[Пелиас Кофийский]

В далёкие незапамятные времена королевство Стигии простиралось почти до самых гор Ильбарс.

Старинное гирканское королевство Туран

Как найти своего варвара в лабиринте бесчисленных переходов?

Октавии отчаянно хотелось стать невидимой.

мягкий ворс ковра нежно щекотал её голую кожу
Октавия подумала о том, какое сюрреалистическое/фантасмагорическое зрелище она сейчас представляет: прекрасная обнажённая девушка, крадущаяся по пустынным коридорам и вздрагивающая от каждого звука.

Октавия вжалась в пушистую стену, из всех сил желая оказаться незаметной. Отряд закованных в броню протопал мимо неё, не обратив на неё даже малейшего внимания. Октавия замерла от изумления, но в следующее мгновение сообразила, что её приняли за одну из тех безропотных рабынь, которые служили для услаждения.../сосудом страсти. Она горячо поблагодарила богов, хотя и несколько оскорбилась. Хотя и могла признать, что вжавшаяся в стену перепуганная девочка вполне могла сойти за запуганную .../беглянку из шахпуского гарема. Она с облегчением перевела дух, обрадовавшись, что ни одному из солдат не пришло в голову поразвлечься с ней прямо здесь, в коридоре. Или уединиться в одном из бесчисленных альковов.

Её неизменное женское любопытство заставило её приблизиться к сердоликовой двери и прижаться ухом к гладкой тиковой поверхности, обитой пластинками из слоновой кости. И в этот момент она поняла, что они говорили о них: ней и её дорогом варваре.
Прижавшись упругой грудью к слоновой кости двери, Октавия слышала каждое слово/жадно ловя каждое слово. Жёсткие сердолики впились в её юные полусферы, царапая нежную кожу, но немедийка даже не попробовала/подумала отдалиться. Зловещий акцент колдуна из забытого королевства вогнал её в дрожь/заставил содрогнуться. Его голос звенел среди стен помещения, напоенный жестокой злой радостью, словно тревожный колокол. Он заполнял их, словно тягучие звуки набата. Звенел, отражаясь от стен.
Каждое его слово каким-то непостижимым образом проникало сквозь дверь, доходя до сознания девушки и рождая в нём странные ассоциации. Они впивались в её существо, подобно раскалённым иглам. В этом голосе была какая-то необыкновенная сила, которая не могла принадлежать обычному человеку.
- ... а девушка послужит инструментом, который поможет нам его поработить.
О, если бы её мучители только знали, что она сейчас стоит только под дверью! Но разум величайшего из чернокнижников не может уловить всё происходящее, если он не сосредоточил на нём своё внимание. Это под силу только богам...
- Если же он откажется, то я призову чудовищ из воющей бездны, порождений мрака и бездны, и они заполнят его тело. Они вышвырнут его душу в чёрные бездны мрака, там, где она вечно будет кружиться среди леденящего мрака, гоняемая чёрным ветром, и лишь пустая оболочка будет служить нам.
Сердце Октавии, казалось, остановилось, когда она услышала, что они собираются сделать с её любимым варваром. Она на цыпочках отошла от двери. Её сердце отчаянно колотилось.

Добавлено через 12 секунд
Тем временем, собравшиеся по ту сторону двери…
Собравшиеся люди обладали какой-то удивительной хищной красотой. Пронзительные глаза сверкали на их загоревших ястребиных лицах. Двое из них явно были гирканцами: их правильные аристократические черты носили отпечаток фамильной спеси/гордости. Происхождение третьего в нынешнем мире никто не смог бы определить. Его тонкие, правильные черты тем не менее носили отпечаток какой-то чуждости, словно он родился далеко отсюда, в ином месте и в иное время. Он не был гиборийцем или туранцем, не был он и стигийцем, хотя на них походил больше всего. Во всём его облике была какая-то неправильность, словно ....
Он также был красив, но в его красоте было нечто зловещее. Словно некое обещание чего-то кошмарного. Глаза ярко сверкали из-под бровей, пронизывая своих собеседников насквозь.

Если же он не захочет, - с загадочным безразличием/нажимом/холодным/нечеловеческим безразличием сказал/продолжил колдун/тот, (и его магнетические глаза блеснули) - что ж, тогда и бессловесная оболочка сгодиться нам вместо него.
И Джалур Хан, повелевающий армиями, и видевший смерть на расстоянии вытянутой руки, вздрогнул от того смертельного холода, которым повеяли слова колдуна/ужасного смысла, который открылся ему в словах колдуна.
Джалур Хан уже проклинал себя за то, что связался с ... Это было чудовище в оболочке человека, которому всё .... было чуждо. Он управлял людьми, как марионетками, дёргая за какие-то невидимые ниточки, и Джалур Хан сам однажды видел, как солдат, которому ... приказал посмотреть на себя и показал какой-то странный мистический знак, сложенный из пальцев левой руки, вдруг повалился на землю и без единого звука умер, корчась в муках ужасной агонии. Джалур Хану показалось, словно/что тот/он отчаянно пытался вдохнуть и не мог.

- Есть невидимые нити, которые связывают тело человека с его душой, - загадочно сказал колдун. - Иногда их можно похитить, и, например, заключить в глиняный сосуд, а иногда и вовсе - в жабу, кузнечика или паука. Безвольное же тело будет подчиняться своему мучителю/повелителю.

с помощью своего дьявольского искусства

колдун посмотрел на него презрительным/загадочным взглядом
с холодным презрением

Она с отчаянием подпрыгнула, пытаясь зацепиться за край бордюра, сдирая пальцы и больно ударившись всем телом.
Наконец, в девятой попытки она зацепилась. Повисла на пальцах, отчаянно дыша и опасаясь сорваться. Медленно-медленно подтянулась, дрожа всем телом от напряжения и обессилено упала/рухнула на верхнюю часть карниза. Всё её тело дрожало от напряжения. Отдышавшись и проклиная всех богов и демонов, она поднялась, всё ещё ощущая предательскую дрожь в ногах…
Предательская дрожь в ногах постепенно ушла…
Она осторожно выглянула из-за окна. Представив, что сейчас увидят туранские солдаты: прелестная обнажённая девушка карабкается по карнизу
Она прижалась грудью к холодной облицовке стены
Её испуганное сердце колотилось в груди.
Стучало, как сумасшедшее. Она прислонилась к стене, чтобы отдышаться.
Казалось, выпрыгнет из груди
Предательские удары/стук сердца
Колотилось, как сумасшедшее
Огромные, застланные толстыми туранскими коврами залы… Босые ножки Октавии тонули в них, когда она осторожно шла/кралась мимо причудливых статуй…
Мимо прекрасных ликов богов и богинь
Оборачиваясь на каждый звук и вздрагивая от каждой тени

М: удивительной красоты галерея со стенами, занавешенными гобеленами и высокими стрельчатыми окнами
с высокими узкими окнами
на стенах горят факелы

мягкий пушистый мех накидки щекотал её кожу

Октавия спряталась за статуей спесивого туранского придворного - или какого-то гирканского божка? - и увидела, как...

В западном крыле дворца содержались невольницы. Октавия искренне посочувствовала несчастным.