НЕбольшой отрывок не знаю о чём

[Пелиас Кофийский]

В общем написал как бэ "про принцессу Китану", только имена изменены))

Небо разверзлось, пылая фонтанами звёзд. Посреди идигово-чёрного, густо-фиолетового небосклона открылись Врата. Иные Земли открылись Там, иное небо и Иные Миры. Другое небо словно заглянуло через Врата.
Громадная, багряно-чёрная рука протянулась через треугольник открывшейся тьмы. И она несла на себе крошечную человеческую фигурку. На последнее мгновение титаническая ладонь поднесла её к увенчанной громадными полированными рогами голове - и губы монстра, что возносился среди звёзд подобно скале, прошептали: «Будь осторожна, принцесса».
А затем пылающая, рубиновая ладонь бережно поставила её посреди густых джунглей северной Камбожди.
Треугольник неба схлопнулся, и угасло сияние пылающего багрового пламени, и чёрные тени мгновенно наползли из сгустившейся тьмы. Подобно чёрной смоле, хлынули они отовсюду и затопили крохотную фигурку. Тьма царила над джунглями. Извечная, бесконечная тьма. Неведомая гостья поёжилась. Ей показалось, что её ноги тонут в густой, словно патока, темноте. Пальмы и саговники, древовидные папоротники и баньяны шумели над её головой, покачивая во мраке почти невидимыми листьями-опахалами. Их чёрные, ажурные тени закрывали звёзды. Всё казалось причудливым, искажённым в беспредельной ночной темноте. Ладонь Кайаны сжала кейтор. Старинное оружие, выкованное оружейниками из Нижнего мира. Рукоять из самого крепкого кедра; два лезвия, подобные острейшим полумесяцам, из самой лучшей, узорчатой стали. Они венчали оружие сверху и снизу, подобно копью с двумя наконечниками. Одно касание к нему придавало уверенности Кайане. А уверенность ей скоро могла понадобится….
Лёгкий хруст выдал приближение врага. Ветка лопнула, сломалась под ступнёй того, кто приближался сзади. Обострёнными чувствами – слухом и интуицией, и даже кожей, что ощутила лёгкое дуновение воздуха, Кайана ощутила вес и размеры противника, и даже примерное расстояние до него. Она медленно обернулась.
Но прежде чем увидеть противника, увидела храм.
Огромной громадой, похожей на массивную тень вековечной тьмы, возносился он среди звёзд. Подобный демону, окаменевшему среди стволов; подобно хищному зверю, припавшему и изготовившемуся к прыжку; подобно жертвеннику давно забытых Богов. Что-то угрюмое и опасное было в нём. Жуткой аурой жестокости и слепой ярости веяло от него.
А перед ней стоял Лайот. Она легко узнала его. Высокая фигура, похожая на каменного голема Рабби Льва, с четырьмя могучими шестипалыми руками, подобная массивной ассирийской статуе, внезапно выросшей посреди леса. Рядом с ним стояла гибкая фигура опаснейшего лайаса – и от этой тонкой тени веяло намного большей опасностью, чем от многорукого бога мира Сефирот. Справа же в густых тенях тропических джунглей утопал Аахор – и тонкие багровые огоньки тлели посреди вязкой непроглядной тьмы.
Кайана молча сжала прохладную тонкую рукоять. Все они, все знали, что сейчас произойдёт. Точно так же как и 50, и 100, и 500 лет назад, и эоны, тысячелетия тому назад, и всегда. Она улыбнулась и приняла стойку, подобную стойке дзюдо. Почему бы и нет?.... Этот мир медленно завоёвывал её, просачивался в плоть и кровь. Она помнила его, когда ольмеки возводили храмы Кукулькану; когда ассирицйцы закладывали города посреди пустыни. Когда гараманты проводили громадные каналы прямиком в Сахаре. Помнила и сейчас. И всегда любила его. Она, но не они.
Ночная тьма вокруг Аахора разгорелась багровым пламенем цвета крови. Цвета вишнёвого вина. Заиграла алыми отблесками на лезвиях кейтора. Пламя пожара, пламя багрового ада. Ночная темнота словно расступилась в разные стороны, ещё больше загустев вокруг крошечной поляны.
Лайот выбросил руку, и тугая струя воды, на лету превращаясь в стрелы острого, серебристого льда, устремилась прямо к ней. Привычным движением она легко ушла с их траектории, легко и пружинисто, словно пантера. В следующий миг багровое облако пламени, с рёвом и треском, направилось прямо к ней. Ночные джунгли оживали. С шипением загорались стволы мохнатых пальм. Где-то в ночи заверещали испуганные и разбуженные обезьянки. А Кайана легко уходила от удара, танцуя в привычном ей, древнем и опасном танце. И на её губах плясала улыбка. Кейтор опасной, почти невесомой игрушкой всё ещё спал в её руке. Но он уснул совсем ненадолго. Всё было так, как оно и должно было быть, всё было, как всегда. Великий Бой продолжался.