Конкурс - Властелин пустыни

[Lex Z]

Властелин пустыни

Красным маревом заволокло глаза - кровь ударила в голову. Жара, внезапно упавшая на Туран, подстерегла Конана в пустыне в четырёх пеших переходах от Султанапура. Вода кончилась два дня назад, из еды только кусок вяленой оленины и Афт-Майед, младший жрец племени зуагиров.
Сейчас он лежал на песке, накинув на голову грязную тряпку, недавно бывшую белой нарядной чалмой и стонал.
- Ты порождение шакала, гнусный осквернитель верблюдов, зачем ты потащил меня в пустыню! - прохрипел жрец. - Можно было уплыть на корабле, капитан брал с нас совсем мало денег!
Конан, не обращая внимания на стоны Афт-Майеда, раздумывал, идти ли дальше к Султанапуру, где его ждала награда за охрану жреца или направиться к горам, их хребты маячили в мареве далеко на западе.
- Вставай, жрец, - сказал Конан, приняв решение. - Пойдём в сторону гор, там может быть вода. Иначе ты умрёшь, а я не получу свои двадцать золотых.
- Сын вшивой обезьяны, я и так помираю, - захрипел Афт-Майед. - Почему ты не хочешь идти к морю? Оно совсем рядом, нас увидят с кораблей и любезно довезут в Султанапур.
Киммериец глянул на белое от жары небо; солнце уже покатилось на восток и пекло не так сильно, как в полдень. Если к вечеру или завтрашнему утру добраться до гор, то можно выжить. Если нет, то пропали деньги.
- Самое главное, чтоб на твоём теле не было следов всяких ранений, - сказал Конан жрецу. - Ты останешься здесь, высохнешь, а когда тебя найдут, тщательно осмотрят, я же знаю Илдиза, он никому не верит, даже мне. Если будут раны, король обидится.
- Зачем я пошёл с тобой! - завыл Афт-Майед. - Будь трижды прокляты эти дикари из Гиркании, которых ты порубил на моих глазах. Я тогда подумал, какой сильный и ловкий воин. Тебя ещё похвалил торговец из Заморы, он видел тебя в Аквилонии. И где сейчас наши верблюды? Где наша вода? Где мои слуги? Я умираю в пустыне, король Илдиз ждёт послание, а белый варвар выбирает что съесть на обед - меня или кусок вонючего мяса.
С гирканцами он тогда подрался из-за ерунды. Они хотели забрать его коня, так как один из них узнал в нём жеребца, украденного этой весной у вождя племени. Увидел на правой задней бабке какое-то тавро и сразу саблю вытащил.
Но нынешним его хозяином был Конан и какие-то метки на коне его совсем не волновали. Он его честно отобрал у бродяги из Заморы. Тем более что тот обыграл его в кости, оставив без монетки. Поэтому киммериец посчитал, что забрать жеребца будет честно. А бродяга даже не протестовал особенно, только рукой махнул.
- Это мой конь! - сказал Конан гирканцу, но тот только верещал и размахивал саблей. Пришлось отобрать её и слегка врезать горлопану. В итоге тот проспал всю заваруху.
На его вопли примчались дружки, не меньше дюжины. Маленькие, вёрткие, у каждого острая сабля и каждый умеет ею пользоваться. Конану пришлось попотеть, причём гирканцы не хотели никак разбегаться, несмотря на растущие потери. А когда киммерийца рубанули саблей по ноге, причём разрезали при этом купленные утром кожаные штаны, он разъярился. Орудуя сразу и мечом и отобранной саблей, Конан всё-таки разогнал толпу нападавших.
Только он выдохнул, как пришёл в себя тот самый, первый гирканец, что поднял шум.
- Отдай коня! - сипло сказал он, встав и качнувшись. Конан врезал ему по тупой башке кулаком так, что тот рухнул как подкошенный. Во время свалки собрались зрители, среди которых был и Афт-Майед. Он как раз искал себе телохранителя для поездки в Султанапур. А потом они вместе оказались в пустыне.
- Не нахваливай себя, это возбуждает аппетит, - Конан накинул перевязь с мечом, и завернув свой дорожный мешок в львиную шкуру, служившую ему плащом, поднялся. - Пошли, мне деньги нужны. Хотя, и пить и есть мне тоже хочется.
Конечно, на корабле они бы уже добрались до Султанапура. Но скорее всего, туда приплыл бы один Афт-Майед. Все четыре корабля, стоявшие в торговой бухте, входили в морское братство Змея и совсем недавно Конан разбил его памятник. Случайно, он вообще тогда не знал, что означает пучок каменных канатов, лежащих на одном из северных островов моря Вилайет. Сейчас оставшиеся от них обломки братцы Змея решили скрепить его кровью. Поэтому и не поплыл на их корабле. Хотя Кайшунун, один из капитанов, явно заметил его, когда он пришёл на берег с жрецом.
Пришлось идти пустыней. Кто же знал, что жара, обычно спадающая в это время, простоит так долго и к тому же их маленький караван попал в бурю. Конан тогда крепко обхватил жреца и накрылся седельным ковриком, защищаясь от песчаных ударов. Когда буря кончилась, они остались вдвоём, и так и идут вместе уже четыре дня.
- Если через неделю король Илдиз не получит послание, тебе отрубят голову, - жрец помотал головой. - Жалко, что она у тебя одна, я бы рубил её каждый вторник.
Они шли уже давно, и горы потихоньку приближались. Уже видны были белые снежные шапки, и марево не так сильно искажало их вид.
И когда солнце почти скрылось, Конан почуял прохладу - это ветер тянул с гор холод ледников. Жрец остановился, поёжился, и внезапно уселся на жёлтый плотный песок.
- Я дальше не пойду! - сказал он и лёг на спину, раскинув руки. - Устал. Принеси мне воды и немного веток, разожжём костёр и разогреем твою оленину. Хоть она и пахнет, как старый гирканец, больше ничего нет. Давай быстрее!
- А если я сам, без тебя, принесу тот свёрток, что болтается, подвешенный на шнурке на твоей шее, я же получу от Илдиза двадцать золотых монет? - склонив немного голову, спросил жреца Конан.
- Нет, нет, конечно, не получишь! - Афт-Майед отполз в сторонку и положил руку на грудь. - Здесь колдовской талисман и как с ним управляться, знаю только я. Извини, что накричал на тебя, голос у меня такой, сам знаешь, нам тяжело духов вызывать, они старые и глуховатые. Вот и привык орать. А ты иди, любезный Конан, иди скорее, а то пить очень хочется.
Встав на четвереньки, Афт-Майед подполз к кусту саксаула.
- Я здесь буду ждать тебя, великий воин, - сказал он и снова улёгся.
Конан бросил на песок львиную шкуру, и вытряхнул на неё содержимое дорожного мешка. Кусок оленины и правда уже вонял. Положив обратно в мешок две фляги, одна из высушенной тыквы, вторая из цветного стекла - её Конан забрал на память о посещении острова с памятником Змею - киммериец, поправив мечную перевязь на плече, зашагал к рощице, видневшейся у подножья гор.
Уже начало темнеть, но лучи скрывшегося за горизонтом солнца отражались от снежных горных шапок и можно было различить путь. Ручеёк, протекавший меж кустов и бесследно растворяющийся в песках, Конан отыскал быстро. Напился сам, наполнил фляги и собрался было идти обратно. Но дороги не было видно. Солнце скрылось совсем и наступила непроглядная ночь.
- Надо было тащить жреца за собой, - пробормотал киммериец. - Видимо, от жажды я плохо соображал. Пусть теперь ждёт до утра.
Наощупь наломав веток, он разжёг костёр, при его свете нашёл хворост и запасся топливом на всю ночь. Вспомнив о куске оленины, Конан похлопал себя по животу и выпил ещё воды. Может, завтра удастся поймать птицу или зверя какого-нибудь, подумал он. Не снимая перевязи, киммериец лёг возле костра и начал дремать.
Иногда он бросал взгляд на небо, выискивая созвездие Плуга. Как только семь его звёзд встанут в зените, значит, миновала полночь. Но ещё до этого времени киммериец услыхал шорох песка - кто-то медленно шагал в его сторону. Вытащив меч, Конан отошёл в сторону от костра.
- Где ты, мой самый лучший из всех лучших друзей? - послышался хриплый голос Афт-Майеда. - Помоги мне добраться к воде. Я не стал тебя ждать в темноте и пошёл на огонь.
Вскоре Конан увидел жреца, который еле дошагал до костра и свалился на песок. Взяв поданную ему флягу, он выпил её до дна, мгновенно вспотел и уснул.
Утром Конан оставил Афт-Майеда у кострища, а сам решил вернуться к саксаулу, чтоб забрать свой плащ и кусок оленины. Он решил провести в рощице полдня, а потом, набрав воды и поймав кого-нибудь на еду, двинуться дальше. Времени не оставалось совсем, а король Илдиз ждать не любил, и мог не заплатить - даже киммерийцу.
Шагая по вчерашним следам, Конан решал, оставить оленины жрецу или нет. И решил не оставлять, вдруг он заболеет, пусть воду пока пьёт.
Там, где вчера торчал кустик саксаула, а рядом с ним лежала львиная шкура, песок был весь будто перелопачен. Киммериец увидел дохлую змею и несколько мёртвых скорпионов. Ни шкуры, ни оленины, ни мешочка с десятком серебряных и медных монет не было видно.
Вдруг песок вздыбился и над пустыней пророкотал гулкий голос: «Стой, человек! Ты нарушил запахом падали мой покой и сейчас сам станешь мёртвым!».
Конан отпрянул назад, и выхватил меч. Перед ним качался белесый призрак, весь обросший рыжей шерстью. Из неё сыпался песок.
- Где моя львиная шкура и деньги?! - громко крикнул киммериец. - Кто ты такой?
- Я владыка гор и пустынь всего побережья! - загрохотал призрак. - Все здешние города, и Бадайбад, и Симаррита, и Калиун, все платят мне дань - отдают женщин и детей. Иначе я пожру всех жителей этих зловонных селений!
- Этих городов давно нет и никто про них не слыхал, - крикнул Конан. - Залезай обратно в песок и доедай украденную у меня шкуру.
Призрак подпрыгнул и сверху обрушился на киммерийца. Тот отскочил в сторону и взмахнув мечом, ударил нападавшего. Меч как будто столкнулся с камнем и едва не вырвался из руки. Но и призрак отлетел в сторону.
- Иди сюда! - закричал Конан. - Не бойся!
Взмахнув руками и ногами, дух пустыни осыпал киммерийца песком, но тут успел прикрыть глаза рукой и с короткого замаха ударил призрака мечом по голове. Тот отлетел в сторону.
- На первый раз я тебя прощаю! - завыл он. - Но больше не попадайся мне, а Бадайбад и другие вонючие посёлки опустеют уже этой ночью.
Призрак завертелся на месте и рыжим вихрем ушёл в песок. А мгновение спустя из образовавшейся небольшой воронки вылетела медная монетка, одна из тех, что была в кошеле киммерийца.
Конан с пустыми руками вернулся обратно, по пути решая, чем бы подкрепиться, так как пускаться в путь голодными было крайне неразумно. Афт-Майед набрал в рощице каких-то ягод и торопливо ел их, запивая водой. Киммериец только покачал головой, вырубил мечом из стволов кустарника несколько дротиков и ушёл на охоту. Вскоре он жарил на костре парочку больших жирных птиц, едва ощипав их.
- А что там грохотало в пустыне, когда ты ушёл? - спросил его Афт-Майед, наблюдая, как киммериец аккуратно переворачивает птиц над огнём.
- Дух пустыни появился, - ответил Конан. - Вылез на запах моей вяленой оленины, сожрал львиную шкуру и меня хотел сожрать.
Жрец отпрянул.
- Он рыжий? - тихо уточнил он.
Конан кивнул.
- Бежим скорее, - вскочил Афт-Майед. - Это ужасный дух, именно для того, чтобы вызвать его, я и несу талисман Илдизу. Он, наверно, и почуял его и появился на свет.
Киммериец поморщился, но ничего не сказал. Отдав одну половину птицы жрецу, он быстро обглодал вторую, запил водой и собрался идти. Жрец, разумно рассудив, что лучше всё таки поесть, всё ещё грыз птичьи кости и то и дело поглядывал на пустыню.
Ближе к полудню они, взяв с собой воду и зажаренную птицу, пошли в сторону Султанапура. Обернувшись, Конан увидел, как через пустыню скачут всадники. Их было примерно десять.
- Наконец-то мы поедем, а не будем утомлять ноги, ведь можно с ними договориться о покупке пары лошадей, - обрадовался Афт-Майед. - Хотя, если это гирканцы, нам несдобровать, особенно тебе.
Но это оказались не гирканцы, а кое-то гораздо похуже. Ещё издали Конан понял по неуверенной посадке на лошадях, что это не гирканцы, зуагиры или туранцы. Те сидели в сёдлах, как влитые, а эти тряслись, их качало во все стороны. Присмотревшись, он увидел на них одежду, очень похожую на матросские халаты.
- Надо вернуться к рощице, - сказал киммериец. - Там они нас не увидят, видишь, они скачут в сторону, значит, ещё не обнаружили. Они кого-то ищут здесь.
- Может быть, нас? - спросил жрец.
Конан не ответил. Он уже решил взять парочку лошадей у этих странных всадников. А деньги за них отдать в Султанапуре. Если согласятся, а если нет, то просто забрать. Когда они укрылись среди деревьев, киммериец поделился планом с Афт-Майедом. Тот сразу согласился.
Всадников уже можно разглядеть и Конан положил руку на меч. В одном из тех, кто ехал впереди, он узнал Кайшунуна. Видно, он оставил свой корабль и бросился на поиски того, кто осквернил их идола.
До рощицы всадникам оставалось проехать около тысячи шагов, как вдруг песок взмыл жёлтым фонтаном вверх. Киммериец увидел, как рыжий дух пустыни закружил над его преследователями.
- Для этого чудовища твой талисман? - он легонько толкнул жреца. Тот, сидевший тихонько и мечтавший о жареной птице, лежавшей рядом в мешке, встрепенулся и встал. Увидев рыжего духа, он спрятался за Конаном.
- Да, это он, - прошептал Афт-Майед.
- Он может покусать или напугать наших лошадей! - придерживая на бедре меч, Конан помчался в пустыню. Жрец вздохнул и махнув рукой, начал есть птицу.
Призрак пустыни уже свалил на песок троих всадников, один из них лежал неподвижно, остальные корчились, пытаясь остановить кровь, текущую из ран.
Оставшиеся четверо, во главе с Кайшунуном, отмахивались широкими кривыми саблями от духа пустыни. Тот угрожал им страшными карами и призывал подчиниться. Уловив момент, призрак рвал когтями ноги у лошадей. Те ржали от боли и вставали на дыбы. Лошади, чьи всадники лежали на песке, удирали, задрав головы, спеша укрыться в рощице. Дух пустыни зарокотал и обрушился на крайнего всадника. Тот, неловко управляя конём, пытался отбиться, но призрак вцепился в него когтями и оторвал руку. Всадник дико закричал и рухнул на песок. Одна его нога застряла в стремени и напуганная лошадь понесла его в пустыню. Песчаный призрак рванул когтями ей по задним ногам и та, покачнувшись, упала и страшно заржала.
- Перестань! - издалека закричал Конан. Ему не нравилось, что дух калечит лошадей, ведь на таких далеко не уехать. На миг всадники, которых осталось уже только двое и дух пустыни замерли. Но тут же Кайшунун ударил коня плетью и помчался к киммерийцу.
- Гнусный пёс! Я нашёл тебя! - вопил он. Его напарник поскакал следом, но рыжий призрак напал на него со спины и откусил голову.
Кайшунун, размахивая своей короткой широкой саблей, мчался на Конана, а тот, ухватив меч двумя руками, поджидал врага. Только капитан взмахнул своим клинком и собрался ударить киммерийца, как Конан проскочил перед мордой лошади и ударил Кайшунуна с другой сторону мечом, но не лезвием, а плашмя.
Когда тот вылетел, киммериец отобрал у него саблю, снял с пояса нож и тихонько стукнул за ухом. От этого удара капитан свалился на песок, только ноги дёрнулись. Не мешкая, Конан вскочил в седло и помчался в сторону схватки. Здесь уже всё было кончено. Дух пустыни прикончил всех противников и стаскивал мертвецов в одну кучу.
- Не трогай лошадей! - закричал Конан, увидев, как песчаный призрак погнался за животными. Те в испуге бросились к рощице.
- Это ты, который не уважает и не почитает духов пустыни и гор? - зарокотало рыжее чудище.
- Оставь мне пару лошадей и я уеду, - сказал Конан.
- Хорошо, - согласился призрак.
Через пару часов киммериец изловил трёх сбежавших лошадей, они оказались целыми, только очень напуганными. Спутав им ноги, Конан дал животным успокоиться и решил переговорить с Кайшунуном.
Тот, связанный, лежал в тени возле ручейка. От злости он зубами оборвал весь воротник своего матросского халата.
- Ты поедешь со мной, - сказал ему Конан и попросил жреца принести ему жареную птицу. Узнав, что тот съел её, только махнул рукой.
- Можешь убить меня, негодяй! - завопил Кайшунун. - Или я при первой возможности прикончу тебя!
- Кричи что хочешь, - сплюнул Конан. - Я хочу обменять тебя на твой корабль. Он же где-то у берега, стоит и ждёт тебя. Тебя я возьму с собой, а в Султанапуре отпущу вместе с кораблём.
- Ты не справишься один, - уже спокойнее сказал Кайшунун. - Но я всё равно убью тебя.
Призрак пустыни зарывал трупы людей и лошадей в огромную яму, мимо которой проехали киммериец, жрец и связанный капитан. Вдруг рыжий призрак оскалил клыки и подлетел к всадникам.
- Я чувствую зов талисмана, - прогремел он. - Отдайте его мне или никто не покинет мою пустыню!
Конан вздохнул и круто развернув коня, вытащил меч.
- Может, ты немного подождёшь и мы вернёмся с талисманом попозже? - спросил он.
Призрак задумчиво покачался в воздухе, посмотрел на яму с едой.
- Я буду ждать вас, но если ты обманешь меня, я найду тебя где угодно, тебе не скрыться от меня! - загремел он.
Конан повернул коня и поскакал к морю. Остальные ехали за ним.
- А король Илдиз точно хочет поймать этого духа? - спросил он у жреца.
-Да, и за эту помощь от зуагиров он объявит войну гирканцам, - пояснил Афт-Майед.
Слышавший их разговор Кайшунун только сплюнул - дикари!
Когда солнце клонилось к закату, Конан вдруг заметил вдалеке небольшой караван. Когда они подошли поближе, оказалось, что это слуги жреца на верблюдах, пропавшие в бурю.
- Вот и мои матросы, - киммериец посмотрел на связанного капитана. - Восемь человек вполне хватит для того, чтобы управлять твоим корабликом, Кайшунун.
- А кто будет капитаном?! - оскалился тот. - Кто поведёт корабль?!
- Когда-то меня звали Амра, - Конан склонился к нему. - Я плавал в южных морях. Каждый хороший моряк слышал это имя.
Кайшунун оторопел и замолк.
Утром они достигли берега, и после коротких переговоров, причём сам Кайшунун поторапливал своих матросов, Конан с жрецом и его слугами оказались на борту.
Через два дня они были в Султанапуре и киммериец, получив свои двадцать золотых монет, купил себе новую львиную шкуру. Он отправился на юг, к тёплым морям, а к рыжему призраку, властелину пустыни, решил наведаться позже.
Король Илдиз звал его с собой, но Конану надоело мотаться по жарким пустыням и холодным горам. Тем более, что Кайшунун, едва только ему освободили руки, сразу вместе с братцами Змея объявил на него охоту. Десяток трупов наёмных убийц, найденных в закоулках столицы Турана, немного охладил их пыл, но Конану не нравилась настойчивость фанатиков, желающих отомстить за какой-то странный памятник, и он отказался от королевского приглашения. Да и с деньгами киммериец был свободен и мог никому не подчиняться, по крайней мере, до зимы.

[Ґрун]

Странное чувство. Язык вроде бы хороший, но такое чувство, будто это пересказ фильма или мультфильма: последовательное внешнее описание событий, неожиданная смена сцен.

Призрак ведёт себя очень странно. Настолько, что я почти ожидал, что в конце он скажет что-нибудь вроде: «Ты действительно поверил, будто я призрак? Как бы не так! It was me, Dio!».

[Vlad lev]

Весь текст сквозит иронией.

[Monk]

Цитата: Автор: Vlad lev Весь текст сквозит иронией.

А здесь такое не приветствуется!
Начато за здравие, кончено заупокой. А самое главное: где подвиг? Дал по башке демону пару раз, да и всё... Ну, это просто неинтересно. Где сверхусилие, где волосок между жизнью и смертью, где интрига, где знойная красотка, где все те штампы, за которые мы так любим Конана? Плохо, очень плохо. Сие не выглядит цельным рассказом, это словно выдранный из книги эпизод. Причем проходной эпизод.

[Зогар Саг]

Цитата: Автор: Monk А здесь такое не приветствуется! Начато за здравие, кончено заупокой. А самое главное: где подвиг? Дал по башке демону пару раз, да и всё... Ну, это просто неинтересно. Где сверхусилие, где волосок между жизнью и смертью, где интрига, где знойная красотка, где все те штампы, за которые мы так любим Конана? Плохо, очень плохо. Сие не выглядит цельным рассказом, это словно выдранный из книги эпизод. Причем проходной эпизод.

ППКС, как говорится.

[Vlad lev]

Цитата: Автор: Monk Где сверхусилие,

я сперва прочёл "сверхнасилие"

Добавлено через 24 минуты

Цитата: Автор: Monk А здесь такое не приветствуется! .

Такое направление есть, но весьма специфическое. Типа ранее помянутых мной Конан и Пятница 13 или Конан -вождь пролетариата.

Nalim Lidochaz

Conan

Gulistánský samizdat

série: Conan
díl v sérii:
kniha patří do světa: Hyborian
Kategorie: fantasy - literární teorie
vydání: Klub Julese Vernea (web) 2000

[Monk]

Цитата: Автор: Зогар Саг ППКС, как говорится.

ПМС знаю, ППКС...?

[Зогар Саг]

Цитата: Автор: Monk ПМС знаю, ППКС...?

Подписываюсь Под Каждым Словом.
Но судьям зайдет, полагаю.

[Monk]

Цитата: Автор: Зогар Саг Но судьям зайдет, полагаю.

Будь я судьей, у меня бы не прошло. Все-таки героика должна быть героикой, а не насмешкой.

[Сэм]

"Вода кончилась два дня назад, из еды только кусок вяленой оленины и Афт-Майед, младший жрец племени зуагиров."

так дальше по тексту Конан не собирался использовать жреца в качестве продуктового резерва?