Конкурс - Змея и рак

[Lex Z]

Змея и рак

С шумом проломившись сквозь камыши, Ярта вскочила на ствол поваленного дерева и, пробежавшись по нему, перепрыгнула через речушку. Торопясь, она почти не смотрела под ноги, за что и поплатилась: приземлилась девушка на невесть откуда взявшийся валун. Острая боль пронзила лодыжку, заставила на миг застыть, переводя дыхание. Эта задержка ей дорого стоила – Ярта уже хотела нырнуть в спасительные заросли, когда позади послышался треск ломаемых ветвей и рядом с ней спрыгнул здоровенный бородатый мужик. Из-за спины его торчал топор, но преследователь не торопился доставать его, видимо, рассчитывая взять девушку живьем. Ярта взмахнула копьем, но мужик перехватил и вывернул ей запястье, заставив выронить оружие. Но порадоваться победе мужчина не успел: свободной рукой девушка выхватила из голенища нож и, не глядя, пырнула обидчика. Крик боли подсказал, что она не ошиблась: сдавившие руку тиски разжались, и Ярта, крутанувшись вокруг своей оси, отработанным движением черкнула по беззащитному горлу.

Но в этот миг из камышей выбежало еще несколько преследователей, вооруженных топорами и короткими мечами. Выглядели они так же, как и первый – звероподобные верзилы с темно-русыми волосами и рыжими бородами. Эти уже не торопились приближаться к девушке, которая затравленно оглядывала окруживших ее врагов. Ярта попыталась ткнуть ближайшего мужчину подхваченным с земли копьем, но тот, ловко перерубив древко, врезал кулаком в челюсть девушки. Пролетев несколько футов, она с хрустом вломилась в заросли, и упала, сильно ударившись затылком. Как в тумане Ярта видела, что преследователи подходят к ней. Один уже протянул руку, чтобы схватить ее за волосы, но вдруг пошатнулся и захрипел. Всколоченная борода окрасилась красным. Из широкой груди проклюнулось и тут же исчезло окровавленное острие.

Ярта едва успела откатиться в сторону от рухнувшего на нее врага, когда оставшиеся двое повернулись к новой угрозе. Ею оказался высокий – на голову выше самого рослого из обидчиков Ярты, - крепкий мужчина с черными волосами. Из одежды на нем были лишь сапоги да рваные штаны. Однако, столь неказистое одеяние не позволяло обмануться боевыми качествами чужака – многочисленные шрамы, покрывавшие мускулистый торс, говорили сами за себя, а с тяжелым двуручным мечом мужчина обращался так же ловко, как Ярта со своим ножом.

Один из обидчиков девушки с грозным рыком вскинул топор, но воин легко увернулся от страшного лезвия. Ответный выпад – и нападавший с криком согнулся пополам, пытаясь удержать вываливающиеся из распоротого живота внутренности. Второй противник взмахнул мечом, но чужак, отбив этот выпад, что есть силы рубанул по сжимавшей клинок руке. Новый удар – и отрубленная голова, с искаженным от ярости лицом, покатилась по земле.

Убрав меч в висящие за спиной ножны, мужчина огляделся по сторонам и, не увидев никого, шагнул ко все еще валявшейся девушке. Та схватилась за нож, но мужчина, снисходительно усмехнувшись, протянул ей руку и Ярта, после минутного колебания, все же ухватилась за нее, вставая. Еще раз она оглядела своего спасителя: черноволосый великан не походил на мужчин, каких она знала раньше. Голубые глаза, только что полыхавшие яростным огнем битвы, с явным мужским интересом осматривали Ярту, не пропуская ни длинных ног в обтягивающих штанишках, ни угадывавшейся под очертаниями безрукавки округлой груди. Привлекало взор и прелестное личико, обрамленное темно-рыжими волосами, заплетенными в десять кос.

Мужчина что-то спросил, но Ярта ничего не поняла и помотала головой.
- Кто ты такой? – в свою очередь спросила она на ломаном гирканском.
- Меня зовут Конан, - последовал ответ, - я пришел с моря.
- Пират? – быстро уточнила девушка.
- Да, - Конан кивнул, ни капли не смущаясь, - моя галера попала в шторм минувшей ночью. Из всей команды выплыл к берегу только я.
- Ты не похож на туранца, - заметила Ярта, - к нам иногда заходят купцы из Султанапура.
- Я киммериец, - ответил воин, - это страна далеко на Западе. А ты …
- Ярта, - ответила девушка, - дочь Влаша, князя приморских вентов.
- Вентов? – удивился Конан, в его глазах мелькнула искра любопытства, - не думал, что ваш народ живет так далеко на юге.
- Наши предки ушли с севера очень давно, - пояснила Ярта, - теперь этот берег наш.
- Ваш? – усмехнулся Конан, - а это тогда кто?
Он кивнул на убитых. Лицо девушки исказила гримаса ненависти.
- Болотные ублюдки, - выплюнула она, - твари, недостойные имени вентов! А вот этот, – она кивнула на валявшуюся в грязной луже голову, - худший из них!
- Да? – Конан без особого интереса осмотрел голову, - и кто же он?
- Мицлав, - коротко бросила Ярта, - сын князя Бомира. Тебе лучше отправиться со мной в Гадов: если Бомир узнает о том, кто убил его наследника, то все твои боги не придумают казни, страшнее той, что уготовит тебе старый хрыч.
- Не он первый, - Конан с усмешкой пожал плечами, - где там ваше селение?

Селение оказалось не близко – дотемна добраться не успели. На ночлег встали в небольшом осиннике. Перед тем, как уйти с места сражения, Ярта обчистила карманы мертвых, забрав среди прочего и трут с кремнем. Конан подбил камнем молодого кабанчика, и вскоре путники сидели перед костром, вдыхая аппетитный запах жареной дичи. Кимерийца тревожило, что огонь может кто-то увидеть.
- Больше не сунутся, - пояснила Ярта в ответ на его опасения, - это земли отца.
Как сказала девушка, именно потому, что приморские венты считали эти земли своими, она и не ждала нападения, отправившись на охоту с парой спутников. Там ее и подстерег вражеский отряд во главе с сыном князя вентов.
- Бомир давно хотел меня в жены своему сыну, - объясняла Ярта, - а Мицлав хотел еще больше – у них таких красавиц днем с огнем не сыскать. Ну, вот и устроил засаду – на свою голову, ахахахах!
- И что теперь будет? – без особого интереса спросил Конан.
- Будет война, - радостно ответила Ярта, - Бомиру давно пора прищемить хвост. Сейчас, когда ты с нами…
- Я?
- Ну, а как иначе? – удивилась она, - для Бомира ты теперь кровник. Или ты, или он.
- Меня ваш Бомир еще не видел, - ворчливо напомнил Конан, - и не знает, что мне надо мстить.

Кимерийцу совсем не улыбалось влезать в распри лесных племен. С вентами Конан сталкивался лишь раз, далеко на севере, и он не испытывал симпатий к этому народу, с его жестокими обычаями и еще более жестокими богами. Ярта казалась более цивилизованной, чем проживающие в тундре дикари, но нравы вентов не особо и смягчились – девушка весьма огорчилась, когда Конан не позволил ей отрезать головы убитых, сказав, что они будут задерживать их по пути. Поэтому Ярта просто срезала с трупов уши, ссыпав их в небольшой мешочек у пояса. В этот момент Конан едва не пожалел, что подался внезапному порыву, кинувшись защищать дочь вентского князя.
- Я доведу тебя до села и пойду своей дорогой, - сказал он, снимая с вертела куски мяса, - если тут и вправду бывают туранцы, то долго я не задержусь.
Ярта скорчила разочарованную гримаску, но она тут же сменилась выражением крайнего ужаса. Широко распахнутыми глазами девушка уставилась на что-то за плечом киммерийца. Опасаясь подвоха, тот обернулся.

На границе круга света, отбрасываемого костром, на поросшем мхом древесном стволе, сидела жуткая тварь, величиной с небольшую собаку. Существо имело серую шерсть, как у крысы, и крысиные же передние лапы. Задние напоминали жабьи. Крохотные ушки, казалось, принадлежали нетопырю, а хвост – раку. Выпученные огромные глаза, не мигая, уставились на людей, под крысиными усами, меж острых клыков, мелькал раздвоенный язык. Конан схватился за меч, но существо ловко спрыгнуло со ствола и исчезло в ночной тьме. Спустя мгновение послышался громкий плеск и мерзкий смешок.
- Экая дрянь! – с чувством произнес варвар, усаживаясь обратно, - что это такое?
На лице Ярты застыло странное выражение – смесь злорадства и суеверного страха.
- Это чурис, - тихо сказала она, - болотный дух, прислужник Гнуда.
- А это еще кто такой?
- Жрец Богорака, покровителя Бомира, - пояснила Ярта. - Чурис – глаза и уши Гнуда, так что все, о чём мы говорили, колдун скоро расскажет князю.
Конан выругался и мрачно посмотрел на девушку.

Лесистая, болотистая страна вентов раскинулась у северо-восточного побережья моря Вилайет. Здесь в него впадала большая река с причудливым названием Рангха. Родной городок Ярты стоял на небольшом полуострове, образованном основным течением реки и одним из ее притоков. Большое поселение ограждало бревенчатая стена, а со стороны суши – еще и земляной вал. Бородатые стражи у ворот хмуро покосились на черноволосого чужака, но по кивку Ярты пропустили его внутрь. За стеной его взору предстали бревенчатые дома, меж которых пролегали узкие грязные улочки. Чумазые ребятишки с настороженным любопытством разглядывали Конана, пока матери торопливо гнали детей обратно в жилище. Взрослые же смотрели на киммерийца без особой приязни – видимо, не часто Гадов принимал гостей.
Посреди городка стоял массивный дом, окруженный высоким частоколом. На каждом из кольев красовались черепа – людские и звериные. Крышу венчало резное изображение существа, при виде которого у Конана возникли нехорошие предчувствия – чудовище напоминало змею с женским лицом, его вид пробудил не самые приятные воспоминания. Но отступать было поздно и, пригнув голову, Конан шагнул внутрь.

Он оказался в обширном продымленном зале, с тлеющим очагом в центре. Вдоль стен стояли длинные столы, уставленные мисками с дымящимся жареным мясом и кувшинами с каким-то пойлом. Здесь восседали воины, как понял Конан, из личной дружины князя. Сам же князь сидел за отдельным столом. Это был рослый мужчина с темно-рыжими волосами и серыми глазами, которые подозрительно сощурились при виде Конана. На могучих плечах красовался плащ из шкуры пещерного медведя. На стене за его спиной висел огромный топор, небольшой круглый щит и длинный меч, явно нездешней ковки.
- Я уже собирался посылать на поиски, - произнес он, - ты задержалась на охоте.
Густой бас князя напоминал рык большого медведя.
- Не по своей воле, отец, - почтительно ответила Ярта, - и если бы не Конан, то искать бы пришлось в Ракове. Во время охоты на меня напал Мицлав со своими головорезами.
- Щенок! - рявкнул Влаш, - попадись он мне.
- Уже не попадется, - Ярта кровожадно оскалилась, - Конан расправился с ним первым.
Все взгляды обратились к киммерийцу.
- Это правда, - проворчал Влаш, - ты убил Мицлава?
- А что мне оставалось? – пожал плечами Конан, - дать ему убить твою дочь?
- Ты чужак, - князь подозрительно уставился на варвара, - что тебе до Ярты?
- Не по-мужски это – нападать вчетвером на одну девушку. Вот я и решил помочь.
Влаш усмехнулся и кивнул на место рядом с собой. Не церемонясь, Конан уселся за стол и схватил кусок гусиной грудки с ближайшего блюда. Хлебнул из кружки и закашлялся, утирая слезы – столь крепкого пойла не гнали даже в Нордхейме.
- Мне стоит благодарить богов, что человек вроде тебя, оказался рядом с моей дочерью, - сказал князь. - Откуда ты?
- Из Киммерии, - коротко ответил Конан вовсю работая мощными челюстями.
- Никогда не слышал, - пожал плечами Влаш, - а как ты оказался здесь?
- Мое судно попало в шторм. Выплыл я один.
- И начал с убийства Мицлава, - хмыкнул князь, - надеюсь, вы хорошо спрятали труп?
- Это уже не поможет, отец, - вмешалась в разговор Ярта. - В лесу мы видели чуриса. Он подслушал наш разговор с Конаном и теперь Гнуд наверняка знает о смерти Мицлава.
Влаш помрачнел.
-Что знает Гнуд, знает и Бомир, - сказал он. - Ты принес мне войну, чужак.
- Мне не впервой, - пожал плечами Конан.
- Бомир потребует твоей головы, - размышлял вслух князь, - но я, конечно, откажу. Ты воин, Конан из Киммерии?
- Я был наемником в армии Турана, - ответил Конан, решив, что рассказы о более дальних странах, где ему приходилось воевать, ничего не скажут лесному князьку.
- Мне бы пригодился человек, знающий, как воюют за морем, - протянул Влаш, - что скажешь, Конан? Ты поможешь мне, а я щедро награжу тебя.
Он что-то шепнул одному из воинов и тот, кивнув, быстро вышел из комнаты. Вскоре он вернулся с небольшим кожаным мешочком, чем-то плотно набитым.
- Туранские купцы покупают у нас меха, - произнес князь, - мамонтову кость, что мы вымениваем у наших северных родичей – и это.
Он сорвал с пояса нож и ткнул его в мешочек. В образовавшийся разрез на стол хлынула струя золотого песка. Конан усмехнулся и кивнул князю.
Пир затянулся до поздней ночи. Под конец, Конан, пошатываясь от обилия выпитого, направился в небольшую пристройку, которую здесь держали для гостей.
Едва он разлегся на устланном шкурами ложе, как послышался негромкий смешок, и варвар вдруг ощутил рядом с собой податливое женское тело. Сочные губы припали к его губам и Конан, невольно откликаясь, привлек к себе нежданную гостью. Его глаза уже привыкли к темноте, и варвар с удивлением узнал явившуюся к нему девушку.
- Ярта!?
-Да, - вентская княжна снова жадно поцеловала его, затем скользнула губами по его груди, - я так и не поблагодарила тебя за спасение…
- Но что скажет твой отец? - Конан пытался сохранить остатки благоразумия, но это давалось ему все сложнее, ведь шаловливые губы спускались все ниже.
- Он не будет против, - на мгновение растрепанная голова поднялась, отрываясь от живота киммерийца, - моему народу нужна свежая кровь.
Затем жадные губы сомкнулись на восставшей плоти Конана. Больше вопросов варвар не задавал.

Уже позже он, лежа в полудреме, одной рукой обнимал прильнувшую к нему девушку. Для дикарки из варварских лесов, Ярта оказалась раскованной и умелой, способной дать фору самым искушенным шлюхам Аграпура. Сейчас она спала, но Конан не сомневался, что как только она отдохнет, любовные игры продолжатся с тем же пылом.
От приятных мыслей Конана отвлек едва слышный шорох. Было что-то странное в этом звуке – будто множество костей постукивали друг от друга. Вот что-то негромко проскрежетало, потом словно клацнули огромные зубы – и в следующий миг Конан, выхватив меч из-под изголовья, что есть силы вонзил его в пол. В уши ударил оглушительный стрекот. Меч, разрубив нечто твердое, пришпилил к полу отчаянно извивавшееся тело.

- Что такое? - послышался сонный голос и Ярта, щелкнув кресалом, зажгла лучину.
Тут же с ее губ сорвался сдавленный вздох – широко распахнутыми глазами она разглядывала бьющееся на полу омерзительное существо. Больше всего оно напоминало исполинскую, фута в четыре, мокрицу, с множеством суставчатых ног и жалом на конце членистого тела. Но на другом его конце виднелось получеловеческое личико, с дырой вместо носа и выпуклыми черными глазами, без белков и зрачков. Безгубый рот клацал огромными клыками, истекая зеленой сукровицей.
— Что это за дрянь? – брезгливо сказал Конан, глядя как мерзкая тварь пытается вывернуться из-под его меча.
- Ишога, - Ярта передернула плечами, - еще одно отродье Богорака, ядовитое как тысяча гадюк. Гнуд не теряет времени даром.
Лицо киммерийца исказилось гримасой отвращения, вскинув меч, он двумя ударами разрубил тварь на несколько извивающихся частей.
- Надо сказать твоему отцу, - бросил он.

К удивлению Конана, Влаш обрадовался ночному происшествию.
- Если Гнуд воюет колдовством, значит Бомир не надеется взять верх в открытом бою, - пояснил князь, - воинов у него больше, но наступать ведь придется ему, а Гадов так просто не взять. Этим покушением Бомир показал свою слабость.
- Которое легко обернется его же силой, - заметил Конан, - я опередил эту тварь совсем немного. А что, если в следующий раз подобная гадость появится на твоем ложе?
Влаш нахмурился, его веселье сразу исчезло.
- Ты прав, - кивнул он, - с этим придется что-то делать.
- Обратимся к Яххе, - возбужденно сказала Ярта,- пусть она скажет.
Киммериец вопросительно посмотрел на свою недавнюю любовницу.
- Ведьма Болот, - пояснила княжна, - земное воплощение богини смерти.
- Ведьма… - Конан нахмурился, вспомнив обычаи гипербореев. Венты находились с ними в родстве, и с еще более древними народами, наследниками допотопных царств, сгинувших в Великой Катастрофе. С тех времен у вентов сохранилось множество мрачных тайн, с которыми Конан не желал иметь ничего общего.
- Она оградит нас от козней Богорака! - воскликнула Ярта, - отец, позволь мне отправиться в Костяной Дом!!!
- Согласен, - сказал князь, - против колдовства нам и вправду не помешает свой чародей. Но Конан пойдет с тобой – мне будет спокойнее, если моя дочь будет под присмотром.
Конан, поморщившись, нехотя кивнул.

Густой белый туман клубился меж разлапистых елей и растекался над поросшим осокой болотом. В вязкой тине вздувались и лопались пузыри.
- Мы пойдем туда? - Конан обернулся к Ярте.
Вентка пожала плечами
- Яхха безразлична к людским делам, - произнесла она, - ей все равно, приходят к ней или нет. Если кто-то хочет получить ее совета – он является сюда. Если Яхха не захочет видеть гостя, он сгинет в болоте. Если заинтересуется – гостю может повезти.
- Звучит жизнерадостно, - Конан ухмыльнулся, - кто она вообще такая?
- Никто не знает, - покачала головой Ярта, - старики говорят, она тут очень давно, жила ещё до того, как здесь появились люди, даже до первых зверей и птиц. Но знает она много, ее по праву считают богиней. Если кто и поможет нам, так только она.
Конан пожал плечами: он немало сталкивался с колдовством, вполне разумно не доверяя ворожеям, но спорить не стал.
Между тем девушка, нащупывая путь длинным шестом, шагнула прямо в болото, и киммериец последовал за ней. Он сразу оказался в трясине по колено, с каждым шагом болотная грязь поднималась все выше. Туман то расступался, то сгущался, сплетаясь в причудливые и пугающие формы. В сероватой дымке вспыхивали и гасли болотные огоньки. Трясина колыхалась, будто дыша полной грудью, на ней то и дело появлялась зыбь, обозначая движение каких-то существ. Однако к Конану и Ярте эта зыбь так и не приблизилась.
Убежище Яххи выступило внезапно – рассеялись клубы молочного тумана и перед путниками предстал невысокий холм. С трудом вытаскивая ноги, Конан вышел из болота и, усевшись на земле, вылил из сапог жидкую грязь. Затем, вновь обувшись, варвар начал подниматься вслед за Яртой.

На плоской, будто срезанной, вершине холма, стояло пугающее строение. Стены были сложены из костей мамонтов – это подтверждали и возложенные по углам дома огромные черепа, служащие основой, с закрученными бивнями и дырой посреди лба, будто глазницей легендарного циклопа. Кости скреплялись своеобразными канатами – просверленными человеческими позвонками с пропущенными между ними сухожилиями. Дверной косяк состоял из человеческих, волчьих и медвежьих черепов, просверленных и нанизанных на длинный рог, вроде тех, что носят обитающие в северных морях киты-нарвалы. А из-под черепов мамонтов выглядывала уродливая опора, похожая на лапы исполинской птицы, с огромными когтями. Казалось, жуткий дом лишь на миг присел отдохнуть, прежде чем подняться на ноги и вновь зашагать через болото.
Ярта подошла к двери, сложенной из плотно пригнанных друг другу косточек, и осторожно постучала.
- Входи, Ярта, дочь Влаша, - из-за двери раздался сильный голос, совсем не подходивший тому образу дряхлой старухи, который нарисовал себе киммериец, - и ты Конан, сын Ниала, тоже будь как дома.
Переглянувшись, Конан и Ярта одновременно толкнули дверь, заходя внутрь. На них пахнуло душным влажным жаром, словно в натопленной бане. Здесь царил полумрак, но, присмотревшись, Конан увидел несколько жаровен с раскаленными углями, над которыми плясали язычки зеленого и синего пламени. На полу лежали медвежьи и рысьи шкуры, но под ними чувствовался камень. По углам на костяных крюках висели черепа неизвестных зубастых тварей, внутри них мерцали все те же угольки, испускавшие необыкновенно сильный жар.
А посреди всей этой мрачной и жаркой, словно преддверие ада избы, неподвижно восседала низкая фигура, сплошь укутанная в меха. В темноте Конан не мог различить лица – лишь зеленые глаза загадочно мерцали в полумраке.
- Мы пришли к тебе, о Яхха Мудрая, - сказала Ярта, - просить о помощи в войне. Ее ведет против нас князь Бомир и колдун Гнуд, жрец твоего врага Богорака. Трижды по десять человек расстанутся с жизнью на твоем алтаре, и десять наших дев, молодых и красивых, будут отданы тебе живыми, если ты поможешь.
Шелестящий смех разнесся по комнате.
- Вы еще не победили, - прошипела Яхха, - а дар нужен мне уже сейчас. Ты знаешь, чем платят мне, княжна?
- Знаю, - кивнула Ярта, доставая из складок одежды костяной нож, покрытый странного вида рунами.
- Пролей кровь в чашу, - прошелестела Яхха.
Конан заметил на полу некий сосуд из черного металла, напоминающий погребальную урну. Стенки сосуда покрывали причудливые символы. Вновь неприятные воспоминания шевельнулись в мыслях варвара, но он промолчал, глядя как Ярта надрезает вену и капли крови падают в сосуд. Касаясь стенок, они не стекали, а словно впитывались в черный металл.
Тут же угли в жаровнях вспыхнули ярким зеленым пламенем и Конан, наконец, увидел лицо Яххи – лик, преисполненный холодной красоты, не имеющей возраста, без единого изъяна, позволяющего отнести обладателя этого лица к роду людскому.
- Сунь руку в урну, - шепнули алые губы и Ярта, не колеблясь, исполнила приказание.
Конан готов был поклясться, что урна пустовала, но, когда Ярта вновь подняла руку, в ней поблескивал черный кинжал, с рукоятью в виде змеиной головы. По виду его было понятно, что эту вещь сделали не лесные дикари.
- Подойди ко мне, дитя мое, - сказала колдунья и Ярта, будто завороженная огромными мерцающими глазами, шагнула к ней.
- Окропи его своей кровью, - велела она и Ярта коснулась кинжалом раны, глядя, как иссиня-черную сталь покрывает алая влага.
- Теперь поднеси его к моему лицу, - приказала ведьма и, когда Ярта повиновалась, плюнула на кинжал.
Вздулась пузырями и исчезла желто-зеленая пена, и на кинжале проступили странные знаки, не похожие ни на одно письмо, известное Конану.
- Мой яд и твоя кровь пробудили силу клинка, - прошипела Яхха, - ночью очерти им круг вокруг своего городка – и не одна тварь Богорака не войдет в него. Теперь же иди, и не забывай о своем обещании, или кровь в твоих венах обратится в яд, что отравит весь ваш род. Помни: твой враг заключил такой же договор, пообещав в обмен на помощь твою душу. Он говорит, что помогает Бомиру, но на самом деле – хочет избавиться от князя, чтобы самому править землей вентов. Зарок, данный колдуном, истекает завтрашней ночью – или Богорак заберет его самого. А теперь ступай!
- Слушаюсь, о Яхха, - поклонившись, Ярта неловко попятилась к выходу.
Конан уже выходил следом, когда за его спиной раздался негромкий звон. Киммериец обернулся. Черный сосуд упал, открыв огромную дыру в полу. Шипящий смех ударил в уши и застывшая фигура сбросила одеяния. Конан невольно отшатнулся, когда увидел средь мехов расплетающую кольца огромную змею с черно-зеленой чешуей.

- И снова я говорю тебе нет, Бомир! Скажи спасибо, что я не требую с тебя виру за оскорбление, что нанес твой сын моей дочери!
Влаш, князь Гадова, стоял на крепостной стене собственного города, надменно озирая округу. Рядом с ним стояла Ярта, в полушубке из чернобурой лисицы. За плечи девушку обнимал Конан, приодевшийся в меховой плащ, прикрывавший доспехи из вареной кожи.
У подножья земляного вала собралось около дюжины всадников. Среди них особенно выделялись двое: первый – невысокий смуглый мужчина, восседавший на белом жеребце. Высокие его скулы и раскосые глаза выдавали примесь гирканской крови. Накинутый на плечи роскошный плащ из шкуры черного барса и золотая гривна на тощей шее не могли скрыть тщедушного телосложения. Рядом с ним на черном коне восседал широкоплечий мужик с черной бородой и глубоко посаженными черными глазами. Бритую наголо голову покрывала татуировка, изображавшая чудовище с множеством ног и огромными клешнями, кромсавшими маленьких людей.
Если бы Конану не сказали, кто есть кто, он легко бы перепутал князя Бомира с его колдуном.
- Спустись, и возьми виру сам, - крикнул тщедушный князь, - или ты боишься меня? Мой сын мертв, и убила его твоя дочь с этим чужеземцем, что стоит рядом с нею. Я требую голову за голову – отдай мне этих двоих, или спустись и сразись со мной!
- Зачем мне спускаться? - Бомир демонстративно возложил руку на плечо дочери, - ведь Ярта жива, и чести ее не было урона. Если она тебе нужна – приди и возьми.
- Так и будет, червь! – выплюнул Бромир, - всех вас возьмет Богорак!
С этими словами он хлестнул коня и развернул его к темневшему вдалеке лесу. Вслед за ним развернули коней Гнуд и другие венты. Влаш перевел взгляд на Конана.
- Он явится под стены городка совсем скоро. Или отступит, выжидая удобного времени, чтобы подстеречь меня где-то в лесу.
- У него, может, и есть время, но не у Гнуда, - усмехнулся Конан. – Тот обещал Ярту своему богу. Если не рассчитается с ним до заката – колдуну конец.
- Или нам, - задумчиво произнес князь.
- Или нам, - кивнул Конан. - Кто знает, что еще припасено у чародея.
Впрочем, если у колдуна что-то в запасе и было, в ход оно не шло. Яхха сдержала слово: очерченный ножом круг надежно хранил Гадов от всякой нечисти. Однако у колдуна имелись и подручные люди – разжигая оскорбленную гордость князя Бомира, Гнуд все же убедил его пойти на штурм с рассветом.

***
Со стены Конан, прищурившись, рассматривал пригнанное под стены Гадова войско. Влаш правильно сделал, что не стал выходить – враждебный князь превосходил его воинами, по меньшей мере, вдвое. Пригнав по реке около дюжины длинных лодок, Бомир обложил городок одновременно с суши и с воды, взяв его в плотное кольцо. Что было еще хуже – князь привел на поле боя около сотни гирканцев, с которыми, как и многие венты, он находился в родстве. Сейчас смуглые скуластые всадники в меховых шапках гарцевали на коренастых мохнатых лошадках.
- Не высовывайтесь из-за стен, - бросил Конан засевшим на валу воинам, - и не тратьте попусту стрел. Подождите, пока они подойдут ближе.
Его слова прервал рев рога, и сгрудившееся под Гадовым войско двинулось на штурм.
Позади пеших вентов, вооруженных топорами, мечами и рогатинами двигались гирканцы, то и дело, посылая в сторону городка свои длинные стрелы. Сами же воины Бомира осыпали защитников стен самой грязной бранью, обвиняя их в трусости. Молодые воины, задетые этими оскорблениями, приподнялись на стене, и тут же пали, пронзенные стрелами кочевников.
- Не высовываться! - рычал Конан, мечась вдоль стены, - занять свои места! Не слушать этих псов!
Подзатыльниками заставляя вентов прятаться обратно, он восстановил дисциплину как раз когда враги уже подошли к первому валу. Вновь взревел рог и венты Ракова кинулись вверх по склону. Конан осторожно выглянул, и рядом тут же свистнула стрела, но он вовремя подставил щит, - после чего махнул рукой.
- Давай! - рявкнул он.
Опрокинулись заранее припасенные ведра. Потоки горящей смолы хлынули на нападавших. Снизу раздались отчаянные крики, несколько человек заметались, охваченные пламенем, остальные подались назад. Следом полился кипяток. В здешних лесах было сложно набрать достаточно смолы, поэтому Конан приказал беречь ее запасы. Но хватило и того, что нашлось – обгорелые и обваренные венты в панике метались у подножья вала. Конан, выхватив у ближайшего воина лук, принялся посылать вниз стрелы, одна за другой. Его примеру последовали и остальные, осыпая врагов стрелами и копьями. Не выдержав, венты побежали, а следом обратились в бегство и гирканцы.

- Конан! – раздался позади него женский крик, - река!
Обернувшись, киммериец увидел Ярту, машущую ему рукой со стены.
На противоположной стороне городка кипел не менее жестокий бой – здесь, собрав своих лучших воинов, высадился князь Бомир. Над его головой реял стяг с уже знакомым Конану изображением – чудовищное ракообразное существо, терзавшее клешнями людей. Сам Бромир, с неожиданной для столь тщедушного тела силой, размахивая топором, ринулся на стену. За ним с не меньшим остервенением устремилось и его войско.

Конан сразу понял, что предыдущее нападение было отвлекающим маневром – основной удар приходился именно со стороны реки. Несколько горящих стрел уже вонзились в деревянную стену и, чтобы потушить их, пришлось растратить с десяток ведер с кипятком. А на стену уже легли грубо сколоченные лестницы и взлетали железные крюки на прочных канатах.
- Конан! - Влаш, размахивая топором, уже стоял на стене, отмахиваясь от летевших в него копий, - присоединяйся!
- С удовольствием! - проворчал Конан и рявкнул, обращаясь к остальным: - Держать строй! Беречь стрелы!
Что-то свистнуло рядом с его виском и он, не глядя, отмахнулся мечом, и тут же раскроил чью-то лохматую голову, появившуюся над стеной. Разбрызгивая мозги, убитый полетел вниз, но на его месте появились новые венты, с дикими воплями устремившиеся на киммерийца. Он отрубил голову одному врагу, рассек грудину второму, заставив остальных шарахнуться назад. Издав воинственный клич, Конан ринулся в самую гущу сражавшихся, сыпля ударами направо и налево. Вслед за ним устремились и остальные защитники городка. Враги, не выдержав бешеного натиска киммерийца, дрогнули и побежали, оставляя на земле своих убитых и раненных. Среди них Конан увидел корчившегося плюгавого мужчину, зажимавшего раздробленное колено. Из плеча князя торчала длинная стрела.
Ярта тоже заметила поверженного врага.
- Бромир ранен! – радостно закричала она. - Добить мерзавца!!!
- Нет, раздери тебя Кром! – рявкнул Конан. - Оставайся в городе!
Но его призыв пропал втуне – Ярта уже соскочила со стены, вертя над головой коротким мечом. Залитая кровью, со сверкающими безумным блеском глазами, она была похожа на демоницу войны. Ее жажда крови передалась и отцу: Влаш что-то проревел – и ворота с грохотом распахнулись. Воины Гадова, выскочив наружу, обрушились на оробевших врагов. Впереди неслись Влаш и Ярта, мчавшиеся к поверженному князю.

Влаш поспел первым – Бомир попытался ткнуть его мечом, но тот просто отрубил руку с клинком. Краем глаза Влаш отметил, что торчавшая в плече князя стрела пущена не из вентского лука: сплошь черная, с оперением какой-то незнакомой птицы и странным роговым наконечником. Но долго над этим не задумывался – вскинув топор, он вогнал лезвие прямо меж полыхающих ненавистью черных глаз.

Раскатистый хохот ударил Конану в уши и на поверхности реки разлилось ядовито-зеленое свечение.
- Отродье Сета! – выругался киммериец.
Он увидел, как с лодки, ухмыляясь, словно порождение преисподней, сходит Гнуд. Озарявшее его зеленое свечение делало колдуна похожим на ожившего мертвеца. А за его спиной бурлила вода, исторгая из себя скопище уродливых тварей. Некоторые из них напоминали существо, чуть было не прикончившее их с Яртой в спальне, только раза в три больше. Были тут и огромные, размером со свинью, жабы с острыми клыками и клешнями, как у краба; раздувшиеся чудовища, выглядевшие как огромные пиявки с головами сомов; существа, напоминавшие помесь тритона с человеком, и множество иных, не менее мерзких созданий.

С кваканьем и ревом жуткая орда кинулась на вентов, терзая без разбора своих и чужих. Впрочем, и люди не сдавались без боя – мечи и топоры обильно крошили мерзких тварей. Конан, прорубавший себе путь к Ярте, заметил Влаша – бородатый князь, рубил и сек, пока его не обвила исполинская тварь, вроде помеси угря и многоножки. Острые жвала вонзились в голову князя и тот успел издать пронзительный крик, прежде чем ужасная тварь оторвала ему голову.
Смерть князя почти лишила духа защитников Гадова, когда среди них вырос великан-киммериец. Щедро сыпля ругательствами и подзатыльниками, он остановил бегство воинов и, сплотив их вокруг себя, устремился к Ярте. Та отбивалась из последних сил: вот ее меч сразил тварь, напоминавшую женщину с утиными лапами и головой щуки. Но в тот же миг ноги девушки обвила исполинская сомопиявка. Ярта с жалобным криком упала в грязь, заслоняясь руками от нависшей над ней пасти. Жуткий зев едва не сомкнулся на ее голове, когда свистнула сталь, и уродливая башка покатилась по грязи.
- Вставай! - рявкнул Конан, вздергивая девушку на ноги, - отходим в Гадов!
Вымотанная сражением Ярта почти не могла бежать, и Конан, выругавшись, перебросил ее через плечо.
- Защищать княжну! - проревел он, размозжив череп прыгнувшей на него жабоподобной твари, - Отходим в город!!!
Его крик словно вдохнул новые силы в вентов, все они, только что ожесточенно рубившиеся друг с другом, сплотились вокруг варвара, прорубаясь вместе с ним к городку. Чудовища слепо бросались на Конана, ценою своей жизни пытаясь добраться до Ярты. Им почти удалось вырвать ее из рук киммерийца, когда сверху черкнуло что-то яркое, почти опалившее его щеку. Конан поднял голову – со стен Гадова в монстров полетели огненные стрелы. Именно огненный дождь со стен позволил воинам прорваться в городок. Тяжелые ворота захлопнулись, но твари и не пытались ворваться внутрь, будто боялись пересечь невидимую черту.
И в этот момент зашло солнце.
Истошный, полный ужаса крик раздался от реки и Конан, поднявшись на стену, увидел, как к городку бежит Гнуд, в отчаянии заламывающий руки. А за его спиной, до самого неба, вздымалась стена зеленого тумана. В ядовито-зеленом мареве проступали очертания невыразимо огромного и невыразимо мерзкого чудища. Пораженный Конан смотрел на огромные клешни, выпуклые глаза на подвижных стеблях, толщиной в молодое деревце, иссиня-черный панцирь, заросший ракушками и водорослями. Над глазами извивались длинные усы-щупальца. Вот одно из них обвило тело Гнуда и тот снова душераздирающе закричал. В тот же миг волна тумана скрыла незадачливого колдуна вместе с его жутким богом – от реки и до стен Гадова все заволокли непроницаемые зеленые клубы. Колдовское марево держалось всего мгновенье, а затем исчезло, будто просочившись сквозь землю. Вместе с ним с лица земли исчезли Гнуд, Богорак, и все его твари.

***
Конан проснулся от диких криков, сопровождаемых монотонными песнопениями. Он протянул руку – ложе рядом с ним пустовало. Сегодняшней ночью Ярта, не тратя времени на скорбь по отцу, начала отмечать победу, а заодно и свое вокняжение в Гадове. Конан сидел на этом празднестве рядом с девушкой, принимая здравицы, больше подобающие королю. Поистине королевской была и ночь в бывшей спальне Влаша, где новоявленная княгиня превзошла саму себя в любовных ласках.
Сейчас, же, судя по всему, празднество окончилось – и начались монаршие будни.
Выйдя во двор Конан увидел, что перед длинным домом собрался чуть ли не весь городок. Здесь же стояло и два идола – один представлял уже знакомую Конану женщину-змею, вторым оказался наскоро вырубленный истукан с огромными клешнями. Перед обоими идолами лежали изуродованные человеческие тела. Чуть поодаль стояла кучка плачущих девушек.
Ярта, облаченная в меховую шубу, стояла тут же, окруженная знатными вентами – причем, как заметил Конан, не только гадовцами, но и раковцами.
- Что здесь происходит? – спросил Конан у новоиспеченной княгини.
Та посмотрела на него сияющими от радости глазами.
- Поскольку Раков остался без князя, подданные Бомира признали меня княгиней, - сказала она, - этот обряд объединит оба рода.
- Так что здесь происходит? – повторила Конан.
- Ты что не помнишь? - удивленно протянула Ярта. – Я обещала Яххе множество пленников в жертву. Я же не хочу, чтобы меня покарали за нарушение зарока, как Гнуда. Бывшие подданные Бомира согласились, чтобы я выбрала среди пленников, но при условии, что и Богорак не останется без жертв, уже из нашего рода.
- И ты отдала своих в жертву? – не веря своим ушам, спросил Конан.
- Только тех, кто слишком изранен в бою, - пожала плечами Ярта, - а на что они еще годны? Зато Раков даст нам половину девушек для Яххи.
Она отвернулась, горящими от возбуждения глазами рассматривая, как перед идолами появляются все новые окровавленные тела. Конан смерил ее тяжелым взглядом, развернулся и вернулся в дом.
Сборы были недолгими: меч, тяжелый плащ из медвежьей шкуры, котомка с куском вяленого мяса и фляга с холодной водой. Засунул за пазуху подаренный покойным князем мешочек с золотым песком – пригодится для купцов из Султанапура. Никем не замеченный, Конан прошел в конюшню, где стояло несколько трофейных гирканских коней.
Заслышав стук копыт, Ярта обернулась, но успела увидеть лишь выезжавшего из ворот всадника, навсегда покидавшего княгиню вентов.

[Тусек]

Симпатичный рассказ, мне понравился.
Заметил, что все три выложенные рассказа следуют общей канве: Конан встречает девушку, но она оказывается "не той". Надеюсь, будут и другие рассказы, иначе слишком скучно читать одну и ту же схему.

[Михаэль фон Барток]

венты... знакомое какое-то племя, хе-хе...

[Monk]

Не зашло. Ошибок море, да и история не захватывает, возможно, потому, что в ней сплошные рояли и штампы...

[Vlad lev]

Не впечатлило ничуть. (Ежели автор, мной подозреваемый, то он сильно сдал в худшую сторону).

[Ґрун]

Цитата: Автор: Lex Z Он сорвал с пояса нож и ткнул его в мешочек. В образовавшийся разрез на стол хлынула струя золотого песка.

Вот не люблю я таких «эффектных» жестов. Понтанулся перед Конаном, а потом сел зашивать мешочек? Или пошёл искать, куда пересыпать золотой песок? Дурная голова ногам покоя не дает. Раскрыть мешочек — секунда времени.

Ну а так нормальная история. Только жаль, что Конан поздно возмутился. Надо было уже тогда, когда он услышал «Трижды по десять человек расстанутся с жизнью на твоем алтаре...» и прочее, сказать: «Ты что, мать, головой поехала – этой змеюке столько жизней обещать?» (Лично я возмутился уже тогда. )

[Зогар Саг]

Цитата: Автор: Михаэль фон Барток венты... знакомое какое-то племя, хе-хе...

Венты стремительным домкратом входят в Анналы Хайбории. Их вписывают в хронологию, рисуют на картах и пишут по ним фанфики.

[Михаэль фон Барток]

Цитата: Автор: Зогар Саг Венты стремительным домкратом входят в Анналы Хайбории. Их вписывают в хронологию, рисуют на картах и пишут по ним фанфики.

вот оно, ПРИЗНАНИЕ!

[аке]

"Змея и Рак"; "Гадов и Раков" - Прикольно!