Хайборийский Мир  

Вернуться   Хайборийский Мир > Творческие колонки посетителей форума > Автор Зогар Саг
Wiki Справка Пользователи Календарь Поиск Сообщения за день Все разделы прочитаны

 
 
Опции темы Опции просмотра
Старый 25.12.2018, 12:36   #21
Король
 
Аватар для Зогар Саг
 
Регистрация: 12.01.2009
Сообщения: 4,402
Поблагодарил(а): 323
Поблагодарили 529 раз(а) в 325 сообщениях
Зогар Саг стоит на развилке
Сага о Конане 2022 - Последняя битва: За призовое место на Конан-конкурсе в 2022 году Сага о Конане 2021 - Момент славы: Конкурс миниатюры Конан-конкурс Кровавая осень Крома 2020: За призовое место на Конан-конкурсе 2020 Хоррор-конкурс 2020: За победу на хоррор-конкурсе 2020 Призер конкурса Саги о Конане 2018: За призовое место на конан-конкурсе 2018 года. 300 благодарностей: 300 и более благодарностей Банда берсерков: За победу в Конан-конкурсе 2016 Шесть человек на сундук мертвеца: За победу в Хоррор-конкурсе 2015 года 5 лет на форуме: 5 и более лет на фоурме. Спасибо что Вы с нами! Первое место на Конан-конкурсе - лето 2010: За рассказ, занявший первое место на конкурсе фанфиков по мотивам Саги о Конане Третье место на конкурсе «Трибьют Роберту Говарду»: За рассказ, занявший третье место на конкурсе рассказов по мотивам творчества Роберт Говарда. Заглянувший в сумрак: За третье место на конкурсе хоррор-рассказов в 2012 году. Безусловный победитель осеннего конкурса 2011: За первое и второе место на осеннем конкурсе рассказов по мотивам "Саги о Конане". 1000 и более сообщений: За тысячу и более сообщений на форуме. Второе место Зимнего Конкурса 2011: Автор рассказа, занявшего второе место на зимнем конкурсе фанфиков. Фанфикер 
По умолчанию Re: Игра Дракона

Роженица

Полная Луна, взошедшая над мангровыми зарослями, осветила небольшой остров, затерянный меж проток и лагун. Его окаймлял круг из больших костров, в которых корчились, сгорая в ярком пламени, связанные жертвы. Крики несчастных разносились по всем болоту, но даже они не могли заглушить рокот барабанов, в которые колотили сидящие возле костров негры. Другие чернокожие, раскрашенные подобно дьяволам Ада, извивались в неистовом танце внутри огненного круга, выкрикивая гортанные песнопения. Белки глаз сверкали кровожадным блеском, полные губы раздвигались, обнажая подпиленные зубы.


А в центре острова возвышался большой гранитный монолит в десять футов, на вершине которого покоилась резная фигурка из черного камня. Ужасающее существо, напоминавшее одновременно летучую мышь, осьминога и гротескную пародию на человека. Его лицо напоминало уродливую бородатую личину, но вместо волос в той бороде переплетались длинные щупальца, спускавшиеся до середины груди идола. Заостренную макушку покрывала необычайно лохматая шевелюра, из которой торчали два длинных изогнутых рога. Огромные выпученные глаза, казалось, злобно вглядываются в ночную мглу, большой рот скалился острыми клыками. Передние и задние лапы существа оканчивались огромными когтями, а на спине распахнулись перепончатые крылья.


Под монолитом, сливаясь в сладострастном упоении похотью, извивались в грязи два людских тела. Огромный мулат, с блестевшей от пота кожей, с звериным рычанием, входил в распластавшуюся под ним обнаженную женщину. Черные пальцы терзали белую грудь, до боли сжимая соски, ставшие почти столь же алыми, что и волосы и глаза женщины. С искусанных губ срывались сладострастные стоны, стройные ноги сжимали смуглый торс, направляя его в себя. Пламя костров причудливо отражалось в ярко-красном камне на шее женщины, а ее сладострастные стоны сливались с барабанным боем, гортанными песнопениями и воплями сгоравших заживо жертв.


Все они, по-крайней мере те, в ком еще угадывались расовые черты, были белыми.


К западу от столицы Аргоса Мессантии, нижнем течении Громовой тянется Лусиана: самая плодородная провинция Зингары, владение могущественных земельных магнатов, охотно ведущих дела с аргосскими «торгашами». Множество мессантийских купцов стекаются к устью Громовой, покупая зерно, вино и сахарный тростник. Взамен зингарские аристократы получают шелк, пряности и предметы роскоши со всего света, а также черных рабов - тысячи негров от заката до рассвета гнут спины на зингарских плантациях. Многие из них, не вынося тяжелого труда и издевательств шемитских надсмотрщиков, бегут, находя убежище в мангровых зарослях, отделяющих Лусиану от побережья. Беглые рабы мстят бывшим хозяевам, убивая и зингарцев и аргосцев и прочих белых, имеющих несчастье попасться им в руки. Иных из тех пленников ждет участь и похуже: их крепко привязывают к дереву, после чего от них отрезают части тела, стараясь, чтобы жертва не умерла сразу. Такие пленники могли жить несколько дней, наблюдая как части их тел пожирают на каннибальской трапезе, пока меч или топор черных мясников не перерубал нити их жизни. Другие пленники претерпевали еще более изощренные пытки, испуская дух на алтаре черных богов из джунглей Куша. Самая же тягостная участь ждала похищенных женщин: подвергаясь невыносимым унижениям, они живут в рабстве у чернокожих, по много раз на день заставляющих пленниц удовлетворять их звериную похоть.


Однако женщина, которую брал перед черным идолом звероподобный мулат, не была пленницей или рабыней. Она была колдуньей из далекого города на Западе, жрицей огненного бога – не менее жестокого, чем божки чернокожих. В сердце лусианских болот Красная Ведьма разыскала Джанго, «короля» беглых рабов и пообещала ему свершить великую месть бывшим хозяевам. Джанго не сразу поверил ей, но потом, когда она убедила его в своей колдовской силе – согласился провести обряд, что помог бы ей одержать верх над лусианскими рабовладельцами.


С низким утробным рыком, подобно огромной горилле, он вошел в податливую плоть, чувствуя как его семя извергается в женские недра. Гибкое, блестящее от пота тело, выгнулась дугой, с губ женщины сорвался протяжный вой, когда она почувствовала, как внутри нее зарождается темная, противоестественная жизнь. Поднявшийся на ноги Джанго, увидел как плоский красивый живот, на который он стряхивал последние капли, вдруг разбух, словно разом отяжелев плодом. Алые глаза засветились призрачным светом, с прокушенной губы потекла струйка крови. Вдруг ярко вспыхнули костры, вырастая втрое выше обычного, разом сжигая как тела принесенных в жертву, так и бивших в барабаны негров. Нелюдской раскатистый хохот пронесся по мангровым зарослям и с губ Мелисандры, зеркально повторившись, сорвался столь же жуткий смех. Она почувствовала как тяжесть внизу живота бьется, наполняя ее тело мучительной болью и судорожно развела ноги, тужаясь и выталкивая из себя чудовищный плод. На один страшный миг она подумала, что ее разорвет на части, с ее губ сорвался душераздирающий крик , но тут же ее тело охватило невероятное облегчение. Черная тень поднялась меж бедер Красной Женщины, заставив Джанго в испуге отшатнуться: он признал знакомые черты в явившемся перед ним призрачном лике. Вновь раздался жуткий хохот и тень, взмыв ввысь, растаяла в ночном небе.



Барон Римерио давал пир в своей усадьбе, на острове посреди Громовой Реки. Два дня назад пришло известие о победе над войском Эскадо и неведомыми захватчиками с Запада, сеявшими смуту и раздор по всей Зингаре. Сейчас войско самозванца разбито, а само он бежит к Кордаве. Среди победителей был и сын Римерио - юный Сезар, также как и многие другие сыновья лусианской знати. Немудрено, что Римерио пожелал отпраздновать эту победу. С утра по усадьбе сновали черные рабы, сгибавшиеся под тяжестью корзин с разной снедью. Другие рабы трудились в апельсиновых садах и на полях, простершихся по обе стороны Громовой, дабы успеть до полудня собрать лучшие из плодов плантации Римерио. В саду жарились на огромных вертелах истекавшие жиром туши свиней и овец, пока рабы-повара, поливали мясо острой подливой.


Гости начали съезжаться к полудню – к этому времени уже был накрыт стол на летней веранде усадьбы, с видом на Громовую реку. Через нее тянулись широкие крепкие мосты по которым, с обеих берегов, на остров съезжались хозяева самых богатых и обширных владений: кто верхом кто , в повозках, запряженных тройкой лошадей , кто на богато украшенных барках, с крытым верхом, в усадьбу стягивались. В роскошной карете прибыл Публий - богатый купец из Мессантии, один из главных торговых партнеров Римерио. Толстый и важный, разодетый в шелка и драгоценности, он восседал на почетном месте за столом, промокая шелковым платком лысину и провожая масляным взглядом мельтешащих вокруг молоденьких рабынь.


Сам Римерио восседал во главе стола: могучий мужчина, пятидесяти пяти лет от роду, уже грузный, но еще не потерявший воинской стати. Густые черные волосы, пусть и тронутые сединой, прикрывала широкополая шляпа, защищавшая от палящего солнца. Острые черные глаза внимательно осматривали гостей, не пропуская не единой мелочи. Все гости были чем-то обязаны Римерио и этим пиром, барон надеялся закрепить свое влияние в Лусиане, а там глядишь – и во всем королевстве. Пусть юный Олегаро разбивает лоб, сражаясь с армией Эскадо и красных жрецов. Королем ему не быть - зингарская знать никогда не примет пуантенца на троне. Им станет кто-нибудь другой - и почему бы не один из богатейших и благороднейших дворян Зингары? Римерио глянул на Публия – его присутствие здесь не случайно, так как Аргос больше всех заинтересован в короле из Лусианы на зингарском престоле.


За спиной Римерио застыла с кувшином вина молодая смуглая девушка, с вьющимися черными волосами. Простое хлопковое платье плотно обтягивало соблазнительные формы молодого крепкого тела. Черты лица, слишком правильные для негритянки, имели смутно уловимое сходство с чертами самого Римерио – барон, владевший жизнью и смертью всех своих рабов, никогда не отказывал себе в развлечениях со смазливыми чернушками. Из всех его незаконнорожденных отпрысков, Джана получилась лучше всех: красивая, смышленая, расторопная…и безотказная. Полная противоположность самому большому его разочарованию – ее единокровному брату Джанго. Этот неблагодарный мерзавец, которого Римерио прочил в главного над надсмотрщиками, был пойман на краже драгоценностей покойной жены Римерио. За воровство рабу полагалось усекновение рук, но барон пожалел родную кровь, ограничившись изгнанием. Теперь он сожалел о том неуместном милосердии - Джанго примкнул к шайкам беглых рабов и с тех пор с особым ожесточением тревожил именно владения отца.


-Налей мне еще,- проворчал Римерио, подставляя кубок,- и обойди гостей, посмотри у кого не налито. Особенно не забывай про аргосца.


Мулатка кивнула и, наполнив кубок Римерио, развернулась к гостям. Барон не удержавшись, с силой хлопнул по круглому заду, так что Джана едва удержалась на ногах. В черных глазах блеснула ненависть, тут же скрытая длинными ресницами. Барон не обратил на это внимания: дождавшись пока все кубки наполнятся, он встал и тут же все разговоры смолкли.


- Все мы знаем, ради чего мы собрались тут,- громко сказал он,- и во имя кого сейчас сражаются наши сыновья и внуки . Выпьем же за это имя, - нам оно пока неизвестно, но мы уже сейчас верим, что это будет достойнейший.


Он сделал паузу, еще раз обводя взглядом присутствующих, желая чтобы они как следует, прониклись значимостью сказанного.


-Выпьем за короля!- сказал он, поднимая кубок и от всего стола отозвался одобрительный гул: гости явно правильно поняли заложенный в словах намек. Отовсюду послышался звон бокалов и громкие возгласы. Римерио тоже пригубил от кубка, но тут же поперхнулся и закашлялся, пытаясь отдышаться. Гости обратили на него изумленные взоры, однако барон, пораженный и испуганный, глядел не на них, а на простиравшуюся в двадцати футах от веранды реку. Гости проследили за его взглядом и их лица тоже исказил страх.


Солнце внезапно зашло за тучу и в этот момент на поверхности реки словно из неоткуда появилась черная тень. Высокая, выше любого из людей, не теряющая своей черноты даже при солнечном свете, тень эта бесшумно скользила по воде, выходя на берег. В занесенной над головой руке виднелось большое копье с широким наконечником. Но не это заставило Римерио застыть на месте с выражением крайнего ужаса на лице. В лице тени, пусть и смазанным чернильно-черным мраком, легко угадывались знакомые черты: припухлые губы, узкий «породистый» нос и, самое главное,- глаза, горевшие лютой ненавистью. Римерио узнал этот взгляд и эту ненависть - именно так смотрел Джанго, когда барон выгонял его с плантации.


Тень подошла совсем близко, обогнув стол и встав перед бароном. Тот, опомнившись, выхватил меч, но острое лезвие вошло в призрачное тело, не встретив сопротивления и не причинив ему вреда. В ответ, подобно атакующей змее, ударило копье и барон, покачнувшись, рухнул на стол, опрокидывая кубки с вином и блюда с роскошными яствами. Из страшной раны на груди толчками выплескивалась кровь, также как и из широко открытого рта.


Гости, выйдя из оцепенения, разразились громкими криками, вскакивая из-за стола. Многие прибыли на пир при оружии, но большинство оставили их в оружейной, ключ от которой барон держал на шее. Те же, кто ни за что не соглашался расстаться с мечом или шпагой, пытались поразить призрачную нежить, но их клинки не причиняли ей ни малейшего вреда. В отличие от самой тени - призрачное копье с одинаковой легкостью пронзало и плоть и одежду и укрытый под ней доспех. Крики и предсмертные стоны разносились над садом, пока черный великан, словно исполняя дикий и страшный танец, скакал по столу, нанося удар за ударом и вскидывая над головой окровавленное копье. Когда же он закончил на веранде не осталось лусианцев – только перепуганные черные слуги. Черный призрак посмотрел на испуганную Джану и на лице его вдруг появилась улыбка – столь хорошо знакомая мулатке. Он подмигнул ей и скользнул к реке, растворяясь в ее водах. И в этот же миг из-за туч вновь выглянуло солнце.


Джана подошла к телу Римерио и с трудом стянула с жирной шеи серебряную цепочку с большим железным ключом.


-Боги дали нам знак!- крикнула она, поворачиваясь к черным рабам,- наши боги, боги Куша и Кешана, Дарфара и Томбалку. Они явились, дабы освободить от хозяев. Возблагодарим же их за это кровью зингарцев!


Она еще не кончила говорить, а черные уже кричали, в восторге срывая с себя данные хозяевами одежды и пускаясь в дикий пляс. Слова ее пали на благодатную почву, где давние обиды на хозяев слились с дикарским фанатизмом, с коим черные чтили своих богов. Подобрав мечи убитых хозяев, черные убили стражников, охранявших оружейную, забрали оружие и начали всеобщее истребление белых. Черный дым от сгоревшей усадьбы поднимался в небеса, кровь ручьями стекала в реку и гортанные торжествующие крики перекрывали жалобные стоны насилуемых дочерей и жены Римерио.


Мятеж быстро выплеснулся за границы плантации Римерио, когда до рабов дошли слухи о гибели хозяев от руки древних богов. Масла в огонь подлили беглые рабы, вышедшие из мангров во главе с Джанго. Они призывали невольников кричать, убивать и веселиться во славу Древних Богов. Вскоре вся Лусиана запылала всеуничтожающим огнем свободы и кровавого экстаза

For when he sings in the dark it is the voice of Death crackling between fleshless jaw-bones. He reveres not, nor fears, nor sinks his crest for any scruple. He strikes, and the strongest man is carrion for flapping things and crawling things. He is a Lord of the Dark Places, and wise are they whose feet disturb not his meditations. (Robert E. Howard "With a Set of Rattlesnake Rattles")
Зогар Саг вне форума   Ответить с цитированием
Этот пользователь поблагодарил Зогар Саг за это полезное сообщение:
хурин (25.12.2018)
 


Здесь присутствуют: 2 (пользователей - 0 , гостей - 2)
 
Опции темы
Опции просмотра

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете прикреплять файлы
Вы не можете редактировать сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.
Быстрый переход


Часовой пояс GMT +2, время: 21:27.


vBulletin®, Copyright ©2000-2024, Jelsoft Enterprises Ltd.
Русский перевод: zCarot, Vovan & Co
Copyright © Cimmeria.ru