[Пелиас Кофийский]

Каршемиш старый, очень старый город. В незапамятные времена он был возведен… Хетты… Ассирия… Новохалдейское царство… Рим.
Зенобия.

И из раскрытой двери, плеснувшей золотом выскользнула девичья/тонкая фигурка. Она была одета по римским меркам довольно-таки нескромно – фактически на ней было только тонкое, как паутинка, накидка/покрывало на плечах. Невзирая на то, что Каршемиш довольно-таки вольный город, (поклонники Котитто) …

Слышались шаги римской стражи, бряцанье оружия, пьяные выкрики из многочисленных харчевен и шум пьяной драки (стоны страсти)

Конан решил/ ожидал, что это трактирная девка, которую выгнал хозяин или…. Многие обычаи цивилизованных народов казались ему … И она сейчас наверняка пойдёт к… Но она остановилась прямо соредии мощёной улицы и зарыдала. В её плаче чувствовалось столько неподдельного отчаяния, что суровая душа киммерийца невольно дрогнула. Он был чужеземцем в этом древнем и пышном городе, и безжалостная машина римского правосудия могла легко перемолоть неопытного юного варвара, но, тем не менее, подошёл к … и осторожно тронул её за плечо.
- Что случилось, малышка?
И в этот момент он заметил, что его случайная/новая знакомая вряд ли может быть причислена к…
Тонкие одеяния, аромат дорогих духов…

Девушка, дрожа, прижалась к нему, всхлипывая и бормоча что-то неразборчивое.
Конан успокаивающе погладил её по голове.
— Звёзды указали им на меня, и теперь они принесут меня в жертву, чтобы воскресить древнее и ужасное чудовище, которое преподнесёт им власть над миром. О, Митра!

Жрецы Митры рассказали мне всё.

Девушку била крупная дрожь. Её плечи сотрясались от рыданий

Они пошли в храм Митры.

О, боги! Почему я должна умереть, когда я ещё столь юна, и в моих жилах течет горячая алая кровь! Я хочу жить, хочу чувствовать крепкие руки солдат на своей груди…. Хочу видеть ощущать тёплые лучи солнца, слышать плеск тихой реки, вдыхать аромат доносящихся с поля трав, ощущать вкус винограда… Но эти чудовища придут за мной… Они словно страшные тени в ночи, а их глаза горят, словно раскалённые угли… — девушка вскрикнула и безвольно упала в забытье. Киммериец бережно уложил её тело на застеленную золотым покрывалом кровать.…

В нём была быстрота движений и изящность/изящество пантеры
В его глазах словно застыл холод зимних равнин
И ветер и стужа в холодных…

Жрец Митры лишь молча покачал головой.
— Им не нужно похищать саму девушку, — пояснил он. — Её душа – словно огонёк, трепещущий на ветру: её может потушишь порыв даже ветра с Ливанских гор. Они знают её Ка; оно вошло в дом Зелёной Змеи. Невидимые стражи сражаются с чудовищами из зодиака, и её душа трепещет, как беззащитный огонёк на ветру. Им достаточно/И, когда они произнесут слова Ритуала, тонкая нить, что связывает её тело с ментальным двойником, порвётся, и душа окажется в кошмарной обители ада.
Киммериец задрожал от едва сдерживаемого гнева.
— Никто не сильнее богов – за это она получит воздаяние в последующих жизнях. Но тот ужас, что она переживёт в проклятых чертогах…

И эта скорчившаяся мумия выпьет её силы, её Ба и её Шуит. И воскреснет из мира праха, чтобы угнетать живых.

Когда жрец перерубит свечу, огонёк её жизни угаснет.

— Я жрец, а не воин, — грустно сказал Андрат. — Сила Митры – в свете знания. Я не могу повлиять на этот проклятый обряд.

Узнав, где должен был отправляться обряд, он отправляется туда – развалины древнего храма Баала.


От него словно исходила неявная угроза.
Массивное здание словно нависало над киммерийцем, словно неведомое чудовище, поджидающее свои новые жертвы. Из тёмного провала пасти…

Полустёртые ступени вели вниз, в темноту.

Добавлено через 12 секунд
Последнее пятно света исчезло за его спиной, и
коридоры погрузились во тьму. Даже его невероятно острое зрение неспособно было выхватить что-то в этой непроглядной кромешной тьме. Киммерийцу приходилось пробираться на ощупь. Его первобытное чутьё, способное уловить малейшее колебание воздуха, подсказывало ему, где коридор сворачивал или разветвлялся. И даже не взирая на это, полукимвр несколько раз едва не разбил себе лоб. Иногда на него веяло порывами ледяного ветерка, словно дующего прямо из преисподней, а его отточенных пять чувств подсказывали ему, что где-то неподалёку разверзается огромная бездна. Несколько раз только невероятная интуиция и сверхъестественное везение удержали его на краю бездонных колодцев. В них словно пульсировала тьма и перешёптывались тени. Цивилизованный человек непременно/наверняка бы заблудился в чернильных переходах.

Конан уже не помнил, сколько времени он уже бежит за этими чёрными дьяволами по тёмным коридорам. Наконец вдалеке забрезжил тусклый свет.


По углам странном комнаты были развешены четыре бронзовых светильника, сделанных в форме причудливых, неведомых киммерийцу животных. Порой они, казалось, шевелились, как живые. Из них лилось мягкое, золотистое сияние, оставляя середину комнаты во мраке.

Вокруг саркофага стояло множество народа.
Их лица, словно пятна, выступали во тьме

У изголовья саркофага, покрытого нечеловечески прекрасной маской из зеленоватого камня, стоял…
Мало-помалу слушая слова жреца, Конан постигал страшную истину.
Некогда, в невообразимо далёкой древности, которая даже времена Атлантиды казалась страшным забытым сном, существовал культ, распространивший своё влияние от побережья западного моря до восточного. Его тайные адепты… Странные и страшные слова говорил он: о жертвоприношениях в бездонных колодцах, о чудовищных тайнах, передаваемых призраками в джунглях… и дивные названия лились давно забытой сказкой: Валузия, Камелия, Лемурия, Верулия, Грондар… Затем катастрофы одна за другой стёрли остатки культа с лица земли. Осталась лишь мумия последнего (верховного) жреца, которой поклонялись, подобно богу. Страшные жертвы приносили ей в глубине чёрных храмов, закалывая девушек на алтарях, и капли густой влаги капали/стекали из желобков в подставленные чаши для сбора крови… Чудовищные ритуалы производили в забытых святилищах, и странную силу давала мумия своим жрецам. Они угнетали крохотные народы, держа их в повиновении и страхе. Так сохранялось страшное знание. Века, тысячелетия пережило оно: погружение в пучину моря Атлантиды, возвышение Валузии, …. И крах Ахерона, чудовищные катаклизмы, что полностью изменили лик земли, стирая … последние следы гиборийской цивилизации. Из праха восставали новые народы. Возникали и процветали /обретали могущество/крепли государства Египта, Вавилона, Ассирии. А мумия всё лежала в священном склепе глубоко под поверхностью земли. Изменившие лик Земли катаклизмы не затронули её.
И существовала мрачная легенда, что когда-то родится дева, кровь и душа которой может оживить бога древних времён. И тогда страшное знание восстанет из небытия. Чудовищные твари поднимутся и тряхнут чёрной гривой, и земля содрогнётся. И на Землю придёт знание, способное уничтожить мир.
Остатки страшного/древнего/тайного знания сохранялись в Виндхье, Косале, Чжунго, Чёрной земле, Ашшуре… И теперь поклонники его собрались со всего света
Вокруг саркофага стояли странные жёлтые человечки с лицами, похожими на … пергамента/ с лицами, как из пергамента/пергаментными лицами, смуглые индийцы, бесстрастные уроженцы земли Та-Кем (с ястребиными лицами/бронзоволицые), чернокожие жрецы с лицами, похожими на маски из бронзы и пронзительными яркими/блестящими глазами (над которыми/над из страшными лицами свисали/нависали сутаны из страусиных/ярких/пёстрых перьев) и представители и вовсе уж/каких-то диковинных народностей/народов/национальностей, неизвестных как киммерийцу, так и большинству из современных ему людей. Остатки древних сказочных рас, память о которых сохранилась лишь в легендах/сохранившиеся/живущие в далёких/дальних забытых уголках земли
Чёрные, как эбонит атлетического сложения люди без малейших следов/черт негроидной/негритянской расы/следов негритянских черт, с лицами, бесстрастными, как ритуальные маски, сухощавые бронзовокожие люди в странных одеяниях с ястребиными ликами и пронзительных взглядом живых чёрных глаз; удивительные чёрнокожие гибкие люди с пронзительно-зелёными глазами и чёрнокожие с белыми волосами; стройные и гибкие, как хлыст, люди с раскосыми глазами и умными жестокими лицами, больше похожими на лица роме, нежели выходцев из Чжунго (лемурийцы), удивительные плотные люди с раскосыми глазами и какой-то необъяснимой мудростью в глубине загадочным тёмных глаз; юркие…