Конкурс 2016 - Черный город

[Lex Z]

Черный город

Немногие знают, что значит помнить все. Мы живем лишь секунды на циферблате Вселенной, не осознавая бездну времени, простершуюся впереди и позади нас. И только единицам из рода человеческого - благословленным или проклятым - дано помнить свои предыдущие воплощения: бесчисленные поколения уходящие вглубь веков и тысячелетий к волосатым обезьяноподобным существам, переворачивающим камни в поисках личинок. Я помню и легионеров Сципиона, высаживающихся на карфагенском берегу и зловещих друидов, приносящих кровавые жертвы в глубине галльских чащоб и неистовые «народы моря», врубавшихся железными мечами в укрытые бронзовыми доспехами груди египтян и финикийцев. Я помню их всех - потому что я был среди них, я был ими. Я Джеймс Эллисон, прикованный к инвалидному креслу калека и одновременно - гоплит, легионер, викинг, крестоносец, конкистадор. Множество людей, всех стран и народов проходит перед моим взором и жизнь каждого из них я вновь и вновь проживаю как свою, стоит мне сомкнуть глаза и забыться беспокойным сном.

Но сейчас я хочу рассказать вам не о временах, о которых вы знаете из исторических книг или фильмов, не о том, что ведомо современной науке. Я поведу вас в такую бездну времен, что глубже величайших из океанских впадин, расскажу о эпохах, о которых не ведает никто. Времена, когда на земле правил меч и держащая его мускулистая рука, когда бесстрашные и безжалостные племена северных варваров, именуемые асами и ванами, прорубали своими клинками дорогу на юг, чтобы среди руин городов и груд окровавленных тел положить начало новым народам. Я расскажу о Мардуфе из Асгарда, рыжеволосой Гулльвейг и злом городе на берегу великой реки.

Мое племя последним ушло из Нордхейма - мы тронулись в путь, когда большинство северян давно покинуло прародину, расселившись в плодородных южных землях. Я плохо помню место, где родился - память сохранила обрывочные воспоминания о бескрайних равнинах, где стояли шатры из мамонтовых шкур, в которых мы жили, прежде чем двинулись на юг, о заснеженных скалистых хребтах, где мы преодолевали обледенелые перевалы, ежеминутно рискуя сорваться в пропасть. Помню заунывный волчий вой, помню всколоченного светловолосого мальчишку, сжимавшего копье, стоя напротив разъяренного зверя с оскаленной пастью. Именно этот хищник, напоровшийся в прыжке на подставленное острие, стал первым убитым мной врагом, чьей теплой крови я напился и чья шкура с белым мехом легла на мои плечи, согревая полярными ночами. Тогда я еще не встречался с противниками из людей - я уже говорил, что наше племя последним покидало Асгард. Но южнее мы уже шли через теплые, густонаселенные земли - вернее, таковыми они казались мне, привыкшему к ледяному безлюдью, хотя я знал из рассказов старших воинов, что почти всех местных жителей вырезали захватчики с Севера, Запада и Востока. Я видел развалины огромных городов, в которых некогда обитало больше людей, чем когда либо на всем Севере, видел поросшие бурьяном поля, где ныне бродили лишь дикие звери. Здесь же на юге я впервые окропил меч человеческой кровью, разрубив череп светловолосому воину на склонах гор, что в старые времена именовали Немедийскими. Я вырезал трепещущее сердце врага и поднес его Имиру, Ледяному Гиганту, обретя тем посвящение в воины. Позже я сражался с коренастыми смуглыми пиктами, узкоглазыми кочевниками-гирканцами, рыжими ванами, нашими заклятыми врагами. Скрещивал мечи я и с златокудрыми асами, ибо мы делились на множество родов ведущих друг с другом ожесточенную борьбу.

Но эти враги еще были мне знакомы - по героическим песням и легендам моего племени, по рассказам старых воинов, окроплявших мечи кровью врагов, еще до того, как мы остались одни на заснеженном Севере. Однако племя асиров шло все дальше на юг, оставляя позади милю за милей и вскоре попав в неведомые края, населенные диковинными народами о которых у нас не было даже сказаний. Здесь я впервые увидел города - не зарастающие бурьяном руины, давно покинутые жителями- настоящие города с стенами из крепкого камня за которыми прятались смуглые люди с темными глазами. Я узнал, что их именовали Сынами Шема и что некогда их крепкостенные города простирались до самого океана. Но потом с запада пришли пикты, опустошив цветущую землю и беспощадно вырезая всех, не щадя ни женщин, ни детей. Толпы беженцев устремились на восток, а навстречу им неумолимой степной конницей катились гирканцы. Они отбросили пиктов и обложили данью восточные города шемитов. Но сейчас кочевники возвращались в степи, а на их место приходили белокожие северяне, один за другим сносившие с лица земли шемитские твердыни. Некоторые, впрочем, оказались более прозорливы, облагая шемитов данью и сами поселяясь среди них. Им удалось даже подчинить Стигию- древняя держава исполинских пирамид и черных колдунов ныне пребывала под властью рыжеволосых варваров из Ванахейма.

На четвертый день нашего пребывания в Шеме путь нам преградила исполинская река несущая на запад странно темные воды. Даже на Севере были известны легенды о Стиксе- земном подобием той великой реки, что отделяет мир живых от мира мертвых. Здесь же у реки стоял Шушан - один из последних великих городов-государств Шема. Едва мы подошли к его стенам, как крепостные ворота распахнулись и оттуда, чеканя шаг как на параде, двинулись ряды смуглых воинов, в железных латах, вооруженные копьями и мечами. На стенах, как мы заметили, в нас целилось множество лучников.

Наш предводитель - Хривульф, седой и поджарый, словно северный волк, отдал команду приготовиться к бою, когда вдруг ряды воинов расступились и вперед вышли двое. Первым был невысокий обрюзглый мужчина, с курчавой бородой и ленивыми темными глазами, облаченный в шелковые одеяния расшитые золотом. Рядом с ним шагал широкоплечий великан в стигийских доспехах и рогатом шлеме. Его кожа была светлее, чем у его спутника, глаза - зелеными, а на плечи спадала грива рыжевато-каштановых волос. Позади него шагали черные кушиты, вооруженные копьями и короткими мечами, сам великан держал руку на эфесе северного меча.

-Воины Севера,- произнес он на языке, знакомом всем жителям Нордхейма,- Азатавад, царь Шушана, приветствует вас в своих землях.

-А ты кто такой?- подозрительно спросил Хривульф,- и откуда ты знаешь наш язык?

Воин усмехнулся.

-Мой отец был вождем ванов, а матерью – священная блудница в стигийском храме Деркето. Отец назвал меня Хальфваном. Сейчас я военачальник армии Шушана и командующий кушитской стражей.

-Что ты хочешь от нас?- Хривульф угрюмо посмотрел на полукровку.

-Мы могли бы воевать,- медленно произнес военачальник,- нас больше, но вы опытные воины, как и все северяне, и каждый из вас, наверное, дерется как тысяча демонов. Но кто бы не победил в этой схватке, ему недолго бы осталось праздновать - любой из наших врагов легко расправится с ослабевшим победителем.

-Враги, говоришь?- Хривульф усмехнулся,- кто они?

-Там за рекой,- Хальфван махнул рукой на юг,- Стигия. С тех пор как ваны воцарились в там, они начали походы на север, стремясь восстановить стигийское владычество над Шемом. А на востоке- проклятая Сабатея, город черных колдунов. Перед такими сильными врагами мы не выстоим - поэтому и предлагаем вам союз. Поселитесь в городе или в его округе, возьмите в жены наших девушек. Самые изысканные яства, вино и одежды станут вашими. А когда придет день - выйдете с нами на врага.

Хривульф посмотрел на остальных воинов- те ухмылялись, предвкушая наслаждения, что давало это соглашение - и молча кивнул.

Как и было сказано, нам было позволено поселиться где мы хотим- и большинство из нас выбрало город, не считая старых воинов, пожелавших проживать в кожаных шатрах. День и ночь мы пили вино и ели приправленное специями мясо, а священные блудницы из храмов Деркето и Иштар дарили нас ласками молодых упругих тел. Однако вскоре мы пресытились пирами и развратом, мир нас тяготил и мы были готовы молить Имира о том, чтобы он приблизил день, когда к Шушану подойдут враги.

И вот этот день настал. С крепостных стен мы видели, как вверх по реке поднимаются длинные узкие суда с черными парусами. Когда они подошли ближе, мы увидели и могучих негров, сидящих на веслах и смуглых воинов с ястребиными лицами, поднимавших луки.

-Вон там эти псы,- послышался надо мной голос, полный одновременно ненависти и насмешки. Я оглянулся- рядом стоял Хривульф, облаченный в полный доспех. Серебристые усы топорщились, открывая оскаленные в насмешке зубы, рука стиснула рукоять меча, синие глаза неотрывно уставились в одну точку. Я проследил за его взглядом и увидел боевую галеру, чуть ли не вдвое больше, чем остальные. С ее носа скалилась искусно вырезанная голова дракона. А вдоль бортов стояли белые воины с рыжими волосами.

-Ваны,- Хривульф сплюнул,- приготовься!

Я кивнул, доставая лук и натягивая тетиву. Краем глаза я увидел на носу главной лодки тонкую фигуру с развевающимися рыжими волосами. Лодка подплывала все ближе и глаза мои изумленно расширились, когда я понял, что на корабле стоит женщина. Волосы ее были подобны пламени костра, а воинственный и в то же время манящий смех, сразу ранил меня в сердце.

-Лучники!- рявкнул Хривульф и я поднял лук, целясь в ванскую девушку. Но в последний момент я отвел руку, и стрела ударила в глаз стоявшего рядом с воина. Ван рухнул в воду и река вокруг лодки вскипела от ударов хвостов крокодилов. В следующий момент я еле успел укрыться за парапетом - девушка вскинула лук и ее стрела ударила о камень стены, где только что стоял я. А в следующий миг небо потемнело от вражеских стрел. Воздух вокруг меня наполнился криками сраженных шемитов и проклятиями асов. Хривульф выдернул из плеча стрелу и, размазал по лицу текущую кровь, зверски скалясь, словно демон войны.

-Имир с нами!!!- зычно крикнул он. И новый град стрел обрушился со стен города на подплывавшие лодки. Один за других падали в Стикс сраженные враги, которых тут же разрывали на части крокодилы и пресноводные акулы. Однако и ответный удар был страшен - множество наших и шемитских воинов падали на камни со стрелой в груди. А тем временем галеры одна за другой подходили к берегу и ваниры, прячась за большими щитами, выбегали на сушу.

-Все к воротам! - рявкнул Хривульф, вынимая меч. Азатавад кинулся к нему отчаянно жестикулируя и пытаясь доказать, что безопасней отсидеться в городе. Хривульф просто пинком отшвырнул шемита от себя - варварский кодекс чести уроженцев Нордхейма не позволял им прятаться за толстыми стенами, когда у ворот стоял вековечный враг. Стоявший рядом Хальфван, как я заметил, даже не пытался вступиться за царя- он только усмехнулся и, отдав короткий приказ кушитам, начал спускаться по ступенькам. Сбегая вслед за ним я бросил последний взгляд вниз и увидел, как рыжеволосая воительница спрыгивает на берег, на ходу что-то крича ванам. Я мимолетно удивился, что женщина может приказывать мужчинам, но удивление быстро прошло, вытесненное предвкушением кровавой сечи.

Распахнулись ворота и мы устремились навстречу ванам, стигийцам и чернокожим. С нами шли шемиты- Хривульф поклялся Имиром, что если они не выйдут за ворота, он сначала устроит резню в городе и лишь потом станет сражаться с ванами.

Первым моим противником оказался молодой воин, почти мальчишка. Он замахнулся на меня топором, но я, уклонившись от удара, перехватил вновь занесенную руку и вогнал меч в грудь врага по самую рукоять.

Иные из нас еще пытались наступать в едином строю, следуя тактике цивилизованных союзников, но вскоре ряды смешались и мы схватились в рукопашной. Раз за разом опускался мой меч и поднимался вновь, орошенный кровью. Наши союзники старались сражаться только со стигийцами – оба древних народа распаляла столь же древняя ненависть. Мы же стремились добраться, прежде всего до глоток ванов и они стремились к тому же. И только чернокожие резали всех без разбору. Лязг стали, воинственные крики, проклятия погибающих наполнили воздух, кровь обильно орошала землю и стекала в реку, сводя с ума беснующихся хищников.

Рядом со мной бился Вульфхере- молодой воин и мой друг. Сейчас на него наседал смуглый гигант, с стигийскими чертами лица, но с обильной рыжиной в черных волосах – еще один полукровка. Он занес над Вульфхере копье, но тот перерубил древко прямо у острия и, не давая врагу опомниться, ударил мечом. Тяжелое лезвие разрубило грудь и ребра, а великан тяжело, словно подрубленное дерево рухнул на землю. Вульфхере расхохотался, бросив на меня торжествующий взгляд. В этот миг что-то свистнуло в воздухе и молодой воин рухнул на землю. Из его горла торчала еще дрожавшая стрела.

Издевательский смех разнесся над полем и, подняв глаза, я увидел рыжеволосую девушку, опускающую северный лук. Синие глаза горели жаждой крови, алые губы кривились в торжествующей усмешке, а пальцы уже доставали из колчана следующую стрелу. На мгновение меня охватил суеверный страх - мне показалось, будто одна из дочерей Имира, прекрасная и жестокая опустилась на землю, чтобы даровать победу ванам.

Рядом с ней, будто великаны из наших легенд стояли два могучих воина - рыжеволосый ван в рогатом шлеме и черный кушит. Перед ними лежало множество окровавленных тел - шемитов и асиров, пытавшихся прорваться к их предводительнице.

Девушка вновь подняла лук, но на этот раз она смотрела туда где, сражаясь сразу с тремя воинами, стоял Хривульф. Кровавая пелена застила мой взор и я, яростно закричав, стараясь привлечь внимание, кинулся к рыжеволосой демонице. Стрела свистнула рядом, зацепив ребра, и в этот миг оба воина кинулись на меня. Негр, огромный словно горилла, с низким покатым лбом, поспел первым, занося булаву, утыканную обломками кости. Глаза чернокожего налились кровью, полные губы раздвинулись в злобной усмешке, обнажая подпиленные зубы. Он мог одним ударом размозжить мне череп, но я оказался проворней - прыжок, быстрый как молния удар и курчавая черная голова покатилась по земле, разбрызгивая кровь из обрубка шеи.

Подняв глаза, я увидел, как рыжеволосая девчонка вскидывает лук, вновь целясь в Хривульфа. Тот уже убил двух своих врагов и теснил третьего - высокого вана с волосами завитыми в множество кос. Хотя враг был лет на тридцать моложе нашего вожака, он явно проигрывал схватку- его движения становились более замедленными, из многочисленных ран текла кровь. На моих глазах Хривульф выбил меч из рук врага, после чего его клинок описал дугу и отсек вану руку. С криком тот попытался зажать пальцами страшную рану, когда меч Хривульфа разрубил ему голову. И тут же я услышал уже знакомый свист и увидел как Хривульф покачнулся и рухнул на землю, со стрелой вошедшей в глазницу по оперение.

Мне не было времени скорбеть о нашем предводителе- второй из телохранителей рыжей лучницы обрушил на меня град молниеносных ударов, которые я едва успевал отбивать. Ван был выше меня на голову и значительно массивнее, что не мешало ему двигаться с ловкостью дикой кошки. Словно два диких зверя кружили мы друг вокруг друга, обмениваясь ударами. На мгновение я замешкался, поскользнувшись в луже крови, и тут же ван насел на меня с удвоенной силой. Под его бешеным натиском, я оступился и упал на груду тел. Ван уже занес надо мной меч, когда я, нашарив на поясе трофейный гирканский кистень, швырнул его. Торжествующий крик захлебнулся, когда тяжелая шипастая гирька с хрустом вломилась в лицо врага.

Девушка широко раскрытыми глазами смотрела, как рухнул замертво уже праздновавший победу ван, а на ноги поднимаюсь я, свирепо ухмыляясь. Она попыталась выстрелить в меня из лука, но я оказался быстрее, в два прыжка оказавшись рядом с ней. Ванка попыталась пырнуть меня кинжалом, висевшим у нее на поясе, но я вырвал его у нее, ухватил ее за рыжие волосы и швырнул прямо на мертвого телохранителя. Она не успела подняться - я навалился на нее сверху, срывая с нее и с себя воинское облачение. Девушка отчаянно сопротивлялась, но я был сильнее, к тому же совершенно обезумел от ненависти и похоти. Вряд ли я мог ответить в тот момент чего мне хотелось больше - овладеть соблазнительным телом, извивавшимся подо мной или отомстить за своего друга и вождя тем, что для женщин Севера считалось позором хуже смерти.

С треском лопнули ремни, удерживающие стальной нагрудник, высвобождая белые полушария. Я сдернул с нее штаны и, раздвинув коленом плотно сжатые бедра, с довольным рыком вошел, чувствуя как рвется под моим напором девственная плева. Вокруг еще кипел бой, лилась кровь и умирали люди, а я с упоением терзал окровавленное лоно, с удовольствием отмечая как в горящих гневом голубых глазах, помимо воли воительницы, появляется истома наслаждения.

Когда все закончилось, я поднялся и оглянулся по сторонам - бой подходил к концу, асы разъяренные гибелью вожака, истребили всех рыжеволосых северян. Шемиты вырезали стигийцев, а на Стиксе пылали подожжённые кем-то корабли. Я перевел взгляд на девушку - она смотрела на меня ненавидящим глазами и было ясно, что при первой же возможности она перегрызет мне горло. Я хмыкнул и потянул из ножен меч.

-Я сделаю это быстро,- пообещал я, занося клинок. Но опустить его я так и не успел - мое внимание привлек Хальфван, неторопливо идущий по полю в сопровождении черных телохранителей. Что-то в его движениях насторожило меня- я вдруг вспомнил, что не видел его на поле боя.

Хальфван поднялся на небольшой холм и застыл, вглядываясь куда-то вдаль. Даже на таком расстоянии я заметил, как по его лицу расплывается довольная улыбка. Он сорвал с пояса секиру и, почти не замахиваясь, швырнул ее в сторону. Не веря своим глазам я смотрел как крутящееся, сверкающее на солнце оружие, врезается в грудь одного из асов, почти разрубая его пополам.

-Ублюдок!- вскрикнул я. Такие же крики послышались и от других, но их заглушил оглушительный рев труб. Вслед за этим послышался топот множества копыт и из-за окружавших город холмов на поле устремились конница.

Впереди мчался высокий всадник, в черном балахоне, на черном как ночь коне. Трое асов метнулись навстречу с занесенными мечами. Не сбавляя скорости, всадник сорвал с пояса длинный посох, увенчанный головой змея. Из распахнутой пасти вырвался алый луч, и всадник поскакал дальше, даже не оглянувшись на падающие на песок обгорелые рассыпающиеся скелеты.

-Колдовство! - выдохнул я. Злорадный смех послышался снизу и я посмотрел на все еще лежавшую на песке девушку.

-Сабатейцы! - будто выплюнула она,- вы глупцы! Вас использовали, чтобы разгромить нас, а теперь Шушан достанется Городу Проклятых!

-Пусть Имир проклянет эту землю! - рявкнул я, разворачиваясь к новым врагам. Девушка, воспользовавшись моей заминкой, вскочила на ноги и кинулась к реке. Однако далеко убежать ей не удалось – всадник на черном коне сдернул с пояса нечто, напоминавшее бурдюк с водой и швырнул его в сторону ванской девушки. «Бурдюк» с оглушительным грохотом взорвался под ее ногами, поднялось облако черной пыли, а когда она осела, я увидел лежащую на земле рыжеволосую воительницу- мертвую или без чувств. Краем глаза уловив движение сбоку, я обернулся, сжимая в руке меч - чтобы заметить, как Хальфван срывает с пояса такой же бурдюк и швыряет в меня. Взор мой окутала тьма и я потерял сознание.

Не знаю сколько времени я провел без чувств - очнулся я уже бредущим по улицам незнакомого города, скованный по рукам и ногам, как и примерно еще дюжина асов, соединенными со мной одной цепью. Впереди и сзади гарцевали шемитские конники, а по бокам пленников конвоировали кушиты. Голова раскалывалась как после доброй попойки, ноги заплетались, но все же я мог идти.

Сабатея была одновременно и похожа и непохожа на те шемитские города, что я видел раньше. Как и в Шушане здесь и над хижинами бедняков и над роскошными дворцами знати будто горы возвышались ступенчатые зиккураты. Я уже знал, что количество ступеней зиккурата означает величие бога, которому посвящен храм: трехступенчатый зиккурат посвящался Белу, пятиступенчатый Деркето, семь ступеней означало посвящение Дагону, девять – Иштар, ну а десять, число наивысшей власти принадлежало Птеору, величайшему из богов. Однако здешние зиккураты отличались тем, что складывались не из голубых, красных и желтых кирпичей, а из из черного камня. С возвышавшихся друг над другом террас скалились идолы с перепончатыми крыльями, птичьими ногами и звериными головами. В иных истуканах я признал богов Мрака, о которых в Шушане говорили только шепотом- Пазузу, Уггу, Ламашту. На вершинах храмов полыхали костры, испускавшие черный дым и ветер донес до меня запах горелого мяса и крики сжигаемых заживо жертв

В центре города высился исполинский черный зиккурат в котором я насчитал одиннадцать ступеней. Пленников подвели к центральной лестнице поднимавшейся к входу на середине храма. Мы прошли по черному коридору, освещенному факелами и вошли в обширный зал, дальние своды которого терялись во мраке. В центре зала возвышался трон, водруженный на груде черепов в два человеческих роста,. А на троне восседал смуглый великан, которого я узнал сразу, несмотря на то, что никогда не видел его в лицо. Черное одеяние не могло скрыть могучего тела, сильные пальцы сжимали уже знакомый мне жезл с головой змеи. С величавого лица надменно взирали темные глаза.

Перед троном стояли черные воины в доспехах и мои глаза сузились от ненависти, когда я увидел меж ними Хальфвана. А за его спиной я разглядел белокожую фигурку, прикованную цепями к трону. Вот она упрямо вскинула голову и я увидел блеснувшие ненавистью синие глаза.

-Преклоните колени перед Эрра-уцуром, царем Сабатеи, первосвященником Тиамат! - торжественно обратился Хальфван.

-Сам ползай на брюхе, ублюдок,- выплюнул я и остальные асиры ответили согласным рычанием,- отец не рассказал тебе, что на Севере не гнут спину?

Хальфван схватился за меч, но восседавший на троне качнул головой и полукровка, выругавшись, отступил.

-Такую гордость редко можно встретить в этих краях,- Эрра-уцур снисходительно улыбнулся,- хотя у вас на Севере нередко путают гордость с глупостью. На юге царят иные правила - здесь почитают мудрость.

-Мудрость в том, чтобы кланяться таким как ты?- произнес я,- тогда хвала Имиру, что он не наделил меня шемитской мудростью...

-Шемитской,- царь рассмеялся,- Сабатея много старше Шема. Она стояла еще в те времена, когда предки стигийцев еще не пришли с востока, а ахеронцы были не более чем племенем белобрысых дикарей. Здесь царит Тьма пришедшая из глубины веков и тайны, ведомые только истинно мудрым…

-Мои предки уже сокрушили царство одних таких…мудрых,- вдруг с вызовом произнесла девушка,- кичившихся своей древностью. На царском троне в Луксуре восседает ван, воины Имира пируют во дворцах, былые владыки которых кормят крокодилов в Стиксе. Ты и твой шакал,- она с презрением кивнула на Хальфвана, думаете, что победили нас - чужими руками, как все южные трусы. Но мой отец пришлет еще армию и тогда…

-С ней будет то же самое, Гулльвейг- произнес колдун и холодно улыбнулся видя как девушка вздрогнула всем телом,- да я знаю твое имя, принцесса. Сигфред, король Стигии, может и дальше считать себя избранником Сета, но даже Змей не спасет его от сил Мрака, что я призову из Бездны. Тебе и этим отважным, но глупым варварам предназначена великая честь- вернуть в мир Тиамат, Владычицу Бездны.

Мне ничего не говорило это имя, но я увидел как Гулльвейг вздрогнула всем телом.

-Твоя подружка знает, о чем я говорю, мой смелый друг,- обратился ко мне Эрра-уцур,- позволь я объясню это и тебе. В Сабатее мы почитаем Великую Мать, что до начала времен породила богов Тьмы- Сета, Тсатхоггуа, чернокожего Хэна, змеебородого Биатиса и многих иных, после чего уснула в Изначальной Бездне. Но сновидения ее столь чудовищны, что порой проникают в наш мир, заставляя особо чутких просыпаться с криком от прикосновения Внемирового Ужаса. Со временем, иные из людей, поднаторевшие в черной магии, проникли в сон Тиамат - на что не осмеливались даже дети Сета, люди-змеи - и создали Ее культ, черпая силу от грез богини. Десять тысяч лет назад жрица Хубур изрекла пророчество о двух войсках, что сойдутся на берегу Стикса и рыжеволосой принцессе, тело которой станет сосудом, в который перельется сущность Тиамат- вернее та ничтожно малая ее часть, которую способно вместить человеческое тело. Но и этого окажется достаточно, чтобы обрести могущество богов. Десять лет назад мне было видение о том, что время исполнения пророчества близко и я положил все силы, чтобы быть готовым к великому дню. Через три дня богиня овладеет дикаркой и я вступлю с ней в священный брак, чтобы ее именем и ее силой править миром. Когда кровь варваров откроет врата Бездны, она будет лежать на Черном Алтаре и чувствовать, как ее душу пожирает Мать-Дракон.

-Будь ты проклят, отродье Бездны,- выкрикнула Гульвейг,- пусть твоя проклятая богиня вырвет тебе…

Эрра-уцур подал знак одному из черных воинов и тот, развернув свисавший у него на поясе кнут, с размаху опустил его на спину женщины. Колдун усмехнулся.

-Пока еще это твое тело,- произнес он,- я могу позволить себе наказывать его. Не волнуйся - когда им завладеет Тиамат раны быстро заживут.

-Ты обещал ее мне! - вдруг раздался раздраженный выкрик.

Хальван шагнул вперед с вызовом смотря в глаза царю - похоже, мое обвинение все же его задело.

- У нас был уговор,- произнес он,- и свою часть я выполнил.

-Я обещал тебе престол Шушана,- сказал Эрра-уцур, - и теперь город твой.

-Разговор был не только об этом,- Хальфван упрямо мотнул головой,- ее отец убил моего отца, - не в поединке, подло, убоявшись соперника в борьбе за власть. Его кровь требует отмщения и я требую…аххх,- Хальфван прервался на полуслове, выпучив глаза. Из его рта выплеснулась кровь и предатель рухнул ничком. Могучий негр выдернул из спины Хальфвана окровавленный меч и поклонился правителю Сабатеи.

-Владыка мира должен знать, когда и какой меч ему становится бесполезен,- произнес Эрра-уцур,- а этот слишком много возомнил о себе.

-Проклятый пес,- я дернулся в оковах,- неужели ты только и можешь воевать чужими руками? Возьми в руки меч сам, встань против меня. Докажи что ты мужчина!

-Ты дурак,- зевнул Эрра-уцур,- уведите его и тупоголовых соплеменников. Следующий раз мы встретимся только во время Величайшего Жертвоприношения.


Я не знал, сколько времени я провел в кишащих крысами подземельях, прежде чем меня вывели из казематов. Четыре кушита из отряда Хальфвана шли рядом, бросая опасливые взгляды - да, черные дикари боялись меня даже безоружного, скованного по рукам и ногам. Я же едва замечал негров, удрученный мыслью, что я умру не как подобает воину, с мечом в руке, а беспомощной жертвой на алтаре мерзкого божества.

И еще один вопрос не давал мне покоя - что с Гулльвейг?

Внезапно коридор кончился и я ощутил вокруг себя обширное пустое пространство. Яркая вспышка мигнула в кромешной тьме и ярящееся пламя взметнулось над бронзовым факелом в виде головы дракона. Огонь вырывался из распахнутой зубастой пасти. Вслед за первым факелом зажегся второй, третий, пятый - пока не образовалось кольцо огней опоясывавшее огромный амфитеатр. Здесь царил полумрак- весь свет как бы стягивался к центру огромной арены внизу. Над рядами скамей стены вздымались ввысь, образуя высокий угольно-черный купол.

Сиденья, опоясывавшие амфитеатр, не пустовали – в полумраке виднелись хищные орлиные профили жрецов, облаченных в черные одеяния. Вот у дальней стены вырвались еще два огромных языка пламени, осветившие бронзовых чудовищ -наполовину рыб, наполовину драконов. Чешуйчатые хвосты обвивали колонны из черного мрамора, поддерживавшие массивный балкон, также как и перепончатые крылья. На балконе покоился большой трон, где, словно повелитель царства Тьмы, восседал правитель Эрра-уцур. Пальцы его оглаживали змееголовый посох, глаза лихорадочно поблескивали во тьме. На меня, как и на других пленников он почти не смотрел - взор его был прикован к чему-то внизу . Я проследил за его взглядом и увидел огромный черный колодец посредине арены. Даже на таком расстоянии я почувствовал исходящие из него миазмы и что-то еще, заставившее содрогнуться даже мое безжалостное сердце.

Перед колодцем виднелся огромный алтарь, слегка наклоненный к зияющему провалу. На нем корчилась закованная в цепи белая фигурка. Рыжие волосы расплескались по черному камню. Смотря на Гулльвейг, я чувствовал, как мое сердце обливается кровью- да, она была врагом, я хотел убить ее,- но никогда и никому я не пожелал такой участи. В этот момент я не думал, что моя участь вряд ли будет намного лучше.

Ряды скамей начинались на высоте двух человеческих ростов, ниже тянулась голая стена, из которой выступали массивные крючья из черного металла. К ним подходили чернокожие, выводившие на арену пленных асов. Меня выделили особо - возможно это был приказ Эрра-уцура –приковали прямо под его троном. Так я мог видеть запрокинутое лицо девушки, искаженное мукой и в то же время - ненавистью. Я одобряюще улыбнулся ей и в ответ получил слабую улыбку. Все наши распри остались позади - теперь мы вместе противостояли безумию злого города.

Негры закончили с нами и отошли к стенам амфитеатра, слившись с черными тенями. Я не видел как Эрра-уцур поднялся с места, но уловил этот момент, когда с мест начали подниматься остальные жрецы.

-Да славится имя Владычицы,- раздался надо мной голос,- восстань, Тиамат.

Откуда-то зазвучала мрачная, гнетущая музыка - пугающий, потусторонний ритм, исторгаемый неведомым инструментом. В такт жрецы затянули заунывный гимн. Громче всего раздавался зычный голос царя Сабатеи.

- Я вызываю мёртвых, вас, змеи и скорпионы, демоны и чудовищные формы, вселяющие ужас в невежд. Воспряньте, о мёртвые тени сумеречных царств и призрачных дорог, обитатели заброшенных пустошей и старых развалин, камышовых топей, древних курганов и темных пещер!

Непонятно откуда, словно бесшумные тени на арену выскользнули гибкие танцовщицы лица которых закрывали маски в виде черепа. Смуглые тела прикрывали черные одеяния с разрезами, больше подчеркивавшими, чем скрывавшими острые груди и крутые бедра. Темные глаза поблескивали хищным блеском сквозь прорези глазниц, полные губы кривились в чувственных и злых улыбках. Каждая из танцовщиц держала в руках большой острый нож, с рукоятью в виде головы демона. Только сейчас я заметил, что от того места, где я стоял пол уходил под уклон и в нем чернели неглубокие канавки, ведущие в сторону колодца. Я бросил взгляд на остальных асов – от их ног отходили такие же желоба.

Тиамат, я вызываю тебя через меня, я принимаю тебя как Мать и Любимую! Я не могу пробудить тебя, но я могу творить от тебя через это смертное тело! Да станет оно сосудом гнева твоего! Силим-Маду Сумун Мумму Тиамат!

Девушки извивались по-змеиному, их пальцы сладострастно шарили по обнаженным телам прикованных асов, языки мелькали меж полных губ точно змеиные жала. В отблесках факелов казалось, что чешуйчатые тела драконов над ними извиваются, а красные глаза внимательно наблюдают за происходящим.

Помазываю себя ядом крови…

В руках одной из жриц блеснул кинжал. Острая сталь рассекла горло одного из светловолосых юношей и хлынувшая кровь мигом наполнила желоб, стекая в черный колодец. Я почти услышал шепот из сгустившихся вокруг теней- даже факелы стали тусклее, подернутые незримой дымкой. Вокруг меня заплясали сразу три жрицы, дразня меня бесстыдными ласками и играя жертвенными ножами. Вновь сверкнуло лезвие в свете огней и струя жертвенной крови с журчанием устремилась в черную пасть бездны.

Что-то происходило вокруг меня- нечто, чему я не мог подобрать названия. Чутьем варвара, инстинктом хищного зверя, я чувствовал, как рядом пробуждается нечто непостижимо древнее и глубоко враждебное миру.

Потом я услышал - мерзкое чмоканье, будто огромный червь или слизень тяжко влачил свое тело. Смрад, исходящий из недр колодца усилился десятикратно, казалось, сгустившись в воздухе липкой вязкой слизью, оседающей на теле и лице. Внезапный порыв холодного ветра погасил разом все факелы и в кромешной тьме сначала слабо, а потом все сильнее из колодца замерцало зеленое гнилушечное свечение. Освещенные им храмовые танцовщицы, напоминающие сейчас оживших мертвецов, раз за разом перерезали глотки пленникам и в унисон журчанию крови по желобам все громче слышалось плотоядное чавканье из адской бездны.


Внезапно все стихло- даже жрицы прервали похотливо-кровавую оргию, напряженно вглядываясь в черный зев колодца. Я до сих пор не могу описать то, что появилось оттуда ,- поначалу мне показалось, что из колодца вытекал иссиня-черный поток, в котором, словно глаза неведомых тварей, вспыхивали и гасли зеленые огоньки. Эта черная река текла ВВЕРХ, напоминая то исполинского червя, тычущегося по сторонам слепой головой, то черную змею, разевающую огромную пасть, будто готовясь поглотить распростертое перед ней обнаженное тело.

Гулльвейг закричала - словно завыла смертельно раненная волчица. Стройное тело выгнулось дугой, с прокушенной губы потекла струйка крови, конвульсивно подергивающиеся бедра вдруг широко раздвинулись, принимая поток черной слизи. Идеально очерченный плоский живот вздулся, словно обремененный огромным плодом и тут же опал. Под молочно-белой кожей разом проступили все вены, налившиеся черным, рыжие волосы поднялись дыбом, извиваясь, будто множество огненных змей и все девичье тело претерпевало жуткие, не имеющие названия изменения. Вот Гулльвйег, подняла голову на неестественно вытянутой шее и посмотрела на меня глазами в которых вместо небесной синевы теперь виднелся маслянисто-черный мрак. Огромный рот растянулся в безобразной улыбке и острые зубы звучно клацнули, прокусывая раздвоенный язык.

-Се Мать моя и Супруга,- разнесся надо мной звучный голос,- Тиамат, Изначальная Владычица, я иду к тебе!

Мимо меня величаво проследовал Эрра-уцур, видно спустившись с трона по потайной лестнице. Даже не глянув в мою сторону, он сбросил черную накидку, обнажая прекрасно сложенное тело. Блики света играли на смуглой, будто смазанной маслом коже. Ужасное существо, в которое превратилась девушка, призывно улыбнулось, приподнимаясь на алтаре. Лопнули и рассыпались ржавой трухой цепи на руках тянущихся к жрецу.

Вновь заиграл гнетущий мотив и жрицы закружили вокруг колодца, рассекая горла оставшимся асам. Я рычал в бессильной ярости, что мне суждена столь бесславная смерть, изо всех сил напрягая могучие мышцы, пытаясь вырваться из оков. И мои усилия все же увенчались успехом- я почувствовал как под моими рывками кольца цепи начали расходиться. Однако передо мной уже плясала жрица - черные глаза светились адским огнем, нож описывал замысловатые фигуры- дьяволица рисовалась, прежде чем нанести смертельный удар. Но я не смотрел на нее- мой взор был устремлен к черному алтарю за ее спиной. Я видел как Эрра-уцур, обняв прильнувшую Богиню, медленно опускается на алтарь, раздвигая неестественно длинные ноги.

-Прими Жениха на брачное ложе, Мать-Дракон! - выкрикнул он, входя в Гульвейг. И в этот же миг триумфальное торжество исчезло с лица Эрра-уцура, уступив место одновременно ужасу, гневу и изумлению.

-Проклятая шлюха!- выкрикнул правитель Сабатеи,- ты не…

Раскатистый демонический хохот разнесся над ареной, заставив содрогнуться стены. Лицо демоницы исказилось –на мгновение сквозь него проглянула прежняя Гулльвейг.

-Дурак,- выплюнула она в лицо Эрра-уцуру,- думал, что предвидел все!? Пророчество говорило о девственной воительнице, что придет на берега Стикса, но ваша жрица не могла предвидеть, что невинность я потеряю на поле боя,- она вновь демонически рассмеялась,- северный волк в один миг превратил в прах все ваши мечты о мировом господстве, когда изнасиловал меня. Глупец, твоя слепая вера погубила тебя - ты даже не проверил невинна ли я, прежде чем начать ритуал!

-Убей его!- прорычал Эрра-уцур стоящей возле меня жрице,- убей этого пса немедленно.

Оцепенело слушавшая Гулльвейг жрица, опомнившись, занесла надо мной нож. Все силы я вложил в могучий рывок и услышал, как лопнула одна из удерживающих меня цепей, которую я тут же обернул вокруг шеи жрицы. Омерзительно хрустнули позвонки, жертвенный нож вывалился из бессильно разжавшихся пальцев, маска упала, открывая красивое лицо, искаженное страхом и болью. И в этот же миг Тиамат, раскрыв зубастую пасть, вгрызлась в лицо Эрра-уцура.

Отшвырнув отмякшее тело со сломанной шеей, я обмотал обрывком цепи кулак, разворачиваясь к ближайшему чернокожему. Того настолько захватило зрелище у колодца, что исходящую от меня опасность он осознал слишком поздно. В мгновение ока мой кулак размозжил ему голову. Сорвав с мертвого тела меч- это оказался трофейный клинок кого-то из асов - я одним ударом перерубил цепь, удерживающую мою вторую руку и развернулся к визжащим жрицам. Первый же удар разрубил ближайшую дьяволицу пополам, другой жрице я проломил голову обрывком цепи. В следующий момент на меня насело сразу двое негров, но я был настолько разъярен, что покончил с ними двумя ударами клинка. Две черные головы покатились по наклонному полу прямо в колодец, возле которого уродливая тварь, в которую превратилась Гулльвейг, пожирала незадачливого повелителя мира. Одновременно я почувствовал жгучую боль в боку- еще один негр, подкравшись сзади, попытался нанести смертельный удар. В ярости я одним ударом разрубил его от плеча до поясницы.

Пожрав Эрра-уцура, вызванная им дьяволица увеличилась вдвое и продолжала расти, все меньше напоминая человека. Вдоль хребта, прорывая покрывшуюся чешуей кожу, выросли острые шипы, ноги превратились в длинные щупальца, оканчивающихся пульсирующими пастями с несколькими рядами острых зубов. С быстротой атакующей кобры они выхватывали пытающихся выбраться с арены черных воинов и женщин. На моих глазах одна из жриц, съежилась и усохла, словно жадная пасть разом высосала из нее все соки. Попытки черных воинов рубить тварь мечами ни к чему не приводили - на месте отрубленного щупальца вырастало несколько новых.

С каждым съеденным человеком тварь разрасталась все больше, заполнив пол-арены и поднимаясь на своих щупальцах к рядам скамей наверху. Не успевшие убежать жрецы, дрожащими голосами читали заклинания, но это их не спасло - разозленная Тиамат обрушилась на них с такой силой, что амфитеатр содрогнулся до основания. Огромная трещина пробежала по стенам , одна за другой рушились скамьи, погребая под обломками служителей Тиамат. Кричащие от боли и ужаса жрецы корчились на земле с переломанными костями, пока чудовище пожирало их одного за другим.

Балкон на котором стоял трон Эрра-Уцура, рухнул развавливаясь на куски прямо в воздухе, обрушив на меня груду черепов и обломков. И хотя я поднялся, весь в крови, тем не менее, я чувствовал, что во мне сломана не одна кость. Жизнь покидала меня вместе с кровью хлещущей из раны в боку и все же, хромая и сжимая меч, я шел к твари из Бездны.

К тому времени в зале не осталось живых, кроме меня и чудовища. Когда я подошел близко оно заметило меня - и в огромных черных глазах, сквозь нелюдской голод и лютую злобу, вновь проглянули боль и страдания Гулльвейг.

-Убей меня,- выдохнули безобразные губы,- пока эта тварь не поглотила меня окончательно. Ритуал не завершен и я - единственное, что связывает эту мерзость с миром живых. Убей меня - и она вновь сольется с спящей Тиамат, а я вознесусь к Имиру.

Исполинское, несказанно уродливое, лицо приблизилось вплотную и я, сжав зубы, из последних сил рубанул по чешуйчатой шее. Где-то – не то в зале, не то в моей голове,- раздался беззвучный вой, полный нечеловеческой досады, и адская тварь, стремительно уменьшаясь в размерах, рухнула в колодец. В этот момент послышался оглушительный треск, и, подняв голову, я увидел, как надо мной ходят ходуном покрытые трещинами стены. Но прежде чем они обрушились, погребая меня под развалинами, я увидел, как с прокатившейся по полу головой произошел ряд изменений. На прекрасном лице Гулльвейг виднелась благодарная улыбка, и я понял, что мой удар освободил ее душу, низвергнув Зло в ту Бездну, откуда его вызвало безумие колдунов Сабатеи.

[Vlad lev]

Хороший рассказ - 9 или 10
(и автор - один из двоих -угадываем)

[Комиссар]

Начало очень уж затянутое.
С первой попытки не продрался.

[Баффи]

Книги, фильмы... племя.

Не мое. Флешбэки не люблю. И попал в наше время. Как?

Цитата: -Воины Севера,- произнес он на языке, знакомом всем жителям Нордхейма,- Азатавад, царь Шушана, приветствует вас в своих землях. -А ты кто такой?- подозрительно спросил Хривульф,- и откуда ты знаешь наш язык?

Он же только представился, или нет? К кому вопрос?

Странное 1 лицо. Не, устала читать.

[Зогар Саг]

Для общего образования:

Цитата: Автор: Баффи Книги, фильмы... племя. Не мое. Флешбэки не люблю. И попал в наше время. .

http://robert-howard.net/dzhejms-ell...hast-1-33.html

http://robert-howard.net/dzhejms-ell...hast-1-34.html

http://robert-howard.net/dzhejms-ell...hast-2-34.html

[Баффи]

Очередной фанфик(((

И такое не читаю, хоть Говард.

Цитата: Я один из этих пилигримов и, вместе с тем, каждый из них, ибо любой из людей в этой бесконечной веренице - лишь мимолетное проявление иллюзорного, бестелесного, но, тем не менее, вечно живого духа.

То есть понятно, что типа бессмертный. А в рассказе где? Хотя, может, долгожитель. Это догадайся. Короче, строчку бы добавить.

[Зогар Саг]

Цитата: Автор: Баффи Очередной фанфик(((.

ну с вашим подходом тут все- фанфик.

[Баффи]

А не первый, да. Обидно, с кальки писать проще, но ничего интересного. Было...

[Monk]

Цитата: Автор: Lex Z С величавого лица надменно взирали темные глаза. Перед троном стояли черные воины в доспехах и мои глаза сузились от ненависти, когда я увидел меж ними Хальфвана. А за его спиной я разглядел белокожую фигурку, прикованную цепями к трону. Вот она упрямо вскинула голову и я увидел блеснувшие ненавистью синие глаза.

Глаза, глаза, сплошные глаза... Ну, если не придираться, то написано достаточно эпично и красочно. Но концовка показалась смазанной. Тварь с легкостью убивала всех, а герой как-то походя, не напрягаясь, убил ее одним ударом... Начало, на мой взгляд, неверное. Первые абзацы убрать - ничего не изменится, зато меньше вопросов будет у читателя. Лишнее это перерождение душ...

[Vlad lev]

Цитата: Автор: Monk а герой как-то походя, не напрягаясь, убил ее одним ударом.

на то и герой!