Показать сообщение отдельно
Старый 17.04.2017, 20:06   #19
лорд-протектор Немедии
 
Аватар для Михаэль фон Барток
 
Регистрация: 11.11.2007
Сообщения: 3,688
Поблагодарил(а): 58
Поблагодарили 289 раз(а) в 159 сообщениях
Михаэль фон Барток стоит на развилке
Банда берсерков: За победу в Конан-конкурсе 2016 5 лет на форуме: 5 и более лет на фоурме. Спасибо что Вы с нами! 1000 и более сообщений: За тысячу и более сообщений на форуме. 
По умолчанию Re: Киммерийский аркан

Богю в Патении.
Нохай при одном имени Дагдамма будто впал в безумие. Он вскричал, ударил коня каблуками и помчался к колонне своих людей, которые медленно тащились. Видно было, сколь тяжело и людям и животным дался переход. У коней и быков торчали ребра, у людей – выступили на лицах скулы.
Ну ничего, нагуляем новый жир на патенийских лугах. – подумал Нохай, а вслух крикнул.
- Сын Карраса в полудне перехода от нас! С ним пять тысяч воинов! Пошевеливайтесь, если вам дороги ваши шкуры!
Он сознательно преувеличил опасность, но не слишком. Нохай знал, насколько быстрыми могут быть киммирай, если идут налегке.
Люди сразу же зашумели, засуетились. Но паники не было. Трусы не пережили переход через Степь. Лишь усерднее стали понукать упряжных коней и быков.
Отряд примерно в полсотни всадников под предводительством молодого Хабула, которого Нохай иногда считал своим сыном, а иногда нет, повернул назад, на случай, если придется завязать бой, прикрывая переправу.
Первые лошади ткнулись носами в воду примерно через час торопливого продвижения.
Река показалось Нохаю более широкой и бурной, чем казалось по юношеским воспоминаниям. Быть может память сыграла с ним шутку, а быть может в верховьях прошли дожди, этого Нохай не знал.
Знал он только, что его племени предстоит очень трудная переправа.
Кони умеют плавать от природы. Крепкому, сытому коню как будто не должно составить труда пересечь реку. Но такой конь есть не у каждого. К тому же поклажа. Многое бросили богю во время своего исхода. Но бросить всё – нельзя. Богю кочевники, а не бродяги.
В камышах у реки его люди отыскали небольшую лодку, наверное, припрятанную здесь рыбаком.
Нохай растолкав всех, сам уселся в утлое суденышко, вооружился веслом. У него в отличие от остальных достанет умения не перевернуться при первом же взмахе весла.
Хан уверенно орудуя деревянным веслом, переплыл реку и ступил на противоположный берег. Можно было взять с собой двух воинов, верных, искусных в бою. Вот только толку от них было бы немного. Нохай знал, что сейчас за ним следят не меньше дюжины пар глаз.
Он постоял, подняв безоружные руки, потом опустился на колени, поцеловал землю и сказал на языке речного народа.
- Я Нохай-хан, вождь народа богю. Я и мой народ пришли искать защиты у божественных правителей страны Па-Те-Ни. Я стою на коленях и говорю божественным правителям – я ваша жертва. Моя рука – ваша рука, мои глаза- ваши глаза, мое дыхание – ваше дыхание.
С этими словами он простерся ниц, распластался по траве.
- Встань, Нохай-хан. – раздался звучный голос. – Оставим церемонии для дворца. Будем говорить, как мужчина с мужчиной.
Нохай распрямился. Ему как будто вернули гордость, но он не знал, радоваться этому или нет. В Па-Те-Ни человек, пренебрегающий ритуалами, всегда вызывает подозрение.
Перед ним стоял, широко расставив ноги, и положив руки на свой богато украшенный пояс, рослый и крепкий молодой мужчина. Лицом он походил на обычного воина лесного племени, но по патенийскому обычаю носил длинные волосы, завитые в косу, и длинную бороду, расчесанную надвое. Он был вооружен тяжелым кривым мечом и выглядел человеком, который хорошо владеет оружием.
- Имя мое Шэньго. – сказал человек. – Я страж границ, служу божественным правителям.
За спиной Шэньго виднелись полдюжины солдат, в доспехах, с копьями и мечами, и столько же голодранцев из речного племени, наверное, проводники.
- Уважаемый Шэньго. – обратился к нему Нохай. – Ты разрешаешь моему племени пересечь границу? Знай, что не будет у границ Па-Те-Ни защитников более верных, чем народ богю.
- Переправляйтесь! – махнул рукой Шэньго. Он как будто в самом деле был равнодушен к церемониям. Он повернулся к речному племени. – Вам я приказываю – помогите всем, что в ваших силах.
- Благодарю тебя!
Нохай был суровым, жестоким человеком, которого жизнь закалила до состояния железного бруска. Но сейчас он готов был разрыдаться от счастья.
- А ты пойдешь со мной. Расскажешь, что с вами случилось, почему вы прибежали на другой край света.
В небольшом походном шатре, который поставили воины Шэньго, можно было укрыться от все еще палящего солнца. С этого берега реки начинался другой мир. Менялась и погода. Степные ветры, конечно, налетали с бескрайних просторов Травяного Моря, но близость гор и обильные воды реки создавали совсем другие условия для жизни.
Впрочем, Нохай был уверен, что его племя сумеет обустроиться и здесь.
Тем, кто преодолел всю Степь, не страшно уже ничто.
Хозяину и гостю молчаливый слуга поднес по чашке душистого напитка, отвар какой-то неизвестной Нохаю травы с молоком. Напиток был подсолен, в нем плавал кусок масла. Нохай с некоторым сомнением попробовал, но вкус ему понравился и хан с удовольствием осушил чашу. В дни его юности в Патении не подавали такого напитка. Все меняется.
- Отменный чай. – сказал Шэньго, смакуя свою порцию. – Бодрит и придает сил.
- Благодарю тебя, уважаемый Шэньго. –коротко поклонился хан богю.
Страж границ смерил Нохая оценивающим взглядом. Нохай уже раскусил этого человека. Он старается казаться грубее и проще, чем есть на самом деле. Возможно, он проверяет пришельца и все его слова о презрении к ритуалу – всего лишь для отведения глаз.
- Ты глава степного народа. – заговорил Шэньго. – И ты пришел просить защиты у божественных правителей? Это так?
- Я пришел не только просить защиты, но и предложить службу. Все мое племя встанет с копьями и луками, чтобы защитить границы священной страны Па-Те-Ни.
- От кого ты собрался защищать Патению?
- От Карраса-кагана и его сына Дагдамма. В Патении знают про них.
- Все степные вожди для наших божественных правителей неразличимы. – ответил Шэньго и не ясно было, всерьез он говорит или смеется. И если смеется то над кем, над своими напыщенными правителями или над истощенным, покрытым пылью старым гирканцем.
- Каррас правит самым сильным племенем на Западе Степи – киммирай. А сын его – грозный боец, быть может, сейчас нет никого, кто смог бы одолеть его в единоборстве. Дагдамм идет за мной по следам.
- Один? – спросил Шэньго, и вновь не ясно было, шутит он или говорит всерьез.
- Нет, с войском.
- С большим?
- Это мне неизвестно. Но думаю, что он взял не меньше трех тысяч воинов.
- Всего три тысячи?
- Может быть пять.
- Пять тысяч? – Шэньго коротко усмехнулся. – Да только под моим началом в пограничной страже больше восьми тысяч воинов, из которых три тысячи – конники. Нам не страшен это Дагам и его три тысячи степных оборванцев.
- Киммирай не оборванцы. У них есть доспехи из железа и бронзы. Длинные копья и мечи.
- Им не перейти реку без нашего соизволения. Слушай меня Нохай-хан. Я беру тебя под свою защиту.
- Благодарю. – поклонился опять Нохай.
- Я большой человек, но я лишь слуга божественных правителей, чьи имена непроизносимы. – последнее Шэньго сказал как будто безо всякой насмешки над титулами. – Меня спросят, зачем я сделал это. Я скажу – потому что трону всегда нужны верные слуги. Мы с тобой поедем ко двору благословенных правителей. Твой народ останется здесь. Пусть становятся лагерем и ждут решения своей судьбы. Быть может, из столицы ты привезешь каждому по золоту блюду и по полной мере хлеба. Быть может мне прикажут изгнать вас за реку. Быть может, твоя голова украсит пику перед дворцом божественных правителей, а моя голова – с нею рядом. Все в воле божественных правителей.
- Все в воле божественных правителей. – поклонился Нохай. – Могу я спросить тебя уважаемый Шэньго?
- Конечно, Нохай-хан.
- Скажи мне, уважаемый Шэньго, где кочует сейчас племя джаджира? Кто сейчас их хан? Слышал ли ты имя Алчу-батыра?
- Почему ты спрашиваешь о них?
- В юности я был дружен с племенем джаджира, Алчу был моим названным братом-тамыром.
- Хорошо, что ты спросил об этом сейчас, а не позже. Слушай же меня, Нохай-хан. Само имя джаджира запрещено произносить на земле, подвластной божественным правителям. Тот, кто скажет «джаджира» не добавив «проклятые», будет убит. Двадцать лет прошло со времени, как восстало против власти божественных правителей гордое племя джаджира, и возглавлял его тогда Алчу-батыр, ставший ханом. Была великая трехдневная битва, в которой джаджира были разгромлены. Все пленные были убиты, а захваченных женщин и детей продали в рабство. Я знаю это, потому что сам – джаджира. – тихо добавил Шэньго.
- Все сказанное останется между нами. – сказал Нохай.
Они выпили еще чаю. Нохай сказал, что ему нужно обратиться к своему племени, отдать распоряжения.
Он подошел к реке и увидел, как на берег выбираются последние богю.
Как подавляющее большинство степняков, богю не умели плавать сами, но переправлялись, уцепившись за своих коней. Все свои пожитки они складывали в лодки речников, которым Шэньго приказал помогать в переправе.
Так же на лодках перевозили малых детей, раненых, больных.
Перегнали и все сохранившиеся табуны.
Лошади были тощие, кожа да кости, но не было сомнений, что на сочной траве, которая росла на восточном берегу, они очень скоро нагуляют и мясо и жир.
Нохай впервые за все время бегства подумал – а не ошибся ли он, избрав направлением бегства Патению. Может быть стоило идти к массахам или к аваханскому эмиру? Цари-жрецы пирующие человечиной в своем деревянном дворце всегда внушали ему ужас. Но он надеялся, что ему дадут земли для кочевки на краю их владений, подальше и от дворца с его жуткими тайнами, и от храмов, и от гор, в которых все еще живут не только торханы, но и серые обезьяны.
Кочевать вдоль пограничной реки, по ее восточному берегу…
Быть может стоило поклониться вентам?
Или сохранить верность Каррасу?
Но что сделано, то сделано.
Богю были слишком утомлены, чтобы праздновать свое избавление.
Но они истово молились, благодаря духов реки, искали благословения у духов этой земли. Даже зарезали одну лошадь – подношение жалкое, как будто недостойное недавно богатого и сильного племени.
Мясо лошади раздавали членам племени и речникам. Речники были тоже гирканцами, язык их не столь уж отличался от языка богю.
Благодарные им за помощь, богю угощали речников всем, что у них было.
Нохай смотрел на свое племя, и боль закралась в его сердце.
Сам он не мог сейчас вместе со всеми радоваться счастливому исходу.
Власть, которой он так дорожил и к которой так стремился, не пускала его.

Михаэль фон Барток вне форума   Ответить с цитированием
Эти 3 пользователя(ей) поблагодарили Михаэль фон Барток за это полезное сообщение:
Alexafgan (25.08.2017), Kron73 (18.04.2017), lakedra77 (18.04.2017)