Конкурс - Плач

[Lex Z]

Плач

Выключив фонарь и пригнувшись, я прильнул к тыльной стороне рваного дивана, неуверенно пытаясь расстегнуть кобуру табельного пистолета. От волнения пальцы плохо слушались - еще ни разу не доводилось применять оружие на ночном дежурстве. Тихий жалобный плач окутывал заброшенный дом, и я никак не мог определить, откуда же он идет. Казалось, сами стены являются источником этого звука. Не могу даже припомнить, в какой именно момент он начался. Вроде только что вокруг стояла полная тишина, я осматривал интерьер старого здания и, прислушавшись, обратил внимание на этот звук. Он напоминал плач молодой женщины или даже ребенка – слишком тихо, чтобы точно сказать. В доме кто-то был, и этот кто-то определенно сильно страдал. Скорей всего это как-то связано с тем странным грохотом, напоминающим удар чего-то тяжелого по дереву, который я услышал с улицы. Вот же сюрприз посреди ночного обхода! Может, здесь маньяк, и это плачет одна из его жертв? Или кто-то, по неизвестной причине проникший в дом, провалился в подвал и теперь не может выбраться? В любом случае мой долг как полицейского это проверить!
Наконец справившись с пистолетом, я осторожно выглянул из-за дивана, пытаясь осмотреть помещение, в котором очутился. Слишком темно… Рискнув снова включить фонарик, я бегло провел лучом по пыльному комоду и пустому темному камину, затем по старым стульям и столу, чуть подольше задержал свет на нескольких дверях и заколоченных окнах и наконец осветил лестницу, ведущую на второй этаж. Никого. То есть никого в пределах видимости – тихий плач не прерывался ни на секунду. И никаких заметных следов проникновения. Вполне возможно, что кому-то удалось залезть в дом через второй этаж. Входную дверь можно исключить - ее открыл я, сломав ржавый замок. Нужно непременно узнать, кто здесь.
Я медленно поднялся и осторожно, стараясь не заставлять ветхие половицы немилосердно скрипеть, пошел вглубь комнаты, скорее всего гостиной, периодически меняя направление луча фонаря. Плач не умолкал. Наоборот, казалось, с каждым моим шагом он становился немного громче. Но вроде бы больше ничего не слышно. Ни шагов, ни других голосов - ничего. Кто бы ни плакал, он был либо слишком далеко, либо слишком напуган, либо… Нет, не нужно об этом думать. Об этом доме ходят разные слухи. Говорят, что по ночам здесь можно услышать странные звуки, но никто так и не решился сходить и поискать разумное объяснение. Вообще-то я не верю в привидения, и поэтому никогда не принимал такие сказки всерьез. Но находясь посреди ночи в заброшенном доме, поверить в сверхъестественное было намного проще, чем сидя в уютном кресле и читая газету. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, я стал мысленно напевать какую-то веселую песенку. На какое-то время помогло.
Старый пол как-то особенно мерзко скрипнул, когда я подходил к одной из дверей. Я чуть не подпрыгнул от визгливого стона дома, которому, судя по всему, наступил на больную мозоль. Замерев на месте, я дожидался, пока бешено колотившееся сердце хоть немного сбавит свой темп, а заодно прислушиваясь, не прибавится ли к уже привычному плачу (почему же он не смолкает, даже не прерывается?) какие-нибудь другие звуки. Но ничего не изменилось. Лишь плач… Мне показалось, или он стал настойчивее? Теперь он звучал так, как будто особенно капризное дитя требовало свою погремушку. Впрочем, скорее всего это лишь мое воображение.
Осторожно открыв дверь, я обнаружил за ней небольшой чулан, полный различной утвари: какие-то горшки, старый пылесос, переломанная надвое швабра и многое другое. Судя по всему, это все осталось от бывших хозяев дома, которые не посчитали нужным разобраться во всем этом хламе. Толстый слой пыли говорил о том, что много лет сюда никто не входил, и я закрыл чулан, внутренне негодуя: в этом доме полно комнат, такими темпами можно до утра проковыряться! Даже промелькнула мысль бросить все и уйти, а в участке сказать, что дежурство прошло без происшествий. Но я ее быстро отбросил – долг превыше всего.
Уже протянув руку к следующей двери, я вдруг замер, услышав знакомую мелодию. Звонил мой мобильник. Кому это интересно не спится в три часа утра? Стараясь как можно быстрее достать злополучный телефон, я первым делом отключил звук и только потом взглянул на мягко светящийся дисплей. Моя рука затряслась, как только я разобрал имя звонившего, пальцы непроизвольно разжались и телефон выпал, довольно сильно стукнувшись о пол, но звонить не перестал. Я с ужасом смотрел на экран телефона, снова и снова беззвучно повторяя это имя. Нет, просто не может быть, невозможно! Мне внезапно стало холодно. Дрожа, я медленно поднял мобильник и нажал «отбой». Должно быть, это ошибка… Конечно, ошибка, иначе и быть не может! Что-то переклинило в проклятом телефоне, вот он и выдает номер, который не появлялся на этом экране уже три года. Да и не мог появляться! Просто не мог!
Засунув мобильник в карман, я продолжил осматривать дом, уже не особо заботясь о скрытности и едва осознавая, что вообще тут делаю. Мои мысли постоянно возвращались к телефонному звонку. Он упрямо не шел из головы, будто щупальцами зацепившись за мозг. В который раз убеждая себя, что это не более чем техническая неисправность, я бегло осматривал комнаты, едва обращая внимание на их содержание, лишь убеждаясь, что они пусты. Мне хотелось поскорее покинуть этот дом. Между тем плач становился все громче. Казалось, его источник теперь намного ближе, хотя фактически я ходил кругами. Осмотрев последнюю комнату и наскоро заглянув в подвал, я убедился, что первый этаж абсолютно пуст. Остается только посмотреть наверху. Тем более теперь мне казалось, что плач доносится именно со второго этажа.
Ежась от холода (похоже, меня знобило), я уже начал подниматься по лестнице, как вдруг почувствовал легкую вибрацию. Телефон бесшумно звонил. Медленно, очень медленно моя рука потянулась к карману. Неужели опять? Достав мобильник, я посмотрел на экран. Снова, снова ее номер… Моя рука тряслась, как у алкоголика, но, тем не менее, смогла нажать «принять» и поднести трубку к уху. Не знаю, что я ожидал услышать, но на этот раз не мог не ответить.
- Алло? – услышав свой голос, я его не узнал: хриплый, дрожащий, как будто чужой.
Все, что я услышал в ответ, это слабое потрескивание, как при очень плохой связи. Не было мягкого, но настойчивого голоса, которого я так боялся. Ведь это из-за меня… Она сама виновата, сама!
Чертовщина какая-то. Не может она мне звонить… оттуда. Просто не может. Я решил отключить телефон, чтобы пресечь странные звонки. Не думать… Так проще.
Стараясь успокоиться, я продолжил подниматься по лестнице. Ноги подкашивались, но я упрямо заставлял себя идти. Воспоминания появились нежданно, одно за другим, как бывшие друзья, с которыми давно в ссоре. Вспомнились чудные солнечные деньки, теплые прогулки, держась за руки. Долгие разговоры по телефону, цветы, комплименты. А потом… Усталость, сомнения, стремление к свободе, к независимости. Она не смирилась. Истерики, надоедливые звонки, плач в трубке… Плач? Отвлекшись от не слишком приятных мыслей, я прислушался. Он стал еще громче, еще настойчивее. Этот противный звук как будто издевался надо мной, дразнил. Внезапно я понял, что уже слышал его раньше.
Наконец поднявшись по лестнице, я оказался на втором этаже. Передо мной предстал узкий, но извилистый коридор со множеством дверей, но я как завороженный смотрел лишь на одну, почти в самом конце. Она была чуть приоткрыта, там горел свет. Не может быть… А вдруг… А вдруг они скрыли от меня правду? После трех лет… Словно под гипнозом, я пошел к открытой двери.
Как только я оказался внутри, плач стих. Одиноко горевшая свеча, стоявшая на тумбочке – другая мебель отсутствовала, - скудно освещала помещение. Но этого маленького огонька было достаточно, чтобы осветить тело, висящее под потолком. Девушка, одетая в простое белое платье, отдаленно напоминающее свадебное, висела спиной ко мне. Толстая веревка, почти канат, туго стягивала тонкую шею, буквально вгрызалась в нее. Пошатнувшись, я чуть не упал, потому что узнал безупречно причесанные светлые волосы. Сколько раз я гладил их, сколько раз изумлялся, иногда даже притворно, их красоте…
Так это случилось здесь! В этом доме она повесилась… Я, конечно, знал, что ее тело нашли в старом здании, но даже не предполагал… Мне не сказали… Не хотели расстраивать. Но… но… это было три года назад. Как ЭТО может быть здесь сейчас? Ради всего святого! Как?
Между тем труп (конечно, это труп, что же еще?) начал медленно раскачиваться, будто от дуновения легкого ветерка. Никакого ветра, разумеется, не чувствовалось. Если до этого в комнате было просто прохладно, то сейчас температура, казалось, упала далеко ниже нуля. Поддаваясь размеренным движениям, тело девушки постепенно поварачивалось ко мне лицом. Я узнал эти широко раскрытые глаза! Узнал! Но в них что-то изменилось… Раньше кроме любви и бесконечной мольбы в них ничего не было. Сейчас… Сейчас я увидел лишь ненависть. Ненависть плескалась в их холодной синеве.
Губы трупа (трупа!) изогнулись в горькой ухмылке. С ужасом я понимал, что она СМОТРИТ прямо на меня и улыбается! И вдруг она завизжала. Забыв обо всем на свете, я отбросил в стороны фонарик и пистолет и заткнул уши. Несмотря на это, ужасный визг разрывал мои барабанные перепонки, пронзая мой мозг, проникал в душу. Пламя свечи неожиданно погасло, но даже в полной темноте я все равно ощущал ее пристальный, полный горечи и ненависти взгляд.
Ориентируясь только на слабый огонек лежащего на полу фонарика, я, все еще зажимая уши, бросился из комнаты, даже не думая о том, чтобы подобрать свои вещи. Нельзя здесь оставаться, ни на секунду нельзя… Уже в коридоре, даже сквозь пронзительный визг, я услышал тот самый грохот, который и привлек меня в этот дом. Удар чего-то тяжелого по дереву. Теперь понятно, что это был за звук – падение тела на пол. Она гонится за мной!
И тут меня прорвало. Животный страх полностью завладел моим сознанием, моим телом, моей судьбой. Часто и тяжело дыша, я в полной темноте передвигался по коридору, постоянно натыкаясь на выступы стен и косяки. Визг за спиной не смолкал ни на секунду, то ли мне казалось, то ли она и правда догоняла. Словно слепой, я начал спускаться по лестнице, судорожно хватаясь за перила. И споткнулся. Не знаю почему, но вместо того, чтобы еще крепче вцепиться в перила, я наоборот разжал руки и кувырком полетел вниз.
Лежа у подножья лестницы, я слышал только неторопливые шаги босых ног где-то наверху. Она знала, что спешить некуда. Наверное, моя нога сломана – при попытке опереться на нее, я чувствовал чудовищную боль. Какое-то безумное мгновение я думал, что смогу уползти, но спустя пару ленивых ползков понял, что никуда от нее не денусь. Да и не хочу. Ведь это из-за меня она покончила с собой. Из-за того, что надоела мне. Она меня любила. А я… Я не обращал внимания ни на ее состояние, ни на просьбы начать все сначала, ни на плач. Мне было все равно. И она меня возненавидела, а я даже не догадывался об этом. Шаги уже близко, за три года она ничего не забыла. И теперь имеет полное право на меня. Ну что ж, наверное, я заслужил. Прости меня, Вероника, если сможешь, прости...

Автор: Петр Бурцев
* Текст выложен полностью.

Оценки судей:

[Петр Бурцев]

Только рассказ называется "Плач", а не "Палач"

[Vlad lev]

Цитата: Автор: Петр Бурцев олько рассказ называется "Плач", а не "Палач"

если б не это замечание, выходило - жертва наказала своего палача!

[Берта]

Интересно, почему автор не стал играть анонимно? Первое впечатление от прочитанного: несомненно хоррор, но с очень распространённым сюжетом. Сколько раз трупы оживали в петле, а потом преследовали свои жертвы... Психологические описания хорошие, по тексту бросилось в глаза: Какое-то безумное мгновение я думал, что смогу уползти, но спустя пару ленивых ползков понял, что никуда от нее не денусь - наверное не "ленивых ползков", а "судорожных попыток" или ещё как? Пока всё, буду ещё перечитывать)))

[Петр Бурцев]

Цитата: Автор: Берта Интересно, почему автор не стал играть анонимно? Первое впечатление от прочитанного: несомненно хоррор, но с очень распространённым сюжетом. Сколько раз трупы оживали в петле, а потом преследовали свои жертвы... Психологические описания хорошие, по тексту бросилось в глаза: Какое-то безумное мгновение я думал, что смогу уползти, но спустя пару ленивых ползков понял, что никуда от нее не денусь - наверное не "ленивых ползков", а "судорожных попыток" или ещё как? Пока всё, буду ещё перечитывать)))

Ну а чего скрываться? Меня тут все равно никто не знает
"Ленивыми ползками" я хотел лишний раз подчеркнуть, что ГГ не очень-то стремился спасти себя, так как признал, что заслуживает своей участи.

[Дмитрий Лазарев]

Слабо.

1. Донельзя затертый сюжет и "пугалки". Ах, телефон зазвонил с того света, ох, труп в петле висит-качается. Досаточно включить любой третьесортный фильм ужасов, и мы увидем то же самое (разве что еще прием "что-то неожиданно появляется на экране" добавится). В таких фильмах, как и в таких рассказах, где происходящее предугадывается на три-четыре шага вперед, нужно брать не сюжетом и историей, а качественным исполнением (а чем же еще?). К сожалению, в нашем случае...

2. Некачественно. Причем с самого начала. Полицейский испугался плача? Вы серьезно? Причем первая мысль, которая приходит ему в голову - "может это плачет жертва маньяка?" - откуда она? Если такое у них обычно, что всюду можно наткнуться на маньяка и его жертв, почему тогда об этом не говорится? А еще - чтобы не бояться наш доблестный коп начинает... напевать песенку. Предполагая, что где-то в доме может прятаться маньяк. Офигеть. Далее. Конечно это неприятный момент, когда тебе звонят с номера погибшей девушки, но это не повод сразу же пугаться. Ее ведь не с телефоном в руках похоронили? Далее. Темп повествования совершенно монотонный - и когда мужик в начале рассказа ходит по дому, и когда находит труп, и когда убегает от него. Автор пытается убедить нас, что героем "завладел животный страх", однако ход его (героя) мыслей остается таким же размеренным и плавным - и читатель не верит ни единому слову.

3. Язык. Простой и очень распространенный. Куча лишних слов и даже целых предложений, а также предложений-паразитов (одно только "кому это интересно не спится в три часа утра?" чего стоит). Текст нужно безжалостно резать. И дешевые приемчики вроде "губы трупа (трупа!) изогнулись" его вовсе не красят.

[Берта]

Дмитрий Лазарев, а как бы описали улыбку трупа вы? Я бы тоже или "изогнулись" или "покривились".

[Дмитрий Лазарев]

Берта, я вовсе не про улыбку трупа говорил, а про вот этот повтор "трупа (трупа!)". Это дешевый прием, вроде как чтобы подчеркнуть значимость идущего впереди сообщения (примерно как написать "Олимпиада в Сочи обошлась бюджету в $51 000 000 000 (пятьдесят один миллиард долларов!)").

[Петр Бурцев]

Дмитрий Лазарев, вы потом, пожалуйста, напишите какой рассказ пришлете вы. Очень любопытно будет взглянуть.

[Дмитрий Лазарев]

Петр Бурцев, на вашем месте я бы не обижался на подобные отзывы, а мотал на ус. Поверьте, это гораздо полезнее, чем получать сплошные "симпаффки" и "ой, мне нравится". Авторов это только расхолаживает; а их, между тем, следует держать в ежовых рукавицах. Без повальной критики не каждый начнет работать над собой.

Если считаете меня предвзятым, подождите судейских оценок на свой рассказ я вам охотно укажу.