"Гора Бен-Морг"

[Элиас]

Элиас дие Амартер, оруженосец Ральга дие Треггарта

1163 г., двадцать первый день третьего осеннего месяца. Немедия, безымянный тракт на северо-запад от Бельверуса, около восьмого колокола пополудни.

Если у человека и города могут быть какие-то личные отношения, то у месьора дие Амартера и блистательной столицы немедийского королевства они были – как у рассорившейся богатой куртизанки и нищего поклонника, некогда по капризу дамы приближенного за красу и хорошо подвешенный язык, а нынче выставленного за дверь с наказом более не показываться. Два или три раза в год красотка в одеянии из каменных стен и черепичных крыш меняла гнев на милость, допуская былого воздыхателя к себе, а затем все повторялось сызнова.
Полгода в унылом, заливаемом дождями или засыпаемом снегами Бларвике он мечтал о поездке в столицу, а, оказавшись здесь, с тоской понимал – время уходит, его забывают, надежды напрасны. Ему не вернуться ни в королевский замок, ни в пропитанные тайнами и секретами стена Вертраэуна, ни на Побережье – только если случится чудо и на медном блюде играющей в кости Судьбы выпадет какое-то особо удачное сочетание знаков. Семь лет ссылки в провинцию, осталось еще четыре года, но «семь лет» в его случае – то же самое, что «навсегда». Даже если ему позволят вернуться в столицу, на что он может рассчитывать, с его-то подмоченной репутацией?..
И писем с Золотого Побережья не приходило вот уже четыре луны… Или пять? Там его тоже позабыли, с глаз долой – из сердца вон, прошлое осталось в прошлом, умерло и похоронено под могильной плитой без надписей. Теперь в его жизни есть только старая крепость в отрогах Немедийских гор, начальство с отсохшим чувством юмора, заказы на арбалетные стрелы и возможность всласть полаяться в Интендантском ведомстве. Поездки в Бельверус – два, самое большее три раза в год. Которых он сначала ждет, изнывая от нетерпения и украдкой считая дни, а потом мечтает поскорее убраться из ненавистного города, кляня себя за юношескую тупость и допущенные когда-то промахи, за которые приходится расплачиваться теперь.
Но на сей раз из Бельверуса они убрались с чрезмерной поспешностью. Бросив в столице Лысого Аркчи и его десятку с поручением завтра же забрать из кузницы заказ, свалить на телеги и резвым духом гнать на Полночь, в Бларвик. Остались впятером – месьор Ральг, он сам и трое гвардионцев из тех, кого Элиас за глаза и в глаза именовал «треггартовой сворой», люди надежные, проверенные и начисто лишенные душевной тонкости.
Никакой необходимости столь спешно возвращаться к опостылевшему ярму и крепости Элиас не видел, они вполне могли задержаться в Бельверусе еще на пару деньков. Кроме одного-единственного объяснения, нелепого, но, как ни странно, наиболее подходящего с точки зрения формально-схоластической логики или как там именовалась эта мудреная наука, вдалбливаемая в бестолковые головы кадетов Академии…
Давешний старик из «Червленого щита».
Беззвучные слова, возникавшие прямо в голове, доносившиеся откуда-то издалека, размытые, точно чернила на залитом кровью пергаменте, и вместе с тем – ясные и острые, как бахрома сосулек на краю ледника.
Короткая потасовка, покойник и нечто, до смешного смахивающее на очередное «Пророчество о Пришествии Зверя» из замшелой летописи, купленной в антикварной лавке и переведенной фанатичным магом-недоучкой с забытого языка. Недоумение во взглядах тех, кто оказался рядом трупом старика, в глазах невольных убийц старого асира в белом и золотом – недоумение, которое он успел подметить, неопровержимое доказательство того, что они тоже слышали. Невесть каким ветром занесенные в Немедию уроженец Черных Королевств и девица-стигийка, молодой купчина, какой-то парень, выглядевший, словно трехнутый пыльным мешком из-за угла…
Они слышали.
Слышали и, возможно, тоже начали действовать на свой страх и риск.
Уж дие Треггарт-то, во всяком случае, начал…
Элиас на миг скривился. Зима неизбежно грядет - и без того не лучший из трактов королевства превратился в кашу из тающего снега и грязи, особо не погалопируешь, не на плацу. Волей-неволей пришлось тащиться куда медленней, чем настаивал центурион. Но, приглядевшись к окружающему пейзажу, оруженосец рассудил, что до привала уже немного. Придорожный трактир «Три топора», где они обыкновенно останавливались на ночлег по дороге в Бельверус и обратно, должен быть самое большее в получасе неспешной езды. Даже у Треггарта должно хватить ума понять, что гнать и без того уставших коней по скверной дороге ночью – не лучшая идея…