4. Освобождение Аквилонии
После разговора с предателем Рэнквистом, так некстати воскресшей Амандой и старым мертвяком Фонтанелли Джейк Митчелл поступил, как обычно поступают сильные телом, но слабые духом люди: он запил.
Джейк приказал принести лучшие вина из королевских погребов. Когда вина были доставлены, дворцовый евнух необдуманно предложил ему также девочек, самых красивых наложниц королевского гарема. Джейк накостылял кастрату, пока того дух не покинул, так что пришлось вызывать подмогу, чтобы вынести тело бедняги. Вместе с мужеством Джейка оставила и мужская сила — еще накануне ночью, когда прекрасная и ужасная злая богиня явилась ему...
Больше короля никто не осмеливался беспокоить, и он в полном одиночестве поглощал одну чашу вина за другой. Так минула ночь, наступило утро, а он всё пил и пил.
После очередного возлияния Джейк нетвёрдым шагом подошёл к окну. Разгорался ясный день. Тарантия бурлила, как гигантский улей. Всегда так было и всегда так будет. Но Джейк Митчелл, первый пришелец из Будущего, точно знал, что конкретно для него, для Джейка, этот солнечный день станет последним днем его бурной жизни. И впервые в этой бурной жизни Джейк твёрдо знал, что ему не спастись.
Он был обложен врагами со всех сторон. За стенами его дворца жила страна, ненавидящая своего властелина. Для аквилонцев Джейк оставался чужаком, захватчиком и узурпатором. Только вмешательство Вибия Латро и его «старой гвардии» спасало Джейка от быстрой смерти, и он уже почти жалел об этом.
Но нынче Вибий Латро стал его врагом. Джейк даже удивлялся про себя, почему до сих пор к нему не заявились заговорщики-цареубийцы. Неужели боятся мести его парней? Тогда он трус и кретин, этот Вибий Латро. Кто же станет мстить за неудачника? Особенно теперь, когда не сегодня-завтра парни узнают правду от Аманды и её прихвостней.
Вопреки надеждам Аманды, Джейк сразу раскусил, что она и старый док блефуют. Тонной тротила Стержень взорвать невозможно. Как-то раз сам карлик Тезиас по прозвищу Великая Душа между делом обмолвился о единственном способе уничтожения Стержня. Джейк готов был поставить всё свое королевство (пока оно у него было) на то, что нормальные люди просто не додумаются до этого способа. Не говоря уж об его осуществлении.
Да и откуда у дока тротил? Тем не менее, рано или поздно Аманда встретится с парнями и откроет им правду. А Фонтанелли, Рэнквист, Зинг и Рассел подтвердят ее слова. Они покажут парням заветный амулет, и те поймут, где истина, где ложь. Джейк не сумеет помешать им. Правда означает смерть. Жаль Лопеса, верного амиго, — но он умер легко и быстро, и Джейк уже завидовал ему.
Парни засудят и прикончат собственного капитана, в этом Джейк не сомневался. А случится чудо, не прикончат парни — так зарежут аквилонцы. А не убьют ни те, ни другие — будет еще хуже! Ибо на этот крайний случай остаётся злобная богиня с садистскими наклонностями и её адские создания, охочие до свежеумерщвленной и свежеоживленной человечины...
В общем, куда ни кинь — всюду клин. И Джейк смирился с неизбежным. Он был солдатом, смерть всегда ходила за ним по пятам. До сей поры миловала. И вот, узрев орлиным взором в ясном небе четыре чёрные точки, Джейк Митчелл понял, что смерть всё-таки идёт за ним. Он улыбнулся ей в лицо, вооружился своим любимым именным оружием и приготовился умереть, как подобает умирать бывалому Солдату Удачи, в тот день, когда Удача поворачивается к нему спиной.
***
— Внимание, парни, — разнесся взволнованный голос Аманды Линн. — Подлетаем к Тарантии. Рэнквист, Зинг, Рассел — на остров Норд! Ваша задача проста: расскажите правду. Ясно, ребята?
— Ясно, мэм, — ответил за всех Альфред Зинг. — А ты куда?
— Мы с Конаном во дворец. Хотим повидать Джейка.
— Передай ему мой привет, мэм, — сказал Берт Рассел.
— Хорошо, Берти, передам, если успею.
— Эми, — услышала она Роберта Рэнквиста, — я хочу с тобой во дворец. Мне кажется, я имею на это право.
Аманда вздохнула. Конечно, Бобби имеет на это право. Я не должна забывать, что именно он спас меня от верной смерти. Бобби мой самый лучший друг, напомнила себе Аманда.
— О’кей, Бобби, лети за мной. Только не встревай, когда мы будем разбираться с Джейком. Если хочешь, обеспечивай нам с Конаном тылы.
— Да, мэм, — сдерживая радость, ответил Рэнквист.
Четвёрка разделилась. Вертолёты Зинга и Рассела повернули на север и вскоре опустились в крепости пришельцев на острове Норд, а «Черные коршуны» Линн и Рэнквиста приземлились во внутреннем дворике королевского дворца в Тарантии.
Англичанин подождал, пока Аманда и Конан покинут свою машину, и лишь затем выбрался из своего вертолёта. С момента неожиданной встречи в Ианте Конан не видел его, и хитроумный англичанин льстил себя надеждой, что варвар не догадается связать в единое целое известное ему имя «Роберт» и новую для него фамилию «Рэнквист», которую называла Аманда. Здесь, в Хайбории, фамилии редки. Так, если не знать, кто такой Вибий, не догадаешься, что этот самый Вибий и есть дворянин из рода Латро.
От какой ерунды зависит порой жизнь, сардонически усмехнулся Роберт Рэнквист.
— Эй, рыжик, — строго сказал он гному Вузери, — сиди тихо и не думай высовываться. Понял меня?
Гном послал ему неприязненный взгляд и забился в своих путах. Не выберется, утвердился Роберт. После с ним разберусь. Внезапно англичанин увидел, как откуда-то сверху на рыжие патлы гнома сваливается крошечная, с муравья, черная гусеница... Он нагнулся, чтобы получше рассмотреть ее. Гусеницы не было. Померещилось, подумал Рэнквист. Как же я всё-таки устал...
Дверь вертолёта захлопнулась за ним.
***
Обидно вдвойне! Во-первых, быстрая летающая тварь вдруг превратилась в неподвижную стоящую. И, во-вторых, туземный разум, который Существу наконец удалось заполучить, не имел не малейшего представления о том, как управлять ею. Существо исследовало мозг этого бессмысленного создания и пришло к выводу, что оное создание может быть названо «разумом» лишь с огромной натяжкой.
И, тем не менее, даже такое никчёмное создание кое на что способно. Оно способно двигаться, а значит, с его помощью Существо могло подобраться к своей первой жертве.
Существо абсорбировало веревки, мешавшие гному передвигаться. Вузери поднялся, с неестественной для гнома силой толкнул дверь вертолёта и, когда она отвалилась, выбрался наружу.
***
Улетели пять вертолётов, а возвратились четыре, отметил для себя Вибий Латро. Что бы это могло значить? Наместник Аквилонии не испытывал желание гадать. Нужно послать за Робертом и потребовать от него объяснений. В последнее время Роберт слишком много стал брать на себя. Слыханное ли дело — просто так, без объяснения причин, отменить государственный переворот! А ведь условия для заговора прошлой ночью складывались идеально! Узурпатор напился до полусмерти, запорол евнуха, прогнал слуг и заперся в своей опочивальне, как будто сам приглашал заговорщиков: нате, вот он я, приходите и убейте. Но, послушавшись Роберта, герцог Тарантийский отменил заговор. Вернее, отложил.
Роберт обещал привезти Джейку его смерть. Может быть, привёз? Вибия одолевало нетерпение. Если Роберт в самом деле «привез смерть» для узурпатора, это, конечно, лучше, чем дворцовый заговор. Это позволит герцогу остаться чистым, и тогда он возьмёт власть не как главный заговорщик, а как спаситель Аквилонии от хаоса.
В поддержке народа и сословий Вибий не сомневался. Знать поддержит его, потому что род Латро древен, славен и богат. Купечество — потому что Вибий Латро неизменно способствовал процветанию торгового люда. Жречество — потому что герцог всегда был правоверным митраитом и не забывал вовремя выделять деньги на благочестивые нужны. Армия — потому что Вибий слыл сторонником сильной Аквилонии и ее активной великодержавной политики. Чиновничество — потому что при Вибии в делах всегда царил порядок; естественно, наместник не считал для себя обязательным препятствовать чиновному люду получать от просителей некоторую мзду за мелкие услуги. А чернь любила герцога Вибия просто потому, что его поддерживали все остальные сословия.
Оставалась единственная проблема: пришельцы с их чудо-оружием и летающими крепостями. Это внушительная сила. Но что могут несколько десятков негодяев против целой страны? Вибий надеялся на их благоразумие. Все хорошо помнили, что вышло, когда Джейк попытался взять власть одной лишь грубой силой. Вибий рад был бы договориться с пришельцами полюбовно. Если они захотят покинуть страну, он будет счастлив. И даже «отступные» даст. Если же пришельцы захотят остаться, Вибий готов предложить им титулы и земли, лишь бы успокоились. А когда пришельцы разбредутся по своим новым поместьям, можно будет нейтрализовать их поодиночке... Так или иначе, все проблемы решались — оставалось только правильно выбрать время для выступления.
Герцог бросил взгляд вниз, в сад. Как красиво! Скоро он, Вибий Латро, станет полновластным хозяином этого цветущего великолепия. И всей великой Аквилонии. Право же, после жестокого Хагена, слабовольного Вилера, безумного Нумедидеса, после чужеземного варвара Конана и после Джейка-богохульника из Митра-знает-какого-времени великая Аквилония заслужила иметь достойного ее государя!
Но что это творится там, внизу? О, Митра! Сперва герцогу показалось, что глаза обманывают его. Нет, нет, не может быть... Живой гном, настоящий! Откуда он мог взяться во дворце? Если это чья-то шуточка, мои дознаватели быстро разберутся, чья, и хозяину гнома придется познакомиться с искусниками Железной Башни, — подумал Вибий. А самого гнома надобно продать заезжим купцам. Пусть поскорее увезут его из Аквилонии. Ни к чему добропорядочным аквилонцам лицезреть гномов, злобных созданий малопонятного происхождения. К тому же, жрецы Митры объявляют само их существование досужим вымыслом, сказкой. Мол, кроме людей, Пресветлый Митра не сотворял никого разумного. Все остальные создания — исчадия тёмных богов, плоды нечестивых чар. Так что нужно позаботиться о репутации почтенных жрецов.
Вибий позвонил в колокольчик. Явился секретарь наместника.
— В королевском саду бродит гном, — сказал герцог. — Выглядит как настоящий. Найти, поймать и запереть в Железную Башню, да так, чтобы никто его не видел. Выяснить, кто и зачем выпустил гнома.
— Будет исполнено, Ваше Высочество, — поклонился секретарь и исчез, чтобы передать волю наместника кому следует.
Отличные у меня слуги, подумал герцог Тарантийский. Верные, честные, исполнительные. Не переспрашивают, не выдают своих эмоций. А то ведь всякий удивится, узрев перед собой живого гнома.
Гном тем временем продолжал бродить по саду, как будто что-то разыскивая. Вибий с интересом наблюдал, как проводит тот свои последние мгновения на свободе. Странный гном... Прищурившись, герцог приметил, что изо рта гнома торчит кляп. Очень странно. Руки-то свободны — почему же он не вытащит кляп? И почему глаза прикрыты? Может быть, колдовство?
Колдовство в королевском дворце Аквилонии! Кое-кто сам просится на костёр, с неудовольствием подумал герцог. И всё-таки очень странно ведет себя этот гном. А кто их знает, гномов, может быть, они иначе себя и не ведут?
Вдруг рыжий малыш совершил невообразимый кульбит и поймал белого котенка. Вибий ахнул. Вот так гном! Мало того, что он незаконно бродит по королевскому саду, так он ещё и поохотиться вздумал! Вибий с облегчением вздохнул, увидев, как к месту события приближается троица крепких людей в облегающих черных костюмах. Это его люди, из тайной охраны. Перед ними даже сами Черные Драконы, гвардейцы из гвардейцев, трепещут. Но прежде, чем троица настигла гнома, тот неожиданно выпустил котенка, а сам свалился, точно убитый. Прикидывается, рыжий плутишка, подумал герцог. Ничего, мои люди выжмут из него правду. И не таких раскалывали...
Послышался шум, и Вибий Латро отвернулся от окна. В кабинет наместника не вошли — ворвались — ближайшие его сподвижники.
— Беда, Ваше Высочество! — с порога заявил генерал Марциан, командующий аквилонской армией. — Бывший король Конан во дворце!
— О, Митра! — в ужасе воскликнул герцог. — Как же такое может быть?
— Это правда, — сказал Гней Кавлон, командир гвардейской стражи. — С ним белокурая женщина. Они продвигаются к покоям короля. Мои Чёрные Драконы оказывают сопротивление, но Конана невозможно остановить! В одной руке его меч, а в другой — колдовское оружие Будущего, стреляющее лучами смерти. И женщина стреляет, как бывалый воин!
— Я видел сам, как Чёрные Драконы принимают сторону Конана, — проговорил Латеус, верховный жрец Митры. — Что делать нам, Ваше Высочество?
Герцог горестно покачал головой. В глазах старика стояли слезы. Вот как всё закончилось... Вибий вспомнил слова Конана, сказанные ему пятого дня по видеофону: «Чтобы к моему возращению в Тарантию тебя там уже не было. Иначе, клянусь Кромом и Митрой, я не посмотрю, что ты старикан, и вздерну на дворцовой площади рядом с прочими изменниками!». Вибий не сомневался, что варвар говорил серьёзно. Он сказал:
— Каждый волен сам выбрать себе дорогу. Я выбрал свою. Пусть приготовят мой экипаж. Я покидаю Тарантию. Если кто из вас желает присоединиться ко мне, поторопитесь, — Вибий смахнул слезу и добавил: — Благодарю вас за верную службу. Для Аквилонии мы сделали всё, что было в наших силах. На прочее воля Пресветлого Митры. Да не оставит Митра нашу родину в беде!
***
Пребывание в этом странном мире пошло мне на пользу, размышляло Существо. И кажущаяся порой нескончаемой охота за хитрой первой жертвой кое-чему научила. Она научила, в частности, тому, что к жертве следует подбираться незаметно, исподволь, и атаковать её внезапно, так чтобы жертва не имела времени придумать очередную хитрость. Поэтому чем незаметнее носитель, тем полезнее.
Существо приняло решение обменять недоразвитый туземный разум на иную тварь сразу же, как только обнаружило недоуменные и подозрительные взгляды остальных туземцев. По-видимому, создание, называемое ими «гномом», — исключительная редкость в этом поселении. Существо уразумело, что они — те, кто обитает здесь — будут чинить его носителю всяческие препятствия. Существо не могло с этим согласиться. Кроме того, гном не являлся быстрой тварью, он передвигался медленно, а значит, навряд ли был пригоден для погони за первой жертвой. В силу всех указанных причин Существо решительно избавилось от гнома.
Результат обмена удовлетворил Существо. Новая четвероногая тварь оказалась маленькой, быстрой и, что было ещё важнее, привычной. Такие неразумные твари, называемые здесь «котёнок», отнюдь не редкость в этом поселении. И когда Существу представилась возможность обменять неразумную четвероногую тварь на двуногий туземный разум, который назывался «человек», оно само отказалось от этой возможности.
Белый котёнок бежал по коридорам королевского дворца, и никто не замечал, что глаза его закрыты. Людям было не до котёнка. В прекрасной Аквилонии опять менялась власть.
***
Конан пинком ноги распахнул двери королевской опочивальни и ворвался внутрь. Джейк Митчелл стоял посреди палаты. Он был обнажен по пояс. Лицо, руки и туловище его расчерчивали чёрные полосы, проведенные сажей. На руках, груди и лице кровили поверхностные надрезы. Облик Джейка, и без того не сказать, что приятный, выглядел зловеще. Так варвар понял, что его заклятый враг приготовился к последней в своей жизни битве. Кроме тяжёлого меча в правой руке и кинжала за поясом, у него не было никакого оружия.
— Конан! — ахнул Джейк, отступая на шаг.
— Точно, Конан, — недобро осклабился киммериец. — А ты кого ожидал увидеть? Нергала? Что ж, даю слово, я помогу тебе встретиться с ним!
Рядом с киммерийцем встала Аманда Линн. Она держала бластер.
— Неплохо выглядишь, кэп, — похвалила она. — А по какому случаю маскарад?
Джейк указал мечом на Конана.
— Я готов сразиться с этим ублюдочным варваром. Прямо сейчас!
— Прямо сейчас? — усмехнулась Аманда. — А что мне мешает застрелить тебя прямо сейчас, Джейк? — ее лицо исказила гримаса ненависти. — Бросай оружие, предатель! Мы будем судить тебя!
— А после суда вздёрнем у Железной Башни, где и надлежит болтаться таким, как ты, — прибавил Конан.
Митчелл облизнул пересохшие губы и презрительно расхохотался.
— Так, значит, да? Двое на одного! Слабо, киммериец, сразиться один на один? Без женщины никак не можешь, да?
Аманда потемнела от ярости и спрятала бластер.
— Я вызываю тебя, ублюдок! Со мной сразись, Джейк! Со мной! Один на один, до смерти!
Толстые губы узурпатора скривились в недоброй усмешке.
— Ну, раз ты так настаиваешь...
— Отойди, Аманда, — холодно проговорил Конан. — Он мой. Ты мстишь за себя, а я буду мстить за всю Аквилонию. За матерей, потерявших из-за этого ублюдка сыновей, за детей, оставшихся без родителей, за всех честных аквилонцев, в чьи дома он принёс горе и боль. За всех!
Неугасимая душевная сила гремела в этом внешне спокойном голосе, и великой решимостью раз и навсегда расквитаться со злодеем веяло от этих слов. Аманда поняла, что ей не переубедить Конана. Она отступила, признавая его святое право первой мести. Она знала, что второй мести не бывать, и поэтому сказала Конану:
— Будь по-твоему, мсти за всех. И за меня! И за наших парней, которых этот негодяй использовал и дурачил. Отомсти ему за всех, киммериец!
Он кивнул: будь уверена, за всё и за всех отомщу.
— Как трогательно, — ухмыльнулся Джейк. — Не пора ли переходить к делу, паскуда варвар?
Он выразительно повёл мечом.
Конан сорвал с себя одежду, оставив только сапоги и штаны. Бластер отдал Аманде и встал в боевую стойку. Джейк покачал головой и опустил свой клинок.
— Разве это честный бой? Вас двое, а я один! Не оставишь нас, Эми?
— Я никуда не уйду, Джейк. Я хочу видеть, как ты подыхаешь. Я так долго ждала!
— Он прав, детка, — сказал Конан. — Выйди, будь добра. А когда он начнёт подыхать, я тебя позову.
— И я тебя кликну, Эми, чтобы ты поглядела, как испускает дух этот вонючий боров, — ухмыльнулся Джейк.
Аманда прошептала на ухо Конану:
— Я ему не верю, киммериец. Он заготовил ловушку. Зачем вообще это надо? Давай попросту прикончим его. Он большего не заслужил.
— Нет, Аманда. Враг имеет право умереть в честном бою. Я не намерен лишать этого права даже последнюю мразь. Я буду начеку. А теперь забирай свое добро и уходи.
Аманда зло сверкнула глазами и сказала Джейку:
— Недолго тебе торжествовать, засранец. Конан прикончит тебя. Ставлю на это миллион баксов!
— Да у тебя нет ни одного, подстилка дикаря! — осклабился Митчелл. — Или вы с доком наладили печатный двор на вашей зачарованной помойке?
— Давай прощаться, Джейк, — не обращая внимания на эти слова, сказала Аманда Линн. — Ты был редким мерзавцем, Джейк Митчелл. Я любила тебя. И никогда не забуду. Ну, а теперь кончай его, Конан!
Как только за Амандой закрылась дверь, клинки двойников скрестились.
***
— Мне нужно поговорить с тобой, Эми, — начал Роберт Рэнквист.
За дверью звучал танец обнажённой стали. Аманда жадно вслушивалась в эти звуки, точно надеясь угадать по ним, кто берёт верх. Ее трясла нервная дрожь. Как и всякая женщина, она искренне верила, что удача улыбнется ее новому другу, но, как и всякая женщина, втайне боялась, что удача от него отвернётся.
— Потом, Бобби, потом поговорим.
— Нет, Эми, я не могу больше ждать! Я люблю тебя, Эми!
Не в силах более сдерживать свои чувства, Роберт оторвал Аманду от двери и сжал в объятиях. Его губы прильнули к её губам. Женщина попыталась вырваться, но он лишь сильнее сжал объятия. Тогда Аманда провела бойцовский прием и бросила Роберта наземь.
— Что ты себе позволяешь, Рэнквист?! — возмущенно воскликнула она.
Несколько мгновений он лежал на полу, пытаясь понять, как там очутился. Боль была невыносимой — боль души, а не тела. Затем он пружинисто вскочил и облапил Аманду. Лицо её залилось краской, так как она наконец осознала, насколько серьезны его намерения. Она попыталась скинуть его, но теперь Рэнквист был начеку и парировал приём. Она недооценивала этого человека, этого приятного во всех отношениях англичанина, обладателя викторианских усиков и клиновидной аристократической бородки. Роберт провёл свой бойцовский прием, и они вместе оказались на полу: он — сверху, а она — снизу.
— Я люблю тебя, Эми, люблю, понимаешь, люблю!!
Она хотела вырваться, но это лишь возбуждало Роберта. Ей показалось, он готов взять её силой — прямо здесь и прямо сейчас. Но она ошиблась и в этом. Он поклялся, что не возьмет Аманду против её воли. Сейчас он домогался не сношения, а ответного признания любовных чувств.
— Скажи, что ты любишь меня, Эми, скажи! — пылко шептал он ей в лицо. — Я так долго ждал этого! Ты многого не знаешь, Эми, так поверь: я приближал этот момент, как мог, никто больше меня не сделал, чтобы он настал! Джейку конец, варвар получил назад своё королевство, так что теперь мешает нам быть вместе?
Аманда заплакала.
— Но я не люблю тебя, Бобби! Ты для меня прекрасный, верный друг, но я же не люблю тебя, пойми! Пожалуйста, отпусти!
Роберт прекратил поцелуи и ошалело посмотрел на нее. Это был взгляд незнакомого человека. Как будто он впервые увидал её.
— Не любишь... — пробормотал он. — Ты меня не любишь? Почему?
Женщина застонала: как объяснишь, почему? В следующий миг она почувствовала удар по лицу: Рэнквист дал ей пощечину.
— А кого ты любишь? Конана?!
— Конан мой друг, как и ты, — отозвалась Аманда. — Но, клянусь, ты перестанешь быть моим другом, если немедленно не прекратишь!
Роберт не слышал ее. Глаза его превратились в две узкие щели. Он скрутил руки женщины своей рукой, а другой рукой сдавил ей горло. Его лицо побагровело.
— Джейк был прав... Ты сука, Эми! Блудливая сука! Ты выбрала Конана, но почему, почему??? Чем этот варвар лучше меня? Он напоминает тебе Джейка? Он такой же, как Джейк, только лучше? Новый Джейк, да, Эми?! Разонравился один Джейк — нашла себе другого?! Отвечай, сука! Почему Конан, а не я?!
— Отпусти меня, Рэнквист... Ты убьешь меня! — хрипела женщина.
Она не отвечает, она не любит меня, она предпочла мне Конана — набатом гремело в воспаленном мозгу Роберта. Горечь и обида, какие он не испытывал прежде, поглотили его тренированный и рассудительный разум. Он принялся хлестать её по лицу, приговаривая:
— Я люблю тебя, Эми, люблю! Я люблю тебя, Эми, люблю...
Унижение и отчаяние придали Аманде новые силы. Она с силой стукнула ногой по спине Роберта. Он охнул и ослабил хватку. Пользуясь удачным мгновением, женщина выскользнула из-под него. В руке её появился бластер. Мужчина стонал и исступлнно стучал по полу кулаками.
— Отставить истерику, лейтенант Рэнквист, — вслипывая, но стараясь, чтобы её голос звучал твёрдо, проговорила Аманда. — Ты много пережил, и ты сорвался. Иди, отдохни.
Роберт встал на колени, увидел направленное на него дуло бластера и нервно рассмеялся.
— Я твой лучший друг, Эми, — мешая смех и слёзы, молвил он. — Так пристрели меня! Пристрели своего лучшего друга. Потому что я не хочу быть твоим другом! Я хочу любить тебя! Понимаешь, любить! Ну что тебе стоит полюбить меня, Эми?! Я спас тебе жизнь!
— Только поэтому ты еще жив, — окатила его холодным душем Аманда. — Иначе был бы уже мертв. Ну, проваливай! Не то, и вправду, просверлю тебе во лбу третий глаз!
Она готова выстрелить и выстрелит, наконец понял Роберт. Он с трудом поднялся на ноги.
— Ты с-с-сука, Эми, — с выражением проговорил он. — И Конан твой с-с-сучонок. Ну, и оставайтесь вместе, с-с-сучьи дети!
— Проваливай, Рэнквист, на счёт три стреляю без предупреждения.
— С-с-сука, — в последний раз прошипел англичанин и бросился бежать по пустынному коридору.
Аманда плакала и смотрела ему вслед. Вот он споткнулся о труп аквилонского гвардейца, которого сам же убил, пробиваясь сюда, упал, снова поднялся и опять побежал. В конце коридора он поддел носком сапога несчастного белого котёнка, случайно попавшегося ему, и со всей силы выбросил котенка в открытое окно. После этого Рэнквист скрылся за поворотом, но ещё долго Аманда слышала, как гремят в отдалении его сапоги.
Только когда эти звуки затихли, она опустила бластер. В это мгновение спокойствие оставило женщину, всё напряжение прошедших недель выплеснулось наружу, и она зарыдала по-настоящему. Слёзы лились солёным водопадом. Она рыдала и рыдала, утратив счёт времени, забыв о том, где она и что здесь делает.
А когда Аманда спохватилась и пришла в себя, она уже не могла сказать, сколько прошло минут или часов со времени бегства её лучшего друга Роберта. Противоестественная тишина, которую она услышала, ужаснула её. Аманда вспомнила о Конане и Джейке.
— Нет!! — затрепетала она и рванулась к двери.
Дверь в королевскую опочивальню легко отворилась.
***
Конан сам не ожидал, что последняя схватка с Джейком Митчеллом окажется столь яростной. Джейк бросался на него подобно берсерку. Конечно, американец не владел клинком так мастерски, как Конан. Оружием американца были пистолет, автомат, бластер. Однако недостаток умения Джейк компенсировал неистовым напором, выдержать который непросто было даже Конану.
Он взбесился, что ли, думал варвар, парируя его удары. Воистину, бешеный шакал опасней волка, как утверждает киммерийская пословица. Конан не боялся ни бешеного шакала, ни бешеного Джейка. Он вёл оборону уверенно и продуманно. Он знал, что скоро Джейк ослабеет, и тогда придёт пора ответного удара мстителя. На губах киммерийца играла презрительная ухмылка, эта ухмылка бесила врага и приближала миг победы.
— Рано лыбишься, вонючий варвар! — проревел американец. — Ты труп!
Каскад чудовищных ударов следовал один за другим. Перед глазами противников вихрился ураган стальных искр. Скорость схватки была столь велика, а соприкосновение мечей — таким плотным, что ни Конан, ни Джейк не получили даже незначительной царапины. Многое зависело от крепости стали: чей меч сломается первым, тот первым и отправится на Серые Равнины. Впрочем, Конан не думал об этом лишний раз: оба клинка были аквилонской работы, значит, одинаково надёжны.
Всё чаще Джейк бросал реплики, иногда осмысленные, иногда неясные для киммерийца. Конан не очень понимал, кому направлены они.
— Я умру, — говорил, например, американец, — да, я умру... Но не от твоей руки, проклятый варвар... Не ты убьёшь меня! Великие силы хотят моей смерти. Я не могу противиться своей судьбе... Да, я готов к смерти, киммериец! Но прежде я хочу отправить в Преисподнюю тебя... Тебя! Получай, паскуда, получай ещё!..
Конан молча слушал его словоизлияния, не удостаивая врага ничем, кроме презрительной ухмылки. Наконец, настал момент перейти в контрнаступление. Точно так же безмолвно, как защищался, киммериец начал нападать. Джейк понял его. Он не хотел защищаться. С нечеловеческой силой он сшиб мечи, так что сталь затрепетала, а люди не устояли на ногах. Оба добрых аквилонских клинка сломались одновременно!
Конан был потрясён. Такое случалось лишь несколько раз в его жизни, а ведь эта жизнь состояла из многих тысяч схваток на мечах. В отличие от своего визави, Джейк как будто не был удивлен.
— Это знак судьбы! — воскликнул он. — Твои сраные боги желают, чтобы я задушил тебя голыми руками!
Американец выбросил кинжал и пошёл на киммерийца. Конан зловеще осклабился, также избавился от кинжала и двинулся навстречу врагу. Они схватились. Конан поздно понял, что в искусстве рукопашного боя Джейк не слабее его. Американец знал множество приемов древних — для его времени, разумеется, — и современных ему единоборств. Но и Конан в скитаниях своих по далёким землям, таким как Кхитай или Вендия, сумел многому научиться. Кроме того, Конан прежде берег силы, а силы Джейка мере ушли на ближний бой с мечами.
Джейк вёл рукопашную схватку не с силой льва, но с коварством лисицы. Он дрался ногами, что, по понятиям киммерийца, было позорным, недостойным воина. Конан подумал, что, наверное, нечему тут удивляться: каждый подонок сражается тем способом, какой больше подходит его подлой натуре. Не раз и не два киммериец оказывался на полу, но, всякий раз предупреждая торжествующий хохот Джейка, тотчас вскакивал и наносил ответный удар.
И вот Конан опять перешел в наступление. Железные кулаки варвара дубасили физиономию узурпатора, превращая ее в один здоровенный кровоподтёк. Джейк не успевал обороняться. Он больше не сыпал репликами, а только ритмично вскрикивал в такт ударам. Конан оттеснял его в угол, чтобы там покончить с негодяем.
Внезапно Джейк метнулся к королевскому ложу. Конан инстинктивно почуял подвох. Он не ведал, какое наитие спасло его на этот раз, но пальцы, сжатые в железный кулак, распрямились, молниеносно рванулись к поясу, где спрятана была накидка-невидимка. Спустя мгновение в руке Джейка появился пистолет. Конан понял всё. Именно о такой ловушке предупреждала его Аманда. Мерзавец напросился на честный бой, но сам не собирался драться честно. Свой именной браунинг он припрятал заранее, чтобы в удобный момент нанести предательский удар. Но почему он столько ждал — неужели надеялся победить в честной схватке?
Конан увидел оружие в первое мгновение, как только Джейк выхватил его из-под подушки. Конан гибко отпрыгнул, в прыжке надевая накидку-невидим ку.
Американец выстрелил. Его рука дрожала: наверное, он всё же переоценил свои силы. Или слишком поздно вспомнил о припрятанном пистолете. Джейк промахнулся. А когда прозвучал следующий выстрел, Конан уже пропал из поля его зрения.
Ужас сдавил горло Джейка. Он разом понял всё, что должен был понять. Две сцены минувшего за мгновение пронеслись перед его взором.
Ночь, Замок Синих Монахов. Первая встреча с Конаном один на один. И первая настоящая схватка. На стороне американца — невиданное оружие Будущего, на стороне киммерийца — волшебный раритет, случайно оброненный принцессой-жрицей Тхутмертари. Случайно ли? Есть ли место случайностям в жизни героев под внимательным оком богов?
Вторая встреча. Ясный день, Тарантия, этот дворец. Зал Военных Трофеев. Пять или шесть недель тому назад. Снова предательский пистолет и снова спасительная накидка. Снова стрельба наугад и снова ужас неизвестности. Тогда нервы Джейка не выдержали, и он попросту сбежал от мстителя. Тогда Эми спасла его, взяв на свой вертолёт, и они вместе покинули Тарантию. Теперь Эми играет против. Теперь никто его не спасет. И бежать больше некуда.
И третья схватка. Снова ясный день, дворец, королевская опочивальня. Здесь. И сейчас. Снова тот самый именной браунинг и снова та волшебная накидка-невидимка. В третью кряду случайность не поверил бы и самый убежденный безбожник.
Джейк сделал ещё три выстрела в разные концы палаты. Осталась одна пуля. Джейк усмехнулся. Его рука, сжимающая пистолет, медленно поднялась к виску. Со словами:
— Не ты убьёшь меня, киммериец, — Джейк нажал на спусковой крючок.
Пуля оцарапала стену. Потому что прежде, чем грянул выстрел, невидимый Конан толкнул Джейка в живот. Американец растянулся на королевском ложе. Киммериец сбросил волшебную накидку. Пришла пора ставить точку.
Джейк с рёвом вскочил. Конан вывернул ему руку и прижал к полу, лицом вниз. Пальцы правой руки снова сложились в железный кулак, а кулак вознесся, чтобы нанести завершающий удар.
Но Конан не нанёс его. Теперь, когда от неминуемой смерти двойника отделяло лишь короткое мгновение, на ум киммерийцу пришли странные слова Милиуса: «Не убивай Джейка. Сделаешь это — сам станешь трупом».
Это глупое, невнятное пророчество загадочного мага теперь звучало отчего-то словно приговор Высшего Суда. Жизнь Джейка у него, у Конана, в руках! По праву справедливости он должен и забрать её. Что может помешать ему прикончить Джейка и что сделает трупом его самого?! Милиус, будь ты проклят, почему я не могу прикончить этого ублюдка?!! — мысленно вскричал он. Но ответа не было.
И Конан медлил.
— Ну же, добей меня! — прохрипел узурпатор.
Конана заливал холодный пот. Он понимал всю дикость ситуации. В тщетной попытке найти решение киммериец оглядел палату. Решения не было. Внезапно Джейк извернулся и выскользнул. Прыгнул, подхватил кинжал. С кинжалом бросился на безоружного Конана.
— Вот и конец тебе, вонючий варвар! — проревел Джейк. — У тебя не хватило духу добить меня — ну, мне-то хватит духу зарезать тебя!
Нежданное спасение придало свежие силы американцу. Он нападал, кинжал вился серебристой молнией, норовя впиться в тело Конана. Киммериец, в душе лютуя на проклятого Милиуса, только и успевал, что отступать. К угловому окну, куда Джейк отжимал его, чтобы там и прикончить.
— Прощайся с жизнью, паскуда варвар! — провозгласил Джейк Митчелл. Кинжал взвился для рокового удара.
...Однако Конан услышал не эти слова, а шевеление за своей спиной. И снова, как в Карпашах, обдало его ледяным дыханием неведанной смерти. Смерть, подобной которой ещё не бывало под этим солнцем, таилась не спереди, а сзади.
Не глядя назад, Конан метнулся навстречу кинжалу, схватил Джейка обеими руками и, обернувшись вокруг него, толкнул врага к окну — туда, где только что стоял он сам. Кинжал пропорол киммерийцу грудь, но он этого не заметил.
Он смотрел на белого котёнка, чьи глаза были плотно закрыты, а этот котёнок всеми зубами и лапами впился в здоровенного американца.
***
Когда немного погодя в палату ворвалась Аманда Линн, её взору предстала такая картина. В дальнем углу друг подле друга лежали мёртвый Джейк Митчелл и дохлый котенок, — глаза того и другого были закрыты, — а рядом стоял киммериец. Живой!
Аманда подбежала к нему, обняла и испачкалась в его крови. Конан поцеловал её в щёку. Аманда лучисто улыбнулась. Ей больше не хотелось плакать.
— Мне жаль, подруга. Я победил его, но моя месть не шибко удалась, — проворчал Конан.
Женщина удивленно перевела взгляд на тело Джейка, затем снова на Конана, и спросила:
— Разве он не мёртв?
— Мёртв, — кивнул Конан, — Клянусь кровью Крома, мертвее не бывает! Но я думаю, что если бы его спросили самого, то этот парень предпочёл бы умереть иначе.
— Не ты его убил? — догадалась она. — Так кто же?
Киммериец задумчиво поглядел на тело двойника. Как ответить, чтобы не соврать ненароком? Он почесал затылок и сказал:
— Тварь, которую мы с тобой поторопились схоронить в море. И я знаю теперь имя человека, спасшего мне жизнь. Хотя я очень сомневаюсь, что Милиус на самом деле человек! Но если бы не он, эта тупая тварь сидела бы сейчас не в Джейке, а во мне... она по-прежнему не видит между нами разницы.
***
Есть!!!
Есть первая жертва! Одна третья часть нерушимой клятвы исполнена. Никакие хитрости не уберегли этот никчёмный туземный разум от карающей десницы Судьбы. Иначе и быть не могло.
Существо возблагодарило Владычицу Сущего за первый успех и принялось изучать содержимое мозга жертвы, которую оно только что умертвило. Существо полагало, что заслуживает небольшой отдых.
А затем отдых закончится, и начнётся охота за второй жертвой!