Horror-конкурс - Год спустя

[Lex Z]

Год спустя

Виталик зевнул последний раз и уснул, обняв подушку. Влада поцеловала сына в щёку, на цыпочках вышла из комнаты.
Тревога, занозой… да какой занозой! – кривым и зазубренным метровым штырём сидевшая в душе, пропадать не думала. Избавиться от поганого, изматывающего чувства Влада даже не пробовала, понимала – бесполезно. Оставалось лишь одно – ждать и надеяться на чудо.
На глаза попался настенный календарь. Сегодняшнее число, двадцать пятое августа, жирно зачёркнутое коричневым фломастером. Двадцать пятого, ровно год назад, Виталика привезли к ней, целого и невредимого. Без какого-либо намёка на то, что он побывал там, откуда ненадолго выползла чёрная, глухая тоска Влады. За тоской отчётливо, во весь рост, маячило безумие и оно бы непременно пришло, но Влада смогла найти защиту от него. Дорогущую, вызывающую уйму жутковатых, а то и – откровенно страшных вопросов, большинство которых осталось без ответа, но другой не было и быть не могло…
И сегодня же, в это время, Владе следовало отвести сына на кладбище, оставить его там и вернуться домой.
К одиночеству.
Только теперь – навсегда.
Её строго-настрого предупреждали: опоздать хоть на день нельзя, из-за ослушания произойдёт нечто кошмарное. Хотя Владе казалось, что кошмарнее смерти единственного ребёнка не существует ничего…
Но она не смогла выполнить это условие. Первый раз Влада потеряла своё пятилетнее сокровище слишком быстро, и год, взятый у смерти взаймы, по сути, был затянувшимся прощанием, шансом осознать будущую потерю, хоть как-то стерпеться с этим…
Спать Влада не легла, какой тут сон… Сидела на кухне, за ноутбуком, прихлёбывая быстро остывший чай и кликая по новостным ссылкам, бездумно пробегая взглядом по строчкам и фото, посматривая на часы. Полтора часа до полуночи, пятьдесят минут, двадцать пять, десять…
За окном царила тишина, погода стояла безветренная, а любителей бурно провожать последние летние дни в небольшом садоводстве не водилось, в десять почти все отходили ко сну.
В четверть первого Влада всё же заснула перед включённым ноутбуком, положив голову на руки. Через полчаса коротко взлаял и тут же сбился на отчаянный скулёж алабай-трёхлетка Арнольд. Несколько секунд спустя смолк и он.
Но Владе этого хватило, чтобы вырваться из зыбкого, нехорошего сна и мгновенно прийти в себя, нашаривая лежащий рядом с ноутбуком топор. Схватила его и бросилась к окну.
Мужские и женские фигуры, на первый взгляд – десятка полтора, уже проникли на участок и теперь обходили дом, беря его в кольцо. Света фонаря вполне хватило, чтобы Влада поняла: никакие угрозы или мольбы тут не помогут. Они – для живых и то не для всех.
А к ней пришли мертвецы.
Испачканные землёй гости окружили домик и пока что стояли неподвижно, глядя в тёмные, заклёванные моросью окна. Словно давали Владе время одуматься, разбудить и одеть сына. Она торопливо пробежалась по всем помещениям с окнами, насчитала чёртовую дюжину мертвецов – пять женщин и восемь мужчин. Фонарь освещал грязную одежду, растрёпанные волосы, неживые глаза, тронутую разложением плоть. Влада не знала, связаны ли они с ней и Виталиком узами родства – такие на местном кладбище имелись - или же были случайными: похороненными рядом с могилой сына. Которым выпало заполнить существующую поблизости пустоту…
Она вернулась на кухню, замерла у окна. Мобильник лежал в кармане халата, но Влада не собиралась звонить – никуда, никому. Это была её жизнь, её выбор, её надежда и ошибка. В память уродливыми рубцами легли слова того, кто помог вернуть Виталика: «Если что, никого не втягивай. Иначе большую беду накличешь…»
- Уходите… - тоскливо сказала Влада. – Не надо сегодня. Ну, пожалуйста…
Губы мертвецов зашевелились. Закрытые стеклопакеты не пропустили ни звука, но слова зазвучали у Влады в голове, вползая в неё могильными червями.
«Убей сына и отдай нам. Тогда будешь жить. Решай».
Влада закрыла глаза и проговорила – мёртво, почти прошептала:
- У меня больше никого нет. И не будет. Уходите, прошу…
В стекло ударили первые крупные капли, вдалеке сверкнула молния, послышался раскат грома. Мертвецы остались стоять жуткой оградой. Через четверть часа Влада услышала ответ.
«Время вышло».
Мертвецы бросились к дому – слаженно, без толчеи. Влада вскрикнула и метнулась в прихожую. Остался лишь один выход, и сейчас главным было успеть.
Входная дверь дрогнула от сильного удара, но выдержала.
Баллон с пропаном стоял в прихожей, заглушку она сняла уже после ужина. Влада лихорадочно открутила вентиль. Зашипело, в нос ударил резкий запах одоранта. Влада метнулась в гостиную, открыла второй баллон.
Побежала на кухню. Потянула резиновый шланг третьего вверх, приложила к стене, коротко взмахнула топором, перерубив с первого раза. Протянула руку, нащупывая на полке спички.
Коробка не было.
Новый удар в дверь, совпавший с очередным раскатом грома. Звон разбитого в гостиной окна.
Влада судорожно вспоминала, где спички. Лучше погибнуть вместе с Виталиком, чем делать то, что хотят ночные гости.
«Запасные, в столе!»
В гостиной затопали, отчаянно хрустело битое стекло. Влада прыгнула к столу, кляня себя за глупую промашку. Пальцы сомкнулись на ручке ящика.
В дверном проёме возникла женская фигура - высокая, массивная, чуть расплывшаяся; грудь, живот и руки изрезаны осколками стекла. Вонь гниющей плоти немного потеснил крепнущий запах пропана. Мертвячка бросилась вперёд – беззвучно, проворнее, чем бы хотелось Владе. Она мысленно взвыла от досады и злости. Отпустила ящик, схватила топор двумя руками, ударила – коротко, яростно.
Лезвие разрубило мертвячке лицо наискось, от левой брови до правой скулы, провалившись внутрь почти наполовину, и женщина рухнула на пол, увлекая за собой не отпустившую топор Владу. Та успела присесть, не упасть, с силой дёрнула топор, высвобождая его. Мертвячка начала поворачиваться на бок, чтобы встать, и Влада чуть сместилась в сторону, ударила снова. Лезвие вошло в шею легко, как в трухлявое полено, и голова глухо стукнулась об пол. Тело дёрнулось и обмякло.
Очередной удар в дверь, и, судя по звуку, следующего она не выдержит. В кухне появился второй мертвяк – худощавый парень лет девятнадцати. Влада изо всех сил швырнула в него топор, угодивший обухом в грудь мертвяку, заставив его шагнуть назад.
Влада метнулась к ящику, схватила коробок, не заметив, что он вверх ногами. Открыла, дрожащие пальцы впустую мазнули по донышку коробка, из гостиной слышались новые шаги.
Влада перевернула коробок, часть спичек просыпалась на пол, но одну она успела поймать. Поднесла к коричневой боковине коробка, надавила, чиркнула…
Спичка сломалась. Влада взвыла, упала на колени, нащупывая другую.
Есть!
Шаги раздались совсем рядом, и в следующий миг её сильно толкнули в спину. Влада растянулась на полу, коробок вылетел из пальцев. Она судорожно извернулась, новый мертвяк – невысокий широкоплечий мужчина – наклонялся, протягивая к ней руки. Влада яростно лягнула его пяткой в колено и перекатилась, чтобы он не упал сверху.
Вскочила.
Худощавый уже оправился от броска и пёр на неё. Влада увернулась от его рук, подскочила к стене и хлопнула ладонью по выключателю.
Вспыхнул свет, но взрыва не произошло. Видимо, вышедшего из баллона газа было ещё мало…
Судя по звуку, новый удар в дверь распахнул её, и Влада метнулась в детскую. Шаги мертвецов заполнили дом, безжалостно растаптывая и увеча недавнюю безмятежность. Оказавшееся хрупким счастье, продлившееся всего миг…
Виталик уже не спал, разбуженный шумом, и она схватила его на руки, обернулась.
Бежать было некуда.
…Она так и не выпустила сына из рук, и в мокрую могилу их кинули вместе. Гробик сломался под тяжестью тел, рёбра Влады ужалила боль.
Сверху посыпалась липкая, тяжёлая земля. Мертвецы кидали её пригоршнями, спихивали ногами. Виталик плакал навзрыд, и Влада зашептала, стараясь не сорваться на крик, полный беспросветного безумия:
- Не бойся, мой хороший, мама с тобой… Я всегда буду с тобой.