Конкурс 2016 - В паутине смерти

[Lex Z]

В паутине смерти

Гнедой жеребец громко фыркнул, останавливаясь над крутым обрывом. Под ним несла мутно-зеленые воды великая река, дальний берег которой терялся в туманной дали. Небольшие острова разрезали реку на множество проток, вдоль берега тянулся высокий лес, за которым начиналась бескрайняя степь.

Наездник - высокий мужчина лет сорока– небрежно потрепал коня по гриве и спрыгнул на землю. В синих шароварах и малиновом жупане, с чубом седеющих волос на бритой голове выглядел он, как и большинство казаков, - разбойного, вольного люда облюбовавшего днепровские плавни. Из-за пояса торчали рукояти пистолета и сабли.

-Здесь кончать думаешь?- рядом спрыгнул с вороной кобылы еще один наездник, моложе первого, одетый в широкие шаровары и желтый жупан.

-А что тянуть,- чубатый казак смачно сплюнул на землю и начал стаскивать с седла длинный предмет завернутый в мешковину,- до темноты хочешь ждать?

В две руки спешившиеся всадники скинули груз со спины лошади и мужик постарше сдернул один из мешков. Черные космы разметались по оголенным плечам, исподлобья глянули жгучие глаза.

-Молись, чертово отродье,- равнодушно бросил старший,- бога ты не знаешь, так может хоть твой нечистый послушает.

-Он тебя и без слов услышит, - хохотнул младший казак, но его рука невольно сжала нательный крест, а пальцы второй сами собой сложились в кукиш, когда женщина ненавидяще глянула на него. Ничего кроме как испепелять взглядом ей не оставалось- рот ее затыкал деревянный кляп, перехваченный грязной тряпкой. Старший казак переглянувшись с вторым шагнул вперед, вынимая саблю из ножен.

Женщина смотрела ему в глаза, ожидая смерти, когда послышался стук копыт и из дубравы выехал еще один всадник - молодой парень, в шароварах и белой сорочке. Тонкие черты лица и почти полное отсутствие растительности на лице заставляли его выглядеть мальчишкой рядом со старшими казаками. Но не по-мальчишески холодно смотрели серо-зеленые глаза, а сабля, рукоять которой сжимали тонкие, но сильные пальцы, явно часто пускалась в дело.

Увидев молодого воина, встревожившиеся при стуке копыт, казаки успокоились.

-Славко,- усмехнулся старший,- а мы думали, ты с остальными.

-Атаман вперед послал,- произнес молодой воин,- предупредить о нашем возвращении. А это кто?- молодой воин с интересом посмотрел на связанную женщину.

-Ведьму поймали,- бросил младший,- отколдовалось, бесовское отродье.

-Ведьму,- воин пристально посмотрел на жертву,- так вы ее…

-Ага,- кивнул старший,- голову срубим и в реку.

Молодой воин посмотрел на женщину, поначалу показавшейся дряхлой старухой. Теперь он видел, что ей не больше сорока- старили ее растрепанные волосы и ветхая одежда. Смуглая кожа и нос с горбинкой выдавали цыганское происхождение.

- С поличным поймали? - негромко спросил парень,- что она натворила?

-Да у нее все по глазам видно,- осклабился старый казак,- фараонское отродье. Не сегодня, так завтра какую пакость бы сотворила, такова их порода, проклятого племени.

-Так ты что, из-за глаз ей голову срубишь?- усмехнулся воин.

- Много говоришь, сопляк!- вспылил казак, - иди куда шел, пока я плеть не достал..

Глаза молодого воина заледенели, рука дернулась к рукояти сабли.

-Ты, что щенок, страх потерял?- разозлился старый казак,- да я тебя…

-Петро! – вдруг взвизгнул молодой казак, тыча пальцем в усыпанный драгоценностями кинжал на поясе юноши,- это ведь Порубенка кинжал!

-И то верно,- чубатый Петро шагнул вперед,- а я то думаю, с чего бы это атаман сопляка вперед послал. Ах ты же… - он не успел договорить, когда воин выхватил пистолет и выстрелил в казака. Второй с проклятием выхватил оружие, но юноша поднял коня на дыбы и пуля угодила в грудь жалобно заржавшего скакуна. Успевший выскочить из-под бившегося в агонии жеребца молодой всадник выхватил саблю. Блеснул и отпрянул, окрашенный кровью, узкий клинок. Казак застыл на месте, зияя окровавленной глазницей и, завалившись на бок, рухнул в воду.

Молодой воин некоторое время смотрел на расходящиеся по воде круги, потом развернулся и зашагал к брошенным лошадям. Громкое мычание заставило его обернуться –связанная женщина, тараща глаза, отчаянно пыталась что-то сказать. Немного подумав, воин снял с пояса старшего казака кинжал и, подойдя к пленнице посмотрел ей в глаза.

-Надумаешь выкинуть что-то, - пойдешь туда,- он кивнул на реку,- и колдовство не поможет. Поняла?

Последовал энергичный кивок и молодой воин, хмыкнув, перерезал веревку, удерживающую кляп. Женщина с отвращением выплюнула замусоленную деревяшку.

-Сама знаешь, девочка,- хрипло сказала она,- бояться тебе нужно не меня.

На миг воцарилась тишина, нарушаемая лишь стрекотом кузнечиков и плеском волн.

-Я убивал людей и за меньшие оскорбления,- наконец вымолвил молодой казак. Сабля, только что легшая в ножны, вновь со свистом покинула их и острое лезвие коснулось шеи ведьмы. Лицо женщины оставалось невозмутимым.

-От мертвой тебе проку не будет, красавица, - осклабилась колдунья,- и моя смерть точно не спасет от тех, кто идет за тобой по пятам.

-Ты знаешь, кто преследует меня?

-Знаю,- сверкнула белыми зубами цыганка,- и они ведь тоже поняли это перед смертью,- она кивнула в сторону трупов,- я могу спрятать тебя на время.

Еще на мгновение серые глаза мерялись с черными, затем последовал глубокий вздох и острый клинок рассек веревки, стягивавшие мешковину. Женщина поднялась на ноги, разминая затекшие руки.

-Пойдем,- она кивнула на еле заметную тропинку в траве, уходящую меж дубов,- кстати, меня Тшилабой зовут. А тебя как?

- Соня,- ответил «казак», стаскивая шапку и высвобождая ярко-рыжие вихры.

В камышах, покрывших один из бесчисленных островков в плавнях, покачивалась на воде надежно укрытая от посторонних глаз лодка. Неподалеку на склоне поросшего ежевикой холм скрывалась небольшая землянка, возле которой хрустел молодыми побегами конь Петро. Его новая хозяйка сидела внутри землянки, поджав ноги по-турецки на ворохе сухого камыша. С непокрытой головой и в полурасстегнутой рубахе, обнажавшей небольшую девичью грудь ее уже никак нельзя было спутать с парнем. С тревожным любопытством рыжая девушка осматривала хижину: небольшой очаг с раскаленными углями, снопы трав на стенах, черепа странных зверей на шестах у входа.

Стукнула дверь и в землянку вошла Тшилаба, переодевшаяся в цветастую рубаху и длинную черную юбку. В левом ухе ее виднелась золотая серьга.

- Коня поглубже в лес отвела,- она присела рядом с Соней,- так откуда ты?

-С Галичины,- буркнула девушка,- Рогатино, слышала, может про такой город?

-Слышала,- кивнула Тшилаба,- отсюда не близко.

-Здесь я не по своей воле,- произнесла девушка,- два года назад на город напали татары- отца убили, мать в огонь бросилась, а вот нас с сестрой скрутили и погнали в Бахчисарай. Порознь погнали - что с Настькой , я и по сей день не знаю. Когда татарский отряд, что меня вез через лиман переправлялся, их казаки и подстерегли. Порубили многих, угнанных из плена высвободили- я к ним и подалась.

-Казаки женок к себе не берут,- заметила Тшилаба.

-Думаешь я не знаю,- досадливо поморщилась Соня,- я в суматохе с одного паренька, которого в схватке зарубили, одежду стянула, а волосы кинжалом срезала. Попросилась в казаки, атаман - тогда еще старый Ловыкинь был,- поморщился, но взял мальца.

-Зачем? - спросила колдунья.

-Затем, что мне иной дороги нет,- зло сказала Соня,- только чтобы татарам, да туркам побольше крови пустить. А где лучше обучиться тому, как не в Сечи- казаки испокон веков с татарами воюют. И стрелять выучилась и саблей рубиться получше многих. И дальше бы рубилась, если бы нового атамана, Хорта, черт не понес в набег на Крым. Набег то получился знатный, много добра взяли, много полону высвободили- да на грех набрали там армянского вина. Упились все и меня пить заставили - ну и так получилось, что все узнали. Закон у козаков простой- баба в походе к беде, баба в Сечи к беде, чтобы не было беды- за косу и в воду,- она зло усмехнулась,- трое скрутить меня пытались- трое теперь червей кормят. Я на лошадь вскочила и деру. В погоню есаул Порубенок кинулся, - почти нагнал меня, там,- она махнула рукой на юго-восток,- там и остался, воронью на поживу. Только я дура на его кинжал соблазнилась, думала продать - кто же знал, что мне эти дурни попадутся.

Соня замолчала, угрюмо смотря на очаг.

-Куда ты теперь?- негромко спросила Тшилаба.

-Не знаю,- дернула плечом Соня,- подамся куда-нибудь. Саблю держать приучена, стрелять умею- авось не пропаду.

-Дай мне руку,- неожиданно сказала цыганка и, когда Соня настороженно глянула на нее, чуть заметно улыбнулась,- не бойся, вреда не будет.

-Кто боится? - Соня хмыкнула и протянула руку,- смотри, если что…

-Я поняла,- кивнула цыганка, внимательно осматривая линии на ладони девушки, -
странно. Я гадаю с детства, но никогда не видела такой необычной судьбы.

-О чем ты?

-Линии говорят, разгадка - в твоем прошлом.

-В плену?- усмехнулась Соня,- или в Рогатине?

-Там откуда пришел мой народ, верят, что человек рождается на земле не один, но бесчисленное число раз,- понизив голос сказала Тшилаба,- проживая множество самых разных жизней. В одной из них мы можем узнать, что предназначено тебе…

-Как это?

-Мой народ пришел с Востока,- повторила цыганка,- но мы не его дети. Испокон веков передавалась в нашем роду легенда, давно забытая остальными - наши предки некогда жили на западе, основав великие царства, о которых давно забыл подлунный мир. Именно воспоминания о них, исчезнувшие из народной памяти, но живущие в нашей крови, погнали цыган на Запад. Одно из наших царств располагалось на этих землях. И я вижу- твоя судьба как-то связана с ним.

Тшилаба поднялась и взяв со стен несколько связок трав, по одной кинула их на угли. Удушливый пряный дым заволок землянку, и в нем, словно два черных огня, светились глаза колдуньи.

-Моя мать была гадалкой у крымских ромалэ,- мерно говорила она,- когда ее выкрал Басаврюк, сичевик-характерник. Мать научила меня заклятию, которое передавалось у нас в роду от матери к дочери - Заклятию Заморы. Я последняя кто помнит его. Дай руку!

Соня, завороженная монотонным, будто бы мертвым голосом и блеском неподвижных глаз, невольно протянула руку. В руке Тшилабы блеснул нож, прочертив кровавую полосу на ладони девушки. Тягучие красные капли, зашипев, упали в костер, пока Тшилаба, произносила слова на странном, никому не ведомом языке.

Дым сгустился одуряющим, полным ядовитого смрада, маревом, его клубы сливались, принимая уродливые формы: волосатого человека, с ушами, свисающими до самых плеч и острыми зубами; исполинского желтого ежа с драконьими лапами; уродливое существо, напоминающее огромную курицу, но со змеиным хвостом и собачьими и кошачьими головами, вырастающими прямо из туловища. Все эти твари, кривляясь и скаля клыки, закружили вокруг Сони. А потом послышался раскатистый смех и сознание девушки рухнуло в непроглядную тьму.

Злобное рычание разорвало ночную тишь и уродливый силуэт растворился среди скал. В кромешной темноте мелькнули и погасли алые глаза.

-Ты прячешься от женщины, отродье Эрлика? Выходи тварь!

Выкрикнув это, высокая статная женщина, прижалась спиной к скале, держа перед собой меч. По широким плечам и длинным рукам женщины красиво перекатывались мускулы. Роскошную грудь прикрывали выпуклые бронзовые чаши, тонкую талию перехватывал, составленный из мелких чешуек, пояс к которому крепилась кожаная юбка с нашитыми бронзовыми бляхами. Плоский живот прикрывала узкая полоска кольчужной сетки удерживавшаяся на теле с помощью нескольких цепочек, стянутых за спиной и на бедрах. Сильные ноги ниже колен защищали бронзовые поножи, на бедре виднелись ножны кинжала. Из-под полукруглого шлема выбивались рыжие волосы.

Что-то мелькнуло среди камней и сгорбленная тень перебежала от камня к камню. Женщина подалась вперед и тут же сверху послышался утробный рев. Что-то огромное рухнуло на нее и тело словно сдавили тиски, покрытые жесткой шерстью. Одновременно притаившийся в темноте силуэт метнулся вперед: с вислых губ капала слюна, алые глаза горели похотью. Женщина отчаянно вырываясь высвободила руку и, выхватив кинжал, наугад ткнула им туда, где у державшей ее твари должно было находиться лицо. Послышался оглушительный вой, стальная хватка ослабла и воительница, высвободив вторую руку, вонзила меч в слюнявую пасть перед ней. Затем, развернувшись, она рубанула и по скорчившейся сзади твари, державшейся за торчащий из глазницы кинжал.

Спустя два удара сердца все было кончено. Женщина, презрительно оглядев поверженных зверолюдей, вложила меч в ножны и, настороженно оглядываясь по сторонам, двинулась тем самым проходом из которого выходил обезьяночеловек.

Блистательное в прошлом королевство Замора доживало последние дни. Потерявшая независимость, ставшая сначала аквилонской, а затем туранской провинцией, ныне страна стала полем боя между гирканцами и северными варварами. Уцелевшее население либо отступало на восток вместе с туранцами, либо пряталось по лесам и горам. Перед угрозой с севера и запада, перед крахом казавшихся непобедимыми кочевников, оживали древние мифы Заморы, ее боги и демоны в которых заморанцы чаяли обрести возрождение.

Один из таких оплотов древней Заморы таился в горах населенных племенами волосатых обезьянолюдей. Здесь остался один из последних храмов Атлах-Наха -Бога-Паука. Гирканцы поклонялись мрачному Эрлику, Владыке Огня и его жрецы искоренили культ Бога-Паука во всех городах Заморы. Однако в потаенных храмах, вдали от нескромных глаз все еще творили черное колдовство жрецы Атлах-Наха и гибкие темноволосые жрицы, облаченные в накидку из нитей с нанизанными жемчужинами, танцевали перед идолом черного паука с драгоценными камнями вместо глаз.

Испокон веков у костров перед шатрами восточных кочевников рассказывали страшные сказки о поклонниках Паука. Рыжая Соня, выслушала их немало - дочь гирканского тархана, она впитала легенды кочевников с молоком матери. От матери, ванской пленницы, ставшей, благодаря своей красоте и уму, старшей женой тархана, Соня унаследовала неукротимый нрав северянки. Все ее существо противилось жалкой участи, на которую обрекала девушек жизнь в гирканском становище. Тайком от отца она училась у молодых нукеров стрельбе из лука и обращению с мечом. Кровь нордических предков, текущая в ее жилах, взбурлила, когда отец решил отдать дочь Тогрул-беку, известному жестоким отношением к женам. В первую же ночь Соня перерезала ему глотку, а потом, вспоров кинжалом стенку шатра, ускакала в степь, выкрав лучшего коня из табуна. Так она оказалась вне закона, обретя новых братьев среди разбойников и воров Шадизара. В Городе Воров она услышала легенду об одном из последних храмов Бога-Паука. Рассказы об идоле с глазами из черных опалов воскресили в ее памяти байки из детства, побудив покинуть город в поисках сокровища.

Вот и сейчас она пробиралась узкими сырыми ущельями, стараясь держаться подальше от черных входов пещер. Уже несколько дней обезьянолюди шли за ней по пятам и хотя, убив двух чудовищ, Соня оторвалась от преследования тем не менее, она не сомневалась, что зверолюди снова возьмут ее след. Однако у нее не возникло и мысли оступиться от своего замысла- привыкшая исполнять задуманное она стремилась к этому и теперь.

На пятый день пути Соня вышла к небольшой низине, зажатой меж высокими скалами. Из ущелий сюда стекались ручьи, образуя неглубокое озеро или даже болото. На воде покачивались большие желтые цветы испускавшие сладковатый запах.

Соню ждали - она почти пересекла низину, когда впереди послышалось злобное рычание и в ущелье на выходе возникла приземистая мохнатая фигура . В этот миг справа и слева от нее зашелестели камыши и из них выступили безобразные твари держащие в руках дубины. Соня выругалась и крепче перехватила рукоять меча.

-Подходите, ублюдки,- процедила она,- кто хочет увидеть свои кишки первым?

Она не надеялась, что твари ее поймут, также как и не надеялась остаться в живых- она насчитала шестерых, слишком много на одну воительницу. Однако твари не спешили атаковать. Налитые кровью глаза переместились с Сони куда-то вверх, злобу и похоть сменяли растерянность и страх. Неожиданно дикарь, преграждавший ей путь, издал нечленораздельный всхрап и кинулся вверх по ущелью. Однако Соня даже не взглянула на него, с благоговейным страхом созерцая то, что нависало у нее надо головой..

Кроваво-красное солнце заходило за горы и в его угасающих лучах изумленная девушка узрела величественное и жуткое зрелище. Огромный призрак оседлал склоны: прекрасная женщина с длинными черными волосами, но ниже пояса – с телом огромного паука. Шесть его ног упирались в скалы образующие стены ущелья, передние лапы чудовище протягивало перед собой. Тело чудовища было полупрозрачным - сквозь него просвечивали лучи заходящего солнца и склоны гор. Когтистые лапы перебирали нити паутины, спускающиеся изо рта с кроваво-красными губами. В этой паутине дергались, фигурки уродливых существ, в которых Соня признала миниатюрные копии обступивших ее обезьянолюдей. Быстро-быстро перебирали паутину волосатые лапы и из острых когтей выскальзывали все новые фигурки, дергаясь и извиваясь, поднимавшиеся к беспрестанно жующему рту. Острые зубы терзали маленькие тела, потоки крови текли по паутине, но на землю не падали, словно растворяясь в воздухе.

Вокруг Сони послышался шелест камышей и плеск воды- обезумевшие от страха обезьянолюди, разбегались в разные стороны, спеша добраться до спасительных скал. В тот же миг оседлавшее горы чудовище заколебалось, словно отражение в воде, подернутой рябью, и растаяло в воздухе. Вместо него в ущелье стояла молодая красивая женщина, в длинном фиолетовом одеянии расшитом изображениями черных пауков. Черными были и разметавшиеся по белоснежным плечам волосы и глаза и небольшой камень, свисающий на золотой цепочке меж округлых грудей. Соня, даже несмотря на все происшедшее, сразу признала в жемчужине ту, о которой говорилось в легендах

-Эй, мои глаза здесь,- послышался мелодичный смех и Соня, покраснев, перевела взгляд на лицо улыбавшейся девушки.

-Женщина,- произнесла она,- редкий гость в этих горах за пределами Храма. Но ты ведь необычная женщина, верно? Ты живешь насилием?

-В нынешние времена даже женщине приходится есть с меча,- невольно усмехнулась Соня,- мужчины на равнине не добрее, чем твари которых спугнула…ты?

В последние слова Соня вложила вопрос, не без труда скрыв предательскую дрожь в голосе- в чертах лица ее собеседницы угадывалось пугающее сходство с паукообразным призраком, только что нависавшим над скалой

-Иллюзия, простая иллюзия,- махнула рукой женщина,- даже жрицы низших посвящений Атлах-Наха владеют искусством насылать морок.

-А ты жрица?- спросила Соня, ощущая как по ее спине пробегает озноб.

-Послушница,- рассмеялась женщина,- и храмовая танцовщица. Испокон веков в моей семье отдавали дочерей в храм Бога-Паука. Тебе стоит посмотреть, как я танцую.

-С чего ты взяла, что мне это интересно?- буркнула Соня.

-А что тебе интересно, женщина-воин? Что тебя привело в обитель Бога-Паука?

-Воинское дело всегда будет в тягость женщине,- сказала Соня,- вот и мне захотелось обрести покой в храме. Я слышала, Атлах-Нах хранит женщин доверившихся ему.

-Бог всегда готов принять тех, кто искренен в своем обращении,- кивнула девушка,- но это должен решить верховный жрец.

-Так проведи меня к нему!

-Уже поздно,- произнесла девушка,- все жрецы собрались на ночную службу, которая продлится до утра. Но завтра…завтра Верховный сможет тебя принять.

-Отлично!- воскликнула Соня,- так ты проведешь меня в храм?

-Конечно,- кивнула девушка,- Бог-Паук велит не отказывать путнику в ночлеге.

Она жестом велела следовать за ней, разворачиваясь и шагая вверх по ущелью, когда с ней поравнялась воительница. Рядом с рослой длинноногой Соней невысокая послушница могла казаться девочкой- если бы совсем не девичьи грудь и бедра.

- Меня, кстати, зовут Ягори,- девушка бросила на Соню быстрый взгляд,- а тебя?

-Соня,- ответила воительница, - скажи, а послушницы всегда бродят по горам под вечер?

-Ты видела цветы на болоте?- спросила Ягори,- высушенные, они используются для приготовления храмовых благовоний. Их нужно собирать на заходе солнца, когда они приобретают необходимые качества.

-И на это посылают женщин? - удивленно спросила Соня,- разве тут не опасно?

-Ты же видела как бежали эти дикари,- рассмеялась Ягори,- их давно приучили бояться слуг Атлах-Наха. А кроме них здесь уже давно никто не появляется.

Девушка отвечала на все вопросы Сони и все же воительницу не оставляло ощущение, что от нее что-то скрывают. Сквозь внешнюю приветливость послушницы проглядывала едкая насмешка и что-то, что Соня не могла определить.

Тем временем ущелье кончилось и перед Соней открылась небольшая долина.

-Вот мы и пришли- произнесла Ягори.

Посреди долины, в окружении пышной зелени, возвышался черный храм- массивное трехэтажное строение, напоминавшее шемитские зиккураты. От центрального корпуса отходили небольшие пристройки - словно исполинский паук раскинул лапы. К храму вела, пролегавшая сквозь небольшую рощу, мощенная дорога, по которой и проследовали обе женщины. Подойдя ближе Соня увидела бронзовые ворота, на которых красовалось выгравированное изображение паука, окруженного странными символами. Вход обрамляли две колонны, на вершине которых замерли изваяния пауков с женскими головами. Вместо глаз тускло поблескивали алые камни.

-Это рубины?- изумленно спросила Соня.

-Нет,- рассмеялась Ягори,- это красный хрусталь. Свои сокровища жрецы хранят в храмовых подземельях, а не выставляют напоказ.

-Если в храме есть сокровища?- недоуменно спросила Соня,- то где храмовая стража?

-Она нам давно без надобности,- рассмеялась Ягори,- зверолюди боятся жрецов, а чужие…ты первая за последние полсотни лет, что пришла сюда.

-Мы войдем с главного входа?- уточнила Соня.

-Нет,- помедлив, сказала Ягори,- сейчас лучше не надо.

Она свернула на отходившую от дороги узкую тропинку, едва заметную меж зарослей акаций. Пропетляв по ней, они вышли к одной из боковых пристроек- причем Соня несмотря на всю свою ловкость, умудрилась ободраться в кровь, тогда как Ягори странным образом выглядела свежей и нетронутой.

-Я лучше знаю эту дорогу,- ответила послушница, на невысказанный вопрос воительницы, открывая незаметную дверцу, -пойдем.

-Нас никто не заметит?- спросила Соня.

-Девушки уже спят, а все жрецы на службе, я же говорила,- произнесла Ягори,- мы сейчас никого не встретим.

Узким темным коридором она провела Соню к своей келье. Зайдя, она зажгла свечи и глазам Сони открылось богатое убранство: отделанные мрамором стены и пол, столик из черного дерева с выдвижными ящичками, инкрустированное золотом и черным жемчугом изображением паука в дальнем углу. Перед ним стояли свечи и золотые курильницы, в которых Ягори сразу зажгла благовония. Пряный сладкий аромат разлился по комнате.

-Завтра придется опять сходить на болота,- с сожалением сказала она,- я так и не набрала цветов. Ну ладно, ложись туда,- она кивнула на кровать устланную черным шелком и шкурами диких зверей,- надо обработать твои царапины.

-Да ну, ерунда,- буркнула Соня, но все же не без удовольствия опустилась на мягкое ложе- после ночлега на жестком камне это было приятно. Тем временем, Ягори достала из ящичка небольшой флакон из темно-синего стекла. Подойдя к Соне она принялась растирать исцарапанные руки и ноги пахучим маслом. По телу воительницы растеклась приятная истома, усталость последних дней как рукой сняло.

-Сними доспехи,- шепнула Ягори,- так будет удобнее.

Щеки девушки раскраснелись, грудь тяжело вздымалась, когда она смотрела, как Соня, снимает доспехи. Тонкие пальцы коснулись пышной груди, растирая масло, затем опустились к плоскому животу. Мускулистое тело выгнулось дугой, с губ воительницы сорвался приглушенный вздох.

-Девушкам порой бывает столь одиноко здесь,- тихо произнесла Ягори, опустив глаза,- а жрецы так занудны в своих проповедях о целомудрии.

Ее пальцы скользнули ниже, зарывшись в ярко-рыжие завитки, словно погрузившись в пламя. С губ Сони сорвался смешок и Ягори удивленно посмотрела на нее.

-Живя среди мужчин,- улыбнулась воительница,- каждый день доказывая, что ты ничем не хуже их, начинаешь перенимать и их отношение к женщинам.

Внезапно выпрямившись Соня сгребла жрицу в охапку, подминая под себя. Сильные пальцы коснулись нежной кожи, скользнули в истекавшую влагой расщелину и теперь уже с губ Ягори сорвался протяжный стон, заглушенный поцелуем рыжей воительницы.

Соня лениво потянулась на ложе великолепным мускулистым телом, еще не остывшим от недавних утех. С усмешкой посмотрела на сопящую у нее под боком Ягори- утомленная девушка спала без задних ног. Соня была уверена, что она не проснется до утра- времени более чем достаточно, чтобы осмотреть храм и найти то, что ей нужно.

Быстро, стараясь не шуметь, рыжеволосая воительница облачилась в доспехи и выскользнула за дверь. Она уже не видела, что Ягори проснулась и молча смотрит как закрывается дверь за ее случайной любовницей.

Соня шла по узкому коридору, освещая путь прихваченной из кельи свечой. Колеблющийся свет выхватывал из мрака двери келий и Соня держала руку на рукояти меча, хотя и не особо представляла, что будет делать, если ей кто-то встретится. Оставалось надеяться, что Ягори не лгала и что все жрецы и в самом деле собрались на ночную службу. Соня рассчитывала найти зал богослужения, дождаться окончания ритуала и быстро обчистить помещение, когда все разойдутся.

Однако чем дальше она шла, тем больше недоумевала- ничто не указывало на то, что тут вообще есть люди. Ни звука не доносилось из-за дверей- лишь когда Соня, не выдержав, приложила ухо к одной из них, то услышала негромкий шелест, совершенно не походящий на звуки которые издавал бы спящий или просыпающийся человек.
Шелест стих, но вскоре раздался снова- уже в коридоре, позади Сони. Девушка скользнула за ближайший поворот, накрыв свечу ладонью и напряженно вслушиваясь, дожидаясь, когда тот, от кого исходит звук, подойдет поближе. Никого и не дождавшись, Соня вновь подняла свечу и двинулась дальше, со смутным ощущением, что нечто движется за ней. Несколько раз, оборачиваясь, ей казалось, что что-то шевелится во мраке, но не была уверена, что это ей не мерещится.

Коридор меж тем начал петлять и разветвляться, то и дело Соне попадались вырубленные в камне широкие лестницы, ведущие вверх и вниз. Девушка поняла, что она попала из крыла для послушниц в главное здание. Вокруг по-прежнему не было не души- что с одной стороны радовало Соню, а с другой беспокоило- не может же весь храм собраться на службу? Сапоги Сони погружались в густой слой пыли, покрывший пол, со стен свисала какая-то ветхая бахрома, рассыпающаяся прахом при малейшем прикосновении. Мыслимо ли, чтобы жрецы Атлах-Наха содержали свой храм в таком беспорядке?

А еще Соню тревожил доносившийся с разных сторон слабый, но отчетливый запах гниющего мяса.

Неожиданно впереди забрезжил бледный свет. Подойдя ближе Соня увидела, что он исходит с очередной каменной лестницы, поднимавшейся откуда то снизу. Задув свечу и держа меч наготове Соня двинулась вперед.

Спустившись по ступеням, она оказалась в обширном зале. Некогда, судя по всему, он был естественной пещерой - об этом напоминали тянущиеся сверху острия белых сталактитов. Именно они испускали бледное свечение, привлекшее внимание Сони. Стены зала покрывали причудливые фрески и барельефы, раскрашенные яркими, совсем не потускневшими красками. Каждая черточка, мельчайшая деталь была выполнена с огромным мастерством - казалось, что еще немного и нарисованные существа шагнут в зал. Среди рисунков виднелись пирамиды похожие на уменьшенные копии зиккуратов Шема и груды черепов лежащих у их подножия. На вершине самого большого зиккурата восседал паук величиной с быка. На его животе красовалось лицо, - непонятно мужское или женское, - преисполненное злой, демонической красоты. Рядом с божеством виднелись люди - либо беспомощные жертвы, трепыхающиеся в когтистых лапах, либо обнаженные девушки, извивающиеся в непристойном танце. Жрецы в черных одеяниях вырезали из груди жертв трепещущие сердца, которые пожирало восьминогое божество. На других фресках изображалась демоница в виде прекрасной обнаженной женщины с полными алыми губами, черными волосами и полной грудью, но ниже пояса- с телом огромного паука. Острые зубы ее пережевывали человеческое мясо, пальцы с острыми когтями держали множество тонких нитей с которых капала кровь. Совершенное белое тело украшало множество драгоценностей, да и глаза напоминали огромные опалы - такие же черные, блестящие и безжизненные.

У дальней стены зала виднелся исполинский алтарь трапециевидной формы, выточенный из цельного куска базальта. Из огромной ниши в стене выдвигалась статуя из черного камня - создавалось впечатление, что Бог-Паук выползает из своей норы. Восемь лап поддерживали массивное бочкообразное тело, восемь глаз из черных опалов казалось пристально смотрели на чужеземку, пришедшую в святая святых. При виде их глаза Сони вспыхнули радостным блеском- она, наконец, нашла то, за чем шла через горы. Она шагнула вперед, но тут же замерла, внимательно вглядываясь в лицо изображенной на стене богини. Несмотря на все отличия, Соня узнала видение, представшее перед ней в ущелье… и свою недавнюю проводницу в храм. Здесь на фресках лицо Ягори выглядело еще более схожим с оригиналом, чем в ущелье.

-Я вижу ты стала кое-что понимать,- послышался голос за ее спиной. Соня резко обернулась- у входа в зал, облокотившись о стену стояла Ягори. Сейчас на ней не было накидки, и ее обнаженное, алебастрово-белое тело казалось испускало бледный свет.

-Ты не послушница, верно?- произнесла Соня, кладя руку на рукоять меча,- и никакой службы сегодня в храме не ведется?

-Ты догадлива, - фыркнула Ягори, подходя ближе,- здесь не проводят службы уже полвека. Здесь вообще уже давно нет никого- кроме меня. А ты – ты ведь пришла в храм не затем, чтобы поклониться Атлах-Наху. Ты пришла украсть у бога!

-Разве богу нужны богатства, - произнесла Соня, отступая на шаг, -так кто же ты?

-Тебе это правда хочется знать? – рассмеялась - Ягори,- надеешься пережить это знание?

-Я попробую,- кивнула Соня, не сводя настороженных глаз с демоницы.

- Тридцать лет назад верховным жрецом в храме стал Арданес, последний из великих колдунов Заморы. Он воззвал к Атлах-Наху, прося его укрыть его жрецов от чужеземцев и принес на алтарь свою дочь Ириаду, что красотой могла посрамить вечно юных дев из подземных садов Эрлика. И сам Атлах-Нах, прельстившись ее красотой, снизошел в храм и овладел Ириадой, оставив ее живой, но отяжелевшей. Так и появилась на свет я- дочь бога и его жрицы. Жрецы обожествили меня и долгие годы возносили почти такие же почести, что и самому Атлах-Наху.

-А что потом?- невольно спросила Соня.

-А потом отец возжелал меня, - улыбнулась Ягори, - ведь я была красивей матери, умершей при родах. И я позволила ему возлечь на мое ложе. Вот только едва я лишилась девственности, как моя паучья природа заявила о себе. А ты, наверное, слышала, как поступает паучиха с пауком, после того, как он оплодотворил ее?

Она говорила и ее мерный, будто убаюкивающий голос, оказывал гипнотическое влияние на Соню, вызывая перед ее глазами причудливые страшные картины.

Огромное ложе, накрытое шелковым одеялом. Пятна крови, покрывшие ткань, обнаженное мужское тело. И черное чудовище, с омерзительным чавканьем вгрызающееся в человеческую плоть.

… я уже не могла остановиться. День и ночь я кружила по храму, врывалась в кельи жрецов и послушниц, в казармы стражников…

Дрожащие плачущие девушки, сжавшиеся на своих кроватях, сжимающие в руках горящую свечу, в тщетной надежде защититься от черного ужаса, подползающего к дверям. Почерневшие от яда трупы, с лицами искаженными гримасой неизъяснимого ужаса. И мерзкая тварь, заплетающая храм в серо-белый саван.

…пока не осталась одна среди мертвецов. С тех пор я лишь изредка выхожу наружу, чтобы насытиться кровью зверолюдей. Могла ли я подумать, что однажды моей добычей станет прекрасная воительница?

Она приблизилась вплотную и Соня с ужасом увидела, как ее глаза стали твердыми и блестящими, как у паука. С отчаянным криком она прыгнула и ее меч по рукоять вошел в тело Ягори. Та презрительно расхохоталась.

-Дурочка,- из-под улыбавшихся губ уже лезли капающие ядом жвала,- ты думаешь, что сможешь поразить дочь Атлах-Наха?

Она взмахнула рукой и Соня, отброшенная могучим ударом, отлетела к алтарю. Ягори легко вырвала меч и пораженная воительница увидела, как быстро затягивается страшная рана, из которой не пролилось ни капли крови. Колдунья вскинула руки и кожа на ее спине прорвалась выпуская еще две пары конечностей. Сквозь кожу демоницы словно трава на лугах преисподней, стремительно прорастали жесткие черные волосы. Соня посмотрела на стены и увидела, что фрески пришли в движение- чудовищная богиня дергалась в такт с движениями Ягори, множество рук-лап стремительно перебирали длинные нити, отлеплявшиеся от стены и накрывающие зал ворохом паутины. Такие же нити, словно исполинская сеть, летели в Соню из когтистых лап демоницы. Девушка пыталась отодрать паутину, но ее руки липли к клейкой поверхности, а ее тело оплетали все новые нити. Вот петля спутала ноги, ее сильно дернуло и Соня упала на пол.

Послышался негромкий смех и Соня увидела нависшую над ней гротескную фигуру. Сейчас дочь Атлах-Наха выглядела также, как и изображение на фресках, а ее лицо приобрело жуткое сходство с ликом на брюхе Бога-Паука. Черные паучьи лапы переступали прямо перед лицом воительницы и острые когти стучали по полу.

- А ты была неплоха,- прошипела Ягори,- даже жаль, что все закончится так. Но ты пришла украсть у Бога-Паука. Хочешь что-то сказать перед смертью?

-Не сказать,- произнесла Соня,- получить. Последний поцелуй.

-Ах это,- Ягори рассмеялась,- я знала, что тебе понравится.

Огромное тело качнулось в сторону Сони, длинные лапы ухватили спелёнатую воительницу и подняли ее с пола, приближая ее лицо к лицу демоницы. Жвала втянулись внутрь и алые губы слились с губами Сони в сладостном поцелуе.

Острое лезвие взрезало паутинный кокон и, с огромным трудом рука Сони, с зажатым в ней кинжалом взметнулась, распарывая паутину. Ягори отшвырнула девушку, но поздно- лезвие по рукоять вошло ей под левую грудь.

-Ты опять! - Ягори раздраженно ухватилась за рукоятку кинжал и дернула. Однако на этот раз кинжал не желал выходить. Ягори посмотрела на Соню и увидела торжествующую улыбку на ее лице.

-Ты думала, что я сунусь в храм Бога-Паука без защиты,- рассмеялась Соня,- видишь стигийские иероглифы на рукояти? Этот кинжал освятили в храме Сета, наделив его властью сражать демонов. Я выкрала его у каравана пришедшего в Шадизар из Луксура.

Ягори с ожесточением выдернула кинжал и из раны хлынул поток вонючего ихора. Лицо демоницы стало белым как смерть и она тяжело рухнула на пол, суча в агонии всеми восьмью лапами. В этот миг рассыпалась прахом опутавшая Соню паутина, а фрески вновь застыли на стенах.

Соня с трудом встала и, пошатываясь, подошла к Ягори. Перед смертью она вновь приняла человеческий облик.

-Что же, - с трудом выдохнула она,- рано или поздно должен найтись герой, что сразит чудовище. Странно только, что сейчас и герой и чудовище - женщины.

-Наше время полно странностей,- сказала Соня.

- Пока я не умерла,- прошептала Ягори,- вырежи мне сердце. Поверь это будет куда большей наградой, чем все, что ты хотела бы получить. А я…стану свободной.

Соня пристально посмотрела в глаза Ягори, затем, кивнув, вонзила кинжал в грудь демоницы. Мгновение - и на ее ладони уже лежал пульсирующий окровавленный комок. В горле у Ягори что-то заклокотало, изо рта вырвался поток крови и ее тело вдруг рассыпалось на множество разбегающихся черных пауков. Соня посмотрела на свою руку - в ладони лежал круглый сверкающий камень, похожий на черный алмаз.

А затем вновь завыли черные ветры, послышался оглушительный хохот и вокруг Сони заплясали звероподобные демоны, увлекая ее за собой.

Медленно, словно выныривая из днепровского омута, возвращалась казачка в хижину на речном острове. Открыв глаза, она увидела, что лежит на земляном полу, уставившись в потолок, заволоченный клубами едкого дыма. А потом над ней нависло смуглое лицо и тонкая сильная рука ухватила запястье Сони, помогая ей подняться.

-Что это было, Тшилаба?- спросила Соня,- это была я…или не я?

-И ты и не ты,- торжественно сказала Тшилаба,- древний бог моего народа открыл завесу, что скрывала тайну твоей судьбы. Из века в век во времена великой смуты рождается женщина-воин с волосами цвета пламени. Даже если Черное море обратится в пустыню, а Кавказ уйдет на дно морское - будет рождаться Рыжая Соня, дабы повергать мужчин в страх и смятение.

-Это невозможно,- Соня покрутила головой,- я до сих пор не могу поверить…

-Посмотри на свою руку- и поверишь!.

Соня непонимающе посмотрела на цыганку потом на зажатую в кулак левую руку. Она раскрыла кулак и увидела блистающий множеством граней чёрный камень.


-Стой! Не уйдешь, сука!

Казаки с гиканьем и свистом окружили стоявшую по колено в траве девушку в мужской одежде. Рядом лежал умирающий конь, сраженный двумя пулями. Соня с бессильной ненавистью смотрели на всадников - попасться когда она уже поверила, что ускользнула.

Отсидевшись на острове Тшилабы Соня, двинулась в путь, надеясь прорваться через казачьи заставы и затеряться в Киеве. Она не знала, что атаман Хорт, раздосадованный смертью Порубенка, уже оповестил все сечи о рыжей ведьме обманом проникшей в святая святых мужского братства. В степях, в дне езды от Киева атаман настиг беглянку и сейчас, посмеиваясь в густые черные усы, наблюдал за тем как она в бессильной злобе отругивается на похабные шутки казаков.

-Цыц, окаянные,- наконец гаркнул он, махнув рукой,- бога побойтесь, такое говорить.

Он тронул с места коня и притихшие казаки расступились, пропуская атаман к беглянке. Не доехав до нее пары шагов, Хорт спрыгнул с лошади и вразвалку подошел к Соне. Высокий, плечистый, он был по-своему красив - черноглазый, бровастый, с черными усами и чубом, лихо завитым на бритой голове. В малиновом жупан и ярко-желтых шароварах, с золотой серьгой в ухе, он выглядел щеголем среди остальных казаков.

-Что, отскакалась? - он презрительно усмехнулся, держа руку на пистолете. Соня лишь зло фыркнула в ответ - свои запасы пуль она истратила, отстреливаясь от догонявших ее казаков. Видно, Хорт это понял, не боясь, подходя к ней.

-А ну, покажи, что прячешь? - он кивнул на сжатый кулак Сони. Послышалось щелканье курков- несколько казаков уже целились в нее. Ненавидяще глядя на Хорта, Соня открыла ладонь, показывая всем черный алмаз.

-Матерь Божья,- надменная ухмылка слетела с лица Хорта и он жадно выхватил камень из ее рук,- царская добыча! За нее ты умрешь не так…Ааааа!!!

Атаман запнулся, его лицо побледнело, рука, в которой он держал камень, напротив покрылась черными пятнами. Чернота стремительно распространялась ввысь, захватывая все тело. На лице Хорта отразилась гримаса немыслимой боли, он захрипел, хватаясь за почерневшее горло и вдруг ничком повалился с коня.

-Батько, да что с тобой!- выкрикнул один из казаков.

Жупан и шаровары с треском разорвались, выпуская черные мохнатые лапы, жадно шарящие по земле. Тело Хорта раздулось словно бочка, стремительно обрастая черным волосом, на уродливой голове голодным блеском сверкнули восемь глаз.
Вскоре на земле шевелился безобразный черный паук, размером с овцу. Внезапно, одним прыжком он скакнул на ближайшего казака, погружая истекающие ядом жвалы в его шею.

Словно ад разверзся на земле - оглушительно гремели выстрелы, иные из казаков, читая молитвы, разворачивали коней. Соня, воспользовавшись всеобщим замешательством, запрыгнула на атаманского коня и, пришпорив его, вырвалась из окружения. Сломив голову, мчалась она по степи, слыша позади себя страшные крики казаков, коих терзали когти и жвала пришедшего из глубины веков демонического бога Заморы.

[Vlad lev]

Начало чуть удивило, но потом дошло...
Итог - 9 или 10

[Monk]

Ну не знаю... История с переселением душ, конечно, залихватская... но я предпочел бы прочесть вторую половину рассказа без первой. Чисто по теме. Написано неплохо, но это казачьи темы мне не понравились...

[Alexafgan]

Мне понравилось...
Соня из Рогатино -потомок Рыжей Сони, даже сам сюжет о гирканке внутри общего сюжета был увлекателен, а вместе всё вышло так естественно и непротиворечиво, и эти два сюжета очень хорошо дополняют друг друга и органично связаны
в общем тексте Соня потомок казалась очень достойна своей пра-пра-пра...
Весьма недурственно, необычно и интересно...
Пока, из всех прочитанных мною рассказов(5-6) этот, пожалуй лучший...
Если будет продолжение, буду рад прочесть

[Vlad lev]

Цитата: Автор: Monk но я предпочел бы прочесть вторую половину рассказа без первой.

аналогично было первое впечатление. Но тогда и концовка... того...

[Баффи]

Пистолеты, казаки... хайборийский мир. Запуталась.

[Зогар Саг]

Цитата: Автор: Баффи Запуталась.

В паутине?

[Баффи]

Цитата: -Здесь кончать думаешь?- рядом спрыгнул с вороной кобылы еще один наездник, моложе первого, одетый в широкие шаровары и желтый жупан. -А что тянуть,-...

без комментариев

[Зогар Саг]

Цитата: Автор: Баффи без комментариев

Баффи, вы меня пугаете.
То шлюх считаете, теперь вот...

[Баффи]

Цитата: Автор: Зогар Саг В паутине?

Не, во времени. Местами хорошо. Местами ржу. И неожиданно. За это +

Добавлено через 1 минуту

Цитата: Автор: Зогар Саг Баффи, вы меня пугаете. То шлюх считаете, теперь вот...

Да с вами тут... уф