Horror-конкурс - Молот Божий

[Lex Z]

Молот Божий

Нет зла, и нет добра. Есть только многоликость создателя. Его темные и светлые стороны.

1524 год. Ненасытное пламя выжигает целые поселения, а земля превращается в слякоть от бесконечных кровавых ливней. Ансбах, Ротенбург, Шенталь, Халль, Нюрнберг стонут от гражданской войны, в которой простой крестьянский люд бьется против священной империи Карла пятого, обложившего непомерными налогами все подвластные ему земли. Но то, что начиналось как борьба за равенство, превратилось в бессмысленную бойню, унесшую десятки тысяч жизней и развязавшую руки мародерам, насильникам и убийцам.
Старый свет на материке разгорается с новой силой. Вместе с инквизицией, на Европу обрушивается болезнь, против которой бессилен даже Генрих Инститорис, вооружившийся своим Молотом ведьм.

Когда люди убивают любовь, режут ей горло, на том месте, куда падает ее кровь, рождается ненависть. Она выбирается из-под земли, запачканная родовой слизью, и ложится рядом с погибшей любовью, обнимая своими когтистыми пальцами ее, забрызганное кровью, лицо. А потом срывает с него кожу, будто маску, и примеряет ее на себя. И возвращается к убийцам, словно воскресший ангел, пряча за невинным лицом огонь страшной мести. Но не дьявол дарует ей эту силу, а Бог. И поэтому всем тем, кто виновен, стоит бояться сильнее, ибо от гнева Божьего не спастись.


- Ют?
Тень мужчины, отбрасываемая масляной лампой, скользит по перекосившейся стене амбара.
- Ют, где ты прячешься от меня? Я не сделаю тебе ничего плохого…
Слова застывают в загустевшем от мороза воздухе, как хрупкая наледь. В скопившейся тишине слышен только хруст шагов и хрип возбужденного дыхания.
- Ют?
Деревенская дорога, разбитая тяжелыми повозками, по ночам превращается в спину древнего ящера, испещренную острыми шипами. Грязное месиво застывает причудливыми формами, и твердеет так, что обращается в камень.
Когда из-за облаков выкатывается луна, и освещает обугленные остатки деревни, разбитую дорогу и крадущегося мимо амбара мужчину в черной сутане, с лампой в руке, испуганная девочка прячется в раскачивающихся тенях, стараясь не шуметь. Она наблюдает из темноты за отцом Кристианом, не позволяя себе слез, что пытаются застить глаза.
«Ведьмы не плачут» - думает девочка, вспоминая, как страшные инквизиторы зачитывали приговор ее матери.
Ее детское сердце истинно верит, что в нем кроется колдовская сила, жаждущая мести. Что стоит лишь прошептать заклинание, как сила эта засверкает на кончиках пальцев белыми всполохами и ввергнет в бегство всех врагов, а иных испепелит в прах, верша над ними свое собственное правосудие… Но все это будет позже, ведь пока Ют не вспомнит колдовских заклинаний, ей придется бежать.
Она смотрит в сторону леса, темный монолит которого освещает луна, и думает о том, что он слишком далеко. Что она будет пробираться туда до рассвета, но замерзнет насмерть еще до того, как алая заря зальет кровью проснувшуюся округу. Ей всего 11 лет, но эти земли она знает, как свои пять пальцев. Именно поэтому ей до сих пор удавалось избегать встреч с проклятым священником. Но сегодня он ворвался в дом семьи Ланге, в котором приютили бедную девочку, лишившуюся родителей, и принялся кричать напуганным крестьянам, чтобы те немедленно отдали ему Ют. Он обвинял их в том, что они укрывают в своем доме порождение ада, и что если не отдадут ее, то сами отправятся на костер. Кажется, он был пьян. Ют спала в это время в соседней комнатке, отведенной под спальню, на полу, где ей постелили коврик из козьей шкуры. Но услышав крики, проснулась и выбралась на улицу через небольшое окошко, в чем была, не дожидаясь, пока святой отец схватит ее за руку и потащит в тюрьму. Будь она хоть на год старше, ей вряд ли бы удалось ускользнуть через узенькое оконце, но сейчас, когда тело ее еще только формировалось, Ют смогла в него протиснуться и уже на улице услышала, как ревет в доме разгневанный священник. Точно зверь, упустивший добычу.
Девочка выскочила на улицу босая, в ночнушке еле прикрывающей колени, и теперь чувствовала, как немеют пальцы на ногах. Поэтому то и дело грела ладошками окоченевшие ступни.
- Ют, хватит прятаться, выходи, я тебя не обижу.
Голос звучит совсем близко и девочка закрывает рот рукой, чтобы не выдать себя дыханием, со свистом рвущимся из легких. Она жмется к стене амбара, и думает о том, что спрятаться можно лишь дома, в том месте, где она родилась и выросла, где жила еще две недели назад, научившись радоваться каждому дню. Ей кажется, что в этих стенах, таких любимых, а теперь - больных и гниющих от одиночества, она сможет укрыться от целого мира просто закрыв глаза…Девочка чувствует зов прошлого и будущего, голоса, которые звучат в ее сердце на древних, забытых языках. Все они твердят ей о том, что нужно вернуться домой. Туда, где ее ждет предназначение, залитое кровью ненавистных врагов. Туда, где начнется ее настоящий путь. Нет больше добра и зла, есть только сырая от крови дорога, на которую ступят ее босые ступни.
Луна прячется за облаками, и Ют срывается с места, тенью проскальзывая мимо отвернувшегося священника. Он не видит ее, но чувствует волну тепла, ударившую в спину, и разворачивается, фонарем выхватывая из темноты мелькание белых ног.
- Стой! Куда?!
Он бежит за ней, обрамленный пятном бледного света, и его небритое, высохшее лицо, искажается от злости, выворачивая наизнанку гримасы всех демонов, поселившихся у него внутри. Имя им легион. Они уничтожают человека, пожирая его изнутри, вываливая ему под ноги горы гниющего золота, которое он зачерпывает руками, не в силах противостоять желанному теплу. Его ослепшие, затянутые бельмом глаза, не видят больше отличий человека от зверя, а тело поддается первобытным инстинктам, рвущимся наружу сквозь худую кожу. Так в мире детских сказок оживают оборотни. Так в мире взрослых реалий появляются насильники и убийцы.
- Стой, Ют!
В разгоряченные легкие врывается морозный воздух, наполняя грудь тяжестью льда. Девочка бежит по твердой дороге, не замечая боли в разодранных ногах. Она вырывается из плена лампадного света, но не позволяет себе оглянуться назад. Знает - чудовище будет гнаться за ней до самого конца.
Погоня, отражающаяся эхом в ночном небе, разрывает в клочья, застоявшуюся в сожженной части деревушки, тишину. Она заполняет собой все пространство, пропитывая его запахами пота, перегара и страха. В жилых домах, которые встречаются то тут, то там, загораются огоньки свечей, а в щелях ставень возникают испуганные глаза.
«Священник гонится за ведьмой» - шепчутся люди, крестясь не переставая.
«Зло пришло в наши земли»
«Ведьма! Пусть примет очищение огнем!»
«Так нельзя, она ведь совсем ребенок…»
Но никто из крестьян не осмеливается выйти на улицу, чтобы помочь в поимке колдуньи или защитить ее. В темное время, когда болезнь страха перед ведьмами превращается в эпидемию, люди боятся быть смелыми. Они предпочитают сохранять молчание, не принимая какую-либо из сторон. Эту девочку они знают с рождения, но влияние и могущество церкви непоколебимо. Их слова – правда, звучащая скрипом пыточных агрегатов. Гул огня, в котором сжигают повешенных ведьм. Почва для крепких корней страха, чьи сорняки приносят горькие плоды безразличия и жалости к самим себе. И только в опустевшем доме, на краю деревни, выползает из подпола странная черная фигура, похожая на тень, что бежит сейчас рядом с девочкой под высокой луной. С губ этого странного существа сбегает темная слюна, сворачиваясь на полу вязкими лужами, а над мокрым телом, покрытым слизью, клубится пар. Черные волосы, налипшие сетью на лицо, походят на трещины, разрушившие изваяния античных богов, оказавшихся смертными перед величеством новой веры. И когда лунное золото сыплется через распахнутые ставни окна, заселяя дом тенями, худая фигура ложится на пол, содрогаясь от боли и ненависти. Она поджимает колени к груди и обнимает их дрожащими руками. И только пустоте видно, что существо это – ребенок, девочка 11 лет, с посиневшими от холода губами. Она лежит совершенно нагая, на деревянном полу, и желтый огонь в ее глазах постепенно гаснет, сливаясь с привычной серостью здешних мест.
Отец Кристиан знает, куда бежит вожделенная им девочка, и поэтому сбавляет шаг, сплевывая горькую слюну. Улыбается сам себе, почесывая шершавый от щетины подбородок, и прячет деревянный крестик, выбившийся из-под сутаны, обратно под ворот. А после – гасит в лампе огонь. Ведьмы не достойны иного обращения. К этим созданиям, у верующих людей не должно быть сострадания, вызванного их обманчивой внешностью. Тьма, живущая в них, не имеет ни пола, ни возраста. А поэтому тело их должно быть предано самым позорным пыткам. Вот о чем думает священник, уверовавший в собственную ложь. Обет безбрачия, который он когда-то дал, превратил всю его жизнь в невыносимый ад, где каждый день он сталкивался с замкАми, висящими на прозрачных дверях, за которыми обнаженные женщины прелюбодействовали с грязным крестьянским отродьем. Он видел их взгляды, манящие его присоединиться к разврату, чувствовал сладкие ароматы их тел, и тряс цепи, стараясь сорвать их с дверей, но каждый раз это заканчивалось разодранными мозолями на руках, когда по ночам он с жестокостью мастурбировал в собственной келье. И, однажды, демоны увидели слабость человека. И когда, в очередной раз, он нарушил обет, они вселились в него, и теперь повсюду он слышал их голоса. И когда церковь отправила отца Кристиана в деревушку Рорбах, в которой по слухам поселилось зло, он понял, что именно там должно состояться его перерождение. Могла ли знать католическая церковь, узаконившая целибат в Лютеранском соборе, поздним, прохладным вечером 1139 года, что сама отдает братьев своих в когтистые руки к бесам? Мог ли знать Папа Иннокентий второй, что своим указом, имеющим двойное дно, он навсегда замарывает грязью имена всех, кто поднимется на ступень диаконства? Жажда лишь брать, ничего не отдавая взамен, породившая целибат и сделавшая его строгим правилом для каждого католического священника, раздавила подошвой сандалия судьбы миллионов людей, и со временем, заставила их бояться каменных крестов, что венчают остроугольные крыши европейских соборов.
Ют перепрыгивает остатки разрушенного забора, за которым когда-то давно, ковырялась в земле, помогая маме пропалывать грядки, и у самой двери дома, оставшегося родным даже после ареста инквизицией, оглядывается назад. Но темная дорога пуста. И хотя гарь туч снова коптит небо, превращая звезды и луну в кусочки мутного янтаря, и девочка не видит ничего, дальше собственного носа, она уверена - зверь потерял ее след. Если бы он был близко, она, несомненно бы, заметила свет его лампы. Но Ют совершенно позабыла о том, что оборотни могут видеть в темноте.
Заколоченная досками дверь не поддается худым рукам. Но девочка, прожившая в этом доме всю свою жизнь, знает, как пробраться внутрь другими ходами. Под низким крыльцом, которое ее папа достраивал уже после смерти своего отца, есть широкая щель, ведущая в холодную яму подпола. Она осталась случайно, отец Ют не сумел правильно рассчитать посадку передвижного дома. Тогда он сказал дочке, что их домик, все равно, неизбежно осядет вниз, и поравняется с крыльцом. Но пока этого так и не случилось, и деревенские кошки, каждую зиму, сновали туда-сюда, стараясь согреться в сыром подземелье. И Ют часто, по ночам, слышала, как они скребутся под крышкой подпола. А мама на это всегда говорила проснувшейся дочке, что в их доме никогда не будет мышей. И вот теперь самой девочке предстояло примерить на себя шкуру кошки, и проползти под крыльцом, в узкую щель.
«Ведьмы умеют превращаться в животных»
Думает Ют и, улегшись на твердую землю, заползает под широкие доски. Из темноты подпола несет сыростью и запахом осени, словно бы еще совсем недавно и она пряталась здесь от преследующей ее зимы. Ют вдыхает в себя как можно больше горького воздуха и протискивается в черную щель, сползая на дно грязной ямы. Переворачивается на спину и видит, что подпол открыт. А потом слышит тихий шепот сверху:
- Сиди тихо, как мышка.
И замечает бледную руку, закрывающую крышку люка.
Она лежит не двигаясь, замерев от страха, ощущая, как где-то в горле, бьется испуганным птенцом ее сердце. А потом до нее доносится хруст ломаемых досок. И голос отца Кристиана.
- Я знаю, что ты здесь, чертова ведьма. Тебе не убежать от меня!
Он выламывает дверь и врывается в дом, взбивая с пола тяжелую пыль.
- Сама разделась, тварь? Но я не пощажу тебя, даже не думай!
Он смеется. Долго и хрипло. А потом вдруг, начинает кричать. Так, словно бы чьи-то острые зубы рвут его горло, с хрустом пережевывая хрящи и сухожилия.
Ют слышит шипение древних проклятий, и понимает, что тщетно искала их в своей памяти. Что все они принадлежат мертвым. Тем, кто по какой-то причине вернулся обратно, в мир живых.
А наверху, в это время, крики обрываются, и что-то тяжелое падает на пол, сотрясая его и осыпая девочку серой трухой. А она даже не может пошевелиться, ошарашено уставившись в щель между досками. Там она видит мертвые глаза отца Кристиана, и чувствует, как капли чего-то теплого, раз за разом падают ей на лицо, вязкими дорожками сбегая по щекам.
А потом крышка подпола медленно раскрывается, оголяя перед ней темноту, похожую на бездну ночного неба. И в небе этом висит, забрызганный красным, белый полумесяц ее собственного лица.

Примечание администрации: Текст выложен полностью.

Оценки судей:

Антон Первушин

1. Общее впечатление — 3
2. Читабельность — 4
3. Увлекательность — 3
4. Стиль (понравился ли вам литературный стиль написания работы) — 4
5. Внутренняя логика произведения — 4
6. Хоррор-составляющая — 3

Средняя оценка: 3.5

Комментарий: Вторичный рассказ о столкновении юной ведьмы и инквизитора. Общее настроение автор поддерживается достаточно умело (это ему в плюс), однако впечатление сильно портят отвлеченные псевдоисторические вставки, которые ломают композицию, но не добавляют рассказу ничего принципиального или интересного. В финале — пустышка, оригинальной идеи нет. Чтобы из этого рассказа получить нечто интересное, автору прежде всего стоит подумать, о чем он хочет сообщить читателю и соответствует ли сообщение избранной форме.

*****************************
*****************************

Александр Щёголев

1. Общее впечатление – 2
2. Читабельность– 2
3. Увлекательность – 2
4. Стиль – 2
5. Внутренняя логика произведения – 5
6. Хоррор-составляющая – 5

Средняя оценка: 3.00

Комментарий: Пафосное начало, которое не нужно. ОЧЕНЬ плохо написано. Автор тужится написать красиво, литературно, но пока не может, вкуса и меры не хватает, но главное – нет элементарного чувства языка. «Жажда лишь брать, ничего не отдавая взамен, породившая целибат и сделавшая его строгим правилом для каждого католического священника, раздавила подошвой сандалия судьбы миллионов людей, и со временем, заставила их бояться каменных крестов, что венчают остроугольные крыши европейских соборов».
Почти весь текст можно разобрать на поучительные цитаты по теме «как не надо писать», а некоторые фразы – хоть в музей языковых диковинок.
«Туда, где ее ждет предназначение, залитое кровью ненавистных врагов».
«...высохшее лицо, искажается от злости, выворачивая наизнанку гримасы всех демонов, поселившихся у него внутри».
«В разгоряченные легкие врывается морозный воздух, наполняя грудь тяжестью льда».
«Их слова – правда, звучащая скрипом пыточных агрегатов».
«Отец Кристиан знает, куда бежит вожделенная им девочка».
«...обнаженные женщины прелюбодействовали с грязным крестьянским отродьем».
«...каждый раз это заканчивалось разодранными мозолями на руках, когда по ночам он с жестокостью мастурбировал...»
История банальна. Из-за пафоса, из-за переизбытка эпитетов, из-за неумения создать картинку, вдобавок, совсем не страшна.