"Гора Бен-Морг"

[Глумов]

Игра для Хайборического Форума. Совместный копирайт всех перечисленных ниже участников. Коммерческая публикация данного текста целиком или частями возможна только с согласия всех участников игры, каковое должно быть выражено публично, в письменном виде на данном форуме.


Персонажи/участники:


-Немедийский центурион Ральг дие Треггарт, он же время от времени молодой Вечный Герой (Глумов)
-адъютант/оруженосец Элиас дие Амартер (Элиас)
-стигийский маг "Птолемей" (Даумантис)
-странствующая стигийская приключенка Катанехта (Хасатэ)
-наемник боссонского происхождения Ангир, работающий на бритунийский филиал Серой Гильдии (Чертознай)
-оборотень Эллар (Fexus)
-немедийский торговец Эдвин (Брэнт)
-Шанго, наемник из Черных королевств (Блэйд).





Пролог.


1163 г., двадцатый день третьего осеннего месяца. Немедия, Бельверус, Таверна «Червленый щит», около восьмого колокола пополудни.


- …Пиво, брат, такая подлая штука, - бормотал Виллем себе под нос, непослушными пальцами справляясь с завязками на гульфике. – Такая, панимашь, подлая… хочешь лежать, а приходится все время бегать… а все одно, без пива жить было б криво… Эх и погодка, за ногу ее мать!..
Последний предзимний месяц в этом году выдался холодным, почти бесснежным да ветреным. Холод пробирал до костей, но сейчас оно было и к лучшему. Вообще-то облегчить душу можно было из трактира не выходя – на то имелась на задах таверны особая комнатка - однако ж Виллем нарочно вышел прогуляться, проветрить хмель, чувствуя, как от выпитого начинается в голове неприятный звон и в глазах «плывет». Свою меру подмастерье твердо знал и рассчитал, как всегда, верно. Ледяной ветер резал, что твой нож, зато назад Виллем вернулся, почитай, трезвым. Толкнул ногою дверь в зал и (с мороза-то!) - как под овчинное одеяло нырнул.

«Червленый щит» считался кабаком приличным, даже с «чистой» половиной, куда и благородному вельможе сходить не застерво (и ходили почем зря, заради хорошей кухни, сдобных девок и близости к рыночной площади). Опять же, цену за постой и за стол Брюхан Гуго не заламывал, с понятием был мужик, без жадности. А в особенности хорошо было в «Червленом» пивко кумачовое, живое, с дымком, каковое пиво Брюхан варил сам и секрет его не соглашался продать ни за какие деньги. Ради пива (ну и остальное по возможности) таскался сюда кузнечный подмастерье Виллем, прочие – кто зачем, но народу в гуговой таверне всегда было невпроворот. Так и сейчас: три длинных стола вперемешку обсидели заезжие гуртовщики с местными цеховиками, вон там под факелом шестеро медников – хорошо сидят, вдумчиво, от пустых и полных кружек на столе аж тесно. По уголкам, за столиками на троих, на четверых, сидят-гудят купчины средней руки. Столы стоят плотно, смутный гул голосов, ровно в пчелином улье, и меж всем этим снуют девицы в фартуках, с деревянными подносами, разнося еду и выпивку. Красота.
Виллем на эту красоту поглядел как бы в задумчивости и вроде бы свысока, поддернул штаны да и проследовал чин чинарем на «чистую» половину.

Сегодня ему можно было. Даже не можно – нужно.
День выдался славный. Во-первых, пришел с утра заказчик из военного ведомства. Армейских вообще-то в Кузнечном цехе не слишком жаловали – те еще крысы, торгуются за каждый медный пул, даром что платит королевская казна. Что сторгуют, то себе в карман. Но иногда, хоть и редко, случаются приличные люди – вот как нынешний, к примеру. Заказал болтов арбалетных десять сотен, да столько же наконечников к стрелам, охотничьих, широких; десяток длинных мечей, десяток топоров плотницких (тут особенно удачно вышло, потому как в кузнице давний запас был, его и сплавили), полста фунтов гвоздей… сдал в починку, почитай, полную подводу кольчужного доспеха и за все заплатил вперед, звонкой монетой, не торгуясь. Разве что, уходя со двора, пригрозил кузнецу: «Сделаешь худо – руки обрублю», и не похоже чтоб шутил. Кузнец, однако, только хмыкнул в бороду – дескать, худо работать не приучены, а значит, и руки покамест при нас останутся – и на радостях отвалил Виллему в счет работы пригоршню серебра. Так что по части денежной Виллем на сегодня был спокоен. И на завтра тоже, если нынче не ограбят по пьяни.

Ну а во-вторых и в главных, Йенна сегодня свое согласие дала. Йенна-Недотрога, дочь владельца шорной мастерской со Второй Цветочной. Со всего квартала парни об нее глаза стерли, сколько слов было любезных и подарков разных, а вот согласие она дала – ему, Виллему. Так-то, братцы. И шорник, что вовсе чудно, вроде как не против.
Прекрасен, чуден белый свет. А с бочоночком кумачового да с подносом жареной оленины выходит, прямо скажем, не жизнь, а просто всех богов благословение.

Виллем уселся за свой стол, сделал заказ, бросив на поднос «дракона» вместо «короны», и с удовольствием проводил взглядом круглый задок метнувшейся мухою служанки. После чего принялся, просто так, времяпроведения ради, разглядывать прочих посетителей «чистого» зала. Сидел подмастерье в уголку, от входа по левую руку, и так удачно, что ему почти всех было прекрасно видно, а вот его за толстым потолочным столбом – вроде бы и нет. А народ в «чистом» подобрался этим вечером исключительный, было этого народа совсем немного, и сидели в основном порознь, друг от дружки подальше.

В первую голову, конечно, черный человек – на него Виллем пялился довольно долго, пытаясь углядеть что-нибудь диковинное во внешности, одежде или повадках, но был разочарован. Жители Черных Королевств в Бельверусе появлялись нечасто, и разные досужие болтуны наплели про них с три короба: они, мол, человечье мясо едят и бегают быстрее лошади, в ноздри продевают заточенную кость, а из одежды на них одни золотые браслеты. Однако этот, сидящий от Виллема через три стола, видно, был какой-то неправильный черномазый – а верней того, просто рассказчики врали. Никакой кости в носу у него продето не было, и жрал он не человечину, а громадное вепрево колено с тушеной капустой, запивая особым кумачовым пивком. Аккуратно притом ел, не чавкая по-дикарски, но и без вельможного жеманства. Человек как человек, здоровенный парень, костистый, мускулистый, наголо бритый, в ухе яркая золотая серьга. Да и не совсем уж черный, если рассудить. То есть темнокожий, конечно, но не как, к примеру, сапог, а только самую малость посмуглей кой-кого из знакомых Виллему туранцев. Одет был южанин тоже вполне обыкновенно: высокие сапоги, штаны хорошего сукна, холщовая рубаха да меховая безрукавка. Рядом на скамье свалены были грудой тяжелый плащ с капюшоном, заплечная сума и длинный меч в черных кожаных ножнах.
Холодно, поди, по нашему предзимью в одних золотых браслетах-то бегать, про себя позлорадствовал Виллем, переводя глаза на следующего.
Следующий был косматый старик-асир с длинной, по грудь, белоснежной бородой, в которой виднелось несколько заплетенных с золотыми шнурками тонких косиц. Он сидел прямо напротив входа, спиной к стене, стало быть - к дверям и к Виллему лицом. Вот на этого глаз радовался сплошь, как ни посмотри. Колоритный был старик, царственный, мощный. Самое то слово – мощный. Кряжистый, широкогрудый, плечищи размахом в ярд, руки, перевитые жгутами стальных мышц – как корни векового дуба. Видно было даже по нему сидящему, какой он рослый. Одежда асира выглядела не так чтоб роскошной, а… праздничной, что ли. Нарядной. Видать, по важному поводу принарядился старинушка во все белое, да с золотом: широкие золотые запястья и массивная, червонного золота шейная гривна. Но повод был хоть и важный, однако явно нерадостный, потому как веселиться старик не спешил. Сидел недвижно над единственной кружкой пива и невидяще глядел перед собой, покойно положив на столешницу могучие руки.
Каким-то образом асир почувствовал чужое любопытство. Его глаза, ярко-голубые на загорелом, иссеченном морщинами лице, вдруг скользнули в сторону и перехватили взгляд Виллема, и подмастерье (даром что мужик грубый и к тонким движениям души неспособный) аж охнул про себя. Смертная тоска и смертельная ярость поровну смешивались во взгляде северянина и давили почти физически - будто ледяной ладонью толкнули в лицо. Виллем смутился, мигом потупился, заерзал на скамье. Мелькнула даже дурацкая мысль немедленно встать и выйти вон, прочь от этого жуткого старика и от греха подальше, но тут колыхнулась занавесь на входной двери и вошли служанки с заказанной снедью, а за ними следом еще двое посетителей, Виллему очень даже знакомых.
То были давешний заказчик из армейского ведомства со своим красавчиком-оруженосцем. Тоже страховидная парочка, но по крайней мере понятная. Не глядя по сторонам, прошли за свободный столик, сели, отстегнув мечи.
И, словно их появление послужило сигналом, старик запел.