Конкурс - Конан и бог-Дерево

[Lex Z]

Конан и бог-Дерево

Три всадника цепью ехали по пескам. Жаркий полдень миновал, но пустыня еще дышала жаром, так что путники то и дело вытирали катящийся по лицам пот. Преодолев очередной бархан, они остановились.
- Видишь что-нибудь? – спросил первый, широкоплечий мускулистый великан с непокорной гривой черных волос. На нем не было доспехов, но длинный прямой меч в потрепанных ножнах на бедре и дерзкий взгляд безошибочно выдавали бывалого воина. Привстав на стременах, его чернокожий спутник вгляделся вдаль. Он был высок, поджар и молод. Белая рубаха заправлена в короткие кожаные штаны, на боку ножны с кривым кавалерийским клинком. Две потрепанные тощие сумки приторочены к седлу гнедой кобылы.
- Ничего, Конан.
- Ему некуда деться, - сказал третий, невысокий плечистый зингарец с длинными вислыми усами и золотой серьгой в ухе. – Здесь на несколько дней пути лишь один оазис. Он поедет туда за водой. Или сдохнет в пустыне.
- Мы могли нагнать его еще вчера, - угрюмо промолвил Конан, поправляя перевязь, - если бы не песчаная буря.
- Говорю же: он едет к оазису Хемм. И так торопится, что может загнать коня. А пешком он от нас не уйдет.
Они вновь тронули вялых, измученных лошадей.
- Что за оазис, Ригондо? – спросил Конан. – Я в этих краях не бывал.
- Я тоже не был, - ответил зингарец. - По слухам, место опасное.
- Чем же оно опасно?
- Торговцы туда не заглядывают, боятся. Встречаются с местными в пустыне. Говорят, там поклоняются какому-то жуткому богу, имя которого даже боялись назвать, и не слишком любят чужаков.
- Что это за бог? – спросил чернокожий. Говорил он мало и медленно, перемалывая слова крепкими массивными челюстями.
- Говорю же: не знаю. Но слышал, много лет назад он полностью уничтожил армию правителя Кутхемеса, пытавшуюся захватить Хемм. Те, кто видел этого бога, дружище Нулу - видели его в последний раз, - усмехнулся зингарец.

Бесконечные барханы расступились, и всадники увидели покосившийся каменный столб, а за ним – россыпь желтых глиняных домов под кронами ярко-зеленых пальм. Несколько голых ребятишек, засунув грязные пальцы в рот, провожали чужаков изумленными взглядами, закутанные с головы до пят женщины сторонились, прижимаясь к стенам, смуглые горбоносые мужчины, хмурясь, угрюмо смотрели вослед.
- Кажется, я вижу постоялый двор, - Конан кивнул на низенькое строение с вынесенными наружу столами и скамейками под длинным, покрытым соломой навесом, и спешился. Хозяин – невысокий толстый туранец с опухшим лицом выпивохи и прохиндея - мигом выскочил навстречу чужакам.
- Проходите, проходите! Есть офирское, если угодно досточтимым гостям...
- Откуда у тебя офирское, если сюда торговцы не ездят? – недоверчиво хмыкнул Ригондо. - Ладно, тащи, что есть, надеюсь, что это не помои.
- И лошадей напои, - добавил киммериец.
- Я знаю все, что нужно путникам, чужестранец, - угодливо поклонился хозяин. – Это правда, здесь они бывают нечасто...
- Тогда ты наверняка видел одного парня, - прищурившись, перебил Ригондо, - он должен был приехать утром, незадолго до нас. Аквилонец, с бритой башкой и татуировкой змеи вот тут, - он указал на предплечье.
- Н-нет, не видел, - поджав губы, покачал головой хозяин. – Быть может, он решил отправился дальше и проехал мимо? Он ваш друг?
- Да, вроде того, - кивнул зингарец. Конан хранил молчание, глядя, как служка ставит на стол кувшин и глиняные кружки. Когда принесли тушеное мясо, воины молча набросились на еду. Наконец, Конан поднялся, бросив на стол пару серебряных монет:
- Надо ехать. Возможно, он обошел оазис стороной.
Спорить никто не стал. Воины вернулись к перевязи, и Конан увидел девушку, выглядывавшую из-за соседнего дома. Черноволосую и стройную, в просторном цветастом одеянии, оставлявшим на обозрение лишь верхнюю часть лица с красивыми длинными бровями. Она кивнула, подозвав едва заметным движением ладони.
- Оставайтесь здесь, я скоро, - проронил киммериец. Его спутники переглянулись, не промолвив ни слова, и подсматривающий в дверную щель туранец понял, кто главарь этой троицы. Едва Конан зашел за угол, девушка отбежала, вновь приглашая за собой. Зоркий взгляд северянина не уловил ничего подозрительного, да и зачем кому-то на него нападать? Местные по виду народ мирный, а сбежавший аквилонец труслив, и вряд ли осмелится встретиться с ним один на один.
- Я слышала: вы спрашивали о чужаке, - оглядевшись, сказала незнакомка. Конан тоже оглянулся, но они были одни в тесном закутке меж пыльных глиняных домов.
- Ты что-то знаешь? Куда он поехал?
- Никуда. Его принесли в жертву богу-Дереву. Он был твоим другом?
- У вас приносят в жертву людей? – игнорируя вопрос, Конан невольно прислушался, но со стороны харчевни не доносилось ни звука. Если бы на товарищей напали, он бы услышал.
- Иногда. Из чужаков только тех, кто приходит один. Когда бог-Дерево захочет крови. Сегодня такой день. Но не беспокойся, жертва принесена, сегодня вас никто не тронет. Но вам лучше уехать до заката и...
Девушка не договорила. Воин чувствовал, что она хочет о чем-то попросить, но гордость или страх мешают. Он сжал зубы. Свиток, ради которого они проделали такой длинный путь, пересекли горы и пустыню, был при воришке – и где теперь его искать?
- Ты знаешь, где его тело?
- Те, что отданы Дереву, исчезают навсегда, - девушка опустила голову. – Дерево убило моего отца и братьев, одного за другим, я последняя. Забаррах уничтожил мою семью.
- Кто такой Забаррах?
- Древний, выживший из ума старик. Он правил оазисом еще при жизни моего отца. Обычные люди не живут так долго. Мне надо идти, чужак. Если меня увидят...
Девушка беспокойно огляделась, и Конан оценил изящность ее стройной фигуры, а профиль незнакомки напомнил ему Валерию...
- Скажи, где приносятся жертвы?
- К югу от Хемма, в песках - руины древнего храма. Жертвы оставляют там, потом они исчезают...
- Спасибо. Как твое имя?
- Уезжайте и не вздумайте приближаться к храму! – девушка схватила киммерийца за предплечье, заглядывая в глаза. – Туда можно приходить только для жертвоприношений, или бог-Дерево убьет вас! Однажды он уничтожил войско шемитов – их костями усеяна вся пустыня!
- Я спросил твое имя, - будто не слыша угроз, повторил Конан.
- Мерида.
- Почему ты помогаешь мне, Мерида? – воин заглянул ей в глаза: они были ясными, как чистая вода на дне песчаного колодца.
- Уезжайте, пока Дерево сыто. Потом его корни вновь окружат оазис. С каждым годом оно все более ненасытно. Хемм пустеет. Люди боятся, что завтра придут за кем-то, чтобы принести новую жертву Дереву, но уйти никто не может – воины Забарраха забрали всех лошадей и верблюдов, а пешком далеко не уйдешь... Все люди здесь принадлежат Дереву и Забарраху. Уезжайте, пока не поздно.
- Уедем. Когда закончим дело, - Конан отвернулся и, придерживая ножны, зашагал обратно.
- Вы просто умрете здесь, - отступая за пальмы, горько произнесла она.

- Ну, где ты пропал, Конан? – ковыряясь длинным ногтем в зубах, спросил Ригондо. - Живот прихватило?
- Он был здесь, – Конан вкратце рассказал, что узнал.
- У нас лишь один выход, - закончив, произнес киммериец, – отправиться в пустыню, к этому храму. Возможно, найдем свиток там. Или какие-то следы.
- А если нет? – подал голос Нулу.
- А если нет, останемся без награды, только и всего.
- Когти Бэла! Я так надеялся, что выпущу кишки этому предателю, - вздохнул зингарец. - Ладно, поехали, хоть плюну на его останки...
Храм был заметен издалека. С десяток выстроившихся в круг массивных колонн поддерживали местами обвалившуюся крышу. Наступавшие желтые барханы сожрали расположенные вокруг храма обвалившиеся постройки, так что из песка торчали лишь обветренные фрагменты стен с выцветшей на солнце росписью.
Воины спешились, оставив лошадей у ближайшей колонны и вошли внутрь. За колоннами виднелся высеченный из цельного черного камня четырехугольный алтарь, на который легко поместится бык. Сейчас алтарь пустовал, лишь пятна запекшейся крови говорили о принесенной не так давно жертве.
- Обыщите тут все, - велел Конан. Товарищи молча разошлись, а киммериец внимательно изучил каменный стол. Высеченный в камне замысловатый рисунок был залит высохшей кровью, а сбоку от алтаря тянулся странный слизистый след. «Жертва принесена сегодня, и не так давно, но где же тело? Следов огня нет, значит, жертвы не сжигают, но... Откуда знать, что эта кровь презренного воришки? Слова Мериды – все, что у нас есть. Что ж, если не украденный свиток, то хоть голову вора в Шадизар привезти, хотя за нее нам не дадут и...»
Дикий вопль разрезал тишину храма. Конан выскочил наружу. К нему бежал Нулу.
- Где Ригондо?
Ответом снова был истошный крик. Выхватив меч, воин ринулся на звук и замер. Ригондо болтался в воздухе – торчавшее из земли огромное щупальце сжимало зингарца за грудь так, что Конан видел его выпученные от удушья глаза. Нулу замахнулся саблей – и с криком покатился по песку. Второе щупальце, выросшее словно из ниоткуда, хлестнуло его по ногам. Конан прыгнул и ударил. Добротная немедийская сталь рассекла отросток, как масло - и тот быстро убрался в песок. Вскинув меч, киммериец обернулся, но схваченного зингарца ударило оземь так, что послышался хруст ломавшихся костей. Щупальце погружалось в песок, не выпуская добычи. Конан набежал, замахнулся - и едва успел отпрянуть: ступни засасывало, как в болото. Уже затихший и мертвый, Ригондо быстро тонул в песке.
- Что это!? – вскочил на ноги Нулу. Размахивая саблей, уроженец Дарфара прыгал по песку, словно тот жег пятки. Его голени были в крови. – Что нам делать?
- Назад, к лошадям! – скомандовал Конан. Они обежали руины... и дружно выругались. Цепочка свежих следов дала понять, что напуганные животные ускакали.
- На камни! Живее! – северянин живо заскочил на разрушенную каменную кладку. Товарищ последовал примеру. Но щупальца исчезли в песке.
- Я вниз не слезу! – не убирая клинок, заявил Нулу.
- Хочешь сдохнуть от голода и жажды? - угрюмо парировал Конан. – Этот бог уже взял, что хотел. Надо убираться отсюда, пока не стемнело.
Он спрыгнул вниз, держа меч наготове. Отрубленный кусок щупальца походил на толстую засохшую ветку. Если б не жуткая смерть Ригондо, трудно поверить, что кусок древесины способен изгибаться и убивать. Северянин нагнулся, пытаясь его рассмотреть.
- Конан, я что-то вижу! - не слезая с камней, тревожно проговорил Нулу. Киммериец выпрямился: и впрямь, из-за гряды барханов показались всадники, направлявшиеся к храму.
- Надо спрятаться, - сказал он.
- А наши следы? – быстро спустившись, спросил Нулу.
- Откуда им знать, что мы здесь? А если и так, пусть думают, что мы мертвы. Корни утаскивают тела в песок. Просто смотри под ноги. Там, откуда они появляются, видна слизь, и песок затягивает вниз... Спрячемся там, - Конан указал на полуразрушенную каменную стену за алтарем.
Два жреца в длинных светлых одеяниях приблизились к алтарю. Даже издалека на их балахонах был виден странный черный символ: круг, внутри которого - перевернутое вверх корнями дерево. На шеях жрецов виднелись ожерелья из сплетенных прутьев, в руках - черные деревянные посохи. Два воина в тюрбанах и с саблями вели связанную женщину с мешком на голове. Первый жрец остановился, склоняясь перед алтарем, и Конан услышал слова молитвы. Говорили на странном языке - Конан знал немало наречий, но не мог разобрать ни слова. Второй, с длинной черной бородой, согнувшись в поклоне, подал знак, и жертву повалили на алтарь. Воины сноровисто распяли ее на черном от запекшейся крови камне.
- Будьте вы прокляты! – Конан узнал голос Мериды. – Вы и ваш мерзкий бог! Да падет на вас гнев Митры!
Киммериец тихо повернулся к товарищу. Нулу вопросительно смотрел на варвара. Зловеще ухмыльнувшись, Конан провел большим пальцем под подбородком. Чернокожий наемник кивнул.
- Спрячь саблю и замани их сюда, - шепнул киммериец и тихо двинулся вдоль стены.
Нулу положил клинок и вышел из укрытия.
- У вас есть вода? – страдальчески выкрикнул он, направляясь к воинам. – Я умираю от жажды!
Жрецы переглянулись. Один указал на чужака, и воины решительно направились к нему. Нулу попятился:
- Эй, что вы, я всего лишь просил воды!
Воины приближались.
- Не трогайте меня! – наемник повернулся и побежал, мечники кинулись за ним. Мгновенно выскочив из укрытия, Конан зарубил ближайшего, второй едва успел поднять саблю, как мощный удар выбил ее из рук, а следующий раскроил голову.
Ближайший жрец попятился, но Нулу настиг его и ударил кинжалом. Струя алой крови плеснула на песок. Оставшийся в живых, лишь глянув в лицо Конана, повернулся и побежал, но взметнувшийся из песка корень воткнулся ему в живот. Захрипев, жрец рухнул наземь. Корень хлестнул сверху, и вопящая жертва скрылась под слоем песка.
- Кром! Он мог нам многое рассказать... Ты свободна, - киммериец перерезал путы, и девушка прижалась к его груди:
- Спасибо, воин! Я молилась Митре, чтобы кто-нибудь остановил бога-Дерево и его жрецов.
- Ты поклоняешься Митре? – удивился воин. – Не думал, что в этих краях...
- Я и моя семья, когда все они были живы... Поэтому Забаррах убил их. Мы нашли здесь свой новый дом, но не знали, что оазис принадлежит лишь одному богу - тому, чьи руки вы видели. Свет Митры не доходит сюда...
- Эти руки куда-то утаскивают жертвы, - Конан присел, вытирая меч о хламиду убитого. – Но вот куда?
- Если кто знает, то только Забаррах, - покачала головой Мерида. - Но его хорошо охраняют. Вы убили двоих - а у него не один десяток воинов. Но вся эта охрана – ничто по сравнению с силой бога-Дерева. Оно разрывает людей надвое и ломает быкам хребты! Вам его не одолеть.
Она нагнулась, подбирая саблю убитого.
- Зачем тебе сабля? Ты хоть умеешь с ней обращаться? – ухмыляясь, спросил Нулу. Быстрым выпадом Мерида рассекла воздух:
- Умею. Братья учили меня когда-то.
- Ты говорила, что Дереву уже не нужна жертва, - сказал Конан. - Почему же тебя сюда привезли?
- Не знаю. Раньше было так. Наверно, трактирщик видел меня с тобой.
- Разве преступление – разговор с чужаками?
- В Хемме без позволения Забарраха не делается ничего. Я боюсь оставаться здесь... но кровь братьев не дает мне бежать. Словно... словно еще не время.
Она замолчала. Конан поднял голову, глядя на заходящее солнце.
- Скоро стемнеет. Надо уезжать, - сказала Мерида. – Если бог-Дерево выпустит нас. Его руки уходят далеко в пустыню...
- Как могут быть корни... наружу? – изумленно выговорил Нулу.
- Это ведь не просто дерево, чужеземец, - Мерида повернула голову, глядя на балахон убитого жреца, - его корни здесь, в нашем мире, но они питают тех, кто на той стороне...
- Тебе нельзя возвращаться, - покачав головой, сказал Нулу.
- Это верно. Там остались кони, - Конан взглянул на девушку, - возьми двух и уезжай. Если повезет, через несколько дней доедешь до Замбулы или Шапура.
- А ты?
- Забаррах не знает, кто убил его жрецов, – хмуро усмехнувшись, ответил киммериец. – Мы вернемся и попробуем что-нибудь узнать о боге-Дереве. Он взял то, что принадлежит нам, а своё я не отдам даже богу.

Воины въехали в оазис с закатом. Свет огромной луны серебрил верхушки пальм, очерчивая высокий купол дворца Забарраха. Хотя Конану приходилось видеть дворцы, рядом с которыми дом местного правителя казался бы загоном для скота.
Они спешились у той же таверны.
- Вы вернулись? – выходя, удивился хозяин. – Я думал...
- Ты солгал, - Конан придвинулся к туранцу, могучей дланью вдавливая в стену дома. - Тот, кого мы искали, был здесь, его принесли в жертву там, в песках!
- Крикнешь – прирежу! – зловещим шепотом пообещал Нулу.
- Что вам нужно? – покрывшись испариной, прошептал трактирщик.
- Правда и больше ничего. Кто принес в жертву аквилонца и зачем?
Туранец скосил глаза. Конан повернул голову: взгляд трактирщика указывал на дворец Забарраха.
- Вы чужаки и ничего не знаете! – горячо прошептал туранец. – Забаррах наш правитель много лет, он мудр и справедлив...
- Знакомая песня. Ваш правитель принес в жертву нашего друга!
- Значит, так было нужно! Забаррах принес в жертву даже своего сына! Иногда Дерево требует жертв - и мы не можем отказать! Зато здесь нет разбойников и убийц. Бог-Дерево охраняет оазис лучше стен и целой армии!
- Наверно, от великой доброты бога-Дерева даже торговцы перестали приезжать сюда... Убери нож, Нулу! – голос киммерийца прозвучал так, что напарник мигом спрятал оружие. К таверне приблизился десяток всадников в стеганых панцирях и легкими копьями в руках.
- Правитель Забаррах хочет говорить с чужаками, - объявил высокий, широкоплечий офицер, судя по посеребренному панцирю и инкрустированной камнями сабле. – Отдайте мечи и следуйте за нами!
Конан отпустил туранца и глянул на товарища. Даже выйди они победителями из этой схватки... им пришлось бы бежать. А возвращаться в Шадизар без свитка не хотелось. Переглянувшись, наемники без слов поняли друг друга.
- Что ж, мы рады приглашению, - Конан расстегнул перевязь, сунув клинок в руки офицера. За его спиной злобно ухмылялся трактирщик.

Пройдя невысокую массивную башню-ворота, Конан и дарфарец оказались в небольшом дворике с закрытым тентом широким колодцем и группкой пожелтевших чахлых пальм. Офицер провел гостей в дом, у дверей которого, несмотря на натянутое над головами полотнище, изнывали от жары двое облаченных в кольчуги стражей.
Внутри пахло благовониями, на каменных стенах висели ковры и оружие. Один из клинков привлек внимание киммерийца – меча такой формы варвару видеть не доводилось. Но осмотреть клинок не дали.
- Сюда, - они быстро прошли по коридору, оказавшись в квадратном зале, в глубине которого в нише на возвышении, утопая в цветных подушках, возлежал правитель.
- Стойте здесь и не приближайтесь! – низко поклонившись, велел офицер. Конан и Нулу ждали, пока их рассмотрят.
- Вы мои гости, - наконец, произнес слабым старческим голосом Забаррах, - позволяю вам сесть...
Пожав плечами, киммериец уселся на ковер. Нулу опустился рядом. В зале было темновато, узкие окна под потолком давали мало света, и даже зоркие глаза Нулу не смогли толком рассмотреть правителя, видна была лишь чалма и длинная седая борода на иссохшем старческом лице. Но там, где сидели гости, окна были пошире, очевидно, что неспроста. Взгляд Конана остановился на истертом, еще хранящем следы былой роскоши ковре под ногами. Сложный, вытканный золотыми нитями восточный орнамент изображал перевернутое вверх корнями дерево, крона которого уходила в подземный мир, а корни окружали оазис...
- Откуда и зачем вы приехали? – медленно выговаривая каждое слово, произнес старик.
- Мы едем в Аграпур, - спокойно ответил Конан. – Догоняем нашего друга, который был здесь.
- Сюда давно никто не приезжал, - после паузы ответил Забаррах.
- Нам сказали, что он был здесь.
- Кто вам сказал? – пошевелился правитель. Почти неподвижный, он походил на живую куклу в дорогом халате и чалме.
- Неважно, – отрубил Конан. – Мы ехали по следу, и след привел сюда.
Правитель пошевелился, ворочаясь в куче подушек, как старый обленившийся пес.
- О чем вы говорили с Меридой? – наконец, прохрипел он.
- С кем? – приподнял брови киммериец. Он вдруг заметил, что все светильники в форме перевернутого дерева, чьи корни держат плошку для огня.
- Ты знаешь, с кем. С девчонкой...
- О чем можно говорить с красивыми девушками, господин? - усмехнулся Нулу.
- Тебя не спрашивают, испражнение шакала, я говорю с ним! – Забаррах поднял руку, указывая на Конана. Нулу сжал зубы и затих. Он заметил, как напряглась мощная фигура северянина и понял, что схватка может начаться в любой момент. Оружие отобрала стража, но у настоящего дарфарца всегда есть кое-что в рукаве...
- Я спросил, сколько она стоит, - медленно ответил Конан. – Она сказала, что не продается... и хочет уехать из Хемма.
- Вот как... – старик захихикал, затем голос его окреп. – Вы здесь незваные гости. Я и так слишком много вам позволял. Вы должны уехать до заката.
За спинами чужаков неслышно возникли несколько стражей с короткими копьями. Нулу вскочил, Конан не торопился.
- Мы уедем. Один лишь вопрос, господин, - медленно поднимаясь, проговорил киммериец. – Легко ли это: принести в жертву сына?
Тишина в зале сгустилась в почти осязаемое лезвие, нависшее над головами гостей.
- Не знаю, о чем ты говоришь, чужак, - наконец, ответил старик, - а теперь уходите!
Он махнул рукой, и наемников вытолкали наружу. Конан шел, затылком ощущая ненавидящие взгляды солдат. Прием не слишком радушен, но, по крайней мере, нас не тащат на алтарь, как аквилонца...
Проведя чужаков за стены, офицер швырнул их оружие в пыль:
- Убирайтесь из Хемма!
- Ваш правитель сказал: до заката... – возразил Нулу. Офицер процедил:
- Сейчас! Или ваши головы будут клевать стервятники.
- И что теперь? - спросил Нулу, оглядываясь на исчезающий в песках Хемм. Лошади понуро брели на север. – Вернуться в Шадизар ни с чем? Мы даже за Ригондо не отомстили. Похоже, удача покинула тебя, Конан.
- Кто сказал, что мы уезжаем? – зловеще ухмыльнулся киммериец. – Или ты испугался угроз древнего старика? Я чувствую, что свиток у него. Дождемся ночи, друг.

Едва полная южная луна взошла над оазисом, и тени пальм черными змеями поползли по песку, два человека неслышно подкрались к дворцу Забарраха. Подсадив товарища на плечи, Конан помог ему залезть на невысокую стену, затем с ловкостью кошки взобрался сам. Распластавшись на стене, напарники выждали, пока карауливший двор охранник с факелом завернул за угол, и тихо спрыгнули вниз.
- Сюда, - жестом показал киммериец, с удивительным для его роста проворством протискиваясь между сваленной у колонны груды тюков и корзин. Нулу крадучись проследовал за ним.
Знакомый коридор освещали горящие плошки на треногах. Во дворце было тихо, как в могильнике. Конан осторожно заглянул за угол. У входа в покои сидели два сонных стражника. Голова ближайшего склонилась на грудь, второй угрюмо уставился в противоположную стену.
Киммериец вытащил монетку. Звон покатившегося кругляша заставил стража вздрогнуть. Второй продолжал спать.
- Эй, ты слышал? – толкнул его первый.
- Что?
- Какой-то звук... Пойду, посмотрю, - он вытащил саблю и поднялся.
- Как хочешь, - второй вновь уронил голову и захрапел.
Страж поравнялся с притаившимся за углом Конаном. Бросок киммерийца был стремителен, отточенное лезвие рассекло стражу горло и, захлебываясь кровью, он распластался на полу. Конан едва перехватил саблю, выпавшую из его рук, и быстро развернулся. Нулу стоял над телом второго, вытирая кинжал об его одежду.
- Хорошая смерть. Он так и не проснулся, - ухмыльнулся дарфарец.
Они тихо приоткрыли дверь. Внутри зала горел единственный светильник в массивной медной чаше. Не вступая в освещенную область, наемники прокрались к ложу вдоль стены. Забаррах был там и спал. Конан слышал ровное дыхание старика и, подкравшись, мигом перехватил его рот ладонью.
- Закричишь – сверну шею! – прижав правителя к полу, предупредил киммериец. – Ответишь на вопросы – будешь жить. Кто убил нашего друга и где его тело? Говори.
Ладонь разжалась, но старик молчал.
- Не нравится мне это, - прошептал Нулу. – Он, что, все еще спит?
Забаррах лежал, не пытаясь вырваться или закричать.
- Говори! – встряхнул его Конан. Наконец, глаза старика открылись, а рот медленно раздвинулся в усмешке:
- А-а-а, незваные гости, – прошептал он, - вы все еще здесь? Теперь вы умрете.
Его тело затряслось от смеха. Конан приподнял старика за халат и замер: что-то мешало, да так, что даже сил киммерийца не хватило оторвать его от пола...
- Посвети-ка сюда, Нулу, живей! – дарфарец схватил головешку из чаши и, приблизившись к ним, замер:
- Десница Йога, что это!? Конан, посмотри!
Конан отпустил правителя, повернул – и из уст киммерийца вырвалось проклятие. Сквозь дыру в халате из спины Забарраха торчал корень, уходящий в земляной пол. Открытые глаза старика застыли, глядя в пустоту.
- Ты придушил его! – проговорил Нулу. - Конан, надо уходить! Как мы теперь найдем свиток?
- Я его не трогал, - мрачно ответил варвар, - смотри: он сам – часть Дерева!
Киммериец прислушался, но во дворце было тихо, лишь что-то глухо вздрогнуло под массивными плитами пола. Варвар прошелся вдоль стен, ощупывая каждую выемку, потом вернулся к телу.
- Что ты хочешь найти, Конан? – глядя на рывшегося в подушках варвара, спросил Нулу.
- Что-то, похожее на дверь.
- А я золото поищу, - Нулу огляделся: лунный свет тускло блеснул на металле, и дарфарец шагнул к изящному золотому кувшину. Схватившись за длинную изогнутую ручку, он потянул добычу к себе, но кувшин не поддался. Неожиданно ручка отошла в сторону, послышался приглушенный лязг, и напарники схватились за оружие. Рядом с телом Забарраха в стене приоткрылась дверь.
- Ну вот, - сжимая кинжал, пробормотал Конан, - а говоришь, что удача оставила нас.
Нулу глазом не успел моргнуть, как напарник скрылся в черноте подземного хода. Со вздохом поглядев на кувшин, дарфарец последовал за приятелем.
- Ступай тише, Нулу, - раздался шепот киммерийца, - там, впереди, свет...
Тайный ход был узким и низким – варвару пришлось идти согнувшись, чтобы не разбить голову о потолок. Каменные ступени спускались все ниже, но в глубине действительно виднелось пятно света. Несмотря на прочную каменную кладку, пахло гнилью и болотом, ступени местами покрывала странная слизь, и Нулу поскользнулся, едва не скатившись вниз. Конан выступил из укрытия, сжимая меч, и невольно остановился. Свет в огромном зале, в котором он оказался, давали несколько воткнутых в стены факелов, и первое, что бросилось в глаза, были огромные, в рост киммерийца, каменные блоки стен. Кто и каким образом поставил исполинские глыбы в круг и спрятал под землей, было совершенной загадкой. Центр огромного помещения занимал невероятный, огромный древесный ствол. Пожалуй, и десяток человек не смогли бы охватить его. Бугристая кора была антрацитово-черной, поблескивая потеками влаги, а мощные корни уходили в высокий, терявшийся во тьме потолок.
- Клянусь когтями Йога, это дерево растет сверху-вниз! – изумленно прошептал Нулу.
Внимательно глядя под ноги, Конан медленно обошел ствол. В отличие от потолка, пол был земляной, и в нем, как и в кладке стен, зияли покрытые слизью проемы, в которые легко пролезет человек. Но это сделано явно не для людей... Киммериец осторожно заглянул в один, но не рассмотрел ничего, кроме тьмы. На противоположной стене виднелся широкий проход со ступенями, закрытый прочной железной решеткой. Конан подергал – заперта. И - ни замка, ни цепей, ни засова. Скорее всего, решетка открывалась каким-то скрытым механизмом.
Странный звук наполнил помещение. Казалось, он доносился отовсюду: глубинный гул и шуршание. Исполинские стены задрожали, по бугристому стволу побежала рябь.
- К стене! – запоздало крикнул Конан, отталкивая замершего дарфарца. В тот же миг из пола показался черный, извивавшийся, как угорь, отросток. Его можно было принять за щупальце гигантского кальмара, если бы не череда мелких, чуть загнутых зубов там, где должны быть присоски. Конан не медлил: его меч описал дугу, срубив верхушку корня. Но следующий вылез из стены позади, схватив варвара за талию, и Конан почувствовал всю мощь древнего бога: казалось, ребра вот-вот треснут от нечеловеческой силы корней. Их острые зубы впились в торс, и киммериец почувствовал, как бог-Дерево высасывает его кровь...
Нулу взмахнул саблей и, кровоточа десятками мелких ран, северянин вырвался, чувствуя, что был на волоске от гибели - но близость смерти лишь сильней разожгла его гнев. Воины встали спина к спине, но Дерево не атаковало.
- Бросайте оружие, - за решеткой стоял человек в свободных одеяниях жреца. Смуглый, с холеной белой бородкой и скрывающими глаза черными полосами вдоль лица. Как и у его собратьев, убитых в пустыне, на нем было ожерелье из сплетенных веточек, но этот амулет был живым – ветки шевелились, извиваясь вокруг шеи владельца.
- Отсюда вам не выбраться, - улыбаясь, продолжил жрец. – Бросьте мечи, и обещаю, что вам просто отрубят головы... иначе бог-Дерево разорвет вас на части!
- Кто ты такой? – подступая к решетке, спросил Конан. Жрец предусмотрительно отшагнул.
- Для всех я Забаррах, правитель Хемма, - развел он руками. – Эта кукла наверху – лишь часть Дерева и мой голос, которому повинуются все. За много лет никто не понял, почему он не встает с постели и не выходит. Глупцы думают: отец принес в жертву сына... но это я отдал его Дереву, как только получил над ним власть. А сейчас ваш черед. Вы сумели прийти сюда – но отсюда уже не уйти. Мои воины стерегут проход. Готовьтесь к смерти, чужаки.
- Умри сам! – киммериец сделал мгновенный выпад, но острие остановилось в дюйме от груди жреца – помешала решетка. Забаррах отшатнулся, задом упав на ступени.
- Ты пожалеешь об этом, варвар! - схватившись за ожерелье, злобно процедил он. Зал наполнил знакомый гул, и из отверстий показались новые отростки. Один схватил Нулу за ногу, но наемник сумел его отсечь. Лицо жреца исказила ярость. Он вытянул свободную руку, зашевелив пальцами - и несколько корней огромными черными угрями вылетели из стен. Конан увернулся, его клинок заплясал в воздухе – и обрубки безжизненными палками упали на пол. В следующий миг варвар шагнул к стволу и ударил. Черная кора, больше походящая на кожу живого существа, лопнула – и из сочащегося черной слизью разреза выпала рука с татуировкой змеи...
Жуткий крик заставил Конана обернуться: сразу три отростка держали дарфарца в воздухе, саблю наемник потерял. Киммериец рванулся на помощь, но тело Нулу с размаху ударилось о стену, оставив на каменной глыбе кляксу из крови и мозгов.
Забаррах хохотал, глядя, как, прижавшись к стене, Конан отмахивается от рук подземного бога. Корни атаковали, и обычный человек давно был бы разорван на части, но природная ловкость северянина позволяла уклоняться от мощных, но сравнительно медленных ударов. Но долго так продолжаться не могло.
Чья-то тень пала на решетку. Забаррах повернулся. На ступенях стояли два жреца, между ними - связанная Мерида.
- Ты все-таки жива?! Где вы нашли ее?
- Перехватили в пустыне, господин.
- Твои жрецы мертвы. Все, до единого, – плюнула девушка, - северянин убил их! Он не боится Дерева, он убьет и тебя!
- Подведите ее ближе. Посмотри на своего дружка... Сейчас он умрет, и ты вместе с ним. Откройте решетку!
Жрец потянул висящую в нише цепь, и железные прутья толщиной в палец поползли наверх. Второй потащил девушку в открывшийся проем... и согнулся от боли, держась за окровавленный живот. В руке Мериды тускло блеснул узкий короткий стилет.
- Конан, сюда!
Двумя прыжками киммериец оказался у наполовину поднявшейся решетки. Забаррах согнул палец, но Конан почуял опасность и, развернувшись, перерубил рванувшийся следом корень и вкатился в проем. В следующий миг могучая длань сгребла правителя Хемма за хитон. Клинок коснулся шеи – и живое ожерелье распалось. Мгновенно помертвевшие ветки хрустнули под ногами варвара.
- Нет, нет! – Забаррах попятился, с ужасом глядя на останки ожерелья. – Глупец, что ты наделал! Бог-Дерево убьет нас – теперь я не могу им управлять!
- Попробуй договориться! – мощным рывком Конан швырнул его вниз. Завывая от ужаса, правитель покатился по ступеням. Сжимая окровавленный кинжал, девушка шагнула к державшему цепь жрецу, тот мигом отпустил ее и убежал. Решетка поползла вниз. Забаррах попытался вскочить, но черный отросток обвил его туловище, потащив назад. Прутья опустились, прижав голову жреца к полу. Он истошно вопил, пока руки бога-Дерева не сломали ему хребет.
Лестница вывела беглецов в небольшую круглую башню в самом углу двора. Конан и Мерида выскочили наружу и замерли. Грохот рушившихся домов и крики людей заполняли уши. Стражи не было видно и, крепко сжимая меч, киммериец побежал через двор. Мерида не отставала. Дворец Забарраха за их спинами медленно кренился набок, пока не рассыпался в облаке желтой пыли, поднявшейся выше пальм.
- Смотри! – показывая рукой, крикнула она. Огромный черный корень вырвался из земли неподалеку, поднялся – и ближайший дом разлетелся на куски. – Теперь Хемму конец...

Последние жители покидали оазис, таща на себе, лошадях и верблюдах провизию и нехитрый скарб. Конан и Мерида шли с беглецами. Корни бога-Дерева еще не раз вздымались неподалеку, выдирая с корнем пальмы и круша дома, но, едва оазис скрылся за барханами, все стихло. Власть подземного бога была не безгранична.
- Как ты нашла нас?
- Я знала, что, если не убью Забарраха, он отдаст меня богу-Дереву. Сидеть и ожидать смерти я не собиралась. Я видела, как вы уходили из дворца, и поехала по вашим следам, но попала в засаду. Жрецы Дерева так обрадовались, что толком не обыскали меня. А мой кинжал всегда здесь, - девушка указала на матерчатый наруч. – Он тонок и остер, разрезать путы было нетрудно... Я верила, что еще встречу тебя - ведь ты говорил, что не остановишься, пока не возьмешь своё даже у бога...
- Своё я так и не взял, - усмехнувшись, пробурчал варвар, и они рассмеялись. – А ты смелая женщина. Я ведь сказал тебе уезжать, зачем ты вернулась?
- Я не могла уехать, не отомстив за отца и братьев. Ты, что, недоволен?
- Только тем, что накормил это проклятое Дерево. Надеюсь, Забаррах пришелся ему по вкусу.
Мерида рассмеялась. Ее глаза блестели радостью. Она ласково прикоснулась к перевязанному окровавленными тряпками торсу воина, восхищенно глядя на киммерийца:
- Я не знаю мужчин, подобных тебе!
- Если бы стражи не разбежались, как трусливые собаки, вместе мы могли прикончить это подземное отродье! – оглянувшись, зло произнес Конан. Девушка покачала головой:
- Нет, сейчас бог слишком силен. Много лет Забаррах кормил его кровью скотины и людей, но когда-нибудь он ослабеет без новых жертв.
- Надеюсь на это, - проронил киммериец, - и возможно, я еще сюда вернусь. Свиток там, в брюхе Дерева, а в Шадизаре за него хорошо заплатят...

[Vlad lev]

Напоминает сюжетно вот это:
Рэмси Кэмпбелл The Sustenance of Hoak

Рассказ, 1977 год; цикл «Тонд»:
Когда Райр и Глод пробирались к городу Хоаку, в котором, как они слышали, было скрыто сокровище, на них напали разбойники. Компаньон Райра оказался тяжело ранен, но друг не бросил его и добрался всё-таки до Хоака. Хоть это было и не так легко, но раненый получил в городе помощь. Однако наутро Глод был мёртв...
Райр потребовал похоронить своего компаньона, и жители Хоака просто очень быстро вырыли яму в земле и собирались погрузить туда тело. Это было очень странно. Воин сказал сделать для Глода гроб, и горожане удовлетворили его требование. Они насыпали над местом захоронения могилу. Однако чуть позже Райр увидел, что никакой могилы нет, и земля ровная. Это заставило воина выяснить, что за странные дела творятся в этом городе...

[Зогар Саг]

Потихоньку складывается определенная тенденция на конкурсе: Конан в пустыне, а в пустыне таится НЕХ. В данном случае как-то более живенько все прошло, нежели в предыдущей попытке. У Конана даже нашлись иные собеседники нежели конь. В принципе, рассказ неплох, а чудище достаточно оригинально. Разве что концовка какая-то...незавершенная чтоли, словно обрыв на полуслове.

[Михаэль фон Барток]

Цитата: Автор: Зогар Саг Потихоньку складывается определенная тенденция на конкурсе: Конан в пустыне, а в пустыне таится НЕХ. В данном случае как-то более живенько все прошло, нежели в предыдущей попытке. У Конана даже нашлись иные собеседники нежели конь. В принципе, рассказ неплох, а чудище достаточно оригинально. Разве что концовка какая-то...незавершенная чтоли, словно обрыв на полуслове.

думается, формат накладывает отпечаток и приводит к размножению "Сумерек Ксутала" на принтере.
"Конан и девушка в нехорошем месте".
зная, что Конану смерть не писана, остается только гадать, девушка окажется хорошей или плохой.

[Ґрун]

Цитата: Автор: Lex Z Смуглый, с холеной белой бородкой и скрывающими глаза черными полосами вдоль лица.

Что это за полосы вдоль лица, которые скрывают глаза? Я так и не понял.

А в целом неплохо написано.

[Monk]

Цитата: Автор: Ґрун Что это за полосы вдоль лица, которые скрывают глаза? Я так и не понял.

Думаю, боевая раскраска или татуировка.

[Зогар Саг]

Цитата: Автор: Михаэль фон Барток думается, формат накладывает отпечаток и приводит к размножению "Сумерек Ксутала" на принтере. "Конан и девушка в нехорошем месте". зная, что Конану смерть не писана, остается только гадать, девушка окажется хорошей или плохой.

Ну в предыдущем варианте "Конан и пустынная НЕХ", как раз девушки то и не было)

[Михаэль фон Барток]

Цитата: Автор: Зогар Саг Ну в предыдущем варианте "Конан и пустынная НЕХ", как раз девушки то и не было)

думаю, девушки еще будут.

[Сэм]

Интересно, и слегка повеяло Мартином - Кровороном, чардревами и Иггом.