под потолком мирно покачивался фонарь, масляной фитиль которого тускло освещал убогое убранство помещения. Старик лежал недвижимо, казалось, он умер, но блеск глаз в полумраке и резкие тени на лице, говорили о том, что человек этот только с виду кажется умиротворенным. Было тихо, разве что натужно скрипели снасти корабля да снаружи изредка доносились бранные крики портовых грузчиков, лай собак и несмолкаемый галдеж чаек.
Отчалили ближе к полудню, когда заполнили трюмы связками оружия, недорогим вином, глиняной посудой, пузатыми амфорами с зерном, тюками с аляповатой тканью и дешевыми побрякушками. Этот товар предназначался племенам севера, чьи примитивные желания, низкий уровень развития и варварские потребности еще не достигли культурных высот просвещенных народов Хайбории.
Старик поднялся на палубу и долго смотрел на ускользающий в тумане берег. Постепенно волны словно слизнули кромку суши, и вокруг не осталось ничего примечательного, кроме колючего ветра и бескрайней морской дали.
Люди из команды "Черного лотоса", числом не более трех десятков человек, поглядывали на пассажира с интересом. Их бойкий говор и грубые шутки доносились вполне явственно, чтобы их невольный попутчик слышал каждое слово.
- Видно Варсава получил достаточно монет, чтобы мы потеснились ради такой отменной развалины, - ядовито обронил один из матросов.
- Это не нашего ума дело, приятель… - послышалось в ответ. - Вот когда займешь место хозяина, вот тогда и станешь решать, кого следует поместить в подходящее дерьмо, а кому намылить шею, чтобы он поменьше открывал свою пасть и делал положенное дело.
Тон был весомый, мрачный, как и тяжелая волна, ударившая в борт "Черного лотоса".
Старик внимал безучастно. Его век был длинным. Он повидал немало, чтобы не ждать от людей ни добрых слов, ни улыбок, ни дружелюбных приветствий. Его глаза излучали холод, он еще раз равнодушно оглядел морской простор, затем столь же холодно окинул взглядом задиристую команду корабля. А команда у Варсавы была как на подбор - высоченные, широкоплечие, мускулистые мужчины, с небритыми рожами громил, грабителей и кулачных бойцов. Такая крепкая публика могла выдержать все что угодно - и крепкий кулак капитана и бешеный натиск бури, ибо иной доли на горизонте их скотского и полудикого существования не предвиделось.
- Не слушай эту вшивую братию, старик… - сказал подошедший Варсава. Он накинул на плечи теплый меховой плащ и казался в нем еще крупнее. Широкий кинжал, висевший у него на поясе, придавал ему сходство с истинным разбойником, но Варсава и не стремился к тому, чтобы скрывать свою сущность. - Говорю же, старик, не стоит слушать это человеческое отребье, - Варсава положил ладонь на рукоять кинжала и тоном опытного морского волка пояснил: - Эти бараны вертят языками, как бабы юбками, они несут всякий вздор, пока их глотки не зальют поганым пойлом.
Старик хмуро перевел на него взгляд. Он равнодушно оценил размеры Варсавы, прикинул его вес и стать, после чего заметил, что не мешало бы и капитану этого судна держать рот закрытым.