Конкурс - Зеленый камень

[Lex Z]

Зеленый камень

- Два короля умрут этой ночью! И их смерть станет факелом, что разожжет пожар войны за свободу Аргоса!
Пафос этих речей плохо сочетался с внешним видом говорившего – полного человека, средних лет, облаченного в шелка и бархат, расшитые золотом. Крючковатый нос и черная курчавая борода выдавали примесь шемитской крови. Маленькие, утонувшие в жирных складках, глазки хитро поблескивали, осматривая людей собравшихся за столом из черного дерева. На нем стоял кувшин с вином, несколько кубков и тарелка с засахаренными фруктами, но те трое, что явились сегодня в трапезную Гермея, богатейшего купца Мессантии, даже не прикоснулись к еде и питью.
-Сегодня утром, - продолжал Гермей, - король Аквилонии должен пересечь границу Аргоса. В Мессантии он будет к полудню – вместе с Конном, наследником престола, своей гвардией и свитой. Король Ариостро встретит его во дворце – вместе со своей беспутной сестренкой, которую он хочет выдать замуж за Конна.
- Позорный брак для Аргоса, - поморщился сидевший напротив Гермея смуглый мужчина, разодетый в шелка и бархат по моде зингарских грандов. С украшенного золотом пояса свисала длинная рапира. Пальцы мужчины нетерпеливо барабанили по столу, темные глаза сверкали, выдавая несдержанную и страстную натуру.
-Сколько льва не корми, а ему все мало, - продолжал зингарец, - варвар уже наложил лапу на Зингару, усадив на трон эту распутницу Чабелу – свою марионетку и давнюю любовницу, если верить слухам. Теперь он нацелился на Аргос.
- Король Ариостро тоже обязан ему троном, - заметил еще один участник встречи. Высокий и светловолосый молодой человек носил черный плаш, под которым угадывалась кольчуга.
- И поэтому Ариостро должен умереть вместе с Конаном, - сказал Гермей, - а также Конн и принцесса Деянира. Брак, что отдаст Аргос Аквилонии, не должен быть заключен.
– У Ариостро нет детей, - заметил зингарец, - кто же взойдет на аргосский трон?
-Никто, - отрезал Гермей, - не короли и не знать возвысили эту страну. Это сделали мы, банкиры и торговцы – а значит, именно нам должна принадлежать власть. После того как умрет король-марионетка и его взбалмошная сестрица, править Аргосом станет Совет из лучших людей Мессантии.
- И я, кажется, знаю, кто будет лучшим из лучших в этом Совете, - желчно усмехнулся зингарец, - возможно, для Аргоса это и подходящий способ правления. У нас в Зингаре восстала бы вся страна при попытке установить что-то подобное.
-Никто не собирается навязывать вам наши вольности, Алваро, - на лице Гермея мелькнуло раздражение, - поверьте, мы хорошо знаем, чем отличаются наши страны. Аргос поддержит ваши притязания на зингарский престол – если вы поможете нам сейчас.
- Как мы и договорились, - заверил его Алваро, - в Мессантии осело немало изгнанников, из тех зингарцев, что воевали за герцога Панто, а теперь подчиняются мне. В нужный момент они выступят на вашей стороне.
- Все эти планы хороши лишь после того, как умрет Конан, - заметил светловолосый, - а он, мало того, что величайший воин Запада, так еще и будет окружен своими Черными Драконами. Как вы собираетесь его убить – и не быть изрубленными на месте?
Гермей повернулся к еще одному участнику сборища – смуглому человеку с «орлиным» профилем и бритым наголо черепом. Тощее тело было укутано в черную хламиду.
-Почтенный Нефервебен, вам слово.
Тонкие, почти бескровные, губы изогнулись в улыбке, от которой остальные заговорщики невольно поежились, сразу вспомнив, откуда явился их сообщник.
- У меня свои счеты с Конаном, - шелестящим голосом произнес Нефервебен. - С тех пор как проклятый варвар сокрушил братство Черного Круга, священный долг любого жреца Сета – подвергнуть его столь ужасной смерти, о которой будут вспоминать веками. И я уже знаю, что это будет за месть – очень скоро в моих руках окажется предмет великой магической силы. Добыв этот амулет, я завладею бессмертной душой Конана. Его бездумное тело тоже окажется в моей власти – и все увидят, как Конан вонзит свой меч в сердце Ариостро, убьет его сестру и собственного сына. Душу же короля Аквилонии я отдам в вечное рабство Великому Змею.

Гермей с Алваро поежились, услышав о столь страшной участи – один только взгляд в полыхавшие фанатичным пламенем черные глаза говорил о том, что стигиец не шутит. Светловолосый заговорщик, напротив, оскалился в злобной улыбке.
- Вы, стигийцы, всегда знали толк в мести, - хохотнул он, - клянусь Орком, мне нравится твой подход к делу. Что же, я помогу тебе застать Конана и Ариостро наедине – клянусь Эридой, мое слово кое-что значит в королевской гвардии!
- Вот, кстати, - подал голос Алваро, - я так и не понял, Марций, какая тебе корысть во всем этом? Гермей хочет установить над Аргосом власть своего Совета, Нефервебен – отомстить за учителей и ублажить Сета, что же до меня – я хочу отомстить за своего брата герцога Панто, которого убил проклятый киммериец, и, как его наследник, занять трон Зингары. Но в чем твоя корысть? Наследник одного из знатных родов Аргоса, осыпанный милостями короля Ариостро, капитан королевской гвардии – в случае нашего успеха ты теряешь многое. Или ты тоже хочешь мести?
-Хочу,- кивнул Марций, - и не только мести, но и вернуть то, что мое по праву.
-И что же это?
-Трон Аквилонии.
Трое заговорщиков недоуменно уставились на сообщника. Тот криво усмехнулся.
-Моя мать и вправду из знатного аргосского рода, - сказал он, - и в молодости она была очень красива. Тогда же у нее завязалась интрижка с одним знатным аквилонцем, изгнанником на родине. Позже она узнала, что молодой дворянин, с которым она забавлялась, на самом деле родственник короля Нумедидеса. Вы все знали его под именем Валерия Третьего, короля Аквилонии. Мой отчим, граф Вителлий ничего не заподозрил – он был также высок и светловолос, как и принц Аквилонии.
-И я бы не заподозрил, - проворчал Алваро, - с чего бы мне, да и кому-то еще верить в это? Каких только небылиц не выдумают, чтобы подтвердить свое право на трон.
-У меня хватает доказательств, - сказал Марций, - я и похож на своего настоящего отца. Есть и воспоминания служанки моей матери, что хранила все ее секреты, а главное – родимое пятно в форме дракона на моей левой ключице, отметина, что испокон веков передавалась в нашем роду у мужчин. Если хочешь, я могу показать.
-Не стоит, - сказал Гермей, - мы тебе верим, Марций. Когда варвар и его отродье умрут, вся Аквилония погрузится в смуту, которую остановит только истинный король. Аргос и Зингара с радостью помогут тебе вернуть престол предков!

Рев труб герольдов и цокот множества копыт нарушил обычную жизнь Мессантии. Ее жители, - купцы, аристократы, ремесленники, уличные торговцы, карманники, проститутки и попрошайки, - все оторвались от своих занятий, рассматривая небывалое зрелище. По главной улице аргосской столицы двигалась длинная процессия. Первыми шли вооруженные всадники в черных доспехах, украшенных изображением дракона. За ними следовали темноглазые и темноволосые всадники, уроженцы Пуантена, самой южной провинции Аквилонии. Были тут и рослые светловолосые гандеры, вооруженные пиками и северными мечами, и коренастые лучники-боссонцы. Над всеми ними реяли знамена с золотым львом Аквилонии, леопардами Пуантена, черными медведями Гандерланда и другие флаги.
Возглавлял процессию ехавший на огромном коне широкоплечий великан в черных доспехах, с наброшенным поверх них красным плащом. С его пояса свисали широкий кинжал и длинный меч, в ножнах из выделанной кожи некоей чешуйчатой твари. Человек этот был немолод: черные волосы изрядно тронула седина, смуглое лицо избороздили глубокие морщины. Однако голубые глаза свирепо сверкали из-под кустистых бровей и огонь, полыхавший в них с молодости, не утратил своей ярости. Те же, кому доводилось скрещивать мечи с Конаном, королем Аквилонии, убеждался, что время не подточило ни его легендарной силы, ни ловкости движений.
Рядом ехал молодой человек, лет двадцати, очень похожий на самого Конана в молодости: высокий и широкоплечий, с черными волосами, охваченными серебрянным обручем. Облаченный в такие же доспехи, как и киммериец, молодой человек носил на поясе кинжал, чью рукоять украшал синий сапфир. Синими были и глаза, скучающе осматривавшие скопившуюся вдоль дороги толпу.
-Чувствую себя обезьяной в королевском зверинце, - брезгливо произнес принц Конн.
- Привыкай к королевской доле, сынок, - усмехнулся Конан, - монаршьи обязанности, включают и такие путешествия. Да, конечно, мне тоже больше по душе другой визит – вьезд победоносной армии во вражеский город. Но здесь не тот случай.
- А жаль, - нарочито небрежно протянул Конн.
- Когда-то и я думал, как ты, - сказал Конан, - но со временем я понял, что плох тот король, что уклоняется от битвы, но хороший – тот, кто добился цели без войны. Когда я пиратствовал в здешних водах, то смог оценить все выгоды морской торговли для государства. У Аргоса же – устье Хорота и лучший порт в Западном море.
-И заполучить его ты собираешься через мой брак, - кисло произнес Конн, - с девушкой, которую я даже не видел.
-Твой брак – возможность мирного объединения Аквилонии и Аргоса, - сказал Конан, - ты наследный принц, а значит, не можешь жениться на том, ком хочешь. Для королей брак – не веление сердца, а государственная необходимость.
- Сам-то ты руководствовался государственной необходимостью, когда женился на моей матери? – усмехнулся Конн, - не помню, чтобы в ее жилах текла королевская кровь.
- Если бы не твоя мать, мои кости уже сгнили в подвалах Бельверуса, - сказал Конан, - брак – самое меньшее, чем я мог ее отблагодарить. Но да, ты меня подловил – я и до знакомства с ней не торопился со свадьбой. Обещаю – если вы с принцессой Деянирой не понравитесь друг другу, я не стану навязывать тебе этот брак против воли. Но и ты обещай, что хотя бы попробуешь. Этот брак нужен не мне – он нужен Аквилонии.
-Хорошо, - вздохнул Конн, - обещаю.
Меж тем процессия выехала на главную площадь Мессантии. С одной ее стороны высился храм Митры, - один из самых больших и красивых в Хайбории, - на другой стоял королевский дворец: величественное здание из белого и красного мрамора, окруженое высокой стеной. Перед ней выстроилась королевская гвардия – по бокам стояли шемитские лучники: коренастые воины с крючковатыми носами и курчавыми черными бородами, вооруженные длинными луками и короткими мечами. В центре же находились аргосцы из знатных семей, конные и пешие. На их блестящих под солнцем панцирях была вытравлена черная волчица – главный символ Аргоса. Лицо одного из командиров гвардии, - высокого светловолосого мужчины, - показалось Конану смутно знакомым. Однако он тут же забыл об этом – ряды гвардейцев расступились и вперед выехали королевские герольды. В воздухе раздался чистый звук труб.
- Его Величество, король Ариостро!
В образовавшийся проход выехало двое всадников. Король Аргоса, восседавший на черном жеребце, был молодым человеком, немногим старше Конна, с волнистыми темными волосами и зелеными глазами. Поверх одеяния из красного шелка, расшитого золотым и серебрянным шитьем, была наброшена горностаевая мантия.
- Ее Высочество, принцесса Деянира!
Позади короля на палевой кобыле ехала девушка, моложе Ариостро лет на пять. Изящную фигурку облегало зеленое платье, усыпанное жемчугом. Глубокий вырез на платье приоткрывал соблазнительные округлости, меж которых покоилось золотое ожерелье с алыми рубинами. Рыжевато-каштановые волосы рассыпались по обнаженным плечам. Серые глаза дерзко глянули на Конна и тот вдруг почувствовал, что краснеет.
Конан усмехнулся и, тронув поводья коня, выехал вперед. Одновременно двинулся и король Ариостро.
-Приветствую, мой царствующий собрат, - сказал он.
-Приветствую, мой царствующий собрат, - ответил Конан.
-Прошу во дворец, - Ариостро развернул коня, направляя его в открывшиеся перед королями врата. Конан ехал возле него, краем глаза отметив, что Конн пристроился рядом с принцессой Деянирой и у них уже завязалась оживленная беседа. Ни король, ни его сын, так и не заметили сколь ненавидяшим взглядом их провожает светловолосый капитан гвардии – Марций, сын покойного короля Валерия.
- Это колдовская вещица, клянусь Белом и Деркето!!!
Дрожащий от возбуждения тощий моряк явно родился в Шеме, но определить это можно было разве что по говору и крючковатому носу. В остальном он представлял типичный пример того многонационального сброда, коим кишел мессантийский порт. Рваное тряпье, казалось, впитало всю вонь и грязь портовой таверны, где мужчина, скорчившись над столом, жадно глотал красное вино – неожиданно хорошее для столь убогой забегаловки. Открыть свои лучшие запасы трактирщика заставила пара золотых монет от Нефервебена. Сам стигиец сидел напротив, бесстрастно рассматривая шемита пока тот, поглощая вино и хорошо прожаренную говядину, рассказывал свою историю.
-Так все и было, клянусь Птеором. Я был гребцом на «Морской лани» - галере капитана Страбо, да смилостивятся морские дьяволы над его душой. Мы тогда зашли на юг так далеко, как, наверное, не заходил никто – Страбо был одержим мыслью найти морем путь в Вендию. И там мы попали в шторм, едва не потопивший галеру. Тогда же волны выбросили на борт диковинную рыбу – не иначе сам Нергал исторгнул ее из своей утробы. Никогда еще я не видел такой уродины – тонкая, как угорь, но пасть как ведро, зубы как иглы, а глаза – размером с кулак. И как только она очутилась в галере, как шторм тут же прекратился. Страбо решил, что неспроста боги моря выкинули это отродье из глубины. Он приказал вскрыть рыбине брюхо и достал это.
Воровато оглянувшись, шемит достал из-за пазухи нечто, на миг ослепившее мужчин зеленым свечением. Стигиец подался вперед: маска мнимого безразличия слетела с его лица, глаза блеснули алчным блеском. В руках шемита был камень, напоминающий изумруд, окруженный кольцом из бронзовых змей, кусающих друг друга за хвосты.
-Страбо решил придержать этот талисман до Мессантии, - продолжал шемит, - поскольку шторм повредил нашу галеру, он не рискнул плыть в неизвестные воды и повернул обратно в Аргос. Но когда мы проплывали Шем, помощник капитана, Тито полоснул спящего Страбо по горлу и завладел талисманом. Чтобы скрыть убийство, он сбросил труп в море и сам принял командование. Но через два дня судно попало в новый шторм, близ Мессантии. Тогда Тито и признался в убийстве Страбо – и его тут же убили, а тело швырнули в море, чтобы умилостивить морских духов. Однако волнение не стихало и команду обуяло настоящее безумие – все начали убивать друг друга, чтобы завладеть проклятым талисманом. В конце концов, он оказался у меня – и в тот же миг галера налетела на рифы. На судне осталось с пару десятков человек, но на берег выплыл только я – остальные утонули или их сожрали акулы. Я посуху добрался до Мессантии – и здесь же узнал, что один стигиец готов заплатить кучу золота за этот талисман.
- Ты узнал верно, - кивнул Нефервебен, - наградой за возвращение этого талисмана будет не только золото, но и благосклонность великого Сета.
-Плевал я на твоего Сета, - выругался порядком захмелевший шемит, - меня интересует только золото. Оно с тобой?
Стигиец кивнул, бросая на стол негромко звякнувший мешочек,. Шемит торопливо развязал тесемки и его глаза загорелись алчным блеском при виде золотых монет. Не отрывая от них взгляда, он сунул амулет жрецу. Тот нежно, почти любовно коснулся извивающихся змеек, потом положил пальцы на изумруд и прошептал несколько слов. В тот же миг камень вспыхнул ярким светом, сделав лицо стигийца похожим на труп.
-Эй, ты что делаешь? – шемит, наконец, оторвался от своего золота, но тут Нефервебен, прислонил камень ко лбу незадачливого моряка. Тот прервался на полуслове и, слабо всхлипнув, обмяк, уронив голову на руки. Со стороны это выглядело так, будто мужчина перепил и заснул прямо за столом, однако стигиец знал, что жизнь покинула шемита. Упрятав амулет за пазухой, Нефервебен встал из-за стола и, так никем не замеченный, покинул портовую таверну.
- И как вы находите Мессантию, мой царствующий собрат? - король Ариостро, тонко улыбнулся, пригубливая вино из золотого кубка. Сидевший напротив король Аквилонии усмехнулся и залпом осушил свой сосуд.
- Я хорошо знаю этот город, - сказал Конан, - может, даже побольше твоего. Наследных принцев редко пускают в те места, где я проводил время в молодости.
Монархи вели беседу за небольшим столиком, уставленным вином и сластями, внутри отделанной мрамором и перламутром беседке, формой и цветом напоминавшей огромную раковину. Вокруг постройки простирался огромный сад, с множеством цветов и деревьев, средь которых журчали фонтаны и вспархивали дивной красоты яркие птицы. Где-то здесь же укрылись средь зарослей, чтобы не мозолить глаза владыкам, и королевские гвардейцы – как Конана, так и Ариостро.
- Мне что-то рассказывали, - небрежно произнес король Аргоса, - истории об Амре-пирате. Говорили, что он тоже был выходцем с Севера.
-Мало ли чего болтают, - усмехнулся Конан, - я тоже кое-что слышал об Амре…точнее о тех делах, что с ним водили ваши купцы. Страшно представить, сколько состояний уважаемых ныне людей нажито на крови.
- Очень интересные истории, - кивнул Ариостро, - кстати, иные из тех уважаемых людей имеют…чрезмерные амбиции. Некоторые даже думают, что богатство позволяет им не обращать внимания на короля.
- Да, эти торгаши часто забывают свое место, - кивнул Конан.
-И бывают излишне… прижимисты, - улыбнулся Ариостро, - не желая финансировать начинания Короны, сколь бы они не были полезны для народа Аргоса. Но с учетом ваших сведений, уверен, они станут куда сговорчивей.
-Я тоже так думаю, - Конан налил еще вина и забросил в рот несколько фиников в меду, - а если кто из них заартачится – мои люди охотно помогут вашим привести их в чувство. Я знаю, что многие аргосские нобили держат вооруженные отряды, но против моих Черных Драконов они немногого стоят.
-Рад, что мы так быстро находим общий язык, Ваше Величесво, - улыбнулся Ариостро, - уверен, что наш союз пойдет на благо обоим странам.
- Я тоже так думаю, - кивнул Конан, - остается только скрепить наш союз браком между Деянирой и Конном…кстати, где они?
Ариостро вскинулся, оглядываясь по сторонам, потом смущенно засмеялся.
-Вы еще не знаете моей сестры, Ваше Величество, - сказал он, - боюсь, она уже подбила вашего сына на какое-то сумасбродство.
-Мой сын, - усмехнулся Конан, - в его годы подбить меня на что-то такое было легко. Думаю, что в городе, где на каждой улице стоят королевские стражники им ничего не грозит, но когда Конн вернется я скажу ему пару ласковых.
Сам Конн сейчас не думал об отцовском наказании – также как и Деяниру не тревожил гнев коронованного брата. Молодые люди сразу понравились друг другу – пока короли обсуждали дела, Конн и Деянира, улучшив удобный момент, скрылись в саду. Сейчас они, весело перешучиваясь, пробирались меж густых зарослей увешанных гроздьями темно-синего винограда. Эта часть сада посещалась реже остальных – и молодые люди, оказавшись наедине, чувствовали себя все более расковано.
- Здесь мое любимое место, - говорила Деянира, - когда я хочу побыть одна, то всегда прихожу сюда. И однажды, совершенно случайно, я наткнулась на…ой
Почти не смотревшая под ноги принцесса споткнулась об торчавший корень и, несомненно, упала бы, если бы шедший позади Конн не поддержал ее за талию. Синие глаза аквилонского принца встретились с серыми глазами Деяниры.
-Мы еще даже не обручены, мой принц, - нарочито строго сказала принцесса, - держите себя в руках.
- Честно говоря, держать в руках тебя куда приятнее, - усмехнулся Конн, приблизив свои губы к губам девушки. Та не стала отстраняться, с готовностью отвечая на поцелуй принца Аквилонии.
- Ты слишком торопишься, - сказала она, не спеша высвобождаться из объятий Конна, - пойдем, нас ждут на вилле Артемизии. Я обещала друзьям, что представлю им своего жениха, как только он прибудет в Мессантию.
- Не хочу сейчас ни с кем знакомиться, - сказал Конн, - хочу остаться с тобой.
-У нас еще будет время, чтобы остаться наедине, - рассмеялась принцесса, - идем скорее! Специально для нас Артемизия пригласила заклинателя змей из Вендии и глотателя пламени из Заморы, будет весело!
-Ну, если ты так говоришь, - пробурчал Конн, неохотно отпуская девушку. Они подошли к стене, ограждавшей королевский дворец от остального города. В этой же стене виднелась небольшая калитка, укрытая зеленым плющом.
- Я случайно наткнулась на нее, - похвасталась Деянира, - когда пыталась узнать, как наши гвардейцы выбираются в самоволку. Один из наших капитанов дал мне ключ в обмен за молчание.
-У меня бы этот гвардеец так легко не отделался, - заметил Конн, - королевский дворец - не проходной двор.
- Ой, не будь занудой, - рассмеялась Деянира, - до сих пор же ничего плохого не…
Она прервалась на полуслове, когда заскрежетал замок и калитка открылась – молодые люди едва успели спрятаться в зарослях. Внутрь шагнул мужчина в доспехах королевского гвардейца и Деянира, облегченно вздохнув, уже хотела выйти ему навстречу, но Конн крепко сжал ее руку, приложив палец к губам – принц вовремя увидел странного человека, вошедшего в сад вместе с аргосцем. Конн не знал второго незнакомца – но ему было достаточно взгляда на черную хламиду, бритый наголо череп и «орлиные» черты смуглого лица. А уж при виде амулета, мерцавшего зеленым светом на груди стигийца, Конн почувствовал, как волосы встают дыбом на его голове, а по спине пробегают крупные мурашки. Последний раз он видел этот амулет семь лет назад: на груди величайшего из черных магов, когда-либо ходившего по земле – Тот-Амона, верховного жреца Сета. С помощью этого амулета чародей почти похитил душу у короля, если бы не Конн, вонзивший свой меч в спину стигийца. Конан же выбросил амулет в море – далеко за Черными Королевствами, в последней обители людей-змей.
-Молчи! – шепнул Конн Деянире и перевел взгляд на калитку. Там появлялись новые действующие лица – смуглые мужчины, вооруженные короткими мечами, один за другим проскальзывали в сад.
- Оставайтесь здесь и ждите сигнала, - бросил аргосец, - я вывел свой отряд из этой части сада, так что вас никто не заметит. Как только Черные Драконы сцепятся с аргосцами - вы придете на помощь королевской гвардии и возьмете дворец под контроль.
-Хорошо, - кивнул один из зингарцев, высокий мужчина, с красивым, но хищным лицом, - надеюсь, долго ждать не придется.
- Ты не успеешь заскучать, - осклабился стигиец, - очень скоро Конан и Ариостро отправятся в ад.
Деянира вскрикнула.
-Там кто-то есть! – крикнул Марций, - убейте их!
- Бежим! – крикнул Конн и молодые люди кинулись через сад. За ними, с треском и шумом ломились зингарцы.
- Предупреди отца!!! – Конн толкнул Деяниру, - поднимай стражу, я их задержу!
Принцесса кивнула и припустила по узкой тропинке, петлявшей меж виноградников. Сам Конн, обнажив меч, укрылся средь зарослей, поджидая преследователей. Первый зингарец выскочил на него случайно – он даже не успел понять, что его убило, когда клинок принца Аквилонии пронзил его сердце. Но его предсмертный крик услышали все – и в следующий миг на Конна накинулось сразу трое головорезов. Отбив направленный в него меч, ответным ударом Конн разрубил врага от плеча до пояса. Краем глаза он отметил справа от себя движение и, развернувшись, вогнал меч прямо в распахнутый в крике рот. Третий зингарец, не приняв боя, кинулся бежать, громко зовя на помощь.
- Псы и дети псов! – выкрикнул Конн любимое отцовское ругательство, - неужели никто из вас, трусов, не посмеет сразиться со мной!
Злобные крики стали ему ответом и вокруг принца затрещали ветки. Конн, не дожидаясь пока на него набросятся толпой, вновь кинулся через сад, топча упавшие плоды и разбрызгивая сок из виноградных гроздьев. Он ликовал – ему удалось отвлечь зингарцев от Деяниры, а шум битвы уж точно привлечет внимание гвардейцев.
Из переплетения лиан перед Конном выскочил еще один зингарец – оказавшийся слишком шустрым или же просто знавшим сад лучше Конна. На лице, заросшем черной бородой, мелькнула кровожадная усмешка – она осталась у зингарца и когда Конн, парировав его выпад, вогнал клинок в сердце врага. Перепрыгнув через труп, Конн проломился сквозь густые лианы – и бессильно выругался, оказавшись перед крепостной стеной. Времени искать другую дорогу не было – рядом уже раздавались злобные крики. Конн развернулся, с мечом в руке, готовясь дорого продать свою жизнь. Первому выскочившему из зарослей головорезу он снес голову, остальные отшатнулись, увидев свою смерть в горящих жаждой крови голубых глазах принца Аквилонии.
-Ну что, мерзавцы! – выругался Конн, - кому еще не терпится в Ад?
- Сегодня туда отправишься ты, ублюдок варвара и гаремной шлюхи,- вперед шагнул предводитель зингарцев, - и в преисподней расскажешь всем демонам, что тебя к ним отправил Алваро, брат герцога Панто.
- Еще посмотрим, кто окажется в преисподней! - сплюнул Конн, но тут Алваро кинулся на него. Этот противник оказался опаснее, чем те, с кем Конн сражался ранее, тем более, что Алваро был свеж и полон сил, тогда как принца, выдержавшего не один смертельный поединок, покрывало множество мелких ран. Алваро наседал, виртуозя своей рапирой, пока Конн, прислонившись к стене, с трудом отбивал его атаки. Рапира оставила на щеке принца кровоточащую царапину, следующий укол тонкого лезвия пронзил плечо. Охнув от боли, Конн выронил меч – и в тот же миг острие клинка кольнуло его горло.
-Вот и все, киммерийский ублюдок, - Алваро по-волчьи оскалился, - очень скоро я отправлю твоего отца вслед за тобой и, наконец, отомщу за Панто.
-Ты можешь сделать это прямо сейчас, - раздался за спиной Альваро громкий голос и зингарец обернулся как ужаленный. Перед ним стоял Конан – в изодранной ветками одежде, залитой кровью, и с окровавленным мечом в руках. Под ногами короля Аквилонии валялись зарубленные им зингарцы. Алваро на миг оторопел, но тут же с бешеным воплем обрушился на Конана.
Теперь сошлись равные противники – Алваро был моложе, но Конан куда сильнее и выше, к тому же он не уступал противнику в ловкости. Меч в его руках мелькал с необыкновенной быстротой и Алваро, как не старался, не мог пробить сверкающую стену поющей в воздухе стали, которую Конан плел вокруг себя. Суровая ухмылка, застывшая на устах киммерийца, говорила о том, что он совсем не устал, и что тяжелый клинок ничуть не отягощает мускулистой руки, обрушивавшей на зингарца удар за ударом. Пот выступил на лбу Алваро, смочив разметавшиеся пряди его черных волос. Жестокое удовлетворение сверкнуло в синих глазах короля Аквилонии при виде бессильного бешенства на лице заговорщика.
И тут глаза Алваро вспыхнули надеждой при виде размазанных по земле плодов, сбитых с деревьев и валявшихся под ногами Конана. Из последних сил нанося удары, Алваро стал обходить противника, чтобы заставить его сделать роковой шаг. Конн, заметив обманный маневр зингарца, предостерегающе крикнул, но было поздно: сапог Конана ступил на раздавленный фрукт и киммериец, поскользнувшись, упал, ударившись головой о дерево. С торжествующим воплем Алваро вскинул рапиру, вложив все силы в решающий удар, однако в последний момент рапира запуталась в нависших над ним ветвях. Это задержало его лишь на миг – но и этого мига хватило Конану чтобы уклониться от удара и, крутанувшись вокруг своей оси, полоснуть зингарца поперек туловища. Две окровавленные половины рухнули наземь, забрызгивая заросли кровью и внутренностями Алваро.
- Передавай привет брату, - сплюнул Конан и посмотрел на Конна, - ты как, сын?
- Несколько царапин, - отмахнулся принц, – пустяки!
В саду слышался лязг стали и принц, через завесу лиан, увидел, как сражаются Черные Драконы, уверенно теснившие противника. Потеряв командира и поняв, что их дело проиграно, зингарцы бросали оружие или пытались спастись бегством.
-Предательство у них в крови, - усмехнулся Конан, - как они проникли сюда?
- Разве Деянира тебе не рассказала? – удивленно спросил принц.
-Деянира? Где она?
Из-за спины Конана вынырнул Ариостро, облаченный в легкую кольчугу и с мечом в руках. За его спиной маячило несколько дюжих гвардейцев.
-Я послал ее к вам! – воскликнул Конн, - я был уверен, что это она вас предупредила. Дело опаснее, чем мы думали – во дворец проникли не только зингарские ренегаты. С ними еще был и ваш гвардеец…такой высокий, со светлыми волосами, как у аквилонца.
-Марций!? - воскликнул побледневший Ариостро, - ты уверен?!
-Я не знаю, как его зовут, - мотнул головой Конн, - но он точно из ваших, даже принцесса узнала его. С ним был какой-то стигиец, явно колдун. Разве Деянира не рассказала?
-Мы поспешили сюда, услышав шум драки - пояснил Конан, - и оба были уверены, что принцесса с тобой.
Король прервался, услышав доносящийся из глубины сада полный ужаса крик.
-Ты поплатишься за это, предатель!
Растрепанная принцесса рвалась из рук Марция, поливая своего пленителя не хуже уличной торговки. Аргосец же, словно и не замечал ее потуг, таща Деяниру за собой. Рядом, словно черная тень, скользил стигиец. Принцессу они поймали по дороге – и тогда же заговорщики поняли, что их план провалился: шум схватки и топот ног ясно говорил о том, что весь двор поднялся на ноги. Колдун и гвардеец едва успели спрятаться в глубине сада, на поляне окруженной высокими кипарисами.
- Что скажешь, жрец? – обернулся Марций к Нефервебену, - у тебя есть в запасе колдовство, что поможет нам спастись?
- Может и есть, - кивнул стигиец, - но мне нужна кровь этой девки.
Деянира испуганно вскрикнула, когда стигиец достал из складок одеяния странный нож, с длинным лезвием, извилистым словно тело змеи.
- Она ценный заложник, - заметил Марций, - если ты ее убьешь…
- Убивать не обязательно, - пожал плечами Нефервебен, - по-крайней мере – пока!
Он ухватил за руку Деяниру и, прежде чем, она успела что-то сделать, полоснул ее по ладони. Выкрутив руку девушки, стигиец сорвал с шеи амулет и подставил его под капающую кровь, громко произнося заклинания. Зеленый камень, до этого тускло мерцавший, внезапно вспыхнул ярким светом, залившим все вокруг. Принцесса, вскрикнув, потеряла сознание и в тот же миг изумруд рассыпался, развеявшись пылью по воздуху. Окружавшие его бронзовые змейки пришли в движение, быстро переплетаясь и сливаясь воедино. В следующий миг в руках Нефервебена оказалось небольшое кольцо великолепной ювелирной работы. Оно было выковано из металла, похожего на медь, и имело форму чешуйчатой змеи, трижды свернувшейся, положив одно кольцо на другое и засунув кончик хвоста себе в пасть. Глазами ее были желтые драгоценные камни, злобно мерцавшие, словно живые.
-Это и есть твоя помощь колдун!? – недоуменно спросил Марций.
- Это больше чем все, на что ты мог надеяться, - рассмеялся стигиец, - слухи оказались верны – Тот-Амон, которому принадлежал этот амулет, скрыл в нем другой талисман, намного более сильный. Змеиное Кольцо Сета теперь мое – и с ним я стану непобедимым! Теперь мне нет нужды самому убивать эту шлюху – ее и всех наших врагов уничтожит тот, кого я призову из мрака!
С торжествующим видом Нефервебен надел на палец кольцо и вдруг побледнел, ужасающе вскрикнув. Лицо его исказилось жуткой гримасой, из ноздрей и ушей хлынула кровь. Марций отшатнулся от забившегося в падучей колдуна – со стороны это выглядело так, словно сквозь лицо Нефервебена, как сквозь плохо сделанную маску рвется некто иной – куда более страшный и могущественный.
Спустя миг преображение закончилось – и теперь Марций с трудом узнавал мага. В его лице по-прежнему читалась нечеловеческая злоба и фанатизм, но к ним добавилась сила и властность, которой не было в Нефервебене. Изменились и глаза – из черных они теперь полыхали зеленым огнем.
-Наконец-то! – выдохнул стигиец, - и десяти лет не прошло, как я вернулся к жизни. Все, как и предрекал Повелитель – новый заговор и новые четверо, что рискнут призвать на помощь силы Тьмы, вернут мне былое могущество!
-Что ты несешь?! – крикнул Марций, - Нефервебен, что с тобой?!
-Ты еще не понял, червь? – презрительно произнес маг, - что весь ваш убогий заговор – лишь часть великого плана по моему возвращению в мир живых? Нефервебен выполнил в нем свою роль, сам того не ведая, подарив мне свое тело. Я - Тот-Амон!
Он рассмеялся, поднимая руку с кольцом – змеиные глаза светились жутким светом и вместе с ними по-волчьи мерцали глаза воскресшего чародея. С презрением он посмотрел на Марция и остававшуяся без сознания Деяниру.
- Я не могу здесь остаться, - сказал маг, - мне нужно возвращаться в Стигию. Но я оставлю того, кто сможет отомстить моим врагам. О Змея Сета, пришли сюда того, кто станет орудием моей мести. Йао, Сетех! Хепер-и-Сет!
Вновь вспыхнуло зеленое пламя и в нем исчез Тот-Амон. На его месте появился чернильно-черный сгусток теней, испускавший омерзительное зловоние. Тьма разрасталась, принимая очертания твари, напоминавшей одновременно ящера, крысу и спрута. Уродливое тело попеременно покрывали пурпурная чешуя и иссиня-черная шерсть, а зубастую пасть, словно длинные усы, обрамляли зеленовато-серые щупальца с красными ртами-присосками. Алые глаза полыхали неземным голодом. Марций не успел ничего сделать, когда щупальца ухватили его, с жадным чмоканием высасывая кровь. Неудачливый претендент на корону Аквилонии успел издать истошный крик, прежде чем извивающиеся щупальца втянули его в оскаленную пасть. В этот миг пришла в себя Деянира и, увидев тянущиеся к ней мерзкие конечности, отчаянно завизжала.
-Деянира!!! – закричал Конн, вылетая на поляну. Вслед за ним выломились Конан, несколько Черных Драконов и последним, сильно отстав, – король Ариостро. Демон, оставив девушку, повернулся к новому противнику, - и в тот же миг Конан и Конн вонзили в него клинки. Тварь жутко взвыла, из раны полился вонючий ихор. Обычное оружие не причинило бы вреда демону, но меч короля был перекован из того обломка, на который нанес Знак Феникса мудрец Эпимитреус, когда призвал во сне дух Конана, чтобы защитить его от сил Тьмы. На мече же Конна Белый Друид Дивиатрикс нанес символ Владыки Бездны, Нуаденса - Серебряной Руки, единственного бога, одинаково чтимого пиктами, лигурийцами и киммерийцами. Именно этот знак и помог принцу сразить Тот-Амона. Вновь и вновь клинки, помеченные божественными знаками, пронзали плоть злобно воющего демона, из ран которого хлестали потоки черной слизи. Наконец, тварь содрогнулась в предсмертных муках и застыла: уродливое туловище расплывалось, теряло форму, превращаясь в студенистую массу. Вскоре от демона остался лишь отпечаток, повторявший очертания его тела на почерневшей траве.
- Не знаю, как и отблагодарить вас, - руки Ариостро еще дрожали, когда он подносил к губам кубок с вином, - в истории Аргоса давно не было подобного заговора.
Они вновь расположились на королевской веранде, на сей раз вчетвером – Конан, Конн. Ариостро и Деянира. Перед ними стоял кувшин с вином и блюдо с еще живыми устрицами, политыми лимонным соком.
-Известно, кто еще замешан во всем этом? – спросил Конан.
-Да, - кивнул Ариостро, - зингарцы сдавшиеся в плен рассказали много интересного, также как и те гвардейцы, кого Марцию удалось склонить на свою сторону. От них мы узнали о купцах и нобилях, что строили козни против своего короля. Теперь у меня появился хороший повод как следует прижать их…и пополнить королевскую казну.
-Как я уже говорил, - усмехнулся Конан, - мои Черные Драконы всегда готовы помочь. Тем более, что моему трону тоже угрожала опасность – вот уж не думал, что у Валерия могли остаться бастарды – и даже занимать такие высокие посты.
-Марций мог быть не единственным, - заметил Ариостро, - всем известно, сколь неразборчив в связях был Валерий.
- Плевать на них, - отмахнулся Конан, - не в первый раз я сталкиваюсь с подобными притязаниями, но я все еще жив, а мои враги - нет. Вот и Марция сожрал демон – и пусть Сет заберет их обоих. Вместе с Алваро – Зингара должна быть благодарна, что мы навсегда избавили ее от угрозы наследников Панто.
- А что с тем колдуном? – подал голос Конн, - его так и не нашли и его амулет тоже. Деянира, может, ты что-то видела?
-Нет, - покачала головой девушка, - я потеряла сознание, когда мне пустили кровь.
- Думаю, колдун не справился с вызванным им демоном и тот сожрал его, также как и Марция, - заметил Конан, - с этими магами такое случается. Как бы то ни было, они все мертвы – и теперь я бы поговорил о более приятных вещах. Например, о том, как скорее поженить этих молодых сумасбродов!
Он посмотрел на сына и тот, усмехнувшись, сжал руку Деяниры, потупившей глаза в притворном смущении. Ариостро усмехнулся и, разлив вино по бокалам, поднял кубки.
-Наш альянс, не успев родиться, подвергся суровому испытанию, - сказал он, - но оно лишь сделало нас сильнее. Выпьем же за вечный союз между Аргосом и Аквилонией!