Конкурс - Сердце Марры

[Lex Z]

Сердце Марры

- Иштар и Бел, да охранят нас от зла!

Бородатый стражник-шемит вытер со лба пот, невольно проверяя, как ходит в ножнах короткий меч. В такие ночи ему приходилось делать над собой изрядное усилие, чтобы покинуть уютную караулку и отправиться в привычный обход по стене. Господин Полемион, конечно, хозяин щедрый…вот только уж больно странными делами занимается по ночам. Если бы он не платил золотом, то шемит давно бы сменил несложную, но пугающую работу, вернувшись в городскую стражу.

Мяукающий вопль, полный страха и боли, снова взорвал ночную тишь и стражник, сделав знак, отвращающий злых духов, ускорил шаг. Караулка недалеко – нужно только миновать поворот стены, огибающей левое крыло роскошной мраморной виллы. Здесь находились покои самого Полемиона – и именно отсюда слышался мерзкий вой, из окна, на два этажа выше стены. Из-за плотно прикрытых ставней мерцал кроваво-красный цвет. Стражник не смотрел туда – уставившись в кирпич под ногами, он считал шаги до спасительного поворота. Вот он обогнет его – а там рукой подать до сторожевой башни, где его ждет напарник у кружки доброго вина и увесистого куска жареной говядины.

Стражник почти миновал опасный поворот, когда в уши ударил уже не вой, но пронзительный визг – и в ответ ему раздался вопль ужаса. С треском распахнулись ставни и оттуда, с диким криком, вылетел человек. Он рухнул на стену, прямо перед ошеломленным стражником – и тот не сразу узнал в голом, окровавленном человеке всемогущего Полемиона Дорадоса. Тело его покрывали страшные раны, черные глаза, полные боли, остановились на стражнике, словно с трудом узнавая его. Вот губы вельможи дрогнули, пытаясь что-то сказать, но вместо слов изо рта выплеснулась алая кровь. Стражник посмотрел наверх и увидел, как в окне мелькнула некая тень с горящими зелеными глазами. Мужество окончательно покинуло его и шемит, почти не заботясь о том, чтобы не упасть со стены, истошно вопя, кинулся к караулке.


Стены таверны тряслись от воинственных криков и визгливого женского смеха. Грубые столы, темные от пролитого вина, были отодвинуты к стенам, освобождая место в центре зала. За столами хлестали вино и пожирали жареное мясо самые низкие отбросы Шадизара: воры, наемные убийцы, фальшивомонетчики, сутенеры. На коленях многих сидели размалеванные шлюхи в куцых нарядах, подчеркивающих соблазнительные формы. Все это разномастное сборище, не щадя глоток, поддерживало двух завсегдатаев заведения сходящихся в центре зала.

Один из них был высоким мужчиной, голым по пояс. Слой жира не скрывал могучих мускулов, как и огромное брюхо, нависавшее над цветастыми шароварами. Курчавая борода и крючковатый нос выдавали шемита, но слишком темная кожа и полные губы говорили о примеси и кушитской крови. Толстые пальцы вцепились в рукоять большого тесака, казавшегося тонким прутиком в огромной лапище. Налитые кровью глаза следили за каждым движением стоявшего напротив соперника. Столь же высокий, как и шемит, в остальном второй боец разительно отличался от своего противника. Совсем еще молодой человек, в рваных кожаных штанах и потертой безрукавке, что скорей подчеркивала, чем скрывала широкие плечи и мощный торс. Из-под спадавших на лоб черных волос угрюмо смотрели голубые глаза. В руках юноша держал длинный меч.

- Шелудивый щенок северной суки! – проревел бородатый гигант, бросаясь в атаку. Тесак опустился с силой, способной раскроить череп, но юноша с быстротой пантеры отпрянул и тут же ударил мечом. Гигант, с удивительной для такой громадины ловкостью, сумел уклониться, но на его плече все же заалел глубокий порез. В следующий миг шемит ухватил с ближайшего стола кувшин и метнул его в лицо юноши. Кислое вино залило ему глаза и воин пропустил миг, когда гигант ринулся на него. Юноша отбил очередной выпад, но так неудачно, что меч, выскользнув из его рук, зазвенел о пол. Уже торжествуя победу, шемит вскинул тесак, готовясь обрушить его на голову противника. Однако юноша не стал уклоняться – атакующей змеей метнулась мускулистая рука и глаза шемита округлились от изумления, когда он почувствовал стальные тиски на запястье. Буграми вздулись могучие мышцы, лицо шемита налилось алым, пока он тщился вырвать руку из хвата юноши. Во внезапно наступившей тишине отчетливо послышался хруст костей и шемит, завопив от боли, попытался ударить врага здоровой рукой. Юноша легко отбил этот удар и тут же впечатал кулак в огромное брюхо. Шемит согнулся пополам, выпучив глаза и судорожно глотая воздух. Юноша, выхватив тесак из разжавшихся пальцев, что есть силы рубанул по жирной шее. С глухим стуком бородатая голова покатилась по залитому кровью полу, мгновением позже рухнуло и обезглавленное тело.

Пошатываясь, победитель подобрал с пола меч и, заткнув за пояс трофейный тесак, направился к стойке.

- Кружку твоего лучшего пойла, - бросил он приземистому кабатчику, с двухдневной щетиной на круглом лице и маленькими глазками, - за счет кого-то кто ставил на меня.

- Кое-кто уже заплатил раньше, - усмехнулся кабатчик, ставя перед юношей глиняную кружку. Воин попробовал и удивленно вскинул брови – столь хорошего вина ему еще не доводилось пробовать в этой дыре.

-И кто же заставил тебя раскупорить лучшие запасы? – усмехнулся юноша.

-Тот, кто не сомневался в твоей победе, - кабатчик скользнул взглядом куда-то в угол. Проследив за его глазами, воин невольно приосанился, расправляя широкие плечи: за столом сидела красивая девушка с черными волосами и зелеными глазами. От заполонивших таверну шлюх она отличалась как солнце от уличного фонаря: пышное платье из красного бархата с золотой вышивкой, стоило не меньше, чем все запасы кабатчика. Утонченные черты красивого личика также выдавали благородное происхождение. Казалось невероятным, что подобная девушка зашла в этакую клоаку, но незнакомку явно не пугала здешняя публика. Причина этого спокойствия находилась рядом: светловолосый мужчина, средних лет, высокий и мускулистый. Под черным плащом угадывалась кольчуга, а с пояса свисал длинный меч.

Заметив, что Конан смотрит на нее, девушка улыбнулась и жестом пригласила киммерийца за стол.

-Пожалуй, я нашел компанию на вечер, - хмыкнул Конан и, ухватив кружку, проследовал за столик к незнакомцам. Воин встретил его хмурым взглядам, но девушка мило улыбнулась, когда юноша, придвинув ближайший стул, уселся рядом.

-Обычно это я угощаю красоток вином, - произнес он, - но так тоже неплохо.

Девушка рассмеялась, словно не замечая как поморщился ее спутник.

- О тебе говорили верно, Конан из Киммерии, - сказала она, - или ты столь дерзок лишь потому, что не знаешь, кто я такая?

- А я знаю, - Конан ухмыльнулся, - красотка, которая слишком хороша для этой дыры. Может, отправим дедушку домой и я смогу показать тебе заведение получше?

Взгляд воина стал совсем ледяным, но он сдержался. Девушка снова рассмеялась – и даже надменное выражение ее глаз не помешало Конану отметить алые, словно кораллы губы и жемчужно-белые зубки прелестной собеседницы.

- Для того, чтобы пригласить меня куда-то, тебе пришлось бы воровать еще сто лет, - и ничего не тратить.

-С чего ты взяла, что я вор?

-С того, что приличная публика в эту клоаку не заходит, - презрительно бросил светловолосый, - только прохвосты вроде тебя.

-Тот бородатый, что сегодня лишился головы, говорил что-то похожее, - зловеще проговорил Конан, - не испытывай мое терпение, старина.

-Ты угрожаешь мне!?

-Хватит, Луций, - в нежном голосе прорезалась сталь, - мы искали тебя Конан из Киммерии. Точнее искала я, когда узнала, что ты самый ловкий вор Шадизара.

-Вот как, - Конан недоверчиво посмотрел на нее, - может, скажешь, наконец, кто ты такая?

-Охотно, если ты почувствуешь себя лучше, - рассмеялась девушка, - я Ланика Тадариос. Может быть, ты что-то знаешь о моем роде?

Конан молча кивнул: род Тадариос считался одним из самых влиятельных в Заморе.

- Испокон веков в моем роду поклонялись Марре, богине ночи и крови, - продолжала Ланика, - может, ты слышал и о ней?

-Немного, - буркнул Конан у которого враз испортилось настроение, - и ничего хорошего.

-Нам не привыкать к наветам завистников, - Ланика тонко улыбнулась, - увы, иные способны на большее, чем распространение гадких слухов. С давних пор нашей главной святыней считалось Сердце Марры – талисман, выточенный из драгоценного камня, алого как кровь. Десять лет назад Сердце украли из нашего дома.

-Украли? Кто?

- Мы и сами долго не знали этого, - печально сказала Ланика, - отец потратил кучу золота, нанял лучших соглядатаев Заморы, чтобы разыскать похитителей – увы, все напрасно. От огорчения он захворал и умер – после чего дом Тадариос возглавила я. Делом чести для меня стало разыскать потерянную реликвию.

-Хочешь сказать, что преуспела больше, чем отец? – спросил Конан.

-Именно так, - кивнула девушка, - способом, о котором тебе не нужно знать, я вышла на след похитителя. Им оказался Полемион Дорадос – тебе знакомо это имя?

-Знакомо, - кивнул Конан, которому эта история нравилась все меньше, - его нашли мертвым с неделю назад – и смерть его была не из легких. Поговаривают, что Полемион был колдуном и якшался с демонами. Они его и утащили.

- Ты боишься демонов? - Ланика покривила губы, - жаль, а я слышала, что ты лучший.

-Я и есть лучший, - хмыкнул Конан, - еще и потому, что не дурак. А только дурак станет связываться с колдовством…если только дело не будет стоить того.

Девушка переглянулась с воином и коротко кивнула.

-Я заплачу тебе десять тысяч золотых, - сказала она, - в качестве задатка. И еще десять тысяч после того как Сердце окажется у меня.

Конан не без труда скрыл ликование от названной, поистине королевской, суммы.

- Не так уж много, если эта статуэтка и впрямь так ценна, как ты говоришь.

- Сердце Марры стоит дороже двадцати тысяч золотых, - подтвердила Ланика, - но ты найдешь на него немного покупателей. Да и вряд ли ты захочешь долго держать Сердце при себе, если и вправду не любишь колдовство.

«И снова магия, - кисло подумал Конан, - но хотя бы риск стоит того».

- Ладно, договорились, - кивнул варвар, - ну и где этот ваш талисман? Я так понимаю, ты знаешь это, раз пришла нанимать вора.

-Я почти уверена, - сказала Ланика, - что Сердце Марры в загородном поместье Арахнара, жреца Бога-Паука. Его замок находится на вершине горы и ограждено величайшими стенами, но…разве киммерийцы не мастера в скалолазании?

-Стены это меньшее из препятствий, - заметил варвар, - но ты права, что мы лучшие – и не только в этом. А когда я получу свои двадцать тысяч – что ты там говорила насчет того, сколько я должен украсть, чтобы пригласить тебя на свидание?

Ланика улыбнулась и наклонилась вперед, прижавшись полной грудью к груди варвара. Аромат тончайших духов окутал Конана, когда алые губы коснулись его щеки

- Приди ко мне с Сердцем Марры, - сказала Ланика, - и мы вернемся к этому разговору.

Что-то звякнуло о стол – и Конан, посмотрев на него, увидел увесистый мешочек.

-Здесь двести золотых, - сказала Ланика, - полностью задаток получишь вечером у меня на вилле. Знаешь где Квартал Шеду? Прежде, чем прийти купи одежку понарядней, а то тамошняя стража не жалует оборванцев.

Она снова улыбнулась Конану и, гибко поднявшись, покинула таверну вместе с Луцием.

Покинув таверну, Ланика уселась в богато украшенный балдахин, тут же подхваченный четверкой чернокожих рабов. На поясе каждого висел короткий меч – в случае необходимости негры с радостью отдали бы жизнь за хозяйку. Здесь эта преданность была не лишней – Луций не раз ловил на носилках жадные взгляды из замызганных улочек и грязных кабаков. Однако пятеро вооруженных людей удерживали местное отребье от нападения – также как и украшавший балдахин символ: на черном фоне – алый полумесяц с перевернутыми вниз рогами капавшими кровью. Знак жестокой богини хорошо знали в Шадизаре и суеверный страх защищал балдахин не хуже мечей.

Сам Луций шел рядом с балдахином, негромко беседуя с девушкой.

-Ты не доверяешь моему выбору? - спросила Ланика.

- Слишком молод, - поморщился воин, - и много мнит о себе.

-Ты видел, как он расправился с тем черномазым? - рассмеялась девушка, - если Конан и самоуверен, то не без оснований. Нет, я не могла сделать лучшего выбора – и не только я, но и те, кто шепнул мне это имя, когда я взывала о помощи у алтаря Марры.

- Я не спорю с вашей богиней, - сказал воин, - также как и с тем, что он хороший боец. Но так ли он хорош для этого дела?

- Он лучше кого бы то ни было в этом городе, - сказала Ланика, - не только вор, но и воин. В цитадели Арахнара понадобятся все его умения.

- И все же он непредсказуем, - не сдавался Луций, - то, как он разговаривал с вами, эти намеки на то, что вы с ним…

-Он слишком простодушен, чтобы намекать, - рассмеялась девушка, - и все сказал прямо в лоб. Не беспокойся, когда придет пора поговорить об этом, я знаю, что ответить.

-Если варвар доживет до этого разговора, - заметил Луций.

Они давно покинули воровской квартал: сейчас балдахин проносили по благополучным районам, где жили купцы и богатые ремесленники. А за кирпично-красными крышами здешних домов проступали стены мраморных вилл Квартала Шеду, где раскинулись резиденции самых знатных горожан. Чем ближе они становились, тем больше расслаблялся Луций. Увлеченный спором со своей госпожой он не заметил, что с крыши одного из домов за ними наблюдают чьи-то внимательные глаза. Когда же балдахин миновал этот дом, оборванный смуглый мальчишка соскочил на мостовую и со всех ног припустил вниз по улице.

Хотя Конана задело напоминание о неказистости его наряда, он не мог не признать правоты нанимательницы: в своем нынешнем виде он бы неизбежно привлек внимание стражников квартала Шеду. Не то, чтобы Конан их боялся, но влипнуть по мелочи перед столь важным делом было бы досадно. Поэтому, потолкавшись в разных лавках, Конан вышел в новых штанах из лосиной замши и легкой безрукавке, куда лучше той, что имелась у него раньше. Также он приобрел новые ножны для меча и зашел к цирюльнику, подравнявшего его буйную гриву. После этого киммериец вполне мог сойти за телохранителя кого-то из обитателей мраморных вилл.

Спрашивая дорогу у проходящих слуг, Конан быстро разыскал виллу Тадариос – утопавший в зелени высокий дом, с колоннами из черного мрамора и высокой стеной из красного кирпича. За стеной слышалось журчание фонтанов. Подойдя к воротам, Конан громко постучал, но, подождав, так и не получил ответа.

-Эй, есть там кто!- гаркнул варвар, поднимая голову к нависшей над воротами караулке, - мы договаривались о встрече с госпожой Ланикой!

Ответа не последовало – и сколь Конан не приглядывался, он не мог различить наверху никакого движения. Заподозрив неладное, он собирался обойти дом в поисках иного входа, когда из-за стены донеслись некие звуки. Конан прислушался – ошибки быть не могло! За стеной слышался лязг клинков, крики ярости и боли – а значит, там шел бой! Конан еще раз осмотрел стену и вдруг заметил то, что прежде ускользало от его взора – со стены ниспадало что-то вроде длинного каната, цветом сливавшимся с серым камнем. Конан потрогал и тут же брезгливо отдернул руки – «веревка» липла к рукам, будто смазанная чем-то клейким. Однако лучшего Конану никто не предлагал, поэтому он, с трудом отдирая ладони от липкой поверхности, сноровисто забрался наверх.

Первый же сюрприз ждал варвара в караулке – несколько мертвецов, явно стражников. Беглый осмотр показал Конану, что их убили совсем недавно – не раньше, чем за час до его появления. И убили незнакомым ему способом: если не считать маленьких ранок с почерневшими краями на шее у каждого, следов насильственной смерти не было. Хмыкнув, Конан сбежал по лестнице – и столкнулся с двумя мужчинами, явно не из числа обитателей виллы. На лбу одного красовалось клеймо, которым метили дезертиров, у второго отсутствовали ноздри, а вместо левого глаза виднелась черная нашлепка.

- Конан!- с удивлением спросил одноглазый, - а ты что тут делаешь?

-Шел мимо, услышал шум, - небрежно ответил киммериец, - что тут происходит, Роф?

-Это не твое дело! - рявкнул второй, - этот дом наш.

- «Ваш»? - усмехнулся Конан, - единственное подходящее для тебя место это…

Договорить он не успел – клейменный сорвал с пояса небольшой топорик и метнул его в Конана. Будь на месте киммерийца кто-то не столь проворный, он бы уже лежал с рассеченной головой, однако варвар сумел уклониться и одним прыжком оказался рядом с нападающим. Блеснул меч и дезертир согнулся пополам, пытаясь удержать вываливавшиеся из распоротого живота внутренности. Краем глаза Конан уловил движение слева – и, стремительно развернувшись, отбил нацеленный ему в бок клинок. Удар, снова удар, ложный выпад и в следующий момент Конан, крутанувшись вокруг своей оси, совершил широкий взмах мечом. Голова Рофа, на лице которого еще сохранялась гримаса ярости, упала на песок и укатилась в кусты.

Вытирая меч об рукав собственного одеяния, Конан подошел к дезертиру, все еще ворочавшемуся в окровавленной пыли.

-Кто послал тебя? Ответь и умрешь быстро!

- Кра…Кратос, - бандит попытался рассмеяться, но вместо смеха у него получилось лишь сдавленный кашель, - когда он….узнает…он тебя…

- Заткнись, - Конан пнул по ране, вызвав новый крик боли, - где хозяйка дома?

Жуткого вида ухмылка исказила безобразное лицо – клейменный вновь попытался рассмеяться, но из его рта вырвался лишь поток крови. Он дернулся и затих. Конан вполголоса выругался – ну да, при виде Рофа мог и сам догадаться. Убитый работал на Кратоса – одного из «королей воров» Шадизара. Переходить ему дорогу было крайне опасно, но рисковал и сам Кратос, устроив бойню на вилле одного из знатнейших семейств Заморы. Кто-то, должно быть, пообещал ему жирный куш, раз король воров решился на столь дерзкое нападение.

От этих мыслей Конана отвлек лязг стали и сдавленные ругательства, доносящиеся из-за розовых кустов. Варвар, недолго думая, устремился на звуки битвы. Продравшись сквозь кусты, Конан увидел Луция, что на пороге виллы отбивался от трех вооруженных мужчин. Еще двое висельников уже валялись мертвыми. Однако бой давался стражнику нелегко – он тяжело дышал, все с большим трудом отбивая выпады бандитов. По пробитой в нескольких местах кольчуге струилась кровь. Еще немного – и Луций бы пал мертвым, когда в битву вмешался Конан.

Первый из нападавших умер даже не успев понять, откуда пришла новая опасность – Конану было некогда играть в благородство, поэтому он просто воткнул меч в спину негодяю. Второй головорез, обернувшийся к новому врагу, тут же лишился головы – это Луций, воодушевленный неожиданной подмогой, с новыми силами ринулся в бой. Третий обратился в бегство, но киммериец метнул нож и бандит повалился наземь, скребя пальцами кровавую пыль.

Киммериец поднял глаза на Луция, пытавшегося перевести дух.

-Что здесь случилось?- спросил Конан, - где Ланика?

Лицо воина исказилось от злобы и горя.

-Похищена, - глухо произнес он.


Ланика не знала, сколько она пробыла без сознания – события всплывали в памяти расплывчато как во сне. Вернувшись на виллу, девушка решила прилечь, устав после долгой дороги из родового поместья в Шадизар. Беседа с киммерийцем взбодрила Ланику, но неспешное путешествие в паланкине вконец разморило ее. Оказавшись дома, девушка поднялась в спальню и провалилась в сон, едва ее голова коснулась подушки. Проснулась же она от того, что чья-то волосатая рука зажала ей рот. Испуганно замычав, Ланика открыла глаза и увидела странное существо - уродливый карлик, с невыразительным лицом, похожим на жуткую маску, и выпуклыми красными глазами. Поначалу незваный гость показался ей одетым в черные штаны, сливавшиеся со столь же черной рубахой, но затем Ланика поняла, что странное существо с ног до головы покрыто короткой шерстью. За спиной карлика маячило еще несколько подобных отродий. Вот карлик убрал руку, поднося к губам небольшую трубочку. Облачко желто-зеленой пыли вырвалось в лицо девушки и та, успев только крикнуть, провалилась во мрак. Иногда она, словно очнувшись от наваждения, понимала что ее, связанную по рукам и ногам, везут в повозке, трясущейся по неровной мостовой. Незнакомый едкий запах и прикосновения мохнатых тел подсказывали ей, что странные похитители все еще рядом. Потом она вновь проваливалась в глубокий сон.

Очнулась она в обширном зале, дальние своды которого исчезали во тьме. Некогда, видимо, это была естественная пещера - об этом напоминали острия белых сталактитов, выныривающих из мрака наверху. Оттуда же слышалось негромкое шуршание, поблескивали красные глаза и тянулись белесые нити. Такие же тенета спутывали по рукам и ногам саму Ланику, лежавшую на большой скамье из черного камня.

Стены покрывали причудливые рисунки, написанные черной и красной краской. Эта краска фосфоресцировала, освещая зал зловеще-багряным цветом. Сами рисунки не баловали разнообразием – паутина и пауки, иногда другие насекомые. Один сюжет повторялся особенно часто - чудовищный паук, величиной с быка, восседающей на пирамиде из черепов. Изображенные рядом с ним люди казались совсем маленькими - беспомощные жертвы, трепыхающиеся в когтистых лапах либо обнаженные девушки, извивающиеся в непристойном танце. Танцовщицы подносили жуткому божеству чаши, наполненные кровью, куда огромный паук погружал сочащиеся ядом жвала.

Под одним из таких изображений стоял черный алтарь в форме неправильного трапецоида. За ним зияла обширная ниша, напоминающая вход в пещеру. Оттуда выглядывала статуя из черного камня - словно сам Бог-Паук выползал из своей норы. Восемь лап поддерживали массивное тело, восемь глаз из черных опалов, казалось, смотрели на съежившуюся девушку. А меж острых жвал – и тут Ланика не смогла сдержать возмущенного восклицания, - мерцала причудливая скульптура, выточенная из светящегося алого камня. Она и вправду напоминала кроваво-красное сердце – выполненное с пугающей достоверностью, – но с одной стороны его было выточено изображение оскаленной кошачьей морды.

- Что нашла, что искала? - послышался насмешливый голос позади. Чуть не вывернув шею, Ланика обернулась и увидела высокого человека в черном облачении с фиолетовым пауком на груди. Черными были и волосы, с редкими вкраплениями седины, и пронзительные глаза, надменно смотревшие на девушку.

-Сердце Марры принадлежит мне, Арахнар, - стараясь, чтобы ее голос не задрожал, сказала Ланика.

-Разве? – жрец иронично заломил бровь, - а не Полемиону Дорадосу?

- Его убил ты? – прямо спросила Ланика.

-Нет, хоть и собирался, - покачал головой Арахнар, - когда я узнал, наконец, кто украл Сердце, я предлагал Полемиону кучу золота, но тот лишь рассмеялся мне в лицо. После этого я решил убить мерзавца, но кто-то опередил меня. Явно не ты – иначе Сердце оказалось бы у тебя. Но то, как его убили…впрочем, это не имеет значения.

- Если ты его не убивал, - спросила Ланика, - как заполучил Сердце?

- Секретарь покойного выкрал камень и попытался сбыть одному из скупщиков краденного, - пояснил маг, - а у меня давние связи с Кратосом, королем воров. Он знал, что я давно охочусь за этим камнем – я как раз собирался попросить его совершить налет на виллу Полемиона. Кто-то меня опередил – но не тронул Сердце. Кратос убил секретаря, забрал камень, а потом продал мне.

- Зачем? – спросила Ланика.

Собственно, она знала ответ – но упорно гнала эту мысль, как слишком страшную. Однако, судя по тому, что ее окружало, иных вариантов не имелось.

- Во времена, когда Солнце еще не светило, - напыщенно начал Арахнар, - и Зверобоги властвовали во мраке, Паук был одним из сильнейших, оплетая мир своей паутиной. Тогда же он возжелал Марру, богиню похоти и крови, пообещав ей свое сердце...

- И обманул ее, - не удержавшись, подхватила Ланика, - он сплел на ложе клейкую сеть, которая бы навеки оставила Марру во власти Паука. Богиня разгадала его хитрость, но не подала виду, притворившись, что готова уступить домогательствам. Когда же Паук пытался овладеть ею, она толкнула его на ложе – и бог попался в свою же ловушку. Марра вырвала сердце из его туши, после чего Паук утратил большую часть своей силы.

-Именно так, - лицо Арахнара исказилось от злобы, - то, что вы называете Сердцем Марры, на самом деле – Сердце Паука. Тысячелетиями оно хранилось в Храме Марры, огражденное заклятиями, против которых бессильны наши чары. Но Полемион бывал в Стигии, где учился магии, способной преодолеть вашу защиту. Он выкрал Сердце, ну а уже я нашел способ заполучить его себе.

- И что теперь? – спросила Ланика, - зачем тебе я?

На лице Арахнара отразилось злобное торжество.

-Ты жрица Марры, а значит, несешь в себе ее частицу, - сказал жрец, - я омою твоей кровью Сердце и сила Бога-Паука возрастет многократно. Он возвысит преданного слугу, что вернул ему былое величие, и отдаст мне власть над людьми.

Жрец поднял голову и Ланика, проследив за его взглядом, вскрикнула, увидев как сверху, выпуская клейкие нити, спускаются огромные пауки размером с собаку. Еще в воздухе они претерпевали жуткие изменения, пока не опустились на пол красноглазыми карликами, поросшими жесткой черной шерстью.

-Приготовьте алтарь к жертвоприношению, - сказал Арахнар, - и ее тоже! Уже этой ночью Паук вновь сплетет свои сети над миром.


Публичный дом «Змея и голубка» расположился в роскошном мраморном здании, в трех кварталах от королевского дворца. Официально здесь находился Храм Деркето – и днем прихожане оставляли подношения на мраморном алтаре перед изваянием богини из слоновой кости. Однако ночью храм представлял куда более веселое место.

-Кратос часто ходит сюда, - объяснил Конан Луцию.

Поскольку все бандиты Кратоса, напавшие на поместье, были мертвы, то золото семьи Тадариос осталось целым. Конан, вытребовав у Луция обещанный ему задаток, снял комнату в постоялом дворе напротив храма. Пока ищейки короля воров прочесывали город в поисках убийц его людей, те притаились в двух шагах от самого Кратоса.

Луций рассказал о том, что произошло в поместье Ланики. Рыцарь, - а, по словам Луция, он и вправду был немедийским рыцарем, поступившим на службу семье Тадариос, - находился в своей комнате, когда с внутреннего двора послышался лязг стали. Воин выскочил во двор и замер ошарашенный увиденным – с десяток вооруженных до зубов бандитов резали глотки слугам. Луций метнулся на помощь, когда сверху раздался женский крик, в котором он безошибочно признал Ланику. Рыцарь поспешил на зов – но нашел только пустую спальню да несколько клочков странной шерсти на полу. Луций кинулся во двор – где и столкнулся с головорезами, уже начавшими грабить поместье.

- Люди Кратоса для отвода глаз, - сделал вывод Конан, - кому-то было выгодно представить это лишь ограблением. Основную работу сделал кто-то другой – тот, кто оставил веревку, убил стражников и похитил Ланику.

-И кто мог это быть? – спросил Луций.

-Надеюсь узнать у Кратоса, - пожал плечами Конан, - вот, кстати, и он.

Рядом с борделем появился грузный мужчина в безвкусно вычурном плаще, подбитом, несмотря на жару, мехом горностая. За ним шла парочка разбойного вида верзил с короткими мечами. Эти двое остались на улице, а сам Кратос вошел внутрь.

-Он останется здесь на ночь, раз отпустил телохранителей, - довольно произнес Конан, - дождемся темноты и возьмем его прямо на бабе.

Луций хмуро кивнул, провожая тяжелым взглядом короля воров.

Большую ванну из розового мрамора наполняла горячая вода. Благовония, растворенные в ней, растекались по купальне вместе с паром, насыщая воздух тяжелым, но приятным запахом, что дурманил мозг и горячил кровь. Окутанное горячей дымкой, в ванне нежилось жирное тело короля воров - словно хряк ворочался в луже.

Из-за двери раздалось жалобное мяуканье и обрюзглое лицо Кратоса исказилось в недовольной гримасе.

-Если эта тварь заорет еще раз, я отрежу ей голову, - брезгливо протянул он, - не вздумай пускать ее сюда, Памила?! Где ты вообще копаешься?!

-Уже иду, господин Кратос, - из клубов пара вынырнула молодая, но уже пышная девушка. Мокрые светлые волосы липли к ее телу, подчеркивая соблазнительные формы. На милом, почти детском, личике, наивно хлопали ресницами голубые глаза. Покачивая бедрами, Памила погрузилась в воду, поднося к губам Кратоса кубок с вином.

- К черту пойло, - хмыкнул король воров, - оно крадет силу.

-Это особое питье,- лукаво улыбнулась блудница, - в него добавлены травы по храмовым рецептам, что увеличивают мужскую силу.

-Мне не нужны дурацкие травы, чтобы чувствовать себя мужчиной,- расхохотался Кратоса,- но хорошо, дай глотнуть. Если вино придаст мне сил, когда я ими и так преисполнен, то теперь…. берегись пыла дикого жеребца.

Он сделал большой глоток и привлек к себе служанку, запуская руку в светлые волосы и пригибая ее голову вниз.

- Не помешал, Кратос? - раздался вдруг голос от дверей купальни.

- К Нергалу! - Кратос выпрямился в ванной, спихивая девушку на пол.

- Поговорим? - усмехнулся Конан, с интересом рассматривая обнаженную Памилу.

- Киммериец, тебе жить надое... - Кратос осекся, увидев направленный к его груди меч.

- Не суетись, - посоветовал ему Конан, - а то прямо сейчас встретишься со своими ребятами в преисподней. Вот этот господин, - он кивнул на выросшего за его спиной Луция, - очень хочет видеть тебя в гробу.

- Хватит болтовни! - рявкнул рыцарь, - где Ланика?!

-Он все скажет, - заверил его Конан, - кто тебя нанял, Кратос?

- Арахнар, - пробурчал король воров, опасливо косясь на рыцаря, - хорошо заплатил, дал своих людей. Если эти мохнатые уродцы, конечно, и вправду были людьми.

- О чем ты? – вскинул брови Конан, но в этот момент в комнату скользнула большая кошка с длинной белой шерстью. Она запрокинула голову и, уставившись на Кратоса большими зелеными глазами, протяжно зевнула, обнажив острые клыки. То, что произошло в следующий миг оказалось столь невероятным, что никто не успел ничего сделать: издав мяукающий вой, кошка вдруг прыгнула, целясь в лицо Кратосу. Еще в прыжке кошачье тело стремительно выросло чуть ли не с пантеру, а длинная шерсть сменила цвет с белого на черный. Король воров успел издать один лишь короткий взвизг, когда черная тварь вгрызлась ему в лицо, одновременно терзая когтями жирное тело.

Забытая всеми девушка криком выбежала за дверь, громко зовя на помощь. Оба воина даже не посмотрели на нее, оторопело смотря, как принявшая обычный облик кошка, с урчанием пирует на истерзанном трупе.

- Кром! - выругался Конан, - а я уж начал надеяться, что обойдется без колдовства. Надо убираться отсюда, пока здешняя стража не обвинила нас в смерти этого борова!

-Но он так и не сказал, что с Ланикой! – запротестовал Луций.

- Уже и не скажет, - хмыкнул Конан, - да и так понятно, где она. Осталось только придумать, как вытащить ее из логова Паука.

Вокруг черного алтаря полыхало ядовито-зеленое пламя - холодное, не дающее тепла и дыма. Лицо Арахнара, освещенное призрачными языками, казалось личиной мертвеца, бледность которого подчеркивалось черной бородой и черным одеянием. Рядом с колдуном стояли мохнатые карлики, держащие ножи в форме паука: четыре задних лапки образовывали рукоять, а четыре передних, слитых воедино – широкое лезвие. Красные глаза равнодушно смотрели на обнаженную Ланику, прикованную к черному алтарю. Над ней нависала исполинская статуя восьминогого бога, а на груди мерцало красным светом Сердце Марры. Четыре черные свечи, стоявшие по углам, и курильница с едкими благовониями завершали общую мрачную картину.

- Бог, оплетающий мир паутиной мрака, - затянул Архнар, - тот, кто улавливает смертных в свои тенета, Безжалостный Ловец Душ, Неумолимый Пожиратель. Из мрака в мрак, Арахнар, скромный служитель Твой, несет свой зов, дабы вручить Величайшему Сердце, украденное вероломной демоницей. Arachnidia Akkawbishia Zachalayla!

Он говорил – и все сильнее разгоралось зеленое пламя и в такт ему все ярче горели глаза-опалы жуткой статуи. Была ли это лишь игра света и тени – или вправду чудовищные лапы чуть заметно подрагивали, протягиваясь к Ланике. Показалось ли ей – или с острых жвал и впрямь сочатся капли тягучей жидкости? Бог-Паук оживал – и бездушный камень на протянутых лапах сменялся черным жестким волосом, а глаза светились, несомненно, живым, демоническим блеском. И единственной преградой на пути бога-чудовища и предназначенной ему жертвы, являлся алый камень. Тьма тянулась к нему щупальцами клубящегося мрака, пытаясь объять собой заключенное в Сердце пламя – и тут же отступала, словно ожегшись.

«ДАЙ ЕЕ МНЕ» - прошелестел под черепом жрицы беззвучный голос и Арахнар тоже услышал его. Один из карликов протянул ему нож и жрец в адском экстазе вскинул клинок над зажмурившейся в ужасе Ланикой.

-Тебе, о Бог-Паук!- выкрикнул Арахнар.

- Отойди от нее, колдун! – послышался вдруг чей-то громкий голос и из мрака выступил высокий юноша с гривой черных волос. На поясе у него висел длинный меч, а за спиной висел мешок, в котором что-то шевелилось.

-Как ты посмел? – прошипел Арахнар, - как вошел в обитель Паука?

- В твоей скале больше пещер, чем дырок в хорошем сыре, - пренебрежительно произнес чужак, - а колдовское пламя светит так, что видно и за милю. Я увидел его с равнины, а вскарабкавшись по скале, нашел и подходящую нору, чтобы пробраться сюда.

- Да кто ты такой?

-Меня зовут Конан.

-Я слышал о тебе от Кратоса, - пробормотал Арахнар и вдруг расхохотался, - варварское отребье, ты проделал такой трудный путь, чтобы обрести здесь свою смерть!

-Я не ищу смерти, - покачал головой Конан, - ни своей, ни твоей. Отпусти девушку, отдай камень и останешься жив.

- Смерть – удел безумца, - рявкнул колдун, - убейте его!

Черные карлики кинулись к варвару, угрожающе поигрывая ножами. Конан, сорвав с пояса меч, разрубил череп сунувшемуся первым – и остальные отпрянули. Этой заминки хватило Конану, чтобы распахнуть мешок и выхватить оттуда злобно урчавшую лесную кошку. Ухватив зверя за шкирку, Конан что есть силы швырнул его на Ланику.

Острые когти оцарапали девичье тело и кровь, брызнувшая из ран, окропила Сердце Марры. В тот же миг над алтарем взметнулось алое пламя, столь яркое, что Арахнар и его жуткие подручные отпрянули, пряча глаза и даже Конан, не выдержав, отвернулся. Когда же он вновь посмотрел на алтарь, то увидел, что кошка исчезла - вместо нее на алтаре стояла гибкая фигура странного существа с телом прекрасной женщины и головой черной кошки. Зеленым огнем горели огромные глаза, уставившись на замершего в ужасе колдуна. В распахнутой пасти блеснули острые зубы. Воинственный кошачий вой разнесся по пещере и кривые когти разорвали горло Арахнару. В тот же миг исполинское чудовище, нависавшее над Ланикой, качнулось назад и застыло, вновь обратившись в камень. С места, где только что стояли черные карлики, теперь разбегались большие пауки. Разом погасло и зеленое пламя – единственным источником света в пещере оставался лишь алый камень на алтаре. Демоническое существо, убившее колдуна, вновь обернулось дикой кошкой, тут же исчезнувшей во мраке.

Конан шагнул вперед и его меч рассек путы, освобождая девушку.

-Паук вновь посрамлен Маррой, - сказал он, вручая Ланике талисман, - и Сердце вернется в ваш храм.

-Как ты догадался, что надо делать? – восхищенно спросила Ланика и Конан рассказал о том, что случилось в храме Деркето.

-Потом я хорошенько расспросил Луция, - пояснил он, - о культе Марры. Как я понял, кошка – одно из излюбленных обличий богини и в них она вселяется особенно часто. И если поставить рядом Сердце и кошку – явится Марра или кто-то из ее слуг. Правда, у Кратоса не было камня, когда его убили, но он держал Сердце в руках – этого оказалось достаточно, чтобы оставить след. На него и пришел демон, как только Кратос оказался рядом с кошкой той шлюхи. Вот только не пойму, что случилось с Полимионом.

-Он занимался колдовством, - заметила Ланика, - вызывал демонов, приносил им жертвы – иные из таких ритуалов как раз и требуют кошачьей крови. Может, он решил провести похожий обряд, но уже с Сердцем – пытался чарами подчинить себе Марру или что-то еще. В итоге, вызванная им богиня или кто-то из ее слуг растерзали колдуна.

-Ну и Нергал с ним, - пожал плечами Конан, - давай лучше думать, как убираться отсюда. Луций ждет у подножья скалы с тремя лошадьми – если бы ты знала, как он сокрушался, что не мог влезть сюда вслед за мной.

-У него будут еще поводы для огорчения, - улыбнулась Ланика, - мне придется вернуться в загородное поместье, чтобы вернуть Сердце в храм. Там я отдам тебе оставшееся золото, а потом ты сможешь погостить у меня…скажем, неделю-другую.

Она ласково погладила Конана по руке. Киммериец усмехнулся и, подхватив на руки, рассмеявшуюся девушку, зашагал к выходу.