Показать сообщение отдельно
Старый 05.12.2016, 19:45   #4
лорд-протектор Немедии
 
Аватар для Михаэль фон Барток
 
Регистрация: 11.11.2007
Сообщения: 3,688
Поблагодарил(а): 58
Поблагодарили 289 раз(а) в 159 сообщениях
Михаэль фон Барток стоит на развилке
Банда берсерков: За победу в Конан-конкурсе 2016 5 лет на форуме: 5 и более лет на фоурме. Спасибо что Вы с нами! 1000 и более сообщений: За тысячу и более сообщений на форуме. 
По умолчанию Re: Киммерийский аркан

IV. Царевич Дагдамм.
На следующее утро Грим проснулся с рассветом и отправился исполнять свои новые обязанности. Они были мало отличимы от работы конюха, но окружены сакральным смыслом. Сам асир не видел в безымянном белом коне, посвященном богу, ничего сверхъестественного.
Это был просто конь, ко всему конь глупый, злобный, трусливый и коварный. Он действительно убил мальчишку-конюха, затоптав его копытами. Двух других так крепко искусал и истоптал, что один бедняга остался сухоруким, а второй тронулся умом и стал панически бояться лошадей, что превратило его во всеобщий объект насмешек. Только старые женщины, да малые дети жалели полоумного, который бродил по лагерю, клянчил подаяние и трясся как лист на ветру при виде любого скакуна.
Любое другое животное за эти выходки пошло бы в котел, но белого злодея охранял священный статус. Более того, кажется дурная слава лишь укрепила репутацию волшебного, избранного зверя. Ходить же за ним стал Дагдамм, обладавший такой силой, что вцепившись в гриву мог поставить на колени упирающегося боевого скакуна.
Царевич тоже боялся коня, не подходил к нему без крепкой палки. Наверное, Дагдамм сумел бы укротить коня, но такой задачи перед ним не стояло. Белый возил на себе незримого Тараниса, и единственным предназначением его было следовать всюду за Каррасом.
Дагдамм тяготился своими обязанностями, потому что набожности в нем было столь же мало, сколь и милосердия. Но должность хранителя была почетной, и передача ее чужестранцу, да еще и такому который приложил руку к смерти Конана, вызвала у царевича очередной приступ гнева.
Все это Грим узнал от самого Дагдамма, который пришел к нему вечером, совершенно пьяный и разразился длинной, путаной речью, по большей части состоявшей из ругательств.
Дагдамм несмотря на свою телесную мощь, напоминал Гриму рассерженного ребенка. Несомненно царевича угнетало всевластие грозного отца. Не имея сил восстать на Карраса, Дагдамм утверждался над нижестоящими, тираня их жестоко и бессмысленно, раздавая направо и налево затрещины и пинки.
Ему было двадцать два года, лицо его оставалось еще юношеским, а руки были толщиной с бедра обычного человека и сплошь из мускулов.
О более опасном враге можно было и не мечтать.
Разве что князь Лют, но Лют далеко, а Дагдамм - рядом.
Грим оседлал своего коня, и накинув на шею священному белому скакуну веревочную петлю, отправился к реке.
В то время, когда Грим поил лошадей, Дагдамм еще крепко спал, оглушенный выпитым и усталостью.
Он проснулся когда солнце стояло уже высоко и вокруг шумел огромный лагерь.
Дагдамм сел, и обхватил голову, так сильно в нее ударила кровь, отравленная винными парами.
В полутьме шатра он рассмотрел двух обнаженных женщин. Одну из них он помнил, тоненькая, светловолосая, откуда-то с запада, чуть ли не из старой Бритунии. Вторая… Дагдамм пригляделся. Гирканка, наверное из проклятых богю. Лицо широкое и плоское, зато грудь пышная. Кажется ночью он ее слишком уж сильно искусал. Дагдамм не был по-настоящему жестоким человеком, и в здравом уме не стал бы мучить женщин или пытать мужчин. Но он легко впадал в буйство, и в гневе был страшен.
И так, вчера я напился еще со стражами. Потом пошел к проклятому чужеземцу и наговорил ему всякого. Потом пошел к женщинам. Где-то в промежутке я еще падал с коня и избил кого-то из своих людей.
-Эй, женщина! – нарочито грубо сказал он. – принеси своему хозяину кувшин кислого молока!
Гирканка давно уже не спала, а только притворялась спящей, потому тут же поднялась, и стала одеваться. Да, в самом деле синяки на груди, на шее. Слишком крепкое вино. Надо было как-то загладить свою вину. Что-то подарить.
Он потянул за ногу светловолосую женщину.
- Уходи. – сказал он просто. – Вечером я пришлю за тобой.
Или нет. – подумал Дагдамм.
Гирканка чуть погодя вернулась с полным кувшином чуть сбродившего молока. Дагдамм осушил его в один прием, довольно крякнул. Правда, когда он поднялся, в голове опять застучало, но от этого не умирают. Во всяком случае не в двадцать два года.
Женщина отводила от него глаза. Дагдамм усмехнулся. До чего причудлива женская стыдливость – выделывать в постели всякие штуки она ночью не стеснялась, а вот смотреть на него утром – да.
- Подай одеться. – проворчал царевич.
Женщина принялась подавать ему вещи.
- Чей это шатер? – наконец спросил Дагдамм, ровно ничего не помнивший до того момента, как обнаружил себя на подушках со светловолосой.
- Вашего сотника Дугалса.
- А где же он сам?
- Дугалс отправился предстать пред взором нашего великого кагана, да правит он девяносто девять лет. – с поклоном сказала гирканка.
Для кого величайший правитель мира и почти живой бог, а для кого еще и отец. – подумал про себя Дагдамм, но промолчал. Он слыл человеком необузданным, но на самом деле буйству его был положен известный предел. Дагдамм знал, что если с его языка сорвется что-то неподобающее, то каким бы сильным он ни слыл, и как бы ни сравнивали его с вековым дубом льстивые певцы, а хребет царевича может сломаться точно так же, как и любой другой.
- Что-то еще случилось?
- Наш повелитель собирается устроить большую тризну, в память вашего славного брата, царевича Конана.
- Ах, да. Мой брат, пусть небесное воинство примет его.
Дагдамм не слишком любил брата, но он вовсе не собирался ломать ему шею или топить Конана в реке, чтобы только обойти на пути к власти. Каррас приписывал ему эти мысли потому что сам он всегда готов был послать убийц даже к родным сыновьям. Дагдамм просто отодвинул бы брата от кормила власти.
- Как тебя зовут женщина?
- Балиха, мой господин.
Дагдамм посмотрел на нее внимательнее. И вовсе лицо у нее не плоское, а наоборот, живое и интересное. Просто чисто гирканское, скуластое и круглое. Глаза раскосые, но не узкие. Красивая для гирканки. Совсем молодая, на несколько лет моложе его.
- Возьми.
Дагдамм пошарил в поясном кошеле и вытащил первое украшение, которое подвернулось. Это оказалось ожерелье из серебряных монет. Наверное, слишком уж дорогой подарок за одну ночь и кувшин молока, но в конце концов, он – наследник Карраса. Царевич должен быть щедрым.
- Благодарю вас, мой господин. – с поклоном приняла подарок Балиха.
И тут Дагдамм сделал лишнее. Сильные мира сего не должны извиняться, а он проворчал.
- Серебро исцелит твои раны.
- Но мой господин, эти раны я бы навсегда оставила свежими.
- Так тебе понравилось?
- Как не нравилось ничто другое в моей краткой жизни, мой господин.
И царевич понял, что говорит она искренне. Воспользовавшись его молчанием, гирканка лукаво улыбнулась и посмотрела на Дагдамма с мнимой покорностью.
Они смотрели друг на друга, сын самого могучего правителя Великой Степи и безвестная невольница. Надо было поставить ее на место.
- Слушай меня, Балиха. Ты ведь принадлежишь Дугалсу?
- Да, мой господин.
- Я думаю купить тебя.
- О, мой господин. – Балиха готова была броситься к ногам Дагдамма, но он жестом остановил ее.
- Но не сейчас. Ты кажешься смышленой женщиной. Это так?
- Пусть судят другие, мой господин.
- Я составлю свое мнение из того, как ты мне послужишь.
- Для меня будет удовольствием служить вам любым образом. – с готовностью откликнулась женщина, но эта ее льстивая фраза оказалась потраченной зря.
- Ты знаешь о чужеземце, которому мой отец отдал священного коня?
- Как и все в этом стане.
- Сблизься с ним. Узнай, что он за человек. Стать ему подругой, любовницей, если это нужно. Но я должен знать, что у него на уме. Ты поняла меня, Балиха?
- Да, мой господин.
- Если ты окажешься полезной, я куплю тебя. У меня только четыре жены, еще есть место для одной. Ты поняла меня?
- Да, мой господин.
- Это все, можешь идти. Хотя нет, не совсем. Приходи ко мне сегодня ночью, сразу же после заката.
- А Дугалс?
- Дугалс не посмеет мне возразить.
Они оба широко улыбались. Дагдамм подавил радость, натянув на лицо свирепое выражение. Балиха следом за ним скрыла свою улыбку, согнувшись в поклоне.

Михаэль фон Барток вне форума   Ответить с цитированием
Эти 3 пользователя(ей) поблагодарили Михаэль фон Барток за это полезное сообщение:
Alexafgan (05.12.2016), Kron73 (12.10.2017), lakedra77 (05.12.2016)