Конкурс - Переправа у дальнего леса

[Lex Z]

Переправа у дальнего леса

«Интересно, изнасилует – или нет? – раздумывала Йерра, украдкой поглядывая на своего спутника. Высокий, мускулистый, черноволосый, с киммерийским акцентом – что был слышен в тех случаях, когда тот выдавливал из себя скупую фразу – варвар напоминал ей какое-то благородное животное. Ну а все знают, что у животных очень простое отношение к спариванию. – И если да, то как – аккуратно или сначала стукнет по голове? Аккуратнее, конечно, было бы лучше. Хотя по голове меня еще не били. Хм…».
Они ехали уже полдня – и за все это время варвар заговорил с ней лишь три раза: когда она чуть не спешилась прямо в муравейник, когда предложил остановиться на отдых, и когда назвал свое имя. Которое, впрочем, она не запомнила. Да и зачем? Он исчезнет из ее жизни уже завтра, как сотни отцовских и дядиных слуг, наемников, воинов – так, пыль на ветру. Зачем зря запоминать чужие имена, если не собираешься ими никогда пользоваться.
До этого момента все ее спутники и случайные знакомые обычно были более разговорчивы: делали комплименты в меру своего ума и такта, пытались разузнать не нужен ли ее отцу зять или хотя бы верный помощник, болтали напропалую, стараясь ее развеселить – хотя она никогда и не унывала. Руки не распускали, да – лишиться их боялись. Дураки – достаточно было ей соврать, что на ее честь покушались, то отец отрубил бы им не только ручки, но и ножки…
Но то цивилизованные люди – а это варвар, киммериец. Ему изнасиловать – раз плюнуть. Тем более, такую чистую, невинную, беззащитную девушку, как она… Но с другой стороны – когда еще при…
– Больно нужно, – хриплый голос варвара прервал ее размышления.
– Что? – не поняла Йерра, однако радуясь тому, что появился повод для разговора. Пусть даже и странный повод. Плестись верхом по лесу было в высшей степени скучно и она даже подумывала сделать вид, что конь понес – и картинно изобразить обморок. Хоть какое-то развлечение.
– Ты думаешь, не собираюсь ли я тебя изнасиловать, – терпеливо пояснил варвар. – Ну так вот, я отвечаю на твои мысли: больно надо.
– А, – кивнула она. И тут же возмутилась: – Э?!
– Ну а теперь тебе не нравится, что я не собираюсь тебя насиловать, – хмыкнул варвар. – Ты начинаешь думать, в чем причина.
– И в чем же? – заинтересовалась Йерра. Такой поворот разговора был… неожиданен.
– Чаще всего девушки начинают сомневаться в себе. Думать, что недостаточно красивы. Недостаточно белы или недостаточно черны. Слишком худы – или слишком тощи. Зависит от правил красоты того народа, к которым они принадлежат.
– И?
– А мне плевать.
– О, я поняла! Ты… – она скромно потупила глаза.
Варвар загоготал так, что его лошадь испуганно захрапела.
– Ну нет! – он хлопнул себя по паху. – Тут все в порядке. Мне плевать на чужие правила красоты. У меня свои правила.
– И я не подхожу под них?
– Ты так не считаешь. Ты не из тех, кто сомневается в себе. Ты сразу стала сомневаться во мне. И да, не нужно строить из себя скромницу. Может, твой отец еще и верит в твои сказки – но я-то уже давно все понял.
– Что? – Йерра попыталась сделать максимально невинный вид. Захлопала длинными ресницами, встряхнула белокурыми волосами – как раз вчера выдерживала их весь вечер в растворе трав, чтобы высветлить природную рыжину.
– Твой дядя нанял меня, чтобы я доставил тебя твоему отцу в целости и сохранности, так? Опасаясь, что на тебя могут напасть здешние разбойники. Отдельно он сделал мне внушение, что ты милая нежная дева – и чтобы я не вздумал мочиться в твоем присутствии, не говоря уже о чем-то другом, – лениво сообщил варвар.
– И?
– Я же вижу, какие взгляды ты бросаешь на меня.
– И какие?
– Оценивающие. Ты думаешь, хорош ли я, чтобы позволить мне тебя изнасиловать. Да и вообще, покинув дворец дяди, ты расслабилась и стала более… в общем не такой невинной, как выглядела там. Думаю, что ты неплохо проводишь время за закрытыми дверями своей спальни.
– И что? – с вызовом спросила Йерра. – Тебе что-то не нравится?
Варвар пожал плечами.
– Мне плевать. Я делаю небольшой крюк, получаю за него неплохие деньги – и если ты не будешь мешать, то я буду считать, что это самые легкие полученные мною деньги.
– А если буду мешать?
– Тогда я тебя стукну.
– Но оте…
– А отцу скажу, что на нас неожиданно напали разбойники, ты всю битву провалялась оглушенная в кустах.
– Мне казалось, что варвары немногословны, – мрачно пробормотала она.
– Я люблю практиковаться в незнакомых языках, – снова пожал плечами киммериец. – На вашем я не говорил давно, решил проверить себя.
– И как?
– Сойдет, – кивнул он.
Далее они ехали молча.
На земле висели клочья тумана – что было странно для жаркого, влажного полдня. Под конскими копытами хрустели сухие ветки, иногда приходилось перебираться через поваленные деревья – причем вывороченные с корнем, словно какой-то смерч не пронесся над лесом, но прокрался сквозь него, избирательно ломая и опрокидывая. Все это она подмечала лениво, краем глаза, чтобы было что рассказать потом подругам – во всем остальном ее путешествие ожидалось стать невыразимо скучным. Хорошо, что хоть коротким – чуть больше полутора суток.
Йерра не была уверена, что ей так уж хочется возвращаться к отцу. Тот подготовил ей жениха – и как раз в день возвращения должна была состояться свадьба. Какой-то князек из дальних земель. Кажется, даже не старый. Отец говорил ей о нем еще в прошлом году – но князек был то ли ранен, то ли болен: в общем, как жених мог и не состояться. А теперь, видишь ли, не помер и явно захотел наложить лапу на отцовские богатства. Ну-ну. Тетка-то ее троих мужей со свету сжила, не угодили чем-то, лишь четвертый, дядя, первым успел – потому что не ядом пользовался, а на охоту позвал, где случайно и промахнулся мимо оленя – прям в тетку. Так что может быть, и зря князек-то раньше не помер. Ладно, посмотрим, что там отец предлагает.
Она продолжала украдкой поглядывать на киммерийца. Теперь он не казался ей тупым животным, бессмысленной горой мускулов. В его синих глазах светился явный ум, а речь выдавала человека, который в жизни учился не только махать мечом.
В общем, она была бы не против, чтобы он ее изнасиловал.

***
В доме паромщика их встретили тишина и пустота. Дверь висела, покосившись, на одной петле и чуть хлопала на легком ветру. Песок на дорожке, ведущей к берегу, был подметен, а сорняки по ее краям, тщательно вырваны и вяли поодаль в большой куче. Дом не был заброшен, нет – но пуст.
– Эй! – громко позвал варвар, встав на пороге. – Эй! Нам нужно переправиться на ту сторону!
Тишина и пустота молчали. Варвар для верности стукнул по дверному косяку – а потом зашел в дом.
– Эй! – повторил он. – Нам нужно перебраться! Плачу серебром.
Молчание. Йерра зашла следом.
На подоконнике стояла чашка с подкисшим молоком, а в дальнем углу, откровенно не боясь людей, шебуршалась мышь. Но было чисто и сухо, и казалось, что люди ушли отсюда лишь пару дней назад – а может быть и вчера.
– Никого нет? – озвучила Йерра очевидное.
Варвар покачал головой.
– Жена, дети?
– Он бобыль или вдовец, – махнул рукой варвар. – Посмотри, здесь мало посуды. И табурет всего один. Здесь никто, кроме него не живет. Странно… паромщики обычно не покидают свою работу – они могут понадобиться в любой момент… Как сейчас.
– А… его не могли убить? – уточнила Йерра.
– Зачем?
– Чтобы ограбить. Я же так понимаю, что он получал деньги за перевоз.
Киммериец пожал плечами.
– Все может быть. Но тогда бы тут было все перерыто вверх дном. Скорее всего, он просто уехал в город по делам.

– Или не уехал, – задумчиво произнес варвар, глядя на лошадь, привязанную неподалеку от небольшой телеги. Та щипала траву и выглядела ленивой и неповоротливой.
– То есть он где-то здесь? – Йерра оглянулась. – Прячется от нас? Подглядывает?
– Если бы он был таким подозрительным, то не стал бы паромщиком. Это не для трусливых и слабых. Ладно, – киммериец махнул рукой. – Это не наше дело.
Он вытащил из кошеля две монеты и подбросил их на ладони.
– Ты оставляешь ему деньги? – удивилась Йерра.
– А то тут такого? – не понял киммериец.
– Ну его здесь нет, мы вполне можем перебраться бесплатно.
Он пристально взглянул на нее.
– Надеюсь, что жадность и хитрость у вас не семейное.
– Почему?
– Ну мне бы не хотелось, чтобы твой отец решил: «Эй, этот варвар уже все равно привел мою дочь, зачем ему платить? Пошел вон, варвар!»
Йерра расхохоталась.
– Мне бы не хотелось убивать тебя, – добавил варвар.
Она осеклась:
– Что?
– Ну нет денег – нет выполненной работы. Но не отвозить же тебя обратно? Значит – убить, – спокойно сказал он.
Ни тени улыбки на его лице не было.

Киммериец отправился в дом паромщика – оставлять монеты.
Йерра медленно прошлась по берегу. Под ногами что-то хрустело и потрескивало. Она опустила взгляд – кости. Маленькие тонкие белесые косточки – рыбьи или птичьи. Их было много, словно кто-то умирал тут десятками, если не сотнями, кости были навалены грудой, перепутаны и переломаны. Она шевельнула одну из куч – оттуда выкатился череп. Она бы подумала, что рыбий – вот и характерные очертания жабр – но у какой рыбы может быть такая вытянутая голова, с такой узкой, усаженной мелкими острыми зубами челюстью?
Йерра подняла голову и посмотрела на реку. Не сильно широкая – сколько, тысячи полторы шагов, чуть больше? – она казалась спокойной. Волны едва-едва плескались у кромки берега, а по центру вяло колыхалось большое белое пятно.
– Переберемся быстро, – раздался за ее спиной хриплый голос.
– Что там? – спросила она, указывая рукой. – Какое-то существо?
Киммериец прищурился.
– Пена. Есть такие растения – умирая, они выделяют пенистый сок. Рыба очень любит их – можно прятаться от птиц, рыбаки на лодках тоже туда не заходят: весла вязнут, можно долго пробарахтаться на одном месте.
– А она… не ядовита?
– Есть я ее не пробовал, – усмехнулся он. – А так – не страшнее болотистой жижи. Только не воняет.

***
Кони наотрез отказались входить на паром. Они хрипели, фыркали, пятились, тараща испуганные глаза – киммериец ругался сквозь зубы, называя животных отрыжкой демона и бил их кулаком по лбу. Бил в треть силы, чтобы успокоить и привести в себя – и это сработало. Не сразу, но сработало. Кони, опешив и вылупившись, забрели на паром – и тут же были привязаны на короткий повод.
– Мы с ними не потонем? – уточнила Йерра, глядя, как просел паром.
Киммериец проследил за ее взглядом.
– Нет. Если бы он мог брать лишь пару людей – зачем тогда он нужен, такой большой? – уверенно ответил он.
Йерра пожала плечами. Что бы тогда сказал варвар, если бы увидел ее спальню в отцовском дворце? Там бы поместилось десять таких паромов!
Она ступила на него последней, наблюдая, как вода начинает захлестывать края.
– Все нормально, – сказал варвар, опять угадав ее мысли. – Мы не потонем.
Он взялся за шест и оттолкнулся от дна.
Паром заскользил вдоль протянутой от берега к берегу цепи.
Йерра вздохнула и потянулась, зажмурив глаза. И на мгновение ей показалось, что белое пятно двинулось к ним.

Цепь изрядно заржавела, поэтому кольцо ползло по ней с трудом, то и дело застревая. От этого и паром двигался очень медленно – словно гусиным шагом.
Йерра вздохнула и отвернулась, глядя на удаляющийся лес. Она еще никогда не была здесь. Обычно к дяде она приезжала с северо-запада, по большой, удобной дороге – но варвар настоял, что поведет тем путем, который удобен ему, коротким и прямым, отклонившись к северо-северо-западу. Эта местность была всем настолько неинтересна, что даже на дядиной карте обозначалась как «дальний лес» и «переправа у дальнего леса».

– Посмотри на них, – сказал варвар, мотнув головой в сторону коней. Те храпели и жались к дальним перилам. – Они что-то чуют. Что-то не то.
– Например?
– Скорее всего какое-то существо. Незнакомое им, неприятное. Может, даже опасное.
– Почему ты так решил? Может быть, тупые животные просто боятся воды, – пожала она плечами.
– Это не бешеные волки, чтобы бояться воды, – покачал головой варвар. Они подплывали к большому пятну пены, и он высматривал, куда воткнуть шест, чтобы не увязнуть. – Кони купаются, даже иногда плавают. Нет, здесь что-то не то.
– Хищная рыба?
– Может быть. Я слышал, что этих краях водится одна такая.
Йерра опасливо взглянула в воду.
– Большая?
Варвар расставил руки:
– С локоть.
– Пфффф! То же мне, хищник.
Варвар снова покачал головой.
– Дело в не размерах, а в умениях. Опытный карлик с хорошим мечом может прорубить себе дорогу через толпу деревенщин с вилами. Эти рыбы очень юркие. Кроме того, у них два ряда острых зубов. Они просто вгрызаются и вырывают куски плоти. И, что самое главное – эти рыбы не чувствуют боли. Они могут прожить неделю с выпущенными кишками – и лишь потом помереть. Причем от голода.
– Оу, – Йерра не знала, что ответить. Она как-то не предполагала такое глубокое погружение в жизнь совершенно ей неизвестных и неинтересных рыб.
– У них еще череп любопытный, – а вот варвару, кажется, это нравилось. – Голова кажется обычной, но это мясо, а если мясо соскрести, то увидишь, что череп очень вытянут, как у волка.
– Что? – Йерра поперхнулась.
– Ну как у волка, – варвар показал себе, крутя рукой около лица. – Длинная.
Перед глазами встал череп на берегу. Если это та самая рыба, о которой он сейчас говорил… то кто же убил ее? И так много, чуть ли не целый косяк? И, да… куда тогда все-таки подевался паромщик?
– Вот такая? – повторила она его жест.
– Ага, – кивнул он.

Кони начали бесноваться. Один из них – гнедой, на котором ехала она – распутал повод и стал метаться по парому. Его нога соскользнула с края и конь, заржав, рухнул на дощатый пол, наполовину оказавшись в воде.
– Ну что за тупая тварь, – процедил сквозь зубы варвар. – Сломает ногу – придется прикончить. А мне бы не хотелось ехать с тобой на одном коне.
Йерра скривилась, но ничего не ответила.
– Помоги мне, – бросил варвар ей. – Вытянем его, пока он не свалился и не утоп.
Тянуть коня ей совершенно не хотелось, поэтому она просто встала рядом, касаясь руками шеи животного и делая вид, что тоже принимает участие. Кажется, варвар понял ее уловку, потому что презрительно фыркнул – но ничего не сказал.
Конь совсем сошел с ума – трясся крупной дрожью, скалил зубы и пытался прикусить руку варвара. Получил кулаком по лбу – и на этот раз по-настоящему, от души – но все равно, продолжал биться в агонии.
Йерра отвернулась.
И тут она увидела.
Белое пятно медленно подползало к парому. Оно вытянулось, словно выбросило вперед щупальце – и вот-вот могло коснуться им ноги коня, которая все еще болталась в воде. Щупальце дрожало, блестя на солнце – казалось даже, что пена набухает, напитывается слизью, словно испуская слюну. «Голодную слюну», – отчего-то подумалось Йерре.
– Эй… – пробормотала Йерра, не зная, как окликнуть варвара, да не зная, стоит ли его вообще отвлекать: как раз в этот момент конь все-таки прихватил зубами ему плечо, защищенное плотной рубашкой, и варвар сыпал проклятиями тупому животному.
Щупальце, наконец, коснулось ноги коня.
И тот завизжал.
Йерра метнулась в сторону – и так же в сторону отшатнулся варвар: они даже и не подозревали, что конь может кричать так. Животное забилось, пуча глаза – а пена стала поглощать его ногу. Шкура, кожа, мышцы, кости – все растворялось, словно на них плеснули колдовским варевом. Визг сменился отрывистым, лающим хрипом – и конь, продолжая биться в агонии, соскользнул в воду. Белое пятно поплыло быстрее – резкими, мощными, пульсирующими рывками – а потом обволокло несчастное животное. И в считаные секунды то словно растаяло.
Пахнуло сырым мясом, кровью и дерьмом.
– Так, – сказал варвар, обнажая меч. – Кажется, это не растение.

Второй конь сорвался с повода.
Он заметался по парому, выбивая копытами щепки, чуть не соскальзывая с краев в воду. Пена, насытившись и чуть порозовев, стала подбираться к парому. Она видела или чуяла пищу – не опущенную в воду, как до этого, а над водой, но так маняще рядом, так доступно и легко. Конь храпел, глаза налились кровью – и Йерра с варваром с трудом уворачивались от него.
Несколько досок треснули – видимо, не выдержали конскую панику. И теперь трещина расходилась, становясь все больше и больше. Вот она с палец, вот уже с ладонь, вот уже в нее можно провалиться всей ступней…
И конь провалился. Захлебнулся воздухом, истошно заржал – Йерра поняла, что там происходит, в воде, под паромом, поняла, что пена ест, глодает, растворяет живую плоть.
– Его надо у… – начала она, ведь надо освободить несчастное существо от страданий. Или хотя бы бросить его труп подальше в воду, чтобы эта белесая дрянь занялась им и дала бы возможность как можно скорее пристать к берегу.
И тут конь вскочил. Наверное, он смог вырваться – невероятным, мучительным усилием мускулов ему удалось это сделать. Но он тут же упал, и забарахтался, пытаясь подняться. Задней ноги у него не было – словно что-то стесало ее топором. Болтались лохмы кожи, виднелась белесая кость – но ни капли крови не упало на доски.
– Оно любит живое, – подал голос варвар. – Оно любит есть живое. Поэтому раны прижигаются.
– Что? – прошептала в ужасе Йерра.
– Оно бережет пищу, чтобы та не умерла раньше времени, – варвар вложил меч в ножны и заработал шестом. Толку от этого было мало – конь бился с такой силой, что паром раскачивался из стороны в сторону и если бы не цепь, его бы давно уже унесло по реке. Но вперед он не двигался.
– Сбросим его? – предложила она. – Он все равно больше не жилец. А эта дрянь может пока им заняться.
Варвар странно посмотрел на нее.
– А ты жестока, – сказал он со смесью уважения и грусти.
– Что?
– Это был хороший конь, но ты права, он может еще послужить.
Тащить животное к краю было тяжело – оно словно поняло, что сейчас его будут убивать, и задергалось с удвоенной силой. Варвару было сложно тянуть в одиночку, поэтому Йерра стала помогать – подталкивая и поворачивая поудобнее, с трудом уворачиваясь от бьющих по воздуху копыт.
Но ловкость изменила ей в самый последний момент. Варвар уже стягивал коня в воду – и белое пятно с каким-то издевательским предвкушением, которое улавливалось даже на расстоянии, приближалось к еде – как последний перед падением удар копыта пришелся Йерре в бедро. На излете, не сломав кость и даже не распоров кожу – но достаточно, чтобы она с вскриком упала на край парома. И опустила правую руку в воду.

Она бы не сказала, что это было больно. Это было невероятно, невозможно больно. Словно ее кисть одновременно поджаривали на костре, били кусками льда и кололи иглами. Она – как когда-то несчастная лошадь – захлебнулась воздухом, и не имела сил даже вскрикнуть. Перед глазами что-то вспыхнуло – и наступила темнота.

Когда она очнулась, кисть чуть ныла – словно после сильного удара. Сама Йерра лежала на дощатом полу парома, а варвар нависал над ней, держа в руках походный мешок. Кажется, он пытался найти в нем что-то для того, чтобы привести ее в сознание. Йерра медленно повернулась, пытаясь сесть и опереться на правую руку.
– Эээ! – предупредительно воскликнул киммериец, но не успел ее остановить.
Там, где должна была быть ладонь, оказалась пустота. А потом о доски глухо стукнула кость – и Йерра чуть снова не упала, лицом вниз.

– Хорошо, что не нога, – мрачно сказал варвар.
– Что? Не нога? Что? Хорошо?! Это – хорошо?
Она билась в истерике, то рыдая, то хохоча.
– Это – хорошо? – она тыкала культей в варвара. – Хорошо, да?!
Он пожал плечами.
– Ты сможешь идти.
– Что?
– Если бы у тебя не было ноги, – терпеливо пояснил он. – То мне пришлось бы тащить тебя на себе. А это долго. Пришлось бы заночевать в лесу.
– Ты думаешь, мы сможем попасть в лес? – она захохотала, запрокинув голову. – Что оно нас выпустит отсюда? А не сожрет, не переварит, не растворит?
Киммериец посмотрел куда-то.
– Почему бы и нет, – сказал он. – Я привык добираться туда, куда хочу. И да, мне нужно получить за тебя деньги. Я не намерен от них отказываться.
– Что? – осеклась она.
– Это я к тому, если ты думаешь, что я брошу тебя в воду, как несчастное животное, – заметил он. – Кстати, его уже доели. Я бы мог добраться вплавь до берега – но решил помочь тебе.
– Я благодарна, – кисло пробормотала она, разглядывая культю. Ужас прошел – и она начала примиряться с тем, что теперь было на месте ее такой красивой руки. Может быть, отцовские скульпторы смогут приделать ей бронзовую ладонь? Или кожевенники сделают перчатку из плотной кожи. Она слышала, что изувеченным в бою воинам могут делать деревянные ноги – или то было про мореходов? Ох, что она несет…
– Вставай, у нас нет времени, – варвар потянул ее вверх. Йерра неуклюже встала. – Да не смотри ты на нее, от этого она не отрастет.
Грубая шутка заставила ее улыбнуться. Да уж… не отрастет. Она боялась посмотреть туда, где было пятно – но даже краем глаза видела, как предвкушающе – да, да, это было именно предвкушающе! – колеблется белое, склизко-белое, скользко-белое…
Варвар присел на корточки, подсадил Йерру себе на плечи и встал.
– Мы не останемся здесь, – прохрипел он.
Чуть закружилась голова – но зато теперь она видела пятно целиком. Сейчас оно было примерно десять шагов в длину и ширину – но Йерра помнила, как то могло вытягиваться. Голова закружилась еще сильнее.
Она попыталась неуклюже удержаться, сначала вцепившись левой рукой варвару в волосы, а потом скользнув под подбородок.
– Сиди, – он пихнул кулаком ее в бедро. – Пальцами в глаза не лезь и за горло не хватай.
Она покорно замерла – сложно спорить с тем, у кого ты сидишь на шее.

Пятно приблизилось к парому – и стало осторожно ощупывать его.
Киммериец обнажил меч.
Несколько пузырей пены поднялось из щелей между досками, расшатанными конем – и Йерра поняла, почему варвар посадил ее себе на плечи.
– Убей, – хрипло зашептала Йерра на ухо. – Убей это…
Варвар мотнул головой – и она замолчала.
Пятно ощупывало паром вдумчиво, медленно, как гурман готовится к сытной трапезе. Оно знало, что здесь еще есть еда – и словно прикидывало, как же лучше к ней приступить.
А потом всплеснулось – и пенное щупальце опустилось на паром. И пятно поползло по доскам, затекая в трещины, пенясь и пузырясь, истекая слизью и слюнями.
Варвар ударил мечом по щупальцу. По пятну побежала дрожь. Он ударил еще и еще – вырубая в нем бороздки, отделяя кусок от куска – но бороздки затягивались, а куски стягивались вместе. Ошметки пены цеплялись к мечу – и варвар стряхивал их, теряя драгоценное время.
Йерра болталась на его плечах, как восточный болванчик, изо всех сил пытаясь не упасть. Голова ее качалась из стороны в сторону, ее мутило – и в какой-то момент она подумала, чтобы не сблевать вниз, на киммерийца. Хотя вот на пятно как раз, может эта дрянь бы…
Что именно «дрянь бы» – Йерра не успела подумать. Потому что перед ее глазами так явно вдруг встала тугая струя, которая орошает эту тварь, что вдруг пришло удивительно ясное и прекрасное решение!

Йерра соскользнула с плеч варвара – тот развернулся, пытаясь ухватить ее, думая, что это ошибка, случайность, неуклюжесть – но она вывернулась из его рук. Махнула – все в порядке! Варвар удивленно вскинул брови – но тут же отвернулся и продолжил месить мечом неподдающуюся пену.

Придерживая культю, Йерра добралась до походного мешка, развязала его. Да, вот бутылка с настойкой – она видела, как на привале варвар отхлебнул глоток, и почувствовала едкий винный запах. Вот огниво… да, должно подойти…
Она еще не совсем четко представляла, как именно проделать то, что она задумала – но в ее голове мерзкая пенная дрянь уже корчилась, агонизируя, обхваченная пламенем.
– Только не сейчас! – прорычал варвар, обращаясь к пене. – Только не сейчас!
Йерра усмехнулась. Да, она знала эту присказку – только не сегодня умирать! Ничего, ничего… никто не умрет. Никто, кроме той твари, которой нужно умереть… Она зубами вцепилась зубами в пробку. Крепко держится! Замотала, задергала головой, что-то хрустнуло – кажется, откололся зуб – но пробка глухо чмокнула и вылетела из горлышка. Йерра зажала бутылку подмышкой, пытаясь высечь огнивом искру.
– Да не сейчас же, – варвар обернулся к ней, подскочил и выхватил огниво. – Не сейчас!
Йерра поняла, что то была не присказка – а указание ей.
– Почему! – воскликнула в недоумении. – Мы подожжем ее! Обольем и подожжем. Настойка легко загорится – и эта тварь сдохнет!
– Потому что! – повторил варвар. – Там вода, не видишь? Она еще большей частью в воде! Если эта дрянь умеет нырять, то после первых же ожогов она нырнет, чтобы смыть пламя!
Йерра замерла. Конечно же! Как она была тупа! Как…
Варвар схватил ее за плечо.
– Отходим, – сказал он. – Медленно. Оглядывайся, чтоб не подкралось сзади.
Они отходили к дальнему краю парома – делая вид, что смертельно напуганы и больше не собираются сражаться. Варвар даже убрал меч в ножны.

И пена совершила ошибку. Хотя, наверное, сама думала – если, конечно, это могло думать, а не просто убивать и жрать, убивать и жрать – что поступает правильно. Она распласталась, вытянулась по всему парому, пытаясь достать такую заманчивую добычу – не вернулась в воду, чтобы подплыть с другой стороны, ведь добыча очень быстрая, будет бегать туда-сюда! Проще заползти туда, где бегает добыча, как пена это делала и раньше – добыча даже если и прыгнет в воду, то там она станет совсем медленная, но пена успеет, успеет ее поймать тут, не убежит, совсем не убежит. Потому что некуда бежать…

Варвар быстрым движением рванул на Йерре рубаху.
– Эй! – воскликнула она не то чтобы возмущенная, сколько удивленная неожиданностью этого поступка в данный момент.
Варвар вторым и третьим движением, помогая мечом, выдрал достаточно большой кусок ткани.
– Забей в бутылку, – сунул ей. – Так, чтобы часть высовывалась. Так будет лучше гореть.
Зажимая бутылку подмышкой культи, Йерра быстро всунула тряпицу.
– Вот, – протянула варвару.
Они отступили к самому краю парома. Пена уже полностью перебралась на него, вытянувшись тонким слоем. Она была от них на расстоянии шага – и считанных мгновений.
– Всё, – тихо сказал киммериец.
И щелкнул огнивом.
Ткань занялась сразу – маленький огонек побежал вверх, по клочкам оставшегося кружева.
– Бросай, – сказал варвар, указывая рукой. – В самую середину.
И Йерра бросила.

И было пламя.
И визг.
И агония.
И что-то, похожее на слова – мольбу о помощи и плач боли.
И в ослепительно красном и желтом плясало и превращалось в черное и серое – белое, склизко-белое, иссыхаясь и умирая.
А потом все закончилось.

***
– Я готов отказаться от десятой доли вознаграждения, – заявил варвар. На входе в зал церемоний их окропили благовониями – и теперь от него пахло медом и дымом. Она снова подумала о… и тут же вспомнила, что нужно держать невинный вид.
Ее отец с удивлением поднял брови.
– Это какая-то киммерийская традиция? Или что?
– Нуу… груз доставлен не целиком, поэтому я считаю невозможным брать всю сумму, – пояснил варвар.
– Как не целиком? – отец с недоумением повернулся к ней. – Йерра, что это значит? Поясни.
– Он шутит, – небрежно махнула она рукой, стараясь, чтобы с плеч не упал плащ, купленный на постоялом дворе. Служанки хотели снять его – и накинуть что-то более приличное, но она наотрез отказалась: она куталась в него, пряча культю. Не время сейчас показывать ее. Пусть варвар уйдет. – Так, один киммерийский анекдот, потом расскажу.
– Ну ладно, – отец пожал плечами. – То есть целиком?
– Целиком-целиком, – она метнула в сторону варвара быстрый взгляд. Лицо того было бесстрастно. Хотя на постоялом дворе… невинный вид, ей надо помнить о невинном виде!
Отец небрежно сунул киммерийцу заготовленный мешочек с монетами.
– Все, – махнул. – Иди отсюда, как тебя там.
Киммериец молча развернулся и, даже не оглянувшись на нее, пошел к выходу.
Йерра посмотрела ему вслед.
Сегодня ночью она отравит жениха и убежит – туда, где звенят клинки, где хрипят лошади, где затылок гложет опасность, где в губы последним поцелуем впивается в смерть. Скорее всего, она никогда больше не встретится с киммерийцем – ну и ладно, у нее будет свой путь, своя жизнь, свои битвы. Или не будет – может быть, ее прибьют на первом же повороте, в попытке ограбить, а потом бесславно выкинут в канаву. Ну что ж, зато ее не сожрет белая, все растворяющая и все пожирающая пена скуки и безделья…
Или не отравит. Зачем время терять. Каждая секунда жизни на счету.
– Конан, отец, – сказала она. – Конан. Запомни это имя.