Конкурс - Theseus

[Lex Z]

Theseus

Дождь прекратился, пронесся ливнем, крупный и холодный. С веток капало, капля застыла на щеке, я слизнул ее и сладко зажмурился. Выглянуло солнце, заблестели лужи, птицы так и не запели. В этот раз повезло, кислотный дождь прошел накануне. Я зевнул, распахнул куртку и достал карту. Все точно… через Жабий ручей уже перешел, теперь стоял под огромным трухлявым деревом в Ксеноновом Лесу… ну и название, явно не к месту… рыжий лес и рыжая трава под ногами. Хотя майор Булыга и рассказывал, что когда-то, много лет назад, листва в темноте сияла всеми цветами радуги и дарила ощущение карнавала. Ухмыльнувшись, добавил, что сюда еще не ленились привозить душевнобольных из городской лечебницы. Мордатые дядьки в застиранных белых халатах заставляли помешанных с самого утра получать свою дозу лесного целебного воздуха, ходить гуськом и играть в чехарду… Самое интересное, что кое-кто выздоравливал, им доверяли шить трусы и рукавицы. Затем майор опрокинул еще стопку, крякнул и заговорщицки понизил голос… буркнул, что пришельцы садились именно здесь.
Я взглянул на часы и достал сигарету, блаженства от сырого табака не почувствовал. До встречи на Перекрестке оставалось с полчаса, надо спешить. Булыга обещал проставить на карте дом, меня ожидал очередной квест. Задание уже знал, вчера у костра пьяненький майор проболтался. Правда, я ни разу в жизни не стрелял в женщин, но сигарета и выпитая рюмка когда-то тоже были впервые. Шел опушкой, прислушиваясь, не зафырчит ли где полицейский «уазик». Между щуплых искривленных деревьев плыла сверкающая звезда. Попытался ее ухватить, обжег пальцы и расцарапал щеку, казалось, изнутри звезды слышится песня, дискант итальянских кастратов растравил душу.
… Дом, казалось, врос в землю намертво. Кирпич когда-то был красным, сейчас он выщерблен, покрыт слизью и мхом. Я пригнулся и крался возле высаженных окон, к ботинкам прилипли рыжие комья грязи, облизывал пересохшие губы, пока не услышал за спиной.
— Ты кто?
Желудок свело, я обернулся. Девушка уверенно держала в руках автомат, за ее головой сияло растрескавшееся красное солнце. Она ухмыльнулась и повторила:
— Ты кто?
— Заблудился, — выдавил я и оценил оружие… черный глаз «беретты» М38 смотрел мне в живот, представил, как держу в руках собственные кишки и боюсь уронить.
— Здесь невозможно заблудиться, — девушка ласково погладила приклад, на прикладе сияли зарубки.
— Это еще почему?
— Ты про нить Ариадны слышал?
— Когда-то читал… в этом мифе мне всегда хотелось быть Тезеем.
— Тогда я буду тебя так и называть… Тезей.
Пожалел, что не дождался «уазика» майора Булыги… Ладно, Моргана, давай поиграем… веди меня в свой лабиринт.

*

… Вмиг наплыли сумерки, точно туман. Я вышел из леса, огляделся и направился к костру, трава была холодной и мокрой, под ногами хлюпало, не хватало еще заболеть, в горле и так першило. Возле догорающего костра сидел майор Булыга, зевал и восхищенно смотрел на звезды, должно быть, мечтал, чтобы на погоны скатилась еще одна.
— Здорово, майор, — ухмыльнулся я и взглянул на часы.
— Привет, Еремеич, — пробасил Булыга, не оборачиваясь, и тонким ивовым прутиком выкатил из золы картошку. – Эх, выпить бы… под такую-то закусочку, — как-то хитро на меня посмотрел.
Я пожал плечами и достал из рюкзака бутылку. Майор заметно повеселел и засуетился. Точно фокусник вытащил из-под фуражки пластиковые стопки, кинул мне свой бушлат, чтоб я сел, подбросил в костер дровишек и деловито принялся резать сало.
Водка была гнусной, но забористой. Булыга круто посыпал картофелину солью, жадно закусил и с удовольствием вытянул к огню огромные ноги в новеньких яловых сапогах.
— Ты, главное, не тушуйся. Здесь жить можно. Деньги, что заплатил, я сполна отработаю, из меня проводник, каких еще поискать… Я здесь каждую тварь знаю, давно убойным отделом в районе командую. Ты к Ксеноновому лесу через Жабий ручей иди, так короче… давай карту, отмечу… Только будь осторожен… Там, под мостом, я вчера «сканка» не дострелил, под хмельком был, патронов не хватило… он, сука, думаю за день раны зализал, так что… Ты, кстати, с чем остался после боя в Грибном Бору?.. Годная у вас стрельба вышла, на всю округу порохом до сих пор пахнет.
Я сунул руку за пазуху и достал пистолет. Булыга суетливо плеснул в стопки еще.
— Ну, давай, между первой и второй надо, чтобы пуля не пролетела… еще раз за встречу, — поднес к прыщеватому носу ароматный ломоть сала и сладко вдохнул. — «Стечкин»… уважаю. Наградной?.. Что, к автомату, небось, патроны кончились?.. Ладно, не суетись… завтра достану, подвезу, только чтоб не трепать, мне это вроде, как не положено… На «сканка» и пистолета хватит, а вот с Морганой?.. Хотя, если в спину с десяти до полудня, когда все ее волшебство тьфу… — Булыга сплюнул и осекся.
— Что за Моргана, майор?.. Поясни, если начал.
Полицейский с тоской посмотрел на бутылку, там еще оставалось, прозрачная жидкость загадочно переливалась в отблесках костра, точно «живая вода»… Я все понял, мотнул головой и поморщился… больше не буду, наливай себе за мое здоровье.
— Моргана по прозвищу Ла Фэй.. – ухмыльнулся Булыга и пьяненько шмыгнул носом — Я из-за нее пару своих ребят положил. Мы тогда облаву на «лугар» устроили, знатно все получилось… Правда, пришлось одному стукачку тридцать сребреников отвалить, а могли бы ящик водки взять «не катаной»… Так вот она, стерва, мираж нарисовала, да такой, что и от реальности не отличить… Я в засаде сидел, смотрю, «лугары» из подвала выскочили, сияют в лунном свете холеные волчьи морды, блестят медовые глаза… тут я и начал с двух рук от бедра, по-македонски. Как потом оказалось… Игната с Подкорытько завалил… Едва потом это дело замяли, неполное служебное соответствие и все такое, звезду чуть не сняли… Так вот, дом ее за Ксеноновым Лесом, не доходя Вересковой Пустоши… Кто видел, говорят славная баба, в соку, старайся не смотреть ей в глаза…
За спиной хохотнули. Булыга вздрогнул, чуть не выронил бутылку и успел перехватить мою руку с пистолетом.
— Успокойся… Это свои, — просипел майор.
Незнакомец выглядел странно, но держался по-хозяйски. Не дожидаясь приглашения, уселся у костра, протянул к огню руки, точно замерз и как-то тревожно на меня посмотрел. Взгляда я не отвел, не привык… Толстый слой грима на его лице вызывал отвращение. Красные щеки и нос на мертвенно-белом, из-под шляпы с рваной тульей торчали рыжие космы… такому клоуну в подворотне сам «брегет» отдашь. Клоун ухмыльнулся и взял у майора бутылку, закатил глаза и замахнул прямо из горлышка, отчаянно выдохнув, занюхал рукавом дождевика, облизнул губы и схватил меня за коленку.
— Давно в лабиринте?
— Четвертый день, — ответил я и сглотнул, рука у него была сильной и холодной.
— Четвертый день… На четвертый день творец сказал, что будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи и для знамений… И был вечер и было утро… Это ты «филистимлян» в Грибном Бору покрошил?
Я хмыкнул и кивнул, мне показалось, что клоун окосел.
— Надеешься выбраться? – не унимался он и скалил зубы.
Я пожал плечами… зачем ему знать, что это мне всегда удавалось, были переделки и похлеще… на Сириусе и вовсе готовили к «аннигиляции», три дня провисел в коконе, чуть не обделался.
Ноги обмякли, я задремал, на зыбкой границе яви и сна слышал, как Булыга заспорил о чем-то с клоуном, послышался мат, чуть не дошло до драки. В рваном распадающемся на куски сне видел, как мчится Ла Фэй на белой кобылице сквозь чащу Ксенонового Леса, сухие острые ветки раздирают ей лицо в кровь… видел, как майор Булыга в жиденьком лунном свете вдребезги разносит из табельного «ПМ» пустые водочные бутылки, выставленные на покосившемся заборе.
Разбудила меня сирена полицейского «уазика». Длинноногий водитель развязано подошел к костру, похлопал белесыми ресницами и виновато скосил глаза в сторону:
— Ехать надо, товарищ майор.
— Пора, — тяжело кивнул Булыга. – С утра вставать рано… служба такая.
Он с трудом поднялся, его повело, однако сержант уже был готов к такому раскладу, подставил начальнику плечо и ловко, в два приема, уложил майора в машину.
— Фуражку… фуражку не забудь, — просипел Булыга, хлопая себя по карманам.
«Уазик» прокашлялся и уехал, рассекая темноту фарами и проблесковым маячком. Ночь растворялась. Клоун запахнул дождевик, усмехнулся и подмигнул:
— Будешь уходить, не забудь в костер помочиться. Лес зажжешь, Булыга тебе на голову противогаз наденет и шланг пережмет… он это со своими хлопчиками умеет.
Уходил клоун размашистым уверенным шагом, на левом боку раскачивалась холщовая сума.
— Ты кто?! – крикнул я в спину.
Клоун остановился и повернулся. Мне показалось, что он едва сдерживает смех.
— Я путник.
… Булыга не ошибся. Подходя к мосту через Жабий ручей, ощутил тошнотворный запах, чуть не блеванул, но пистолет был продолжением руки, как учили… хватило трех патронов. «Сканк» оказался размером с доброго ротвейлера, теперь он распластался на песке и силился зализать развороченный бок, попытался подняться на дрожащих лапах, но закатил глаза и свалился в воду. Взметнулась стая блестящих рыбешек и вода окрасилась кровью.

*

… Шли мы долго, успел вспомнить имена всех семи гномов. Я шел впереди, в спину мне смотрел автомат, на его прикладе разглядел свежие зарубки. Дом изнутри казался бесконечным, уйма пустых комнат и переходов, развороченные визжащие лестницы, или то Моргана просто кружила меня на одном месте. В ее логове гулял едкий соленый ветер, под ногами шелестели пожелтевшие фотографии, среди них увидел свою… я в гермошлеме, улыбаюсь и машу кому-то рукой, до старта звездолета остаются минуты. Ухмыльнулся… похоже Ла Фэй начала ткать свои миражи...
В одной из комнат, наконец, остановились, здесь пахло свежими простынями, кельнской водой, в углу шипел патефон, слышался какой-то надоедливый писк, точно над ухом зудел комар.
— Откуда ты здесь? – спросила девушка. – Я никого не жду.
— Человек в лабиринте, — я попытался улыбнуться, вышло сухо и скомкано.
— Говорят, ты положил «филистимлян» в Грибном Бору? – она сняла с плеча автомат и распустила волосы. – А потом взял, да и сложил поленницу из их трупов, чиркнул зажигалкой и устроил погребальный костер… Отыскал Золотую Руну?
— Таковы правила Игры, — пожал я плечами, про Золотую Руну промолчал, хорошо запомнил трухлявое дерево, в дупло которого сунул артефакт.
Надоедливый писк нарастал, девушка скривилась, закусила губу и подошла к расколоченному окну. На небе ни облачка, день обещал быть погожим, треснутое красное солнце стояло в зените.
— Это «лярвы», — спокойно сказала она. – Пойдем, надо занять позицию.
Я сглотнул, встреча с ними не сулила ничего хорошего, скрутило мошонку, хоть вой. Про этих тварей Булыга даже не обмолвился, ну и сволочь… мне же совсем ни хотелось оказаться бесплотным духом, пугающим игроков над Каркающим Болотом.
Она протянула мне пистолет и обойму.
— Хорошая штука для ближнего боя… старайся стрелять им в живот.
— Не боишься получить пулю в голову? – выдавил я и уставился на пистолет, точно видел его впервые.
— Вдвоем мы должны справиться… У одного шансов немного, — она задрала пестрый свитер, через всю спину проходил безобразный рваный шрам. – Еще пару раз мне помог Минотавр… Так что, называй меня Ариадной.
С десяток «лярв» возле дома закладывали виражи и выбирали удобный момент для атаки, резали тугой воздух мерзкие мохнатые крылья, от гнусного писка кружилась голова и плыли перед глазами желтые круги.
… Ариадна дала короткую очередь, «лярвы» отчаянно заскулили и кинулись врассыпную. Одна из тварей ощерилась и лихо зашла в «штопор», с клыков капала слизь, попыталась шмыгнуть в окно, я нажал на курок, кровь залила мне лицо, заалели щеки, точно сунули мордой в острый слежавшийся февральский снег… Мы стояли спиной друг к другу и казалось, что можем все…
… Ариадна положила автомат, случайно задела ствол и обожгла руку, ее трясло. Из-под кровати достала початую бутылку, я вглядывался в этикетку, такой «виски» еще не пробовал. Она молча налила два бокала, звякнул настоящий хрусталь, отозвался эхом, по комнате поплыл можжевеловый аромат.
«Сонное зелье», — усмехнулся я про себя, на душе отчего-то было пусто, хотелось напиться. Выпили молча, не чокаясь. За окнами свистел и постанывал ветер, погода здесь меняется резко. Хлопнула, точно выстрелила, наполовину оторванная ставня, я вздрогнул и тупо налил себе еще на два пальца, любовался ее диким узором на свитере, все пытался отгадать размер груди, верилось, что мой любимый.
— Где твоя белая кобылица? – спросил я, чувствуя, что блаженное тепло ударило в ноги, прислонился к стене и припомнил сон у костра.
— Мчится по Вересковой Пустоши, — рассмеялась девушка, глаза у нее были шальные, пьяные и тревожные.
Я опустил веки и облизнулся, стало хорошо… настолько, что выйди я сейчас на лужайку, то прошел бы по ней, не касаясь земли.
— Почему ты говоришь, что здесь с тобой невозможно заблудиться? Я в Грибном Бору два дня плутал.
— Ты плохо понял миф, — хохотнула она и поменяла у патефона иглу, обернулась, и я увидел в ее глазах пустоту. – В Игре много дверей, у каждого своя… и мы всегда вернемся в свою комнату, вот и все.
Я так и не понял, серьезно она, или смеется.
— Ты забыла про Минотавра… Какой же без него лабиринт? Так баловство…
— Почему?.. Помню. Он приходит сюда, к дому, когда на землю опускается туман и тогда в пустоте слышатся сладкие звуки кифары… Разорвет мглу своей легкой походкой и подойдет к окну… дышит тяжело и загнанно, точно бежал всю свою жизнь. На голове бычачья маска из папье-маше. Скребет по кирпичу своими длинными изломанными ногтями, просит пустить внутрь. Говорит, что готов рассказать, что же случилось в лабиринте на самом деле.
В комнате взорвалась музыка. В детстве родители пытались выучить меня играть на скрипке, не удалось, зато теперь без труда узнал Моцарта, легкомысленного венского чародея. Ариадна покачнулась, рассмеялась, подошла ко мне и стянула свитер… похоже, с размером я угадал, ладони вмиг стали потными, про бой с «лярвами» и страх перед ее миражами уже позабыл.
… Как там верещал у костра клоун… И был вечер и было утро… Что же случилось ночью?.. Почему на небе было две жирных луны?.. Неужели самый сладкий мираж в моей жизни?
… Ариадна от души потянулась, выскользнула из-под одеяла, подошла к окну и достала сигарету, я глянул на часы и достал из-под кровати пистолет… До полудня время еще было, за окном стлался туман, мне показалось, что в тумане кто-то напевает себе под нос, тренькая на кифаре. Не знаю почему, но был уверен, что Минотавр сам пришел за своей жертвой. От выстрела заложило уши, она удивленно обернулась и всхлипнула.
— Под лопаткой ноет, — тихо сказала девушка и уселась на битый кирпич.
Тревожная жилка на ее виске застыла, глаза превратились в два омута, я старался в них не смотреть и в один глоток допил бутылку, поперхнулся и закашлялся.

*

Сзади слышалось надсадное тарахтенье машины, оглядываться ни хотелось, я и так научился по звуку определять «уазик» Булыги. Почему-то скверно, ощущения полета не было, хоть и отработал квест… да, кстати, не забыть зайти за Золотой Руной, судя по развитию игры скоро должна пригодиться. Шел к точке Прибытия. Когда спустился в Игру, то закопал под сломанной березой четвертинку водки, на всякий случай… теперь хотелось выпить и уснуть на рыжей траве.
За спиной бешено сигналили, я уселся на придорожную кочку и достал фляжку, давно вода не казалась такой вкусной. По глазам стрельнуло светом от проблескового маячка, я зажмурился. От Булыги несло перегаром, он беспрестанно поправлял портупею и вытирал засаленным платком мокрый лоб.
— Ты где был?.. Патронов тебе привез, как обещал.
Я усмехнулся, впервые за пять дней услышал, как испуганно закричала в лесу какая-то птица, крик перешел в плач и затих.
— За патроны с меня причитается, майор… Но я справился. Ты тогда у костра верно подметил… стрелять надо в спину и успеть до полудня, когда все ее колдовство лишь мираж и ничего более.
— В кого? – Булыга тяжело выдохнул, сплюнул и достал из кобуры мятую сигарету.
— В Моргану, — я протянул майору зажигалку и флягу. – Дом за Ксеноновым Лесом, сам рассказывал… похмелиться бы тебе.
— Моргана жива, — хмыкнул Булыга и запрокинул фляжку, судорожно дергался щетинистый красный кадык… я понял, что к роднику придется сделать лишний крюк, а то здесь все пугают какой-то «мертвой водой», а у колодцев стоят автоматчики в масках «чумного доктора».
— Моргана жива, — майор утер толстые растрескавшиеся губы и как-то болезненно уставился на мои ноги.
— Но ведь, я ее убил… в этой Игре трупы не оживают, это тебе не уровень «Рагнарек». Стелился шальной пегий туман, неумеха играл на кифаре, она распустила волосы и стояла у окна, в ее волосах вовсю плясали огоньки, а на спине зиял отвратительный шрам.
— Говорят, она называет себя Ариадной…
— Называла, — машинально поправил я, начиная кое-что понимать.
— В прошлом году она вывела четырех моих бойцов из Каркающего Болота, а мы их здесь уже чуть не похоронили, я даже речь приготовил, несколько дней перед зеркалом репетировал… потом потешался над ними, так и не поверил. А они сдали табельное оружие, наутро стянули из местной церковки Откровение Иоанна Богослова, причем издание коллекционное, батюшка сокрушался… да и ушли за Вересковую Пустошь в дерюгах с переметными сумами, больше их и не видели… И еще рассказывали… — Булыга сглотнул. — Слушай, Алкид… неужели, Вырезанная Локация существует и это не брехня…
— Существует, майор… — тоскливо усмехнулся я. — Только у каждого свои двери, — принялся шарить по карманам… сигареты, сигареты, неужели забыл. – Помнишь, когда мы сидели у костра, подошел мужик, ряженый клоуном и допил твою водку.
— А то… я, брат, все помню… Обещал патронов привезти, три магазина с собой.
— Кто он?
— Мы называем его Рюбецалем, он откликается… давно здесь, — Булыга огромной пятерней безнадежно помассировал затылок и поморщился, чувствовалось, что говорить ему тяжело. – Живет где-то за Каркающим Болотом, никто толком не знает… сторонятся его, не обижают, но и в приятели не набиваются. Говорят, он из тех, что приземлились тогда в Ксеноновом Лесу… А я думаю, он из ваших… из игроков… кто не смог вернуться, или того хуже… Конструктор всей этой потехи. Болтают, что он себе лицо когда-то в горящем танке сжег… теперь, либо в маске, либо в гриме клоунском.
— Странное прозвище… Рюбецаль.
— Нет здесь ничего странного… Он бывает игроков, вроде тебя, кругами водит… шалит.
— Скажи, майор, а маску быка ты у него видел? – я опустил веки и мечтал, чтобы мне ответили «нет».
— Да, есть какая-то… Он, когда ее напялит, то здесь не появляется. Сгинет, будто и не было его вовсе… Дня через три заявится, потом неделю пьет… с собой куча артефактов, да таких, что вам, игрокам, и не добраться… пока все не спустит, не успокоится… А тебе это зачем?
— Просто, когда заходил в Игру, то зарегился Тезеем, как и в «Калидонской охоте»… вот и все… Теперь Минотавр меня переиграл.
Булыга принялся насвистывать, посмотрел мимо меня в лес и хмыкнул:
— Думаешь, я верну тебе деньги?
— Брось, майор… отвези меня к Вересковой Пустоши… я даже знаю, что попрошу у Морганы.
Булыга махнул рукой, захрустел стартер и «уазик» натужно закашлял. Ехали молча, трясясь на проселочных ухабах. Сержант все ерзал и поправлял плетеного чертика, болтающегося на лобовом стекле, на голове чертика была широкополая шляпа, за спиной не то посох, не то «бластер». Булыга в расстегнутой рубахе тяжело отдувался, свесив стриженую голову на потную волосатую грудь, казалось, задремал. Я уставился в окно с надеждой отыскать разбитую дверь.
Отчаянно заскрипели тормоза, майор вздрогнул и открыл глаза:
— Надо же, сон увидел… Не помню, когда это и было в последний раз. Хороший такой сон, голая девка манила к реке купаться… — огляделся и тряхнул головой. – Все… дальше мы не поедем… Это твой квест, — в глаза Булыга мне не смотрел, вытащил из-под дранного бушлата автоматные магазины и бросил в пожухлую траву. – Кстати, как ты оттуда вышел?
— Просто шел за звездой. Дискант в три октавы изрядно меня утомил, пришлось заткнуть уши.

*

Дом, казалось, врос в землю намертво. Хотел закурить, но сломал сигарету. Видел снежное поле, куст огненно-золотистого дрока на нем. Возле куста стояла Ариадна. Она обрадовалась мне и приветливо подняла руку, потом уселась на колени и принялась вырисовывать на снегу заячьей кистью. Я знал, что она попытается изобразить красной тушью… иероглиф «лабиринт», где у каждого своя дверь. Отчаянно улыбнулся и забросил автомат за спину. Шел долго, по щиколотку в снегу, не хватало воздуха.
Накатили тучи. В этот раз не повезло, дождь оказался кислотным. Мне следовало бы броситься в люк и захлопнуть над собой крышку, заботливо оставленную разработчиками. Вместо этого я протянул дождю руки, смотрел, как на ладонях начинает пузыриться кожа… оказывается совсем не больно. Ариадна рассыпалась смехом, опрокинула чернильницу и исчезла, растворился и снег в пустоте… Мираж. Я усмехнулся и поверил в искусство госпожи Ла Фэй.
Ну что же ты, Моргана… стреляй… вот он я, на линии огня. Провел рукой по лицу, щека принялась кровоточить. Из высаженного окна вылетел шар, мне он напомнил солнце во время затмения… Инстинктивно хотел увернуться, но желания и сил уже не было.

*

Возле костра сидел майор Булыга, мыл в закопченном котелке картошку и насвистывал «Таганку». На звук шагов поднял голову, обернулся и услышал из черноты.
— Здорово, майор.
— Здравствуй, Игорек… с прибытием. Есть с собой что-нибудь?.. У меня вот закуска хорошая, да и сало годное.

* Текст выложен полностью.

Оценки судей:

[Monk]

Смутно как-то. Не все понятно. И где тут хоррор? Я пачку более страшных рассказов могу выложить, и то за ужасы их не считаю...

[Берта]

Понравился. Интересна манера автора так строить предложения, как бы я никогда не написала. Для примера возьму сразу первое: Дождь прекратился, пронёсся ливнем, крупный и холодный.
Я бы "пригладила": Холодный ливень наконец-то прекратился...
Для чего я привожу этот пример: привыкнув к авторской манере, после прочтения остаётся необычное "послевкусие".
Хороший рассказ, тревожный такой. Странные звери, кислотный дождь, пугающие маски, наведённый морок, убийство сразу после любовных игр... В общем - на мой вкус самое то!

[Идиот]

По крайней мере рассказ обладает манящей, загадочной атмосферой. Главной мысли я не уловил, но сама идея мира компьютерной игры (наверное описывается игра будущего) интересна подана, хотя и далеко не новая.