 |
Цитата: |
 |
|
|
 |
Автор: Михаэль фон Барток |
 |
|
|
|
|
|
|
|
|
не, Каррас не гламурный )))
|
|
 |
|
 |
|
Ну...будем считать, что это кто-то из его потомков
Добавлено через 11 минут
Киммерийские царства
История киммерийцев, не входивших в союз Ротай, не менее интересна. Хотя такого величия, как Каганат клана Блатмаков, не добилась ни одна ветвь киммерийского племени, в истории западных киммерийцев можно найти много героических страниц.
Начнем с описания недолговечной империи, что располагалась на северо-востоке Турана.
Киммерийцам, которые вполне переняли кочевой образ жизни, удалось частично выбить, частично подчинить себе туранизированных гирканцев, что прежде правили в этих землях и собирали дань, прежде всего с богатых привилайетских городов. На некоторое время они просто заняли это место, контролируя дороги, взимая дань с караванов, облагая податями оседлое прибрежное население.
В стане киммерийцев не было никакого единства. Не только не произошло возвышения какого-то одного клана, как на Востоке, напротив, утрачено было даже то подобие единоначалия, которое они принесли со своей старой родины. Иноплеменники, конечно, выделяли киммерийцев из всех остальных кочевников, но не обнаруживали никакого государства, или хотя бы его подобия.
В истории сохранилось обозначение Киммерийские Царства. По всей видимости, таких «царств» было около дюжины, каждое могло выставить хотя бы несколько тысяч воинов. Но рассказы о немыслимой численности кочевых воинств всегда преувеличивают суровую правду. Правду надо высчитывать по скупым проговоркам о количестве выплаченных денег, предоставленного фуража и тому подобного. Покопавшись в скучном для читателя, но упоительном для настоящего историка, источнике, в писцовых книгах, можно сделать вывод, что каждый из «царей» мог положиться на две-три тысячи копий в руках своих подданных. Так что речь идет скорее о клановых вождях, чем о царях в том смысле слова, который вкладывают жители богатых оседлых народов. Сильнейшие располагали четырьмя-пятью тысячами всадников, слабейшие – пятью, семью сотнями. Время от времени наиболее энергичный и властолюбивый из таких правителей пробовал объединить все кланы, и провозгласить себя верховным повелителем, «царем царей», но никто не добился ничего, что сравнимо было бы с величием семьи Блатмак.
Киммерийцы Турана вели постоянные войны друг с другом и с соседями. Но, несмотря на это, все же перенимали некоторые обычаи и от турано-гирканских племен, и от жителей городов. Да и без некоторого смешения крови, видимо, не обходилось.
Но им не удалось ни создать прочную империю, сравнимую с Каганатом, ни даже надолго удержаться в захваченных землях.
Сначала случилась откочевка царя Мабелода. Этот сильный правитель испытал какое-то мистическое откровение, увидел во снах родину предков, и решил вернуться в Старую Киммерию. Ему это даже удалось, но то история для отдельного рассказа.
То ли потому, что Мабелод был одним из самых могущественных киммерийских царей, то ли потому, что просто так совпало по времени, это было начало конца туранской главы в истории киммерийцев.
Очень скоро с севера, под давлением вентов хлынули гирканские племена, достаточно многочисленные, чтобы развязать тотальную войну с Киммерийскими Царствами.
Киммерийцы дрались храбро, но вечное отсутствие единства мешало им.
После череды военных неудач, часть туранских киммерийцев подались в Каганат. Еще до большого гирканского нашествия, правитель Каганата, легендарный Каррас Жестокий сманивал к себе на службу, как отдельных воинов, так и целые кланы. Теперь этот поток только усилился.
Ввиду общности происхождения, киммерийцам довольно легко было принять мысль о том, что отныне они будут служить великому кагану. Но со временем, когда число переселенцев стало значительным, они составили мощную партию при дворе правителя, и однажды это чуть не привело к гражданской войне. Впрочем, Каррас сумел направить накипавшую яростную энергию во внешнюю войну.
Часть же киммерийцев, будто вспомнив, что их далекие, почти мифические, предки были мореплавателями, заселили острова Вилайета, став настоящими владыками этого великого внутреннего моря. Об их борьбе за власть над Вилайетом с прежними морскими царями туранского происхождения, и только-только вышедшими к морю вентами, можно рассказывать долго. Достаточно лишь сказать, что в итоге победили именно островитяне, и ни один корабль не смел, идти водами внутреннего моря не заплатив им положенную дань. Между собой островитяне по привычке не знали мира, и если часть склонялись к более цивилизованной торговле, а прямому пиратству предпочитали придавать вид законной пошлины, то другие оставались сущими разбойниками.
И те и другие одинаково нуждались в лесе для постройки кораблей, отсюда их тесные, порой почти дружеские связи с народами северного приморья. Во всяком случае, островитяне имели свои собственные гостевые дома, целые кварталы в городах севера. Отношения же с вентами начались с жестокой войны, но вечных врагов объединяла нажива. Венты торговали рабами. Основными покупателями всегда были города юга, и поток живого товара не должен был прекратиться. Поэтому, окрасив воды внутреннего моря в алый цвет своей и вражеской кровью, киммерийцы вынуждены были смириться с наличием вентских портов и кораблей. Но каждый такой корабль должен был платить крупным островным правителям. Если конечно, раньше на свою долю добычи не претендовал какой-нибудь нищий владыка затерянной в море скалы, располагающий двумя-тремя кораблями, и лично просмоливший каждый из них.
С Каганатом у островитян первое время не было никаких отношений. Одни слишком были поглощены борьбой за власть над Степью, другие – за власть над Морем. Степняки откровенно боялись большой воды, сами не умели строить даже простейшие суда.
Но такое положение было не вечным. Когда великому кагану, всю жизнь рыскавшему в поисках золота, чтобы одаривать свои неисчислимые армии, пришло в голову подчинить себе работорговлю на берегах Вилайета, он стал искать союза с островитянами.
Поскольку, речи в то время не шло, чтобы степняки сами могли спустить на воду даже шлюпку, то отношения стали нехарактерными для Каганата – равноправно-партнерскими. Острова обеспечивали степнякам товарооборот через море, а степняки в свою очередь не только сдавали им свои товары, но и помогали против сухопутных врагов. Так с целью помочь островитянам, Каррас окончательно завоевал и жестоко разорил горную Джикию. Пиратство много веков было одним из традиционных занятий джиков, на море с ними было не совладать, и Каррас сжег и разрушил прибрежные селения.
Так же часть островитян служили наемниками, составляя (вместе, что самое удивительное, с джиками) личную стражу кагана.
Между тем, города Турана вошли в соглашение с гирканскими кочевниками и совместными усилиями окончательно выбили киммерийцев с западного побережья. Киммерийцы не были перебиты, а просто вынуждены отступить. Так, прозябая в засушливой, малопригодной для жизни, местности, они невольно объединились в огромном, но убогом становище.
Потеряв все, киммерийцы Турана сначала хотели последовать за сновидцем Мабелодом, но потом пришло другое предложение.
Государство Замора, как мы уже писали ранее, пребывало в тяжелом положении.
С одной стороны, заморийские города все еще существовали, и даже хранили в себе богатство и культуру времен расцвета Хайборийского мира.
С другой же стороны, территория была настоящим диким полем, по которому туда-сюда носились кочевые кланы, охотники за рабами и совершено одичавшее, превратившееся в «разбойников хуже гирканцев» сельское население, вернувшееся к первобытной жестокости и примитивности нравов.
История, увы, не сохранила имени того члена городского совета Шадизара, который первым предложил обратиться к бездомным киммерийцам и предложить им союз. Впрочем, не сохранила она и имени киммерийского царя, который это предложение принял. Решение стало считаться коллективным, родившимся из духа отчаяния, и оказавшимся спасительным для всех.
Условия были просты – киммерийцы занимают восточные границы Заморы и становятся там пограничной стражей, для защиты от других степняков и вентов.
Города снабжают киммерийцев провизией и любыми другими благами, но те обязуются удерживать границы, а по-возможности и подавлять бунты внутри страны.
Едва ли в тот момент разгромленные киммерийцы располагали такой уж большой военной силой. Но несколько тысяч мечей у них было.
Через несколько недель в Шадизаре было заключено соглашение, пока сроком на десять лет.
Оно будет продлеваться каждые десять лет тридцать раз, пока не превратится в простой обычай, повод для карнавалов.
А уже тем же летом киммерийцы уничтожили гирканский отряд, который хотел прорваться внутрь страны. Легенды, как обычно доводят число того воинства чуть ли до ста тысяч. Скорее всего, действительности было в двадцать раз меньше. Но на тот момент это было не важно – впервые за десятилетия, если не века, кочевники были отбиты.
Из отрубленных голов киммерийцы сложили на границе целый курган, чтобы предупредить будущих налетчиков об ожидающей их судьбе.
Так родилась новая Замора.