Похороны

[Lex Z]

Похороны

Семен не помнил, как добрался домой. Пришел ранним утром, в грязи, с прилип-шими к спине листьями, будто спал в где-то в парке. Жена что-то спрашивала, трясла и плакала, но он отмахнулся и, упав на кровать, захрапел.
Проснулся от интенсивной тряски. Голова моталась, и в ней гулким шаром перека-тывались слипшиеся мозги. Разлепил глаза: Ольга. И дневной свет, пробивающийся из-за занавешенного окна. Уже утро. Или день? Плевать. У меня мама умерла...
- Чего тебе? Дай поспать! – хотел отвернуться, но сильные руки жены сграбастали за от-ворот грязной куртки - он так и спал в ней.
- Ты где был?! – крикнула Ольга. – Где ты был, мы все тебя ждали! Я ночь не спала!
- Где я был, - пробормотал Семен. – На кладбище, где еще...
- Ты маму похоронил?
Семен невольно зажмурился. Простой вопрос завис над головой, как топор.
- Конечно. О чем ты говоришь... – он хотел повернуться и снова упасть на бок, но Ольга не дала.
- Где?
- На кладбище, где же еще!
- На каком?!
Еще один интересный вопрос. Семен нахмурился. Надо вспомнить, а то ведь не от-станет...
После крематория они с Левчиком поехали на кладбище. Там было договорено, что урну можно подхоронить рядом с отцом... По пути заехали в магазин, взяли водки и порт-вейна. Приехали на кладбище, зашли в управление. Там работал Левкин знакомый, фа-милия у него еще смешная была... Кобылкин, что ли... Или Лошадкин... Потом где-то рас-писались и взяли лопату. Вышли из управы и выпили с Кобылкиным. Потом искали могилу. Долго искали. Левчик предложил сходить в управу, посмотреть разметки участков, но Се-мен гордо отказался. Чтобы он забыл могилу отца!?
И вроде бы нашли... Да. Нашли.
- На нашем, - глядя на жену, честно ответил он, - где отец лежит.
- Мы там до ночи стояли – тебя не было!!
- Как... не было?! – всхорохорился он, но лицо Ольги мигом заставило понизить тон. – Я... был. Был там я.
- Те-бя не бы-ло! – зло, по слогам процедила жена. – Ты маму похоронил?
- Похоронил, - эхом откликнулся Семен, ощущая, что ничегошеньки не помнит.
- Где!?
- Да там же! – крикнул он. – Просто выпили мы. Помянуть-то нужно! Приехали поздно. Вы, наверно, уехали уже!
Жена внимательно смотрела на него. В ее глазах было многое. Кроме веры.
- Да все нормально, чего ты! Я даже пьяный могилу отца найду! Ты что? Я ж там сто раз был!
- Ночью кладбище закрыто, как ты хоронил?
- Договорились мы! Денег дали!
Семен видел: не верят, но не мог признать, что ничегошеньки не помнит. Нет, та-кого признавать никак нельзя, а вот исправить – еще можно...
Жена работала два через два, на следующий день начиналась ее смена, значит, время есть. Семен с утра собрался и поехал на кладбище. Он был трезв, ну, почти трезв –дернул пивка для щелочного баланса.
Вот длинная металлическая ограда, знакомая желтая арка, цветочники перед вхо-дом. Выцветшая вывеска «Ритуальные услуги», висевшая, должно быть, с советских вре-мен. Как тут что-то не найти? Город быстро меняется, а кладбище... Он уверенно двинул-ся по многажды хоженой тропе – направо от главной аллеи, потом налево, потом прямо – до высокой елки, а там искать левее...
Семен вышел к могиле отца и замер. Могила немного заросла. Но не в этом дело... Если он подхоранивал маму, участок был бы вскопан... Но никто ничего не копал, тем бо-лее вчера... Травка и разросшиеся до колена сорняки. Где урна с прахом мамы, Семен тоже не помнил. Стало тоскливо и жутко, словно сделал что-то гадкое и непростительное. Он огляделся и принялся искать на соседних участках, в кустах, за деревьями, везде.
Урны нигде не было.
Семен опустился на землю. «Не может этого быть! Это какой-то сон! Это не со мной происходит. Не мог я ее потерять! И что делать??»
Кобылкин! Или как там его! Семен вскочил и бросился к управлению. Навещавшие родственников неодобрительно глядели на проносящегося по узким аллеям грязного рас-трепанного мужчину.
Дернув дверь, Семен влетел внутрь. Стоящие в помещении люди воззрились на запыхавшегося гостя.
- Вам чем-нибудь помочь? – грузный и плечистый, в отутюженном черном костюме, вну-шительного вида администратор приблизился к Семену. Тот замотал головой:
- Нет, все нормально. Я товарища ищу, он здесь работает. Срочно... ищу.
Люди в комнате отвернулись, продолжая негромко говорить о своем.
- Как фамилия?
- Кобылин... Или Лошадкин, - смутившись, после паузы выдавил Семен. – Я плохо помню. Такая вот... лошадиная фамилия. Он э-э... позавчера тут работал.
- Хм, не помню такого, может, кто-то из новых, - сотрудник свел брови на чисто выбритом лице. Голова его тоже была гладкой, как полированный миллионом рук поручень.
- Помогите! – сведя ладони, взмолился Семен. – Он мне очень нужен! Я у него... вещь ценную оставил. Забыл. Очень надо! Пожалуйста!
- Ладно, посмотрю в табеле.
Семен опустился на стул, пытаясь унять сбившееся дыхание. Только бы найти! Он же должен помнить, что тогда происходило! Он, вроде, почти не пил...
Плечистый администратор вернулся через минуту, держа в руках мятый листок.
- Есть у нас один сторож, из новых, - сказал он, глядя на Семена, - как раз позавчера и работал. Хвостов Владимир. Он?
- А... да, наверно.
- Больше никого с лошадиными фамилиями нет, - усмехнулся сотрудник. – Ну разве что Шашкин.
- Почему Шашкин? – не понял Семен.
- Потому что тоже лошадиная, - снова ухмыльнулся местный.
- Вы его телефон не дадите? – живо спросил Семен, понимая, что все равно сторожа не узнает. Вроде, были усы... Или борода... Кажется, высокий и костлявый. Наверно.
- А вы бы дали телефон неизвестно кому?
- Я... я могу паспорт показать! – загорячился Семен. – Я просто поговорить с ним хочу.
Лысый внимательно посмотрел на него:
- Ладно, записывайте... Только, боюсь, здесь его больше не увидите. На испытательном сроке был, а сегодня не явился...
Семен тут же позвонил. Выключен или вне зоны действия – бесстрастно сообщил женский голос. Он набрал Левчика, но и его телефон не отвечал. Ладно, зато живет неподалеку от кладбища – так дойду.
Левчик жил в старом фонде – огромная парадная лестница, высокие потолки и чу-дом сохранившаяся питерская коммуналка в тотально скупленном нуворишами доме с лепниной и атлантами на входе. Семен позвонил. Открыли не сразу, видно, долго разгля-дывали в глазок, а может, долго решали, кому открывать – звонок был один, второй бол-тался на вырванном с корнем проводе. Наконец, дверь открылась, и Семен узнал жену Левы. В шелковом халате и шлепанцах, с замотанной желтым полотенцем головой.
- Привет. Лева дома? – спросил Семен, стараясь не пересекаться взглядом. Он знал, что Вика терпеть его не может. Лева как-то проговорился. Но взгляд жены настойчиво искал его глаза.
- Лева уехал в командировку, - поймав, наконец, глаза Семена, отчеканила Вика.
- Как уехал? – удивился Семен. – А он ничего не...
- А обязан? – холодно процедила Вика и захлопнула дверь. Хорошо, нос не прищемила. Семен в недоумении вышел на улицу. «Странно все это. Один уехал, другой исчез... А мне-то что делать?»
Бутылка беленькой не смогла снять стресс. Вечером вернулась жена.
- Ну, что? – не раздеваясь, с порога спросила она. – Был на кладбище? Что там?
- Был. Все нормально, - как можно спокойней произнес Семен. – Я же говорил. Хочешь – езжай, проверяй!
Он умел убедительно врать. И знал, что после тяжелой смены жена никуда не по-едет. Да и поздно, кладбище закрыто.
Семен долго не мог заснуть, прикидывая варианты и волнуясь. «Остался один день. Я должен найти урну – или... Или что? Застыдят, презирать будут? Да клал я на них всех! А мама... Да похоронил я ее, только вот забыл, куда...»
Утром он сел на трамвай до кладбища. Трамвай был пуст, и Семен опустился на сиденье посередке у окна. Кондуктор проверила билет и отошла. За окном было серо и мрачно, и не скажешь, что лето...
Двери открылись. Семен увидел ограду и кресты и собрался выйти, но дорогу за-ступили. Он невольно отшатнулся от грузной фигуры с лопатой... и узнал маму.
- Похорони меня, Сеня, - сказала мама. Ее лицо, такое родное, вдруг исказилось в жуткой нечеловеческой гримасе, землистого цвета руки протянулись к нему... и Семен проснулся.
Так это сон! Семен не смог лежать и вскочил, ощущая, как бьется сердце. «Так, блин, инфаркт схватить можно... Мама... с лопатой... Черт!» Он вылил в рот остатки вче-рашней поллитры, но не полегчало. Алкоголь не действовал вообще. И ночной ужас не желал отступать, красочными ирреальными картинками повторяясь в голове.
Семен вспомнил, что на кладбище ехали на частнике, тормознули тачку. Но ни марку, ни номер машины, конечно, не помнил. Вроде, синяя была. Или не синяя... В шка-фу под стопкой носков отыскал заначку и помчался на кладбище. Вновь обыскал все мо-гилы. Ничего. Семен снова набрал Левчика. Ну, ответь же!
- Алло? – гнусаво ответила трубка.
- Левчик? – обрадовался Семен. – Здорово! Слушай, мне нужно...
- Он утонул! – оборвал чей-то голос. Не Левчика.
- Как утонул?
- В воде! – и короткие гудки. Семен опешил. «Левчик утонул? Как? Он же в командировке! Но ведь можно и в командировке утонуть!» Он набрал номер снова, но трубка уже была отключена.
Семен вернулся домой. На работу идти не надо – выпросил неделю на похороны, и началась она лихо. После морга сутки гудели с Левой, потом к брательнику поехали. По-том... Черт знает, что потом было. А! Потом была кремация. Он получил урну и...
Надо освежить мозги. Семен прошел на кухню, взял беленькую из холодильника и салат из горбуши. «Я должен вспомнить! И я вспомню!» - подумал он, и стук поставленной на стол бутылки прозвучал как гонг и набат.
Зазвонил телефон, и Семен проснулся над тарелкой с остатками салата. И в недо-умении воззрился на номер. Незнакомый.
- Але?
- Вы мне звонили, - отозвался мужской голос.
- Вы работаете на кладбище? – спохватился Семен. Он вскочил, едва не уронив бутылку. - Да, я вам звонил! Мне надо с вами поговорить!
- Извините, сейчас не могу, - отрезал голос. – Приезжайте на кладбище, если хотите.
Гудки. Семен думал не больше секунды. Наскоро оделся, и выскочил на улицу. Надо же, уже темнеет. Добежал до трамвая. Успел запрыгнуть, едва не прищемив щико-лотку дверью. Вот и кладбище.
Ноги замедлили ход и остановились. Кладбище было закрыто. Семен в нереши-тельности потоптался у ворот, но никто не вышел. Обмотанная вокруг решетки толстая цепь с замком не давала ни единого шанса.
Семен достал телефон. Открыл список звонков. Э-э... А где номер? Он промотал список. Были незнакомые номера – но, судя по дате, давнишние. Этот звонок должен быть последним. Но последними значились три звонка от жены... Неясное движение заставило поднять голову. За решеткой стоял человек. Он поднял руку и махнул. «Сторож, - дога-дался Семен, - встречать пришел!»
Сторож еще раз махнул, указывая куда-то вправо. Лицо и фигура его оставались в тени нависших над могилами деревьев. Семен пошел вдоль забора, сторож двигался па-раллельно. Наконец, остановился, приблизившись к решетке, и Семен, наконец, смог его разглядеть. Скуластое лицо, с маленькой острой бородкой и тонкими губами. Вроде, он... Верхнюю часть лица закрывал капюшон темной ветровки.
- Это я звонил, - на всякий случай сказал Семен. Сторож молча кивнул и вдруг, без всяко-го усилия, вытащил из решетки железный прут. Семен мигом понял и пролез в дыру. Сто-рож поставил прут на место.
- Пойдем, - наконец, проронил он. Семен следовал за высокой фигурой. Сторож шел уве-ренно и быстро, не оглядываясь и не проверяя, где ночной гость. Вышли точно к нужной могиле.
- Так что ты хотел? – остановившись, сторож повернулся к Семену, и тот внезапно почув-ствовал опасность. Неприятный холодок пробежал по спине, и сердце забилось чаще. Ра-ботник кладбища облокотился на соседний крест, скрестив ноги в армейских ботинках, и выжидающе посмотрел на гостя.
- Поговорить...
- Ну, говори.
- Помнишь, позавчера... – Семен сбивчиво рассказал, что произошло. Сторож молча слу-шал. – Ты урну не находил? Я вот не помню ничего, а ты ведь тогда с нами был...
- А что я с вами был – помнишь? – насмешливо проговорил мужик.
- Так Левчик может подтвердить... – сказал Семен, - он со мной был.
- Левчик утонул, какой с него спрос? – возразил сторож. – А вот с тебя...
- Да ладно, - примирительно произнес Семен. – Со всеми может случиться. Ты не бухал никогда, что ли? Пойми ситуацию.
- Понимаю. И что делать думаешь?
- Да хотя бы могилу вскопать, чтобы заметно было, - отвернувшись, проговорил Семен. – Раз урну не найти. Дашь лопату?
- А урна у меня, - ухмыльнувшись, сказал сторож. Семен задохнулся от радости и... проснулся, обнаружив себя на скамейке у кладбища. Было темно, ни одного прохожего, даже машин. Сон он помнил отчетливо и ясно, будто это произошло только сейчас, но... это был лишь сон. Повинуясь неясному зову, Семен поднялся, наискось перешел дорогу и двинулся к ограде. Он помнил место, где сторож вытаскивал прут. Где-то здесь. Он дер-гал за прутья одно за другим, пока вдруг очередное с легкостью не вышло из опор. Огля-девшись, Семен пролез внутрь.
Найти могилу отца в темноте было непросто. На аллеях еще можно было что-то разглядеть, чтобы не долбануться - а на тропинках меж могил стояла кромешная тьма. И не скажешь, что в паре десятков метров – город и освещенная дорога. Несколько раз Се-мен упирался в незнакомые оградки и пребольно стукнулся коленкой о невидимую в тем-ноте скамейку. Но могилу все же нашел. И в растерянности замер. Рядом с памятником отцу зияла свежевырытая яма, могильная земля бесцеремонно разбросана по участку. Это что такое?! Кто? Как?? Не сразу обретя способность мыслить, Семен все понял. Он по-хоронил маму, конечно же, похоронил! Но кто-то выкопал урну – и, кажется, он знает, кто! Кулаки непроизвольно сжались.
- Она у меня, - сказал кто-то. Семен мигом обернулся. Позади стоял сторож - тот самый высокий, с бородкой...
- Это ты, сука, могилу раскопал? – шагнул к нему Семен. – Вообще края попутал?
- Спокойно, Сеня, - не двигаясь с места, хладнокровно ответил сторож. - Шум нам не ну-жен. Ни тебе, ни мне. Тебе в первую очередь, верно? Вот вызову ментов – и что? Я тут на работе, а вот ты... могилу родственника осквернил. Нехорошо.
- Дай сюда урну! – процедил Семен, понимая, что расклады не на его стороне. Ладно, с ним потом разберемся. Сначала – мама.
- Ладно, пошли, - сторож хладнокровно повернулся спиной и двинулся по тропинке. Дать бы промеж рогов, – с ненавистью глядя ему в затылок, подумал Семен, но не решился. «Драка не в мою пользу, он это верно сказал.»
Минуту спустя вышли к стоящей на краю аллеи крошечной сторожке. Хозяин отво-рил протяжно скрипнувшую дверь и вошел, как канул во тьму. Семен остановился в две-рях. Где он там пропал? Никаких звуков. Не слышно, чтобы там что-то искали.
- Иди сюда, - странным голосом позвал сторож. Семен напрягся. Черт его знает, что там. Еще даст по башке – в этой тьме и не увидишь! Он пожалел, что не курит и нет зажигал-ки. Все же пересилил страх и шагнул, но тьма, словно невидимая пружинистая завеса, не пустила. Семен в растерянности замер у порога. Дверь открыта – а не войти... Мужик вы-шел из сторожки внезапно, заставив гостя отшатнуться. Мамина урна была у него.
- Держи. И больше не теряй.
- Я? Я потерял? – мигом выхватив урну, изумился Семен. – Да ты охренел, что ли? Зачем ты ее выкопал?
- Я выкопал? – прервал сторож. – Мне что, делать нечего? Пошли, сам увидишь.
Бережно прижимая урну к животу, Семен проследовал обратно. Меж крон деревь-ев на бетонный бортик падал тонкий лучик лунного света, но этого было достаточно, что-бы увидеть, что могила абсолютно цела. «Как же так... И ладно! Значит, сейчас и подхо-роним...»
- Нужна лопата, - произнес, оборачиваясь, Семен. Но чертов сторож исчез. Пойди, найди его в такой темнотище! «Ладно, вернемся к сторожке, - подумал Семен. - Надо будет – разнесу, но лопату достану!»
Он не успел сделать и шага, как навстречу из тьмы проступил знакомый грузный силуэт. Мама вышла к могиле, сняла лопату с плеча и вонзила в землю.
- Сеня, ты меня похоронишь?
- Спасибо, - хватаясь за инструмент, пробормотал Семен. – Прости, мамуля, я сейчас. Я быстро!
- Ты что здесь делаешь? – вопрос прозвучал, как выстрел. Семен вздрогнул и вновь уви-дел сторожа. Расставив ноги, он стоял над ним, высокий и черный, как колосс.
- К-копаю, - глядя снизу-вверх, запнулся Семен и понял, что лежит у могилы. Ямы нет. И лопаты. Все привиделось... Он вскочил, озираясь. Черные деревья обступили, сжимаясь в непроходимый круг, из которого нет выхода.
- Ты как сюда попал? Щас ментов вызову! – пообещал сторож. Семен замер, прикидывая варианты. «Мужик крепкий, так просто нафиг не пошлешь. А если, и правда - вызовет? Он сторож, все расклады в его пользу. Надо договариваться. Как угодно!»
- Тут еще какой-то сторож был, - извиняясь, забормотал Семен, - он меня впустил.
- Нет тут никого, кроме мертвецов.
- Послушай, дружище! – Семен прижал ладони к груди. – Мне маму похоронить надо! Вой-ди в положение. Пожалуйста!
- Завтра, - равнодушно произнес сторож.
- Завтра не могу. Сейчас надо! – взмолился Семен. - Я заплачу, мамой клянусь! Все отдам!
- Всё отдашь? – усомнился сторож.
- Всё! – кивнул Семен. Палец сторожа указал на крестик.
- Это.
Не веря удаче, Семен мигом сорвал крест. Подумаешь, серебряный...
- Бери.
- Положь сюда, - показал на надгробие сторож. Он протянул руку во тьму и извлек шты-ковую лопату. - Копай. Здесь.
Лезвие очертило периметр.
Как одержимый золотоискатель, Семен вгрызся в кладбищенскую землю. Пот сте-кал по носу и щекам, руки болели, но он копал без остановки. «Сам виноват, - яростно думал Семен, размахивая лопатой, и комья летели во все стороны. – Сам ви-но-ват!»
Кажется, достаточно! Семен поднял голову, но сторожа нигде не было. Ну и ладно. Так даже лучше. Без свидетелей. Он не без труда вылез из ямы, огляделся. «А где урна?? Здесь лежала!! Ну, все, с меня хватит!!» Почти наощупь Семен рванулся к сторожке. Как она нашлась в темноте, средь бесчисленных крестов и оградок, он не понял сам, да и не до того было. Гневно рванул дверь. Тьма плавала внутри осязаемой взвесью, тихая, мертвая, ждущая. Было страшно, но мама ждала внутри, он должен...

- Здравствуйте, мы из милиции. Семена можно увидеть? – перед дверью стояли двое: вы-сокий лысый тип в плаще и еще один, пониже, в красной куртке. На собутыльников непо-хожи, мигом сообразила Ольга. Семиных приятелей она знала наперечет. Высокий при-вычным жестом развернул удостоверение: лейтенант полиции.
- Он пропал, - Ольга прикрыла рот рукой. – Уже два дня нету. Что случилось?
- Понятия не имеем. Мы поговорить с ним хотели. А когда он пропал? – менты озадаченно переглянулись.
- Позавчера. Поехал на кладбище и пропал.
- На кладбище? – оживился второй. – Не на Б...кое, случайно?
- Да. У него отец там похоронен. И мама. А что случилось?
- Если появится в ближайшее время, обязательно позвоните, - высокий передал визитку. – А если нет, пишите заявление, будем искать. До свидания.
- Подождите! – Ольга не дала захлопнуть дверь. – Скажите, Семен в чем-то замешан?
- Нет, - обернулся на лестнице опер. – Но кое-что может знать. Если появится, позвоните.
Вечером, включив вечерние городские новости, Ольга услышала:
- ... администрация Б...кого кладбища заявила, что их сотрудники не имеют отношения к массовому осквернению могил, - на экране мелькнули перекопанные могилы и повален-ные кресты. - Полиция пытается установить личности вандалов...
Через день, устав ждать и чувствуя неясную тревогу, Ольга подала заявление в полицию. Знакомый высокий опер сказал, что поисками Семена активно занимаются, но пока без результата.
Семен не соврал. Он и правда похоронил маму. Когда Ольга, наконец, выбралась на могилу свекрови - увидела перекопанную землю и новые цветы на надгробии. Пласти-ковые – но какая разница, дело ведь не в цене. И серебряный крестик Семена на оград-ке. «Все-таки он любил маму, - прослезившись, подумала Ольга, - просто держал в себе, не показывал - мужчины все такие...» Положив четыре розы, она перекрестилась и свер-нула с узенькой тропинки на аллею. «Куда ж ты пропал? Надо помянуть – так помянули бы, как люди: вместе посидели бы, с родственниками. Хоть терпеть не могу его пьяного – разве не дала бы пить, сколько душе угодно? Мама ведь...»
Глядя на пожелтевшие осенние деревья, она прошла мимо старой и заколоченной, в паутине, зеленой деревянной сторожки. За пыльными стеклами проступило искаженное тьмой лицо Семена. Он стучал по стеклу и кричал, беззвучно разевая рот.