Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)

[Blade Hawk]

И Дельдор продолжил. Говорил он много, долго и очень скучно. О соединении земель (это при том, что, как выяснилось позднее, его владения отделялись от владений Хельхельды еще парой-тройкой уделов различных вождей), о полях и крестьянах, о богатстве, о славе, о своей благородной крови, о врагах и союзниках, ну и, разумеется, о скоте – о коровах, козлах, баранах, свиньях, курицах, гусях, индюках... Короче говоря, Орфус начал зевать, а взглянув через некоторое время на княжну, увидел, что лицо ее стало совсем несчастным. И когда Дельдор, стукнув себя в грудь произнес, что-то типа «когда воины моего народа, такие, как я, объединятся с твоими, мы станем непобедимы», Брол заставил себя рассмеяться.
«Жених» запнулся, а потом произнес с угрозой в голосе:
- Что здесь смешного, я не понял?
- Если мне будет позволено сказать, господин, - проговорил Орфус, - то смех мой – это выражение моего радостного согласия с вашими словами. Ведь если все ваши воины похожи на вас господин, то армия ваша является просто смертельным, непобедимым оружием. Не побоюсь даже сказать, что вы можете захватить весь мир, - Брол широко улыбнулся. - Главное, это суметь в начале боя добиться возможности с врагом поговорить. А судя потому, как вы, господин, ведете беседу, можно гарантировать, что противник заснет от скуки в мгновение ока. Вашим войскам останется только без препятствий перерезать спящих. И вот она – победа!
Хельхельда рассмеялась. Музыка затихла. Разговоры умолкли и все уставились на Орфуса Брола.
- С-скотина, - заикаясь, выкрикнул Дельдор.
- Ну вот, опять вы о скоте…
Княжна хохотала, да и люди, то тут, то там, начинали прятать улыбки.
- Грязный ублюдок! – распинался «жених»
- На себя посмотрите, я вроде как чище буду.
- Ну, все! Дражайшая Хельхельда, - обратился «жених» к княжне, - задета моя честь!
- Было бы что задевать, - вполголоса произнес Брол.
- Просто так я это оставить не могу, - игнорируя слова наглого заморийца, продолжил свою речь Дельдор. - Прошу тебя, Хельхельда прикажи своим людям...
- Может поединок, господин? - прервал его Орфус Брол. Он прекрасно осознавал, что в более цивилизованном месте ни один благородный человек не опустился бы до того, чтобы пачкать руки о такого, как Брол (да и вообще, за подобное поведение его бы просто приказали повесить), однако судя по тому, что он видел, разрыв между знатью и простыми людьми был здесь не очень велик. Рискнул и не прогадал.
- Отлично! Пусть прольется кровь! Клинок мне! А у тебя меч-то есть, животное?
- Погодите! – воскликнула Хельхельда, которой, как было по ее виду, происходящее доставляло огромное удовольствие. - Дражайший Дельдор, я все-таки взяла этого человека на службу, мне не хотелось бы…
- Госпожа, - учтиво перевал ее Орфус, - не стоит меня защищать! Ведь именно я своими словами вызвал гнев господина. Случайно, клянусь всеми предками рода Беллардо. Мне не хотелось бы, чтобы вы, из-за такого пустяка, как я, поссорились. Но, действительно, - он улыбнулся, - зачем портить кровью такой замечательный праздник, господин? Давайте лучше на кулаках!
- Я тебе, что простой мужик? – взвился Дельдор.
Орфус Брол, хотел было сказать, что он не сильно-то и отличается от простых мужиков, но решив, что подобное может задеть и княжну, произнес только издевательским тоном:
- Ну если господин не умеет… Или боится…
- Хорошо же! Значит на кулаках! - прошипел Дельдор. – Мне все равно. Мне все равно, каким образом выбить из тебя дух. Пойдем же, негодяй!
Оба мужчины встали и Орфус Брол сумел наконец рассмотреть своего противника в полный рост. И выяснилось, что ноги того оказались непропорционально короткими по сравнению с остальным телом. Он едва доставал заморийцу до груди.
- Ба, да вы великан, господин! – засмеялся Брол, чем заставил соперника побелеть от гнева. – Клянусь Митрой, если вы захотите что-либо прошептать госпоже на ухо, вам придется найти стул повыше, а то и на стол залезть.
- Недолго тебе чирикать осталось, - сжав кулаки, бросил Дельдор и быстрым шагом направился в центр зала. – Шевелись! – рявкнул он, когда обернувшись, увидел, что Орфус подотстал на мгновение.
- Простите, господин, я и так спешу, как могу. Я же не виноват, что у меня ноги не такие длинные, как у вас.
Дельдор только прорычал что-то невнятное.

Орфус бахвалился и дерзил, но веселость его была напускной. Несмотря на рост, «жених» был раза в полтора шире его в плечах. Зал с обеих сторон освещался жарко пылающими очагами и, когда Дельдор снял кожаную рубаху и начал готовится к бою, то комбинация света и тени очертила внушительно выглядящую мускулатуру.
Народ в помещении орал, свистел и подбадривал соперников. В общем-то поддержки больше всего получил именно «жених», а в сторону заморийца летели в основном насмешки. Длинный язык, это конечно хорошо, но вот воина в школяре никто не видел. А Дельдор мало того, что выглядел мощнее, так еще и был доведен до крайнего бешенства выходками чужестранца. Короче, для всех «Беллардо» был уже не жилец.
«Мда, - подумал Брол, - вот так бы и пришел конец принцу Вендии, если бы он заранее не был бы готов к подобным вещам».
Орфус незаметно повернул перстень на среднем пальце правой руки печаткой вниз, что-то нажал, и из ее центра вылез короткий шип. Острие было смазано соком серого лотоса, действие которого заключалось в том, что он лишал сил пораженного им человека и скорость его реакции. Эффект был слабым, еле заметным, но его вполне было достаточно для предприимчивых хитрецов, особенно для того из них, что прожил пол жизни на улицах. Главное, он был мгновенным. Брол распрямил ладонь и напряг ее, чтобы самому случайно не уколоться.
- А я, пожалуй, раздеваться не буду, - сказал он нагло, подойдя к сопернику. – Вряд ли наш поединок будет долгим.
- Это точно, - хмыкнул Дельдор и изо всей силы ударил кулаком.
Орфус Брол как можно быстрее отпрыгнул вправо. Тем не менее, он еле увернулся, рука противника весьма чувствительно задела его ухо. Начало всегда было самым тяжелым.
- Да вы хам, господин! – выкрикнул Орфус во время уклонения. И наотмашь врезал пощечину Дельдору. Попал. Тонкая линия пореза прочертила след у того на скуле. «Жених» запнулся, судорожно вздохнул и потряс головой, потом сказал:
- Дерешься, как девчонка, - и бросился в новую атаку.
Но удары его были уже гораздо медленнее, чем первый и явно не такие мощные. Орфус Брол легко уходил от них. Со смехом, так как уже понял, что победа достанется ему, сам наносил удары крепко сжатыми кулаками – во время паузы он привел перстень в первоначальное состояние. По лицу Дельдора он больше не бил. Замориец не хотел уродовать своего соперника, ведь единственной провинностью того было всего лишь занудство. Да и создал он этот конфликт совсем для других целей. Поэтому бил Орфус преимущественно в живот, по бокам и по ребрам. Из-за этого, а может и потому что все удары «жених» наносил впустую, Дельдор вскоре начал задыхаться, вяло двигаться, а чуть позже совсем перестал атаковать и только защищался. Последним ударом, нанесенным изо всей силы, Орфус Брол поразил своего противника на ладонь выше пупка. Тот, открыв рот в судорожных попытках продышаться, упал на пол.
Уже начиная со второй половины боя, зрители начали замолкать. Теперь же, когда Дельдор лежал на земле, постепенно приходя в себя, а Орфус Брол гордо стоял над ним, уперев в бока руки, в зале повисла тишина. Люди Дельдора хмуро смотрели на своего господина, а на лицах приближенных Хельхельды в основном читалось недоумение. Только сама княжна слегка улыбалась.
- Ну что вы все такие мрачные? – сказал с улыбкой замориец.
Его слова прервали наступившую паузу. Зал загалдел, а несколько человек из свиты Дельдора бросились к своему господину, склонились над ним и стали пытаться ему помочь. Но тот уже отошел от шока и, отталкивая руки, поднялся на ноги сам. Подойдя к Орфусу Бролу, он ткнул его в грудь и сказал:
- Мы еще с тобой не закончили! Я чувствую, что что-то здесь не так. Я не побежден, но унижен и ты еще мне за все это ответишь!
- Все так говорят! - с наглой ухмылкой ответил ему Орфус. - Да что тут вообще может быть не так? Я ударил, вы упали. Смиритесь, господин. Да и вообще…
- Беллардо, достаточно! – прервала его Хельхельда. – Я думаю, всем стало понятно, что вы двое в одном помещении находиться не можете. Покинь на время мой замок и, - она улыбнулась, - когда будешь уходить скажи моим людям, где остановился. Да, и ничего не бойся. Я все еще желаю послушать истории о твоих путешествиях
- Слушаюсь, госпожа, - Брол поклонился.
- Хорошо, - кивнула Хельхельда и обратилась уже к «жениху», - а теперь, дражайший Дельдор, прошу тебя, вернись к столу и мы продолжим!
Затем, хлопнув в ладоши, она крикнула:
- Музыку!

[Blade Hawk]

Орфус Брол повернулся и отправился туда, откуда пришел. Возвращаться было гораздо легче – северный ветер заморозил лужи и грязь, да еще и сделал воздух гораздо чище. Конечно, улицы все еще благоухали нечистотами, но по сравнению с тем, что было раньше, вонь стала практически незаметной. В общем, до таверны замориец добрался быстро. К этому часу помещение заполнилось разномастным людом. Было тепло и весело. И обстановка такая, в принципе, была Бролу ближе, чем недавнее княжеское застолье. Он протолкался к стойке и улыбнулся трактирщику.

- Ну как дела? – приветствовал его Рейлих.
- Да даже не знаю, что тебе и ответить, - хмыкнул Брол. – Вроде княжна меня и взяла на службу, но… - он печально вздохнул.
- Что но?
- Мы, как бы это сказать получше, слегка повздорили с господином Дельдором.
- И в итоге тебя выкинули?
- Ну, нет. Сначала я его побил, а потом Хельхельда попросила меня удалиться. Чего ты смеешься-то?
И действительно, Рейлих захохотал так, что в итоге схватился за живот.
- Ну, ты шутник! – сказал он, наконец. – Эй, народ! Этот парень заявил, что он побил тана Дельдора.
Засмеялись все.
- Да ладно, не обижайся, - сказал трактирщик скривившемуся заморийцу, - ну приукрасил чуток. Но в такое поверить уж очень трудно. Поэтому и смешно. Но мы по- доброму смеемся. Ты мне лучше поведай, что княжна сказала, когда тебя отправляла прочь?
- Сказала, что позовет.
- Ну, раз так сказала, значит так и будет. Жди, - улыбнулся по-доброму Рейлих. – Пива налить?
- Нет, прости. Я так устал, что даже твоего великолепного напитка не хочется, - при этом Брол старательно пытался не вспоминать вкус той жидкости, что бултыхалась у него в желудке. - Пойду отдыхать, уважаемый.
- Ну, давай! Так даже лучше - завтра свежую бочку откроем.
При этих словах Орфус все-таки вспомнил этот оригинальный, специфический, пожалуй, один единственный в мире вкус, его замутило и он, по-быстрому попрощавшись, отправился в свою комнату. Как Рейлих и обещал, вещи Брола были в целости и сохранности.

«Когда-нибудь мой длинный язык меня доведет до виселицы», - подумал замориец сев на кровать и начав смотреть на огонек зажженной свечи. Сейчас он понимал, что его сегодняшние выходки мало того, что поставили под угрозу его планы по проникновению в закрома княжеской сокровищницы, мало того, что сделали его довольно заметной фигурой в таком-то маленьком городке, а это, Бэл свидетель, вредно для людей его профессии, так еще и подвергли риску его драгоценную жизнь. Ну, допустим, сейчас он выкрутился, но зато приобрел могущественного врага. А это означало, что пока Орфус не уберется с территории Пограничья, ему придется все время озираться. Да и, несмотря на слова Хельхельги, только солнцеликий Митра знает, как она в действительности отнеслась к унижению своего благородного гостя на ее земле, в ее замке. Короче, логика подсказывала Орфусу Бролу, что надо собирать вещи и бежать отсюда как можно быстрее. Но, с другой стороны, взгляд княжны, ее улыбка, говорили ему, что не все еще потеряно. Плюс слова Рейлиха. Плюс то, что ехать дальше без золота Брол не желал – ночные ночевки его не прельщали, и он знал, что некоторые вещи нельзя украсть в принципе.

В итоге Орфус решил ждать реакции Хельхельды, легкомысленно надеясь, что если что-то пойдет не так, он снова сумеет найти выход. Брол затушил свечу, улегся, завернувшись в покрывало и, стараясь не обращать внимания на шум за дверью, задремал.

Разбудил его стук в дверь. Замориец стряхнул остатки сна, с сожалением поднялся с теплого ложа и попытался понять, сколько времени он проспал. Судя по тому, что в трактире стало гораздо тише, прошло несколько часов. Стук повторился вновь.
- Иду, иду! – крикнул Брол и, подойдя к двери, открыл ее. За порогом он увидел незнакомого человека в простой одежде с секирой средних размеров у пояса. «Местный воин», догадался Орфус.
- Ты Беллардо?
- Да, - протянул замориец. – Чем могу быть полезен?
- Госпожа Хельхельда попросила проводить тебя в замок.
- Что так поздно-то? - пробурчал Брол.
- Сие мне неведомо, - пожал плечами воин.
- Ладно. Погоди, дай собраться, - сказал он и захлопнул перед посланником дверь.
И…. оказался в полной темноте. Выругался. Нащупав свечу, открыл дверь, полувысунувшись из комнаты зажег фитиль о висящую на стене тускло тлеющую лампаду из глины и снова закрылся.
Судя по тому, что за ним пришел всего один человек, опасность ему не угрожала. Тем не менее, только богам было известно, что принесет будущее, особенно ему, особенно после вечерних событий. Поэтому Орфус Брол припрятал часть своих инструментов в заранее примеченном месте (благо дыр в этом трактире, который ему показался сараем, было предостаточно), а часть взял с собой. Затем он вышел из комнаты и сказал ожидающему его воину.
- Пошли, приятель!
Они двинулись к выходу мимо удивленно смотревшего Рейлиха и посетителей таверны, пара из которых одобрительно хлопнула заморийца по плечу.

Посланник довел Орфуса до стражи замка. Один из них проводил его к знатному воину - Брол видел его за княжеским столом. Тот поручил его служанке и спустя некоторое время Орфус Брол оказался… в личных покоях Хельхельды. В помещении было довольно тепло, но заморийцу стало совсем жарко, когда он рассмотрел княжну, сидевшую на своем ложе и улыбающуюся ему. По сравнению с застольем, где она была облачена в строгое кожаное мужское платье, застегнутое у самого горла, здесь было видно гораздо больше женского тела. Фактически закрытыми оставались только полная грудь Хельхельды и ее бедра до лодыжек. На плечи, правда, была наброшена шкура какого-то крупного животного, видимо, им она накрывалась во время сна, но она мало что скрывала. Осматривать что-то там еще в комнате, у Брола не было ни сил, не желания.
- Госпожа, - сказал он с хрипотцой, затем прочистил горло и поклонился с улыбкой, - чем я обязан такому неожиданному и настолько же приятному приглашению?
- Милый Беллардо, - был ответ, - этот Дельдор к концу пира настолько меня утомил, что я готова уже была грызть стол и ломать подносы - после того, как вы подрались, он стал совсем невыносим. От скуки я даже не смогла заснуть. Поэтому попросила привести тебя, ты уж извини, что так поздно, - она широко и очаровательно улыбнулась.
- Да, ничего, - пробормотал Орфус.
- Хорошо! – воскликнула Хельхельда все с той же улыбкой. – Садись и расскажи мне что-нибудь, - она похлопала по ложу рядом с собой.
На ногах, словно налитых свинцом, замориец подошел к княжне, сел и… начал врать. Лгал он ловко, умело, красочно, однако чем ближе придвигалась к нему княжна, тем более сбивчивой и неуверенной становилась его речь. Да и сложилось у него такое впечатление, что слушает она его вполуха. Наконец, когда Орфус Брол почувствовал аромат ее тела – она прижалась к нему почти вплотную, он смолк.
- Почему ты замолчал, Беллардо? – лукаво спросила Хельхельда.
- Простите, госпожа. Да будет позволено сказать, то красота ваша сводит меня с ума. А осознание того, что вы сейчас находитесь рядом, да еще и настолько близко, лишает меня дара речи. Да что там, госпожа, мне дышать тяжело от того, что сердце мое готово выпрыгнуть из груди!
- Я заметила, - улыбнулась княжна. – Вообще-то все так и было задумано. Знаешь, ты мне сразу понравился, - просто сказала она.
Больше не сдерживая себя, Орфус повалил смеющуюся Хельхельду на ложе и начал покрывать ее лицо и грудь поцелуями.

[Blade Hawk]

Когда княжна уснула, за окном уже начало светать. Замориец подождал еще около получаса, а затем тихонечко покинул ложе и оделся – настала пора претворить основной план в действительность. В самих княжеских покоях ничего особо ценного не было, кроме нескольких золотых украшений Хельхельды. Однако посмотрев на безмятежное лицо спящей красавицы, у Брола не поднялась рука их взять. Орфус понял, что единственная правильная цель для него – это городская сокровищница. Осталось только выяснить, где она в этом продуваемом всеми ветрами огромном здании – замок есть замок, хоть и примитивный – находится. Разумеется, он не собирался обыскивать каждое помещение, будить народ и терять время – а до того, как начнут просыпаться слуги осталось очень мало времени. Тем не менее, первое, что приходило в голову, в качестве наиболее вероятного места – подвал замка, проверить было можно. А если он не угадал, то, что ж, задержится еще на денек в обществе княжны, тем более это обещало быть очень приятым, и выведает то, что надо у нее самой. Не теряя больше ни мгновения, Орфус бросился вниз по пустым коридорам и пролетам. Благо, что ничего его не задерживало - стражи в самом замке он не заметил. То ли Хельхельда легкомысленно не видела в этом необходимости, то ли просто в этом маленьком пятнышке огромного мира до такого еще не додумались. В любом случае это было только на руку хитрому заморийцу.

Хитрому, но не очень внимательному. Он не заметил, как из-за одного угла вышел человек и, увидев куда-то спешащего Брола, последовал за ним, еле поспевая за заморийцем своими короткими ногами.

Внутри замок оказался очень простым по своей функциональности. Орфус Брол заметил это еще на пути к княжеским покоям, однако невольный беглый осмотр подтвердил эти его предположения. Вероятность того, что сокровищница находится именно там, куда он направлялся, умножилась многократно. Наконец он оказался рядом со своей целью. В подвал вела закрученная лестница. Стараясь быть как можно тише, Орфус спустился по ней и заглянул за угол. Его взгляду предстал широкий и длинный коридор с низким потолком. По стенам его располагались двери и пустые темные проемы, а в самом конце, прямо напротив выхода, виднелась еще одна дверь – оббитая железом, даже на взгляд кажущая тяжелой. По обе стороны от нее горели факелы, а рядом, прислонившись к стене, дремал воин – стражник. Не оставалось никаких сомнений – замориец попал именно туда, куда ему было нужно.
«Прямо как в сказке, - подумал Орфус Брол, - и место то, и стражник дрыхнет».
Вытащив из-за пазухи платок, он смочил его очередным снадобьем из своего арсенала «рабочих инструментов» и неслышно ступая, словно мышь или, напротив, крадущаяся кошка направился к стражу. Брол поднес платок к лицу человека - за тремя вздохами того последовал резкий глубокий четвертый и легкая дремота воина превратилась в глубокий сон. Он покачнулся и начал заваливаться влево. Орфус поймал его и нежно, словно мать ребенка уложил стражника на пол. Выкинув платок в один из проемов в стене, замориец подошел к двери и подергал ее. Разумеется, она была заперта.
«Это было бы слишком легко…» - хмыкнул Брол.
Он обыскал стража, но ключа на теле того не было. Разумеется. Замориец пожал плечами и, достав набор отмычек, направился к двери. К его удивлению, замок оказался удивительно сложным для такого отсталого места – ему пришлось провозиться с ним несколько минут. Но, никакой замок не сможет стать проблемой для опытного специалиста – щелк – и дверь открылась. Сняв факел, Орфус вошел в помещение. Да, это действительно оказалась сокровищница, и да, судя по скудному ее наполнению городок, действительно являлся еще тем захолустьем. Впрочем, на одного человека золота хватала с избытком, кто-то, может быть, сказал бы, что и с переизбытком, но не Орфус. Его главным принципом было его же собственное изречение – «золота много не бывает, так как его не может быть даже достаточно». Но… не в этот раз. Заморийцу сильно запала в сердце прекрасная госпожа этого богом забытого места. Он не хотел ей вредить или создавать своими действиями ей проблемы и неудобства. Поэтому он решил взять совсем немного – пару горстей золотых монет. Судя по тому, как здесь ведутся дела их пропажу никто даже и не заметит. Дверь можно закрыть также просто, как открыть, а стражник пробудится часа через три и наверняка подумает, что просто заснул на посту, о чем, конечно, никому ничего не расскажет.

Брол нехотя собирал монеты, все время думая о княжне. Мысль о том, чтобы бросить это дело, забыть обо всем, вернуться наверх, остаться с ней и наплевать, что городок является дырой из дыр, навязчиво преследовала его. Хельхельда, Хельхельда, Хельхельда…
- Да-а…, - протянул позади Орфуса женский голос.
«Она меня сейчас и прикончит», - подумал он.
Брол развернулся и увидел Хельхельду. Она стояла, опустив руки, и слезы наполняли ее глаза. Его сердце наполнилось болью. «За что, Митра?» – беззвучно воззвал он к небесам. Но ничего не поделаешь! Орфус Брол бросился к двери мимо княжны, чмокнул ее в щеку напоследок, и крикнул удаляясь:
- Я все равно буду тебя всегда любить! Прости и прощай!

Теперь надо было покинуть замок, минуя всю стражу…
Эти его размышления были прерваны сильным ударом кулака по лицу, падением, потемнением в глазах и звоном в ушах. Когда мрак перед глазами рассеялся, Орфус сквозь искры рассмотрел над собой Дельдора.
- Я же сказал, что ты за все ответишь, собака, - злобно сказал тан и пнул заморийца в бок. – Была бы моя воля, я бы отрубил тебе обе руки, посадил на кол и ждал бы с удовольствием пока ты сдохнешь. Но, к сожалению, мы находимся на земле Хельхельды, и только она имеет право решать, что с тобой делать.
Подошедшие воины подняли Брола с земли и, заведя обе его руки ему за спину, подтащили к княжне. Слезы в ее глазах высохли, и выражение ее лица было строгим и суровым.
- Ты обманул мое доверие. Ты причинил мне боль. Но, что самое страшное, ты захотел обокрасть мой народ. В общем-то, надо было бы сделать c тобой то, что сказал Дельдор. – Впрочем, - ее глаза смягчились, - я провела с тобой немало и приятных минут. Поэтому я не стану тебя ни убивать, ни калечить. Сегодня в город должен прибыть караван Войторе. Наверняка ты не знаешь кто это такой. Ты поймешь! Я продаю тебя в рабство! – Она приблизила лицо к уху Орфуса и он заметил, что глаза ее снова заблестели от слез. Княжна зашептала, - я верю, что ты сбежишь, негодяй. Но, за то время, пока ты будешь «убегать», ты успеешь натерпеться всякого такого, о чем потом захочешь поскорее позабыть. Это тебе будет карой!
Хельхельда выпрямилась и, отдав пару приказов, направилась к выходу. Дельдор двинулся за ней. Не оборачиваясь, она отдала последнее распоряжение, которое услышал замориец:
- Уведите его!

Орфус Брол трясся в клетке. Было холодно, а скудная одежда с трудом защищала от холода. Прошла уже неделя с его пленения и сегодня он наконец убедил Войторе снять с него колодки. Скоро караван, плетущийся в Гиперборею со скоростью раненой улитки, прибудет в очередной городок или деревушку. Можно будет попытаться сбежать. Если не представится возможность в этот раз, Брол попытается в следующий. Но в любом случае пройдет много времени, прежде чем Орфус сможет вернуться хотя бы в княжество Хельхельды за своими инструментами. Слишком много. Надежда того, что он сможет поспеть в срок в Киммерию, у него уже практически исчезла. Совсем.

[Chertoznai]

Сомниум

Гиперборей остановившись на краю обрыва всматривался вдаль. Перед ним расстилалась Киммерия. Страна на краю цивилизации покрытая большую часть весны и лета туманами, а зимой едва проходимыми снегами. Заросшие лесом холмы уходили вдаль до самого горизонта. Сомниум не понаслышке знал об этой суровой земле, восточнее от него уходили земли клана Дал Клайд, смыкаясь почти у границ самой Гипербореи с землями клана Лакхейш. Вот с киммерийцами этого клана не раз и сталкивался в бою гиперборей. Это не изнеженные аквилонцы или офирцы, на которых он насмотрелся в славном городе Бельверусе. Такого врага он уважал… Жители Нордхейма никогда не просят пощады, будь то хвастливые ваниры, или угрюмые киммерийцы.
…Сомниум невольно вспомнил свой дом, Халогу. Заснеженная неприветливая цитадель, узкими шпилями протыкающая грязно-серые облака, сложенная из гигантских каменных блоков, главное обиталище Лоухи. Ярко-зеленые глаза которой по сей день вызывали в душе воина смятение. Пристальный, немигающий взгляд зеленых глаз и чарующий серебряный голос так разительно контрастировали в одном человеке. Разумеется, он знал, что Лоухи несмотря на внешность молодой женщины исполнилось уже не одна сотня лет, но тем не менее удивлялся, откуда столько власти, силы и величия в совсем юной на вид женщине…

Аквилонский сотник Эрик с трудом разогрел серебряный пузырёк с чернилами возле костра и спеша, чтобы успеть написать, до того как они снова сгустятся, окунул перо:
«…народ здесь жесток и неприветлив. Краткие расспросы показали, что Подателя Жизни не знают и знать не хотят. Поклоняются богу Могильных курганов - Крому, причем храмов как таковых нет. Живут кланами, причем эти кланы находятся в состоянии постоянной междоусобицы.
Земля здесь большей частью камениста, но для выгона скота весьма пригодна. Здешние леса способны полностью восполнить потребности Аквилонского государства в дереве. Местная руда на удивление хороша, и оружие из нее не уступает лучшим иранистанским клинкам…»
- Нергалий хвост, снова замерзли чернила… - недовольно прошипел сотник.
Кутаясь в меха он подошел к костру, возле которого столпились согреваясь его люди. Здешние морозы были для аквилонцев самым страшным врагом. Согреться было невозможно ни в палатке, ни в мехах. Хотя киммерийцев казалось ничего не берет, им привычным сызмальства к подобному климату любой холод казался ни по чем.
«Еще одна седмица» - уговаривал себя Эрик, «еще одна и я вернусь в Тарантию. Сколько можно из себя купца тут корчить?!» Он уже третью седмицу со своим отрядом из пяти человек путешествовал по Киммерии, изучая страну и вырисовывая подробные карты юго-запада этой страны.
Вдруг раздался глухой стук копыт и прямо к костру выскочила здоровенная лошадь с седоком в черных доспехах. Незнакомец резко осадил коня и удивленно обвел глазами лагерь.
«Принесла нелегкая, явно не киммериец, волосы белые, губы почти бесцветные, глаза светло-серые и безмятежные. Да и доспехи такие еще видеть не приходилось, толку-то от этих шипов?» Порыв ветра распахнул расстегнутый меховой плащ на груди всадника и Эрик невольно сжал рукоять меча. На вороненой кольчуге, посеребренными звеньями был искусно выложен силуэт ворона на фоне белой луны… если какие-то сомнения у Эрика и оставались по поводу родины всадника, то они развеялись, как туман под порывом ветра. Гиперборей.

…Два года назад аквилонские жрецы Митры отправились на восток, неся свет Истинного учения. Год назад из Бритунии пришло последнее послание от жрецов, они собирались направится в Гиперборею. Надеясь, что темная слава этой страны окажется выдумкой и падет перед милостью и кротостью Подателя Жизни.
Две луны назад они вернулись, все сто двадцать человек, в чьих душах горел Свет истинного учения. Эрик присутствовали при том, как внесли первые пять деревянных ящиков. Кожа обтягивала изможденные тела, рты были открыты в немых криках боли, следы пыток покрывали каждый дюйм тела жрецов. На теле каждого был выжжен символ Черного Ворона. Но самым страшным оказалась то, что с помощью магии тела были не подвержены тлену и выглядели будто только что из рук палачей.
Письмо Лоухи передал сам Верховный жрец Митры, магия некромантов заставила его самого вылезти из деревянного саркофага и утробным голосом прочитать послание Повелительницы Халоги: «На просторах Гипербореи нам жрецы Митры не нужны».
Сто двадцать человек заплатили самую высокую цену, которую только мог заплатить человек…

Сотник почувствовал как ярость застилает ему глаза, а пальцы до боли сжимают рукоять аквилонского меча. Только одна мысль сейчас жила в голове Эрика: «Убить!»
- За оружие! проорал он. Смерть гиперборейской собаке! И путаясь в длинных мехах побежал к гиперборею. Аквилонцы слаженно обнажили оружие и навалились на всадника. Сомниум потерял несколько мгновений, удивляясь нападению. И почувствовав знакомое ощущение «дыхания смерти», поднял лошадь на дыбы. Две длинные лучные стрелы вошли в брюхо лошади.
«Не оставь, Отец – Ворон!» подумал гиперборей и соскочил с седла. Успев сорвать короткое копье из специального чехла, закрепленного возле стремени. На расстоянии в двадцать ярдов у лучника почти не было шансов, он замешкался в глубоком снегу и тут же свалился, заливая его кровью. Копье вошло прямо в живот. Сомниум в несколько прыжков сменил позицию, так, чтобы между ним и оставшимся лучником были остальные аквилонцы.
Непривычные условия боя сразу уравняли шансы Сомниума. Аквилонцы почти сразу увязли в снегу, утопая в нем до середины бедра. То ли дело гиперборей, которому все это было привычно и знакомо…
Первым налетел на него Эрик. Сомниум перехватил рукоять моргенштерна двумя руками и принял на него удар меча и тут же правой рукой ударил скользящим ударом по лицу сотника. Шипы на наручнях разорвали кожу лица Эрика, правый глаз пронзила острая боль. И тут же шипастое оружие северянина опустилось на голову поверженного предводителя аквилонцев.
Подбежавший десятник попытался нанизать гиперборея на длинную пику, как нанизывают барана на вертел. Сомниум парировал удар, и выхватив кинжал всадил его в пах врага. Перехватив моргенштерн за самый край рукояти северянин с разворота ударил раненного десятника по черепу, кости вперемешку с волосами и мозгами полетели веером.
Два аквилонца вдвоем напали на северянина. Но где им было равняться с сыном севера, где испокон веков льется алая кровь. Гиперборей удерживал нападающих, однако не стремясь их сразить. Лучник был все еще жив, и лишнего шанса ему давать не хотелось. На таком расстоянии длинный лук, вырезанный из тисового бруса, пробивал любую кольчугу.
Наконец он дождался нужного момента и когда осмелевший аквилонец пошел в атаку, торцом рукояти булавы ударил по запястью, ломая лучевую кость. Рот аквилонца открылся от боли, издав стон. Гладиус же выпал из руки и воткнулся в снег. Тут же указательный и средний пальцы гиперборея вошли в глазницы раненного. Тот упал на снег и судорожно задергался, окрашивая снег в ярко-алый цвет. Сомниум воспользовался замешательством второго воина и нанес ему удар в солнечное сплетение, совершенно четко услышав хруст костей. Не давая телу упасть он схватил полуживого аквилонца за шиворот, и прикрываясь им как щитом прикрылся от лучника.
Лучник немного помедлил, но выбор в пользу своей жизни сделал быстро. Стрела вышла на ладонь из груди живого щита северянина, бессильно клюнув вороненую сталь доспеха гиперборея. «Хороши наши кольчуги…» - отметил про себя Сомниум. Через несколько мгновений из тела аквилонца показался наконечник второй стрелы. «Надо бы отвлечь чем-то этого урода». Взгляд гиперборея зацепился за торчащий из снега гладиус. Северянин опустил моргенштерн торцом в снег и дотянулся до меча. Дождавшись очередной стрелы он метнул меч в лучника. Тот уверовав в свою безопасность успел лишь удивленно вытаращить глаза на размытую серую полосу металла, и яблоко эфеса тут же приложилось о его переносицу.
Откинув импровизированный щит и подхватив булаву гиперборей метнулся к лучнику. Тот лежал с разбитым лицом, но грудь его поднималась. «Живой!» - довольно оскалился северянин.

[Chertoznai]

Сомниум наскоро связав аквилонца, добил раненных и отвесил пинка под ребра лучника, и привел его в сознание. Едва очнувшись, тот попытался дотянуться связанными руками до пояса.
- Потерял что? – участливо осведомился Сомниум.
Лучник повернулся на странный каркающий голос, и бледнея рассматривал северянина, опирающегося на окровавленный моргенштерн. Почти бесцветные серые глаза взирали на лучника.
- Случайно не это? Он мотнул головой в сторону костра, на углях которого лежал краснеющий клинок лучника.
- Не переживай, сейчас верну. Пусть только нагреется, как следует…
- Подлая гиперборейская собака!
Сомниум только ухмыльнулся. Лучник передернулся, улыбка северянина напомнила ему оскал росомахи.
- Рассказывай отродье, какого демона вам тут понадобилось?.
- Нечего мне тебе рассказывать!
- Уверен?
Аквилонец задрал голову и презрительно хмыкнул.
Сомниум подобрал рукавицу и затолкал ее в рот лучнику.
- Шума не люблю, - пояснил он. И вернувшись от костра с раскаленным кинжалом и воткнул его в бедро связанного аквилонца. Человеческое мясо зашипело на алой стали и Сомниум недовольно скривился от запаха.
- Что ты жрешь такое? – вопросил он дергающегося лучника. Тот снова потерял сознание. Приведя его в чувство пинком Сомниум вытащив кляп и повторил:
- Рассказывай.
- У нас, аквилонцев, к вашему проклятому племени должок есть! Это вы твари убили жрецов Митры!
- Ах-ах, футы нуты! Ну на кой мне нужен твой Митра? У меня уже есть бог, Отец-Ворон смотрит за мной и моим народом.
- Ублюдки! – отозвался лучник.
Гиперборей наклонился к аквилонцу. И без того не слишком доброе лицо Сомниума стало жестким:
- Это не твоя страна случайно только и делает, что воюет с соседями? Это твой милостивый и кроткий бог говорит – «убивайте всех»? Здесь то ты сам чего забыл? Снова несете своего бога, тем, кому он на хрен не сдался?
Северянин улыбнулся:
- Твой лук? Не против, если одолжу на чуток?
Сомниум поднял мощный лук и подхватил колчан полный стрел. Скрупулезно отсчитал двадцать ярдов он развернулся и натянув тугую тетиву.
- Да пожрет твою душу Нергал, аквилонская собака! – и выпустил стрелу. Узкий закаленный наконечник пробил череп лучника, и пригвоздил его к стволу дерева.
«Пожалуй, возьму как я его с собой» решил гиперборей.
На поляну вдруг вывалился жрец Митры в коричневом балахоне
- Что у вас тут происх… - и проглотил конец фразы.
- Мир тебе, митраисткая крыса! – поприветствовал его Сомниум. У нас все в порядке, только что отправил к Нергалу шестерых аквилонцев.
Священник бухнулся на колени и принялся молиться, закрыв глаза.
Гиперборей засмеялся:
- Спешишь покаяться в своих грехах?
И перехватив моргенштерн обеими руками, обрушил удар оружия на голову жреца.
- Ненавижу аквилонцев…

[Blade Hawk]

Шанго

До того, как их пути разошлись, Авлий Лют Веракс дал Шанго, который в этой части Аквилонии еще не был, пару советов, кое-чем снабдил и кое о чем предупредил. Последнее касалось того, какой путь в Тарантию лучше избрать.

- Недалеко от того места, где кончаются владения моего рода, (ты поймешь где это по межевому столбу), - начал Авлий, - дорога раздваивается. Несмотря на это, оба пути ведут в столицу. Выбирать какая дорога лучше, надо с умом.
- В чем же сложность? – спросил Шанго. - Та, что короче – всегда лучше! Или, - он улыбнулся, - обе дороги одинаковой длины?
- Нет. Одна из них действительно короче.
- Так в чем же дело? Она принадлежит какому-то весьма негостеприимному дворянину? Я думаю, - чернокожий улыбнулся еще шире, - мы сумеем договориться!
- Не в этом дело, - отмахнулся Веркас. – Короткая дорога ведет через Старый Лес. А о нем ходит дурная слава. Там часто пропадали люди, причем причину их исчезновения никто понять не мог. Даже останков не было найдено. Поэтому тропой, ведущей через него, перестали пользоваться. Местные об этом ничего не говорят, а караваны предпочитают использовать длинную, более широкую дорогу. На ней и постоялый двор есть. Отмечу - весьма хороший. Ты, как я понял, комфорта особого не ищешь, поэтому я подумал, что ты можешь вместо прохоженного тракта выбрать более удобный тебе путь. Тем более что указатели на межевых столбах сохранились, а ты читать умеешь.
- Знаешь, - проговорил скептически Шанго, - твоя история напоминает мне сказки, что мои родители рассказывали мне на ночь. «Направо пойдешь – лев нападет, налево пойдешь – звезда упадет».
- Я так и знал, что ты не поверишь, - фыркнул Веракс, - я и сам-то не особо верю этим россказням – пару раз пересекал лес и ничего ужасного не видел. Но я был не один, а с товарищами. Однако полной уверенности нет ни в чем, поэтому считал своим долгом предупредить тебя о возможной опасности.
- Ладно, - кивнул негр. - Спасибо, я подумаю, когда доберусь.

Переменчивая погода Аквилонии сделала путь довольно тяжелым даже для самой выносливой лошади из тех, что могли предоставить конюшни графа Донатоса. Дорога размякла в низинах, а на местах повыше была довольно скользкой из-за гололедицы. Поэтому иногда Шанго двигался настолько медленно, что его продвижение к цели трудно было назвать путешествием. Когда Шанго наконец подъехал к развилке, уже начинало темнеть, а со свинцового неба посыпался редкий снег.

Поморщившись от промозглого ветра, обжегшего своим мимолетным дыханием, наемник соскочил на землю. Несмотря на то, что в этих широтах Шанго был явно не новичком, он, как сын юга, к таким условиям все еще никак не мог привыкнуть. Чернокожий провел пальцем под носом, а затем повнимательнее посмотрел на перекресток. Все оказалось так, как рассказывал Веракс. Направо вела широкая протоптанная тысячами ног, копыт и колес дорога. Путь же прямо был почти уничтожен временем - где-то он зарос травой, где-то занесен грязью. Только неясная, обрывистая тень дорожной нити вела к черной стене деревьев. До этого момента предупреждение аквилонского нобиля казалось несерьезным, даже смешным по сравнению с жарким желанием побыстрее добраться до цели. Сейчас же, когда Шанго увидел неприветливые подступы к мрачному лесу, ему стало как-то не по себе. Уже отсюда было понятно, что Лес какой-то странный. Стояла поздняя осень, скоро близилась зима, однако листья на деревьях все еще не опали и даже не пожелтели. Они были зелеными и обильно украшали ветви. Однако зелень эта была ближе к серому цвету. Выпавший снег осел на растительности, но даже он, казалось, не беспокоил покой древесных крон. Было еще что-то беспокоящее его отнюдь не суеверную душу, но что конкретно, Шанго никак не мог определить.

Обругав самого себя за сомнения и неясные страхи, наемник оседлал коня и направил его в сторону леса. Часа через четыре он намеревался уже быть в Тарантии и он никому не собирался позволить задержать его. Вступая под полог леса, Шанго взглянул на своего коня, ожидая его возможной реакции – животные более чувствительны, чем человек к вещам, что недоступны взгляду. Однако лошадь весело трусила по заросшей тропе, и казалось, даже холодная погода ее не слишком беспокоила. Пожав плечами, негр отогнал всякие посторонние мысли и сосредоточился на дороге впереди.

Листва скрыла даже остатки того света, что пробивался через мутное небо, поэтому путь надо было проходить тщательнее. Все говорило о том, что скоро вообще должна была настать полная тьма. Шанго достал из седельного мешка факел и приготовился его зажечь.

Через некоторое время действительно стало темнее, однако, ненадолго. Логика подсказывала, что, скорее всего, это глаза привыкли к такому освещению, однако Шанго не покидало ощущение, что лес что-то освещает. Что возможно светятся сами деревья. Еле заметным призрачным светом. Подтвердить он этого никак не мог – пристальный взгляд на окружающие объекты не находил ничего. Это вызывало беспокойство, тревогу. К этому неудобству добавилось тягучее, обволакивающее ощущение того, что на него кто-то смотрит. Со всех сторон. Чернокожий осмотрелся, но видны были лишь нескончаемые ряды деревьев и кажущиеся черными россыпи листьев. Он сжал зубы, комок подступил к его горлу.

Внезапно в затылок ударил порыв ледяного ветра и Шанго понял ту странность, что ранее лишь неясно ощущалась. Ветер не шевелил ни ветвьев, ни листвы, да и сам не задерживался ими. Словно поток реки прорывающийся сквозь камни, так поток воздуха проходил сквозь препятствия – не в состоянии ничего потревожить, нарушить покой. Сам ветер тоже был необычен. Казалось, что он пришел не извне леса, а порожден им. Отбросить такую мысль как надуманную, наемник уже не мог. Он прикоснулся к шее коня, однако тот все еще был спокоен.

Ветер стих так же неожиданно, как и начался. Наступило безмолвие. Не было ни звука, ни шелеста, ни хруста сломанной ветки - ничего того, что должен издавать нормальный лес, наполненный живностью. Стояла полная тишина, нарушаемая только стуком копыт лошади. Шанго даже принялся считать шаги, чтобы отвлечься.

Вдруг возникло чувство, что стало еще тише, хотя казалось что это уже невозможно. Словно давление возникло в ушах, словно в них появилась перегородка, загораживающая внешний мир. Негр покрутил головой и почувствовал мимолетное прикосновение к своей руке. Холодное, скользкое. Как бывает, проскальзывает рыба по телу, когда ты находишься в реке. Шанго судорожно огляделся, но увидел только деревья. Те же деревья.

Не в состоянии больше терпеть эту ледяную, непонятную, тягучую неопределенность, наемник как можно быстрее зажег факел и поднял его горячее пламя над собой. Свет горел ровно всего несколько секунд, затем вокруг огня произошло что-то неясное - словно движение воздуха образовало призрачную пелену, словно пропал маленький кусочек действительности. И факел потух, как тухнет пламя свечи под пальцами человека. Лес издал первый звук – тихий шепот без внятных слов, нежный и ядовито приторный и одновременно угрожающий.

Последующие попытки зажечь огонь, не привели ни к чему. Шанго прекратил бессмысленное занятие и убрал факел обратно в сумку. Положил руку на меч. Спустя несколько мгновений что-то изменилось. Кожа по всему телу начала зудеть, будто ее щекотали, а сразу за этим стал слышен тихий пронзительный свист. Звук все нарастал, и чернокожий, уже не в состоянии его выносить, зажал ладонями свои уши. Но это не помогло – назойливый, противный и болезненный свист проникал сквозь все преграды, и казалось, жалил прямо в мозг.

Тут звук стих и Шанго в облегчении убрал руки от ушей. И тут же удар чудовищной, сокрушительной силы, пришедшийся по всей передней поверхности тела, вышиб его из седла. Чудом, наемник упал на спину, серьезно ничего не повредив – на такой скорости сгруппироваться было просто невозможно. Чернокожий тут же собрался с силами и вскочил, обнажив меч. Но ничего не увидел. Буквально ничего – призрачный, еле видимый свет, ранее озарявший лес, исчез. Шанго окружала полная, обволакивающая тьма. И тишина.

Рукой, свободной от оружия он попытался найти ближайшее препятствие и наткнулся на ствол широкого дерева. Тут же к нему прижался и начал слушать окружающее ничто. Это «ничто» стало постепенно пробуждаться - шорохи, треск, скрип, скрежет, сначала редко, а потом со все более увеличивающейся частотой начали раздаваться со всех сторон. Скоро к этим звукам стали присоединяться вой, стоны, сдавленные крики, хохот, писк, рычание и еще тысяча различных голосов и звуков. Все чаще, все больше, постепенно превращаясь в жуткую какофонию. И они начали приближаться, становились все громче.

[Blade Hawk]

Упершись одной рукой в ствол дерева, а другую, с длинным клинком в ладони, выставив вперед, Шанго решил подороже продать свою жизнь, уничтожив столько порождений тьмы, сколько позволят его силы. Когда сонмы неведомых тварей, издававших эти ужасные звуки, казалось, добрались практически вплотную до него – один из криков раздался прямо около уха - все внезапно стихло. Так же внезапно вернулся приглушенный свет. Чернокожий воин обнаружил себя стоящим около заросшего пути, все еще касаясь широкого дерева позади. Дорога, насколько было видно, шла бесконечно назад и вперед. Не было видно ни коня, ни его следов. Было непонятно, с какой стороны он приехал. Наемник решил двигаться направо от того, как стоял. Точного направления к городу он, конечно уже не знал, но это было не важно. На первом месте стояла задача выбраться из этого кошмарного Леса. Негр с опаской пошел вперед, слабо надеясь на то, что это демоническое место не изрыгнет из себя ничего больше.

Он сделал всего три шага, как внезапно прямо перед его носом раздался хлопок, будто лопнуло что-то огромное. Пространство везде, куда он ни бросал свой взгляд, зыбко волновалось, словно водная гладь. Деревья же, ранее стоявшие словно каменные изваяния, начали шевелиться. Сами. Ветви и стволы, подобно змеям, изгибались, извивались, перекручивались, словно наполнившись черной, не принадлежащей этому миру жизнью.

Шанго недолго обращал внимание на это зрелище – он почувствовал зуд, шевеление под своей кожей. Он принялся чесаться, но это не помогало, а наоборот усиливало зуд, превращая его в боль. А потом, он с ужасом увидел, как из всех пор его тела полезла черная трава. С приглушенным криком, превознемогая боль, он принялся вырывать ее с корнем. Клок за клоком, кровавая трава покидала его тело.

Неожиданно что-то железной хваткой схватило его за руки. С удивлением он понял, что это ветви деревьев. Они словно толстые живые нити начали обвиваться вокруг его тела. Спеленали, охватили и обездвижили, а затем подняли его над землей. Внизу зашевелились какие-то твари – черные сгустки звероподобных существ. Они издавали вой и рычание и тянулись своими оскаленными пастями и мохнатыми лапами вверх, безуспешно пытаясь достать, дотянуться до плоти. А деревья, словно ребенка из рук в руки, начали передавать беспомощного наемника друг другу, и нести куда-то вглубь леса. Шанго был не в состоянии ничего делать, кроме того, как смотреть вперед. Даже ощущение движения было странным – он видел как несущееся к нему действительность одновременно, и приближалась, и удалялась прочь.

Тошнотворное путешествие, наконец, закончилась. Шанго принесли к непонятному нечто. Никакого другого определения ему в голову не приходило – сплетенное, покрытое мраком, скопление свитых стволов, ветвей, лиан и листьев мрачно пульсировало, издавая шелестящие, склизкие звуки.

Конечности Шанго обхватили четыре ветви и растянули его, заставив распластаться в воздухе. Затем они поднесли его поближе к этому «нечто». В центре скопления раздвинулись ветви и оттуда начал проступать лик. Лик этот был неясным – одновременно похожим на человеческое лицо и вытянутую звериную морду. Что было ясно видно, так это ветвистые рога, похожие на оленьи или лосиные. И глаза. Черные блестящие, пронизывающие насквозь глаза. От лика веяло старостью, ветхостью, тысячелетней историей, что прошла мимо, сохранив и усилив. Шанго понял теперь, почему этот Лес был прозван Старым.

Затем лик заговорил. Голос был низким, не очень громким. Слова раздавались на непонятном языке. Но обладали они силой, вязким, гипнотическим, одурманивающим действием. Казалось, они проникают прямо в мозг, заставляя расслабиться, все забыть. Покориться. Последняя мысль частично сбросила чары своим полным диссонансом с мировоззрением черного воина. Сквозь застлавшую глаза пелену, наперекор волнами накатывающемуся безразличию, мешающему думать, он разглядел, что медленно приближается к лику, понял, что ему угрожает перспектива быть поглощенным, сожранным этой лесной сущностью. Причем не только его тело, но и сама душа находится на весах судьбы.

Осознание этого мгновенно наполнило Шанго всепоглощающей, жгущей внутренности и неудержимо стремящейся вырваться яростью. Откуда-то из глубины его сущности наружу прорвалось звериное бешенство, смешалось с человеческим разумом, подавило его. Гневный, наполненный ненавистью крик, больше похожий на громогласный рык раненого хищника, вырвался из груди воина. Глаза его наполнились кровью. Мышцы всего тела напряглись, проступив буграми, выгнав наружу вены.

Все ближе приближаясь к чудовищу, он принялся давить, рвать путы, держащие его, оглашая пространство ругательствами на языке своего племени. Когда до лика, оказавшегося по величине больше, чем Шанго, осталось всего ничего, ветка, держащая его правую руку, хрустнув, сломалась. Сжав ладонь в кулак, воин принялся вколачивать в уродливую морду всю свою ярость, всю свою скопившуюся ненависть, сдирая с костяшек кожу, невзирая на боль.
- Мразь, падаль, гнусная тварь. Я убью тебя. Я порву твои внутренности и впихну их в твою же глотку, - орал воин. И бил, бил, бил. Не замечая, что приближение к лику уже прекратилось.

Откуда-то прилетело еще две ветки, и обхватили онемевшую правую руку Шанго. Затем держащие извивающегося воина силы подняли его повыше – на уровень глаз древесного существа. Оно пристально посмотрело в лицо чернокожего человека, и тот ответил тем же, вложив во взгляд все обуревающие его чувства. Зрительная дуэль продолжалась примерно с минуту. Потом Шанго скорее почувствовал, чем услышал холодные - без эмоций, без жизни слова раздавшиеся, казалось у него прямо в мозгу. И их он понял, несмотря на то, что языка, к которому они принадлежали, он никогда не слышал.
- НЕ МОЙ! – означали они.

Затем державшие Шанго ветви отбросили его прочь, так же как человек отбрасывает обглоданную кость. Воин полетел кубарем сквозь ветки и листья, прикрыв голову руками, сгруппировавшись так, насколько это было возможно, чтобы остаться в живых. Ветви погасили скорость и, сумев судорожно за что-то уцепиться, содрав кожу с ладоней, негр повис на дереве. Впрочем, ненадолго. Ветка обломилась, и он упал вниз. К счастью, было не очень высоко, и приземлился он на мягкое, но, тем не менее, падение было довольно чувствительным – на мгновение у Шанго потемнело в глазах.

Когда помутнение прошло, воин обнаружил себя недалеко от заросшей дороги. На ней стоял его конь и лениво щипал траву. Неподалеку лежал меч. Было светло – наступило утро. Солнце пробилось, сквозь осенние тучи и добралось даже сюда вшлюбь странного леса. Леса, где деревья не шевелились от ветра и листья осенью были так же зелены как и летом. Мрачно Шанго побрел к своему оружию, поднял его и вложил в ножны. То, что они не оторвались от ночных передряг, было удивительно. Да и вообще можно было подумать, что все, что с ним произошло – просто почудилось ему. Однако синяки, раны и царапины на руках, ногах, ладонях и костяшках правого кулака свидетельствовали об ином.

Шанго оседлал коня. В свете дня следы от копыт были явственно видны, поэтому направление было определить не сложно. Не испытывая судьбу, черный человек пустил лошадь галопом и до конца леса добрался без приключений.

Случившееся с ним не давало ему покоя, поэтому, когда он увидел ближайший крестьянский домик и пожилую женщину, работающую во дворе, он подъехал к ней. Женщина настороженно наблюдала за всадником.

- Здравствуй матушка, - начал Шанго.
- Здоровья и тебе, - она, успокоившись, кивнула. – Чего тебе… - она запнулась, видимо обратив внимание на цвет кожи своего собеседника, но все-таки закончила, - сынок?
- Матушка, я проезжал этой ночью через лес…
- Старый Лес? – ее глаза испуганно расширились.
- Да, - кивнул Шанго и принялся рассказывать то, что с ним произошло, уповая на то, что женщина суеверно не заставит его убирается прочь, а то и позовет кого-то из местных мужиков. Не то, что бы он очень боялся, но все же…

Женщина, тем не менее, слушала внимательно. Нельзя сказать, что она не была испугана, но она не перебивала его. Однако, когда воин дошел до описания рогатого лика, она мелко задрожала и упала на колени, тем самым заставив Шанго недоуменно замолкнуть.

- Цернуннос, - прошептала она.

[Blade Hawk]

*****

До белоснежных стен Тарантии, Шанго добрался морально и физически усталым. Стояла середина дня, осеннее солнце слабым весельем озаряло окрестности и сиянием отражалось от городских укреплений, однако наемнику особой радости оно не приносило – лишь вызывало резь в воспаленных глазах. Практически две ночи без сна (пару часов он все-таки подремал в имении Авлия, но это мало помогло), выматывающая схватка и сумасшествие Старого Леса давали о себе знать. Поэтому в данный момент времени все, чего хотел черный воин – так это найти спокойное место, где можно закрыть глаза и на время забыть обо всем. Машинально закончив формальности у городских ворот, он направился знакомой дорогой в то единственное заведение, которое ему сейчас было необходимо – таверну старого Мизимуса.

На немой вопрос трактирщика Шанго отрицательно покрутил головой, одновременно прикрывая рукой зевающий рот. Тот понимающе кивнул и подвинул через стойку ключ от комнаты, которую воин обычно занимал. Днем в таверне было практически пусто и очень тихо, поэтому, как только голова Шанго коснулась постели, он сразу заснул.

Пробудился он ближе к вечеру, под звонкие звуки ударных инструментов, гармонично вписывающихся в мелодичные музыку, идущую из общего зала. Осознав, что спать уже совершенно не хочется, наемник решил, что пора уже промочить горло, да и перекусить чего-нибудь.

Большое помещение популярной столичной таверны было битком набито народом. Разномастные посетители, разукрашенные девки, служки-подавальщики и музыканты наполняли его жизнью. Уже сейчас было жарковато, а через несколько часов здесь станет вообще душно, но, как и всегда, никто жаловаться не будет. Впрочем, на случай беспорядков у Мизимуса имелось и несколько крепких вышибал. В запахах, носящихся в воздухе смешались как вонь от немытых тел, так и амбре различных благовоний, но превалировал надо всем аромат жарящегося мяса, столь сладостный, что у черного человека сразу забурлило в животе. Тремя прыжками он преодолел пространство до стойки трактирщика, чуть не сбив по дороге служку, и облокотился об нее.

- М-м-м, Мизимус, этот аппетитный аромат сводит меня с ума! - сказал Шанго мечтательно.
- Ага, - ухмыльнулся трактирщик, - я тоже рад тебя видеть. Сейчас ты выглядишь гораздо лучше, чем то подобие человека, что предстало перед моими глазами днем.
Хозяин повернулся и крикнул:
- Клокс, принеси одну порцию! Прямо с огня! И кувшин аргосского!
- Лучше две, - заметил улыбающийся негр.
- Две порции, Клокс! Ну, - продолжил разговор с воином трактирщик, - как дела? Надолго к нам или проездом?
- Несмотря на сегодняшнюю ночку, - хмыкнул Шанго, - дела в целом идут превосходно. Я ненадолго. Завтра с утра, наверное, уже уезжаю.
- Куда на этот раз?
- Ты… - как раз в это время принесли еду. Негр впился своими белоснежными зубами в еще скворчащее свиное ребро и отметил, – клянусь Абасси, какая вкуснотища! Ты, - повторил он с набитым ртом, - никогда не догадаешься, куда я собрался.
- Ну и? – заинтересованно молвил Мизимус.
- В Киммерию!
- В Киммерию? – переспросил трактирщик, а потом захохотал.
- Нет, ну я знал, что ты удивишься, - недоуменно проговорил Шанго, - только что здесь смешного-то?
- Уроженец Черных королевств, практически зимой, да и в холодную Киммерию! Прости, мой друг, но это действительно смешно. Чего ты там забыл?
- Скажем так - заказ одного из нанимателей.
- Все равно непонятно, что там можно найти в этой Киммерии. По слухам там только горы, да сами киммерийцы. Впрочем, Митра с тобой. А что, ты там говорил, с сегодняшней ночью?
- Ну, как сказать.… В это ты тем более не поверишь, да и рассказывать долго.
- Давай, рассказывай, - улыбнулся Мизимус, - я длинные истории люблю.
- Сам захотел, - пожал плечами Шанго и принялся кратко описывать то, что с ним произошло.
- Странно, очень странно, - проговорил трактирщик, когда негр закончил. Теперь ему весело уже не было. – Я слышал, конечно, про Старый Лес, но от того, что ты сейчас рассказал, просто жуть берет.
- Ага, а представь, каково было мне?! – вымучено засмеялся Шанго.
- Да уж.… Не в жизнь не хотел бы оказаться на твоем месте. Ты уверен, что тебе это просто не показалось? Ну, там, одурманен был Лесом.
- Я уверен. Люди там тоже пропадали из-за дурмана, по-твоему?
- Ладно, ладно.
- Слушай, - проговорил черный, - что такое или кто такой этот Цернуннос? Бабка, которая мне это выдала, больше ни в какую говорить ничего не хотела.
- Цернуннос? Давненько я это имя не слышал. Это бог древний. Леса и лесной живности. Меня им в детстве родители пугали. Подробнее не ко мне. Может, кто из служителей Митры знает, - Мизимус покачал головой. – А он настоящий получается.… С ума сойти! В лес больше никогда не пойду, храни меня Солнцеликий.

В это время к стойке подошла одна из полуголых девиц и, увидев Шанго, взвизгнула и бросилась ему на шею.
- Ну, ну, Люпина, аккуратней, - повозмущался для приличия улыбающийся воин, тем не менее, не предпринимая никаких попыток сопротивления, - ты меня задушишь!
- Вот еще, - чмокнув его в щеку, проговорила девушка, - трех, таких как я, не хватит. Давно приехал?
- Где-то в полдень…
- Так давно? – она надула губки. – Мог бы и поздороваться!
- Ну, прости. Я просто валился с ног от усталости – еле до кровати дополз.
- Ерунда, какая! Я бы нашла способ…, - Люпина провела острым язычком по своим губам, - тебя взбодрить.
- Так это…, я еще и не совсем отдохнул. Дополнительный заряд бодрости никогда не помешает, - он ухмыльнулся и шлепнул ее пониже спины. – Вот сейчас найдем Зафиру, и как в старые добрые времена.… Кстати, где она? - негр бросил ищущий взгляд в сторону зала и, естественно, ничего толкового сквозь толпу не разглядел. – Пойдем, поищем…, - начал, было, он, но осекся, когда увидел закусившую губу Люпину и помрачневшего Мизимуса. – Что случилось?! – нахмурившись, потребовал ответа Шанго.
Оба его собеседника некоторое время мялись, не решаясь встречаться с ним глазами и только после того, как черный надавил, прикрикнув «ну!», трактирщик, наконец, печально проговорил:
- Она возможно пропала…
- Что значит, возможно? Как вообще можно пропасть «возможно»?
- Ну,… я не знаю с чего начать… - тихо пробормотал Мизимус, - там сложно…
- Все началось несколько месяцев назад, - перебила трактирщика и начала скороговоркой, запинаясь, рассказывать Люпина. – В городе появился какой-то богатый человек, по слухам откуда-то с юга. Он тут же принялся сорить деньгами и заводить знакомства во дворце. Там он пришелся к вкусу, и, говорят, сам Его Величество Хаген стал ему благоволить. Потом он купил один из особняков знати. Совсем недалеко от королевского замка. Как потом оказалось, для того, чтобы устроить там дом развлечений для знатных гостей. Открыл он его недели с три назад. Место быстро завоевало популярность – пиры и празднества происходят там каждую ночь. Ну, для этого места понадобились и женщины. По тавернам, кабакам, публичным домам и даже улицам начали ходить люди и приглашать девушек поработать. Расписывали, что платят там огромные деньги, да еще и купают в роскоши – шикарные апартаменты, еда с королевского стола, а вместо уличной черни «общение» только с галантными дворянами. С неделю назад они добрались и до нас. Я туда идти не захотела – слишком красиво все было расписано, но, что странно, ни с одной вернувшийся оттуда, мне побеседовать не удалось. А Зафира соблазнилась. Назвав меня трусливой дурой и, пообещав назавтра вернуться, она тем же вечером ушла.
- Да, - подтвердил Мизимус, - действительно, так и пообещала. Но, ни на следующий день, ни через день за ним, она не появилась. Нет ее по сегодняшний день. Я уж ходил и к этому господину и дом этот егоный, но отовсюду меня гнала охрана. В королевской гвардии надо мной вообще посмеялись. Сказали, что она никуда не денется, а если даже и пропадет, то одной шлюхой больше, одной меньше, никто и не заметит. Вот.
- Понятно, - процедил Шанго.
- Может, конечно, ей так там хорошо, что она уже обо всем и забыла, - сказал трактирщик, - но мне как-то не верится.
- Как мне найти это место? – спросил, встав Шанго.
- Оно за несколько кварталов от королевского замка. Найти просто – там довольно шумно по вечерам. Место называется «Небесный дворец».
При этих словах негр замер, а потом, опершись обеими руками на стойку, наклонился к трактирщику и воскликнул:
- Как, как?

[Blade Hawk]

Шанго взял с собой только меч и кинжал, оставив все остальные вещи у Мизимуса. Он прошел уже где-то половину пути до замка, когда в серой полутьме сумрака заметил знакомое лицо. Это был Нугат, один из знакомых черному человеку королевских гвардейцев. Не сказать, что они были большими приятелями, однако задолжать ему деньги аквилонец уже успел.
- Нугат! - позвал наемник.
Гвардеец, услышав свое имя, остановился, увидел Шанго, кисло усмехнулся и подошел.
- Шанго! Давненько тебя не видел. Слушай, друг, у меня денег сейчас с собой нет, давай, я позже верну…
- Погоди, - черный взмахом руки прервал словоизлияния гвардейца. – Тебе сегодня подфартило – появилась возможность отдать долг иначе. У меня есть несколько вопросов и если ответишь, то долг я тебе, так уж и быть, прощу.
- Правда?! – обрадовался Нугат. – Ну, давай, задавай!
- Что ты знаешь про «Небесный дворец»?
- Б-р-р-р, - скривился аквилонец, - может, все-таки лучше деньгами?
- Интересно, - осклабился Шанго, - что может быть в этом вопросе такого ужасного, что страх перед ним перевесил твою жадность?
- Да ничего… просто…. Просто не очень хочу на эту тему говорить…
- Брось, Нугат, взвесь цену вопроса. Деньги ведь в навозе не находят, а я вижу по твоей физиономии, что терять тебе их не хочется. Так представь – я от тебя отстану всего за пару слов. А учитывая, что никто и не узнает о том, что ты кому-то что-то там говорил, твои сомнения, прямо скажем, выглядят глупо.
- Ну ладно, - «сломался» гвардеец, - хорошо. «Небесный дворец» принадлежит некоему шемиту, по имени Симта. Приехал в Тарантию не так давно и решил здесь навсегда остаться – видимо очень ему у нас понравилось. А поскольку он весьма богат, то проблем с этим у него никаких возникло. Но, наверное, своих богатств ему все же показалось мало, он решил их приумножить и открыл то «дворец». Дворец – это место отдыха для знатных и состоятельных людей. Место шикарное и непохожее ни на что, поэтому сразу стало пользоваться успехом. Теперь Симта, наверное, спит на золотых монетах. Вроде все…. Я могу идти – долг прощен? – глаза у аквилонца забегали и он двинулся с места.
- Стой, - придержал собеседника рукой наемник, - ты меня за идиота принимаешь? Ты хочешь сказать, что вот именно из-за этой ерунды ты сначала не хотел мне ничего говорить? Слушай Нугат, у меня возникло подозрение, что ты хочешь меня обидеть. А когда я обижаюсь, то иногда случается так, что чьи-то кости ломаются.
- Да брось, - нервно захихикал аквилонец – репутацию Шанго он знал прекрасно, - я просто от радости, что долг возвращать не придется, забыл кое о чем упомянуть?
- Это хорошо. Рассказывай! Только, - черный похлопал Нугата по щеке, - больше ни о чем не забудь. Ладно?
- Ладно, ладно, - проговорил Нугат, оглядывая пустую темную улицу. - Ты же знаешь, я никогда…
- Я жду!
- Ну…. Это…. Короче, богатеи и знать от нового места просто в восторге, однако по улицам поползли слухи, что после того, как дворец открылся, в городе стали пропадать девушки. И слухи эти вообще-то имеют основание - сначала начали исчезать именно те девки, которых зазывали во дворец заработать. Ну, шлюхи, они есть шлюхи – никому до них и дела нет. Но недавно пошла молва о том, что пропадать стали и простые, честные женщины. Говорят это связано с тем, что обычные потаскухи потеряли желание связываться с Симтой. Город у нас большой, поэтому пропажи эти не слишком то и заметны, да и нам связываться с чужестранцем, которому благоволят дворяне, не особо и хотелось. Однако буквально несколько дней назад пропала девушка одного из наших лейтенантов, Порция. Может, и знаешь такого?
Шанго кивнул. Порывистого аквилонца с обостренным чувством справедливости, он помнил достаточно хорошо.
- Так вот, - продолжил Нугат, - Порций отправился в «Небесный дворец» разбираться. А на следующее утро его нашли мертвым в портовых доках, в луже собственной крови. Понимаешь, - голос говорившего сбился, - даже гвардейцы не могут чувствовать себя в безопасности, что же можно говорить об обычных людях? Вот поэтому, - он еще раз огляделся по сторонам, - у меня не было большого желания говорить на эту тему.
- Понятно, - проговорил Шанго. – Ты свободен, о долге можешь забыть. Иди.
- Ты … - видимо в душе гвардейца сыграли дружеские чувства, - ты ведь туда собрался сейчас идти? Может не стоит? Пойдем, выпьем, я как раз освободился!
- Туда? Нееет, - протянул с улыбкой Шанго, - чего я там забыл? Мне просто интересно было. А выпить? Пойти с тобой не могу, итак на… свидание опаздываю.
- Ааа, - успокоился Нугат. – Ну, тогда бывай!

Найти «Небесный дворец» оказалось действительно легко – несмотря на достаточно прохладную погоду перед ним толпилось много людей, производящих громкий шум, слышимый за несколько кварталов. Учитывая тот факт, что дом удовольствий находился практически в центре жилых кварталов, занимаемых преимущественно знатью, отсутствие возражений по поводу уличных звуков (а иначе их бы просто не существовало) было достаточно удивительно. «Небесный дворец» был весьма велик и в высоту и в ширину. Возвышался он над огораживающей стеной, сверкая огнем фонарей, свечей и факелов, очень хорошо освещая прилегающие окрестности. Шанго сразу пришла мысль о том, что не будь здание каменным, оно очень быстро сгорело бы дотла. Стена наверху была усыпана шипами и кольями – было ясно, что тихо через нее перелезть не получится. У гостеприимно распахнутых узорчатых ворот стояли два вооруженных воина в черных кожаных униформах и привратник, который пропускал гостей, в нетерпении стремящихся попасть во дворец. Само собой, люди были нарядно одеты – достаток гостей сомнения не вызывал. На вошедших и всё пребывающих посетителях, всех абсолютно, были надеты различные маски, полностью или частично скрывающие лицо. Привратнику, прежде чем он кого-то впускал, гости показывали руки – видимо на них было что-то такое, что доказывало право на вход. Ясно было, что Шанго просто так не пустят, следовательно, надо было найти человека, который сможет ему с этим помочь. Он затаился в тени одного из зданий.

По большей части мимо проходили пары или целые группы разодетых людей. Попадающие же одиночки в основном не подходили по фактуре – то слишком маленькие, то слишком толстые, или наоборот худосочные. Наконец показался мужчина подходящей наружности – широкие плечи выдавали в нем рыцаря. Он шел не быстро, немного покачиваясь, что свидетельствовало о том, что дворянин неплохо выпил. На его лице красовалась маска волка. Шанго, осмотрев улицу на предмет посторонних взглядов, тенью скользнул к путнику и ударил его в ухо, не во всю силу, естественно, так как убивать не собирался. Рыцарь пошатнулся, но видимо щадящего удара чернокожего оказалось недостаточно, так как он взревел как раненый медведь и махнул кулачищем в сторону обидчика. Наемник без труда уклонился и добавил дворянину в челюсть. На этот раз тот успокоился. Негр подхватил его под плечо, и еще раз оглядевшись, потащил в переулок потемнее. Несмотря на то, что мужчина худым не был, одежда оказалась Шанго слегка тесноватой и трещала, когда он нагибался или напрягал мышцы. Помимо денег, на теле рыцаря был только незамкнутый золотой браслет. На нем серебряными змейками была отчеканена буква «С» - по-видимому, тот самый знак, что являлся пропуском в «Небесный дворец». Шанго спрятал под одеждой кинжал, натянул перчатки, надел маску, надеясь, что на цвет его кожи, виднеющуюся там, где лицо не было закрыто, никто внимания не обратит, нацепил поверх камзола браслет и, укрыв плащом валяющегося в бессознательном состоянии дворянина, направился к воротам «дворца», имитируя пьяную походку.

На приход наемника, естественно, никто внимания не обратил. Его догадка оказалась верна – знаком, дающим право войти, являлись браслеты. Пришлось подождать еще минут пять, пока не подошла очередь предъявить пропуск привратнику. Шанго протянул руку, слегка затаив дыхание в ожидании возможных проблем. Однако, привратник спокойно его пропустил, добавив только напоследок:
- Оружие оставьте у входа в дом.

У дверей стояла еще вооруженная пара, на этот раз мужчина и женщина. Когда черный подошел, последняя обратилась к нему:
- Ваш меч, господин, - и протянула руку.
Как Шанго и не хотел этого, но, для того, чтобы избежать подозрений, ему все-таки пришлось отцепить и отдать оружие.
- Благодарю вас, господин, - женщина слегка поклонилась и отошла с дороги.

[Blade Hawk]

Внутри помещения оказалось даже светлее, чем снаружи. Толпа роскошно одетых людей, разбитая на маленькие группки заполняла огромный вытянутый зал, в конце которого виднелась огромная занавесь, наглухо закрывающая, по-видимому, еще часть помещения. Между шумно общающимися, часто смеющимися посетителями, бегали слуги, предлагая посетителям напитки. Рядом с негром, недалеко от входа, располагались столы с закусками. Один из служек подошел и к Шанго, но тот отрицательно покачал головой – разумеется, от дорогого хорошего вина он бы не отказался, однако пить, означало сдвигать маску, а привлекать внимание он не хотел. По этой же причине он направился поближе к стенам, туда, куда обычно реже бросают взгляд. По пути он понял, для чего нужны были маски – то и дело его фигуру похотливо оглядывала какая-нибудь дама, а так себя вести знатные женщины, обычно чопорные и высокомерно-холодные, ограниченные строгими правилами дворянского этикета, могли только тогда, когда были уверены, что ни них, ни об их грешках, никто не узнает. Прислонившись спиной к стене, Шанго сразу вспомнил слова Нугата о необычности этого места. Воистину, редко где такое увидишь, и удивление вызывали вовсе не яркий свет или величина пространства. Весь, зал, не считая черной, как ночь, занавеси из блестящего шелка, был белым. Эта белизна разбавлялась, и то не сильно, только серебряными украшениями в виде звезд, комет и лун.

Впрочем, на самом деле, вся эта роскошь Шанго мало интересовала. Его интересовала Зафира и то, где она сейчас могла находиться. Среди людей, что сейчас перед ним хорошо проводили время, ни уличных девок, ни даже честных простолюдинок, не могло быть в принципе. А в том, что они в этом дворце есть, сомневаться не приходилось. И тут наемник наткнулся взглядом на шестерых людей, отличающихся от посетителей – это были воины, без масок и с оружием, что стояли около, на первый взгляд незаметного, прохода недалеко от занавеси. В который почти никого не впускали – негр лично увидел, как они вежливо, но настойчиво, попросили отойти группу вельмож в масках. Пройти позволялось единицам, что вроде бы совершали тот же ритуал, как и все гости, при входе в «Небесный дворец» - протягивали руку с браслетом. Шанго понял, что это то самое место, куда он должен пробраться. Оставалось найти то, что отличало тех, кому было позволен вход, от тех, кому нет.

Его размышления были нарушены женщиной с шикарными формами в маске ягненка, что подошла к нему вихляя бедрами.
- Здравствуй, Волк, - томно проговорила она. – Почему ты стоишь здесь совсем один и скучаешь?
- Ищу жертву, - сказал Шанго и клацнул зубами.
- Да? - рассмеялась она. – Считай, что ты ее уже нашел, - женщина провела пальчиком по его груди и слегка покачнулась – оказалось, что она слегка пьяна.
- На самом деле, - решил сыграть черный воин, - я здесь в первый раз и поскольку не знаю, чего ожидать, пока просто наблюдаю.
- О-о, ну это просто, - сказала Ягненок, - вот уже скоро начнется представление. Там, - она показала в сторону занавеси, - потом еще будет представление, но между ними будут танцы. Мы же с тобой можем, вместо них, пойти на улицу…, - она глупо хихикнула, - погулять.
- И там я тебя согрею от ночного холода? – спросил Шанго, которому пришло в голову, что некоторые дворянки распутней, развратней и похотливей, чем иные кабацкие шлюхи.
- Да! - прошептала она. - Там так холодно, но так хочется…, - она прижалась грудью к нему, - погулять.
- А что, это представление настолько интересно, что мы не можем сразу, прямо сейчас, пойти прогуляться?
- Шалун! – радостно воскликнула она с придыханием, прижав одну ладонь к своей груди, а другой слегка толкнув в грудь наемника. – Ну, вообще можно было бы и сейчас, но, говорят, Король Луны приготовил какой-то сюрприз. А я люблю сюрпризы, - хихикнула Ягненок и легонько топнула ножкой.
Шанго кивнул - после «Небесного дворца» еще одно, знакомое по недавним событиям, имя его не слишком удивило – а затем продолжил:
- Если бы мы пошли прямо сейчас, то я бы тебе показал другой, больший сюрприз. Но, так уж быть, он подождет.
- О-о! – протянула она и застыла в нерешительности.
- А, - быстро продолжил негр, в опасении того, что она передумает и согласится (не то, чтобы он был против, наоборот, судя по горячности дамы «прогулка» могла оказаться более, чем интересной, однако задержка могла серьезно нарушить его планы, да и беспокойные мысли о Зафире остужали его желание), - что вон то за место? – он показал на проход, охраняемый шестеркой.
- Это? – ему показалось, что она под своей маской надула губки, - Это для избранных. Там по слухам, какие-то просто небывалые развлечения. Но туда пропускают только золотых.
- В смысле?
- Ну, «золотых», а нам «серебряным» нельзя. Несправедливо! - она подняла руку и показала свой браслет. Только сейчас он обратил внимание, что это украшение у нее из серебра, а буква «С» отчеканена золотом. Что ни говорить, пьяный рыцарь ему правильный попался.
- И что за развлечения? – спросил он, спрятав руку со своим браслетом за спину.
- Не знаю, - пожала плечиками она, - но наверняка что-то с бабами связано. Ни один еще оттуда не вернулся недовольным. Я, - она хмыкнула, - тоже, не отказалась бы узнать, что внутри…

В это время начал гаснуть свет, заиграла музыка и стала медленно разъезжаться черная занавесь.
- Начинается! – похлопала в ладоши Ягненок.
За завесой оказались деревянные подмостки. На них были расставлены разрисованные предметы, опять же из дерева, которые должны были, видимо, изображать объекты внешнего мира. Шанго увидел вечернее небо, черную пирамиду, отдаленно напоминающую стигийские, черепа, копья, реки крови и еще много чего.

Когда везде, кроме пространства, где должно было начаться представление, стало совсем темно, музыка притихла и на подмостки, медленной, торжественной и величавой походкой, вышел человек в черном балахоне, лицо которого закрывала серповидная маска в виде полумесяца. Добравшись до центра, он повернулся лицом к залу и произнес:
- Благородные зрители! Величественные мужи и прекрасные дамы! Приветствую вас на этом празднике ночи! Пусть боги и демоны завидуют вам, ведь только вашим глазам суждено узреть то таинство, что я приготовил.
- Этот человек называет себя Королем Луны, - толкнула чернокожего в бок Ягненок, - но я уверена, что это сам Симта. То, как он себя ведет, его голос…. Ведь я, - гордо сказала она, - видела его в королевском замке.
- Интересно, - пробормотал Шанго.
А Король Луны в это время все продолжал:
- Я обещал вам сюрприз. А короли держат свое твердое слово ! Знаете, ли вы, какое зрелище я приготовил сегодня для вас…? - он сделал драматическую паузу. – Нет? Так внемлите! Давным-давно, настолько давно, что воспоминания о том времени почти истерлись в человеческих умах. Когда еще и камня не было на том месте, где сейчас стоит великая Тарантия, предки наши были угнетаемы страшной, злой империей Ахерон. В столице ее, ужасном городе Пифон, каждый день приносились в жертву тысячи людей… Мужчин и…, - его голос стал елейным, - прекрасных женщин. Никому не удалось увидеть ритуалы злобных ахеронцев и остаться после этого в живых. Никому из заселивших мир потомков угнетаемых народов, не было дано права и возможности наблюдать за ужасами кровавого культа…. До сегодняшнего дня…. Благородные зрители! Величественные мужи и прекрасные дамы!
Король Луны расставил руки в стороны, затем слегка поднял их и торжественно выкрикнул:
- Узрите! Жертвоприношение на ступенях черной пирамиды Пифона!

Заиграла музыка и под музыку, что должна была изображать ритуальную, на подмостки стали медленно выходить связанные веревками в вереницу полуобнаженные женщины в рваных одеждах из чистейшего белого шелка, ведомые «стражей» в каких-то дурацких деревянных доспехах и шлемах в виде змеиных голов. На вершине пирамиды появился «жрец» в свободной зеленой тунике с короной из клыков на голове. Он завыл что-то непонятное, начал махать руками с зажатым в одной из них деревянным кинжалом. Крутиться вокруг себя, раскачиваться из стороны в сторону, прыгать и топтать. Потом он успокоился и махнул рукой. «Стража» отцепила первую «жертву» и подвела к «жрецу». Девушка легла перед ним, он издал какой-то набор бессвязных звуков и сделал вид, что ее закалывает. «Жертва» издала ненатуральный предсмертный крик и из каких-то отверстий по пирамиде полилась красная краска, которая должна была изображать кровь. К «убитой» подошла пара шлемо-головых, которые потащили ее к краю подмостков, туда, где потемнее, причем было видно, что «заколотая» сама встала и ушла. Музыка на время стала пронзительнее, громче - наступила очередь следующей жертвы…

Наблюдающему за этим зрелищем Шанго было непонятно, как вообще можно смотреть подобный бред. Тем не менее, когда он посмотрел на Ягненка, то увидел, что она, не отрываясь, смотрит представление, прижав обе руки к груди – видимо ее это очень захватывало или даже, что было довольно невероятно для него лично, ей все это нравилось. Что же, лучшего времени избавится от невольной партнерши, было не выбрать. Он тихо скользнул в толпу (он даже не обратила внимания), и с трудом пробираясь сквозь благородных гостей (такое ощущение, что это глупое зрелище нравилось им всем), побрел в сторону шестерки охранников.