[Vlad lev]

Не особо задержавшееся завершение 23 главы и всей истории:

Вторая часть главы 23

Ограничение по возрасту 16+
Похоже даже дневное светило, такое багровое и необычайно близкое, нависающее почти над головами, укрылось за горизонт, чтобы не видеть все те непотребства и изуверства, что словно обезумевшие от крови изверги творили люди на хуторе Иларис.
Солнце будто поглотила пасть чудища, того, что было древнее самого светила, а может и всей Земли. Но предвечерний сумрак так и не смог накинуть свой полог на Альту. Зловещая алая Звезда озаряла окрестности мертвенно-малиновым светом. Ничему светлому и благожелательному явно не находилось места здесь на похоже оставленной добрыми божествами местности. Территории, явно проклятой и охваченной колдовством. Те немногочисленные люди, кто ещё вынужденно остался обитать здесь и чудом избежали безумия, насылаемого лучами Звезды, дрожа от ужаса забивались в свои жилища или вжимались во временные пристанища, стремясь укрыться в любых закутках. Подобно крысам или насекомым, норовящим скрыться по щелям, дырам и норам.
Страх выползал отовсюду: из потаённых уголков души, крался из покосившихся заборов и строений, проникал из обезлюдевших дорог и тропок, из лесной глуши. Сами небеса и хлюпающая от дождей почва источали флюиды кошмара. Жуть не имела чётких очертаний и наименований. Всюду возникали и хаотично метались бесплотные тени. Более чуткие к надвигающейся опасности птицы и лесные звери загодя покинули места своего привычного обитания и словно испарились. Несчастный домашний скот и мелкая живность, которым загоны, клети и путы не позволяли исчезнуть, пугливо вжимался в землю и боязливо выискивал возможность вырваться и улизнуть подальше.
Однако окружающий кошмар казалось, нисколько не тревожил ни нескольких воинов, бесчинствующих на хуторе Иларис, так и две группы всадников, застывших друг напротив друга на пути к Синим скалам.

***

Вязкая липкая тёмно-багровая грязь, в которую превратилась почва на хуторе, да и почти на всей территории Альты, доходила воинам Конана до щиколоток. Казалось они бредут по чавкающему кровавому месиву. Копыта временно свободных от седоков коней утопали в хлипло-осклизлом грунте. Лошади нервно фыркали и недовольно пряли ушами.
Последний взмах меча, и Конан отсёк голову синекожего. Кажущаяся фиолетовой голова с бульканием погрузилась в жижу. Сначала по губы, потом скрылся и нос. На поверхности остались странно открытые глаза. Словно некий человек или демон толи провалился, толи наоборот выбирался из толщи земли, но застрял. Киммериец аккуратно очистил свой клинок от буровато-зелёного налёта о тёмный плащ синекожего и направился к своим спутникам.
Необычное отталкивающее занятие могло вывести из себя даже опытного наёмника. Граф Алларио с трудом подавлял подступающую тошноту.
– Не привычно выступать в роли мясника? – ехидно вопросил Тейдрик у Алларио, когда тот брезгливо вытирал свой измазанный кровью разрубленных на части покойников меч.
– Знаешь, – неожиданно спокойно ответил граф задиравшему его гандеру, – даже во времена безумца Нумедидеса дворянина за подобные зверства могли казнить.
– Кончай брехать! – резкий рык внезапно неслышно и стремительно подошедшего варвара заставил говорящих на миг смолкнуть.
Однако Алларио не унимался.
– Уверен, что расчленение мертвецов необходимо? – не сдавался граф, теперь обращаясь к Конану.
Но вместо ответа короля услыхал охрипше-осиплый голос Тилайи:
– избавься от дворянского высокомерия! И как только прожил долго, будучи таким щепетильным?!
Издевательская реплика владычицы Альты окатила Алларио словно ушат холодной воды. Алеющая Звезда заливала зловещим кроваво-красным и фигуры стоящих, и разбросанные вокруг них в жидком месиве дождевой воды и грязи останки рассечённых тел.
Заметив полунедоумённый взгляд графа, варвар словно нехотя, как бы объясняя нечто очевидное и не раз уже изречённое неразумному, пропускающему всё мимо ушей ребёнку, бросил:
– ты не задумался, что покойники могут наброситься на нас сзади?..
Алларио невольно отшатнулся. Происходящее в течении нескольких дней никак не укладывалось в голове. Их относительно спокойное продвижение в лесах до Альты словно стёрло из памяти ночные ужасы постоялого двора.
Конан спокойно продолжил:
– некромантия «воскрешает» мертвецов. Это несколько схоже с тем, что Алгунд назвал варгардами.
– А почему?..
– Разделил отряд? – предвосхитил вопрос варвар.
Алларио лишь молча кивнул. Остальные промолчали, но всматривались в Конана настороженно.
– Кофийцы оставили следы копыт и ног. И я не просто рассекал покойников! Кроме того, ранее успел переброситься парой фраз с Алгундом. Он был уверен – всадников не более восьми. В предсмертном хрипе знакомого бритунийца Элгарда мне также послышалось слово «семеро». Захваченные мерзавцами женщина и двое детей их также явно задержат. Пятерым нашим воинам налегке несомненно удастся обогнать негодяев. Надеюсь, магия и колдуны не помешают!
Граф внутренне содрогнулся: «жестокий, хитрый варвар!». Затем задумался, очередной раз придя к выводу:
«Да, это не просто дикарь – марионетка или ставленник дворянских кланов, а необузданный и расчётливый воин!»
– Пора, некогда заниматься болтовнёй, равно как и погребением останков! – сурово бросил Конан, поставив точку в разговоре.
Внезапно поднялся завывающий ветер. Заунывные стоны пронзали уши, проникая до мозга. В порывах ветра, угрожающих и одновременно укоряющих, слышались человеческие нотки. Словно заныли, взывая к отмщению и справедливости, возмущённые творимым святотатством и чудовищным кощунством души невинно растерзанных людей.
Сердце Алларио вновь сжало и почти разрывало. Предвестие, тревожное ощущение неминуемости и неотвратимости встречи с предназначенным судьбой заставляло трепетать даже опытного воина.
Тем временем в алом свете, нисходящем от Звезды, внезапно отчётливо прорезались два болезненных бледно-зеленоватых луча. Они словно рассеяно потекли в двух направлениях. Одно – к колдовской поверхности, подобной гигантскому зеркалу, другое – прямо в вглубь Синих скал.
– Вот и ответ, – хмыкнул Конан. – Скорее всего, основное колдовское логово там – в Синих скалах, а не в отвлекающем пламенеющем зеркале.
Ни Тейдрик, ни Тилайя, ни Аларио даже не подумали возразить. Они явно желали побыстрее покинуть разорённый хутор, превратившийся в место бойни.
– По коням! – скомандовал Конан, которого особо не заботили размышления и сомнения, обуревающие графа и его спутников. – Похоже, Звезда невольно раскрыла убежище колдуна или ведьмы! Туда же явно рвутся и кофийцы- Т’л’гхара.
Всадники помчались вперёд через смрадное ненасытное красно-малиновое беспрерывно парящее простирающееся вплоть до горизонта месиво. Туда, вдаль, куда ушли кофийцы, и туда, куда проникали непрерывно струящиеся и будто стремящиеся укорениться там тлетворные лучи.

***

Уталос недоумевал – при всех своих новообретённых способностях его физической оболочке никак не удавалось переместиться из подземного лежбища в пещеру в Синих скалах! Даже его бесплотное сознание ka словно натыкалось на преграждающие путь невидимые барьеры. Разъярившись от безысходности, колдун вынуждено заковылял к заветному алтарю как обычный смертный! Нелегко дались искалеченному телу эти вроде бы несложные движения по грязно-кровавой жиже и осклизлым лиловым скалам. Непрерывно галдящий свирепствующий в голове хор ахеронских голосов стал раздражать всё более и более. Те назойливо талдычили о каком-то копье Зелтфхалуна, уничтожении алтаря, убийстве Индары и варвара…
«Здесь, и только здесь, где впервые узрел действие Жезла, я обрету могущество!» – игнорируя внешние невзгоды, сложности перемещения, звучащие в голове угрозы и ломоту во всё теле, колдун упрямо шёл, продвигаясь к намеченной цели.
С трудом проникнув внутрь пещеры, Уталос интуитивно взглянул вверх и почти остолбенел. Сюда, вниз прямо на пещеру от алой звезды нисходил расплывчатый бледно-зеленоватый луч! Второй такой же уходил несколько вбок. И колдун почти был уверен, куда тот падал – прямиком на Проклятую поляну!
Теперь, осваивая и переосмысливая полученные знания, колдун знал – необъятна звёздная бездна космоса. А для обладающих сокровенными навыками почти всё – доступно. Необычайные неисчисляемые нечеловеческие миры – рядом. К ним ведут порталы. Если уметь их отворить и правильно применить – прорвутся хрупкие оболочки привычного человеку мироздания! Не зря о подобном вещают предания, апокрифы и легенды многих народов. Часть таких знаний открывается шаманам, магам, жрецам; часть приходит в виде озарений или сплетения невероятных зрелищ и откровений к творцам – поэтам, сказителям мифов, и созидателем скульптур или картин.
Витающие в бесконечном пространстве мысли можно уловить! И извлечь из них нечто полезное. Завораживающее воздействие хлынувшего потока иррационального навсегда сплелось с сознанием Уталоса. Да, теперь понятна поговорка в разных интерпретациях встречающуюся у древних летописцев:
«Издавна известно посвящённым – всё необычайное – рядом! Достаточно присмотреться – увидишь наичудеснейшие или наижутчайшие миры!».
Колдун усвоил: из неведомых бездн либо приходят незваные гости, либо туда можно самому войти повелителем!

***

Позади пяти неизвестных кофийцам всадников, преградившим путь к Синим скалам, полыхало негасимое пламя. Там словно продолжала бесчинствовать неведомая сила. Гигантская площадь зеркально отражала от своей поверхности алый свет Звезды. Дневное светило стремительно закатилось, будто скрылось, убоявшись более могущественнейших сил, но интенсивность зарева алеющей Звезды напротив только усиливалась.
«Неужели воды циклопического водоёма или гигантского магического зеркала исторгли эти фигуры и выслали нам навстречу?» – некстати мелькнуло у Гартаса в мозгу. – «Да нет же,» – в который раз успокаивал себя предводитель Т’л’гхара, – «Лоснящиеся бока лошадей…» – тут он невольно напрягся, – «словно порождения, выскочившие из… того колдовского водоёма?!»
Размышления прервал истерический, пронзительно визгливый крик Луфиса. Тот, явно не выдержав напряжения, заверещал на аквилонском:
– Глупцы, ничтожества! Падите ниц пред владыками!
Это достигло эффекта прямо противоположенного ожидаемому. Самонадеянный вопль Луфиса развеял последние сомнения воинов-спутников Конана. От неминуемой смерти верезжащего кофийца спасло только то, что поперёк его седла свисало тельце похищенного на хуторе мальчишки.
Олэт стрелял точно и молниеносно, по скорострельности и меткости поражения превосходя даже прирождённых лучников с Востока –гирканийцев и боссонских стрелков с Запада. Первая стрела наёмника Алларио вонзилась в глаз кофийца, находящегося справа от Луфиса, вторая – пробила рот, кроша зубы, разрывая язык.
Оба аколита Т’л’гхара умерли мгновенно, однако поражённые насмерть всадники не вывалились из сёдел. Но третью стрелу Олэт выпустить не успел. Арбалетный болт одного из кофийцев разорвал его горло. Захлёбываясь собственной кровью и сваливаясь со своего скакуна, ещё один соратник киммерийца отправился в мрачные чертоги смерти.
Небольшую вытоптанную каменистую площадку предлесья древние кровожадные боги словно специально подготовили для подобных ристалищ. И теперь на небольшой полянке хаотично метались три неуправляемые лошади. Две несли на себе полузавалившихся набок покойников-кофийцев. Из их голов, словно из туш убитой дичи, торчали оперения стрел. Третий конь, лишившийся своего наездника – стрелка Оэлта, потерянно ржал.
Кофийцы были жестокие кровожадные садисты, но не трусы. Несмотря на почти мгновенные смерти двоих соратников, они не растерялись. Следующая стремительно выпущенная другим арбалетчиком Т’л’гхара стрелка чиркнула почти в лицо аквилонца Валтиса, содрав шлем и рассекая лоб. Возможно, от гибели Валтиса спасла мгновенная реакция – он успел уклониться, седьмым чувством уловив опасность, услышав свист или ощутив предварительное мимолётное дуновение ветерка. Кровь залила глаза аквилонца, но он удержался в седле, так и не выпустив поводий из рук.
Силы противоборствующих почти сравнялись – пятеро против четверых. Но сейчас кофийцы оставались в недосягаемости от оружия спутников Конана. Это давало им некое преимущество. Тут Гартаса словно посетило озарение:
– Бросайте щенков! Сначала разделаемся с этими! Используйте Жезлы Владык! – И первым, подавая пример, выхватил свой Жезл левой рукой. Правой продолжая удерживать поводья от коня. Тот нёс ценный груз – на хребтине которого безвольно болталась, видимо сильно оглушённая, женщина.
Быстро избавившись от мешающего хнычущего мальчонки, попросту столкнув его с лошади, Луфис также выхватил свой Жезл.
Но Ранхард, Алгунд, Валтис и Холтар не устрашились – не уподобились тупому скоту, послушно идущему на заклание. Валтис уже оказался вблизи одного арбалетчика-кофица. И пока тот судорожно пытался перезарядить арбалет, рубанул мечом по левой руке аколита. Отсечённая конечность вместе с арбалетом плюхнулась наземь, из культи руки хлынула кровь. Заверезжав, как резанный поросёнок, арбалетчик отшатнулся. Но было поздно – следующим ударом Валтис рассёк его глотку.
Но удача не во всём сопутствовала воинам, бросивших вызов безумцам древнего культа. Стрелка второго арбалетчик поразила Ранхарда в левое бедро. Скрипнув зубами от боли, наёмник качнулся, но всё равно направил коня прямо навстречу Луфису.
Меж мечущихся в алом свете людей и коней, испуганно вжимаясь в грунт, мельтешили двое детей.
Ещё один из кофийцев – успевший вытащить Жезл Балфар возопил:
– Шакалы! Склонитесь пред адептами Т’л’гхара!
Вряд ли это могло повлиять на исход схватки. Но тут от Алгунда, вернее от его коня, отвернулась вероломная удача. Подвернув ногу в какой-то колдобине, жеребец болезненно заржал и завалился на бок. Аэсир не успел выскочить из седла. А изменчивая удача, видимо передумав, явила Алгунду лик некой милости. Сильно грохнувшись наземь под хрипящим конём, аэсир всё-таки сумел избежать придавливания конской тушей. Но завалившийся и сипящий в предсмертной агонии жеребец никак не давал выпростать из-под себя левую ногу Алгунда. И тот в бессильной ярости трепыхался на земле.
Кофийцы уже ликовали, торжествуя победу…Но тут на поле битвы, словно чёрный вихрь, влетел гигант на вороном коне. Алый свет отливал пламенем пекла от его кольчуги, шлема и длинного клинка. Даже лоснящиеся от скачки бока вороного поблёскивали какими-то нездешними отсветами. Хотя возможно это и были иллюзии, навеянные дрожащим воздухом переполненной колдовством местности.
За этим ирреально-кошмарным демоном, словно вырвавшимся из глубин самой преисподней и набросившимся на кофийцев, неслось ещё три зловещих всадника.
А гигант сходу уже разрубил напополам склонившегося над Алгундом с занесённым клинком кофийца…
Словно древние боги или иные неизречённые и не имеющие даже названий на языке людей силы потешались над Т’л’гхара. Однако зловещая потеха продолжилась.
– Прочь, падль, с моей земли! – Тилайя вздыбила кобылу, уподобляясь воинственной безжалостной гиперборейской богине-воительнице –легендарной королеве Ингелле…
Вместо ответа из Т-образного навершия Жезла Балфара вырвался фиолетовый, подобный молнии, луч.
Кобылица Тилайи внезапно понесла вперёд, Балфар вновь вскинул Жезл. Титаническим рывком вздыбленный конь Алларио оказался на пути смертноносного луча из Жезла. Уклониться от летящей молнии сам граф уже не успел и, поражённый почти в самое сердце, рухнул с коня. А зингарский кинжал сумевший остановить лошадь Тилайи уже по рукоять воткнулся в глотку Балфара. Рефлекторно взмахнувший руками кофиец выпустил поводья и Жезл. Однако ещё до того, как Жезл Владык вывалился из правой руки аколита, второй молниеносно вырвавшийся из него зловещий луч успел пронзил левый бок воительницы. Тилайя болезненно вскрикнула и рухнула с лошади, пресильно стукнувшись о каменистую землю, которую не смогли размягчить даже проливные дожди.
Неукротимо алеющая Звезда или сами зловещие боги словно только этого и ждали. С небес, как осеняя происходящее,– прямо изнутри Звезды – вниз хлестанул расширяющийся конусом книзу ядовито-изумрудный луч. Это, да и численный перевес воинов Конана, окончательно сломило двоих оставшихся адептов Т’л’гхара.
Холтар гнался за Луфисом, без оглядки улепётывающим назад – в сторону разорённого хутора Иларис. От ужаса кофиец даже не пытался воспользоваться Жезлом Владык или иным, более привычным оружием. Холтар не знал пощады. Из его правой руки в спину беглеца вылетела словно металлическая молния, сверкнувшая изумрудом. И топорик с глухим стуком воткнулся меж лопаток беглеца.
Изумрудный луч Звезды внезапно утратил своё ядовито-изумрудное свечение. Его сияние поблекло и рассеялось, словно растекаясь по малиновому воздуху, но не исчезло.
Тоненько, но громко заплакала брошенная кофийцами девочка.
Гартас, нахлёстывая коня и при этом не выпуская поводья второй лошади с женщиной, всё-таки нёсся к вожделенной цели – по направлению к яростно полыхающему водоёму и Синим скалам.
Конан соскочил с коня и склонился над умирающим, понимая, что помочь ему не в силах. Затуманенный предсмертной пеленой взор графа всё же узнал варвара. Киммериец проронил:
– знаю, ты и не думал защищать меня, а спасал женщину…
Алларио напоследок попытался пошутить, но силы быстро покидали его. Потом посерьёзнел:
– молю, сдержи обещание, помоги сыну … Королевство…на дальних берегах, полное сокровищ… Карта… Капитан знает…
Конан вдруг показался Алларио неким сошедшим с небес непобедимым богом войны или могущественнейшим воином – героем долегендарных незапамятных времён. Свет пламенеющей Звезды словно окутал фигуру киммерийца в пурпурную тогу – знак отличия наизнатнейших родовитых вельмож.
«Недооценил я варвара, а себя напротив – переоценил!» – блеснуло у графа запоздалое осознание. И залитый алым светом авантюрист, вельможа, неудавшийся мятежник и несостоявшийся король вступил в царство смерти.
Конан намеревался догнать последнего ускользающего кофийца, но остановился – заметив Тейдрика. Гандер стоял на коленях, придерживая голову Тилайю. Тейдрику не удалось принять участие в стычке с кофийцами, но похоже ему было и не до того.
«Медлить нельзя!» – вспыхнуло у киммерийца в мозгу. Варвар вскочил на коня и повернулся к Тейдриксу и раненной Тилайи. Даже в алом свете Звезды Конан увидел, как смертельно бледна его подруга.
– Останься с ней, помоги! – выкрикнул на скаку Конан. Потом на миг остановился, осмотрев поле брани и громко рявкнул:
– Ранхард, Валтис! Берите детей, и – в замок!
Раненный в правое бедро Ранхард болезненно поморщился, но он был теперь единственный из ещё оставшихся с киммерийцем кого немного знали дети и хорошо знали в замке Тилайи.
Перепуганные и измазанные в полузасохшей грязи, которая выглядела в свете Звезды словно запёкшаяся кровь, детишки боязливо потянули свои ручонки к Валтису. Светловолосый аквилонец напомнил им зарубленного кофийцами отца – бритунийца Элгарда. И даже с ног до головы обляпанный грязью и окровавленный Валтис казался детям добрым героем из маминых сказок.
Напавшие на хутор Илари обожжённые, смуглолицые кофийцы напротив выглядели в детских глазах словно демоны из бездны. Именно эти твари убили их мать! Их – дьявольское отродье – пытался, но не смог остановить отец! И, наконец, сейчас этих мерзавцев уничтожал Валтис и тот черноволосый гигант по имени Конан и воины, которых он возглавлял.
– Холтар! Помоги Алгунду! Я – догоню и добью сбежавшего! Встретимся у Синих скал! – ещё раз рыкнул варвар и устремился вослед за кофийцем.
Гартас прытко удирал, но так и не отпускал вторую лошадь, скачущую с переброшенной поперёк седла полуобнажённой женщиной.

***

Уталос ликовал – его избранник разделался почти со всеми врагами! Да, именно такое тело ему и подойдёт! А главное – и черноволосый дикарь и потаскуха Индара, сами того не ведая, двигаются в нужном ему направлении! Прямо к древнему алтарю в пещере Синих скал!

***

Конан почти догнал подхлёстывающего своего коня Гартаса. Тот, несмотря на опасность, так и волок за собой вторую лошадь, не выпуская её поводий.
Варвар пересёк неглубокий, но достаточно широкий ручеёк, вода которого в бледно-зелёном свете, падающим с небес, отливала мерцающим изумрудом. На ум невольно пришло крестьянское суеверие: «Зловещие порождения тьмы не могут пересечь бегущую воду.»
Но сейчас Конана гораздо более заботило другое – беглец и этот необычный зеленоватый луч, исходящий от кроваво-алой Звезды, словно сопровождающий их путь.
«Ладно, с этим разберусь попозже!» – решил киммериец.
Тут словно боги решили подыграть ему. Чаша весов явно резко качнулась в пользу Конана – в ручье конь кофийца видимо повредил ногу и начал прихрамывать. Грунт под копытами на другом берегу ручья был твёрд, синеват и каменист. Кроме того – почти сухой, несмотря на затопившие всю округу и превратившие почву в жижу дожди. Конь Гартаса стал спотыкаться. Кофиец, громко помянув Нергала, соскочил наземь. Рванулся ко второй лошади и скинул с неё Индару. Та безмолвно, словно куль с мукой, рухнула вниз. Но дальше сбежать Гартасу не удалось.
– Стой, кофийский гусак! – раздался почти рядом громоподобный глас. Следующий словно заволакивающий
Оскорблённый тощий светлокожий зелёно-кареглазый Гартас не нашёл ничего лучше, как выкрикнуть в ответ:
– замолкни, шелудивый пёс!
Больше в своей жизни ему ничего высказать не довелось. Разъярённый бранью и прошлыми зверствами кофийцев варвар не медлил. Кинжал киммерийца навек заткнул глотку адепта Т’л’гхара, так и не дав вырваться очередным ругательствам.
Несостоявшийся «Повелитель», захлёбываясь собственной кровью, осел наземь. Зеленоватое свечение с небес разом утратило свою интенсивность. Но игра оттенков света и цвета сейчас не трогала Конана. Он направился к так и лежащий бездвижно женщине. Та слабо шелохнулась.

***

Уталос, продолжающий безмолвное наблюдение за Конаном и Индарой, насторожился. Но потом успокоился. Киммериец явно не собирался убивать женщину или как-то вредить ей.
«Всё проистекало как нельзя удачно! Именно эти двое и нужны для ритуала!» – продолжал утешать себя колдун. Только назойливые голоса ахеронцев опять твердили о каком-то опасном копье.
«У варвара и Индары не заметно никаких копий!!» – опрометчиво решил Уталос и отмахнулся от угроз, как от навязчивой мошкары.

***

Тейдрик седьмым чувством ощущал – Тилайю сейчас тревожить нельзя. Главное для неё – покой. Поэтому гандер отказался от помощи Валтиса и Ранхарда и предложения отправиться с ними и детьми к замку. И потом, Тейдрик знал – для того, чтобы попробовать исцелить раненую он должен остаться один. Ибо его действия не были предназначены для посторонних.
Тилайю от мгновенной смерти видимо спасло то, что луч из Жезла либо не обладал необходимой силой и интенсивностью, либо его удар не повредил жизненно важные органы.
Мертвенно-зеленоватое свечение удалилось с поля побоища, словно преследуя ускакавшего киммерийца. Округу вновь заливал алый свет Звезды.
Тейдрик терпеливо ждал, пока Валтис и Ранхард, посадив детишек на коней, оставшихся от убитых кофийцев, увезут малышей подальше от этого залитого кровью места бойни. Потом выждал, когда Холтар помог Алгунду выбраться из-под придавившего его ногу коня. Также молчал и не шевелился, пока эти двое разрубали мертвецов-кофийцев и даже своих погибших спутников – Алларио и Олэта на части. Гандер знал – это необходимость.
Наконец Тейдрик увидел, как севшие на коней Холтар и Алгунд удаляются вослед за ранее скрывшимися Валтисом и Ранхардом. Теперь он остановил невидимую другими передачу своей внутренней энергии Тилайе. Настало время для более существенных действий.
Алеющая Звезда продолжала заливать местность кровавым цветом. Только сейчас он стал переливчато-мерцающим. Одновременно толи из глубины Синих скал, толи от самой Звезды навстречу друг другу исходили бледно-зелёные лучи. Ещё один луч, то и дело приобретающий ядовито-изумрудный цвет прерываясь бил в пламенеющую огромную поверхность. В то место, которое благодаря неудачной магии Уталоса превратилось в подобие зеркала.

***

Почти пришедшая в себя после свалившихся потрясений Индара отблагодарила Конана и, заметив его намерение отправиться дальше заговорила:
– Попробую объяснить… – сбивчиво начала Индара, – остальные могут не понять, но ты прошёл полмира, увидел, узнал и испытал многое… Надеюсь, поверишь и поможешь… Я сама получила эти знания и осознала – осмыслила их лишь недавно… Честно говоря – лишь сейчас. Это словно озарения и картины некогда случившегося приходит к таким как я при достижении определённого возраста. Думаю, также немаловажную роль сыграло и приближение Звезды королей, и неосмотрительное использование некими полузнайками древних предметов Небесных Владык.
Киммериец недоверчиво взирал на женщину. Та, без тени смущения, хоть и не вполне последовательно продолжила:
– Давным-давно мои предки пришли сюда с далёких звёзд, из гибнущего мира зелёного солнца и алого неба… Перемещались там, в межзвездии, на гигантских крылатых кораблях – громадных летающих замках, ища пути и мир, подходящий для занятия и благоприятный для их обитания… Раз в тысячелетие звёзды занимают благоприятное положение. И тогда крылатые межзвёздные корабли, подобно парусным морским ладьям, использующим течения и попутный ветер, могут достичь нашего мира… Когда-то в древности Небесным Владыкам удалось обнаружить и эту планету. И они спустились на Землю…
Потом потянулись годы или столетия угнетения и жестокости. Потом против чужаков – пришельцев-завоевателей словно ополчились сами боги, а не только люди. Чудовищные катаклизмы положили конец могуществу Небесных Владык. Уцелели лишь единицы…
Но сейчас не всё так просто. Теперь они идут не наобум. Словно отдалённый жёлтый огонёк, призывно манящий в стылой дождливой ночи одинокого путника, несутся они на посланный им как с маяка сигнал. Импульсы исходят от Жезлов, оставленных ранее Владыками и иных артефактов. Эти предметы, в свою очередь, могут активироваться некой неведомой энергии только тех, в чьих жилах течёт кровь Небесных Владык.
Порождение чужих миров – Небесные Владыки изначально были враждебны. Но их потомки, как рождённые здесь, так и гибриды-метисы, изредка появляющиеся от смешения синекожих чужаков с людьми, стали уже не такими. Их презирали первородные, сами они отвечали им тем же. Возникли конфликты, часть гибридов Т’л’гхара вместе с родившимися уже здесь чистокровными выступили против остальных Небесных Владык, и те были уничтожены. Часть людей стала почитать возглавивших их гибридов-метисов за богов, другие – истреблять оставшихся Небесных Владык, пытаясь выведать у них сакральные знания, тайны могущества и дарящий бессмертие секрет использования Жезлов Душ и иных артефактов. Так зародилась секта Т’л’гхара…
Конан недоверчиво хмыкнул, а Индара продолжила:
– ты же знаешь, как ценят, хранят и оберегают от чужаков и непосвящённых свои секреты ремесленники, кузнецы и маги. Даже гильдии воров и убийц! – решительно завершила женщина.
Киммериец молча кивнул головой, невольно оценивающе осматривая фигуру женщины. Изодранная в лохмотья лёгкая желтоватая туника, в алом свете Звезды кажущаяся оранжево-розовой, растрёпанные до плеч волосы, босые ноги, вздымающиеся округлые груди внезапно чем-то напомнили ему вендийских женщин. Кожа миловидного личика, стройных женских ножек и обнажённых изящных рук отливала необычным оттенком.
«Осталась полуголой, такой как её похитили, и не ощущает неловкости или неудобства!» – промелькнуло у варвара.
– Мой сын, – с грустью продолжила Индара, – набрался всяких запретных знаний и стал буквально одержим. Практически обезумел… Не знаю точно, что он натворил. Признаю: он спятил, хотел изнасиловать меня… Его действия и использование древних артефактов Владык исторгли в пространство импульсы…
– Короче! – прервал Конан, – зачем тебе я?
Индара торопливо продолжила:
– Теперь грядёт новое вторжение Владык. И чужаки стали умнее – учли прошлые ошибки своих предшественников. Только люди, имеющие с нами общую кровь, могут пробудить оставшиеся здесь с древности Жезлы и иные артефакты. Причём наибольшего эффекта это достигается у чистокровок, как я…– немного потупилась Индара.
– Импульсы, испускаемые нашими телами, усиливают невидимые лучи, источаемые артефактами, пробуждают – активируют их – заставляют работать. На такое не способен ни один могущественнейший колдун!
Конан скептически хмыкнул.
Женщина, явно не придав значения этому говорила:
– при использовании оставшихся здесь с древности выделяется некая энергия. Её импульсы пронзали космическое пространство, показывая летающим крепостям Небесных Владык направление движения. Получив эти сигналы, те ещё до начала вторжения начали невидимыми лучами обстреливать территорию предполагаемой высадки. Люди, попавшие под удары этих лучей, обезумевали, тупели, превращались в толпы фанатиков…
– Ты тратишь время, а я – теряю терпение! – почти прорычал киммериец.
Женщина не повела и бровью.
– Пророчества есть не только у людей,– печально проронила Индара. В открывшихся мне легендах и преданиях упоминалось:
«Избранная, отмеченная Звездой, рождённая вне звёзд, укажет путь.» – продекламировала голубокожая женщина. И продолжила:
– …несущая надежду, или гибель…Соединясь с потомком дикарей… Презрев своих отцов…»
Конан ни с того, ни с сего призадумался о не раз уже приходящем и ощущённом на своей шкуре:
«Древние пророчества, легенды, символы и знамения…Сколько раз ниспровергал их сам. Но также и – исполнял, хотя никогда им не следовал: не покорялся подобно несомой бурным потоком щепке. Долг короля и его долг воина – остановить безумие! И это свершить самому!»
Внезапно мысли киммерийца приняли иное направление:
«У неё на самом деле такой необычный цвет кожи? Или это морок опутавшего Альту колдовства и отсветы Звезды?» –
Но вслух произнёс иное:
– Нужно возвращаться к моим людям, – резко оборвал он слова женщины.
– Не торопись, – мелодичным чарующим голосом произнесла Индара. Её тёмно-зелёные очи полыхнули фиалковым огнём. Пламенем одновременно леденящим, как холодный свет бесчувственных далёких звёзд и обжигающим, словно неугасимое пламя пекла и раскалённым более, нежели воздух пустыни Шах-ин-Сорх.
Внутри у варвара дрогнуло. Это не был трепет, подобное колыханию листвы под лёгким ветерком. Взор женщины завораживал, притягивал неумолимо. Киммериец оказался не в силах противиться могучему воздействию – влечению, превосходящему обычный зов плоти. Нечто предвечное, могущественнейшее, изначальное манило и влекло к себе. Никакие древние пророчества, происки колдунов или усилия людей не могли помешать или остановить происходящее.
В целой Вселенной остались только двое. Отринув всё окружающее бытие, варвар шагнул к Индаре…
На каменистой синевато-малиновый земле, едва прикрытой наспех сорванными еловыми ветками и сброшенным плащом, бешено извивались два нагих тела… Словно вокруг не было ни зловеще пылающей Звезды, ни всё опутывающего незримого сетью колдовства…
Спадающие сплошным каскадом и закрывающие лоб густые светло-каштановые волосы Индары внезапно откинулись. И Конана пронзило как насквозь. На лбу любовницы показалась родинка – тёмно-багровая звезда! Киммериец похолодел – древнее пророчество сбылось: он поддался и оказался повержен Звездой!

***

текст опять не уместился...
сейчас вследующий кус выложу