Мародер

[Трэш-кин]

Мародер




Желтый кленовый лист сорвался с ветки и, качаясь из стороны в сторону в воздушной колыбели, поплыл вниз. Он мягко закончил падение на раскрытой мозолистой ладони рыжебородого гнома, который сидел на походном мешке, прислонившись к кряжистому стволу дерева. Гном прищурил серые глаза и осмотрел лист, медленно поворачивая его в косых солнечных лучах, пробивающихся сквозь ветви. Уголки губ гнома поползли вверх. Он редко улыбался, но сейчас этот лист, с его красноватыми прожилками, напомнил ему «Плоть Саламандры». Да, не самый ценный минерал, вот только гному он нравился не меньше чем чистейший горный хрусталь.
Его звали Бирби, и он сидел под деревом в осеннем лесу, дожидаясь, когда вдалеке стихнут звуки боя – лязг доспехов, звон мечей и крики. Он знал, что там шел даже не бой, а истребление. Хорошо вооруженный отряд людей под предводительством капитана Роксара Сура уничтожал деревню орков. Скоро все закончится, солдаты уйдут, оставив в поселении изрубленные тела зеленокожих, а он, Бирби, испытывая к самому себе омерзение, займется мародерством. Достойное занятие для ничтожества, думал гном, не пытаясь оправдаться даже в собственных глазах. Полгода назад он проявил несусветную трусость, переступил черту, после которой для него осталась единственная дорога – дорога позора.
Бирби вздохнул и аккуратно, словно это была хрупкая драгоценность, положил лист на землю. Шум битвы стих и гном подумал: «пора».
Он поднялся, вложил в петлю на поясе дубинку, взвалил на плечо походный мешок и, поправив войлочную шапку, направился по ковру из листьев в сторону деревни орков.

Везде лежали трупы зеленокожих. Кого-то пронзила стрела, кого-то настиг удар меча. Нескольких орков солдаты повесили на ветвистом дубе посреди деревни – они раскачивались под тихими дуновениями ветерка, их ноги почти касались земли. Вороны и мухи, привлеченные запахом крови, начинали пиршество. Бирби поморщился, подумав, что скоро в деревню нагрянут и хищные звери.
Он зашел в ближайшую хижину и увидел полный разгром: перевернутые стол и лавки, на полу – осколки глиняной посуды. В спальне – сплетенный из камыша сундук. Выпотрошенный. Валялась одежда, довольно добротная с виду, но кому ее продашь? Одежда орков годится только оркам.
В следующей хижине Бирби тоже не обнаружил ничего ценного, кроме чугунка с остатками каши, которую он доел, запив водой из кувшина.
Прежде чем зайти в очередной дом, он посмотрел на лесное озеро. Оно начиналось сразу же за деревней. В водной глади отражалось вечернее небо и деревья, растущие по берегам. Озеро казалось зеркалом в золотой оправе. Возле нескольких причалов качалось на воде с десяток лодок. На берегу – три трупа, утыканных стрелами. Бирби решил, что этим оркам не хватило совсем немного времени, чтобы спастись. Солдаты Роксара не оставили ни единого шанса жителям деревни. Он покачал головой и зашел в хижину.
Здесь, в деревянной миске на столе Бирби обнаружил куски жареного мяса. Гном завернул их в тряпицу и сунул в мешок. В спальне нашел сплетенную из коры коробочку, в которой оказался Орочий табак. Неплохая находка. Люди охотно покупают эту гадость. Сам же Бирби однажды набил ею свою трубку, покурил, а потом ему всю ночь снились такие кошмары, что все утро и полдня не мог прийти в себя. Он тогда сделал твердый вывод: такая штука не для гномов!
Коробочку Бирби отправил в мешок, надеясь, что цена на Орочий табак не упала.
В кузнице нашел несколько десятков рыболовных крючков, довольно красивую бляху для ремня и три ножа – вещи, которые можно продать. В самой большой хижине переложил со стола в мешок еще несколько кусков жареного мяса, пучок дикого лука и кусок печеной тыквы.
Добыча была не богатой, но что еще ожидать от жалкой деревушки зеленокожих, да еще и разграбленной? «Хоть голодать не придется в ближайшее время, - подумал Бирби. – А сейчас пора уходить». У него и в мыслях не было остаться в этом полном трупов селении на ночь. Он побаивался мертвецов.
Бирби окинул взглядом деревню, глубоко вздохнул и прошептал, обращаясь к погибшим:
- Вы уж извините меня за небольшой грабеж. Я просто пытаюсь выжить.
Он поклонился и уже собирался уходить, как увидел…
«Ребенок?! Зеленокожий ребенок?!»
Высунув голову из-за стены одной из хижин, на Бирби смотрела девочка орк. Она таращила огромные, цвета темного янтаря глаза, в которых читались страх и любопытство, плоский нос слегка подрагивал. Бирби понял, что это девочка, из-за волос. Орки мужчины были лысые, а у этого ребенка голову покрывали жесткие черные волосы, заплетенные в две косички.
«Надо же, - удивился гном. – Сумела как-то спастись. А может…»
Он стал испуганно озираться по сторонам. Если спаслась эта девочка, то мог уцелеть и кто-то из взрослых. А для него, для Бирби, это опасно.
«Нужно уходить!»
Девочка продолжала таращиться, не собираясь выходить из стены, а Бирби, не переставая озираться, дошел до края деревни. «Кажется, ложная тревога, - подумал он. – Слава Богам!»
Девочка украдкой вышла из-за укрытия. Бирби увидел, что на ней был серый, перепоясанный веревкой плащик, с откинутым за спину капюшоном. Она посмотрела на висящие на дереве трупы, потом повернулась на месте, осматривая деревню.
Гном покачал головой и направился в лес. Через несколько шагов оглянулся: заходящее солнце окрашивало хижины в красные тона, ветер гонял по земле листья. А девочка орк – маленькая фигурка в плаще – стояла и смотрела на него, на Бирби. Ее глаза блестели, как две янтарных луны.
«Одинокий лягушонок, - печально подумал гном. – Одинокий лягушонок среди мертвых сородичей. Да, малышка, жизнь бывает ужасно поганой. Я-то, это знаю».
Он отвернулся и пошел дальше, решив больше не оглядываться.

На ночь Бирби остановился возле огромного дуба, с мощных ветвей которого свисали серые бороды мха. Рядом протекал тихий чистый ручей.
Гном собрал хворост и разжег костер, разогрел на сковороде мясо и немного тыквы. Накинув на плечи шерстяное одеяло, он приступил к еде, слушая, как потрескивают угли, и шумит листвой ветер. Из сумрака зарождалась ночь. Вдалеке заухал филин. Выступили звезды, отразившись в ручье серебристыми искрами. Отблески костра плясали в листве и на стволах деревьев, скользили по земле, вгрызаясь в лесную темень.
Бирби медленно жевал мясо и смотрел на огонь. Он вспоминал родной город под горой Лизир, свой уютный дом. Как бы ему хотелось, чтобы время повернулось вспять, возвратилось за ту черту, когда еще был выбор. Нет, он бы больше не совершил той ошибки. Ошибки? Бирби поморщился, испытав отвращение к самому себе. Должно быть, все трусы мнят себя храбрецами в своих мечтах, подумал он. Называют трусость «ошибкой», пытаясь ублажить этим словом совесть. От этих мыслей Бирби жутко захотелось курить, но у него был только Орочий табак. Не забивать же трубку этой гадостью? Хотя… Нет-нет, что хорошо орку и некоторым дурачкам-людям, то гному…
Пламя костра выхватило из темноты фигурку в плаще.
- Ох! – выдохнул от неожиданности Бирби.
Девочка орк стояла возле кустов, ветка клена почти касалась острой верхушки ее капюшона. В глазах отражался огонь костра.
«Точно призрак подкралась, - подумал гном. – Что ей нужно?»
Он открыл флягу и сделал глоток.
«Она так и будет стоять?»
- Иди к костру, - не слишком дружелюбно позвал Бирби. – Погрейся.
Девочка подошла, бесшумно ступая по ковру из листьев, села у костра, глубоко вздохнула и уставилась на огонь.
Бирби молча протянул ей еще теплый кусок мяса. Она взяла, откусила кусочек и положила мясо на большой желтый дубовый лист, справа от себя. Так они и сидели – гном не знал, что говорить, а девочка, видимо, не хотела. По небу плыли созвездия, тихо журчала вода в ручье, сонно кружились листья, слабый ветерок шелестел в ветвях и кронах.
- Ты гном? – наконец прервала молчание девочка. Голос у нее был чистый и, услышав его, Бирби почему-то подумал о горном хрустале.
- Ага, - ответил он. – Ты раньше видела гномов?
- Не видела. Мне про них… про вас дед рассказывал.
«Не лежит ли сейчас этот дед мертвым в той деревне?» - подумал Бирби.
- Что ты делал в нашем селении? – спросила девочка. – Воровал?
- Гм, - Бирби смутился. – Вряд ли это можно назвать воровством. Я всего лишь брал то, что уже никому не нужно.
- Воровал, - сделала вывод девочка.
- Нет, не воровал! – гном нахмурился. – Хотя… думай что хочешь, мне-то что?
Она взяла мясо и откусила еще кусочек, а прожевав, спросила:
- А как мне звать тебя?
- Бирби.
- Смешно, - без тени улыбки сказала девочка.
- И что же такого смешного в моем имени?
Она пожала плечами.
- Не знаю, просто смешно. Бир-би, Бир-би, - на мгновение в ее глазах появились веселые искорки. – А меня зовут Элизтай.
Бирби задумался, как бы съязвить по поводу ее имени, но «Элизтай» звучало вполне красиво. Придраться трудно.
- Угу, - буркнул он. – Будем знакомы.
Дубовый лист, кружась, упал прямо в костер, на мгновение вспыхнул и превратился в прах. Элизтай подкинула в огонь веточку.
- А почему ты не там, где живут гномы? А где живут гномы?
«Странная девчонка, - решил Бирби. – Ей бы горевать сейчас по погибшим сородичам, а она задает глупые вопросы».
- Гномы живут в пещерах, - ответил он. – А почему я не дома?.. А это уже не твое дело.
- Подумаешь! – Элизтай сердито взглянула на Бирби. – Не очень-то и хотелось знать. Не желаешь – не говори. Подумаешь, какая тайна…
- Вот и ладно, - насупившись, он уставился на огонь.
Молча они сидели минут пять и за это время Элизтай доела мясо, вытерла руки охапкой листьев, а потом, будто бы забыв про «не очень-то и хотелось знать», спросила:
- Так почему ты не дома?
- О, Боги! – зыркнул на нее Бирби. – Клянусь Барабухом, ты самая любопытная девчонка на свете!
- Чем-чем ты клянешься?
- Ни чем, а кем! Барабух. Это один из горных духов.
- А, ну-ну. А у всех гномов волосы на лице? – она прищурилась, рассматривая сквозь языки пламени бороду Бирби.
- У всех, кроме юнцов и женщин. Еще вопросы будут? – он с вызовом посмотрел на девочку.
- Будут, - ничуть не смутившись, ответила она. – А у тебя есть семья? Жена, дети?
- Нет у меня никакой жены! – разозлился Бирби. Он не хотел сейчас вспоминать о девушке, которой собирался и не успел сделать предложение.
- Это потому что ты не красивый? – не унималась Элизтай.
- Что?! – возмутился Бирби. – Между прочим, среди своих я считался симпатичным.
- А по мне – так страшненький, - поделилась своим по-детски непосредственным мнением Элизтай. – Нос, как картошка…
- На свой посмотри! – воскликнул Бирби. – У тебя вообще носа нет! Две сопелки каких-то!
- Губы, как пирожки, - продолжала перечислять недостатки гнома девочка.
- Губы?! Губы?! И это мне говорит девчонка, у которой рот, как у лягушки? Ты хоть знаешь, что ты похожа на лягушонка?
- Знаю, - улыбнулась Элизтай. – И мне это очень приятно. Я люблю лягушек. Ква-ква! – она хихикнула и подпрыгнула на месте. – Ква-ква!
Бирби с недоумением посмотрел на это «чудо» в плаще, а потом не понял сам, что произошло – все его возмущения и недовольство вмиг пропали. Неожиданно для самого себя он засмеялся – засмеялся впервые за чудовищно долгое время. А с ним хохотала Элизтай, и ее смех был подобен перезвону серебряного колокольчика. И лес уже не казался Бирби таким мрачным, а осеннее увядание не вызывало уныние.
Смех стих, но на губах гнома осталась улыбка. А в душе – частичка чего-то легкого, светлого, такого непривычного и в то же время знакомого, будто давно забытого.
Бирби снял с плеч одеяло и кинул на землю рядом с Элизтай.
- Закутайся, - сказал он. – Ночи нынче холодные.
Девочка захлопала глазами.
- А как же ты?
- Мы гномы к холоду привычные, - Бирби подкинул в костер веток и подумал об Орочьем табаке. Может все-таки раскурить его? Нет-нет, что хорошо орку и некоторым дурачкам-людям, то гному – зло!
Элизтай закуталась в одеяло, широко зевнула и свернулась калачиком возле костра.
- Пусть завтрашний день принесет радость, - тихо сказала она, глядя на огонь. – Пусть болезни и мор обойдут стороной. Пусть пищи будет в достатке. Пусть… - Элизтай зевнула и закрыла глаза.
«Должно быть, она и вчера перед сном говорила это детское заклинание, - печально подумал Бирби. – А новый день оказался для нее слишком жесток».

- Куда мы направимся? – спросила Элизтай утром. Лес искрился золотой влагой. Предрассветный туман обострил прелые запахи осени – ароматы увядания и сырой земли. Над ручьем, цепляясь за коряги и прибрежные кусты, ползла белая дымка.
Вопрос девочки ввел Бирби в ступор, и причина была именно в этом «мы». Мы? Он и она? Гном только сейчас в полной мере осознал, что теперь у него будет попутчица. Странно все это. А с другой стороны, не бросать же ее одну в лесу? Пропадет ведь. Да и веселей вдвоем.
- Мы пойдем в город Аронг, - сказал он, засовывая сковороду в мешок. Они только что позавтракали и залили костер водой из ручья. – В городе я кое-что продам.
- То, что украл? – Элизтай искоса с хитринкой посмотрела на Бирби.
- Ну, вот что!.. – сердито сказал он. – Еще раз назовешь меня вором, и я тебе не попутчик! Усекла?
- Ага, усекла. Но я ведь не называла тебя вором? Не-а, не называла, - она принялась скручивать одеяло.
- Все, я тебя предупредил.
- Усекла.
- Вот и ладно.
- Вот и ладно, - Элизтай передала скрученное одеяло Бирби. – А где этот город?
- Город? – он ненадолго задумался. – Город на северо-западе отсюда. Мы там будем завтра к полудню.
- Ого!
- Что «ого»? – Бирби засунул одеяло в мешок.
- Да ничего, просто… - Элизтай пожала плечами, – я впервые иду так далеко, - она задумчиво уставилась на еще теплое костровище.
Бирби завязал мешок и взвалил его на плечо.
- Ну что, пошли?
Элизтай стояла и смотрела на остывающие угли, в ее глазах была печаль. К капюшону прилип желтый дубовый лист.
- Бирби, - тихо сказала она. – Почему люди напали на мою деревню?.. Почему всех убили?
Эти вопросы отозвались в душе гнома болью. Он надеялся, что девочка никогда ему их не задаст. А теперь… Как объяснить ребенку поступки жаждущих крови безумцев? Как? Ведь он и сам не мог до конца их себе объяснить, а тем более – понять. Люди убили всех в ее деревне. Всех! Детей, женщин, стариков… Война? Да, этим словом кровавые безумцы всегда оправдывают свою жестокость, как он, Бирби, оправдывает трусость, называя ее ошибкой. Ему стало не по себе от этого сравнения. А девочка ждала ответ.
Он снял с плеча мешок и вздохнул.
- Ты знаешь, что такое война?
- Да, - почти беззвучно сказала она.
- Между орками и людьми давно идет война. Два года назад было заключено перемирие, а месяц назад… В общем, месяц тому назад орки из южных провинций перемирие нарушили. Они сожгли несколько деревень и напали на заставу. Всех солдат убили, - он покачал головой. – На заставе служил сын капитана Роксара Сура. А теперь… теперь Роксар мстит всем оркам. Это он напал на твою деревню. Мне жаль, - Бирби увидел, что в глазах девочки блестят слезы. – Да, очень жаль.
Они долго стояли молча.
- Знаешь, если хочешь, мы можем вернуться в деревню и похоронить твоих близких, - неожиданно для самого себя, сказал Бирби. – Мы выроем могилы и…
- Не нужно, - ответила Элизтай. – Мы не закапываем мертвых в землю.
- Но звери?..
- Звери придут в деревню и съедят мертвых… и жучки тоже и мухи. Скоро она станут частью леса. Это… это хорошо, - она говорила задумчиво, не отрывая взгляд от костровища. – Хорошо. Жучки съедят и моего деда, и тетку Кесану… и мою подружку Кукву, и кузнеца Рувика… и дурачка Фандига. Он добрый был…
Бирби испытал облегчение из-за того, что хоронить никого не нужно. Да, он сам предложил, но копать могилы дело нелегкое и долгое. А еще гном отметил, что девочка не упомянула отца с матерью. Может, их давно нет в живых?
Элизтай, похоже, перечислила всех, кто жил в деревне и замолчала.
- Ну что, пойдем? – мягко спросил Бирби.
Она кивнула, а потом посмотрела в сторону, и уголки ее губ чуть приподнялись, хотя в глазах еще стояли слезы.
- Смотри, Бирби.
Он проследил за ее взглядом и увидел оленя и оленуху. Нюхая воздух, животные подошли к ручью и начали пить. Их уши подрагивали, а блестящие глаза смотрели насторожено.
«Они станут частью леса», - почему-то вспомнил Бирби слова девочки.
Он снова взвалил на плечо мешок.
- Все, Элизтай, пошли.
- Пошли.
Они перебрались через ручей.
- Бирби, - сказала Элизтай. – А расскажи мне про горы и пещеры?
- Про горы? – гном улыбнулся. – Ну что ж, слушай…
Так они и шли по осеннему лесу. Бирби рассказывал о пещерах и шахтах, драгоценных камнях и руде, о городе под горой Лизир и о горных духах. Элизтай слушала и задавала вопросы. Она задавала их столько, что Бирби удивлялся, как в таком крошечном создании может помещаться столько любопытства.

Добавлено через 25 секунд
Продолжение следует.

[Трэш-кин]

Ну что ж, по молчаливой просьбе многочисленных читателей выложу продолжение.



В полдень они остановились отдохнуть. Доели тыкву, запили ее водой из фляги. Уже собирались снова пуститься в путь, как Бирби сначала услышал, а потом и увидел медведя. Зверь направлялся в их сторону – огромный, с бурой свалявшейся шерстью, голову и бока зверя покрывали серые пятна парши.
- Так, Элизтай, - тихо сказал Бирби. – Давай-ка отсюда сматываться.
Он схватил мешок и подтолкнул девочку в спину, чтобы пошевеливалась.
- Эй! – возмутилась она. – Не толкайся! И не нужно бояться!
Бирби наградил ее гневным взглядом.
- Ты что, спятила?! Давай чесать отсюда, пока целы!
- Я же сказала, не нужно бояться. Трусишка ты, Бирби.
Она откинула с головы капюшон и быстро зашагала к медведю.
- Ну, точно – спятила! Дура! – Бирби кинул мешок на землю и вытянул из петли дубинку. – И что я буду делать? – в его голосе сквозили страх и растерянность. – Нам конец!
Он уже хотел подбежать, схватить девчонку под мышку и чесать с такой скоростью, на какую только способны его короткие ноги, но…
Медведь остановился, опустил морду. Элизтай шла к нему, что-то бормотала и водила в воздухе руками, будто выписывая невидимые знаки.
«Что-то здесь не так! – подумал Бирби, застыв на месте. – Она знает, что делает?»
Элизтай остановилась в нескольких шагах от медведя и поклонилась. Зверь заурчал – Бирби не услышал в этом звуке недовольства, - вытянул шею и повел носом.
- Здравствуй, - сказала Элизтай. – Ты не мог бы пойти другой тропой, а то мой друг тебя боится?
Зверь фыркнул, посмотрел на гнома, у которого отвисла челюсть, медленно развернулся и побрел прочь, мягко ступая лапами по покрытой листьями земле.
Элизтай проводила его взглядом, снова поклонилась и вернулась к Бирби.
- Ну, вот, - спокойно произнесла она, - а ты боялся.
- Я… - в горле у гнома пересохло. Он изумленно смотрел на удаляющегося медведя. – Я… Что это было?
- Как, что? – удивилась Элизтай. – Ты же сам все видел. Я ему сказала…
- Знаю, что ты ему сказала. Но как?! Как у тебя это получилось?
Она пожала плечами и улыбнулась.
- Меня дед научил разговаривать с животными. Он был шаманом.
- Шаманом? – брови Бирби поползли вверх. – А почему ты раньше мне этого не рассказывала?
- Ты не спрашивал.
- Ну, да, я ведь только и успевал, что на твои вопросы отвечать. Когда мне было?.. – съязвил Бирби. – Ух! – он вытер ладонью выступившую на лбу испарину. – Вот это да! Впечатлений мне надолго хватит.
Элизтай хихикнула, сощурив глаза.
- А ты что ж, хотел с этой дубинкой на медведя? – она кивнула на нехитрое оружие в руке гнома. – Не справился бы. Не-а, ни за что не справился бы.
«А ведь, правда, - удивился гном, - был миг, когда я собирался броситься с этой палкой на зверюгу. Безумие какое-то! На меня это не похоже».
- Почем тебе знать, справился бы или нет? – сердито сказал он. – Я вообще-то сильный. А дубина? Ну да, здесь я согласен, оружие так себе… Хорошее оружие денег стоит, а я, как видишь, не очень-то богат.
- Ага, и поэтому ты… Ох! – Элизтай прижала палец к губам. – Я же обещала не говорить об этом. У-сек-ла.
Бирби покачал головой.
- Эх, досталась же мне попутчица… Ладно, пошли.
Они двинулись в путь. Через некоторое время Бирби спросил:
- Слушай, а ты можешь подозвать к себе какого-нибудь зверя? Вот, допустим, мы видели утром тех оленей… ты смогла бы подманить их?
- Ага, смогла бы, - кивнула Элизтай.
- Гм… и кролика?
- Ага.
- Это хорошо, - довольным голосом заключил Бирби. – Значит, без мяса мы не останемся. Видишь ли, охотник из меня неважный…
- Что?! – Элизтай остановилась и с гневом уставилась на гнома. – Я не верю своим ушам!
- Ты о чем?
- Как о чем? Как о чем? Они же доверяют мне, когда я их подзываю. До-ве-ря-ют! А ты… а ты хочешь их дубинкой?! Ну… я не знаю!.. Это, как предательство, вот!
- Но мясо-то ты любишь есть, как я успел заметить, - усмехнулся Бирби.
- Да, мясо я люблю есть, - согласилась Элизтай. – Но убивать зверюшек таким подлым способом не собираюсь! Не-а, не собираюсь! Даже если буду с голоду помирать – нет, нет и нет! – она топнула ножкой.
- Ладно-ладно, - примирительно сказал Бирби. – Никто тебя не заставляет. Я всего лишь подумал…
- Вот и не нужно об этом думать!
- Все, успокойся.
- Я спокойна!
- Ну, и хорошо.
- Ну, и хорошо!
Долго они шли молча, а потом, будто бы и не было ссоры, Элизтай весело спросила:
- А хочешь я песенку спою?
- Валяй.
- Только у нее слов нет.
- Тем лучше.
И она запела – звонко, от души. Слова в песне все же были, если «ля-ля-ля» да «тра-ля-ля» можно назвать словами. А мотив Элизтай, похоже, сочиняла на ходу, но Бирби он нравился, в нем была какая-то весенняя радость. Гном слушал и вдруг вспомнил о городе орков в горах на севере. Он сам там не был, но много о нем слышал. Город зеленокожих. Нужно отвести туда Элизтай. Почему-то от этой мысли Бирби стало грустно.

Они переночевали возле крошечного лесного пруда, заросшего камышами и, как и предполагал Бирби, к полудню уже приближались к Аронгу.
- В город я пойду один, - заявил гном. – Сама понимаешь, почему.
- Понимаю, - вздохнула Элизтай.
Бирби остановился.
- Здесь… Да, будешь ждать меня на этом месте. Дорога отсюда далеко, да и троп не видно. Думаю, ты будешь тут в безопасности, - он снял и развязал мешок, вынул продукты, сложив их на кучу листьев возле высокого клена, потом завязал мешок. – Меня не будет часа три, - предупредил Бирби. – А ты, если кого увидишь, беги со всех ног. Но потом снова сюда вернись. Усекла?
Элизтай кивнула.
- Бирби, - сказала она, и гном увидел в ее глазах тревогу. – Ты… ты ведь вернешься?
- Конечно, я вернусь! – возмутился он. - Как ты вообще могла подумать…
- Прости. Просто мне… страшно.
- Все будет хорошо, - он взвалил мешок на плечо. – Я постараюсь вернуться как можно быстрей.
- Постарайся, Бирби.
Он ободряюще улыбнулся и быстрым шагом направился к городу. Небо сегодня было серым. Дважды начинался и прекращался дождик. Бирби подумал, что месяца через два деревья полностью лишатся листвы, а потом пойдет снег. Тяжелое наступит время. Нужно добраться до города орков, как можно скорее. Возможно, там найдется семья, которая приютит Элизтай. Он слышал, что орки не бросают сородичей в беде.
В Аронге Бирби зашел к знакомому барыге и продал весь свой товар – то, что удалось собрать в разоренных деревнях за три недели. У барыги же он узнал последние новости:
«Представляешь, гном, эти вонючие зеленокожие напали на замок лорда Волтера. Вырезали всех подчистую! А на юге, говорят, еще одну деревню сожгли. Зато наши солдаты уничтожили два отряда зеленокожих. Эх, молодцы, ничего не скажешь! Слышал, сколько сейчас платят за правую руку орка? Нет? Ха! Целых две монеты серебром! Представляешь, гном – целых две! Подтяни челюсть, а то совсем отвисла».
Бирби вышел из дома барыги и направился на рынок. Там он купил шерстяное одеяло, хлеб, горшочек с медом, мешочек травяного сбора – как уверяла торговка: очень полезного, кулек засахаренной клюквы, ну и, конечно же – табак. Потратил почти все деньги.
Уже на выходе с рынка Бирби подумал, что если бы не Элизтай, то он ни за что не купил бы засахаренную клюкву. Да и мед… хотя нет, мед бы он купил в любом случае. Это же, как приятно сидеть ночью возле костра и пить горячий травяной сбор с медом! В такие моменты и жизнь кажется не такой поганой. Иногда нужно радовать себя такими мелочами, как мед.
Проходя мимо таверны, Бирби поддался, было, соблазну зайти и выпить кружечку сидра, но зная себя, понял, что одной кружкой, как обычно, не обойдется. А ведь он обещал Элизтай не задерживаться.
Впрочем, возле таверны Бирби все же задержался. Ненадолго. Только чтобы прочитать объявления на широкой доске, которая висела под навесом на стене заведения. Одно объявление его заинтересовало:
«Требуются рабочие в угольную шахту «Южная».
Кормежка – три раза в день.
Выплата – раз в неделю
По всем вопросам обращаться в Дом Городского Совета (спрашивать Митра Риса)».
«Неплохо», - подумал Бирби. Шахта «Южная». Это в нескольких часах пути от Аронга. Насколько он знал, в угольные шахты люди идут работать неохотно, так что рабочие в «Южную» будут нужны еще долго, если не всегда. Что ж, ему, Бирби, это подходит. Работа на зиму, не больше. Он тоже не дурак дышать угольной пылью дольше, чем того требуют обстоятельства. Как раз до зимы он отведет Элизтай в город орков и вернется. Хорошо когда есть хоть какие-то планы на будущее, подумал Бирби. С планами начинаешь смотреть на жизнь иначе.
Часом позже он уже подходил к месту в лесу, где оставил Элизтай. Настроение было хорошее. По небу бежали тучи, но иногда их пронзали солнечные лучи, и тогда лес вспыхивал золотом и начищенной бронзой листвы.
Настроение упало, как камень в пропасть, когда он не обнаружил на месте Элизтай. Продукты лежали там, где он их оставил – под кленом, но где девочка? В душе поднялась тревога. Что, во имя Барабуха, случилось? Он же ясно ей сказал: не уходить! Если только…
Бирби услышал крик.
«Это ее голос! Элизтай!»
Он бросил мешок и побежал, сетуя на свои короткие ноги. На ходу вытащил из петли дубинку.
Вот среди деревьев что-то показалось. Фигура. Человек. Мужчина, который, как котенка, тащил Элизтай за шкирку. Она кричала, хрипела и барахталась, пытаясь вырваться.
- Эй! – крикнул Бирби.
Мужчина оглянулся и посмотрел на приближающегося гнома – его брови поползли вверх от удивления.
- А ты еще кто такой? – резко спросил он.
- Отпусти, гад! – кряхтела Элизтай, дергаясь и извиваясь.
Бирби остановился в нескольких шагах от мужчины. Гном тяжело дышал. Ему хватило несколько секунд, чтобы оценить ситуацию: судя по одежде и луку в чехле за спиной, этот человек – охотник. Высокий, широкоплечий и, без сомнения, сильный. Сильный!
- Слушай, - сказал Бирби. – Ты это… ты отпусти ее…
- Гм… - охотник захлопал глазами. – И с чего это мне отпускать ее, гном?
- Просто, отпусти. Зачем она тебе? За руку ребенка орка деньги не платят.
Элизтай притихла, с надеждой глядя на Бирби.
- Рука? – охотник прищурил глаза.
- Да, ты же, наверное, знаешь…
- Знаю! Нечего мне дважды повторять.
Бирби посмотрел на Элизтай, потом в глаза охотнику.
- Ну, так как?
- Что – как?
- Отпустишь?
Охотник сплюнул. В его глазах сверкали злобные огоньки.
- Вот что я тебе скажу, коротышка… - он слегка наклонился, будто для того, чтобы гном лучше слышал. – Я знаю место, где эту малявку купят за столько, сколько стоят десять рук взрослого орка.
- От-пус-ти, - снова задергалась Элизтай.
«Договориться не удастся», - решил Бирби и почувствовал не только досаду, но и злость.
- Я все же еще раз попрошу отпустить ее, - уже не столь дружелюбно сказал он.
- Отпустить? – поморщился охотник. – Хрен тебе! Хочешь сам продать эту жабу? А вот хрен тебе, коротышка! Если не хочешь, чтобы я вырвал твою рыжую бороденку, лучше уматывай! – он быстро выхватил из чехла на поясе нож.
Бирби попятился и состроил испуганное лицо.
- Ладно-ладно, - быстро произнес он и сделал вид, что вдевает дубинку в петлю на поясе. – Я ухожу. Не нужно злиться.
«Этот человек не воспринимает меня всерьез, - подумал гном. – Я для него всего лишь «коротышка» не представляющий опасности. Ну что ж, это мне на руку».
- Бирби! – испуганно воскликнула Элизтай.
- Так-то лучше, - губы охотника сложились в презрительную улыбку. Руку с ножом он опустил и отвел от гнома взгляд, с торжеством посмотрев на девочку.
«Пора!»
Бирби двумя руками схватился за дубинку, размахнулся…
- Ха!
…и ударил охотника по колену с такой силой, на какую только был способен.
Хрустнула кость. Охотник разжал пальцы, выпустив Элизтай – она шлепнулась на землю, тут же вскочила и отбежала, - с удивлением и ужасом посмотрел на гнома, а потом рухнул на бок и заорал. Его нога была вогнута внутрь.
- Хотел продать ее?! – в глазах Бирби плясала ярость. – Получай!
Он обрушил дубинку на руку охотника – из ладони, блеснув лезвием, вылетел и упал возле дерева нож.
- Получай!
Дубинка врезалась в живот.
- На!
Удар в плечо.
Охотник орал и корчился. Элизтай трясло от злости, но она морщилась при каждом ударе.
«Хватит!» - сказал себе Бирби и, тяжело дыша, отошел от поверженного врага.
- Продать ее хотел, - прошипел он. – Падаль! Как только таких земля носит?.. Она же ребенок!.. Ребенок…
Крик охотника перешел в скулеж. Он дрожал и таращил мокрые от слез глаза на гнома, будто ожидая, что тот сорвется и возобновит избиение.
- Ты в порядке? – спросил Бирби у Элизтай.
Девочка вздрогнула и быстро кивнула. Ее косички торчали как переломанные пополам ветки.
Приближался вечер. Небо темнело. Лес погружался в ветреный сумрак.
- Хорошо, - сказал Бирби и засунул дубинку в петлю на поясе. Он подошел к охотнику, который застонал и сжался от страха, и стянул с него походный мешок, и чехол с луком. Потом отстегнул с него ремень с ножнами и сорвал с шеи янтарный амулет. Пока гном все это делал, охотник кричал от боли, но сопротивляться не пытался.
Бирби подобрал енотовую с полосатым хвостом шапку охотника, отряхнул ее от прилипших листьев и взглянул на Элизтай.
- Только не говори, что это воровство, - сказал он. – Это все трофеи. Мы их заслужили.
- Трофеи, - тихо повторила она. – Заслужили.
- Вот-вот, заслужили.
- Больно, - скулил охотник. – Как же…
Бирби с гневом на него посмотрел.
- Скажи спасибо, что я не убил тебя.
- У меня… сломана… Как же больно! – на покрасневшем лице охотника выступили крупные капли пота.
- Я бы посоветовал тебе начать ползти в сторону города, - взяв в охапку собранные трофеи, сказал Бирби. – Возможно, до ночи успеешь добраться до опушки.
- Меня звери сожрут! – неожиданно резко и зло выкрикнул охотник.
- Ну что ж, - усмехнулся Бирби и подмигнул Элизтай, - тогда ты станешь частью леса. Хотя, думаю, ты этого не заслуживаешь. Как по мне, так твое место в помойной яме.
Охотник быстро с пылом заговорил:
- Не бросай меня! Прошу, не оставляй меня здесь! Хотя бы помоги добраться до опушки. Ай, как больно…
- Там, возле дерева валяется твой нож, - спокойно произнес Бирби. – А мы уходим. Пошли, Элизтай.
Он и девочка направились к месту, где валялся мешок, и лежала возле клена еда. Скоро они услышали полный злобы крик охотника:
- Будь ты проклят, гном! Будьте вы оба прокляты!..
- Бирби, - сказала Элизтай. – Ты спас меня.
- Да, а ты что, сомневалась?
- В общем, нет, - не слишком уверенно ответила девочка. – Я пыталась убежать от него, но он догнал. Он быстро бегает.
Бирби почувствовал легкую дрожь в руках – начинался мандраж. Но в то же время гном испытывал торжество. Он совершил поступок, который еще совсем недавно не мог от себя ожидать. Ничтожество? Трус? Возможно, но только не сегодня. Нет – не сегодня!

Двумя часами позже они сидели у костра и ели мясо с хлебом. Рядом на рогатине висел небольшой котелок с кипятком, в котором настаивался травяной сбор; на расстеленной тряпице стоял горшочек с медом и две кружки.
На голове Бирби теперь красовалась енотовая шапка охотника, а Элизтай куталась в новенькое шерстяное одеяло.
Перед едой они разобрали трофеи: в мешке оказались пять лисьих шкурок, из которых Бирби, уверив, что он мастер на все руки, обещал Элизтай сшить ей шубку и шапку; кошель с тремя серебряными монетами; красивая, но пустая фляга. Остальное гном признал хламом и, не раздумывая, выкинул вместе с мешком.
Бирби разлил по кружкам горячий настой и добавил по ложке меда. Одну кружку передал Элизтай, другую взял себе. Девочка понюхала напиток и улыбнулась.
- Лесом пахнет, - сказала она и сделала маленький глоток.
- Знаешь, Элизтай, - поднял на нее взгляд Бирби, - мы теперь направимся на север. Я тут подумал… в общем, я отведу тебя к твоему народу.
- К моему народу? – она удивленно захлопала глазами.
- Ну да. В горах на севере есть большой город орков. Уверен, там тебя приютят. По моим прикидкам, за месяц мы туда доберемся. Что ты на это скажешь?
Элизтай нахмурилась и задумчиво сделала еще глоток, держа кружку двумя руками.
- Я понимаю, - после долгой паузы произнесла она.
- Что понимаешь?
- Со мной тебе опасно. Я ведь орк. Наверное, и, правда, будет лучше, если я присоединюсь к своим.
«Да, она все понимает», - со странной грустью подумал Бирби. Ему вдруг захотелось ей рассказать, почему он, горный гном, вынужден, как неприкаянный, бродить по свету и заниматься мародерством.
- Помнишь, ты спрашивала, почему я не дома? – тихо, чувствуя внутреннюю дрожь, спросил он.
- Да, Бирби, я помню. Ты сказал, что это не мое дело. Я усекла, - Элизтай покосилась на горшочек с медом.
Гном взял горшок и передал его девочке.
- Ешь. Черпай ложкой и ешь, сколько влезет.
Элизтай улыбнулась.
- Я люблю мед.
- Мед все любят… Ну, так вот… Я хочу тебе кое-что рассказать. В общем, жил в подземном городе гном. У него были друзья, работа, уютный дом, планы на будущее. Хорошо он жил, грех жаловаться. Жениться в скором времени собирался… - Бирби тяжело вздохнул. Он смотрел на пламя костра, но видел образы прошлого. Взгляд устремился сквозь время и расстояние к городу под горой Лизир. – Собирался, - повторил Бирби. – Его уважали. Да-да, уважали. Позже он поймет, что нет ничего важнее… позже, он поймет. Этот гном был главным в бригаде шахтеров. В его обязанности входило не только подавать пример своим трудом, но и обеспечивать безопасность. Ответственность! Он так этим гордился. В тот день его бригада трудилась на нижнем уровне. Ничего не предвещало беды, но вот один из шахтеров ударил киркой и часть стены обрушилась, а за ней… а за ней – пещера, пустоты. Так бывает, нет в этом ничего необычного. Вот только в той пещере оказались гнезда гронхов. Это такие твари похожие на муравьев, но размером с кошку. А еще они ядовиты, как гадюки. Но даже к такой опасности шахтеры были готовы. Быстро, без паники они покинули забой и поднялись на верхний уровень. Остался лишь бригадир. Он должен был взорвать бочонки с гремучим порошком, чтобы обрушить сваи в узком коридоре и преградить путь гронхам. Да, это входило в его обязанности. Но… фитиль не загорелся. Гном слышал, как приближаются твари, слышал шорох их лап. Он начал менять фитиль. Боги, как же он спешил. Его руки тряслись. В темноте коридора блестели глаза гронхов. Они уже были совсем близко… Гном не успевал, - Бирби замолчал, его кулаки сжались, лицо скривилось, словно от боли. Прошло не меньше минуты, прежде чем он успокоился и снова заговорил: - У бригадира был выбор: взорвать гремучий порошок без фитиля и погибнуть, или сбежать… Он выбрал второе. Поднялся на верхний уровень и забился в какую-то щель, как крыса. Он видел, как твари бегут мимо, не замечая его. На том уровне они успели убить восемь гномов, прежде чем с ними справились. А бригадир… какой он теперь был бригадир… трус. Он вылез из щели и… Был суд. Его изгнали из города под горой Лизир.
Слушая, Элизтай забыла и про мед и про напиток. В ее глазах Бирби увидел сочувствие. Или ему это казалось? Рассказывая свою историю, он будто заново пережил те события, чувствуя и страх, и стыд и какой-то внутренний протест, ничтожную попытку оправдать трусость. Восемь погибших гномов и один бригадир, который не выполнил возложенный на него долг. Боги, он даже не проверил фитиль на бочонке со взрывной смесью, прежде чем его бригада заступила на смену! Не ожидал никакой беды? Да, отличное оправдание… Впору снова назвать свою трусость ошибкой.
- Ты не трус, Бирби, - произнесла Элизтай, будто прочитав его мысли. – Ты напал на того человека, чтобы меня защитить, хотя он был вдвое больше тебя. Я не могу плохо о тебе думать. Никак не могу.
Бирби достал трубку, набил ее табаком и закурил, выпуская в прохладный воздух струйки сизого дыма. Странно, но после слов Элизтай стало легче на душе, хотя она и сказала только то, что он не трус. Удивительно. Ребенок, который еще мало смыслит в жизни, посмотрел на все своим детским взглядом, положил на одну чашу весов прошлое, а на другую – настоящее, и сделал вывод. Вывод простой и, в общем-то, предсказуемый, но отчего-то важный для него, для Бирби, гнома, которого измучила совесть. Может, ему только и нужно было, чтобы хоть кто-то сказал, что он не трус?
Элизтай съела ложку меда и поставила горшочек на тряпицу, потом допила напиток. Ее глаза весело прищурились.
- Все будет хорошо, Бирби, - сказала она.
«Да, - мысленно согласился гном. – После хорошей порции меда и жизнь кажется лучше. Как же она все-таки похожа на лягушонка».

Бирби и Элизтай шли на север, избегая дорог. Иногда им попадались разоренные деревни, в которых гном находил вещи на продажу. Порой приходилось идти по ночам, если местность была открытой, и днем могли встретиться люди. Бирби не забывал об осторожности и радовался, что Элизтай такая маленькая и может, если понадобится, спрятаться за кочкой или камнем.
Еще к своему удивлению и некоторому удовлетворению Бирби отметил, что девочка никогда не жаловалась. Плохая погода, усталость, долгие переходы – она терпела все с удивительной стойкостью, хотя гном видел, что порой ей приходится трудно. Когда Бирби уходил в какое-нибудь крупное селение, чтобы продать вещи и купить еды, она оставалась одна в лесу. Гном знал, как ей было страшно в такие моменты, но она не роптала.
Дни и ночи становились все холоднее. Деревья теряли листву. Леса выцветали, готовясь в мрачном трауре встретить зиму, дыхание которой ощущалось все явственней. Золото становилось прахом, теплые дни – прошлым. Ветра заметали следы прошедшего бабьего лета – его отголоски звучали все тише и тише, удаляясь во времени и растворяясь в шорохе затяжных дождей.
У Элизтай теперь была шуба и шапка из лисьего меха. Бирби понадобилось пять дней, чтобы их сшить. В такой одежде девочка походила на странного рыжего зверька, и гнома немного беспокоило, что она слишком заметна на фоне всеобщей унылой серости. Но приходилось жертвовать осторожностью в пользу тепла.
И вот настал день, когда Бирби и Элизтай увидели вдалеке громаду Северных гор - их заснеженные вершины терялись в мрачной пелене серых облаков, скалистую плоть разрезали черные морщины ущелий.
А к вечеру, когда гном и девочка вышли из подлеска, их взору предстало великолепное зрелище: среди скал, на огромном плато высились стены и башни города. Тучи будто специально разошлись, чтобы Бирби и Элизтай смогли оценить красоту города в красных лучах предзакатного солнца.
- Завтра мы будем уже там, - сказал Бирби и подумал, что уже привык к Элизтай. Ему будет грустно с ней расставаться.
А девочка смотрела на город и молчала. Ее глаза светились восторгом, а потом во взгляде появилась печаль, будто тихой поступью в ее сознание прокралось воспоминание об утраченном. О тех, кто давно уже стал частью леса.
- Пожалуй, сегодня мы дальше не пойдем, - вздохнул Бирби.
Девочка кивнула, посмотрела на гнома и улыбнулась.
«Как же она все-таки похожа на лягушонка, - в сотый раз подумал Бирби. – Даже в этой лисьей шубе…»
Они постояли еще немного, потом вернулись в лес и разбили лагерь на ночь.
А когда стемнело, пошел снег – крошечный, еле заметный в холодном ночном воздухе. Он шел всего несколько минут, но для Бирби этот снег словно очертил границу между прошлым и будущим. Впереди теперь только холод и долгий обратный путь, шахта «Южная», и зима.
Время близилось к полуночи, но, несмотря на усталость, Бирби и Элизтай не спали. Весело горел костер, потрескивая угольками, из кружек с горячим заваренным сбором поднимался пар.
Совсем рядом раздался протяжный волчий вой, к нему присоединился еще один, и еще…
Бирби поежился.
- Здесь неподалеку волчье логово, - тихо сказала Элизтай. – Там целая стая.
- Не перестану удивляться, как ты их чувствуешь? – покачал головой гном.
- Я… я будто их вижу. Не знаю, как это выходит, я же тебе говорила, Бирби. И больше не рассказывай мне, что, таких как я, люди сжигают на кострах.
- Не буду, - улыбнулся гном. – Но теперь мне нелегко придется… Кто будет защищать меня от диких зверей?
Элизтай хихикнула.
- Помню, какое у тебя было лицо, когда ты увидел того медведя.
- Да уж… - Бирби коротко рассмеялся. – Я тогда решил, что нам пришел конец. Кто ж мог подумать, что ты вся из себя такая шаманка…
Они еще долго разговаривали и только глубоко за полночь Элизтай уснула. А вслед за ней, выкурив последнюю порцию табака, уснул и Бирби. Эта ночь была спокойной – ни ветра, ни дождя, - и только печальный волчий вой нарушал осеннюю тишину.
А утром…
Утром пришло зло в виде двух людей. Капитан Роксар Сур и солдат Морт – единственные выжившие из всего отряда – вышли к костру едва забрезжил рассвет. Усталые и озлобленные, они увидели девочку орка, которая только проснулась, и спящего на ложе из веток гнома.
Элизтай подбросила в почти потухший костер хворост и едва не вскрикнула, заметив приближающихся людей. Ее глаза округлились – в них вспыхнул страх.
- Бирби, - пискнула она, а потом уже громче, с дрожью в голосе: - Бирби, проснись! Проснись же…
Гном открыл глаза и приподнялся на локтях.
- Что… - проворчал он.
- Вставай, Бирби! – Элизтай подбежала и схватила его за руку.
Тут до гнома дошло, что что-то не так.
«Опасность!»
Сонная истома сменилась тревогой. Он вскочил и увидел Роксара Сура и Морта, которые уже стояли возле костра. В их глазах сверкала болезненная дикость.
Бирби растерялся, в сознании проносились обрывки мыслей, желание схватить Элизтай и бежать, бежать, бежать… и понимание, что эти люди догонят. Он отстранил за спину девочку, чувствуя, как зарождается паника.
Морт, бросив нервный взгляд на гнома, присел и начал рыться в его походном мешке. Выудил кусок хлеба, быстро разломал – кусок побольше услужливо сунул в руку капитана. Оба начали жадно есть, проглатывая хлеб, почти не прожевывая. Лица, руки и одежда Роксара и Морта были покрыты засохшей грязью. На щеке капитана темнела рана в обрамлении запекшейся крови, а у солдата была перевязана тряпкой ладонь.
«Может, все обойдется?» - подумал Бирби. Из-за его ноги испуганно выглядывала Элизтай.
Роксар доел хлеб, поднял с земли флягу гнома, сделал несколько глотков и отдал флягу Морту.
- Ответь мне на один вопрос, гном, - сказал капитан. В его усталом голосе все же проступали властные нотки. Он поморщил свой ястребиный нос и сплюнул себе под ноги. – Почему рядом с тобой эта зеленая погань?
Морт снова залез в мешок в поисках пищи. А Бирби почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он видел в глазах Роксара жестокость и злобу.
- Понимаете, господин, - извиняющимся тоном произнес Бирби. – Эта девочка орк…
«Что ему ответить? Что сказать?!»
-… Эта девочка… я подумал… Она ведь еще совсем кроха. Я хотел отвести ее в город орков…
- Город орков, - Роксар дотронулся пальцами до раны на щеке. – Гнездо зеленых крыс.
Морт ухмыльнулся, отбросил мешок и поднялся.
- Помогаешь нашим врагам, гном?
Бирби хотелось провалиться сквозь землю, прихватив с собой Элизтай, которая вцепилась в его ногу, будто в единственную преграду между жизнью и смертью.
- Я не помогаю оркам, - ответил Бирби, а далее решил слукавить: - Я всегда был в этой войне на стороне людей. А эта девчонка… она ведь не имеет к войне никакого отношения. Она даже не понимает…
- Это ты, гном, не понимаешь! – рявкнул Роксар. – Тоже мне добрячок выискался! Из-за таких как ты мы и не можем закончить эту войну. Вся их поганая раса… Да что я буду тебе объяснять? Там, - он резко указал пальцем в сторону. – Там возле реки лежат трупы солдат моего отряда! Все они, все сложили головы, очищая страну от этой мрази! Нам бы следовало тебе, гном, вспороть брюхо за помощь этому зеленокожему крысенышу, но, думаю, ты просто дурак, который сам не ведает, что творит.
- Может, ему бороду укоротить? – сказал Морт и положил ладонь на рукоять меча.
- Не нужно, - Роксар подцепил носком сапога мешок и подкинул его в сторону Бирби. – Мы его не тронем. Можешь катиться, гном, хотя… можешь пока и остаться, если хочешь посмотреть, как я перережу глотку этой твари.
«Это мое последнее утро», - с каким-то странным воодушевлением подумал Бирби, а потом опустил голову, посмотрел на Элизтай и тихо сказал:
- Беги, - и, оторвав ее от ноги, уже закричал: - Беги! Беги, я сказал!
Растерянность Элизтай длилась всего мгновение, а затем она помчалась прочь со всех ног.
- Ах, ты, гаденыш! – выкрикнул Морт и, перескочив через костер, уже собирался бежать за девочкой, но ему под ноги бросился Бирби. Охнув, солдат перелетел через гнома и распластался на земле, зарывшись лицом в листву.
В следующее мгновение Бирби получил удар сапогом в челюсть – Роксар нависал над ним, как скала, глаза капитана пылали яростью. А Морт уже поднимался. Взревев точно зверь, и, ощутив еще один удар, теперь уже в плечо, Бирби пополз, поднялся и прыгнул на солдата, прижав его к земле. Мельком гном заметил лежащую возле кустов лисью шубку Элизтай, но самой девочки он не увидел.
«Успела! Она успела!»
Морт закричал ругательства, уперся руками в землю и приподнялся, а Бирби почувствовал, как в боку что-то хрустнуло – Роксар ударил его ногой в ребра. Удары посыпались один за другим. Гном хрипел от боли, но не отпускал Морта, хотя это уже было не нужно, ведь Элизтай успела…
- Ну ладно! – воскликнул Роксар. Он выхватил меч и с силой ударил Бирби рукоятью по затылку, потом еще раз и еще…
Морт перевернулся, сбросив с себя гнома. Солдат сплевывал попавший в рот сор и злобно морщился.
- Я… убью его! – выпалил он.
Бирби лежал на спине, пытаясь подняться, но сил уже не было. Перед глазами вспыхивали темные пятна, в голове пульсировала боль. Сквозь стиснутые зубы он застонал, вспарывая пальцами прелые листья.
Роксар засунул меч в ножны, А Морт принялся бить гнома ногами.
- Получай, сволочь!
Каблук сапога врезался в живот.
- Получай!
Бирби чувствовал удары, но был в состоянии только стонать и хрипеть. Сквозь шум в голове до него доносились ругательства Морта. Как же хотелось, чтобы все это закончилось. Прямо сейчас. Сию минуту.
Морт ударил Бирби в лицо несколько раз, превращая его в кровавое месиво.
- С него хватит! – крикнул Роксар, но солдат нанес еще пару ударов, прежде чем прекратил избиение.
Тяжело дыша, Морт отошел от гнома.
- Надо… его… прикончить, - пропыхтел он. В его глазах блестело безумие. Лицо было потное и грязное.
- Этот дурачок уже получил то, чего заслуживал, - сказал Роксар. – К тому же, он и так сдохнет.
- Девчонка сбежала, чтоб ее!..
- Плевать. На наш век еще орков хватит. Пошли отсюда, Морт, до заставы путь не близкий, - Роксар повернулся и пошел прочь, а солдат задержался, чтобы плюнуть в гнома и догнал командира.
Они уже прошли с десяток шагов, как услышали сзади пронзительный детский возглас:
- Убейте их! Убейте!
Роксар и Морт оглянулись. От увиденного, в их глазах блеснул страх.
К ним бежали волки. Много волков. А возле поваленного дерева стояла девочка орк. Ее трясло от гнева.
- Убейте их! – кричала она, указывая пальцем на капитана и солдата. – Убейте!..
Они выхватили мечи, но не успели сделать и взмаха, как на них бросились волки. Звери сбили их с ног и с урчанием и хрипом принялись рвать одежду и плоть. Люди кричали и катались по земле, чувствуя, как дикая клыкастая ярость выдирает мясо. Щелкали окровавленные пасти, сверкали желтые глаза.
Элизтай подбежала к гному и упала на колени.
- Бирби, что они сделали с тобой?! – она начала трясти его за плечо. – Очнись, Бирби!..
Гном застонал и разлепил залитые кровью веки. Попытался что-то сказать, но не смог – разбитые губы едва шевельнулись.
- Я наказала их, Бирби, - заплакала Элизтай. – Я привела волков и они… они… они…
Роксар и Морт больше не кричали – у обоих были разорваны глотки. Звери продолжали терзать их тела, в которых еще теплилась жизнь.
- Ты поправишься, Бирби, - по щекам Элизтай текли слезы. – Я… я что-нибудь придумаю. Я, правда, что-нибудь придумаю. Ты поправишься…
Гном видел лицо девочки как в тумане. Он хотел ее успокоить, соврать, сказав, что все не так плохо, но не смог выдавить ни слова.
«Я умираю», - подумал Бирби, не испытывая ни страха, ни сожаления.
Элизтай вскочила, подбежала и схватила походный мешок, который вернувшись, подложила под голову гнома. Потом сбегала за своей брошенной шубой – ею она накрыла грудь и живот Бирби.
- Я отправлюсь в город в горах, - решительно заявила она. – Я приведу помощь. Буду бежать не останавливаясь. Клянусь, Бирби, я буду очень быстро бежать! Ты только потерпи, ладно?
«Как же она похожа на лягушонка», - подумал гном и, собрав все силы, прошептал:
- Лад…но.
- Потерпи. Я скажу волкам, чтобы они тебя охраняли, - Элизтай всхлипнула и побежала к зверям, которые уже отходили от растерзанных тел людей. Скоро Бирби услышал далекий оклик: - Потерпи, я приведу помощь… приведу… приведу…
Он смотрел на серое утреннее небо, опутанное паутиной ветвей, и думал, что жизнь сложилась совсем не так плохо, как казалось еще недавно. Да, ему больно, холодно, но на душе почему-то было легко. Словно преодолев тяжелый путь длиной в целую вечность, он, наконец, дошел до родного дома. Все беды и сомнения остались позади, и о них больше не хотелось думать.
Бирби увидел, как с ветки сорвался кленовый лист – один из немногих, что не потеряли своей желтизны. Как далекий отголосок золотой осени, как частичка прошлого. Качаясь из стороны в сторону в воздушной колыбели, лист мягко опустился на лицо гнома, прикрыв глаза.


КОНЕЦ.

[Lex Z]

Хороший фэнтезийный рассказ. Смущает лишь то, как быстро орчиха и гном скорешились.
Этот рассказ - драматическое произведение. Сможет ли автор написать хоррор?

[Маскитон]

Если орки такие крутые шаманы, что ж они всё лесное зверье на людей не натравили, когда те на деревню напали?

[Трэш-кин]

Lex Z,спасибо!

Цитата: Автор: Lex Z Смущает лишь то, как быстро орчиха и гном скорешились.

Оба пережили горе, это сближает.

Цитата: Автор: Lex Z Сможет ли автор написать хоррор?

Я вообще-то только Хоррор и пишу, этот рассказ исключение.



Маскитон,спасибо, что прочитали!

Цитата: Автор: Маскитон Если орки такие крутые шаманы, что ж они всё лесное зверье на людей не натравили, когда те на деревню напали?

Для шаманства нужно время (да и куча диких зверей), а солдаты напали внезапно.