Конкурс 2016 - Невеста божества

[Lex Z]

Невеста божества

Они высадились на берег ранним утром. Одиннадцать человек чудом пережили крушение корабля и течение принесло их импровизированный плот к одинокому острову. Среди них были шемиты, два уроженца Замбулы и один варвар с севера. Широкоплечий киммериец заслужил славу опытного пирата и сейчас не нашлось человека который бы смог оспорить его лидерский статус.
— Хаек, ты говорил, что бывал здесь, — спросил киммериец у одного из пиратов.
— Да Конан, я был мальчишкой когда корабль работорговцев разбился вон об те скалы. Жители весьма дружелюбны, они кормили меня два года, а потом посадили на корабль торговцев. Остров называется Рохарейм.
— Рохарейм? Никогда не слышал про это место, — вмешался одноглазый Каим, — а я ведь часто плавал в этих водах.
— Всё верно,— Хаек вздохнул, — жители острова промышляют добычей редкого жемчуга и торговцы стараются не болтать. Никто не хочет терять такой куш.
— Почему же тебя не отправили к Нергалу, Хаек?
— Здесь живут не такие злые люди как ты. К тому же, как видишь, я отплатил им добром и молчал все эти годы. Рохарейм — доброе место.
Хаек был недоволен и Конан решил пресечь возможную ссору. Киммериец счел, что Хаеку не имеет смысла лгать — этот человек никогда не бросал слов на ветер. Утолив жажду кокосовым молоком, пираты двинулись вглубь Рохарейма и Хаек стал их проводником. На этом острове было изобилие растений, мелких зверьков и птиц. Многих из них киммериец никогда не встречал. С удивлением он обнаружил стаю багряных обезьян, — одну такую он видел на птичьем рынке Шема и знал, что зверька привезли из Кхитая.
Спустя какое-то время среди деревьев начали появляться руины построек: длинные крепостные стены, остатки зданий и дороги. Дороги и мосты сохранились лучше всего. Конан шел, раскрыв рот. Он никак не ожидал увидеть подобное — мостов здесь было не сосчитать. Они перебрасывались между каменными скалами и холмами, над ручьями и многочисленными озерами.
Но больше всего Конана поразило то, что материалом для сооружений послужила ценнейшая бирюза. Ею были вымощены дороги, из нее выкладывали стены, мосты и арки. Сине-зеленый камень посреди тропического леса и пенных водопадов превращал это место из дикого острова в райский сад. Вместе с бирюзой использовался небесно-голубой камень с белыми разводами. Киммериец никогда прежде не видел таких камней.
— Мы направляемся вон к тем воротам, — Хаек удовлетворенно скалил зубы видя, как удивлены его командир и соратники, — в детстве я играл в этих местах. Рохарейм — это мой отчий дом.
Конан шагал не спеша. Его внимание привлекли идолы, которые стояли в центре каждого озера. Они изображали каких-то водных обитателей вроде русалок. Идолы были целиком высечены из блестящего алого камня рассекаемого десятками черных прожилок. Киммериец опять не смог определить, что за камень использовался для их изготовления. Некоторые идолы были устроены как фонтаны.
Пираты подошли к воротам. Огромная арка была целиком сделана из малахита. Она блестела и переливалась всеми оттенками зеленого. И как только киммериец ступил в её тень, то увидел девушку. Она стояла на высокой скале и непонятно было — как туда забралась. На вершине дул ветер, который колыхал её золотые волосы и заставлял платье облегать стройный стан. Девушка была босая и держала в руках прекрасную радужную птицы, они словно болтали. На миг она отвлеклась, голубые глаза посмотрели на киммерийца и что-то изменилось. Конан даже не сразу понял, что именно. А потом вдруг услышал — вдалеке били барабаны. Он слышал их еще на берегу, но забыл. Еще на берегу киммериец учуял легкий запах дурманящего дыма, а сейчас он превратился в одуряющие миазмы.
—«Забыл! Побери меня Кром! Я словно не слышал их все это время!» — Конан захотел предупредить товарищей, но не смог издать ни слова. Тело тоже не слушалось. Страх охватил киммерийца. Его связали колдовством, а он даже не заметил того как искусно была подавлена его воля. Может быть там, на берегу, Конан смог бы противостоять слабым чарам, но чем ближе били барабаны, тем тяжелей было сопротивляться. Неизвестный кукловод начал вращать головой киммерийца желая показать ему свои владения. Он увидел небольшую бухту, не далеко от берега качался на волнах одинокий рыбацкий парусник. С высокого утеса в воду ныряли юноши и девушки, несколько секунд спустя они всплывали на другом конце бухты и Конана был поражен их скоростью и мастерством. Город, возвышавшийся на трех высоких холмах, был построен из черного камня. Здания в нем достигали невиданной высоты и походили на настоящие дворцы, а сады у подножья холмов изобиловали фруктами.
— «Видимо жители не обрабатываю землю, а пропитание получают в море и этих чудесных садах» — подумал он.
Когда способность вертеть головой на время вернулась к Конану — он поднял глаза и не увидел златовласой незнакомки. Они как раз обходили скалу и Конан не видел ни одного места по которому можно было бы добраться до вершины или безопасно спустится вниз. Скала была неприступна.
Когда пленники вошли в каменный город, барабаны замолчали, но в ушах продолжал звучать шум похожий на шепот тысячи голосов. Не было стражников и никто не направлял на пиратов оружие. Люди выходили из своих домов, они были смуглые и златоволосые, и очень красивые. Женщины носили платья из шелка и платки вышитые серебром. Не было ни одной женщины без украшений из драгоценных камней, а на некоторых богатств было больше чем в казне некоторых государств. Мужчины были одеты несколько скромнее — их одежда состояла из одних только штанов и наплечных платков. Штаны были алые в черную полоску. Воровской взгляд Конана быстро распознал ценнейшую шкуру танаирса — зверя редкого даже в диких лесах Вендии. На мужчинах не было камней но их тела были покрыты рисунками черного и золотого цвета. Браслеты и обручи из золота, которые они носили, были расписаны сценами морской жизни. Так же у каждого мужчины было при себе оружие из черного металла, и Конан не заметил даже двух одинаковых образцов. Дети, по наблюдениям киммерийца, не носили никакой одежды кроме небольшой повязки, зато были увешаны жемчугом от ушей и до пяток.
Все это Конан рассматривал с позволения своего пленителя и, не будь он скован чарами, то несомненно ограбил бы этот город как многие другие до того. Он даже представить себе не мог какие сокровища могли лежать в каменных домах этих островитян.
Пленники шли дальше по мощеным улицам и в какой-то момент все они одновременно повернули головы налево. Конан понял, что неизвестный колдун хочет показать себя. Он увидел площадь окруженную исполинскими обелисками и несколько десятков мужчин на ней. Туземцы занимались неистовым самобичеванием, а некоторые из них держали в руках дымящиеся чаши. В центре площади стояли ужасающие приспособления пыток, а люди, зажатые в них, не подавали признаков жизни. Взгляд Конана резко сфокусировался на высоком здании из непонятного материала — в нем была одна дверь и отсутствовали окна. На стене была изображены сцена, где морские змеи топили корабль и пожирали его пассажиров. Дверь была приоткрыта, но нельзя было разглядеть что-либо.
— Я жду, — сказал голос и киммериец был готов клясться, что он звучит отовсюду, но его владелец скрывается в храме. Конана потрясли орудия пыток, но тот, кто сидел за дверью внушал куда больший ужас.
Голова киммерийца опять повернулась вперед. То же сделали и остальные пираты. Только Хаек, как показалось Конану, не смотрел по сторонам, а всё так же шел впереди колонны.
Наконец они вышли к еще одной площади. Она была меньше, несколько человек ожидало их. Один из них вышел вперед, пленники остановились, Хаек шагнул навстречу незнакомцу и поприветствовал его. Кимериец не понимал язык, на котором они общались, но не сложно было понять — Хаек каким-то образом причастен к их пленению и теперь его благодарят за проделанную работу.
— Гвязный певс, — протянул Конан. Его язык заплетался, в рот словно налили смолы, а к рукам приковали железные гири. Но Конан сумел выхватить кинжал и уже занес его над предателем. Голос в голове приказал упасть и Конан рухнул на землю словно из него вынули все кости. Только чудом не напоролся на свой кинжал.
— Ха! Давно я не видел человека с подобной силой воли, — туземец обращался к Конану на аргосском, Хаек стоял в стороне и смотрел на киммерийца безо всякого интереса.
— Нет, это чистая ярость! Да, Камнеликий будет доволен такой жертвой. Идите в темницу и ждите своего смертного часа. Завтра мы отдадим их Камнеликому.
Их не связали и даже не разоружили. Если бы Конан мог то удивился бы. Но внутри него не осталось ничего кроме тупой покорности. Ни один из пленников не сказал ни слова, когда дверь их темницы закрылась, а помещение погрузилось в темноту.
****
— Эй, незнакомец.
Комната с низким потолком была хорошо освещена. Киммериец повернул голову на звук и увидел перед собой прекрасное лицо девушки. Посмотрел за её спину, но увидел только стол, стул и вешалку для вещей — кроме них в комнате никого не было. Только большая пестрая птица сидела на окне. Но изучив киммерийца взглядом, улетела. Конан не помнил, как оказался в этом месте.
— Ты? — он вспомнил незнакомку на вершине скалы, но вблизи девушка уже не казалась такой прекрасной, — киммериец резко сел и голова у него закружилась.
— Лежи. Ты испытал на себе Зов. Никто не в силах противится ему.
— Но я смог, — сказал Конан, когда вспомнил, что чуть не убил Хаека.
— Я знаю. Лежи.
— Где я? Что случилось с моими соратниками?
— Они близки тебе? Что ты собираешься делать?
— Одноглазый Каим дважды спасал мне жизнь. Он близок мне по духу. Остальных я едва знаю.
— Прости, но его казнили сегодня утром. В живых осталось только шестеро. Я провела тебя чародейской тропой и смогла полностью очистить твой разум от чар. Камнеликий не найдет тебя теперь. Ты провалялся без сознания больше суток. Твой разум удивительно сильный. Он даже сильнее твоего тела. Говорят — только жители древней Атлантиды могли противостоять Зову. Я смогла пробудить древнюю силу твоей крови. Но прости, что не смогла спасти твоего друга.
— Что это за место? И кто такой Камнеликий?
— Это странствующий остров Рохарейм, — женщина рассказывала, а сама тем временем толкла в ступе какой-то порошок, — Наш остров не стоит на месте. Он способен передвигаться по воде как обычный корабль. На Рохарейме собраны животные и растения со всех берегов мира. Остров и море кормят нас. Наши люди не знают тяжелой работы и голода. Искусства и науки — наши занятия. Многие проводят жизнь беззаботно: соревнуясь в ловкости, силе и плаванье. У нас нет королей и вождей как нет и преступлений — законы Владыки никто не смеет нарушать. Мы ни с кем не торгуем, но добываем нужное силой. Любой корабль, столкнувшись с нами, обречен на погибель, потому что наш Владыка повелевает всеми морскими тварями, а Камнеликий, его сын, заходит в умы людей так же легко как камень погружается в воду. Вода не приносит нашим телам вреда — не топит нас, а только заживляет раны. Наши старейшины повелевают погодой. Мы выходим из моря в густом тумане или во время шторма и опустошаем города на побережье. На Рохарейме собраны сокровища со всего мира, а некоторые народы, по ту сторону океана, поклоняются нам как богам. Мы грабим мир не одну тысячу лет и ни разу не были ограблены кем-либо. Камнеликий, это сын нашего Владыки — сильнейший из тех, кто ступает по земле. Его чары ты испытал на себе, но его тело тоже сильно, а голова подобна каменной глыбе. Рохарейм — наш корабль, Камнеликий — наш капитан. Это он повелевает островом и говорит ему куда держать курс. Вот лишь малая толика того что я могу тебе рассказать о Рохарейме.
— Почему же ты помогаешь мне?
— Не скрою, незнакомец, мне нужна твоя помощь. С твоей помощью я хочу сбежать отсюда.
Конан сел на кровати и уже не почувствовал головокружения. Он улыбался.
— Неужели я настолько прекрасен, что юная дева решила сбежать со мной из столь чудесного места?
— Нет. Я невеста Владыки и поверь мне, это незавидная участь. Когда мы грабим очередное поселение, то берем нескольких детей по желанию нашего Владыки. Здешние знахари умеют забирать у человека память. Но я обхитрила их. Меня забрали, когда я была еще ребенком. Но я помню бескрайние просторы, покрытые высокой травой. Она колыхалась на ветру и, смотря на морские волны, я часто вспоминаю мой настоящий дом. Помню запахи родительского очага, вкус лепешек которые пекла моя красавица-мать. Здесь я словно птица в клетке, а когда стану женой Владыки, сделается еще хуже. Все местные женщины отдали бы полжизни за то чтобы стать Его женой, но Ему нужна свежая кровь. Женщина, ставшая женой Владыки, получает волшебную силу. Именно благодаря этой силе я могу ходит чародейскими тропами. Они в земле и скалах этого острова. Остров кормит меня и даже Камнеликий не имеет надомной власти, так как я невеста его отца и скоро стану одной из его Матерей. А еще я обучалась знахарству у местной колдуньи. Ты поможешь мне сбежать, незнакомец.
— Меня зовут Конан, а как твоё имя?
— Когда девушка становится невестой Владыки, её лишают имени и дают новое только когда она станет полноправной женой. Видишь ли, для моих сородичей я умерла и возрожусь уже как их богиня. Но есть еще одно имя, мое истинное имя, данное при рождении. Я помню что меня звали Каная.
— Хорошо Каная. Когда твоя свадьба?
— Послезавтра, ночью.
— Хм... Скажи мне вот еще что. Хаек, человек которого я хотел убить, кто он?
— Он один из нас. Владыка отправляет самых преданных Ему людей путешествовать по миру. Они ищут жертв для заклания по каким-то особым приметам. Хаек старейшина, видимо он вызвал шторм чтобы потопить ваш корабль и привести тебя на алтарь Камнеликого.
— Значит, я обязан отомстить.
— Месть? О нет же. Мы должны бежать немедленно. Я могу передвигаться по чародейским тропам внутри скал, но рано или поздно нас найдут. Старейшины считают, что ты просто человек с неудержимой жаждой мести, потому и смог сбежать. Я не всесильна. На острове есть места закрытые для моего колдовства. Но вместе мы сбежим, ты опытный моряк и легко управишься с лодкой.
— Почему ты просто не уплывешь сама?
— По крови я не принадлежу этому народу и не умею обращаться с парусом. Я просто погибну в море.
— Я обязан отомстить. Более того, я хочу ограбить этот остров. Нет подвига более достойного, чем этот. Тебе ведь не грозит смерть? Они не убьют тебя так же как убили моих соплеменников?
—Нет, я стану одной из тысяч Его жен и проживу долгую жизнь, невыносимо долгую для смертной женщины. Его владения похожи на самые мрачные и глубокие ущелья океана, но они не под водой. Под водой, под этим островом, скрыт только вход. Обитель Владыки находится вне нашего мира там, куда Он затащил ненавистную Атлантиду. Там тьма, жизнь скучна и уныла, странные создания станут моими сестрами, мне суждено рожать детей которые никогда не поймут радостей солнечного света и сама я стану похожей на рыбу или еще что-то более хладнокровное. Я не желаю такой жизни.
—Я заберу тебя из этого проклятого места, но прежде я должен отомстить. Время еще есть.
— Нет! Говорят, иногда он приходит еще до свадьбы... к самым красивым, — последние слова она произнесла несколько смущенно.
— Хорошо Каная! Солнце скоро садится. Этой же ночью я свершу месть и спасу тебя из плена. Только укажи мне дорогу.
— Хорошо, — девушка собралась с силами, видя, что киммерийца не переубедить, она протянула приготовленное зелье — выпей. Это придаст тебе сил и надежно защитит от любого чародейства. Никто не буде ожидать подобного. И никто не ждет предательства от невесты Владыки. Я заколдовала тебя так, чтобы ты мог пользоваться чародейскими путями.
Каная объяснила киммерийцу как лучше подкрасться к врагу, куда бить и в какой момент нападать. Сама чародейка наотрез отказалась покидать свой дом.
— Я должна колдовать. Твоя кровь несет в себе силу атлантов, но этого недостаточно чтобы победить Камнеликого. Если у нас всё получится, боятся будет уже нечего. Теперь я должна нанести на твоё тело волшебные рисунки.
Киммериец шел быстро. Чародейские тропы скрывали его от посторонних глаз, а ритуальная раскраска скрывал от взора волшебного. Скалы и земля, внутри которых он находился, казались ему сотканными из серой, полупрозрачной ткани. Он не разбирал дороги, чувствуя её как бы на ощупь, но прекрасно видел всё, что происходило снаружи. Войдя в город он прошел под его улицами и каменными домами, по совету Канаи он не стал грабить храмы в которых вполне могли оказаться проклятые сокровища. Вместо этого он зашел в первый попавшийся дом и набил свою сумку драгоценными каменьями. Не задерживаясь, он вернулся на волшебную тропу и вскоре вышел прямо к главной площади. Киммериец устроил засаду в одном из каменных обелисков. Площадь была пуста и только бурые пятна на камнях были свидетельством проходившего здесь зверства. Конана не сомневался, что еще до вечера орудия пыток вынесут из тайных хранилищ и мольбы пленников разлетятся по городским улицам.
Когда он проходил возле этого места вчера, плененный и лишенный воли, он не слышал никаких звуков кроме шума барабанов и шепота Камнеликого. Теперь же он четко расслышал удары кузнечного молота. Даже не видя, Конан понял, что работает настоящий мастер, так как сам был сыном кузнеца. Вдалеке звучал хор прекрасных голосов и звучание неизвестных инструментов вторило ему. Киммериец готов был поклясться, что никогда не слышал музыки более прекрасной. Где-то рядом смеялись юные девы и плакал обиженный ребенок. Глашатай время от времени громко выкрикивал одни и те же слова, но Конан не понимал их смысла.
Уже после того как солнце село, на площади начали собираться люди. Сначала появились молодые, бритые на лысо, послушники. Они надели маски улыбающихся обезьян и разожгли благовония в серебряных чашах. Следом появились обнаженные жрицы и принялись бить в барабаны, извиваясь и подпевая в так гулким ударам. Когда на площадь приволокли пленников, из-за боя барабанов нельзя было расслышать их стенаний. Конан мог только смотреть, как беззвучно кричат пираты и слезы стекают по искаженным от ужаса лицам. Камни разошлись в стороны, из-под земли медленно начали подниматься золотые статуи, изображавшие многоруких демонов. Судя по всему, это были какие-то мудреные механизмы, потому что идолы совершали некоторые движения.
Увидев демонов, один из пленников потерял сознание от ужаса, но его быстро привели в чувства. Его же первым из пленников перевернули вверх ногами и поднесли к демонической статуи. Золотые руки неожиданно ловко схватили пирата и распяли в воздухе. Второй пленник был заключен в крепкие объятия, а третий схвачен за руки и подвешен словно на дыбе.
К этому моменту вокруг собралось немало народа. Даже женщины и дети заняли специально отведенные месте. Все собравшиеся выкрикивали одни и те же слова всё чаще и чаще. Дыма из огромных чаш хватало на то чтобы покрыть всю площадь, а бой барабанов многократно усиливался эхом. Но на киммерийца больше не действовало волшебство туземцев. Он слышал слабые призывы Камнеликого но был неподвластен им. Киммериец с напряжением следил за тем как учащается ритм этой вакханалии, как все чаще и чаще произносятся заклинания. Туземцы извивались в безумном экстазе и золотые статую все сильнее сжимали или растягивали пленных — ужасная пытка, даже бой барабанов не смог заглушить хруста костей. Или же Конану лишь послышалось? Варвар испытывал сожаление по поводу смерти этих людей, но поделать ничего не мог. Он помнил совет Канаи и собирался напасть в самый выгодный момент. Конан уже отметил свою первую цель — Хаек был в числе жрецов и так же отплясывал в блаженном экстазе.
Вечная пытка подходила к концу, один из пиратов изрыгнул кровь — его грудная клетка была раздавлена объятием золотых рук. Туземцы застыли на местах и внезапная тишина опустилась на каменный город. Какие-то тени начали подниматься из обездвиженных тел, они кружились в воздухе и смеялись словно малые дети. Это были души островитян — настал час расплаты.
Конан надел маску для защиты от дурманящего дыма и выпрыгнул из своего укрытия. У него было всего несколько минут. Первым делом он громким криком привлек к себе внимание. Только когда дух Хаека заметил киммерийца и возопил от ужаса, меч разрубил его тело.
— Как ты прошел мимо стражи? — духи жрецов отшатнулись от варвара, изумление и страх читались в их глазах, — Старший брат отомстит за нас.
Конан не раздумывая обезглавил их тела и добил полуживых пиратов — единственное чем он мог им теперь помочь. Тени туземцев начали метаться над площадью, проклиная чужака и взывая к своему богу. Конан бросился прямо в жилище Камнеликого. По пути он пронзал мечом каждое тело, которое было в пределах досягаемости, пока не оказался в жилище божества.
За массивными воротами храма горело множество огней: они висели в воздухе, поднимались из щелей в полу и горели на странных отростках, торчащих из стен. Внутри помещение было куда больше, чем казалось снаружи. Исполин сидел на целой горе самоцветов и любой из этих камней был не меньше кулака взрослого мужчины. Сын Владыки был вдвое выше Конана, а его голова была непропорционально большой и походила на каменную глыбу, в которой неумелый скульптор пытался изобразить земноводное. Из его живота торчала пульсирующая труппка — пуповина, прямо над исполином висел его уродливый, извивающийся дух.
— Нет! Ты же… Кровь Атлантиды! — закричал дух Камнеликого и начал стремительно возвращаться в своё тело. Невидимая сила обдала Конана нестерпимым жаром и едва не сбила с ног, но киммериец в два прыжка оказался возле гиганта и обрубил его пуповину, уходящую вглубь храма. Следующими двумя ударами он успел выколото божеству глаза, прежде чем был отброшен ударом руки. Ослепший бог взвыл, но всё же одним прыжком оказался возле выхода, одной рукой он прижимал к животу кровоточащую пуповину. Земля задрожала и с потолка посыпались обломки.
— Ты убил меня, враг! — голос Камнеликого был полон ненависти, его каменный рот широко раскрывался и Конан мог видеть многочисленные ряды острых зубов, — Кто научил тебя? Ты выбрал нужное время и не пронзил моё сердце. Ты знал какие раны убьют меня. На тебя не подействовало колдовство... Знаю! Новая сучка моего отца! Что эта смертная дрянь о себе возомнила! Но я не выпущу тебя из моего дома. Здесь только один выход, а между ним и тобой стою я. После того как я повырываю тебе кости, своими зубами разорву ничтожную ведьму!
С потолка падали уже большие обломки и Конан понял — дальше ждать нельзя.
С криком бросился он в атаку, и криком встретил его противник. Но мощные руки схватили только воздух, а меч варвара нашел мягкую плоть. Конан прыгнул под ноги исполина чувствуя, что потолок рушится.
Жители острова ужа начали приходить в сознание и Конану пришлось убить многих врагов в ту ночь. Бесполезные заклинания неслись вслед за ним, а дорогу преграждали всё новые и новые противники. Наконец он оказался возле нужной колонны и просто прошел сквозь камень на глазах у изумленных туземцев. Он был внутри колонны и теперь мог обернуться. Ослепший бог буйствовал на площади перед разрушенным храмом. Он рвал на части всех, кто попадался под руку, топтал и сжигал волшебным огнем своих подданных. Он искал Конана, но тот уже бежал по волшебным туннелям к хижине колдуньи. Земля под его ногами не переставала дрожать.
****
Конан нашел Канаю в самом дальнем углу комнаты, за перевернутым столом. Трое мертвых мужчин валялись на полу, через раскрытую дверь проникал ливень. В хижине стояла одуряющая рыбная вонь.
— Ты перерезал пуповину? — первым делом спросила Каная. Конану показалось на миг что перед ним абсолютно незнакомая женщина, такая маска страдания и страха была на её лице.
— Да. Твои советы и колдовство сильно помогли.
— Хорошо. Теперь он не получает силу от Владыки, и скоро умрет. Но до этого он попытается убить нас. Бери вещи и уходим.
— Эти мужчины...
— Убиты колдовством... Не спрашивай. Все расспросы потом.
Они быстро бежали сквозь каменные внутренности острова, но Конан успевал заметить какие изменения происходили с камнем: он весь пошел трещинами, местами гигантские осколки откалывались от каменной породы. Теперь к землетрясению присоединилась еще и гроза с ливнем.
В какой-то момент они вышли из камня и побежали по крепостной стене. Конан берег дыхание и просто доверился своей спутнице. Он повернул голову налево и в свете молний заметил чудовищную фигуру, бредущую по краю утеса. Когда молнии осветили местность во второй раз, на утесе никого уже не было.
— Он хочет уничтожить наш корабль. Быстрей!!!
Они снова нырнули в камень — теперь это было похоже на быстрое падение в бездну. Конана едва не вывернуло наизнанку и окунуло в ледяную воду. Он не понимал где находится и, к своему позору, не смог даже сориентироваться в воде пока Каная не втащила его на борт.
— Прости, иначе он бы нас опередил.
Конан почувствовал, что корабль движется. Море бушевало, парус был спущен. Конан понимал, что судно идет совсем не так как должно. Их уже должно было несколько раз бросить на скалы. Инстинкты и опыт мореплавателя говорили ему, что происходит нечто невероятное.
— Опять колдовство?
Канайа только молча кивнула. Её лицо было сосредоточенным и серьезным. На секунду киммерийцу показалось, что из-под воды показалась лысая голова. Несколько раз он видел морских змей и других обитателей океана, но им не было никакого дела до судна.
Когда они отошли от берега на безопасное расстояние Конан понял, что буря свирепствовала над островом и окрестностями. На востоке, куда они держали курс, уже можно было разглядеть звезды. В спешке, киммериец растерял почти все украденные сокровища. Только несколько изумрудов и опалов осталось в углу разорванной сумки. Но вор был рад даже такому улову — он был первым, кто сумел ограбить Рохарейм. Когда Конан наконец-то смог поднять парус, Каная указала пальцем на остров.
— Смотри.
Сначала он ничего не заметил но потом понял что остров погружается под воду.
— Как ты и говорила.
— Камнеликий умер. Остров утратил своего капитана и пошел ко дну. Вместе с пуповиной ты обрубил связь с миром Владыки и Великой Матери. Теперь ничто не проникнет оттуда в наш мир и ничто не уйдет обратно. Море больше не будет защищать наш народ. Мы редко пользуемся кораблями, потому на острове кроме этого судна едва ли найдется еще больше двух-трех лодок. Не пройдет и часа как они все будут мертвы...
Каная засмеялась. Она смеялась взахлеб, пока её смех не перешел в крики и рыдания.
Конан не смотрел. Он не знал, что творится в душе женщины, которая ради собственной свободы предала и убила своих воспитателей. Месть или предательство? Варвар считал, что она должна была сама пережить это, без его советов. Сам он смотрел на тонущий остров и понимал что его жители, лишившиеся покровительства бога, сейчас карабкаются все выше и выше, в отчаянной борьбе сбрасывают своих соплеменников в бушующие воды. Они завоевывают себе жалкие минуты жизни и не многим хватает мужества принять неизбежное — бросить в бурлящую пучину своих детей и, расправив руки, бросится следом.
Месть свершилась. Древняя кровь атлантов удовлетворенно хмыкнула в глубине его души. Но Конан не обратил на это ровным счетом никакого внимания. Он знал, что он Конан Канах, варвар-киммериец, сын кузнеца, вор и мореплаватель. Никаких атлантов в этом списке не было.
Цепкие руки обхватили его. Конан понял, что уже долго не слышит Канаю и просто смотрит на спокойную и пустую поверхность океана. Горячие поцелую покрывали его плечи и шею. Он обернулся, секунду смотрел в её голубые глаза, и с лихвой возвратил колдунье её ласки. Освобождая стройное тело от промокшего платья, киммериец думал о том, что у них впереди еще не один приятный день.
****
Когда они достигли суши, пресная вода уже подходила к концу. Судно село на мель недалеко от берега и Конан хотел помочь Канае сойти когда девушка отстранила его.
— Прости меня.
— За что же? — Конан был удивлен и заинтригован.
— Я уже не та Каная которую с которой ты увиделся впервые. Когда ты ушел совершить месть... Владыка пришел ко мне. Я же говорила — иногда Он приходит к самым красивым. Когда пришли те трое, они искали тебя. Они увидели то, что не следовало видеть, и Владыка умертвил их. Теперь же я ношу Его дитя. Раньше я проклинала свою судьбу, но теперь счастлива как мать. Я люблю своё ужасное дитя больше жизни. Мне нет хода в Его обитель, но также я никогда не смогу ступить на сушу. Морские змеи не тронули меня и подводные жители помогали толкать судно когда Рохарейм уходил под воду. Я ошибалась, небольшой поток силы всё же остался. Море защитит меня, изменит мое тело. Я стану Великой Матерью нового народа и когда-нибудь он схлестнется в кровопролитной борьбе с родом человеческим. Прости меня, пока я еще способна просить у тебя прощения. Скоро я возненавижу тебя за разлуку с мужем и все страдания, которые ты причинил моему народу и моему Владыке. Простишь ли ты меня?
— Да. Я ни о чем не жалею. Кром мне свидетель я поступил по совести. Но не думай, что твои сыновья легко заполучат Хайборию, ведь им будут противостоять мои потомки.
— О, кровь Атлантиды, я знаю, — Каная улыбнулась. Волна вдруг подхватила судно, отбросило в море и, прежде чем оно вернулось назад, жена Владыки бросилась в море.

[Monk]

Больше похоже на сказку, чем на героик. Описания неплохи, но боевые сцены слабые, ошибочек хватает.
Претендентом на лидерство бы не назвал.

[Vlad lev]

гамматика вельми хромает: "надомной", "успел выколото" и прочее, не говоря о запятых
В стиле - влияние Перри.
Оценка -5, ежели автор выправит огрехи.

[Баффи]

Я уже не та Каная которую с которой ты

Еще торопыга. но в целом понравилось. Кроме отсутствия разделения.

И еще. Бросилась в воду, странная концовка. Аля Русалочка?

[Зогар Саг]

Мило, но Хайбория только по нескольким названиям.

Цитата: Среди них были шемиты, два уроженца Замбулы

Замбула город, а не страна. Туранцы? Стигийцы? Замбула далековато от любого моря, маловероятно чтобы сразу два ее уроженца угодили на один и тот же корабль.

ну и название острова- уж слишком явно из головы выдумано.

[Vlad lev]

Цитата: Автор: Зогар Саг Замбула далековато от любого моря, маловероятно чтобы сразу два ее уроженца угодили на один и тот же корабль.

они таки по предварительному сговору...

[аке]

Неплохое произведение. Хотя немного недопонял как Конан и его товарищ оказались на том корабле и в каких водах все это происходит. (обезьяна возможно из Кхитая, редкий зверь из Вендии)